Священные судьбы

Мигающие оттенки белого, желтого и золотого слепят их за веками. Пульсирующий свет заставляет Питера быстро моргать, и он пробуждается ото сна в растерянном оцепенении. Он пытается прикрыть глаза, но свет становится все ярче и ярче, пока он не понимает, что это не просто свет, а что-то или кто-то движется. Приближается. — Мистер Старк? Никакого ответа. — Мистер Старк? — зовет он, более настойчиво. Веки Тони дрожат, слезятся и пытаются приспособиться к внезапной яркости. Он щурится, ища среди яркости любой признак дружелюбия или враждебности. — Я… я не… — запинается он, и на мгновение он может поклясться, что видит женское лицо, улыбающееся, но он полагает, что это либо сон, либо галлюцинация. Свет внезапно исчезает, скрываясь из виду, и через несколько секунд корабль скрипит и стонет, кренясь вперед. Они движутся, набирая скорость, и сердце Питера колотится с непревзойденной быстротой. Небула больше всех взволнована таким развитием событий. — Кто это был? Куда она нас ведёт? — спрашивает она, приступая к действиям, как будто она не голодна и не устала, как все остальные. Мозг Тони включается в работу, нейроны начинают работать с удвоенной силой, пытаясь осмыслить этот… невероятный шанс, выпавший на их долю. Может быть, он видел лицо женщины. Может быть, они были спасены. Спасены. — Боже, надеюсь, это дом, — шепчет он, сжимая руку вокруг колена Питера, сжимая надежду, страх и адреналин. Они обмениваются взглядами, и Тони видит его, действительно видит, впервые после Титана, тощего, бледного и почти мертвого, но живого, надеющегося и еще чего-то. Что-то более сильное. — Или где-нибудь с чизбургером, — шатко отвечает Питер, разделяя полное неверие Тони. Тони смеется, и это похоже на плач, но он не пытается его скрыть. Общая травма рождает ни с чем не сравнимую близость. Чизбургер. Это было бы неплохо. *** Когда они приземляются, свет ослабевает, и Тони различает фигуру женщины со светлыми волосами в обтягивающем тело костюме, которая идет в комплекс, а за ней по воздуху тянутся слабые золотистые полосы. Он был прав, это был какой-то космический супергерой или мститель, который знал Мстителей и знал, куда их вести. Тони наконец-то может дышать. Вернувшись на землю, боль в плечах отпускает, напряжение ослабляет свою хватку. Небула, которая беспокойно шарила руками рядом с ним, пока таинственный свет буксировал «Милано», останавливается, когда они оседают на твердую землю. Глаза Питера закрыты (должно быть, он задремал), и Тони ожидает, что они откроются в любой момент, дверь корабля со скрипом открывается, когда ее механизмы громко скрипят. Он поднимает руку к плечу ребенка и легонько трясет его. — Пит, проснись. Мы дома. Никакого ответа. Он снова трясет, на этот раз сильнее. — Пит. Проснись и пой. Небула обеспокоенно оглядывается. — Питер? — Опять трясет. — Питер? — По-прежнему никакого ответа. Тони пытается приподняться, чтобы наклониться над ним, но движение становится мучительным. В течение нескольких невыносимых секунд Небула на бегу приседает перед Питером, сжимает его лицо между указательным и большим пальцами, оттягивает веки и проверяет пульс. — Что-то не так, — говорит она, с ужасом. Тони снова пытается пошевелиться, поднять Питера, сделать хоть что-нибудь, но он слишком слаб. — Я не могу сдвинуть его с места! — кричит он, ноги под ним подкашиваются, когда он использует всю свою силу, чтобы поднять Питера, голова которого болтается, как у куклы. — Ты должен. Пожалуйста. Отведите его в комплекс. Кто-то будет ждать там. Если они не все ушли. Она решительно кивает, берет ребенка на руки и поднимает