Всё ты знаешь, я же тоже знаю:
Все на свете кончится ничем.
Что нам в самом деле предлагают,
Быть этим или тем,
Каким-то или с кем.
День начался с, так и оставшегося неуслышанным, будильника, а также с похмелья и прилипшей к телу пижамы. Гела с трудом разлепила глаза и тут же их сомкнула, не сумев приноровиться к яркому утреннему освещению. Ангелина лежала в обнимку с Соней, которая ещё не проснулась, она пошевелила рукой и нащупала телефон, после чего снова открыла глаза, и в этот раз смогла посмотреть на экран. Электронные часы показывали девятый час. — Сонь, — сипло позвала Гела, морщась от неприятного звучания своего голоса. Федорова на это невнятно промычала. — Соня! — Ну чего? — пробубнила рыжеволосая девушка, крепче прижимаясь к подруге. Геле захотелось отлепить ее от своего потного тела. — Мы проспали. — Ну и плевать, — отмахнулась Соня, наконец отцепившись от Ангелины и обняв подушку. — Сколько времени? — Без пятнадцати девять, — ответила ей, садясь на кровати, Гела. Тело неприятно обдала прохлада комнаты. — Дай мне пять минут, а то голова болит, — пробубнила Федорова, зарываясь с головой под одеяло. Голова болела не только у неё. — У тебя есть «Цитрамон»? — спросила Ангелина, потирая виски кончиками пальцев. — А то что-то совсем хреново. — В тумбочке аптечка, глянь сама. Гела встала с кровати и заметила, как закружилась ее голова. Она оперлась на стену, сохраняя равновесие, а после села на корточки возле кровати. — Здесь в тумбочке? — переспросила Ангелина у подруги. — На кухне, — Соня вылезла из-под одеяла, но вставать явно не собиралась. — И мне тоже принеси, пожалуйста. Гела медленной походкой пошла на кухню, где первым делом залпом выпила стакан воды. По телу разлилась прохладная свежесть и организм будто начал возвращаться к жизни. Ангелина полезла в тумбочку и нашла нужную коробку. Лекарств в аптечке было не так много, поэтому найти «Цитрамон» не было проблемой. Она снова набрала стакан воды и приняла лекарство, а после отнесла таблетку и Соне. — Ох, нехорошо, — простонала Федорова, растирая веки. — Может, ну ее в баню, эту учебу? — Нет, — непреклонно ответила Ангелина. — Мне кажется, я сейчас умру, — Соня откинулась на подушки и закрыла одной из них лицо. — Живи ради своего кота, — пожала плечами Гела, поставив пустой стакан на тумбочку. — Кстати, где твое чудовище? — Наверное, где-то сидит, — подушку она убрала с лица и тут же тяжко вздохнула. — Иди в душ пока что, а я пойду нам что-нибудь на завтрак приготовлю. — Я не брала полотенце. — Фигня, сейчас достану, — Федорова неохота поднялась с кровати и вышла из комнаты. Гела быстрой походкой пошла за ней. Головная боль почти прошла, но тело будто под каток положили и его раздавило. Соня подошла к шкафу в родительской комнате и достала из него зелёное полотенце, едва не выронив стопки с постельным бельем. — Держи, — произнесла она, протягивая. Гела взяла в руки и сразу же же пошла в ванную. Душ приятно освежил ее тело, теперь куда меньше казалось, что она умерла ещё вчера. Гела сразу же переоделась в сменную одежду и убрала платье с пижамой в сумку. То, насколько она была благодарна себе из прошлого за этот сообразительный поступок, нельзя было измерить словами. Тем временем на кухне Соня уже успела на скорую руку приготовить яичницу и чай, а также покормить своего британского монстра. Казалось, будто не Федорова только что едва перемещалась по комнатам, потому что девушка теперь порхала по ним с такой скоростью, словно не у нее было страшное похмелье. — Ты ешь, а я пока пойду мыться, — бросила