✤✤✤
В повседневной жизни особняка мало что изменилось: пока Феликса не было, Чанбин всё так же проводил свободное время либо за ноутбуком, либо играя с собакой, либо помогая миссис Че с домашними делами. Однако теперь он мог полностью отдаваться любому занятию и по-настоящему наслаждаться всякими банальными мелочами – утомительными прогулками по территории особняка вместе с гиперактивным щенком, которому дал имя Смайлик, горячей ванне с пеной, вкусной еде, интересной книге, затягивающему сериалу, полезной лекцией на ютубе. Радовался самой обычной болтовне с миссис Че – о кулинарии, дорамах, тв-шоу, её сыне, который недавно вышел из комы. Понимал, как много для него значит эта добрая женщина, ставшая ему почти что матерью. Чанбин сам не понимал, как у него так получается - раньше его раздражали похожие один на другого дни сурка. Но раньше в них не было такого Феликса – чувствительного, пугливого, смущающегося, защищающегося. С каждым днём Чанбин открывал в нём всё новые и новые грани, будто читал бесконечную книгу. Феликс, конечно, не был похож на книгу, но, кажется, очень хотел ей оказаться или любым другим неодушевлённым предметом: его навык притворяться неживым улучшился до невозможности – стоило ему поймать на себе взгляд Чанбина, как он тут же прекращал шевелиться, сливаясь с фоном вокруг, а от любых, даже мимолётных прикосновений, он замирал, будто руки Чанбина обладали эффектом волшебной палочки, замораживающей всё, к чему притрагивается. Если оставить руку на подольше – застывал бездыханно, будто боялся спугнуть севшую на него бабочку, а когда уставал притворяться мёртвым – смотрел жалобно, глазами умоляя отпустить, но Чанбин лишь ухмылялся в ответ. Он теперь действительно мог делать, что захочет, и не получать ни одного слова укора, что бы он не придумал, как бы не мучил – можно было хоть волосы ему выдёргивать и дуть в ухо целыми днями напролёт. Поэтому Феликс, уставая от его назойливости и наглого поведения, запирался в кабинете, загружая себя работой и боясь выходить, даже ради еды. - Так, мне похуй какие я там личные границы нарушаю, - не выдержав в один из вечеров, Чанбин ворвался к нему с тарелкой мяса и кимчи в руках. – Ты сам свои личные границы нарушаешь: не жрал целый день. Феликс поднял голову от ноутбука, направив на Чанбина уставшие красные глаза. - Я не хочу есть, - поморщился он и вернулся к экрану, но не смог сфокусировать взгляд и, подняв руку к глазам, помассировал переносицу. - Чем ты таким важным занят? – Чанбин обошёл стол, чтобы заглянуть за плечо Феликсу. – И что это? – он рассмотрел все открытые окна, расположенные так, чтобы вместились на одном рабочем столе: какое-то видео на паузе, заметка с шаблоном фраз, ворд с набранным длинным текстом. - Мне осталось ещё сорок восемь кейсов, - Феликс дёрнул плечом, стряхивая руку Чанбина. – Не мешай. - Так что ты делаешь? – Чанбин прищурился, читая текст с экрана. – Может, я могу помочь. - Вряд ли, - хмыкнул Феликс. - Ну, я вижу, что ты просто описываешь чьи-то эмоции, что видишь на видео. Это не выглядит супер сложно. Давай я попробую на каком-нибудь одном видео, а ты посмотришь и решишь могу ли я взять половину? Пожалуйста, Ликс, я хочу, чтобы ты смог сегодня поспать и не мучил себя. Вот это, - он ткнул в открытую заметку, - это пример? Значит, сначала кратко описать ситуацию - что произошло, кто какие действия совершил, затем описать как проявлялись, в каких жестах, мимике и действиях самые яркие