Нам никогда не освободиться, Агнец на заклание, Что будешь делать, Когда вода окрасится кровью?
Всплеск. Водная гладь прогибается, словно желе. Момент замедляется в глазах, внимательно наблюдающими за тем, как тело утягивает, затем выталкивая обратно. Под прозрачным стеклом разливается алая краска, заполняет пространство вокруг женской фигуры, кое-где сливаясь с цветом полос на темной форме. Слышится тяжелый вздох и удаляющиеся, по мокрому кафелю, шаги. Девушку оставляют наедине с собой. Тонуть в одиночестве, в несбывшихся мечтах и надеждах. В понимании, что светлое будущее она никогда уже не увидит, ведь цвет зрачков поблек, а белок медленно разъедает хлорка. Ведь теперь она мертва.***
Тишина накрывает аудиторию «А», словно покрывалом, вроде того, под которым вынесли тело их одногруппницы из академического бассейна. В головах учащихся всё ещё клубится туман из-за выпитого вчера алкоголя. Такой же густой, белый, но невидимый человеческому глазу, как и между их рядами. Холодный, заставляющий дрожать и сжиматься на месте, крепче вцепляясь пальцами в предплечье, от неприятного чувства тревожности. Хотя. Для кого-то это вполне может быть просто похмельем. Для кого-то одного. Убийцы. Который находится в стенах академии. То, что это было именно убийство, выясняется довольно быстро и также просто, как об этом сообщают студентам, чьё ментальное здоровье всё ещё неустойчиво, но бездушные полицейские плевать на него хотели. Ровный, ледяной тон зачитывает с листа: ..тело Урараки Очако было найдено в 8:00 утра, смерть наступила в районе 21:30 – 22:00 вечера. Причина: черепно-мозговая травма с последующим утоплением. Так как на теле убитой были найдены следы борьбы, предположительная версия: в ходе драки её удушили, отчего девушка потеряла сознание и упала, ударившись головой о бортик. После этого, убийца скинул тело в бассейн. Нам известно, что примерно в это же время, в академии проходило мероприятие для учащихся. Большинство которых находилось в актовом зале центрального корпуса. Если вы располагаете какой-либо информацией о отлучавшихся, ушедших пораньше или находящихся в крыле, где располагается бассейн, то должны немедленно сообщить представителям полиции. Вам раздадут визитки, на которых указаны номера телефонов, ответственного за это дело, следователя. Вы сможете передать информацию анонимно. Любые, даже незначительные факты важны. Раздался какой-то хлопок, шорох одежды, и шаги проходящего по рядам специалиста, оставляющего, на краю каждого стола, упомянутые визитки. После чего, полицейский с напарником покинули кабинет. Следом, послышался тяжелый судорожный выдох. Ещё через какое-то время, тишину впервые решились нарушить. — Да уж.. – расстроенным голосом начал один из студентов. — Киришима, лучше молчи. – грозно отозвалась Джиро. — Что? Разве мы не должны, ну.. это.. хотя бы обсудить? — Здесь нечего обсуждать, то, что мы действительно должны сейчас делать – вспоминать кого из нас не было вчера! – ведь именно такие указания дал им полицейский. — Это всё равно, что искать иголку в стоге сена.. – тихо возразил Каминари, — Большинство из нас были пьяны настолько, что с трудом добрались до дома. Кроме того, там находилась вся академия и какое-то количество преподавателей, охраны, может это вообще кто-то из них.. — Господи, что за чушь ты несешь?! – резко отреагировала девушка, которая изначально пыталась держать себя в руках, не давая панике и тревоге пробиться наружу. — А что? Почему обвиняют нас? – подхватив её напряженность, возмутился Денки. — Да потому что преподавателей было мало, они находились в зале, как и охрана, следя за толпой пьяных студентов, к тому же, вероятно их уже допросили и уволили! — Отлично! – не выдержал тот, пытаясь перекрыть чужой громкий голос, — Значит среди нас находится убийца?! Просто прекрасно, вот узнают родители- — Вряд