она, уходя из кухни. Гела осталась наедине с котом, буравящим ее недовольным взглядом высокомерных жёлтых глаз, но после ушел и он. В голове было слишком пусто, а кусок в горло не лез. Ангелина выпила чашку чая и съела, любезно нарезанный Соней, бутерброд, так и не притронувшись к содержимому сковороды, и надеясь на то, что подруга не обидится. Из ванной слышался плеск воды и тихий голос Сони, напевавшей «Лондон» Земфиры. Гела поднялась из-за стола и прошла в спальню, чтобы ещё раз взглянуть на розы, стоявшие в вазе на подоконнике так и не развернутыми. Ангелина присела рядом с вазой и разорвала тонкую газету, из-под которой выглядывали яркие оранжевые бутоны. Она склонилась над скромным букетом и снова ощутила тонкий аромат, едва касаясь кончиком носа лепестков. Какой же это прекрасный букет! И не только потому что первый в ее жизни. Гела коснулась губами одного цветка и почувствовала, насколько бархатными были цветки. Ее лицо озарилось странной улыбкой, которая тут же пропала, подавленной. Всё-таки Глеба ей увидеть все ещё хочется, нужно сказать ему слова благодарности, даже если его попросил прийти отец. Вскоре вернулась Соня, завернутая в полотенца и более бодрая, чем была десять минут назад. — С лёгким душем, — прокомментировала Гела, рассматривая ее. Федорова скинула с себя полотенца и предстала перед Ангелиной совершенно обнаженной. Гела смущённо закрыла глаза руками. — Соня! — позвала ее она, слезая с подоконника. — А что не так? — рыжеволосая девушка будто искренне не понимала, в чем дело. — Ты что, смущаешься? — Есть такое, не поверишь, — Гела, спотыкаясь, вышла в коридор. — Как оденешься, крикни! — Ну, ладно, — пожала узкими плечами девушка, закрывая дверь за подругой. — Тоже мне, нашла причину стесняться. — Я все слышу! Соня быстро переоделась и собрала волосы. Гела тут же вошла и села на край кровати. — Я вот совсем не знаю, что делать с розами, — она вздохнула. — Мне же не придется тащить их с собой на учебу. — Оставь пока у меня, — предложила Федорова, собирая вещи в сумку. — После уроков заберёшь. Тут идти-то недолго. — Мне кажется, я успею к третьему уроку. — А мне так не кажется. — Но я всё-таки уйду сейчас, а ты, как хочешь, — Гела поднялась с места и взяла сумку с пола. — Позвони мне, если что. — Ладно. Не прощаясь, Ангелина ушла на учебу. Она шла по дороге быстрой нервной походкой и надеялась, что от нее не несёт перегаром. Она пришла к середине третьего урока, но в кабинет так и не зашла. Гела простояла в коридоре до его конца, чтобы услышать выговор классной руководительницы и завуча. Благодаря ее хорошей успеваемости и обычно сильной дисциплине, ее почти не ругали, лишь сказали, что нужно не забыть про будильник. — С горя вчера пила? — спросил Игорь, когда она села за парту рядом с Сережей, который только молча кивнул ей в знак приветствия. Ангелина готова была разбить Игорьку лицо в мелкую крошку, лишь бы он заткнулся. Его комментарий задел ее тем, что был слишком правдивым. Она промолчала, притворившись, что этого не услышала. — Эй, Лина, как твое разбитое сердце? — окликнул её ещё раз Игорь. Стас сидел с ним рядом, но ничего не говорил, но Ангелина чувствовала его внимательный взгляд затылком. Стволы совсем неприятно и неловко. — Прекрасно, не поверишь, — огрызнулась Гела. Сережа вопросительно на нее посмотрел, в этом взгляде читалось негодование и недоумение. — Стас, смотри, прекрасно оно, — с усмешкой сказал Игорь, толкая товарища в плечо. — Видать, преувеличил ты, не сильно-то влюблена была. — Сильно, — неприятно радостно