эмоции участников и какой эмоциональный фон в целом характерен каждому? Феликс промычал что-то невразумительное, пока тёр глаза ладонями. Чанбин, пользуясь моментом, схватился за спинку его офисного стула, выкатил из-за стола и подкатил к тарелке с едой. - Поешь пока, а я постараюсь сделать за тебя парочку заданий. Феликс посмотрел на него нахмурено, но после громкого урчания желудка всё-таки обратил внимание на мясную нарезку. - Зачем это всё тебе нужно? – Чанбин для примера пролистал пару карточек, заполненных Феликсом. – Это, типа, тренажёр для того, чтобы всегда быть в форме и легко считывать эмоции людей? - Нет, я создаю базу данных для проекта отца, - ответил Феликс, прожевав еду. – Каждый день мне надо делать по тридцать карточек, но я забыл про это задание, давно ему не отправлял, и у меня накопилось много. - А попросить сдвинуть сроки сдачи? - Нельзя. - Почему? Он твой отец или босс? Что тебе будет за невыполнение? - Я задержу его проект, этого нельзя делать. От сроков зависит успех реализации. Есть спонсоры, участники, заинтересованные… все ждут результата, нельзя просто взять и не делать, это безответственно и чревато серьёзными последствиями. - Безответственно – вот так вот относиться к собственному ребёнку, - фыркнул Чанбин. – Ты ж реально как сотрудник, а не как ребёнок. И вот так у тебя всю жизнь было? Ты проводишь с отцом в Институте всё своё свободное время и дома тоже выполняешь его дурацкие задания? Он тебе за это хоть спасибо говорит? После долгого пережёвывания еды – тихий ответ: - Нет. Он не такой человек. И это не твоё дело. - Моё. Потому что ты мне важен. Феликс опустил подбородок, пряча лицо, и молча продолжил есть. - Вот, посмотри, я сделал три кейса, - Чанбин пододвинул к нему ноутбук. – Нормально? Ну, ты там подкорректируй, ты всё-таки профессионал в этом, я не смогу сделать максимально качественно. Я могу все оставшиеся так расписать, а ты отредактируешь, это всё равно будет быстрей, чем если бы ты делал всё сам. Феликс покивал, читая получившийся текст. - Ненавижу все эти карточки, - он отодвинул от себя тарелку и закрыл лицо руками, простонав. - Ну так что, я делаю до конца? Феликс кивнул, положил руки на стол, скрестив, и опустил на них голову. - Поспи пока, хотя бы немного, - Чанбин дотянулся до его макушки и мягко потрепал волосы. – Тебе нужны силы. Печатая, Чанбин отвлекался изредка, проверяя его сон на признаки кошмаров, но Феликс спал хорошо. Даже жалко было будить, когда запланированная работа была сделана, но Феликсу всё равно надо будет просыпаться и перебираться в кровать. - Спасибо, - он притянул к себе ноутбук, морщась от яркого синего света. - Тебе завтра надо в Институт? – спросил Чанбин и, получив ответ, продолжил: - Давай тогда вечером, когда вернёшься, посмотрим вместе телевизор. Хорошо? Феликс сделал вид, что не услышал. - Молчанье - знак согласия. Феликс выдохнул и, прикрыв глаза, помассировал переносицу. - Так, как ты хочешь, никогда не будет, Чанбин, - сказал, не переставая сжимать лоб в тисках пальцев, и зачесал волосы назад. Застывшие глаза направлены в тёмную поверхность столешницы. - Как «так»? - Мы никогда не будем парой: хотя бы потому, что я невнимательный, незаботливый, не умею любить и не могу быть преданным. - Что это за странные критерии? – Чанбин всмотрелся в его лицо и заметил, как напряжены уголки его губ и как проявляется тонкая складка на лбу. - Ты называл всё это, когда говорил о своём идеальном