***
Для принца, с Луи на удивление легко общаться. В ту первую ночь Гарри заснул на несколько часов позже, чем обычно, просыпаясь каждый раз, когда его телефон гудел от нового сообщения от Луи. Как только они начали говорить о своих чувствах к публичности, было трудно остановиться, и Гарри не раз ловил себя на том, что энергично кивает, глядя на экран телефона. Возможно, было бы проще позвонить и поговорить или отправить голосовые сообщения, но принц проверял свой телефон в перерывах между бумажной работой и напоминаниями от Лиама, поэтому Гарри изливает свою душу через смс-сообщения, рассказывая Луи, как однажды его PR-менеджер бесследно исчез, когда однажды он снялся в подростковой мыльной опере в прайм-тайм. Казалось, что его поклонники знали о нем все, и очень быстро Гарри понял, как сильно это его беспокоило — чувство, с которым Луи был хорошо знаком с рождения. Оказывается, они оба приложили усилия, чтобы примириться с этой частью своей работы, сохранив как можно больше приватности для себя. И, по крайней мере на данный момент, это включает в себя их многообещающую переписку. — Ты выглядишь ужасно бодрым этим утром, — замечает Ник небрежным тоном, но его взгляд пронизывает Гарри с ног до головы. — Я думал, ты разозлишься из-за того, что они будут тебя снимать. Что изменилось? Стайлс пытается непосредственно пожать плечами, убирая телефон в карман, когда они входят в вестибюль офиса директора по кастингу. Он не отрывался от гаджета всю дорогу сюда, не в силах насытиться живыми сообщениями Луи об эпизоде его шоу многолетней давности. Он еще не посмотрел и половины, и Гарри уже может представить, как он будет возмущен тем, что Стайлс не сможет ответить сразу, когда он это сделает. Строгая формальность его первого письма быстро сменилась драматизмом каждый раз, когда персонаж Гарри делает что-то шокирующее, а это было практически в каждом втором эпизоде. — Я великолепен на демо, — говорит Гарри, выпячивая грудь. — Конечно, я был здесь — когда? Четыре года? Пять? Но кого это волнует, у Кристофера Нолана не будет ни единого шанса, когда он доберется до моей кассеты. Ему придется выбрать меня. — Верно, — отвечает Ник, судя по всему, не слишком убежденный. — Ты прорепетировал все сцены с Джеффом, верно? — Да, — Гарри закатывает глаза и размахивает листками сценария перед лицом Ника. — Я готов, я всегда готов. — Хорошо, ладно, — примирительно произносит Гримшоу, поднимая руки вверх. — Я не знаю, ты просто… странный сегодня. Ты уверен, что у тебя всё в порядке? Как раз в этот момент у Гарри в кармане вибрирует телефон. — Более чем.***
— Как ты мог не сказать мне, что Валери была убийцей, Гарольд? Гарри смеется над требовательным тоном Луи, когда подносит телефон к другому уху, хватая сок из холодильника. — Ты сказал, никаких спойлеров, Лу! Что я должен был делать? — Но это ведь она убийца? Эпизод закончился так неожиданно, и это даже не конец сезона; я попросил Лиама проверить списки на IMDb. Раскроют ли они это, когда осталось четыре эпизода? — Тебе просто нужно продолжать смотреть, — произносит Гарри, плюхаясь на диван и кладя ноги на кофейный столик. — Может быть, не сегодня. У тебя ведь уже полночь, не так ли? — Да, — вздыхает принц. — Да, это так. Мне нужно лечь спать, чтобы я не был измотан, когда Лиам разбудит меня завтра утром для нашей тренировки. — Вы все еще на кардиотренировках? — Да, и я действительно подумываю о том, чтобы уволить его, если он продолжит в том же духе. Некоторые из нас не полные мазохисты. Или жаворонки. — Я люблю хорошенько побегать по утрам, — признается Стайлс, хватая пульт. Он не сказал Луи, но смотрит свое старое шоу на одну или две серии наперед, чтобы освежить сериал в памяти ради их разговоров. — Или йога — ты должен попытаться перенаправить его на йогу. Это лучший способ облегчить свой день. Не так изматывает, как кардио. — Подожди минутку, — восклицает Луи, звуча гораздо более настороженно. — Ты гений, Гарольд. — Конечно, это так. Но что случилось? — Ты знаешь, кто занимается йогой? София, — торжествует Луи, не дожидаясь ответа. — София. Я точно уверен, что слышал, как она говорила об этом. — Наконец-то ты можешь продвинуться в сватовстве, — радостно отвечает Гарри, выпрямляясь. Романтический потенциал между Лиамом и Софией, который заметил каждый из них, был одной из первых тем разговоров, когда их переписка перешла к телефонным звонкам. — Это идеально. Возможно, избавит тебя от утренних тренировок. — Хорошо, Гарольд, я напишу тебе завтра, и мы доработаем план. Ну, во всяком случае, первый этап. Йога, это прекрасно. Ты великолепен. — Так и есть, — бормочет Гарри в свой телефон, более довольный невинным комплиментом, чем он хотел бы признать. — Ты теперь собираешься спать? — Да, мне будут сниться сны об убийстве и сватовстве, — зевая, заявляет принц. — Гарантированно хороший сон. — Спокойной ночи, Лу. — Спокойной ночи, Гарольд.***
— До меня дошли самые смешные слухи о тебе. Гарри замирает, когда смотрит на экран ноутбука, приподнимая бровь при виде крошечного Луи, который развалился на кровати и наблюдает за тем, как он собирает вещи. — Какие слухи? — Что ты собираешься сыграть Элвиса Пресли в фильме. Короля, как мне сказали. Гарри, смеясь, продолжает складывать кардиган. — Тебе сказали? — Я не американец! Я постоянно путаюсь в ваших метафорах! — Хорошо, ладно, — отвечает Стайлс, откладывая кардиган и поднимая свою любимую толстовку. Вероятно, ему нужно выбрать что-то одно, но приятно иметь несколько вариантов. — Замечание принято. Но почему это так смешно? Я в роли Элвиса? Он крутит бедрами и пытается скривить губы, указывая пальцем на экран, а Луи хихикает так долго, что у Гарри есть время зайти в ванную комнату, схватить свою косметичку и вернуться к кровати, ничего не пропустив. — Это слух, верно? Или ты действительно возьмёшь с собой какие-нибудь синие замшевые туфли? Гарри растерянно смотрит на экран. — Гордишься собой? Принц кивает, выглядя очень довольным, а Гарри закатывает глаза, но не может удержаться от улыбки, укладывая вещи в чемодан. — Да, это всего лишь слухи. У меня была общая встреча с режиссером, люди подхватили эту новость и вот что из этого получилось. Тема Элвиса никогда по-настоящему не обсуждалась. Как ты вообще узнал об этом? — Я настроил на тебя оповещения в Google. Знаешь, Гарольд, тебя очень часто ловят папарацци. Стайлс вздыхает, проводя рукой по лицу. — Помнишь, ты сказал о том, что фотосессии — неизбежное зло? Так и есть. Большую часть времени с папарацци это делается заранее для промо, а недавно Дженнифер Энистон стала заниматься йогой там же, где и я, и с тех пор началось безумие. Но мне нравится инструктор, и Ник счастлив, что я остаюсь на слуху, как он выразился, поэтому я продолжаю туда ходить. — В этом есть смысл, — кивает Луи. — Я заметил много тренировочной одежды. Ты такой же сумасшедший, как Лиам. Гарри бросает футболку в экран, но промахивается, вызывая еще большее хихиканье со стороны принца. — Ты одеваешься довольно тепло для Южной Калифорнии, не так ли? И сейчас лето. Но я заметил, что ты всегда носишь толстовку с капюшоном. — Эм… Гарри оценивает свой прогресс и принимает ответственное решение, что может закончить сборы позже. Он все равно не уедет на фотосессию Gucci до завтрашнего утра. Стайлс забирается на кровать королевских размеров и устраивается посередине, берет ноутбук и кладет его себе на колени. Потратив минуту на то, чтобы собраться с мыслями, он зажимает нижнюю губу между большим и указательным пальцами. Он никогда раньше не узнавал кого-то так близко, и это немного странно, но он понимает, что ему это действительно нравится. Или может быть, ему просто очень нравится Луи. В конце концов, никто никогда раньше не спрашивал его об этом. — Да, немного, — отвечает он наконец, бросая взгляд на экран, чтобы увидеть, что Луи терпеливо слушает. — Жара меня не слишком беспокоит, хоть сейчас и лето. На самом деле, проблема не в погоде, а скорее в том, что… Люди все время смотрят и думают, что знают меня, будь то фанаты или те, с кем я встречаюсь даже по работе. И я понимаю, что это часть работы. Но иногда это становится чересчур, как будто каждый думает, что имеет право на частичку меня, и я просто стараюсь этого не делать, эм… Я стараюсь не существовать для взглядов других людей. Так что, эм… да. Стайлс не сводит глаз со своих рук, ковыряя кутикулу и хмурясь на облупившийся черный лак на ногтях. Не стоит исправлять сегодня вечером, он просто выберет другой цвет для съемки. Когда Гарри наконец отваживается взглянуть на экран, принц смотрит на него с нежностью. — Это имеет смысл, — мягко произносит он, убирая волосы со лба. — На самом деле, в этом много смысла. Для меня все по-другому, люди здесь думают обо мне почти как о члене семьи? Это не так уж, я не знаю, агрессивно. Или агрессивно не таким же образом, как в твоем случае, я полагаю. — Это и правда может принимать агрессивный характер, — отвечает Гарри. От понимания со стороны Луи в его груди расцветает тепло. — На самом деле я много читал об этом: о разнице между сексуальностью и сексуализацией. Существует странный двойной стандарт, как будто это абсолютно приемлемо, когда речь идет обо мне, даже поощряется. Это безумие, как люди могут говорить обо мне, например, о том, какой я горячий или как они хотят меня трахнуть, независимо от того, милый ли я, дружелюбный или даже талантливый. Такое происходит постоянно. Я даже больше не проверяю свои упоминания в твиттере. Но если бы это была одна из моих коллег-женщин, у зрителей было бы больше самосознания? Или может быть, больше людей указывали бы на то, насколько это унизительно? Это… — Стайлс вздыхает. — Иногда это может меня расстроить, и на самом деле мне не с кем поговорить об этом. Люди вроде как закатывают глаза, типа, что такого особенного? Ты подписался на это, а теперь жалуешься на то, что люди хотят тебя трахнуть? Ой, бу-бу, бедняжка, иди поплачь над своими большими мешками с деньгами. — Гарри, — произносит принц, его металлический голос из динамиков полон сочувствия. Когда Гарри встречается с ним взглядом, он, должно быть, что-то видит в лице кудрявого, поэтому меняет тактику. — Знаешь, это была самая быстрая речь, которую я когда-либо слышал от тебя. Стайлс смеется внезапным, громким, сдавленным, совершенно неловким смехом. Он закрывает лицо руками, чтобы скрыть румянец, а его плечи трясутся от смеха. — Лу! — Серьезно, Гарольд, — продолжает Луи. — Никаких слов-паразитов, ну, почти, никаких длинных пауз. Довольно впечатляюще. — Я ненавижу тебя, — отвечает Гарри, качая головой, но не в силах сдержать ухмылку. — Серьезно. — На самом деле нет, — понимающе бормочет Луи. Он берет свой мобильный телефон, проверяя дисплей. — У меня есть еще около двадцати минут. Хочешь продолжить этот разговор или рассказать мне закулисные сплетни из моего нового любимого шоу? — Твое новое любимое шоу, которому десять лет? Давай начнем с этого: сплетни десятилетней давности — моя специальность. — Хорошо, — улыбается принц, потирая ладони. — Лиам сказал мне, что Валери и Дин встречались в реальной жизни. Правда или ложь? — Это правда забавная история, — начинает Гарри, хватая подушку с кровати и кладя ее под голову. — Они не встречались. — Забавно, — сухо отвечает Луи после паузы. — Ты смеешься? Что в этом смешного? — Ты не дал мне закончить! — Хорошо, — принц откидывается назад с вызывающим блеском в голубых глазах. — Я весь во внимании.***