прозвучал голос Станислава. — Иначе бы не призналась. — Ублюдок, — пробубнила себе под нос Гела. Внутри проснулось желание плюнуть им в лица кислотой и наблюдать, как они корчатся в агонии. Она злилась на себя за то, что не предусмотрела насмешки в свою сторону и рискнула на такой шаг. Хотелось провалиться под землю, захватив с собой и нерадивого любимого, и его паршивого дружка. — Зато как тебе нравлюсь, — самодовольно ответил на это Стас. Он поднялся с места и наклонился вперёд, к Геле, чтобы сказать как можно ближе. — Только ты ни мне, ни кому-то другому, нравиться не можешь. — С чего ты взял? — Ангелина постаралась не отпрянуть, хотя эта близость была ей противна и раздражала. — С того, что любовь нужно заслужить, а ты не заслуживаешь. Внутри в этот момент будто что-то оборвалось. Гела перестала дышать, а к горлу подступил ком. Все слова, которые она хотела сказать Стасу и Игорю, в тот же момент вылетели из головы. Она повернулась к нему лицом и посмотрела в глаза, которые когда-то ее очаровывали. Стало тошно от себя самой до самой черной злости. Хотелось расцарапать себе руки ножом, вырвать глаза и заткнуть уши иглами, только бы яд его слов не проникал дальше, глубже в неё. — Главное, чтобы тебя любили, дорогой Стас, — она приторно улыбнулась и посмотрела ему в лицо. — Зато тебя любить не за что, ты пустая, — он произнес это медленно, растягивая слова, явно смакуя их так, чтобы распробовать на вкус каждую, отвратительную в этой связке, букву. — Стас, это уже слишком, — одернул его Сережа, голос друга звучал недовольно и крайне гневно. — Слишком мало сказал, да? — он сел на край парты и ядовито уставился на Серёжу. — Так скажу ещё: Лина, ты ничего не стоишь, как и твоя музыка. Сережа резким движением ударил Стаса по лицу. Сидящий рядом Игорь прыснул со смеху, глядя на новый синяк своего друга. Сергей схватил, наглого и ни того ни с сего взбеленившегося, парнишку за шиворот, и отчеканил слова: — Следи за языком, выблядок. Если твоя мамаша не научила своего уродца манерам, это ещё не значит, что ты имеешь право унижать других. Стас на эти слова улыбнулся, но как-то уже со страхом, отразившийся липким поблескиванием в карих глазах. Игорь захлопал в ладоши, комментируя происходящий цирк, как шоу высшего уровня. — Воу, воу, солнышко, — Стас облизал губы и посмотрел на Серёжу. — Неужели хочешь нести ответственность за свои поступки? Все здесь видели, как ты меня ударил. На слове «все» Гела посмотрела по сторонам: в их сторону вполне справедливо смотрели все обитатели помещения. Сергей оставил его в покое и вышел из кабинета. Гела не хотела находиться здесь ни секунды, тем более одна, и тоже вышла, забрав свои вещи. Сережа слишком быстро шел впереди нее, не оглядываясь, что Ангелина едва за ним успевала. Они поднялись на пятый этаж, куда почти никто не поднимался без необходимости и наконец остановились, внимательно глядя друг на друга. — Вот урод, — презрительно бросила Гела, садясь на ступени. Эти слова отразились от стен эхом, от которого стало не по себе. — Ты лучше скажи мне, Ангелина, что это за цирк такой с конями? — Цирк? Я сама не… — Да что ты? — Сережа выглядел оскорбленным и раздраженным, он откинул отросшую челку назад и посмотрел на собеседницу очень пристально, ожидая кристально чистого ответа. — Мне казалось, что ты более чем знаешь. — Я призналась ему, но, почему он так себя ведёт, я не знаю. — Призналась? — на лице его показалось искреннее удивление. Он свёл брови к переносице, будто сомневался в правдивости этих слов. — Призналась… — он повторил