типе девушки. Ещё в лагере, когда я увёл тебя в лес. - А, - Чанбин моргнул, поджав губы. – Я такое говорил? Ну, это фигня. И ты не девушка. И нравишься мне таким, какой ты есть. - Нравлюсь? – Феликс взглянул на него, приподняв бровь. – Тот, кто насиловал тебя? - Ну… типа того, - Чанбин почесал макушку. – Это всё в прошлом и ты, вроде как, изменился. Феликс дырявил его тяжёлым взглядом, сжав пальцы до побелевших костяшек. - Ты же говорил, что остался не потому, что я тебе нравлюсь, а потому что хочешь увидеть, как я страдаю. - Ну да, - Чанбин пожал плечами. - Одно другому не мешает. - В этом утверждении абсолютно нет логики. - А я не на логике, я на чувствах. Если бы думал логично, меня бы здесь не было. Ликс фыркнул и принялся громко печатать на клавиатуре. - Ты же уже видел, что мне было плохо, - заговорил спустя треть минуты безостановочного клацанья клавиш. - Когда? - У меня была паническая атака. После того, как отпустил тебя. Я не смог заставить себя уйти далеко от торгового центра, и мне стало плохо, когда понял, что правда сделал это, и теперь буду один. Я думал, что готов к этому, но оказалось, что это не так. - О, так ты признаёшь, что это было не из-за крушения вывески и суматохи, а из-за меня? – Чанбин нагнулся вперёд, уперевшись на сложенные на столе руки. - А тогда ведь соврал. - Я не соврал, просто не сразу понял. - Вот же тормоз. Но ты начинаешь рефлексировать своё состояние – это хорошее достижение. - Так что ты ответишь? Тех эмоций было недостаточно? Чанбин, ухмыляясь, обошёл стол, возвращаясь к Феликсу. Тот подался назад, не успев встать со стула, который с грохотом врезался в дверь спинкой вперёд. - Мне понравилось, - довольно оповестил Чанбин, проведя ладонями по его рукам: от плеч до локтей. Феликс неотрывно смотрел ему в глаза, задрав голову. – Хочу ещё раз увидеть тебя таким же жалким, - облизнув губы, Чанбин уселся сверху на жёсткие тонкие бёдра в тесной джинсе. - Люблю тебя и твои страдания. Жду не дождусь, когда снова их увижу. - Я каждый день страдаю, когда вижу тебя, - руки Феликса заскользили вокруг талии Чанбина. – Мне правда плохо, ты же видишь. Так чего ты ждёшь? - Придумываю план как заставить тебя страдать ещё сильней. - Не придумываешь. Ты врёшь себе и даже не понимаешь этого. Чанбин поморщился, почувствовав, как пальцы Феликса вцепились в его бока, и в отместку впился ногтями в его кожу на плечах под пушистым свитером. - Может, и вру, - Чанбин расслабил пальцы, зависнув взглядом на упрямом лице Феликса. - Так что, посмотрим завтра вместе телевизор? Феликс прикрывает глаза. - Если я откажусь, ты всё равно меня достанешь, не так ли?✤✤✤
Смайлик скакал, виляя хвостом, ставил на Чанбина передние лапы, упирался лбом, выпрашивая внимание. Чанбин, сидя перед телевизором, гладил щенка и по сотому разу закидывал мячик как можно дальше: Смайлик с весёлым лаем мчался за ним и приносил обратно весь мокрый и обслюнявленный. От очередного забега щенка отвлекло появление Феликса – тот всегда был Смайлику интересней, чем все его мячики, игрушки, пищалки и даже еда. Феликс попытался переступить через собаку, но Смайлик очень умело вертелся вокруг его ног, и в конце концов парню пришлось сесть на пол. Кажется, щенок именно этого и добивался – сразу же забрался к нему на колени и вытянул морду, чтобы дотянуться до его лица языком. Феликс, как мог, отталкивал щенка, затем, устав от него, вытащил из кармана платок и перевязал ему морду. Однако щенок не