Подожди, так ты получил роль? Или это другой вариант? Другой вариант, это всего лишь несколько дней работы, включая монтаж Гарри садится в мягкое кресло в частном зале ожидания аэропорта. Когда он записывался на пленку, он был так уверен, что все получилось, но очевидно, Кристофер Нолан был менее убежден. Эпизодическая роль, в которой он был задействован, на самом деле довольно хороша. Гарри уверен, его сцены привнесут отличный вклад в фильм, но не готов признаваться в этом кому-либо еще и от этого чувствует горький привкус разочарования во рту. Это роль для характерного актера, и хотя Гарри с огромным уважением относится к ним и их работе, он никогда не стремился стать одним из них. Во всяком случае, не на этом этапе его жизни. Так ты сейчас на пути в Лондон? Отлично, мы будем примерно в одном часовом поясе еще несколько дней. Несмотря на свою решимость быть в плохом настроении из-за поворота событий, Гарри не может не улыбнуться этому «примерно» в сообщении Луи. Он был в Италии неделю, работал над осенней кампанией Gucci, и они с Луи переписывались почти без перерыва, так как у них был примерно одинаковый график. Принц увеличил количество просмотров и закончил два сезона шоу, в которых участвовал Гарри, потеряв интерес после того, как персонаж кудрявого покинул город. Стайлс ни о чем не жалеет: ему нравилось проводить время в сериале, но он определенно был готов двигаться дальше, как только Ник взял его в качестве клиента и помог ему пробиться в кино. Прошлой ночью Луи перешел к первой из главных ролей Стайлса в кино, где он сыграл главную роль второго плана в фильме Аарона Соркина. Гарри делает быстрое селфи с большим пальцем вверх и отправляет его в ответ, думая о бурной реакции Луи, когда тот узнал, что Гарри не был номинирован ни на одну престижную награду за этот фильм. Его праведное негодование за Гарри было невыносимо милым и заставило Стайлса в тысячный раз задуматься, что именно они делают. Прошло всего несколько недель, но он уже чувствует себя странно, если они целый день не переписываются. У них есть прозвища друг для друга и «свои» шутки. Они говорят обо всем: ни одна тема не является запретной. Он думает, что они флиртуют, но никогда не бывает полностью уверен. Может быть, Луи такой со всеми своими друзьями. В конце концов, они никогда прямо не говорили, что они нечто большее. Но Гарри не пишет друзьям о том, какие они красивые, и подозревает, что Луи тоже. Гарольд, это был самый неубедительный палец вверх, который я когда-либо видел. Воистину, тебе должно быть стыдно. Ты АКТЕР. И ни в коем случае не расстраивайся! Ты ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ АКТЕР Я до сих пор НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, что тебя обошли стороной из-за фильма, который я смотрел прошлой ночью, пародия, если я когда-либо слышал ее. Пародия, если я когда-либо слышал? В этом был смысл? Он был в моей голове Но ничего страшного, если ты разочарован ролью, я знаю, каково это, когда что-то идет не так, как ты хочешь. Я должен бежать, Лиам только что напомнил мне, что я хотел поговорить с шеф-поваром об ужине, который состоится на следующей неделе, прежде чем сюда приедет шведский посол. Напиши мне, когда приземлишься? Гарри даже не пытается подавить ухмылку, расползающуюся по его лицу. Он делает еще одно селфи, зная, что на этот раз большой палец вверх будет убедительным, и отправляет его как раз в тот момент, когда подходит девушка, чтобы проводить его к самолету. Когда он садится в самолет, устраиваясь в первом классе и надевая наушники, чтобы ему не пришлось разговаривать с другими пассажирами, его ноющие опасения по поводу Луи отходят на второй план. Принц этого не сказал, но Гарри просто чувствует, что они на одной волне. Он напишет Луи, когда приземлится, и они продолжат разговор. Стайлс пришлет фотографии с примерки завтра, и Луи перезвонит ему, чтобы пожаловаться на боль в мышцах после занятий йогой. Они будут сплетничать о своих неудачных попытках подтолкнуть Софию и Лиама к свиданию за ужином и строить грандиозные планы на следующие разы. И впервые в жизни Гарри расслабляется и позволяет вещам идти своим чередом, вместо того чтобы бороться и заставлять себя делать что-то, что, как он чувствует в глубине души, не сработает.***
Луи в отпуске, а Гарри в аду. Он намеренно избегал Google и Wikipedia после того, как они с принцем начали общаться, предпочитая узнавать о Луи от него самого, а не из Интернета. Но после того, как принц упомянул, что у него настроены Google-оповещения на Гарри, он решил, что это справедливо, и сделал то же самое на Луи. Он не знал, чего ожидать, и поначалу все было хорошо. Однажды появились фотографии принца, принимающего нового посла Швеции во дворе дворца. В другой раз было объявлено, что Луи примет участие в саммите по изменению климата в следующем месяце. Но потом принц уехал в отпуск, который Лиам заставил его запланировать несколько месяцев назад – четыре дня на яхте в Греции. Буквально на следующий день пришла пачка фотографий из упомянутого отпуска, и это настоящая пытка. Естественно золотистая кожа Луи каким-то образом стала еще темнее и выставлена на всеобщее обозрение, поскольку, по-видимому, он не потрудился взять с собой ни одной футболки. Вчера папарацци застали его купающимся и выходящим из воды, ходящим по палубе без полотенца и убирающим волосы со лба, как мужчина-модель. Гарри умирает от желания подрочить на фотографии, но у них до сих пор не было никакого разговора о том, что они значат друг для друга, и он не может навязать этот разговор только потому, что он возбужден. Он ни с кем не целовался после Джека, а это было несколько месяцев назад. Однако Стайлс может признать, что это нечто большее. (По крайней мере, для себя.) Луи горяч, до боли горяч; он сильный и компактный, с задницей, за которую можно умереть, а еще это лицо, эти жгучие голубые глаза и эти высокие скулы. Боже, и его губы. Тонкие, но не слишком, идеально бледно-розовые. Гарри просто хочет укусить их. Но принц также предан, остроумен и умен и заботится по меньшей мере о сотне благотворительных проектов, и даже находясь за океаном, а то и дальше, Гарри может сказать, что он действительно, действительно хорош в своей работе. Это несправедливо. У Гарри не было ни единого шанса не влюбиться в него. Ожидая, пока его френч-пресс заварится, Стайлс наконец позволяет себе нажать на последнее уведомление, которым его мучает Google, после того, как он намеренно отложил его до тех пор, пока не закончит утреннюю практику йоги. Хорошо, что он еще не пьет свой кофе, потому что он бы подавился им, просматривая фотографии Луи, прислонившегося к перилам на яхте и небрежно потягивающего бутылку пива. Почему он такой горячий? Это несправедливо, все это несправедливо. Его член подергивается в штанах для йоги, прямо там, на кухне, освещенной утренним светом, льющимся через окна. Это кажется неприличным, что только усиливает возбуждение, когда он проводит кончиком пальца по фотографии на экране телефона, любуясь золотистой кожей принца и думая, как сексуально он выглядел бы с парой татуировок. Конечно, тогда телефон начинает жужжать, отчего он чуть не роняет его, и к тому времени, когда он снова крепко держит его в руках, ему каким-то образом удается ответить на видеозвонок от Луи. Принц сидит на палубе яхты, на его загорелой коже – золотые тени заходящего солнца. Он похож на греческого бога, и хоть убейте Гарри, но тот даже не может найти слов, чтобы поприветствовать его, и просто смотрит на экран, пока его член возбужденно плотнеет в штанах. Он не совсем пускает слюни, но его рот определенно приоткрыт, когда Луи протягивает руку над головой, тепло улыбаясь в ответ. — Гарольд, — приветствует принц, в уголках глаз появляются морщинки и от широкой улыбки. — Я рад, что застал тебя, у нас ведь разные графики, не так ли? Стайлс молча кивает, незаметно прижимая тыльную сторону ладони к члену, желая, чтобы возбуждение хоть немного спало. К сожалению, это имеет прямо противоположный эффект, и ему приходится прикусить губу, чтобы подавить стон. Принц прищуривается, глядя на Гарри. — Что это? Я застал тебя в компрометирующем положении? — когда Стайлс не отвечает сразу, он продолжает: — Гарольд, ты ведешь себя… непослушно? — Блять, — хнычет Гарри в ответ, сдаваясь и проводя рукой по эрекции, прикрытой одеждой, закрыв глаза от того, насколько это приятно. Он слышит, как Луи продолжает говорить на линии, представляет, как тот неодобрительно качает головой, и его член дергается, естественная