Darling, so it goes

      — Месье?       Охранник поднимает руку, предлагая Гарри выбраться из вертолета, и он принимает ее, благодарный за этот жест. Это скорее неловко, чем опасно, но он так устал, что не удивился бы, если бы ему удалось попасть под жужжащие лопасти (или, по крайней мере, лицом вперед на глазах у всех), если бы он попытался спуститься с борта самостоятельно. Обменявшись рукопожатиями с командой, он поворачивается к гладкому черному седану, стоящему на холостом ходу в нескольких футах от него, и видит, что его ждет Лиам.       Лиам. Не Луи.       Его сердце замирает. Они говорили об этом перед отъездом Гарри из Токио; Луи собирался встретиться с ним на вертолетной площадке. Даже с учетом роскоши первого класса поездка была утомительной. Он путешествует около двадцати часов и может почувствовать каждый час. Он почти не спал, и его мышцы болят после долгого пребывания взаперти в самолете. Его голова пульсирует, а глаза настолько сухие, что почти больно моргать. Такое ощущение, что с момента его последнего душа прошла неделя, а не день, и он каким-то образом умудрился забыть половину своей косметички, поэтому не смог почистить зубы в аэропорту Ниццы. Ему хочется топнуть ногой, как малышу на грани истерики, потому что единственное, что его удерживает — обещание Луи встретить свой вертолет, а его даже здесь нет.        — Гарри, привет! — весело кричит Пейн, открывая дверцу машины, пока охранник загружает сумки Стайлса в багажник. — Рад видеть тебя снова!       Гарри направляется к машине, заставляя себя вежливо кивнуть Лиаму, потому что это не его вина, что Луи здесь нет. Или так оно и есть? Нет, скорее всего, это не так. Хотя, может быть, и так. Он прищуривается, глядя на бодрого секретаря, но ничего не говорит, забираясь в машину. Он ожидал, что Лиам последует за ним на заднее сиденье, но вместо этого тот закрывает дверь и переходит на другую сторону машины, садится на переднее пассажирское сиденье и кивает водителю.        — Его Высочество очень сожалеет, что не смог тебя встретить, — произносит Пейн через плечо, когда водитель плавно выезжает со стоянки. — В последнюю минуту было созвано совещание с Кабинетом министров, которое он не мог пропустить.       Гарри хмыкает в знак согласия, но не может заставить себя ничего сказать. Он откидывает голову назад и закрывает глаза. Разочарование разливается по его венам. Если быть честным, он знает, что это вполне приемлемая причина для Луи пропустить встречу с ним. Но сейчас ему не особенно хочется быть справедливым. Принц должен был быть здесь, поприветствовать его объятиями, прижать к себе в машине и указывать на достопримечательности через окно, пока они ехали во дворец.       Он должен был быть здесь.       Каким-то образом Гарри удается заснуть во время поездки. Сила эмоциональной напряженности, в которой он находится, очевидно, не идет ни в какое сравнение с его усталостью, и он резко просыпается от звука хлопающей дверцы машины. В уголке его рта немного слюны, поэтому он вытирает ее, садясь и медленно моргая, когда понимает, что они во дворе дворца.       Водитель открывает дверцу и делает небольшой поклон. Гарри кивает в ответ, вылезает и пожимает ему руку, после чего поворачивается к Лиаму.        — Мы подготовили твою комнату, — сообщает ему Пейн, жестом приглашая Стайлса следовать за ним. — В личных покоях очень мило, так что ты будешь через холл от Его Высочества.       Гарри приоткрывает рот, намереваясь поблагодарить, но вместо благодарности, которую он хотел выразить, с его губ срывается сдавленный хрип, который Лиам вежливо игнорирует. Он прочищает горло, пытаясь не отставать, следуя за Лиамом вверх по впечатляющей лестнице и через вход. Они проходят мимо нескольких слуг, и кажется невежливым не остановиться и не поздороваться, но Пейн ведет его прямо по коридорам в его предполагаемую комнату.        — Вот мы и пришли, — говорит Лиам, ведя его в большую спальню, оформленную в бледно-зеленых и кремовых тонах. — Как ты можешь заметить, твои сумки уже доставлены. Ванная комната находится за этой дверью; тут есть и душ и ванна. Если тебе что-нибудь понадобится, просто позвони по телефону. Мой добавочный номер указан на листе бумаги. Ты голоден? Может, прислать наверх еду?       Гарри поджимает губы. Это не то, как он представлял себе свою ночь. Он что, должен просто оставаться в своей комнате один?        — Не мог бы ты вместо этого прислать Луи? — спрашивает он, не в силах сдержать сарказм в голосе.        — Я здесь, милый.       Они оба поворачивают головы в сторону двери, где принц стоит прямо посреди комнаты, засунув руки в карманы и покачиваясь на каблуках. Он сияет, не сводя глаз с Гарри, даже когда хлопает Лиама по спине после того, как тот быстро уходит. К его ужасу, как только они остаются одни, Гарри начинает плакать.        — Дорогой, — утешает принц, пересекая комнату и подхватывая Гарри на руки. Он нежно целует парня в висок, шепча комплименты, обнимая и позволяя ему выплакаться. Как только он начинает это делать, Гарри не может остановиться, пряча лицо на плече Луи, пока слезы текут по его лицу и просачиваются в ткань пиджака. Его плечи трясутся, когда он рыдает, и Луи поднимает руку, чтобы слегка почесать Гарри голову. Когда его слезы, наконец, начинают утихать, он утыкается лицом в шею принца, вдыхая его запах и пытаясь успокоиться. — Дорогой, — повторяет Луи, — ох, мой дорогой.       Гарри отстраняется, вытирая слезы со щек руками. — Мне жаль, я–        — Нет, прости, — перебивает его принц, смахивая пальцем свежую слезу с уголка глаза Гарри. — Мне так жаль, я знаю, что обещал встретить тебя, но долг родине смешал карты.       — Экстренное совещание, я помню, — бормочет Стайлс, морщась, когда это звучит скорее жалко, чем шутливо. Когда он поднимает глаза, Луи протягивает ему носовой платок. Он какое-то время смотрит на него, обводя глазами монограмму, после чего наконец берет и вытирает нос. Принц внимательно смотрит на Гарри.        — Как прошла поездка? — спрашивает он наконец.        — Ужасно, — отвечает Эйч, вытирая глаза. — Это было ужасно, я так устал, что чувствую себя отвратительно, — он показывает на свои свободные велюровые брюки и простую белую футболку, надетую под пальто, уверенный, что сейчас от него в лучшем случае пахнет несвежестью. — Мне нужно принять душ.        — Как насчет того, чтобы я вместо этого приготовил тебе ванну? Было бы неплохо принять долгую горячую ванну. Ты, наверное, чувствуешь себя немного разбитым после такого долгого перелета.       Гарри кивает, его глаза снова наполняются слезами.        — Ох, мой дорогой, ты в порядке? — уточняет принц, снова обнимая парня.       Гарри кивает. Его голос немного дрожит, когда он отвечает:       — Это просто очень мило с твоей стороны. Ванна действительно звучит неплохо.        — Я так скучал по тебе, — мягко произносит Луи, проводя рукой вверх и вниз по спине Гарри. — Я люблю тебя.        — Я тоже тебя люблю, — отвечает Гарри, шмыгая носом. Он оседает в объятиях Луи, позволяя ему поддерживать его вес.        — Давай, пошли, — командует принц, ведя Стайлса в ванную. — Хорошо, подожди, минутку, я включу воду.       