Священные судьбы

— Привет, Мэй… Надеюсь, ты в порядке. Я хочу, чтобы ты знала, что я в порядке. Мистер Старк здесь со мной, так что я не один. И Небула, она вроде как коллега супергерой. Она милая… и страшная, — вздохнул он, и грустное подобие усмешки вырвалось из его рта. — Я последовал за мистером Старком на корабль. Это была не его вина, я просто подумал, что смогу помочь. Все обернулось не очень хорошо, как ты знаешь. Я просто хотел дать тебе знать, что я в порядке. Я не боюсь. Питер подтаскивает шлем на несколько дюймов ближе, металл слегка скребет по полу. Его пальцы дрожат от усталости. Питер в замешательстве выдыхает воздух изо рта, сдерживая напряжение, которое пытается взять верх над его словами. — Я не думал, что это будет так трудно… — его голос дрогнул сквозь вынужденную улыбку, звук грубый, густой и опутанный сожалением. — Все пошло прахом, когда Бен ушел. Ты пыталась делать вид, что все в порядке, но я знал. Ты едва могла вздохнуть в этой старой душной квартире, потому что он был повсюду, и я знаю, что удерживал тебя от скорби по собственному мужу, — вскричал он, вытирая глаза. — Я очень сожалею об этом. За то, что все так усложнил. Я не хочу этого для тебя снова, поэтому мне так жаль за это… за этот беспорядок, в котором я тебя оставил, Мэй. Голова Питера опускается на руки, пальцы перебирают несколько неухоженных прядок. Он делает глубокий, затрудненный вдох, прежде чем поднять глаза к центру проецируемого света. — Я не знаю, что я могу сделать, чтобы улучшить ситуацию, кроме как сказать тебе, что я люблю тебя. И тебе не нужно беспокоиться обо мне. Пожалуйста, не надо. В соседней комнате Тони низко склонил голову. Небула нахмурила брови. Стены корабля были невыносимо тонки. Но, возможно, это просто оглушительная тишина от того, что корабль находится в глуши. — Прости, — шепчет он. Питер возится со шлемом, пока голубое свечение не уходит обратно в его выветрившиеся углубления, остатки надежды снова увидеть Мэй вместе с ним. Со вздохом он задвигает его обратно, опираясь на стену позади себя. Питер остается так на несколько минут, позволяя времени пройти, глядя в бескрайний космос, наконец-то позволяя замкнутости овладеть им, а ноющему голоду когтями впиваться в его внутренности.

***

— Кислород закончится примерно через пять часов. Я предлагаю устроиться поудобнее, пока мы… не задохнулись. — Вмешивается Небула, голос которой прорезает комнату своей уникальной, странной интенсивностью. Они сидят вокруг импровизированного обеденного стола после того, как было решено, что провести последние драгоценные часы в одиночестве будет лишь немного более удручающе, чем нынешние обстоятельства. Тони закатывает глаза, отворачиваясь от нее. — Ты когда-нибудь слышала о тонкости, Аватар? Питер бросает на Тони язвительный взгляд в знак порицания. — Действительно? Тони поднимает руки, наклоняя голову вниз в знак извинения, уступая. Он знает, что язвительные замечания не помогут, но трудно стереть эти части своей натуры. — У нас есть немного времени. Я чувствую, что мы должны что-то сделать, понимаете? А не просто сидеть и хандрить, — пробормотал Питер. — Боюсь, слишком поздно заполнять список дел. Питер надулся, оттолкнувшись от стола. — У меня есть пять часов до смерти, и я не могу сказать ни одного слова, которое мне никогда не разрешалось произносить? — Хм. С этим не поспоришь. Сезон открыт, парень. Дерзай, — лениво соглашается он, махнув рукой, чтобы Питер продолжал. Небула внимательно наблюдает за ним, странно восхищенная быстрым поворотом событий. — Хм. Б…ть. Тони прикусывает губу, чтобы остановить неожиданный взрыв смеха. Небула сдерживает улыбку. — Что? — Просто не сдерживайся из-за меня, парень. Питер смеется, сильный, яркий звук. — Это кажется неправильным! Как будто Мэй сейчас ворвется и прищемит мне ухо. А потом сделает то же самое с тобой за то, что ты мне позволил! При этом Тони смягчается, ведь Питер так удивительно чист, и, конечно, именно об этом он думает — о гневе Мэй Паркер. Он чувствует нотку вины при ее упоминании, но старается не обращать на это внимания. Парень дуется. — Ни хрена себе. — Язык, — укоряет Тони, уже рефлекторно. Они играют в бессмысленные игры, чтобы не обращать внимания на тиканье часов. Тони чувствует отголоски своей юности во время раундов «Я никогда не» (на этот раз в трезвом виде), но это чувство утихает, когда Небула рассказывает, что она не совершила ничего даже отдаленно скандального по человеческим меркам, но в детстве голыми руками выбила жизнь из галактической преступной группировки. Питер с трудом проглатывает это, к ее удовольствию. В попытках отвлечься Тони вспоминает комментарий Питера о Мэй. О том, как она была бы зла на него. Только в последний год она смогла полностью довериться ему, после того, как он взял Питера в Германию. Он мог бы даже назвать их друзьями. Но бесчисленные дни наставничества ее племянника и частые совместные обеды никогда не смогут отменить трагическую судьбу Питера, и Тони знает это. Друг не может быть прощен за такое. Не то чтобы он заслуживал прощения. Он думает о Роуди и Хэппи, о том, как он, по крайней мере, был для них хорошим другом, хотя они были гораздо лучше в ответ, чем Тони. Он надеется (молится?), что они живы, но Танос обещал пятьдесят процентов, так что это маловероятно. Питер погружен в историю, которую рассказывает Небула. Он улавливает такие слова, как война, кровь и Танос. Боже, думает Тони. Как этот ребенок оказался здесь?

***

Осталось два часа кислорода. Тони не хочет тянуть эти минуты в бесполезном крестовом походе против времени и его неизбежности. В столовой руки Небулы сцеплены вместе, почти как в человеческой молитве, хотя это вряд ли так. Ни пронзительный взгляд, ни натренированные глаза шпиона не могут уловить мысли, бушующие в ее голове, как она и предпочитает. Она скоро присоединится к остальным, но дает им время попрощаться, их привязанность вполне понятна. — Думаю, нам стоит попытаться заснуть, или что-то в этом роде. Тони поминутно кивает. — Наверное, лучше просто заснуть. Их глаза остаются прикованными к звездам. — Слушай, мы с тобой оба знаем, что я не хочу превращать это в какое-то сопливое прощание. В ответ Питер произнес. — Тони Старк не любит душещипательных прощаний. Он ворчит в подтверждение. — Но это было бы неправильно, если бы я не сказал тебе, что я очень рад, что встретил тебя, парень. Питер улыбается, потрескавшиеся, сухие губы изгибаются вверх. — Я тоже, мистер Старк.  Они не могут сказать больше, потому что почти все уже было сказано. Прошло два года с тех пор, как они встретились, года роста и понимания, которые превратились в приятную близость, которую не нужно было озвучивать, чтобы оставаться верной. И вот они закрывают глаза, плечом к плечу, когда великое запредельное манит их, и даже их страхи и тревоги о смерти не могут больше сдерживать эту неослабевающую усталость. Питер думает о Мэй, и Неде, и особенно о своих родителях и Бене, которого он, наконец, снова увидит. А Тони, как он и говорил, думает только о Пеппер.