смазка выплескивается на ткань штанов для йоги. Гарри кивает, открывая глаза, и шепчет: — Можно? — Да, да, конечно. Тогда продолжай, — отвечает принц. Его хриплый голос достигает члена Гарри. Если бы он не был принцем, он мог бы сделать очень успешную карьеру в сексе по телефону. — Где ты, love? Это кухня? Сейчас раннее утро, неужели ты так отчаянно этого хочешь? — Тебя, — выдыхает Стайлс, засовывая руку в штаны. Ему приходится опереться на стойку, чтобы оставаться в вертикальном положении. Рука, которой он держит телефон, дрожит, когда он начинает грубо поглаживать свой член другой рукой. — Отчаянно нуждаюсь в тебе. — Надо было позвонить тебе из моей комнаты, — произносит Луи, прожигая взглядом экран телефона. — Я не могу кончить вот так у людей на глазах, мне просто придется наблюдать за тобой. Гарри при этом зажмуривается, удивляясь, как принц точно знает, что сказать, и концентрируется на своем члене, размазывая предэякулят вокруг головки большим пальцем, постепенно увеличивая темп. — Можешь ли ты… ах! Ты можешь продолжать говорить? Твой голос, люблю твой голос… — Не могу поверить, что я вижу тебя таким, дорогой, — тихо отвечает принц. Его слова предназначены только для Гарри. — Ты такой великолепный, задыхаешься из-за меня. Это для меня, да? Ты хочешь быть моим? Гарри откровенно стонет от этого, кивая головой. Таймер для его кофе выбирает этот самый момент, чтобы громко пискнуть, заставляя его открыть глаза. Стайлс в панике оглядывается по сторонам, пытаясь определить источник шума. — Все в порядке, love, — успокаивающе произносит Луи. — Тебе не нужно делать ничего, кроме того, что ты делаешь прямо сейчас. Когда он перестанет издавать звуковой сигнал, кофе будет готов. Я помню из последнего раза, когда звонил тебе так рано. Стайлс с облегчением вздыхает, расслабляя плечи, и медленно опускает руку на свой член, поднимая другую, чтобы лучше расположить телефон. — Вот что я тебе скажу, — продолжает принц, и от его властного тона кожа Гарри тут же покрывается мурашками. — Почему бы тебе не поставить телефон на стойку? Просто хочу увидеть твое лицо, когда ты будешь кончать посреди своей кухни, грязный мальчишка. — Боже мой, Боже мой, — бормочет Гарри, дико озираясь в поисках места, где можно было бы установить телефон. Его миксер! Это идеальное место. Он выдвигает его на середину столешницы, аккуратно облокачивает на него телефон и отступает назад. Подумав долю секунды, он стягивает с себя футболку, желая, чтобы Луи восхитился им. Отбросив ненужную деталь в сторону, он спускает штаны, выбираясь из ткани на полу, чтобы не споткнуться и не разбить себе голову теперь, когда он наконец-то добрался до Луи. С Луи. — Нормально? Все хорошо? — Все прекрасно, love, просто идеально, — подбадривает его принц, скользя глазами вверх и вниз по подтянутому телу. — Продолжай. Прикоснись к себе. Не понимая, что он ждал разрешения, пока оно не было озвучено, Гарри чувствует вспышку жара в груди, когда снова берет член в руку, а другой обхватывает яйца. — Ты думаешь обо мне, когда кончаешь, love? Несмотря на то, как он возбужден — от инструкций, голоса Луи, волнения при дрочке на кухне, где Ник или его экономка могут застать его врасплох, — Гарри смеется. Ответ настолько очевиден для него, что он должен быть очевиден для Луи по его стремлению раздеться на кухне во время видеочата. — Да, конечно, — признает он, чувствуя, как его оргазм начинает нарастать. — Всегда. — Господи, ты само совершенство, — бормочет принц. — Хотел этого с тех пор, как впервые увидел тебя. Хотел зубами сорвать с тебя этот уродливый клетчатый костюм. — Еще, — выдыхает Гарри, плавной скользя рукой по члену, касаясь кончиками пальцев своей дырочки и желая, чтобы это был Луи. — Еще, расскажи мне еще. — Самый красивый мальчик, которого я когда-либо видел, — продолжает Луи. Слова захлестывают Гарри, заставляя его прихорошиться, даже когда он дрочит. — И к тому же такой сексуальный. Не могу дождаться, когда эти губы будут на мне, дорогой, твой рот создан для того, чтобы сосать член. Мой член. — Б-блять, — стонет Гарри, содрогаясь, когда кончает себе в руку. Он двигает рукой, чтобы опереться на стойку, замедляя движения, испытывая один из лучших оргазмов в своей жизни. А затем стоит неподвижно, закрыв глаза. Его грудь тяжело вздымается, пока у него не перехватывает дыхание. — Продолжай, грязный мальчишка, — упрекает принц. — Помойся. Стайлс смеется, но все равно следует указаниям, подходя к раковине. Сначала он вытирает член сброшенной ранее футболкой, а потом моет руки. Оглядев грязные штаны для йоги на полу, он решает надеть их обратно, чувствуя себя немного уязвимым после того, что только что сделал. Что они только что сделали. — Любовь моя, — раздается голос Луи из телефона, все еще стоящего у миксера. — Почему бы тебе не сварить свежий кофе, а потом мы поговорим? Гарри кивает, натягивая штаны для йоги, а затем вспоминает, что принц не может видеть его с этого ракурса. — Хорошо, да, — отвечает он, протягивая руку к френч-прессу. Он выливает испорченный кофе и тщательно отмеряет еще кофейной гущи и воды, после чего устанавливает таймер. Закончив, он берет телефон и застенчиво улыбается Луи. — Эм. Привет. — Привет, love, — говорит принц без намека на смущение, которое внезапно почувствовал Гарри. — Это было потрясающе. Ты потрясающий. — Действительно? — Стайлс не может не спросить, чувствуя жар, приливающий к щекам. — Удивительно? — Даже удивительнее, чем я себе представлял, — уверяет его Луи. — И я довольно часто представлял себе это с тобой. — Это … неожиданно, — произносит Гарри, проводя рукой по волосам. — Как быстро все изменилось. — В этом есть смысл, — голос принца беспечен. — Если честно, мои чувства к тебе довольно быстро обострились. — Твои чувства ко мне? — еле слышно переспрашивает Гарри, нуждаясь в том, чтобы Луи сказал это первым. Было бы слишком больно быть тем, кто больше заботится на этот раз. С Луи. — Я очень забочусь о тебе, Гарри, — спокойно отвечает принц. Никаких пауз, никаких игр, в которые Стайлс привык играть. — Разговор с тобой всегда является главным событием моего дня. Ты даже не представляешь, с каким нетерпением я этого жду. Мне нравится, как ты размышляешь, нравится слышать, что ты думаешь о вещах, слышать о том, что тебя волнует. Ты такой умный и такой страстный. Несмотря на то, что у тебя так много таланта и успеха, ты все еще настолько приземлен, что не воспринимаешь себя слишком серьезно. Это освежает. Тебе нравиться дурачиться, и иногда ты невыносимо мил. После того, как я услышал о том игровом вечере у Ника, я подозреваю, что ты почти такой же склонный к соперничеству, как и я. Ты ужасен в сплетнях, и в твоих историях всегда есть какие-то странные оттенки, но я не возражаю, потому что я мог бы слушать тебя вечно. Твой голос такой глубокий и раскатистый. Ты поешь? Держу пари, ты был бы потрясающим певцом. Ты– что случилось, love? Ты выглядишь так, словно вот-вот заплачешь. Я сказал что-то не так? — Нет, — хрипло произносит Гарри, сдерживая слезы. — Нет, ты все сказал правильно. Я не могу… Я не могу поверить, что ты все это обо мне думаешь. Я… — Есть ли какой-нибудь шанс… может быть, когда-нибудь ты сможешь ответить мне взаимностью? — Теперь я знаю, — отвечает Гарри, позволяя слезам брызнуть из глаз. — Теперь я знаю, Лу, я так сильно забочусь о тебе. И ты… Ты видишь меня, как будто на самом деле знаешь меня, и я не думаю, что кто-то еще, с кем я был, когда-либо действительно понимал меня. Я давно хотел поговорить с тобой об этом, но я не хотел торопить события, я просто… хотел позволить этому случиться само собой. Я хочу, чтобы с тобой все было по-другому. По-настоящему. — Я тоже этого хочу, — бормочет принц, убирая волосы со лба с печальной улыбкой. — Знаешь, love, у меня никогда не было проблем с поиском партнера. Это всегда было самой легкой частью. Но моя проблема в том, чтобы мне сложно узнавать кого-то достаточно долго, достаточно близко, чтобы понять, действительно ли мы и родственные души, и любовники. И кажется, что ты даешь мне этот шанс. Нет слов, как сильно я это ценю. Это… это то, чего ты тоже хочешь? — Да, — отвечает Стайлс, чувствуя себя в миллион раз легче теперь, когда их намерения раскрыты. – Да, да, да. Пока Луи беззлобно смеется над его рвением, таймер на кофе срабатывает. Снова. — Давай, love, налей себе кофе, — добавляет принц. — Я знаю, каким ворчливым медведем ты можешь быть без него. Мне пора идти, Лиам пытается незаметно заманить меня внутрь. Если только ты не хочешь, чтобы я выбросил его за борт? Я принц, я могу это сделать. — Иди, — смеется Гарри. — Но напиши мне позже, ладно? — Конечно. Закончив разговор, Стайлс наливает себе чашку кофе и остается на кухне, глядя в эркерное окно на вид, который убедил его купить этот дом на Голливудских холмах, пока допивает кофе. Однако без этого у него нет никаких шансов превратиться в медведя, которым дразнил его Луи; он слишком счастлив. Принц заботится о нем. Глубоко. И он сказал это так свободно, и в его голосе звучала такая надежда, когда он спросил, сможет ли Гарри ответить на его чувства. Обычно кудрявый выставляет чувства напоказ и становится уязвимым, но Луи даже не колебался. Стайлс знал, что на этот раз все будет по-другому, знал, что принц другой, и был прав. И секс. Гарри не стоило утруждать себя йогой этим утром. Он чувствует себя более свободным, гибким и расслабленным после оргазма, чем когда-либо. Прежде, чем у него появляется шанс еще раз подумать о том, как принц наблюдал за ним, как он подбадривал его, телефон, лежащий на стойке, начинает вибрировать. Я думаю, Лиам знает Вот я и пишу тебе "позже"! Нет, у него никогда не было шанса не влюбиться в Луи.***