Стайлс прислоняется к раковине, пока Луи возится с ручками, наполняя ванну горячей водой. Когда он сбрасывает пальто, позволяя ему упасть на пол, принц качает головой. Он опускается на колени и развязывает ботинки Гарри, снимая их, а затем и носки, вызывая у Гарри воспоминания о Париже. Однако на этот раз воздух в комнате другой. Менее заряженный. Так же интимно, но разница в том, как Луи заботится о нем, — это день и ночь. Принц встает, приподнимая брови, и Гарри машинально поднимает руки, позволяя Луи стянуть футболку через голову. Он остается неподвижным, наблюдая, как Луи стягивает штаны и снимает их, затем нижнее белье. Комната уже нагрета наполовину полной ванной, и теперь, когда Гарри совершенно голый, он не дрожит, но принц проводит руками вверх и вниз по его бицепсам, как будто все равно хочет согреть.       — Сегодня без ожерелья? — удивляется он, поднимая брови.        — Боялся его потерять, — бормочет Гарри, наклоняясь к Луи. — Снял в целях безопасности или что-то в этом роде. Оно лежит в моей ручной клади.        — Мне нравится, что ты так часто его носишь, — мягко говорит принц. — Мне кажется, что все знают, что ты мой.       Слезы снова наворачиваются на глаза Гарри, и Луи смахивает их. Он нежно целует парня в щеку, после чего тихо добавляет:       — Пора садиться, милый.        Отступая в сторону, он протягивает руку, словно собирается подхватить Гарри, если тот упадет. Гарри бы запротестовал, но вероятность того, что он споткнется, на самом деле довольно высока; сейчас после слез он устал еще больше, чем когда приземлился. Он залезает в ванну, шипя от температуры, хотя знает, что, когда привыкнет, будет приятно. Луи присаживается на корточки на пол, в то время как Гарри принимает сидячее положение в середине большой ванны. — Ну как? Тебе нравится?       Стайлс поднимает взгляд, хмуря брови. — Разве ты не собираешься присоединиться ко мне?       Луи моргает в явном удивлении. — Ты хочешь, чтобы я это сделал?        — Лу, — скулит Гарри, зажмурив глаза. — Пожалуйста?        — Конечно, милый, конечно.       Принц снимает свою одежду быстрее и со значительно меньшей осторожностью, чем одежду Гарри, хватая что-то со стойки, после чего аккуратно залезает внутрь.        — Могу я тебя помыть?       Стайлс оглядывается через плечо и видит, что принц держит в руках мочалку и маленькую бутылочку с гелем для душа. Он кивает, снова поворачиваясь лицом вперед, и откидывается назад, когда Луи через мгновение начинает нежно тереть ему спину. Глубокая усталость, сопровождавшая его из Токио, вырывается наружу, когда Луи ухаживает за ним, моет его тело, а затем волосы. Каждое прикосновение мягкое и успокаивающее, и если бы Гарри уже не выплакал все слезы, то, вероятно, снова бы расплакался. Он не помнит, чтобы кто-нибудь когда-либо обращался с ним так нежно и без каких-либо намерений, кроме как заботился о нем.       Мыльная вода в конце концов остывает от горячей до теплой, и Луи прижимает его к груди, целуя мочку уха. — Тебе лучше, love?        — Мм-м-м, — Гарри кивает, прислоняясь к своему парню, наклоняя голову, чтобы сжать губы для поцелуя, который он немедленно получает. — Так намного лучше.       Принц сжимает Гарри в объятиях. — Готов вылезти? Я сказал шеф-повару, что мы хотели бы, чтобы он прислал поздний ужин, и он, по сути, ждет звонка.        — Что за поздний ужин? — спрашивает Гарри, садясь и пододвигаясь вперед, чтобы Луи мог вылезти первым. Он представляет себе что-нибудь подобающее членам королевской семьи — может быть, вареного лосося, который, как он знает, предпочитает королева Елизавета. Но ему хочется чего-нибудь более сытного, чего-нибудь успокаивающего.        — Мы нашли рецепт макарон с сыром, — отвечает Луи, вылезая из ванны и беря полотенце. — Я попросил Лиама посоветоваться со своим новым лучшим другом Ником; мы оба подумали, что после полета тебе, возможно, захочется перекусить.        — Лу, — выдыхает Гарри, глядя на Луи, протягивающего руку, чтобы помочь. — Я…        — Хорошая идея? Плохая идея? Ты так устал, что по твоему лицу трудно что-либо прочесть.        — Хорошая идея, — Гарри берет Луи за руку и встает, наклоняясь к нему и целуя его. — Лучшая идея. Я люблю тебя.        — Осторожнее, дорогой, — упрекает принц, помогая Стайлсу выйти из ванны. Он хватает другое полотенце и начинает вытирать мокрые волосы Гарри. — У меня чуть сердечный приступ не случился. Я не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось.       Гарри довольствуется тем, что позволяет Луи высушить его волосы, а затем тело, и ему гораздо легче держать глаза открытыми теперь, когда он знает, что скоро будут макароны с сыром. Он задерживается в ванной после того, как Луи снова натягивает брюки и футболку, чтобы позвать их на ужин, используя баночку увлажняющего крема, которую он находит на стойке. Он снова чувствует себя самим собой, с важным видом выходит из ванной, когда принц сообщает ему, что все чисто, после чего устраивается в постели голый со своей тарелкой макарон с сыром.       Он оглядывается, когда Луи устраивается рядом, и протягивает свою вилку, чтобы чокнуться с вилкой принца, и смеется, когда тому требуется мгновение, чтобы понять шутку.        — Спасибо, — благодарит Гарри, прислоняясь к спинке кровати. — Это именно то, что мне было нужно.        — Прости, я действительно хотел встретиться с тобой на вертолетной площадке–        — Все в порядке, — перебивает Гарри. — Ты более чем компенсировал это.       — Твое здоровье, — отвечает Луи, улыбаясь, когда снова ударяет вилкой о вилку Гарри. — Приятного аппетита.

***

      На следующее утро Гарри будит сочетание солнечного света, падающего на его подушку, и Луи, осыпающего поцелуями его лицо. Он улыбается, закрыв глаза, когда тянется к своему нелепому парню, прижимая его к себе.       — Доброе утро, — мягко произносит принц, в последний раз целуя Гарри в губы. — Время просыпаться, спящая красавица.        — Нет, — стонет Стайлс, открывая глаза и замечая сияющего Луи, только что принявшего душ, с влажными волосами и уже одетого в темно-серый костюм и галстук. — Нет, хочу еще повалятся в постели.        — Ты проспал по меньшей мере десять часов, love, — нежно щебечет принц, гладя Гарри по волосам. — Пришло время вставать. Надевай что-нибудь удобное и отправляйся пить кофе с девочками, пока я встречаюсь с государственным министром. Извини, я обещал, они очень хотят снова тебя увидеть.        — Ох, правда? — Гарри вытягивает руки над головой, а затем смотрит на часы на тумбочке. Десять часов утра. Должно быть, он заснул очень рано. — Эй, ты здесь спал?        — Нет, — отвечает Луи, наклоняя голову. — Чувствовал себя подростком, когда пробирался обратно в свою комнату после того, как ты уснул, но знал, что Лиам будет искать меня утром для нашей тренировки.       — Лу, ты взрослый мужчина, — смеется Стайлс, тыча принца в бок. — Ты принц! Правящий государь. И ты пробирался обратно в свою комнату?        — Я знаю! — Луи качает головой. — Я не знаю, почему я вообще позволил Лиаму разместить тебя в комнате для гостей. Ты, наверно, подумал, что он моя мама или что-то в этом роде.        — Вообще-то, мои родители до сих пор так делают, — отвечает Гарри, вспоминая те времена, когда он приводил парней домой. — В подвале есть гостевая спальня, и мой папа всегда жалуется нашим с Джеммой парням на скрипучую лестницу, чтобы те даже ничего не предпринимали.       — Нет! Правда?        — Да, но чего они не понимают, так это того, что мы с Джеммой много лет назад выяснили, как обойти эти ступеньки.       