это слово медленно, будто смакуя и пробуя его на зуб. — И все? — И все, — Гела обняла свою сумку, лежавшую у нее на коленях. — Как ты понимаешь, он меня отшил, но я не думала, что он начнет этим так кичиться. — Плохо знаешь ты таких, как Стас, — Сережа сел рядом и вздохнул. — Они ради того, чтобы самоутвердиться за чей-то счёт готовы на любую мерзость. — Да уж, я теперь знаю, — она опустила голову и посмотрела на носы своих ботинок. — Обидно как-то выходит. — Не расстраивайся, — он положил ей свою худую руку на плечо. — Такие, как Стас, расстройствами только и питаются. — Я и не расстроена из-за него, — он посмотрела Серёже в лицо, он выглядел обеспокоенным. — Если честно, я сожалею о своем признании. — Потому что так все обернулось? — Нет, — Гела вздохнула и покачала головой. — Потому что я соврала, недостаточно разобралась в себе и вообще… — Что вообще? Ты его не любишь и теперь страдаешь просто так? — Именно это я и хотела сказать, — она грустно рассмеялась, поправляя волосы. — Как с языка снял. — Слушай, — обратился он неожиданно мягким, но настойчивым тоном. Сережа явно хотел, чтобы его услышали и прислушались. — Ни в коем случае не воспринимай слова этого мудилы всерьез. — Да я и не хотела… — Да ладно? — Сергей погладил ее по голове и тяжело вздохнул. — Ты достойна действительно лучшего. Лучшего, чем эта мразь. Гела прижалась к нему, обвивая его тело руками. На глаза почти наворачивались слезы, но то были слезы удовлетворения и покоя. Она была искренне благодарна судьбе за то, что в ее жизни есть такой друг. Серёжу она любила так же сильно, как и Соню, они были для нее даже ближе родителей. — Спасибо, Серёж, — тихо произнесла она, ощутив, как он положил руки ей на плечи. — Пожалуйста, — он невесело рассмеялся и похлопал ее по лопатке. — Для этого и нужны друзья. Они отстранились друг от друга. Он снова бесполезным жестом убрал с лица волосы, которые снова туда же вернулись. Гела посмотрела на него внимательно и постаралась придать этому взгляду максимум чувств, которые переживала сейчас. Он свёл брови к переносице и поджал губы, показывая тем самым, что все понял. — Ты же свободна в субботу? — спросил Сережа, скрещивая руки на груди. — Да, — Гела приподняла брови, ожидая продолжения его мысли. Внизу раздался звонок, оповещающий о конце перемены. Они оба инстинктивно посмотрели на нижний пролёт. В их виде появилась небольшая сумбурность. — Не хочешь позвать с собой Соню и пойти со мной гулять? — Звучит заманчиво, — Ангелина улыбнулась и сложила руки в замок на коленях. Ее действительно радовало это предложение. — Нужно только сначала спросить у Сони. Если не что можем пойти вдвоем. — В принципе, да, — Сережа поднялся с места и спустился на пару ступенек вниз. — Наверное, нам пора возвращаться. — Сядем подальше этих двоих? — Ангелина тоже встала и отряхнула брюки сзади. — Просто… Мне неприятно. — Понимаю, — он пожал плечами и протянул ей руку. — Посмотрим, куда можно пересесть. Тошно мне от этих… — он нарочито презрительно обозначил «этих», будто отшвырнул мешок с мусором. Гела взяла его за руку и они быстро спустились вниз. Получив выговор, им все же пришлось сесть на прежнее место. Было неприятно от постоянных комментариев Стаса и Игоря. Она едва держалась, чтобы не выколоть им глаза ручкой. Только теперь Ангелина поняла, насколько они оба отвратительны. Ей было вдвойне тошно от своей былой слепоты. Она едва досидела до конца, в чем ей действительно помогал тот факт, что рядом был Сережа. Всё-таки хороший человек этот Серёжа, и самый настоящий друг.