обиделся, что ему помешали лезть целоваться и преспокойно устроился на коленях у Феликса, свернувшись клубком, как кошка. - Ты ему очень нравишься, - с нотками зависти в голосе заметил Чанбин. Феликс дёрнул уголком губ и сжал в кулак руку, лежащую на полу. - Я рад, что ты пришёл, - Чанбин спустился к нему на ковёр и положил ладонь на его кулак. Феликс кивнул. Его рука под ладонью Чанбина постепенно расслабилась. Чанбин взялся за пульт, чтобы переключить канал с новостями, который до этого слушал краем уха, но Феликс вдруг удержал пульт, не давая нажать на кнопку. Ведущий новостного сюжета, стоя на фоне полицейских лент, огораживающих перевернувшийся автозак, чётко поставленным репортёрским голосом рассказывал, как во время перевозки из одной тюрьмы в другую случилась авария и несколько преступников сбежали. - Ты знаешь кого-то из них, да? – встревоженно спросил Чанбин. - Помолчи. - Насколько плохо то, что они сбежали? – спросил Чанбин, дождавшись, когда сюжет закончился. - Меня интересует только их главарь. Теперь снова за ним гоняться. - А, это тот, с фоторобота? – припомнил Чанбин, сравнив воспоминания с показанными в новостях фотографиями. - Он не захочет тебе отомстить? Вроде бы ты был подсадной крысой, по бандитскому кодексу чести твоя шкура должна стать расплатой за твоё предательство. - Много ты знаешь о бандитских законах. Меньше смотри криминальных дорам, - Феликс отдал ему пульт. – Включай, что ты там хотел. Настроив канал, Чанбин подобрался ближе к Феликсу, сев так, чтобы их колени соприкасались. Феликс осторожно спихнул собаку с колен, и Чанбин, развязав ей морду, усадил рядом с собой, придерживая. Вскоре Смайлику надоело, что на него никто не обращает внимания, и он ушёл куда-то развлекать себя сам. - Это моё любимое шоу. Мы вместе с миссис Че смотрим. Но ты, наверно, был бы против, если б она тоже была бы с нами, поэтому… ну, неважно. Чанбин смеялся, наблюдая за любимыми комендиантами, рассказывал Феликсу что к чему, объяснял смысл локальных фандомных шуток, рассказывал про свои любимые моменты из других эпизодов, объяснял смысл некоторых моментов - просто проживал момент, чувствуя важным и правильным вот так вот легко и честно делиться своими эмоциями и мыслями. Феликс никак не реагировал, упорно молчал, и не злился на постоянные прикосновения. Чанбин сомневался, что тот вообще вникает в сюжет – выглядел, как обычно, отсутствующим. Спина ровная, каменная, как у статуи, тёмная обтягивающая водолазка под горло сидит идеально, без единой складки. - Тебе ведь не нравится? – Чанбин нагнулся, чтобы внимательней заглянуть ему в лицо. - Может, переключить на что-то другое? Мне не важно, я потом могу посмотреть повтор. Я хочу, чтобы тебе тоже нравилось. - Оставь. Мне нравится, - Феликс отодвинул пульт. - Разве? Ты ни разу не засмеялся. - Смеялся. - Когда? - Недавно. Чанбин недоверчиво нахмурился, но решил поверить. Всё равно Феликс не признается, что смотрит то, что ему неинтересно, только ради того, чтобы угодить: это можно проверить, понаблюдав за ним, и Чанбин продолжил просмотр, краем глаза следя за Ликсом. Тот ни разу не улыбнулся, но продолжил изредка издавать странные булькающие звуки. И вот эти звуки напрягали больше всего. - У тебя, случайно, не болит горло? - Нет. - Тогда ты учишься косплеить рыбу? Ладно, глупый вопрос, знаю, забудь. - Ты о чём? – Феликс повернулся к нему, заскользив взглядом. - Ну, я слышал какие-то странные звуки. Вроде от тебя. Или ты так