***
Гарри моментально проснулся от громкого раската грома. Он тут же принял положение сидя. Сердце бешено колотилось от прилива адреналина. Воображение уже было не остановить: всюду мерещились жуткие образы, по стенам ползли неуловимые тени, каждый шорох и скрип казался зловещим. Поттеру очень хотелось разбудить Дадли, но и вылезать из-под одеяла и уж тем более спускаться вниз желания не было. Несколько поочерёдных вспышек озарили комнату. Гарри с головой закутался в одеяло и стал бесцельно смотреть в окно. Через несколько минут начался сильный дождь. Этот странный сон до сих пор заставлял Поттера внутренне содрогаться. Этот образ был чужим и одновременно своим собственным. Эти глаза оставались такими же ярко-зелёными, словно самоцветы, однако имели холодный блеск. Этот взгляд хоть и был знакомым, но внушал ужас. "Знаешь какую цену Поттеры заплатили за проклятие?" — эти слова эхом звучали у него в голове. "Что он имел в виду? О каком проклятии шла речь? И что он имел в виду, когда говорил про "цену"?" – в голове была тьма мыслей. Всего за несколько дней накопилось столько вопросов, что, кажется, жизни не хватит, чтоб получить на них на все ответы. Внезапно раздались несколько глухих ударов где-то с нижнего этажа, источник которых определить было затруднительно. — Гарри! Ты спишь?— послышался шёпот кузена. — Нет. — Поттер напряжённо выдохнул. — Ты слышал это? — задал вопрос Дадли и сел на кровати, что было понятно по характерному скрипу. — Да. — уже недолго думая Поттер спускается и с ногами забирается на кровать к кузену. Больше мальчики не переговаривались между собой, а прислушивались к любым малейшим звукам и шорохам в доме. Проснулись не только они двое. В родительской спальне тоже началась метушня. Дядя Вернон и тётя Петуния разговаривали друг с другом. Затем было слышно, как они покинули комнату и направились на первый этаж. Мальчишки переглянулись. Дадли встал и на корточках проследовал к двери, чтоб выглянуть в коридор и, может, даже подслушать разговор родителей. Когда стало понятно, что "путь чист", Ди подозвал Гарри и они вдвоем тихонечко проследовали на первый этаж, по следам за взрослыми. Буквально через несколько секунд раздался довольно громкий звук, похожий на выбивание двери. Тут же послышался визг тётушки Петуньи, который был тут же заглушён новым раскатом грома. Мальчишки хоть испугались, однако ринулись к прихожей. Картина, которую застал Гарри вместе с Дадли, останется в памяти надолго. Снесённая с петель дверь лежала на полу, а прям на той самой двери стоял огромный человек. "А человек ли?" – тут же задался вопросом Поттер. Он был действительно высок; навскидку Гарри дал бы не менее 10 футов. Также незваный гость был очень габаритным. Возможно, габаритности придавала ещё и мешковатая, не очень аккуратная одежда и очень раскидистая неухоженная борода, которая буквально сливалась с длинными, такими же неухоженными волосами. Вид его был несуразен; он был одет в пальто по колено, опоясанную рубашку, неприметные штаны, заправленные в сапоги, и имел при себе зонтик, который сразу же убрал куда-то во внутренний карман пальто. Взрослые даже не заметили присутствие мальчиков. Тётушка с перепуганным лицом крепко вцепилась в плечо дяди Вернона, который имел не менее перепуганный вид и держал в руках ружьё. — Я извиняюсь. — сказал здоровяк, после чего встал с дверей и голыми руками вставил их обратно. — Кто Вы?! Я требую, чтоб Вы немедленно убрались из моего дома! — сердился такой несказанной наглости Вернон. Большой человек тем временем приблизился к мужчине и одной рукой согнул ружьё дулом вверх. Тут же случился выстрел в потолок. Гарри и Дадли с непривычки схватились за уши – слишком громким был звук выстрела. — Заткнись Дурсль! Ты – мерзавец. Теперь "великан" обратил внимание уже на Дадли, который стоял чуть осторонь от кузена. — Ну надо же! Я не видел тебя с пелёнок Гарри. Ты немного больше, чем я ожидал. — усмехнулся незнакомец. Дадли тяжело сглотнул. — Я-я не Гарри. Поттер сделал робкий шажок вперёд: — Это я. Незнакомец сначала было удивился, однако после по-доброму улыбнулся. — Да, конечно ты. Я тебе кое-что принёс. Боюсь, я мог случайно сесть на него, но я уверен он такой же вкусный, как и был. — человек протягивает Гарри белую коробку, перевязанную фиолетовой лентой, и мальчик принимает её. — Я сам испёк и слова написал. Гарри с осторожностью сдвигает ленту и приподнимает крышку коробки. Внутри оказывается торт, покрытый глазурью и украшенный надписью "С днём рождения Гарри". Поттер непроизвольно улыбнулся: — Спасибо. — Боюсь, я немного запоздал с подарком. Но ведь лучше поздно, чем никогда, верно? Всё-таки тринадцать лет исполняется всего один