Круги на воде

Ослепительно-яркая вспышка озаряет все вокруг, вынуждая Тима сначала зажмуриться, а затем и вовсе отвернуться – от внезапно прорезавшего ночную тьму холодного белого света его не спасают даже новейшие визоры маски. Когда он вновь открывает глаза, ни Клариона, ни его фамильяра, кота Тикла, в переулке уже нет. Тим сглатывает образовавшийся в горле ком, подавляя приступ тошноты, и неуклюже опирается на посох – его голова неприятно кружится, а зрение все еще затуманено. От магии одни проблемы. Она хаотичная, непредсказуемая и не в тех руках чертовски опасная, поэтому при взаимодействии с ее носителями необходимо соблюдать крайнюю осторожность. Тим морщится. Сегодня он определенно облажался по всем фронтам. Тело ощущается странным и как будто чужим, и Тим, чтобы привести в порядок мысли и чувства, делает глубокий вдох, как учил его когда-то Брюс. Это не помогает. Грудную клетку словно сжимает невидимыми тисками, и становится только хуже. Тим машинально опускает взгляд, пытаясь отыскать причину резкой боли, и застывает – чуть ниже символа Красного Робина отчетливо виднеются придавленные нагрудным ремнем округлые бугорки, которых быть там совершенно точно не должно. – Что за хрень? – стискивая онемевшими пальцами грудь, выдыхает Тим. Свой голос, как и свое тело, он не узнает, но, несмотря на шоковое состояние, без особого труда находит единственное логичное объяснение происходящему. Чертов Кларион, перед тем как исчезнуть, из вредности превратил его в девушку. До Гнезда Тим добирается на автомате и теряет сознание, едва переступая его порог. Когда он приходит в себя на полу гаража, понятия не имея, как долго пробыл в отключке, то первым делом снова ощупывает грудь и громко чертыхается – она все еще там, где была накануне. Хорошо, что Брюса нет в Готэме уже несколько дней, возможно, вопрос удастся решить до его возвращения, и тогда не придется ничего рассказывать и выслушивать его нравоучения. Если же нет, это будет очень увлекательный разговор. В ванной Тим сбрасывает костюм и какое-то время отрешенно рассматривает свое отражение в зеркале. Его лицо осталось практически прежним, однако плечи стали уже, а бедра – шире. Стараясь не акцентировать внимание на остальных изменениях, он принимает душ и, выйдя из него, плотно заворачивается в полотенце. Мешковатые спортивные штаны и толстовка, которую Тим в прошлом месяце одолжил у Джейсона и напрочь забыл вернуть, надежно скрывают новое тело, и ему становится немного спокойнее и комфортнее. Разобравшись с водными процедурами и одеждой, Тим залезает с ногами на диван, после чего, поколебавшись пару секунд, отправляет короткое сообщение. Он не уверен, что получит ответ оперативно или что получит его вообще, но другого эксперта в магии превращений у него на быстром наборе нет. – У меня шоу на арене «Эм-Джи-Эм Гранд» через двадцать минут, и если это не что-то серьезное… – сердито произносит Закари, появляясь из портала посреди гостиной и нервным жестом одергивая лацканы угольно-черного фрака. – Оу, у тебя волшебным образом за ночь отросли волосы, и ты позвал меня для того, чтобы я сделал тебе модную стрижку? Ясно, пока. – Я не стану снимать одежду, поэтому просто поверь, что длина волос – наименьшая из моих бед, и я позвал тебя, потому что надеюсь, что у тебя получится вернуть меня в нормальное состояние. Закари склоняет голову набок и прищуривается. От его внимательного, пронизывающего насквозь взгляда Тим невольно начинает нервничать. – Темная магия, заклинание трансформации, – удовлетворенно кивнув, заключает Закари. – Простое, но действенное. Снять нельзя. – Что? – едва слышно переспрашивает Тим. – Что ты сказал? – Я сказал, что заклинание снять нельзя, – терпеливо повторяет Закари, посматривая на часы. – Принудительно. У него есть условие для снятия, но оно известно только тому, кто его наложил, поэтому я ничем не могу помочь. Так что удачи тебе, а мне пора. Отвесив театральный поклон, Закари исчезает, оставляя после себя сноп разноцветных искр, и Тим, глядя на то, как они одна за другой растворяются в воздухе, думает лишь о том, что больше всего на свете хочет как можно скорее найти проклятого мелкого ведьмака и вытрясти из него всю душу. Вздохнув, он берет в руки телефон и отправляет еще одно сообщение. – Ну и как я должна понять, что это и правда ты? – изогнув бровь и подбоченясь, интересуется Стефани, когда Тим открывает перед ней и Кассандрой дверь. – Что если это какая-то ловушка или того хуже – дурацкий розыгрыш? – В нашу первую