его, стиснув зубы: — Я сделаю это. Он провожает взглядом Небулу, когда она уходит, с Питером на руках. Кашляя, Тони поднимается на ноги, но с трудом удерживается на ногах, и плевки стекают по его подбородку. Ему удается только сесть в кресло, плечи опускаются, а кулаки сжимаются в разочаровании. — Тони? Тони! Руки хватают его за тело, две, затем четыре. Он щурится, пытаясь сфокусироваться на голосе, но свет мигает, и все расплывается. — Тони, ты меня слышишь? — Парень, — задыхается он, — ты… Тони продолжает моргать, цвета расплываются, но Роуди там, и он уверен, что Кэп тоже. Они поднимают его на ноги, крепко обхватывая Тони за плечи, пока он тащится вперед. — Да, мы поймали его, Тоунз. Отправили его прямо к Брюсу и доктору Чо. Все начинает проясняться, когда он делает несколько неровных вдохов. Они в нескольких шагах от двери корабля, и Тони поворачивается к Стиву, выражение его лица в замешательстве. — Не смог отбиться от него, — шепчет он. Что-то оседает на лице Стива, что-то, чего Тони не может разглядеть. — Мы тоже не смогли. Другой вопрос заполняет его разум. — Пепп… Она врезается в его грудь, а затем отстраняется, чтобы обнять его лицо, тоньше, чем что-либо в ее руках. Слезы льются ручьем, а нижняя губа дрожит, и она впервые за двадцать два дня вбирает в себя все его черты. — Я в порядке. Она прикусила губу, склонив голову набок, а затем покачала ею в недоумении. — Боже мой. — Я в порядке, — повторяет Тони, не уверенный, уверяет ли он ее или себя. Пеппер прикасается лбом к его лбу, Тони наклоняется к ней, и она целует его в щеку, а затем занимает место Кэпа на его стороне, когда он любезно отходит в сторону. Взяв его руку в свою, они с Роуди ведут его в комплекс, его подгибающиеся колени замедляют процесс. Стив следует вплотную за ними. — Где Небула? — Если ты говоришь о Смурфетте, то она взяла енота и пошла к Питеру, — отвечает Роуди, кивая в сторону дверей комплекса. — Енота? — Не спрашивай. — Его зовут Ракета, — мягко говорит Пеппер, сжимая руку Тони. — И он не енот. Тони кашляет, задыхаясь от сухости в горле. Его колени подгибаются, сила тяжести тянет его на траву, но Роуди и Пеппер останавливают его раньше, чем он успевает это сделать. Он чувствует руку на своей спине. — Тони, ты в порядке? Его снова рвет, слюна вырывается и пузырится вязкими нитями изо рта. Тони ждет, пока это пройдет, с силой прочищая горло, пока не сможет снова стоять прямо. Сейчас у него на уме только одно. — Пит. Кажется, они поняли, и Пеппер отпускает его из своей хватки, позволяя Кэпу вмешаться и ускорить шаг. *** Когда они подошли, Питер был уже подключен к капельнице и множеству других аппаратов, но увидеть его таким хрупким и худым — это самое неприятное. Как будто ожили его кошмары. Он не понимает, как сильно похудел Питер, пока не видит парня на этой же кровати, где он всегда лежит после особенно неприятных патрулей. Кровь, сломанные кости? Конечно, но так не бывает. Он никогда не выглядел таким… маленьким. — Каков вердикт, док? — спрашивает Роуди, когда они помогают Тони осторожно сесть на соседнюю кровать. — Потеря сознания, вызванная голодом и последующим падением пульса и кровяного давления. Но с ним все будет в порядке, — легко отвечает Брюс, протягивая руку, чтобы сжать плечо Тони. Тот облегченно вздыхает. — Рад тебя видеть, Тони. В какой-то момент мы не думали, что увидим. — То же самое, приятель, — кашляет он, сглатывая резкий привкус желчи. Чо, которая возилась с монитором, бросается на звук, поморщившись от его грубости. Она стучит руками по остальным, чтобы они могли двигаться. — Вам нужно пройти обследование, мистер