ли они расскажут предкам, иначе нас распустят по домам, а академию закроют. – более рассудительно вмешались со стороны. — Что ж, мне такой вариант нравится. Я не хочу находиться под одной крышей с каким-то психопатом! Это же жутко, народ! — не унимался парень. — Жутко? Жутко?! Тебя сейчас действительно волнует собственная шкура?! – Джиро подскакивает с места и Яойорозу, схватившая её за руку, едва успевает удержать подругу от ещё одного убийства. — Кьёка, пожалуйста, успокойся! – взмолилась черноволосая. — Очако мертва! — Джиро!! — несколько студентов выкрикнули хором, ведь правда резала слух. — Но-!! — Хватить орать! – раздаётся громкий рычащий бас, заставляющий остальных вздрогнуть и мгновенно затихнуть, боясь обернуться. Смотреть на Бакуго опасались, даже в мирное время, а сейчас и вовсе.. Несмотря на желание узнать какие эмоции отражает его лицо, в данный момент. Ведь он был близок с ней. — Каминари в чём-то прав. – начала Мина Ашидо, попытавшись хоть как-то разбавить атмосферу, — Мы были пьяны, нас было много, а в помещении темно. Мы не заметили убийство, даже если бы оно произошло в центре зала. — Мина, что ты- — Перестань, Кьёка. Ты ведь сама напилась так, что.. – Ашидо хотела уже было рассказать, как видела подругу в объятиях того же Каминари, но вдруг дверь раскрылась и в неё вновь вошли несколько сотрудников полиции, включая учебного руководителя их группы. — Бакуго Кацуки. Мы вынуждены задать вам несколько вопросов, просьба следовать за нами. Сообщили холодным тоном. И здесь уже никто не выдержал, все студенты обернули свои взгляды на него. Учащиеся группы «А» прекрасно знали о непростом характере вышеупомянутого товарища, как и про его связь с Ураракой. Поэтому, мало кто удивился желанию полиции побеседовать именно с ним. На самом деле, их больше интересовала реакция самого Кацуки Бакуго на полицейских, один из которых уже достал наручники, приготовленные на случай, если парень не согласится отправиться на допрос добровольно. Бакуго держался довольно расслабленно – сидел, закинув ноги на парту, руки в карманах брюк. Он поглядывал в панорамное окно, прежде чем перевёл взгляд на вошедших. Его выражение лица оставалось совершенно спокойным, когда он окинул парня с наручниками, посмотрев сначала на них, а затем на него и только потом сузил взгляд. Полицейский напрягся от одного вида, но старался не выдать себя. Студенты этой академии, особенно в группе «А», не являлись «просто детьми» и какой-то загадкой для полиции. Их имена были наслуху: постоянное мелькание в телевизорах, социальных сетях, экранах смартфонов, фамилии вылетающее с уст того или иного прохожего и перешептывания завистников. Неоднократные приводы за езду в нетрезвом виде, потасовки, употребление запрещенных веществ, посещение сомнительных заведений и целый список «грешков» отпрысков элиты японского общества. Каминари даже, однажды, умудрился взломать сайт вышеупомянутой полиции, как раз, чтобы подчистить личный послужной список и своих дружков. Делал, честно говоря, он это не в первый раз, но один всё же попался. Бакуго Кацуки и вовсе был звездой их цирка вседозволенности. Правду говорят: «сколько тигра не дрессируй – хищник остаётся хищником» поэтому он тоже не был удивлён тем, что за ним пришли. Учитывая всю эту «славу», которую глупо было отрицать. К тому же, они виделись за полчаса до указанного времени смерти. Качнувшись на стуле вперед, одним резким движением, блондин встал с места и не спеша проследовал к выходу. Не удостоив взглядом полицейских, учебного руководителя или кого-то из своих одногруппников. Как и не вынул руки из карманов – пусть только попробуют нацепить на него сраные кандалы, придушит ими же. Он смотрел прямо перед собой до самого участка, а в допросной вёл себя спокойно, холодно, и как-то лениво для того, кого подозревают в убийстве подружки. — Это