делаешь вид, что смеёшься? Феликс смотрел на него, недоумённо хлопая ресницами. - Я странно смеюсь? – его пальцы сжались на коленке. - Ты вообще не смеёшься. Это больше похоже на бульканье. Феликс растерянно приоткрыл губы. - Может, это из-за того, что ты не улыбаешься, - осторожно предположил Чанбин. – Ну, ты не привык выражать положительные эмоции. - Я улыбаюсь. И когда смотрел, тоже. - Не заметил. Улыбнись сейчас, - Чанбин затаил дыхание. Феликс кивнул и продолжил дырявить взглядом, не изменившись в лице. - Я жду. - Я улыбнулся. - Когда? Феликс напряжённо сдвинул брови и приложил пальцы к губам. - Я не улыбнулся? Чанбин медленно покачал головой. - И сейчас тоже? - Феликс ощупал вокруг рта, потыкал пальцем в уголки губ и с недоверием посмотрел на свою руку. - Может, это была не такая сильная эмоция и тебе нужен импульс побольше? - Скорее, я так редко улыбался за всю жизнь, что мышцы атрофировались за ненадобностью, - фыркнул тот. – Настоящий психопат, правда? - Да нет, психопаты как раз умеют улыбаться, злорадно. Только это, не сильно расстраивайся, хорошо? Не надо повторять путь Джокера, - нервно хихикнул Чанбин. – Давай проверим точно ли ты не можешь улыбнуться, - он мягко дотронулся до щеки Феликса, погладив пальцем у краешка губ. - Что тебе нравится? Что тебя по-настоящему радует? Феликс косит глазами в сторону ладони Чанбина и стискивает свои запястья. - Когда ты улыбаешься, - отвечает тихо, опустив взгляд в пол. – И когда обнимаешь, - добавляет ещё тише. Его спина, рухнув, становится сгорбленной, тёмная чёлка закрывает глаза, руки стискиваются друг с другом ещё сильнее. Улыбнувшись, Чанбин пододвигается вплотную и обеими руками обхватывает Феликса, закидывая подбородок ему на плечо. Он с самого начала, пока они сидели перед телевизором, хотел так сделать, и наконец нашёлся повод. Шея Феликса, куда Чанбин прижался щекой, оказалась очень холодной, как и его ладони, которые сжал Чанбин. Феликс сидел, опустив голову, его дыхание стало поверхностным, пульс усилился, и по судорожно дрожащему кадыку было видно, что он нервничает. - Не получилось, да? – отстранившись, Чанбин почесал макушку. - Ну, я, наверно, не лучший вариант, со мной у тебя слишком много чувств связано… Давай по пути попроще пойдём, - Чанбин задумался, подперев рукой щеку. – Тебе же нравятся пирожные? О чём ты думаешь, когда их ешь? - Ни о чём, я просто ем, - сухо ответил Феликс, поглаживая себя по плечам. - А что ты чувствуешь в тот момент, когда ешь? – Чанбин прикоснулся к его руке чуть выше локтя. - Сладкое. - Не, а эмоционально? - Короткий прилив дофамина, наверно, - Феликс продолжал говорить, избегая смотреть на него. - Я хотел бы, чтобы ты сказал «наслаждение» или «удовольствие». Именно поэтому люди едят вкусную еду. - Не видел, чтоб ты наслаждался куриной грудкой, ты её проглатываешь за один миг и не улыбаешься при этом, - фыркнул Феликс. Его мышцы под ладонью Чанбина наконец расслабились. - И становишься озверевшим, если её попытаться отнять. Чанбин, надувшись, хлопнул его по плечу. - Зато я улыбаюсь, когда думаю о куриной грудке на ужин, - ответил, скрестив руки. - Но сейчас не обо мне. Постарайся вспомнить хоть что-то, что тебя радует. - Я не знаю, Чанбин. До тебя я не думал, что хоть что-то может меня радовать. - Ну, например, когда ты возвращаешься из Института домой? Ты же можешь наконец побыть в одиночестве, отдохнуть от людей. - Если я один и ничего не делаю, я чувствую себя