Старк. Этот кашель звучит не очень хорошо. И, честно говоря, после того, что Небула рассказала мне о вашей ране, я удивлена, что не вы без сознания. Он прослеживает взгляд Хелен в угол комнаты, где Небула неподвижно стоит рядом с Ракетой, их руки сцеплены вместе. — Ты предал меня, Соник, — кричит Тони, откинувшись на мягкий матрас. Он знает, что с Хелен бороться невозможно. Небула не подает признаков того, что слышит его. Ее взгляд прикован к полу, тело застыло. Она выглядит… печальной. Ему не нужно гадать, почему, хотя она уже давно знает о смерти своих друзей и сестры. Возможно, именно встреча с Ракетой неожиданно обостряет ситуацию. Ее появление принесло известие о том, что его друзей стерли в порошок. На корабле Небула рассказала несколько вещей о своей сестре Гаморе и группе космических преступников, которых она таскала с собой. Хотя Небула редко говорила о чем-то эмоционально, он почувствовал в ее голосе нежность, когда она описывала их, и, судя по Таносу, казалось, что они были ее единственной семьей. Возможно, то же самое было и с Ракетой. Тони изучает его. Странное, похожее на енота существо излучает чувство торжественности, которое поглощает комнату. Его взгляд устремлен вдаль, ему кажется, что он мельком увидел что-то личное. Брюс говорит мягко, отвлекая внимание от молчания Небулы и Ракеты. Тони спит тринадцать часов, и он считает, что это, вероятно, самый крепкий сон за последние годы. Проснуться с Пеппер рядом и Роуди в кресле у двери — чистая радость, как и небо, уже не бескрайняя чернота, усеянная звездами, а знакомая земная синева, которую он стал ценить больше, чем когда-либо. Питер неподвижен, всего в нескольких футах от него, и крепко спит, его состояние не изменилось за всю ночь. — Привет, — шепчет Пеппер, прижимаясь поцелуем к его виску. — Привет, — отвечает он, приподнимаясь. Роуди подходит с мягкой, но грустной улыбкой. — У команды будет собрание через час, если ты не против. — Ммм, не могу дождаться. — Тебе хочется есть? — спрашивает Пеппер, потирая большим пальцем его руку (по мнению Тони, это самое восхитительное ощущение). — Чизбургер, пожалуйста. Она похлопывает его по руке, поднимаясь со стула. — Я сделаю тебе коктейль. Потом ты примешь душ. Роуди берет стул Пеппер, когда она выходит в коридор. — Она просто волнуется. Тони вздыхает: — Да, я знаю. Проходит несколько мгновений, ровное биение мониторов нарушает печальную тишину комнаты. — Хэппи? Роуди смотрит на свои руки, изучая их линии и шрамы, как будто ничто не интересует его больше. — Мы не смогли найти его. Тони выпустил воздух, нахмурив брови, пока переваривал новость. Его глаза слезятся, дыхание немного затруднено, но рука Роуди сжимает его плечо, и этого достаточно, чтобы сглотнуть боль и задать следующий вопрос. — …А Мэй? Роуди, прижав указательный палец к переносице и испытывая заметную боль, почти шепотом отвечает. — То же самое. И теперь перед Тони стоит другая задача, непреодолимая и невыполнимая. Он готовился к смерти, зная, что подвел Мэй, но теперь ему придется готовиться к чему-то гораздо более сложному. К тому, как ее смерть отразится на Питере. Тони смотрит на ребенка, и в его животе поселяется ужасное чувство. *** Он выпивает свой смузи (слишком калорийный, как он любит, потому что Тони всегда был то одним, то другим), после чего Пеппер ведет его в отдельную ванную комнату, спрятанную за смежной дверью. Усадив его на край ванны, она помогает ему раздеться, нерешительными пальцами перебирая слишком выступающие кости и осторожно поглаживая синяки. Она пытается скрыть морщинки, особенно когда ее большой палец