***
Гарри проснулся, но не от кошмара, а от того, что его кто-то грубо толкнул в плечо. Затем его нагло схватили за предплечье и одним махом перевернули с бока на спину. Поттер дико испугался спросонья. Он хотел огреть нахала второй рукой, однако ту быстро перехватили и прижали к кровати. Гарри даже думал заорать, однако, увидев перед собой нависшее недовольное лицо Нотта, который приставил палец к своим губам, призывая соблюдать тишину, передумал. Следом он заметил у изножья кровати такого же недовольного Крэбба, который держал в руках подсвечник с горящей свечой, и Забини, который с интересом выглядывал из-за широкой спины Винсента. — Давайте задушим его подушкой и скажем, что это несчастный случай? — раздался голос Гойла. От услышанного у Гарри внутри всё похолодело и он во все глаза уставился на Теодора. — Не думал, что в твою тёмную голову ещё могут приходить светлые мысли. — по голосу мальчишка понял, что это Малфой. Ни Винсент, ни Нотт не отреагировали на говорящих и даже головы не повернули. Только из Забини вырвался едва слышный смешок на одобрение блондина. Гарри повернул голову к соседней кровати, на которой в позе лотоса сидел заспанный Малфой, и весь его вид кричал, что тот раздражён. Зализанные, словно залитые клеем волосы, сейчас были растрёпаны и торчали во все стороны, будто антенки. — Ты так стонал сначала. Я даже подумал, что тебе сниться что-то очень хорошее. Если ты понимаешь о чём я. — не мог перестать улыбаться Забини. — Пока, ты орать не начал. Я думал, что всё общежитие перебудишь. — его риторика переменилась с шуточной на осуждающую. Гарри взглянул на Блейза, который, в отличии от других ребят, смотрел на перепуганного сверстника с мягкой, снисходительной укоризной, за счет чего выглядел в глазах Поттера более лояльным. Когда брюнет вернулся взглядом к Нотту, тот пронзительно разглядывал его лицо, а в особенности шрам, который сейчас не был скрыт за волосами. Гарри стал заниматься тем же: в свете свечи мальчишеский лик казался слишком суровым для его возраста, а карие-медовые глаза были уставшими и не по годам мудрыми. — Послушай меня, Поттер… Если ты ещё раз заорёшь или застонешь, то я заткну тебе рот твоим же галстуком. Ты меня понял? — голос его был беспристрастным. Кажется, что он не шутил. "Как можно контролировать свои крики во время того, когда спишь? Это же невозможно" — рассуждал Поттер, но, кажется, что никого из находящихся в этой комнате не интересовало то, как он будет решать эту задачу. Хотелось как-то съязвить, но Гарри понимал, что сейчас рискует получить "люлей" от нескольких разгневанных соседей по комнате. Гарри тяжело сглотнул, не отрывая глаз от Нотта, а затем неуверенно кивнул. — Вот и отлично. — он отпустил руку Поттера и отстранился от него, следуя к своей кровати, которая находилась между кроватями Забини и Гойла. — Спокойной ночи, господа. — Ага, вернее "утра". — сетовал Малфой, забираясь под одеяло. — Подселили на свою голову. — он с укоризной глянул брюнета. — А сколько сейчас? — переспросил Блейз. — Уже четыре. — недовольно буркнул Драко. Было слышно шелест простыней и одеял – мальчишки укладывались по кроватям. Ночь оказалась к Поттеру не милостива: сначала принесла мальчику кошмары, затем – бессонницу. Гарри долго не мог заснуть в то время, как его горе-соседи, почти сразу после ночного переполоха, начали пускать слюни в свои подушки. Поттер заснул уже ближе к подъёму. У него оставался лишь час на сон. Однако это сложно было назвать сном – мальчик находился в полудрёме. Спал уже не крепко и просыпался каждые 5-10 минут. Полноценно заснуть у него получилось минут за 20 до подъёма. Ему даже приснился приятный сон: они гуляли с Дадли по лугу в Литл Уининге. Было тепло и хорошо. Запах трав и цветов забивался в нос. Было жарко, но лёгкий ветерок, который обдувал лицо и открытые участки кожи, нёс блаженную прохладу. Гарри, пребывая в задорном настроение, собирал одуванчики с белой пушистой головкой и сдувал семечки-парашютики так, чтобы они летели прямо на Большого Ди. Сначала Дадли стряхивал с себя семечки и пытался ухватить кузена, чтоб напихать этих семян в волосы шкодливому младшему братцу, но вскоре бросил эту затею. Это был не просто сон, а воспоминание. Тёплое и уютное настолько, что принималось за должную реальность. Это было после приезда Дадли из санатория. В тот день они пришли домой поздно вечером. Гарри выглядел забавно и по-детски мило в красной теннисной футболке с воротничком и джинсовом комбинезоне с длинными штанинами, которые он всё время подкатывал, который делал из него девятилетнего ребёнка. — Чего ты так смотришь? — запыхавшийся от бега, с раскрасневшимся от жары лицом, на котором сияла широкая улыбка, задал вопрос Гарри, уловив на себе