встречу ты ударила меня кирпичом в лицо, а твоя комфортная еда – картофельное пюре, – устало отвечает Тим. – Тебе тоже нужны доказательства, Касс? – Обойдемся без интересных фактов из моей жизни. Язык твоего тела не изменился, Тим. Это ты, я вижу. Пока Стефани определяется с заказом на сайте их любимого ресторана японской кухни, Тим кратко рассказывает о том, что произошло. Он мало что помнит, и события того вечера ему приходится собирать буквально по кусочкам. – По-моему, все очевидно, – ухмыляется Стефани, отодвигая в сторону ноутбук. – В сказках все проблемы решаются поцелуем любви. А раз уж ты у нас теперь принцесса… – Ты предлагаешь мне целовать всех подряд в надежде на то, что какой-то случайный прохожий снимет с меня заклятие? – Не всех подряд, а исключительно проверенных кандидатов, которых я отберу для тебя лично. – Ты шутишь. – Я помогаю. Хотя если ты хочешь остаться в женском теле на всю жизнь, то так и скажи. Представляю, как тебя порадуют первые месячные. Тим в обнимку с подушкой заваливается на диван, и Кассандра, улыбаясь, нежно взъерошивает ему волосы. – Это лучше, чем сидеть и ничего не делать, ты так не считаешь? – замечает она, и Тим понимает, что особого выбора у него в общем-то нет. К тому времени, когда приезжает курьер, Стефани успевает оповестить всех, и Тим задается вопросом, как давно в принципе у нее существует этот список. Он без особого энтузиазма ковыряет палочками роллы с угрем и с некоторым опасением ждет начала затеянной Стефани операции по его спасению. Последний кандидат прибывает к девяти, и Тиму почему-то становится еще тревожнее. – Спасибо, что так быстро откликнулись и согласились помочь, – обводя взглядом присутствующих, объявляет Стефани. – Итак, наша задача – расколдовать вот эту прекрасную принцессу, чтобы она превратилась обратно в прекрасного принца, которым ей, собственно, и положено быть. Я как организатор мероприятия, пожалуй, начну. Стефани поворачивается к Тиму и целует, прежде чем он успевает что-то сказать или даже подумать, и его тут же захлестывают воспоминания – как приятные, так и не очень, однако больше ничего не происходит. Что ж, это было ожидаемо. – Следующий! – машет рукой Стефани. Тим изо всех сил старается не паниковать, глядя на то, как со своего места поднимается Коннер. – Это все чертовски странно. Хотя, как по мне, ты не слишком-то изменился. Готов? – Не готов, но кого это волнует? Коннер усмехается и, наклонившись, накрывает губы Тима своими. Краем уха Тим слышит, как щелкает затвор камеры и как Барт издает полный умиления вздох. Он нисколько не удивился бы, если бы в этот момент заклятие спало, но Коннер отстраняется, а тело Тима по-прежнему остается женским. – Ну, я сделал все что мог. Ты в порядке? Тим кивает, и Коннер бережно сжимает его плечо. Следом его целуют Барт, Кэсси и Касс, и когда очередь доходит до Дика, терпение Тима наконец лопается. Он отталкивает его, грубо разрывая поцелуй, отступает на шаг и закрывает лицо ладонями. – Хватит. Это глупо, иррационально и похоже на какой-то фарс. Я знаю, что вы действительно хотите мне помочь, но, пожалуйста, хватит. Спешно покинув гостиную и захлопнув за собой дверь спальни, Тим забирается в кровать и с головой накрывается одеялом. Стефани наверняка расстроилась, да и остальные, скорее всего, испытывают дискомфорт – они ни в чем не виноваты, но заставить себя выйти обратно к ним и извиниться он не в состоянии. Раздается негромкий стук, и голос Дика возвращает его к реальности. – Тимми, мы можем поговорить? Тим неуверенно ерзает. Вероятно, ему и впрямь станет легче, если он проговорит все свои страхи и переживания вслух. – Заходи, дверь не заперта. Опустившись на край кровати, Дик притягивает его к себе, и Тим шмыгает носом. – Получилось и правда глупо, извини. Никто из нас не хотел тебя обидеть, – мягко начинает Дик. – Дело не в вас, – перебивает его Тим. – Дело в том, что… Тим замолкает, собираясь с духом. Это чересчур личное, но Дик ощущается самым правильным человеком на всем свете для такого рода разговора, поэтому он набирает в легкие побольше воздуха и продолжает: – Иногда мне кажется, что я не умею любить, понимаешь? Что я не способен на настоящие, искренние чувства. Что не могу отдавать всего себя полностью тому, кто полностью отдает себя мне. Что я… – Тим делает паузу и, чуть помолчав, тихо заканчивает: – Не заслуживаю любви. – Это не так, Тимми. У любви много форм, и все мы любим и выражаем заботу по-разному. Думается мне, причина в том, что среди нас попросту не