— Так ты все еще не против того, чтобы устроить примерку на следующей неделе, а потом провести целых три дня на съемочной площадке? — Да, Сью, мне это подходит! Ник кивает на ответ стилиста Гарри (тоже Гарри) по громкой связи и стучит по клавишам своего ноутбука. — Хорошо, хорошо, на этом давайте закончим. Гарри, у тебя все в порядке? — Да, вернусь к подбору образов, которые будут гармонично смотреться в фильме. — Хорошо, пока, пока, пока. Гарри просчитывает, сколько времени потребуется Нику, чтобы оглянуться после того, как он протянет руку и нажмет кнопку, чтобы завершить вызов, но Гримшоу все же ловит его улыбающимся в телефон. — Чему ты улыбаешься? — требовательно спрашивает Ник, протягивая руку и выхватывая телефон у Стайлса из рук, когда тот не отвечает. — Боже, ты такой странный в последнее время. Подождите, что это? Гарри? Гримшоу является менеджером Стайлса уже десять лет и почти столько же его лучшим другом. Есть очень мало такого о Гарри или его жизни, чего бы Ник не знал. У них нет секретов друг от друга. Или по крайней мере, не было до этого момента. — Гарри, — продолжает Ник подозрительно спокойным тоном. — Это фотография принца Монако, кормящего жирафа? — Хм? — Стайлс поднимает брови. — О, да. Да, я полагаю, что так и есть. — Интересно, — небрежно замечает Ник. Слишком небрежно. — И как это фото оказалось на твоем телефоне? — Ох, эм… — Гарри поджимает губы и смотрит вверх, как будто слова для объяснения появятся в небе. — Пожалуйста, скажи мне, что ты погуглил его, и это был один из результатов, — требует Ник, кладя телефон на стол и протягивая его Гарри. — Пожалуйста, скажи мне, что у тебя извращенный фетиш, связанный с фотографиями членов королевской семьи, кормящих экзотических животных, и ты не … что? Встречаешься с ним? Гарри морщит нос в ответ. Встречаться — неподходящее слово, это как-то слишком тривиально. Но как еще он может объяснить то, что они с Луи делают? — Потому что встречаться с принцем, это было бы… — Ник выдыхает. — Это было бы грандиозно, Гарри. Изменение жизни. Карьеры. Это не то, к чему следует относиться легкомысленно. В тайне. От своего менеджера и друга. — Лучшего друга, — поправляет Стайлс, поднимая телефон, чтобы еще раз полюбоваться фотографией. — Боже, черт возьми, Гарри, — взрывается Ник. Его обычно долгий запал, очевидно, уже сгорел дотла. — Пожалуйста, скажи мне, что ты знаешь, что делаешь. — Я знаю, — отвечает Стайлс, блокируя телефон и встречаясь взглядом с Гримшоу. — Правда. Мы не совсем встречаемся, мы типа, узнаем друг друга получше. Мы посмотрим, что у нас получится, прежде чем двигаться дальше. Мы будем осторожны, Ник, я обещаю. — О, да, осторожны, — сухо отвечает Гримшоу, указывая на телефон Гарри. — Не ты ли сейчас пялился в телефон во время встречи? — Да ладно тебе, — протестует Гарри, указывая на пустые стулья, окружающие их за столом для совещаний. — Здесь только ты и я! Доверься мне. — Может быть, я бы так и сделал, если бы ты мне все рассказал, — парирует Ник, откидываясь на спинку стула и смотря на Стайлса с недоверием. — Почему ты молчал? Как долго это продолжается? — Некоторое время, — бормочет Гарри, глядя вниз и ковыряя облупившийся лак на ногтях. — Он ответил на мое благодарственное письмо. — Иди нахуй, серьезно? — громко стонет Ник, проводя рукой по волосам. — Получается? Пять, шесть недель? Почему я узнаю об этом только сейчас? — Он другой, — тихо отвечает Гарри скорее своим коленям, чем Нику, прежде чем, наконец, поднять глаза. — Он другой. Это другое. Это не так, как с другими. И я просто… я хотел посмотреть, что из этого получится, прежде чем рассказать тебе. Я хотел этого только для себя, всего на какое-то время. Это все. Мне очень жаль. Гримшоу тяжело вздыхает, закрывая глаза и потирая виски пальцами. — Гарри… не то чтобы я не хочу, чтобы ты был счастлив, я хочу. Клянусь. Но это может привести к катастрофе в прессе, если все закончится плохо. Я просто хочу защитить тебя, но не смогу этого сделать, если не буду знать, что происходит. Стайлс с минуту ничего не говорит, пытаясь проглотить внезапный гнев из-за почти полной уверенности Ника в том, что отношения с Луи плохо закончатся. Он знает, что Гримшоу защищает его просто как менеджер, даже если это так звучит. Знает, что Ник в курсе, как все неудачные отношения причиняют Гарри боль. Знает, что Ник хочет, чтобы он был счастлив. Но Гарри не ребенок, и Луи стоит того, чтобы рисковать ради него. Он сделает этот шаг, нравится это Гримшоу или нет. — Я не буду отгораживаться от тебя, — спокойно отвечает Гарри, — но и не собираюсь прекращать с ним общение. Хорошо? Ник почти багровеет от усилий сдержать едкий комментарий на этот счет, но все же кивает в ответ. — Тогда ладно, — удовлетворенно произносит Гарри. — Ты хочешь обсудить детали фотосессии или посмотреть больше фотографий Луи из зоопарка?***
— Как ты думаешь, Харрис позволил бы мне оставить это себе? Гарри любуется ярким желтым головным убором в зеркале, поворачивая голову так, чтобы свет падал на блестки, пока его стилист Гарри Ламберт поправляет одно из высоких перьев. — Зачем? Ты думаешь о карьере танцовщицы? Потому что с такими ногами как у тебя, ты мог бы это делать. Парикмахеры и визажисты смеются, когда Гарри встает и лихорадочно начинает поднимать ноги вверх, но останавливается, замечая Гарри Ламберта, снимающего видео на телефон. Веселье длится до тех пор, пока при очередном повороте он не отправляет свою клипсу в полет, и одному из помощников приходится ползти под вешалкой для одежды, чтобы достать ее. Он горячо извиняется перед бедной девушкой, которая может быть его фанаткой, судя по тому, как она покраснела, когда Гарри Ламберт снова надевает болтающуюся сережку. Затем наступает время для последней проверки: головной убор каким-то образом все еще на месте после его танца. Еще один мазок пудрово-белого грима, покрывающий его лицо. Черный халат в тонкую полоску, свободно завязанный. Он пытается снять простые белые носки, но Гарри Ламберт останавливает его — Нет, нет, Сью, я думаю, что они прекрасно сочетаются с образом. Ты можешь попросить замазать их в программе, но я никогда не ошибаюсь, не так ли, дорогой? Это ласковое обращение напоминает Гарри о Луи, который, как он заметил, никогда не использует более американское «детка» или «малыш», предпочитая «love» или «дорогой». Он следует за Гарри Ламбертом на съемочную площадку, поднимая глаза, когда садится в выбранное ими винтажное кресло. — Эй, ты можешь прислать мне видео? Я хочу отправить его, эм, другу. — Ох, другу? — стилист подмигивает ему, но достает телефон из кармана и нажимает несколько кнопок. — Хорошо, Сью. Вот, теперь ты можешь отправить это своему другу. К счастью, белый грим скрывает румянец, появившийся на щеках Гарри. Во всяком случае, он так думает. — Спасибо, Сьюзен, — мягко произносит он, откидываясь назад, пока Гарри Ламберт возится с драпировкой халата. Он получает подмигивание в ответ, а затем они оба замолкают, когда приближается фотограф. — Фантастика, Гарри, Гарри, — кивает он на них двоих. — Теперь, для этого кадра, думаю, тебе следует посмотреть вдаль. Звучит хорошо?***
Гарри отодвигает свой салат, слишком сильно хихикая, чтобы есть, наблюдая за тем, как Луи имитирует танец из видео, которое он прислал ему накануне. На самом деле он неплох, но Гарри точно знает, что телефон принца прислонен к той самой скульптуре, которой Филипп так гордился во время экскурсии по дворцу несколько недель назад. Это заставляет Стайлса вспомнить истории, которые он слышал о Луи и Лиаме, игравших в прятки в парадных залах, когда они были детьми, сбивая с толку как высокопоставленных лиц, так и дворцовый персонал. В этой истории глава протокола во дворце выгнал их на улицу. Это приятное напоминание о том, что, хоть Луи и принц, он также обычный человек. — Хорошо, — произносит Луи, подходя ближе и улыбаясь Гарри. — Что скажешь? Может, нам переехать в Лас-Вегас и начать карьеру танцовщиц? — Я пробью по каналам, — отвечает Гарри наигранно серьезно. — Посмотрим, что могут предложить нам ребята из Caesars. — Значит, время обеда? — спрашивает Луи, поднимаясь по лестнице, которая, как знает Гарри, ведет в его личные покои. — Как прошло утро? — Хорошо, — бормочет Гарри, рассеянно теребя жемчужное ожерелье, которое он оставил на себе после последней фотосессии, прежде чем они прервались на обед. — Все идет очень хорошо, на самом деле. Мне очень нравится фотограф. — И, похоже, тебе нравится образ, который выбрали вы с Гарри, — замечает принц, бросая взгляд в сторону стилиста, когда тот идет по коридору. — Оно мило на тебе смотрится, love. Ожерелье. — Ох, спасибо, — говорит Стайлс, глядя на жемчужины, лежащие на старой футболке, которую он надел на обеденный перерыв. — Тебе правда нравится? — Безусловно, — отвечает Луи, садясь на диван и откидывая голову на подушку. — Классическое, сдержанное. У тебя хороший вкус. Это со съемок? — Да, это из последнего кадра, — произносит Гарри, бросая взгляд на дверь, когда кто-то стучит в нее. — Минутку! — Извини, Сью, нельзя терять ни минуты! — Гарри Ламберт врывается в гримерку с парой вешалок, полных белой ткани с оборками. — Ох, Сью, ты разговариваешь со своим… другом? — стилист подходит и наклоняется, чтобы помахать Луи. — Привет, друг! Я Гарри! — Привет, Гарри, — смеется принц, совершенно не выглядя обеспокоенным. — Я Луи, и я как раз собирался сказать другому Гарри, что он должен попросить оставить это ожерелье себе. Тебе ведь оно тоже нравится? — Оно бесподобно, — немедленно отвечает Гарри Ламберт. — И посмотри, как оно хорошо сочетается со старой потрепанной футболкой! Есть причина, по которой он — мой любимый клиент. Гарри поворачивает голову, следя за разговором двух своих любимых людей, как за теннисным матчем, прикусывая губу, чтобы сдержать ухмылку. Гарри Ламберт изображает, что проверяет часы на голом запястье, и пятится к двери. — Я передумал, у тебя есть минута, чтобы попрощаться, но потом я вернусь. Приятно познакомиться, друг Луи! Он закрывает за собой дверь, и Стайлс поворачивается обратно к принцу, хихикающему в ответ. — Он веселый, я понимаю, почему он тебе нравится, — произносит он, взъерошивая волосы свободной рукой. — Значит, я должен отпустить тебя? Может быть, созвонимся, когда съемка закончится? Я мог бы встать пораньше, чтобы увидеть тебя в этом ожерелье. На голом теле… Гарри краснеет в ответ. — Боже, мне бы это понравилось. Предполагается, что я поеду отсюда на вечеринку «Hollywood Reporter», но я посмотрю, смогу ли я уйти пораньше хорошо? — Звучит заманчиво, love, — говорит принц, зевая. — Я, пожалуй, пойду спать, просто на случай, если мне понадобится моя энергия в первую очередь. — Спи спокойно, Лу, — бормочет Гарри. — Я напишу тебе. — Спокойной ночи, дорогой. Закончив разговор, Гарри отправляет Нику краткое сообщение о вечеринке, надеясь, что пропустить ее не составит большого труда. У них с Луи не было возможности для другого… непристойного видеозвонка с момента их первого, и закончить свой день в «жемчугах» и ни в чем другом звучит намного привлекательнее, чем вести светскую беседу с влиятельными людьми на многолюдной вечеринке.***