обвинение? – парень скептично выгнул бровь, удобнее располагаясь за металлическим столом. Хотелось скорее закончить с формальностями и закурить, ведь в полицейской машине ему не дали этого сделать. — Всего лишь допрос. – следователь с противным лязгом отодвинул соседний стул, чтобы усадить на него свою жирную коррумпированную жопу, — Его пройдут все твои одногруппники, не переживай. Просто мы решили начать с тех, кто был особенно близко знаком с убитой. — Так какого хрена начали с меня, а не её настоящего парня? – могло сложиться впечатление, что на допросе вовсе не студент, ведь Бакуго сам задавал вопросы, чтобы получить больше подробностей дела от тупого полицейского. — Ты, вероятно, говоришь про Мидорию Изуку? У него случилась мощная паническая атака и он потерял сознание, когда узнал о смерти Урараки Очако. На данный момент, парень находится в больнице, под наблюдением психолога. Мы опросим его позже, когда придёт в себя. – Бакуго фыркнул и чуть не закатил глаза, черта с два ему жаль этого задрота. Ощущение, будто только его, Кацуки, менталка и время ничего не стоят. Может быть, он тоже в смятении где-то глубоко глубоко в душе. — Нам известно, что они были вместе не так уж долго, до этого, у Очако были отношения с тобой. — Не было у нас никаких отношений. – блондин уверенно выплёвывает это в лицо следователю, чувствуя, как раздражение поднимается к глотке потоком кипящей лавы. Что за бред. — Вас видели вместе. — И что? – вот-вот задохнётся от сдерживаемой злости или от смеха. — В том числе, вы публично проявляли романтические чувства. — Пустые сплетни, – он едва контролирует голос, — Может я и сосался с ней, но это не значит, что между нами были какие-то чувства или, – даже выговорить это противно, – отношения. В каком веке застрял ваш консервативный мозг? — Бакуго, это показания очевидцев. Нравится тебе или нет, но, когда мы задали вопрос, каждый указал пальцем на тебя. В таком случае, Кацуки нужен список тех, кому пальцы и жизнь недороги. — Завистникам только повод дай. — тихо прорычал студент, — Вернёмся к делу. Следователь поправил очки, тяжело вздохнув. Полицейский смотрел на него, будто на глупого ребёнка и это раздражало. Бакуго старался вести себя спокойно, хотя внутри всё давно кипело от злости, сжимая в карманах кулаки настолько, что ногти впились в кожу ладоней. В мыслях он рисовал то, как разбивает лицо следователя о стол, вместе с его убогими очками, но внешне держался, как грёбанный удав: спокоен, собран, трезв. Вчера ему повезло не напиться в «хлам» до кондиции своих одногруппников. Он покинул стены академии примерно в 21:10, минимум на 20 минут раньше, чем произошло убийство. Вероятно, поэтому его руки свободны, а кроме «у тебя врождённый враждебный характер и была связь с ней» полиция ни черта предъявить и не может. Бакуго вернулся домой, ответил на вопрос матери «чего так рано?», что «настроение было испорчено» пожелал покойной ночи и направился в душ. Около часа потратив на то, чтобы смыть с себя чужие прикосновения и слёзы. «Урарака вцепляется в его руки, плечи, жмётся к спине, обхватывая пояс, скрепив ладони в замок на животе – лишь бы не отпустить, либо не дать уйти. И плачет. Ревёт. Так много, что пропитывает слезами и тушью ткань, которую дом Gucci вежливо предоставил ему. Бакуго рубашку конечно не жалко, как и Урараку. Ему жаль своё потраченное время и барабанные перепонки, раздраженные женской истерикой. Он пытается оторвать руки, и её саму, от себя. Хватается за запястья, крепко пережимает в попытке разъединить – девушка вцепилась мёртвой хваткой, – но, когда наконец удаётся высвободиться, отталкивает, угрожающе рычит и уходит. Перестань, глупая. Не ходи за ним. Бакуго Кацуки не нужны твои чувства, любовь и наивные мечты о светлом будущем. И ты ему не нужна.» Он моргает. Сильнее сжимая и разжимая веки, отогнав