полюбовный взгляд слишком внимательного Дадли. — Мне нравится видеть тебя таким. — Ди свернул с тропинки на детскую площадку и проследовал к скамье под деревом, на которую с облегчением плюхнулся. — Это каким же? — поинтересовался Гарри, когда уже сел рядом с братом и стал пытливо вглядываться в лицо кузена. — Ну… таким… не плачущем в подушку, не грустным, не озадаченным, не задумчивым… Счастливым. Поттер задумчиво закусил губу, упёршись взглядом в забытую в песочнице оранжевую пасочку в форме собачки. Внезапно он почувствовал, как хлынул рясный дождь, словно из ведра, хотя на небе не было ни тучки. Волосы быстро промокли от воды и стали прилипать к лицу. Вода затекла в рот, в уши, попала в ноздри. Гарри закашлялся. — Подъём! — прокричал совсем рядом знакомый голос. Картина перед глазами резко сменилась: Поттер лежал в кровати, в круглой спальне в тёмных зелёных тонах, солнечный свет в которую попадал только из зачарованных окон, за которыми сейчас виднелся двор Хогвартса и некоторые башни замка, заливаемые лучами восходящего солнца, однако, на самом деле, иллюзия скрывала за собой толщу воды Чёрного озера, через которую солнечный свет даже не просачивался. "Слизерин. Хогвартс." — как-то тягостно осознал мальчик. Рядом с кроватью стоял отвратительно довольный Малфой, который держал в руках направленную прямо на Гарри палочку, из которой била струя воды. Брюнет опрометью выскочил из-под одеяла и стал утирать лицо рукавом шёлковой изумрудной пижамы, которые были частью постельного комплекта каждого студента. — Фините.— чётко проговорил блондин, после чего вода прекратила бежать из палочки. Гарри стоял на кровати в мокрой пижамной кофте и с промокшими насквозь волосами. Мальчишки стояли уже одетые в брюки и рубашки. На Забини уже была даже мантия. Все рыготали с промокшего, перепуганного Поттера, даже Нотт, который казался Гарри самым адекватным в этой компании, сейчас посмеивался над ним, продолжая завязывать перед зеркалом галстук. Малфой хитро смотрит на Гарри, а затем обращает внимание на Блейза: — Я же тебе говорил, что это будет быстро. — Ну ты и садист, конечно. — смеётся Блейз и вручает Драко один галеон. Последний принимает монету и прячет куда-то в карман брюк. "Спор". — соображает мальчишка, когда немного приходит в себя. "Ах ты ж белобрысый напыщенный фазан!" — Поттером овладевает чёрная обида за такое унижение и, как следствие, ярость. Драко не был дураком, он видел, как Поттер был подавлен и сбит с толку и от этого взбешён, однако Малфою этого показалось мало. — Кстати, Поттер, а кто такой этот Дадли? Твой любовник? — Драко и сам, кажется, был в восторге от своей "шутки". Он вопросительно поднял бровь, не сводя с Поттера глаз, и мерзко улыбался. По комнате тут же прокатилась новая волна насмешек. Гарри сначала не поверил своим ушам, но румянцем покрылся моментально. Наверное, он произносил имя кузена во сне. Пока что Гарри так и оставался внешне неподвижен, однако внутри поднималась волна бешенства. Как же. Он. Ненавидел. Малфоя. Крэбб натягивал мантию, Гойл складывал книги в сумку, Забини надевал туфли и переговаривался с Малфоем, который потерял бдительность относительно озлобленного Поттера. Только Нотт, закончив с галстуком, как-то неверяще таращился на мальчишку, однако Гарри этого уже не видел. Пока остальные задорно хохочут с взбаламученного Поттера и не ожидают подвоха, Гарри, словно кем-то ведомый, вскакивает с кровати и кидается на отвратительного павлина. Драко не ожидал настолько бурной реакции, однако, за счёт разницы мальчиков в росте и телосложении, он не понёс особых "потерь". Они повалили друг друга на пол и между ними завязалась нешуточная драка. Ни один, ни второй ничего не смыслили в рукопашных боях. Гарри старался уворачиваться, а Малфой старался бить сильно, чтоб доставить зеленоглазому поганцу максимально болезненные ощущения. Гойл и Теодор кинулись растягивать парней, на помощь поспешили и Крэбб с Забини. Но всё произошло слишком быстро. Когда маленький Гарри оказался лежащим на спине под тяжёлым для него телом, Малфой, попутно отмахиваясь от приятелей, взял мальчугана за грудки и хорошо треснул затылком об пол. Только потом его, в прямом смысле слова, снял с Поттера Гойл. Перед глазами всё поплыло и "засветились звёзды", но Гарри не отключился. Тупая боль охватила всю голову, распространяясь от места удара, создавала ощущение, что череп сдавливают под прессом. Когда картина перед глазами прояснилась, над ним нависали шесть голов. "Как это шесть?" – еле-еле соображал первокурсник. Шестым был Уоррингтон. Уильям и Малфой яро о чём-то спорили. Или даже ругались. Гарри не мог разобрать ни слова: только сейчас в его больную голову пришло понимание, что он слышит голоса словно эхом. — Он