— Прости, — произносит Гарри, зевая, проводя кончиками пальцев по жемчужному ожерелью, которое он все еще носит со съемок. — Я действительно хотел увидеть тебя сегодня вечером. Принц поджимает губы в слабой улыбке, нежность видна на его великолепном лице даже через экран телефона Гарри. — Не волнуйся об этом, love, — отвечает он. — Я понимаю, тебе нужно было работать. Мне очень жаль, но ты выглядишь измученным, и я знаю, что завтра у тебя еще одна ранняя фотосессия. Стайлс стонет, но в основном для эффекта; он привык к такому графику. Ему всегда приходилось работать усерднее, чем другим людям, просто чтобы его воспринимали всерьез. Однако он не утруждает себя объяснениями с Луи. Если есть кто-то, кто это понимает, так это он. — Ты почти дома? — спрашивает принц, поднимая телефон и поправляя галстук. Это украденный момент для них обоих, у Луи через несколько минут совещание по бюджету. — Тебе следует сразу лечь в постель. — Да, еще несколько минут, — говорит Гарри, подавляя очередной зевок. — Я сделаю это, обещаю. Тебе не о чем беспокоиться. — Ты еле стоишь на ногах, — указывает Луи, озабоченно нахмурив брови. — Или твоя задница, я полагаю, раз ты в машине. Ты напишешь мне утром? Когда наступит твое утро, то есть. — Как будто мы общаемся по FaceTime из будущего, — шутит Стайлс, глядя на себя в углу экрана, где его лицо расплылось в улыбке. — Скажи мне, что происходит. — Завтра, — решительно произносит принц, глядя на часы. — Ладно, мне пора. Давай, поцелуй меня. Гарри наиграно поджимает губы перед камерой, как будто собирается поцеловать экран, после чего слышит громкий смех Луи до того, как звонок заканчивается. Откинув голову на подголовник, Гарри смотрит в окно, пока машина мчится по Холмам. Его пальцы на жемчужном ожерелье, которое он почти уверен, что никогда не снимет. Даже до того, как Луи сказал, что оно ему идет, он чувствовал себя именно так, как себя чувствовал. Симпатичным. Он мог сказать, что это небрежное замечание мало что значило для принца. Нет, не то чтобы это не имело большого значения. Более того, Луи совершенно непринужденно использовал слово «симпатичный» для описания Гарри. И для кого-то, кто так привык к женственности, как Стайлс, это что-то значит. Чем больше он узнает Луи, тем больше убеждается, что на этот раз все по-другому. Несмотря на то, что Луи — настоящий принц, Гарри даже не занимается своими обычными грандиозными романтическими планами. Он не беспокоится о будущем, а просто позволяет этому идти своим чередом. Что бы это ни было или будет, пусть оно развивается естественным образом. Его последняя мысль, когда он ложится спать и зарывается в одеяло, — это то, что он не может дождаться, когда завтра проснется и снова поговорит с Луи.***
Следующие несколько недель — сплошная череда рабочих обязанностей: завершение фотосессии, съемки фильма в постпродакшене и несколько раундов встреч в Нью-Йорке, приправленных недостаточно частыми звонками с Луи, который, как подозревает Гарри, также горит, как свеча с обоих концов. Посетив званый обед в таунхаусе бывшего коллеги по фильму, Стайлс возвращается в свою квартиру в Трайбеке, отчаянно нуждаясь в некотором времени для себя, чтобы зарядиться энергией. Он принимает горячую ванну, используя одну из любимых бомбочек для ванны, а затем надевает самый пушистый халат с капюшоном и наносит маску из авокадо на лицо, тщательно размазывая светло-зеленую мазь вокруг бровей. Он подпрыгивает, когда его телефон жужжит на стойке, но, к счастью, ему ничего не попало в глаза. Улыбаясь селфи Луи, которое он сохранил в качестве контактной фотографии, Стайлс хватает телефон и с широкой улыбкой отвечает на видеозвонок. — Привет, — говорит он своему смеющемуся не совсем бойфренду, вытягивая единственный слог так долго, как только может. — Как я выгляжу? — Достаточно вкусно, чтобы съесть, — с готовностью отвечает принц. В уголках его глаз появляются морщинки при улыбке. — Я знал, что ты втайне любишь авокадо, — дразнится Гарри, облокачивая телефон, пока Луи возмущенно кричит, чтобы закрыть крышку на банке с маской для лица. — Ты такой лжец, ты, наверное, каждое утро ешь тосты с авокадо. — Ты ранишь меня, Гарольд, — произносит принц, вскидывая руку. — Я наверное должен позвонить кому-нибудь другому. — Нет, даже не смей, — смеется Стайлс, хватая телефон и направляясь в спальню. Он устраивается поудобнее в постели, и его халат сливается с белым одеялом. Устроившись, он внимательно смотрит на Луи; кажется, он только что проснулся, уютно устроившись в своей постели за океаном. — Я беру свои слова обратно! Знаешь, держу пари, люди подумали бы о нас двоих, что я хипстер, но на самом деле это ты. Терпеть не могу ничего модного. Луи хмыкает, борясь с улыбкой, судя по всему, но не протестует. — Что ты в итоге делал прошлой ночью? — спрашивает Гарри. — У тебя был ужин, который отменили, верно? — Верно, — кивает принц. — Мы с Лиамом посмотрели один из твоих фильмов; это был, э-э… прости, love, я забыл, как он называется. Что-то про ограбление. — О, да, автомобильную погоню было забавно снимать в этом фильме, — отвечает Гарри, вспоминая прошлое. — Вау, вы, парни, почти просмотрели всю мою фильмографию. Мне как-то нехорошо, как будто я плохо на тебя влияю, отвлекая тебя. — Напротив, я верю, что ты помогаешь мне с тем, что вы, американцы, называете «балансом между работой и личной жизнью, — говорит принц, двигая свободной рукой, чтобы сделать воздушные кавычки. — И кроме того, вчерашняя ночь пришлась очень кстати для нашего плана по сватовству. Гарри садится прямо, широко распахивая глаза: — Это произошло? Как? — Очевидно, этот фильм — один из любимых у Софии, — объясняет принц, и на его губах появляется улыбка. — Итак, она смотрела его вместе с нами. Хотя мне жаль, дорогой, ей больше понравился гардероб твоей партнерши, чем твоя прекрасная игра. — Алисия Викандер? Не могу сказать, что я виню ее, я сам очень завидовал ее нарядам. — Ты бы выглядел очень соблазнительно в этом наряде, зимнем пальто и… — Солнцезащитные очки? Я действительно выгляжу в них привлекательно. Стилист сказал, что я могу оставить их себе после того, как Алисия разрешит мне их примерить. — Я обожаю тебя, — бормочет Луи, проводя пальцами по волосам. — Ты должен надеть их, когда я увижу тебя в следующий раз. — Подожди, — восклицает Гарри, от его улыбки маска на лице тут же трескается. — Это может быть похоже на наш код. Каждый раз, когда меня будут фотографировать в них, я буду передавать тебе «привет», — он улыбается, глядя на экран, в то время как Луи пытается скрыть зевоту. — Как дела? Правда? Я знаю, что это первое, что нужно сделать, но ты выглядишь усталым. Принц колеблется, и на мгновение Гарри уверен, что он будет настаивать на том, что с ним все в порядке, как всегда. Но потом Луи пожимает плечами и улыбается. — Я действительно устал, — просто отвечает он. — Через несколько дней у нас намечается торжественное мероприятие Красного Креста, и на это уходит так много времени. Не то чтобы я делаю всю работу, но последнее слово почти всегда остается за мной. И я хочу превзойти нашу цель по сбору средств в этом году, но я не смог вывести это мероприятие за рамки того, что было во времена правления моего деда. Гарри тихо мычит в ответ, кивая Луи, чтобы тот продолжал. — Это всегда было его любимым событием, он с нетерпением ждал его каждый год, — продолжает принц, откидываясь на спинку кровати. Гарри не замечал, что был напряжен, пока не расслабил мышцы. — Ты знаешь, он на самом деле продержался дольше, чем предполагали его врачи, и я никогда никому об этом не говорил, но я всегда чувствовал, что он хотел прожить достаточно долго, чтобы присутствовать в последний раз. У него не получилось. Скончался всего за несколько недель до бала в том году. — Ох, Лу, — выдыхает Гарри, — мне так жаль. Принц смеется. — Знаешь, ему бы не понравилось, что я тебе это сказал. Ему нравилось притворяться, что он не сентиментален. Он бы просто сказал: «О, продолжай в том же духе». — Я знаю этот тип людей, — улыбаясь, произносит Стайлс. — Мой папа такой же. — У него тоже свои заморочки? — спрашивает Луи, улыбаясь, когда Гарри кивает. — Да, мой дед был таким же. Ему понравилось это мероприятие, потому что оно повторялось каждый год, но, я думаю, спонсоры любят немного пофлиртовать за свои деньги. Поэтому каждый год я ставлю себе цель — сделать это грандиозно. Я хочу, чтобы этот гала-концерт стал главным событием сезона. Но я не знаю, хорошо ли я справляюсь с этим. Ему, наверное, не понравилась бы музыка, которую мы выбрали в этом году, и цветы… — Лу, у тебя превосходный вкус, — тут же спорит Гарри, подождав мгновение, чтобы посмотреть, закончит ли принц свою мысль. — Я уверен, что это будет красивое мероприятие. Я не знал твоего дедушку, может быть, ему бы это не понравилось… — его честность вызывает смех у Луи, как он и надеялся. Ухмыляясь, Гарри продолжает. — Но я уверен, что он с уважением отнесся бы к твоим усилиям, как один монарх к другому. И то, о чем ты говоришь, организация подобного мероприятия, требует времени. Так что даже если это произойдет не в этом