недавние воспоминания прочь. В том, что он ушел, нет его вины. Для следователя, кажется, загорается огонёк надежды – вот-вот лыба полезет на лицо, ведь вопрос «откуда у неё на руках твои побои?» воспроизвёл в разуме блондина флэшбек, заставив задуматься и вспомнить детали произошедшего. А полицейский уже было решил, что начал «колоть» его, приблизившись к тому, чтобы выдвинуть обвинение. — Она позвала меня в чертов бассейн, чтобы признаться в любви, но я отверг. – вкратце пересказывает Бакуго, — Она вцепилась в меня. Начала реветь, как умалишенная. Я пытался высвободиться, если не верите, можете проверить следы от «объятий» на моих рёбрах. Естественно, схватил за руки, чтобы расцепить, – кулаки в карманах сжимаются до хруста костяшек, — А затем ушел. Она осталась в бассейне одна, рыдать. – возможно, Кацуки слишком грубо ставит точку в этом вопросе, но раздражённый взгляд алых глаз, поднятый на следователя, кажется убедил слугу правопорядка в правдивости его слов. — Ты ведь понимаешь, – слегка откашлявшись, начал полицейский, — Что являешься последним, кто видел её живой. — Вы ведь понимаете, — «что мне плевать», — что этого мало для обвинения? – оскал расползается на его лице, поскольку этот дерьмовый разговор движется к финалу, — Если додумаетесь проверить камеры парковки моего дома, то убедитесь в этом, также можете взять запись видеорегистратора с показаниями водителя и сопоставить со временем убийства. Но лучше объясните, почему Кацуки приходится разжевывать им их-мать-вашу работу? — Мы всё обязательно проверим, Бакуго. Может, тебе необходима помощь психолога? Всё же, вы были близки.. Дело запахло мозгоправом, а это уже хреново. Пора заканчивать, пока ему не промыли кукушку и не заставили поверить в то, что он кого-то убил, вынудив подписать чистосердечное. Полиция только делает вид, что они "тоже люди" и им не всё равно – по факту, лишь бы дыру в отчёте закрыть. — Мне необходимо, чтобы вы перестали тратить моё время. – фыркает студент и, не дожидаясь разрешения покинуть этот ебучий дурдом, встаёт с места, — Занятия пропускаю вообще-то. — Хорошо, ты можешь быть свободен. – поднявшись следом, добавляет следователь, поправляя свой галстук и радуйся-что-целые очки. — Кстати. — будто что-то вспомнив, Бакуго останавливается у двери, — Вы обязаны обращаться ко мне на «Вы» или «Господин, Бакуго» в следующий раз, соблюдайте субординацию. Ничего не поделаешь, агрессия кипела в нём слишком долго, так и подстёгивая предъявить что-нибудь в ответ. Покинув стены полицейского участка, он на какое-то время задержался на ступеньках. Вдохнуть свежий воздух почему-то не было сил. Бакуго достал из внутренней части пиджака пачку сигарет, но никак не мог обнаружить зажигалку, продолжая нелепо похлопывать себя по остальным карманам. — Блять.. – острые зубы чуть не раскусили фильтр пополам. Боковое зрение уловило чужой силуэт прежде, чем возле сигареты вспыхнул огонёк. Узнав подошедшего в лицо, желание принять помощь резко ушло в минус, но жажда вспороть себе глотку ядовитым дымом – лишь бы заглушить, подавить желание обхуесосить всю эту богадельню и каждого в ней работающего, начиная с рядом-стоящего-знакомого копа, – всё ещё мучила его. Тут только повод дай: упрячут за неадекватное поведение, повесят труп одногруппницы и ещё пару дел пришьют. Бакуго, без какой-либо благодарности, вырывает зажигалку из чужих рук, злобно чиркает ею и затягивается, сопровождаемый смешком Кейго Таками. Пошел к черту. — Слышал, в этот раз, ты вляпался по-крупному. Что, подружку порешил? – будто невзначай добавляет белобрысый, хитро улыбаясь. Подначивая выдохнуть сизый дым прямо в лицо, чтобы глаза заслезились и тушь потекла, нахрена ты ею вообще пользуешься, мужик? Вот оно. Живое подтверждение, что полицейские – хладнокровные мрази, способные завалить кого-то, а потом занести под «сопротивление при аресте». И кто докажет. Кейго Таками – птичка высокого полёта. Такой молодой, а уже главный инспектор. Бакуго даже догадывается откуда упали звёзды на его погоны, точнее.. с чьего барского плеча. — Да, ты поймал меня с поличным. – усмехнулся блондин, выдыхая облако дыма в холодный воздух. Удачно он закурил, не придётся делать вид, что есть дела поважнее, чем вести беседу со старым знакомым. — Жаль. – грустно пожимает плечами Таками, сразу распознав сарказм, — Я бы был рад, окажись это правдой. Бакуго недобро покосился, но Кейго лишь легко рассмеялся и даже, сука такая, похлопал его по плечу. — Расслабься. Вы просто, с этим убийством, подкинули нам работёнки: оцепить академию, взяв на контроль камер каждый закуток; сделать всё, чтобы это дело не всплыло в СМИ, а также не дошло до родителей. Сам понимаешь, что тогда начнётся. Ещё и убийцу поймать, при таком раскладе, это похоже на самую лёгкую часть. — И нахрена ты рассказываешь это мне? Бакуго не глуп. И Кейго тоже. — Сколько мы уже знакомы? – Таками смотрит на свою руку, начав загибать пальцы. Когда количество минует девять – становится понятно, что он считает не года, а количество правонарушений, совершенных Бакуго Кацуки. Каминари многое стёр, но у нынешнего инспектора хорошая память. — Я не считаю тебя идиотом. – «это не взаимно» думает блондин. — Готов поставить, что ты избавился бы от человека иначе, если захотел. Короче. – резко отрезает полицейский, чуть наклоняясь к уху студента, произнося немного тише: — Убийца точно из вашей группы. Из «А». От услышанного Бакуго давится дымом, откашливаясь и злобно бросая окурок в сторону, будто это сигарета во всём виновата. Хотя минутами ранее, искал утешение в ней. — С чего такая уверенность? – с явным недоверием шипит он, искоса глядя на, закатившего глаза, копа. — Насчёт того, что ты не идиот? Уже сомневаюсь. – Кейго недоволен, что до парня долго доходит. Однако, Кацуки просто хочет знать больше оснований, которыми руководствуется полиция, подозревая его и чертовых учащихся «А», но старший ломает ход: — Я не могу разглашать детали расследования, но тебе стоит быть осторожным. – будто его это действительно беспокоит, — Придётся начать оглядываться по сторонам, замечать что-то ещё, кроме собственного отражения в зеркале и следить.. Это слово особенно не понравилось Бакуго. И он снова кинул грозный взгляд, хотя прекрасно понимал о чём птичка щебечет, чего на самом деле хочет конкретно от него. Самодовольно усмехнувшись, ведь распознал чужую игру, Кацуки всё же ответил, поторопившись закончить разговор. — Ничем не могу помочь. – разводит руками блондин, — Мне глубоко плевать на происходящее, но, если твои люди ещё раз сунутся ко мне – вести светские беседы не буду. Да и они вряд ли смогут, пока зубы обратно не вставят. – он махнул ему напоследок, — Увидимся, надеюсь никогда. Студент уходит, достав телефон и вызвав машину до академии, пока полицейский, какое-то время, продолжал сверлить острым взглядом его удаляющуюся спину. Снова злость накрывает с головой: его допрашивали несколько часов, а после вовсе собирались сделать своим щенком-шпионом – да пошел этот петух нахрен! Кацуки поддержал этот цирк с допросом, чтобы получить информацию, которая была – которой нихрена нет!! – у полиции. Он сам найдёт этого ублюдка, по чьей вине оказался втянут в подобное дерьмо. Хорошо, что Бакуго точно знает с кого начнёт. Ведь именно его он видел, когда направлялся к машине: одногруппник оббежал академию по заднему двору, воспользовавшись черным выходом, малой освещенностью снаружи и шумным пьянством внутри, однако, даже в темноте Кацуки сумел разглядеть тёмные пятна на его одежде. Возможно, стоило задуматься «откуда взялась кровь?», но блондин лишь фыркнул и запрыгнул в салон. Заняться ему больше нечем, как решать проблемы грёбанного Тодороки Шото.