раз. Здоровяк вынул свой зонт и стукнул тросточкой по полу – вдруг на кухне загорелся свет, а под чайником, что стоял на плите, сама собой загорелась конфорка. Затем он прошёл к столу и сел на табурет. Гарри тоже проследовал к столу и поставил на него подарок. Дадли последовал за Гарри и встал рядом с ним. Тётушка Петуния и дядя Вернон не решались сдвинуться с места и просто стояли у входа в кухню. — Простите, но… кто Вы? — задал вопрос Поттер. — Рубеус Хагрид, хранитель садов и ключей Хогвартса. Ты ведь знаешь о Хогвартсе Гарри? — Да. — робко ответил мальчишка. — И письмо ты получил? — Мы даже скупились по списку. — вставил "пять копеек" Дадли. — Вот как? — брови незнакомца поползли вверх, а полный удивления взгляд переключался то на Гарри, то на Дадли. — Вы побывали на Косой Аллее? — Да, сегодня. — подтвердил Поттер. — Что?! Вы сегодня побывали у этих сумасшедших?! Ты решил втянуть в этот дурдом моего сына?! — вклинился Вернон. — Кто вам разрешал?! — Я разрешила! — встала на защиту сына и племянника Петуния. — Петуния, но… — мужчина был в недоумении. — Сядь и успокойся. — стояла на своём женщина. Когда чайник вскипел, Гарри и Дадли разлили чай по кружкам. Первые несколько минут ночного чаепития проходили в полном безмолвии. Затем говорил преимущественно Хагрид. Он стал рассказывать о Хогвартсе и о его чудесах, но больше всего в своём рассказе он упоминал и восхвалял директора школы – Альбуса Дамблдора, называя того великими человеком и таким же великим волшебником. Затем великан встал из-за стола, поблагодарил за чай и извинился, что прибыл в столь поздний час. Он рассказал, что пришёл в этот дом, чтоб убедиться, что с Гарри всё в порядке и помочь мальчику закупиться к школе. Перед уходом он попросил Гарри поговорить наедине, что изрядно рассердило Вернона и он сказал, что мальчишка будет разговаривать только в его присутствии. Хагрид с мужчиной церемониться не стал – великан направил на него зонтик, из трости которого вырвалась еле заметная молнийка, и Дурсль тут же провалился в сон, задремав прямо на стуле. — Я буду благодарен, если ты никому не расскажешь об этом в Хогвартсе Гарри. Мне запрещено творить волшебство. — высказал просьбу здоровяк, на что мальчик лишь понимающе кивнул. На перепуганный взгляд тётушки человек ответил, что мужчина проснётся к завтрашнему утру. Женщина нервно кивнула, а затем отправилась вместе с сыном наверх, предоставляя Поттеру и Хагриду возможность поговорить наедине. — Тебе следует быть осторожнее. — начал разговор здоровяк и посмотрел на ребёнка напротив предостерегающим взглядом. Когда Гарри, который туговато соображал в поздний ночной час, округлившимися глазами продемонстрировал своё непонимание, Хагрид продолжил развивать тему, — Тебе стоит понимать, что далеко не все маги хорошие Гарри. Опасность есть всегда, а особенно для тебя. Когда сам знаешь кто исчез, многие его последователи были пойманы и приговорены к заключению, однако многие остались на свободе. Тут Гарри сообразил довольно быстро и сразу понял к чему клонит Хагрид. — Ты думаешь, что кто-то захочет отомстить? — Я в этом уверен. В кухне воцарилось молчание, нарушаемое только похрапыванием дяди Вернона . — Ты знал его Хагрид… — хмуро констатировал Поттер после задумчивой паузы. — Того, кто сделал мне это. — Гарри заправил прядь волос за ухо, тем самым намеренно открывая вид на шрам. — Ведь это он убил моих родителей, да? Как его звали? Было видно, что вид собеседника стал напряжённо-встревоженным. Он отвёл взгляд и сжал губы в тонкую полоску. Почти такое же лицо было у продавца волшебных палочек, когда Гарри спросил его об этом. Однако затем на лице Хагрида отразилось смирение. — Его звали… Его звали Вол… — Может напишешь его имя? — Я не могу Гарри. — после нескольких секунд молчания Хагрид уже был собранным. — Ну хорошо… Волан-де-Морт. Так его звали. — Волан-де-Морт? — Да. Когда великан глянул на мальчика, увидел в зелёных детских глазах довольно недетский и слишком вдумчивый для ребёнка взгляд. У Гарри были глаза точь в точь как у бедной Лили. — Хагрид, но почему Вол… — мальчик осёкся, — Ты сам знаешь кто, почему он решил убить моих родителей? Мужчина досадно покачал головой. — Ууу… Это были тёмные времена Гарри. Волан-де-Морт собирал сторонников; стал переманивать их на сторону тёмных сил. Но твои родители были в числе тех, кто противостоял ему. Лили и Джеймс Поттеры боролись с ним. И когда он явился в ваш дом – они погибли. Все погибали. Никому не удавалось выжить, если он решал его убить. Никому. Никогда. Кроме тебя… — Но зачем Волан-де-Морту убивать меня? — недоумевал Поттер. Великан тяжело вздохнул. — Я не уверен, что я тот, кто должен ответить тебе на этот вопрос Гарри. — И всё же. — Я могу сказать тебе только одно: у него была причина. Поттер незаметно сжал зубы. Больше всего мальчику не нравилось, когда ему не давали ответы на вопросы. Его просто до искр в глазах раздражала эта недосказанность и тайны о нём самом. Однако Гарри прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, что, скорее всего, не укрылось от глаз Хагрида, но, возможно, не привлекло к себе особого внимания. Умом Гарри понимал, что нужно просто немного подождать.***