бесполезным. - Но тебе же не нравится всегда быть среди людей. И одному тоже, получается, не нравится? – Чанбин, запутавшись, почесал нос. - Одному нравится только если я чем-то занят. - Хорошо, а что насчёт помощи полицейским? Ты радуешься, если удаётся помочь с расследованием или задержанием? - Это моя обязанность. Я должен помогать людям. - Да при чём тут это? Я про чувства тебя спрашиваю! Феликс посмотрел на него беспомощно. - Я не знаю. - Так, ладно, попробуем с другой стороны. Чем бы ты хотел заниматься, если бы был свободен? Перестань думать об отце, о долге, об обязанностях. Скажи мне, что бы ты делал, если б всего этого не было? Феликс смотрел на него, не моргая, сжав кулаки до побелевших костяшек. Его брови, взлетевшие вверх, постепенно сдвинулись. - Я не знаю, - прозвучало отчаянно. – Я правда не знаю, - он перевёл взгляд на Чанбина, ища поддержки. – А что можно делать? - Ну, я бы хотел путешествовать. Посетить другую страну, какую-нибудь совсем иную, на другой стороне света. Чтобы там была необычная еда, необычная культура, странные интересные традиции. И чтоб без экскурсий, без всяких там туристических карт – просто изучать жизнь других людей, находясь среди них, ходить, куда глаза глядят, делать всё, что хочется. Как-то так. Феликс опустил взгляд в пол, его плечи стали ещё ниже. - И вместо этого ты вернулся ко мне. - Да, потому что сначала я хочу разобраться с тобой. Затем со своей жизнью, и вот уже потом с чистой совестью исполнить свою мечту. Феликс поднялся с пола. - Я устал. Пойду спать. - Я приду к тебе попозже, как дораму посмотрю, - Чанбин остался на ковре. – Спокойной ночи. Эй, подожди! – крикнул, обернувшись. Феликс замер у лестницы, повернувшись к нему. – Присоединяйся завтра к нам с миссис Че, мы будем делать твои любимые пирожные. Миссис Че рассказывала, что в детстве тебе нравилось вместе с ней заниматься выпечкой и кондитерством. Я знаю, что ты завтра свободен, так что отказы не принимаются. Феликс кивнул заторможенно и поднялся наверх.✤✤✤
Чанбин так спешил на кухню, что по пути в коридоре второго этажа чуть не сбил с тумбочки декоративную вазу и успел перепугаться: горничные каждый день очень аккуратно протирали с неё пыль мягкими тряпочками, стараясь как можно меньше дышать в процессе – даже мысли нельзя было допустить, что ваза может разбиться. Хотя Чанбин сомневался, что такая тяжёлая вещь может разбиться при падении. Восстановив пульс, парень побежал дальше. Он не знал, придёт ли Феликс, но в любом случае они с миссис Че хорошо проведут время, пока будут готовить пирожные, а Феликса потом можно будет ими порадовать – никуда он не денется. Внимание привлекла такая странная, совершенно чуждая повседневной реальности картина: ноги на полу, выглядывающие из-за поворота. Чанбин ломанулся к лежащей на полу женщине – одной из служанок, чей рабочий день уже давно закончился, и она должна была уйти к этому времени, но не успел даже присесть, как заметил направленный на него пистолет. - Приведи сюда хозяина, быстро. - Кто вы? – Чанбин нервно сглотнул, с трудом разогнув колени. Заледеневший желудок скрутило от страха. Всего мужчин было трое, один из них – тот самый, с фоторобота, только без шапки, с блестящей татуированной лысиной. Узкие глаза-щёлки - будто прорези в гротескной маске убийцы-насильника. Чанбин впервые видел его вживую так близко и до сих пор не представлял насколько пугающая аура у этого человека. - Ты не слышал? Сейчас же сбегай за хозяином