году, я знаю, что ты будешь продолжать в том же духе, пока не доберешься до вершины. Мне нравится, какой ты амбициозный. Принц тепло улыбается в ответ. — У нас есть что-то общее, не так ли? — Определенно, — соглашается Стайлс. — И мне нравится, как сильно ты заботишься о делах, которым посвящаешь время. Знаешь, я никогда тебе этого не говорил, но София рассказала нам, почему ты действительно опоздал на нашу фотосессию, когда мы впервые встретились. Луи смущенно поднимает брови. — Серьезно? Я этого не знал. — Когда я узнал, что ты пытался собрать деньги на новое крыло в больнице, мне стало намного легче простить тебя за грубость, — отвечает Гарри, пытаясь не обращать внимания на то, что высохшая маска для лица начинает чесаться. — Я простил тебя еще до того, как получил твое письмо. И тот факт, что ты не упомянул об этом, не хвастался и не пытался получить признание… ты хороший человек, Луи. В конце концов, это то, что имеет значение. Неправильно подобранные цветы — мелочи. — Спасибо, love, — говорит принц, уголки его губ подергиваются в улыбке. — Теперь я чувствую себя намного лучше. Я думаю, что теперь я могу встретить этот день лицом к лицу. Можем ли мы продолжить разговор, пока Лиам не придет, чтобы заставить меня потренироваться? Или уже поздно? — Еще не поздно, — смеется Гарри, качая головой. — Мне все же придется снять эту маску, она начинает чесаться. — Возьми телефон с собой, — улыбается Луи, позволяя своему одеялу соскользнуть вниз, когда он снова потягивается. — Честно говоря, я удивлен, обнаружив тебя дома с маской на лице. Я подумал, что ты мог бы пойти куда-нибудь со своими друзьями после ужина, повеселиться. Гарри встает и направляется в ванную, прислоняя телефон к зеркалу, качая головой и начиная объяснять: — Многие люди считают меня экстравертом, потому что я так много общаюсь по работе, но правда в том, что, хотя я не возражаю против общения, я нахожу это очень утомительным. Иногда мне нужно поехать домой и зарядиться энергией, понимаешь? — Я точно знаю, что ты имеешь в виду, — отвечает принц, наблюдая, как Гарри смачивает ватный диск и начинает стирать маску. — Иногда я действительно с нетерпением жду бумажной работы, потому что это означает, что я ненадолго побуду в одиночестве. Гарри делает паузу, вытирая лицо, после чего смеется и смотрит на Луи. — Держу пари, это делает Лиама очень счастливым. Луи приоткрывает рот, но прежде чем он успевает ответить, раздается стук в дверь, достаточно громкий, чтобы Гарри услышал его со своей стороны. Закатив глаза, принц садится. — Помяни дьявола. Поговорим позже, хорошо, love? — Хорошо, Лу. Присылай мне фотографии, если будет действительно что-то интересное, ладно? Я хочу посмотреть. — Так и сделаю. И еще раз спасибо за… я не знаю, за то что ты это ты. Принц машет рукой и заканчивает разговор, не дожидаясь ответа, а Гарри остается стоять в ванной с лицом, наполовину покрытым зелёной слизью. Он буквально тает от простых, искренних слов. Прошло всего два месяца, но Луи точно знает, как заставить Гарри затаить дыхание. И желать большего.***
— Я не могу поверить, что ты в Нью-Йорке, — стонет Гарри, испытывая искушение топнуть ногой по тропе, по которой он идет по каньонам. — Я только что был там. — Я знаю, love, я знаю, — отвечает принц, его голос звучит низко и успокаивающе в Bluetooth наушниках Гарри. — Но возможность представилась в последнюю минуту. Просто повезло, что у посла был свободный день, прежде чем я отправлюсь в Рио на саммит. Стайлс обиженно поджимает губы. Конечно, он понимает — просто чувствует себя обманутым. Они оба так много путешествуют, и их пути были так близки к тому, чтобы пересечься. Краем глаза он замечает, что кто-то делает тайное фото, поэтому показывает знак мира, прежде чем ускорить шаг, чтобы увеличить дистанцию между ними. — Я просто скучаю по тебе, — понижает голос Гарри, хотя остальные туристы обходят его стороной. — Это странно? Так было всегда, на расстоянии, но я скучаю по тебе. Я бы хотел увидеть тебя лично, даже если бы это было всего на час в Нью-Йорке. — Это совсем не странно, любовь моя, — уверяет его принц. — Я чувствую то же самое. Иногда это почти как физическое чувство, как боль, когда я скучаю по тебе. — Именно так, — отвечает Стайлс, останавливаясь на обочине тропы. Он делает глоток воды из бутылки, чтобы не привлекать внимания, но на самом деле именно слова Луи остановили его на полпути. — Боль. Я болен тобой. — Love, я в машине, — натянуто говорит Луи после долгой паузы. — По дороге на встречу. Ты не можешь просто так говорить такие вещи. — Ты начал это, — раздраженно произносит Гарри, прежде чем теряет решимость. — Хорошо, позвони мне позже, когда я смогу говорить такие вещи, ладно? — Как можно скорее, — обещает Луи. В его скрипучем голосе слышится смех. — Мы почти на месте, мне пора. — Хорошо, — отвечает Стайлс, гадая, сколько миль ему придется преодолеть, чтобы избавиться от этого разочарования. Если бы только Луи был здесь, чтобы успокоить его лично, просто обняв. Он готов поспорить, что принц обнимается лучше всех. — Удачи на встрече. — Спасибо, любимый. Я поговорю с тобой позже. Через минуту после того, как Луи заканчивает разговор, у Гарри в кармане жужжит телефон. Он достает его, гадая, получил ли Ник ответ от театральных продюсеров, с которыми они уже встречались в Нью-Йорке, однако видит сообщение от Луи. Я тоже болен тобой.***
Гарри сидит в углу VIP-секции клуба, потягивает воду и свирепо смотрит на Ника и Мэша, целующихся посреди танцпола. Он никогда не завидовал тому, что его лучший друг нашел парня, партнера. Даже зная, что Мэш его точно не взлюбил. Ещё бы, ведь Гарри один из клиентов Ника, ради которых тот много лет надрывается до изнеможения. И он знает, что это поездка на день рождения Гримшоу, эта неделя не должна быть посвящена Гарри, но такое чувство, что ему втирают это в лицо. Луи находится на другом конце света на саммите по изменению климата в Бразилии — Бразилия на полпути от Ибицы? Стайлс не уверен, но кажется, что это далеко. Принц с таким же успехом мог бы быть на другой планете. Он чувствует себя таким далеким. И они еще даже не поцеловались, не говоря уже о том, чтобы самозабвенно целоваться посреди покрытого пеной танцпола. Гарри не думает, что его можно обвинить в ревности. Его разум прояснился после воды (ранее он не торопился с выпивкой, у них впереди целая неделя вечеринок), и он отправляет Нику быстрое сообщение, в котором говорит, что уезжает. Если он вообще заметит, что Гарри ушел. Машина высаживает его у их арендованного дома, в котором жутко тихо, так как остальная часть их компании все еще в клубе. Наверное, Гарри не должен этого делать, раз он один, но он хороший пловец и практически трезвый, так что он снимает с себя мокрую, потную одежду и прыгает в бассейн, чтобы сделать несколько кругов. Поплавав некоторое время на спине, глядя на луну в небе, он решает попробовать позвонить Луи. Даже если он попадет на голосовую почту, будет приятно услышать его голос. Он вылезает из бассейна и встряхивает волосами, решив позволить позднему, но теплому и влажному ночному воздуху высушить его обнаженную мокрую кожу. Устроившись в шезлонге, покрытом полотенцем, Гарри прикусывает губу после нажатия кнопки вызова Луи, мысленно прикидывая, который сейчас час. Они, вероятно, закончили со встречами на сегодня и, возможно, с ужином тоже. Как бы то ни было, если принц не возьмет трубку, он просто оставит жалкое сообщение и подрочит в своей комнате, чтобы заснуть. Один. Три гудка. Четыре гудка… — Привет, love, — тепло машет Луи, вызывая слезы на глазах Гарри. Может быть, он все-таки немного пьян. — Как отдыхается? — Мне все тут не нравится, — отвечает Гарри, на самом деле не желая этого. Он морщится, но заставляет себя продолжить. — Нет, вилла замечательная, мне здесь нравится. Но это также просто… глупо. — Глупо? — спрашивает Луи с недоверием. — Что ты имеешь в виду, любимый? Стайлс выдыхает и закрывает глаза рукой. — Это не так, я просто… сегодня вечером мы были в клубе, и Ник и Мэш были увлечены друг другом, и я просто чувствовал себя одиноким. — Ох, тогда понятно, — произносит Луи. — Клянусь, так просто сошлись звезды, Гарольд. Ибица была бы прекрасна, если бы я был дома. Если бы только Ник родился на пару недель позже. Я упомянул об этом Софии перед отъездом, и она сказала, что в роли Девы он будет совершенно другим человеком. Гарри смеется, несмотря на свое плохое настроение, что, как он подозревает, было намерением Луи. — Я знаю, верно, — отвечает он, проводя рукой по мокрым волосам и снова поднимая взгляд к небу. — И я знаю, что в конце концов мы определимся с нашим расписанием, но это просто отстой. Особенно просто сидеть в углу и смотреть, как они лапают друг друга в клубе. Как будто они делали это нарочно. Ну, не Ник. Может быть Мэш. — Знаешь, ты и раньше делал подобные комментарии, — замечает принц. — Что там за история? Тебе не нравится Мэш? — Нет, он мне нравится, — Стайлс хмурится, хотя Луи его не видит. — Я не уверен. На самом деле не очень хорошо его знаю. Я просто не думаю, что нравлюсь ему. Я чувствую, что он возмущен тем, как много времени Ник тратит на мою карьеру, что… ладно, это справедливо. Ник, как и я, трудоголик, и Мэш, вероятно, просто хочет, чтобы у него был какой-то баланс, чтобы они проводили больше времени вместе. Но ему пришлось помочь мне вернуться домой после нескольких плохих ночей, и он ведет себя так, как будто я всегда такой, как будто я ходячий беспорядок, который ни с чем не может справиться, как будто я просто разваливаюсь на части, когда случается что-то плохое. — Ох, любовь моя. — И я знаю, что это только первая ночь, — продолжает Гарри срывающимся голосом. — Но мы совершаем эту поездку каждый год, и в последнее время, когда здесь Мэш, все просто по-другому. Я чувствую, что он держит меня на расстоянии вытянутой руки от моего лучшего друга. И… — Стайлс вздыхает, протирая глаза. — Я знаю много людей. У меня много деловых контактов, много