оказалось твоего принца на белом коне, – Тим фыркает из-под одеяла, и Дик добавляет: – Ну, или принцессы. Узнав через три дня о случившемся, Брюс вполне предсказуемо отстраняет Тима от патрулей. Затанна, которой он передает информацию, подтверждает слова Закари и обещает помочь с поисками Клариона. Запертый в четырех стенах Тим за первые же сутки почти сходит с ума от тоски. Чтобы быть хоть чем-то полезным, он напрашивается в напарники к Оракулу – раз уж на улицы его не выпускают, он будет действовать в сети. Работа с Барбарой помогает занять мысли и не думать о том, что его тело с немалой долей вероятности уже никогда не будет таким, как раньше, и его жизнь, которая и так последние несколько лет напоминает американские горки, полетит к чертям еще стремительнее. Спустя неделю с начала своего заключения Тим слышит звонок домофона. Он не ждет гостей, но все же проверяет камеру – на лестнице у входной двери с бумажным пакетом под мышкой стоит Джейсон. Тим откладывает все свои текущие задачи, расправляет плечи и выбирается из Гнезда. – Я вернулся в Готэм позавчера, а вчера узнал от Касс о том, почему Брюс посадил тебя на скамейку запасных. Ты как? Если я могу чем-то помочь… – Я в порядке, Джей. Затанна ищет Клариона, да и Барбара бдительности не теряет. Однажды он где-нибудь засветится, и тогда я схвачу его и придушу. Предварительно заставив расколдовать меня обратно, конечно. – Мне нравится твой боевой настрой, птенчик. Кстати, – Джейсон кивает на бумажный пакет, который все еще держит в руках, – здесь тыквенный латте и пончики из твоей любимой кофейни. Я подумал, они поднимут тебе настроение. Губы Тима расплываются в счастливой улыбке. – Ты же знаешь, что ты лучший? – Знаю, но ты можешь сказать мне об этом еще раз. Они устраивают марафон «Звездных войн», и Джейсон остается до вечера. Его присутствие успокаивает – с ним Тим чувствует себя так, будто находится за каменной стеной, где ему не грозят никакие опасности. – Это ведь моя толстовка? – уточняет Джейсон, когда «Возвращение джедая» подходит к концу и на экране появляются финальные титры. – Я уже было решил, что где-то ее потерял. – Ага, я одолжил ее у тебя после того, как нам пришлось искупаться в ледяной воде в доках, помнишь? Она мягкая и удобная, и, честно говоря, я не очень хочу с ней расставаться, но верну без проблем. Только постираю. Джейсон смеется, и по телу Тима разливается волна тепла, а его сердце ускоряет ход. – Забирай, ты отлично в ней выглядишь. – Я отлично в ней выгляжу в данный момент или отлично выглядел, когда у меня было мужское тело? Джейсон не раздумывает ни минуты. – Оба варианта по-своему хороши. Я понимаю твое желание вернуть все на круги своя, но ты же осознаешь, что отношение семьи и друзей к тебе в случае неудачи не изменится? Если у тебя есть сомнения на этот счет, могу сказать, что мое отношение точно не изменится. Тим опускает голову Джейсону на плечо и вздыхает – как показывает практика, на словах все всегда гораздо проще, чем в реальности. – Все будет хорошо, птенчик. Обещаю. Джейсон осторожно обнимает его и целует в макушку, и в ту же секунду Тима окутывает яркий свет – такой же, как в день встречи с Кларионом. Когда он рассеивается, Тим сначала растерянно моргает, а затем, словно очнувшись ото сна, резко запускает руку в штаны, на ощупь находит в них все то, чему полагается быть у него между ног, и со стоном облегчения откидывается на спинку дивана. – Прости, – через мгновение спохватывается Тим, поворачиваясь к Джейсону, который пораженно молчит и смотрит на него нечитаемым взглядом. – Судя по всему, именно ты – мой принц на белом коне. – Это… от поцелуя случилось? Он же даже не в губы был. Я вообще не уверен, что это можно назвать поцелуем. – Я понятия не имею, как это произошло, и ни в коем случае не принуждаю тебя к чему-то большему, Джей. Похоже, Дик был прав, для любви нет единого определения, и каждый должен сам отыскать свое. Я же… просто боялся признаться самому себе, а теперь из-за идиотской магии спалился еще и перед тобой. – Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя по-настоящему? – Только если этого хочешь ты. Джейсон не колеблется. Он жадно целует Тима в губы, одновременно с этим заваливая его назад и подминая под себя. Весь мир переворачивается, и Тим, растворяясь в обжигающе-горячем поцелуе, ловит себя на мысли о том, что ничуть не возражает против проверки на прочность своего вновь обретенного тела, которую Джейсон, по-видимому, явно намеревается организовать ему прямо сейчас.