дома. - Я и есть хозяин, - ляпнул Чанбин, шокированный сам собой. Мозг лихорадочно обдумывал ситуацию. - Приведи, блять, Ли Феликса или я прострелю тебе башку! – психанул мужчина, щёлкнув предохранителем пистолета. - Хорошо, - согласился Чанбин, думая, что по пути у него будет больше времени на обдумывание плана действий. - Джин, проконтролируй, - ударило в спину, и Чанбин понял, что его возможности резко сократились до нуля. Сердце отстукивало каждую секунду пути по лестничному пролёту, умножая пульс на сто. Всей спиной и затылком Чанбин чувствовал, как за ним по пятам идёт огромный, тяжело дышащий, амбал. Такой одной левой способен переломать хребет человеку. Что он сделает с Феликсом? Чанбин ходил от двери к двери, открывая каждую и заглядывая внутрь. Впервые он так радовался полумраку коридоров и комнат особняка. - Ты здесь уже был, - гаркнул амбал, когда он заново открыл дверь спальни. - Да, конечно, - Чанбин опустил голову, стараясь контролировать дрожь в голосе. – Я забыл про кабинет, туда нужно пройти через спальню. Он надеялся, что преследователь окажется достаточно туп и ленив, чтобы не проходить за ним в каждую комнату: в ванную он за ним не зашёл, и в библиотеке застрял на пороге, лишь окинув комнату взглядом. Есть шанс, что Чанбин сейчас заглянет в кабинет, а Феликс, как обычно, не удостоит даже взглядом, и никто ничего не заметит. А может дверь вообще заперта. Но это было ошибкой: Феликс мигом считал всё с его лица. - Что случилось? – он подошёл к двери и заметил незваного гостя. Взгляд, при направлении на Чанбина окрашенный тревожным блеском, тут же остекленел. Встреченный едкой ухмылкой мужчины, Феликс выпрямился, с достоинством расправив плечи. Тот кивком головы указал на дверь в коридор, и они молча вышли. Чанбин дотронулся до локтя Феликса, и парень, не глядя на него, нашёл его ладонь, коротко сжав, успокаивая. Чанбин вдруг заметил прячущегося в ванной человека: миссис Че приложила палец к губам, и Чанбин еле успел подавить удивлённый возглас. Амбал прошёл мимо, ничего не заметив. Женщина, не теряя больше ни секунды, вылетела из ванной и со всей силы долбанула его по голове тяжёлой вазой. Грохот от падения скалы из мышц, в сопровождении звона осколков, сотряс пол. Феликс тут же повернулся к Чанбину. - Ты в порядке? Не ранен? – он обхватил лицо Чанбина ладонями, осматривая, схватил за руки, продолжая быстрый осмотр. - Их там ещё двое, - Чанбин с трудом подавил желание броситься ему на шею и прижаться к груди, ища успокоение в объятьях: нельзя заражать Феликса своими эмоциями, нельзя заставлять его нервничать и сбивать с толку. - Спустись в подвал. Миссис Че, проводите его. - А ты? – Чанбин схватился за рукав его бархатной кофты. - Я приду позже. Миссис Че, закончившая с перевязыванием бандита простынями, обхватила Чанбина за плечи и потащила обратно в спальню. Чанбин дал себя увести, пытаясь сообразить, что задумал Феликс и как ему помочь. Руки не прекращали дрожать, по спине текли капли пота. В кабинете он бросился перебирать папки для открытия стены с оружием. - Это всё бутафория, - миссис Че придержала его за плечо, но он продолжил перебирать ножи, схватил один из самых тяжёлых и полоснул себя по ладони – кожа разошлась под напором острого лезвия. - Значит, не всё. Возьмите себе тоже что-нибудь. - Их лучше не провоцировать, Чанбин, - миссис Че мягко заглянула ему в глаза, снова попытавшись, схватив за плечи, увести. – У них пистолеты, ты же