знакомых. Но близких друзей у меня всего несколько, и Ник — один из них. Наверное, я просто иногда скучаю по нему. — Это звучит сложно, — сочувственно отвечает принц. — Знаешь, мне повезло. Мне еще не приходилось сталкиваться с этим. Я такой же, как и ты. Близких людей у меня мало, и Лиам периодически встречается с кем-то, но это не очень серьезно и не очень долго. Однако я чувствую себя виноватым из-за этого, отсюда и план сватовства. Но наверное, я не продумал заранее… Что, если он и София действительно начнут встречаться и это станет серьезным? Наша дружба, вероятно, немного изменится. — Да, я думаю, это просто немного меняет ситуацию, — кивает Гарри, понимая, что он мог бы догадаться, что это еще одна общая черта между ним и Луи. — Даже если ты нравишься человеку, с которым они встречаются, все будет не так, как раньше. — Но перемены не всегда должны быть плохими, — говорит принц. — Может, если бы Мэш провел с тобой немного времени, узнал тебя немного лучше, все могло бы стать лучше. Не так, как раньше, но лучше. — Перестань быть таким правильным, — шутит Гарри, его настроение начинает подниматься. — Я позвонил, чтобы пожаловаться. — Ох, прости, — подшучивает в ответ Луи. — Во всех смыслах. — Нет, на самом деле я чувствую себя намного лучше, — признается Гарри. — Мне легче. Раньше мне действительно не с кем было поговорить об этом. — У тебя всегда есть я, — обещает принц. — Слушай, а как вы с Ником вообще познакомились? Я не думаю, что слышал эту историю. Гарри потягивается с улыбкой, и воспоминания об их молодости с растрепанными волосами и дешевой одеждой наводняют его разум. — Я снялся в паре рекламных роликов, но шоу было моей первой настоящей работой, именно так я попал в бизнес. И люди всегда ведут себя так, как будто мне должно быть стыдно, потому что это было подростковое мыло, но мне это нравилось. Я многому научился на этой работе. Я встретил Ника на вечеринке после того, как мы закончили первый сезон, я думаю, это было что-то от Young Hollywood или в этом роде, и я рассказал ему о своем агенте и дерьмовой сделке, которую я заключил — приглашенная звезда, возможное повторение роли. Я фактически стал любимчиком в течение первого года, ты видел шоу, и я не зарабатывал и близко к тому, что зарабатывали мои коллеги. На следующий день позвонил Ник и сказал, что может выбить для меня больший гонорар за второй сезон, и у него уже есть планы насчет того, чтобы пробиться в кино. Я как раз думал о том, чтобы сделать каминг-аут, но потом он пообещал мне, что я могу быть настолько скрытным, насколько захочу, и это заставило меня принять решение. С тех пор он мой менеджер и лучший друг. — Звучит так, как будто так и должно было быть, — произносит Луи. — Может быть, ты сможешь отвести его в сторону как-нибудь на этой неделе, провести несколько часов только вдвоем. — Да, да, — отвечает Гарри, не уверенный, доведет ли он дело до конца. Мэш, вероятно, думает, что он и так уже достаточно этого делает, и не хочет усугублять ситуацию. Не в поездке по поводу дня рождения Ника. Он пытается придумать что-нибудь, чтобы отвлечь Луи. — О, я не думаю, что когда-либо говорил тебе об этом. — Что именно, love? — Ну, я не помнил кто ты, пока Ник не попытался проинструктировать меня для нашей фотосессии, — продолжает Гарри, — но на самом деле я прочитал о тебе, когда ты сделал каминг-аут. Ты был на обложке журнала «People», я вспомнил фотографии. — О, да, — кивает принц. — Это было очень тщательно организовано нашей пресс-службой. Они были рады напечатать его именно так, как мы хотели, чтобы он был эксклюзивным для Америки. — Что заставило тебя решиться сделать каминг-аут в восемнадцать лет? — спрашивает Стайлс, внезапно заинтересовавшись. Очевидно, он знает, что Луи — член королевской семьи, но в основном думает о нем просто как о Луи, а не как о принце-гее. — Ну, всегда планировалось, что моя мать откажется от своего права на трон, — объясняет Луи. — Это было желанием моего дедушки, чтобы я стал его преемником. И я всегда знал, что я гей, и я сказал ему, когда был очень молод. Думаю, только Лиам знал об этом раньше него. Мне просто нужно было знать, изменит ли это что-то для него, и, несмотря на то, что он был человеком своего времени, своего поколения, почему-то этого не произошло. — Ох, Лу. Вау, — тихо произносит Гарри. — Я не знаю почему, я никогда по-настоящему не думал о том, каково это было для тебя. — Я чувствую себя невероятно счастливым, — продолжает принц. — Моя ситуация настолько близка к идеальной, насколько я мог надеяться. Я не был отвергнут, меня не заставляли жить во лжи, как, я уверен, поступали многие члены королевской семьи, просто с точки зрения статистики. Мы вместе решили, что я должен выступить публично в восемнадцать лет, просто чтобы посмотреть, какой будет реакция, с чем нам придется столкнуться, прежде чем я добьюсь успеха. И мне просто очень повезло, что меня приняли мои люди. Они защищают меня так же, как и я их. — И что, не было никаких... я не знаю, обратных реакций? — Немного, но этого следовало ожидать, — вздыхает принц, но его голос звучит совсем не обеспокоенно. — Однако на данный момент княжество, похоже, больше заботит тот факт, что я еще холост, чем тот факт, что я гей. — Похоже на мою мать, — сухо произносит Гарри, хотя его мама не так уж плоха. Возможно, она хотела, чтобы он выбрал другую карьеру, но она просто хочет, чтобы он был счастлив. — Неужели люди говорят, что они «просто хотят, чтобы ты был счастлив?» Луи смеется. — Да, что-то в этом роде. — Где ты сейчас находишься? — спрашивает Стайлс, жалея, что вместо этого не позвонил по видеосвязи. — Я хочу представить тебя. — Я на балконе. Пробрался сюда, чтобы поговорить, когда увидел, что это ты звонишь. Здесь душно, но закат очень красивый. — Здесь тоже душно, — говорит Гарри, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. — Даже так поздно. Возможно, мне придется еще раз поплавать, прежде чем я лягу спать. — Еще один заплыв? — Да, мы все вместе отдыхали в клубе, но я вернулся домой рано. Я прыгнул в бассейн до того, как позвонил тебе. — Ты прыгнул в бассейн… после того, как переоделся? Я тоже хочу представить тебя. Гарри краснеет в ответ. Он любит наготу, он всегда находил ее раскрепощающей, но все, что нужно, — это уловка в голосе Луи, чтобы заставить его почувствовать себя застенчивым. — На самом деле, я, э-эм, подошел прямо к бассейну, снял одежду и просто погрузился. Голый. — Гарольд, — цокает языком принц. — Непослушный мальчик. У Гарри было много мужчин, и у него было много хорошего, даже отличного секса — и не все из них были строго ванильными, — но почему-то Луи, называющий его непослушным, возбуждает его так, как никогда раньше. Он мгновенно возбуждается, прямо посреди заднего двора дома, куда его друзья могут вернуться в любой момент. — Лу, — стонет он, опуская руку вниз, но останавливаясь, чтобы не взять в нее свой член. — Ты не можешь просто так говорить такие вещи. — Ты все еще у бассейна, не так ли? — спрашивает принц, его голос низкий и разрушительный. — Прямо там, где любой может тебя увидеть. Непослушный. Ему почти больно от того, как сильно он хочет прикоснуться к себе, его член пульсирует и становится влажным на кончике, но Гарри ждет, желая увидеть, что Луи скажет дальше. — Два варианта, любовь моя, — заявляет принц. — Ты кончишь там, где ты сейчас сидишь, снаружи, где тебя может поймать кто угодно. Или ты поднимаешься в свою комнату и звонишь мне по видео, чтобы я мог посмотреть. Что ты выберешь? Гарри так возбужден, что не может ясно мыслить. Это невозможный выбор. Принц прекрасно знает, что у Гарри есть склонность к эксгибиционизму; как он может выбирать между риском быть пойманным и волнением от того, что Луи будет наблюдать за ним? — Ну так что, love? Тебе нужно, чтобы я решил за тебя? Стайлс кивает, на мгновение забывшись. — Любовь моя? — Д-да, — наконец удается ответить Гарри. — Пожалуйста. — Наверх. Я хочу тебя видеть, — инструктирует его принц. — Слава богу, у Лиама в этой поездке есть свой номер, я так устал пытаться пройти мимо него, скрывая эрекцию. Гарри пытается встать, слишком отчаявшись, чтобы рассмеяться, не уверенный, стоит ли ему вообще беспокоиться о том, чтобы собрать свою одежду. — Я собираюсь повесить трубку, love, — произносит Луи. — Собери свои вещи и позвони мне, когда тоже будешь в постели, хорошо? Теперь, когда у него есть план, Гарри заканчивает разговор, забыв попрощаться, и хватает свою влажную одежду, после чего спешит в свою комнату. Блять. Ему было так одиноко раньше, но Луи однозначно сделал этот день лучше. Он делает все лучше.***