танцует над раной, оставленной Таносом, которая затянулась, но осталась в виде ужасного шрама, но он видит ее насквозь, как и она его. Вместе они заходят в душ, Тони в ослабленном состоянии садится на табурет, и горячая вода, от которой исходят волны пара, приветствуется его уставшими мышцами. Минутная неловкость от того, что его видят таким уязвимым, исчезает под мягким изгибом ободряющей улыбки Пеппер. Она моет его тело, нежно намыливая его кожу мылом с яблочным ароматом и проводя кончиками пальцев по его волосам. Он склоняется к ее прикосновениям, прижимаясь к ее коже, по которой он так скучал. Она прижимается губами к его волосам, прижимаясь к нему на несколько секунд, прежде чем отстраниться. — Ты в порядке, милый? — Хммм? — Тони, — мягко говорит она, — ты плачешь. Может, он не чувствует слез под водой, а может, просто не хочет признавать ее правоту. Может быть, это наконец-то чувство безопасности и освобождение от этого, а может быть, это то, что Хэппи мертв, и Мэй тоже, и ее ребенок остался совсем один. И он все еще измотан. — Я в порядке. Ложь встречает строгое выражение лица, но вместо того, чтобы что-то сказать, Пеппер просто выключает воду, считая его чистым. Она быстро двигается, пока они не высыхают, одеваются и садятся на край ванны, ее рука покоится на его талии. — Все будет хорошо, Тони. При этих словах Тони пытается проглотить версию реальности, в которой этот момент не существует, и мимолетно задается вопросом, что бы он делал, если бы Пеппер превратилась в пепел, как вторая половина. Как бы он справился без ее слов, которые излечили все его недуги и помогли ему почувствовать, что он может сделать вдох в подводном мире? Волна за волной, а она все еще была там, его вечный спасательный круг. Но она никогда не сможет отменить смерть миллиардов. Сотен и тысяч миллиардов, на Земле и на далеких планетах, за которые он несет ответственность. — Я виноват, Пепп. Это моя вина. Миллиарды людей мертвы, и это только здесь. И когда этот ребенок, — он указывает на дверь, за которой все еще крепко спит Питер, — проснется, мне придется сказать ему, что его тети больше нет. Он разглаживает руки, пытаясь отвлечься от комка в горле. — Я не знаю, смогу ли я это сделать. Она вздыхает, рука движется вверх по спине Тони, чтобы погладить его шею. — Как бы ты ни старался, дорогой, всегда будет бой, который ты не сможешь выиграть. Его было не остановить. Ты сделал все, что было в твоих силах, и даже больше, ты всегда так делаешь. А что касается Питера? Ты сделаешь то же самое. Я знаю, что сделаешь. Ее слова — небольшое утешение, но Пеппер не может искупить его ошибки, и он это знает. Тони несет ответственность, и никакие заверения не смогут заставить его забыть или заглушить чувство вины, которое приходит от осознания того, что он мог сделать больше, бороться сильнее, поступить по-другому. Он сжимает руку Пеппер. — Хэппи больше нет. Ее глаза блестят, непролитые слезы застилают неведомые глубины, но Тони видит ее грусть, ее печаль, как будто он смотрит в зеркало в свои собственные. — Я знаю, — говорит она, голос напряжен. Один удар. — Я скучаю по нему. Очень. Он видит, что она борется со слезами, и ее слов достаточно, чтобы заглянуть в ее последние двадцать три дня. Потеря Хэппи, самого близкого друга и защитника Пеппер, и при этом неизвестно, умер ли Тони или когда-нибудь вернется домой. Он прижимает ее крепче. Ни один из них не хочет открывать дверь ванной и сталкиваться с реальностью снаружи. Поэтому они остаются там, прижимаясь друг к другу так долго, как только могут, — небольшое утешение в их горе и страхе перед грядущим.