первый полез. — эта фраза была первой полноценной, которую он понял, и принадлежала она Малфою. — Не имеет значения кто начал. Я снимаю с вас двоих по десять баллов: пять – за драку, пять – за дурной пример однокурсникам. Гарри хотел было сказать Уильяму всю правду, но даже мало-мальское движение любым мускулом на лице причиняло сильную боль. Поэтому Гарри быстро отказался от "показаний" со своей стороны, даже не смотря на то, что они могли сыграть на его пользу. Уильям достал из кармана какую-то помятую бумажку и взмахом палочки превратил бумажку в платок, который тут же смочил, делая ещё один взмах. Сначала он огладил платком щёки первокурсника, а затем приложил его мальчику на лоб. Староста оглядел Поттера и, сделав для себя заметку, что Гарри ещё не одет, да и выглядел, мягко говоря, не очень здоровым, принял решение дать Поттеру минут 10, чтоб тот оклемался. В спальне помимо кроватей находился ещё журнальный столик и два кресла. Пятикурсник левитировал себе в руки подушку с одного из кресел, а затем подмостил её под голову Поттеру. — Не вставай пока я не вернусь. — обратился он к мальчику, а после обвёл компанию из пятерых ребят красноречивым взглядом. — Вы – за мной.***
Теодор до сих пор пребывал в шоке, хотя внешне оставался непроницаемым и отстранённым. "И какая только муха Малфоя укусила" — размышлял он, по-новой прокручивая их с Поттером драку. Ну ладно Поттер. Теодор был знаком с ним один день. Может он – "хороший мальчик" с импульсивной натурой. Но горделивый Драко, который во всём равнялся на своего отца, которому наверняка не понравилось бы "дикарское магловское" поведение сына, не стал бы марать честь своей семьи и опускаться до уровня "Уизеллов", устраивая рукопашные разборки с оппонентами. То поведение, которое удалось узреть Теодору в их спальне, было совсем не присуще Малфою. Этого Малфоя он увидел впервые: растрёпанный, взъерошенный, помятый, покрасневший от злости, наобум колотил Поттера, ведомый желанием подчинить мальчишку. В том, что Драко хотел именно подчинить, сомнений у Нотта не было. Драко по своей натуре – лидер. Все, кто с ним общался, попадали под его влияние. Да чего уж говорить, Теодору и самому казалось, что он замечает за собой отголоски малфоевской натуры: та же аккуратность, язвительность, мимика. Однако Нотт упрямо боролся с влиянием, оставался верен себе и не давал Малфою поводов думать, что тот побеждает в этой войне характеров. Хотя было по прежнему не ясно, чем малютка Поттер мог вызвать в Драко такую ярость. Неужели Малфой видит в нём конкурента? Может всё из-за того, что мальчишка вчера отверг Драко, который, если можно так выразиться, "пошёл ему навстречу"? "Ох и не завидую тебе парень: нажил ты себе основательного врага…" — в мыслях жалел Поттера Теодор, незаметно поглядывая на Малфоя, который общался с Блейзом, пока они ожидали первокурсниц и Фарли, которая должна была сопроводить их в большой зал, пока Уоррингтон будет "нянчиться" с Поттером. Касательно Поттера, то стоит сказать, что зеленоглазый действительно создавал о себе мнение, как о маленьком, прелестном, перепуганом мальчике. "Зеленоглазый…" — несколько раз повторил про себя Нотт. Что ему показалось странным? Когда он завязывал галстук перед зеркалом, за минуту до драки, в зеркальном отражении наблюдал за Поттером, который стоял на своей кровати в мокрой пижамной кофте и пытался взглядом прожечь дыру в Малфое. "Взглядом…" — эхом мысленно повторил Тео. Взгляд был сам по себе злым и отталкивающим, способный пробудить сотни мурашек, которые тут же начнут бегать по телу. Однако Нотта привлёк не столько сам взгляд, сколько глаза. Именно! Глаза – вот что заставило Нотта повернуться к Поттеру и глупо на него таращиться. "Зелёные. Нет, не просто зелёные, а пылающие зелёным. Они словно… стали сиять изнутри. Они ведь не были такими ни за ужином, ни вчера вечером, ни ночью, ни с самого утра. А вот… именно в тот момент. А что было в тот момент? Злость. Поттер испытывал злость. Может быть его глаза меняют цвет в зависимости от эмоций? Да нет, бред полный, он же не наг". — размышлял он и, ушедши в мысли, зазевался и даже не заметил как пришла Джема с девочками. Когда Теодор вернулся в реальность, перед ним стоял с недовольным видом Малфой. — Что с тобой? Ты странно себя ведёшь. Ещё пару секунд Нотту понадобилось, чтоб понять, что обращались к нему. Осознав, что именно сказал ему Малфой, Теодору захотелось рассмеяться. — Забавно слышать это от тебя. — с полуулыбкой заметил Тео. К его раздражённости добавилось ещё и недоразумение: — Что ты имеешь ввиду? Теодор не собирался говорить об этом с Драко прямо здесь, да и не успел бы, ведь Джема призвала первокурсников построиться по парам, прежде чем они покинули гостиную.