Время шло быстро. День за днём. Неделя за неделей. Часы пролетали незаметно, за исключением первой недели последнего месяца. Эта неделя казалась для Гарри кошмарно долгой. Время тянулось словно резина. Особенность и сложность этой недели состояли даже не в отъезде Дадли в санаторий, где он пробудет почти месяц, хотя это тоже внесло свою лепту, но не так, как отъезд тётушки к друзьям на неделю в Германию. Вернон всё время пропадал на работе или коротал дни возле телевизора, не забывая время от времени унижать и давать нагоняи гореплемяннику. Формально хозяином в доме на время отъезда супруги остался дядя Вернон, но практически – вся работа по дому перелегла на детские плечи Гарри. Да и чёрт с ней, с той работой. Поттеру было не привыкать. Всё бы ничего, если бы не одно "но"... К седьмому дню руки Гарри от запястья до локтей не имели живого места – кожа была покрыта красно-фиолетовыми полосами от ударов ремнём. На его запястьях и на предплечьях были существенные синяки, которые оставались от твёрдого хвата главы семейства. На его рёбрах тоже остались несколько фиолетово-желтоватых пятен и царапин от ударов пряжки ремня. Возвращение тётушки стало самым радостным событием для мальчика за этот месяц. Ведь Поттер был уверен: с возвращением тёти побои прекратятся. Гарри стоял в фартуке и мыл посуду, когда послышался щелчок дверного замка, а затем и копошение в прихожей. Мальчик думал, что это дядя Вернон, поэтому настороженно озирался на дверной проём. Однако когда в кухню вошла тётя Петуния, Гарри не снимая фартука со слегка намокшими глазами кинулся к ней, чтобы обнять. Хотя она и обняла племянника в ответ, этот жест и подрагивающие хрупкие детские плечи почему-то насторожили её. И не зря. Она это поняла, когда весь вечер обрабатывала его увечья мазями и накладывала димексидные компрессы. Вернон не появился дома в этот вечер, так как завал на работе вынудил его остаться в офисе с ночёвкой. Петуния была только рада. Она была очень сердита на мужа и, если бы спутник её жизни появился бы сегодня на пороге их дома, скандала бы было не избежать. Она не откажется от своего мнения – это точно, но выскажет ему это завтра, но для начала женщине нужно отдохнуть и собраться с мыслями. Ссора всё равно произошла и была довольно колоссальной – они не общались почти три дня и даже спали в разных комнатах. Гарри испытывал иррациональное чувство вины, и очень даже рациональное чувство страха. Да, кажется, дядя Вернон ещё пуще разозлился на "маленького выродка", но не мог сделать с мальчиком что-либо при жене. Гарри видел ярость в его маленьких недобрых глазах, злостную небрежность в каких-то движениях. Хоть вскоре Вернон и извинился перед Гарри и Петунией, однако Поттер знал, чувствовал, что мужчина просил у него прощения без раскаяния. Оставшееся лето Гарри провёл в новоприобретённых учебниках, проштудировав практически все. И, честно говоря, ни один из предметов не показался ему нудным. Некоторые были тяжёлыми – да, но никак не нудными. Несколько раз он перед зеркалом примерял новенькую форму. Она была сшита безупречно, а знание того, что она шилась для него индивидуально, неизменно заставляло кончики губ ползти вверх. Иногда Гарри просто вдыхал тот прекрасный аромат, которым была пропитана его новая одежда, и, в который он влюбился уже в ателье. Он до сих пор не знал что это за чудный запах. Он однозначно был натурального происхождения, скорее всего цветочный, однако стопроцентно Поттер утверждать бы не стал. За пять дней до конца месяца вернулся и Дадли. Несколько дней подряд мальчишки уходили гулять утром и возвращались домой аж вечером. Последние летние деньки утекали сквозь пальцы словно вода. В ночь с 31-го на 1-ое в дом 4 на Тисовой улице снова заявился хранитель ключей Хогвартса для того, чтобы сопроводить маленького Поттера к Хогвартс–экспрессу. В эту ночь разбушевалась непогода. "Это – новый этап, Гарри Джеймс Поттер" – думал мальчик, накидывая на голову капюшон легко продуваемой куртки, когда они с Хагридом шли по Тисовой улице, заливаемой проливным дождём. Дальше они переместились с помощью порт-ключа, что был у Хагрида, в Лондон к заведению с пустой вывеской. — Вот мы и прибыли в "Дрявый котёл" Гарри. ...