— Где Мэш? Гримшоу протягивает Гарри бутылку апельсинового Gatorade, шутливо чокаясь со своей красной бутылкой, прежде чем плюхнуться рядом на диван. — Репетиция, — отвечает Ник, крутя свою кепку. — У него заказала рекламный ролик какая-то электронная компания, в нем каким-то образом будут все эти интерпретирующие танцы. Он пытался описать это, но я просто должен это увидеть. Гарри кивает и делает большой глоток Gatorade. — Спасибо за это, — добавляет он, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Я все еще прихожу в себя. — Я знаю, — отвечает Ник, качая головой. — У меня похмелье с тех пор, как мы вернулись. Предполагается, что они должны обсудить работу, но они сидят в дружеской тишине, потягивая свои напитки. Если честно, Гарри не так утомлен их поездкой, как кажется Нику, но он знает, что Гримшоу, на десять лет старше и ему под сорок, он чувствителен к старению, поэтому ничего не собирается говорить. — Эй, — внезапно говорит Ник, толкая Гарри в бок. — Спасибо, что доверяешь мне, я рад, что мне было с кем побегать. Мэш ненавидит заниматься спортом вне работы. Ха, попробуй повторить это в пять раз быстрее. — Тренироваться вне работы, тренироваться вне работы, — повторяет Гарри, не в силах удержаться от того, чтобы подколоть Ника на этой легкой ноте. — Тренироваться– Гримшоу толкает его локтем, на этот раз сильнее, но все еще игриво, и Стайлс перестает быть несносным. — Да, было мило, — тихо отвечает он, улыбаясь своему лучшему другу. — Удачная поездка. — Вернемся к реальности? — Ник откидывает голову на диванную подушку. — Я не могу сказать, тянешь ты время или нет, — продолжает Гарри, делая несколько глотков, прежде чем посмотреть на Ника, который определенно тянет время, ковыряя свои кутикулы. — Давай, Николас. Просто скажи мне. Ник вздыхает, садится и поворачивается к Гарри. — Я знаю, как сильно ты хочешь заниматься театром, — произносит он, протягивая руку, чтобы положить ее Гарри на плечо, — но этого не произойдет. — Не в этот раз? — спрашивает Стайлс, пытаясь не обращать внимания на растущую пустоту в животе. — Нет, я думаю… — Ник снова вздыхает. — Я думаю, пришло время нам признать, что этого не произойдет никогда. Я знаю, как усердно ты работал, и я думаю, что йога помогла, как ты и говорил, но их тренер по вокалу просто не думает, что ты сможешь этого добиться. Они любят тебя на экране, они все были поражены встречей с тобой, но они не думают, что ты им подходишь. Каждый раз одна и та же обратная связь. Как актеру Гарри приходилось сталкиваться с большим количеством отказов, чем большинству людей. В этом бизнесе у него довольно толстая кожа. Но он не может сдержать слезы, которые наворачиваются на глаза от слов Ника. — Гарри, — тихо произносит Гримшоу, ожидая, когда Стайлс встретится с ним взглядом. — Если «Оскар» не произвел на них впечатления, то и ничто не произведет. Мы должны подумать о том, каким будет следующий шаг, и сейчас самое время подумать о том, что ты хочешь сделать, а не о том, что ты должен доказать. Что бы это ни было, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь, хорошо? Гарри прерывисто выдыхает. Он надеялся вопреки всему на другие новости, но если и есть один человек, которому он может довериться, так это Ник. — Да, — фыркает Стайлс. — Да, хорошо.***
— Луи! Крошечный принц на экране телефона выглядит удивленным; его рука, держащая изящную фарфоровую кофейную чашку, застывает на полпути ко рту. — Луи, я только что был на том благотворительном вечере, о котором я тебе рассказывал, — торопливо говорит Гарри, волнение и шампанское смешиваются в его венах. — Это было потрясающе, организация, просто все на высшем уровне! — Верно, — медленно произносит Луи, опуская чашку с кофе. — Гарри, love, который сейчас час? — Я не знаю, где-то два или около того, — отвечает Стайлс, качая головой. — Это не важно. Ну, может быть, это важно, потому что вечеринка все еще продолжалась, когда я уходил, Лу, вот как все было хорошо. — Хорошо, хорошо, это мило, дорогой, но я не– — Лу, ты не понимаешь, — настаивает Гарри, поднося телефон ближе к лицу. — Спонсоры — у них очень много денег. — Ох, — отвечает принц, понимание появляется на его лице, поскольку он, должно быть, помнит их разговор о Гала-концерте Красного Креста. — О, так вот почему ты так взволнован, ты чувствуешь вдохновение? — Да! Лу, у меня так много идей, о которых я хочу тебе рассказать, ты не поверишь, какой у них был аукцион, это был лучший аукцион, который я когда–либо видел, и еда, о Боже… — Ты так мил со мной, love, — нежно произносит принц. — Мне не терпится услышать обо всем этом. Ты хорошо провел время? — Определенно, — отвечает Гарри, откидываясь на спинку сиденья, пока его водитель умело маневрирует на поворотах Холмов. — Это было потрясающее событие, хотя, честно говоря, я бы предпочел что-нибудь сделать, чем идти на вечеринку. Если честно. Луи хихикает за чашкой кофе, как будто думает, что Гарри этого не заметит. Что он и сделал. — Я заметил тебя, — обвиняюще произносит Стайлс, нахмурив брови, когда Луи снова смеется. Однако принц очень милый, когда смеется, поэтому Гарри решает простить его. — Я думаю, ты тоже похож на меня, Лу. Ты бы предпочел познакомиться с людьми и заниматься настоящей работой, а не пить шампанское на модной вечеринке. — Это было хорошее шампанское, не так ли? — Так и было, — удовлетворенно вздыхает Гарри. — Но ты прав, есть разные способы вернуть долг, и иногда это означает вечеринку. Партия. Я собираюсь помочь тебе с твоей вечеринкой в следующем году, мы сделаем ее главным событием, как ты и хочешь. Я собираюсь помочь, Лу. У меня так много идей. — Спасибо, love, — бормочет Луи. — Я не думаю, что ты вспомнишь об этом завтра, но я– Его крошечный Луи исчезает с экрана, и Гарри садится прямо. Куда он делся? Куда он мог деться? Ой. О, Гарри случайно прервал разговор. Он всегда был таким неуклюжим. Ну что ж. Завтра он позвонит принцу и расскажет ему обо всех своих идеях и о том, как он собирается помочь. И Луи будет слушать его, и он будет ценить его, и они будут счастливы. Вместе. Счастливы вместе.***
Дыхание Луи прерывается, когда Гарри развязывает завязки на его серых джоггерах, пристально глядя на экран ноутбука на комоде, позволяя ткани упасть. Его футболка уже была брошена на пол, и на нем не было нижнего белья, так что принц смог увидеть то, что быстро стало его любимой вещью во время их непристойных видеозвонков: Гарри в жемчужном ожерелье, и только в жемчужном ожерелье. — Пиздец, — бормочет принц больше себе, чем Гарри, наклоняясь вперед и упираясь локтями в бедра. — Великолепно, абсолютно великолепно. Гарри играет с ожерельем, кусая губу, наблюдая, как Луи наблюдает за ним. Воздух в комнате напряжен, хотя технически он один, и часть его умирает от желания узнать, что Луи сделает дальше, но в основном он вполне доволен тем, что принц восхищается им столько, сколько захочет. — Ты в такой хорошей форме, love, — мягко произносит Луи, как будто он может испортить момент, говоря на своей обычной манере. — Такой стройный, мускулистый и гладкий… Гарри смотрит вниз, проводя руками по своему торсу, а затем поднимает взгляд из-под ресниц. — Как ты можешь быть таким скромным и грешным одновременно? — принц качает головой. — Ты… — Гарри прикусывает губу, глядя на Луи сквозь ресницы. — Что мне делать дальше? — Я хочу, чтобы ты растянул себя, love, — отвечает принц без колебаний. — Что ты думаешь об этом? Стайлс широко ухмыляется. У Луи нет склонности к эксгибиционизму, но, похоже, ему определенно нравится маленький кинк Гарри. Вместо ответа он хватает маленькую бутылочку смазки, которую поставил рядом с ноутбуком на комоде, и присаживается на край кровати. Открывая крышку на бутылке, он смотрит вверх, чтобы проверить угол экрана ноутбука, довольный тем, что Луи может видеть, что он делает, пока он раздвигает ноги и выливает шелковистую, прозрачную субстанцию на руки. Он так возбужден, что не пройдет много времени, как он покроется другим веществом. — Великолепно, любовь моя, — тихо произносит Луи, его тон приближается к рычанию. Когда Гарри поднимает взгляд от своего члена, он видит, что Луи расстегивает молнию на штанах. — Боже, так хорошо. Его и без того высокая уверенность укрепилась еще больше, Гарри откидывается назад, поддерживая свой вес одной рукой на кровати, демонстрируя Луи, когда он начинает поглаживать себя. Стон срывается с его губ, когда принц меняет угол обзора, не позволяя Гарри видеть, как он начинает надрачивать себе. Но если это то, как он хочет играть, это нормально; Гарри может это заслужить. Он не сдерживается, свободно постанывая, когда грубо двигает рукой, скользкий звук в сочетании с тяжелым дыханием Луи над динамиком образует симфонию в его голове, пока он взбирается на пик. Не совсем готовый к этому, Гарри замедляет движение, глядя в глаза принца на экране, пока тот принимает решение. Луи с вызовом приподнимает бровь, и Гарри отскакивает назад, переворачиваясь, чтобы встать на колени на матрасе, пока наливает еще больше смазки на пальцы. Оглядываясь через плечо, он кладет одну руку на кровать и проводит пальцами по своей дырочке, подавляя стон, когда вводит палец до костяшек. — Ох, блять, — бормочет Луи, его рука замирает, когда он наблюдает, как Гарри растягивает себя пальцем. — Блять. Стайлс прикусывает губу, добавляя второй палец. Он весь горит, как будто включили термостат, хотя на самом деле это просто ощущение взгляда Луи на нем. — Ты можешь достать до простаты? Гарри почти закатывает глаза от этого вопроса. Во-первых, конечно, он может. А во-вторых… — Я думал, ты хочешь, чтобы я устроил для тебя шоу. Гарри не смотрит на экран, его голова теперь опущена, когда он сдается и потирает узелок внутри, слыша резкий вдох Луи. — Ты, — тихо произносит принц, — лучшее, что когда-либо случалось со мной. — Пожалуйста, love, я хочу увидеть, как ты кончаешь. Я хотел бы заставить тебя кончить, не могу дождаться, когда мои руки коснутся тебя… — Блять, — кричит Гарри, его бедра дрожат. Он разжимает пальцы и переворачивается на спину, отчаянно желая кончить. Он грубо поглаживает свой член, поглядывая вверх, чтобы убедиться, что Луи хорошо все видно. Даже на расстоянии Гарри может поклясться, что именно напряженность в его взгляде заставляет его кончать густыми струями по всему животу. Он гладит себя, а затем расслабляется, растворяясь в простынях, после чего лениво проводит пальцем по сперме и подносит ее ко рту. И он клянется, что именно это заставляет Луи кончить себе в кулак, его собственный ноутбук отодвинут достаточно далеко, чтобы Гарри мог это видеть. Стайлс ложится на спину, прихорашиваясь. Он знал, что это заслужил. Отдышавшись, он садится и видит, что принц смотрит на него с благоговением. — Когда я смогу тебя увидеть? Гарри моргает от неожиданного вопроса, все еще чувствуя себя немного глупо после своего потрясающего оргазма. — Что? — Серьезно, любимый, — продолжает принц, осторожно придвигая свой ноутбук ближе. — Мне нужно тебя увидеть. И как можно скорее. Давай приведем себя в порядок, а потом сравним календари? То есть… если это то, чего ты хочешь? Лицо Гарри расплывается в улыбке. — Да. Да, конечно, это то, чего я хочу! — Хорошо, — смеется Луи, выглядя облегченным. — Тогда иди, приведи себя в порядок, а потом перезвони мне. — Лу, я… я не могу дождаться. Я скоро вернусь. — Я тоже, love. Я тоже.