помнишь? Чанбин сжал в ладони рукоятку ножа, пачкая её в поту и крови. - У них Феликс. - Он знает, что делает. - Я не смогу оставить его одного. Миссис Че не успела его поймать на выходе, и Чанбин смог остановиться только на лестнице, ведущей в холл первого этажа. Он присел, спрятавшись в полумраке за балюстрадами, напряжённо вслушиваясь в звуки с кухни. Отсюда ничего не было слышно - во всём доме чересчур тихо, хотя, казалось бы, всё его тело сейчас обратилось в сплошной орган слуха – невозможно не услышать. Наконец он разобрал тихие переговоры, становившиеся громче, и удобней перехватил нож. Колени заныли от напряжения, все мышцы подобрались. Феликс вместе с мужчинами вышел в коридор. Самостоятельно - никто его не вёл. Чанбин нахмурился, пытаясь оценить ситуацию. - Надеюсь, ты знаешь, о чём говоришь. Покажешь место, и я решу, что с тобой делать. Но не надейся, что сможешь сбежать. В глазах на миг потемнело, а все органы слиплись. Куда они уведут Феликса, насколько это опасно? Насколько Феликс всё контролирует? Вдруг его обманывают? Сверху что-то загремело и все мужчины, включая Феликса, повернули головы в сторону лестницы. - Ты смотри-ка, мелкий крысёныш подслушивает, - просюсюкал бандит с золотыми зубами. - Он не имеет никакого отношения к делу, - чётко отчеканил Феликс, но к нему не прислушались. - Ага, а Джина кто вырубил? - Я пришёл к вам, я сдался, - Феликс повысил голос. – Я готов сотрудничать. Он вам не нужен. Мужчина, сверкнув зубами, поднялся к Чанбину, заставив того подорваться с места и попятиться. Не пройдя и пары ступенек, он упал, споткнувшись, ногу пронзила боль. - Не пугайся, малыш, мы заберём тебя как гарантию сотрудничества, - зубы блестели, выглядывая из-под кривой улыбки, зловонное дыхание опалило лицо. – Никто не сделает тебе больно, - шершавые пальцы заскользили по подбородку, и Чанбин со всей дури вонзил нож в бедро мужчины. Тот, заорав, схватил его за волосы и скинул с лестницы. - Чанбин! - Я в порядке, - мир перестал вертеться, и Чанбин пошевелился, проверяя рабочее состояние всех частей тела – болело всё, каждая клеточка, но вроде бы он мог двигаться. Шея потеряла подвижность, и боль вонзилась куда-то во второй позвонок, но в целом он был в порядке. Схватившись за плечи подбежавшего Феликса, он слегка приподнялся, но спустившийся с лестницы раненый бандит ударил кулаком в лицо. В глазах потемнело, в шее что-то хрустнуло, и Чанбин упал в руки Феликсу, не успев встать. Из-за сильной боли перехватило дыхание. - Прости, - прошептал Чанбин еле ворочавшимся языком, он взялся за плечо Феликса, но потные пальцы соскальзывали с мягкой бархатной ткани его кофты. – Я всё испортил. - Всё в порядке. После этих слов – выстрелы. Чанбин не мог повернуть голову и не понимал, что происходит, его тошнило, боль в шее продолжала быть невыносимой, вызывая слёзы, и он заскулил, теснее прижавшись к Феликсу, - тот сразу же обнял крепче, подложив под спину руку. - Постарайся не двигаться, хорошо? - прошептал на ухо. – Ты слышишь? - Да, - Чанбин хватал ртом воздух, не в силах сконцентрироваться на чём-то другом, кроме боли, которая начала пробираться вниз по спине. - Феликс, - раздался совершенно незнакомый голос. – Ты… плачешь? Чанбин попытался сфокусировать взгляд на лице Ёнбока: тот, кажется, смотрел на него, опустив голову, но всё так размыто, ничего не разобрать. А в следующую секунду мир закружился так быстро, что всё вокруг превратилось в одно сплошное чёрное пятно.