Они оба смеются, а затем Луи наконец вытаскивает Гарри из постели, сдерживая обещание выпить кофе, пока он не умоется, не почистит зубы и не натянет спортивные штаны и футболку. Принц помогает застегнуть жемчужное ожерелье Гарри, отчего тот прихорашивается, отмечая собственнический блеск в его глазах. И вот они, держась за руки, идут по коридорам. Гарри не совсем знал, чего ожидать, остановившись во дворце. С одной стороны, это что-то вроде модного отеля с бесплатными туалетными принадлежностями и обслуживанием в номерах. С другой стороны, это просто дом его парня, где все слуги приветствуют его, как семью. Это странно, но приятно, и Гарри краснеет каждый раз, когда Луи представляет его кому-то по пути в офис Софии.        — Гарри, — визжит девушка, когда они входят. — Как приятно видеть тебя снова!       Стайлс почти забывает помахать Луи на прощание, когда тот уходит на свою встречу, увлекшись болтовней с Софией и ее коллегой по офису Элеонорой за капучино и круассанами. Он пытается тонко намекнуть о Лиаме, но София краснеет и замолкает, поэтому они переходят к более легким темам; девушки спрашивают его о голливудских сплетнях, а затем рассказывают ему о идущей полным ходом подготовке к Национальному дню, который состоится в этом месяце. Очевидно, сестра Луи приедет домой на пару дней, но ни один из его родителей не планирует присутствовать. Гарри не хочет совать нос в чужие дела, но делает мысленную пометку спросить принца об этом позже.        — Ку-ку!       Они оборачиваются в сторону приветствия и замечают высокую брюнетку, стоящую в дверном проеме и держащую на бедре хихикающего малыша.        — Сюзанна, — тепло зовет София, — входи, входи. Ты должна познакомиться с Гарри.        — Ох, прости, — отвечает Сюзанна, изображая шлепок по лбу. — Леа и я не знали, что у тебя гость.        — Ку-ку, — кричит Леа, размахивая в воздухе пухлыми ручками.       Они все смеются, и София представляет свою подругу, которая зашла по дороге на встречу с мужем в гавани. Девушки начинают говорить о парусном спорте, пока Гарри играет с Леей, очаровательной трехлетней девочкой, которая любит, когда ее подхватывают и подвешивают вверх ногами, если судить по ее безумному хихиканью. Они по очереди стучат друг другу по носу, а затем по колену, когда Гарри слышит, как кто-то прочищает горло в дверном проеме.       При виде Луи, стоящего там, у Гарри пересыхает во рту. Должно быть, он закончил свою встречу, потому что на нем больше нет пиджака и галстука, и рукава его белой рубашки закатаны. Две верхние пуговицы его рубашки расстегнуты, и хотя он все еще довольно прикрыт (Гарри даже не видит его ключицы), он выглядит практически неприлично по сравнению с тем, как был одет ранее. Когда он смотрит на Гарри и Леа, на его лице появляется мягкая улыбка, от которой сердце Стайлса тает, а в голове проносятся всевозможные варианты событий.        — Ну, смотрите, кто пришел к нам в гости, — щебечет Луи, опускаясь на корточки перед девочкой. — Как дела, mon chou?       Леа бросает Гарри ради Луи, подбегая к нему, чтобы обнять. Она бессмысленно болтает с ним на смеси английского и французского, а он слушает и серьезно кивает, хотя вряд ли все понимает. Это самая сладкая вещь, которую Гарри когда-либо видел, и если бы у него были яичники, они бы пульсировали при виде этого.       Через несколько минут Сюзанне нужно уходить, поэтому она подхватывает протестующую Леа и прощается со всеми. София и Элеонора возвращаются к своим рабочим столам, заставляя Гарри пообещать навестить их снова на следующее утро, а затем Луи берет Стайлса за руку и ведет его по коридору к своему кабинету. Гарри удивлен, увидев, насколько здесь грязно; он только мельком видел детали в видеочате и представлял, что все здесь аккуратно и организованно. По углам большого письменного стола небрежно расставлены стопки папок, повсюду разбросаны клочки бумаги с небрежно написанными заметками.        — Это… мило, — произносит Гарри наконец, держа Луи за руку, когда оглядывает комнату.        — Очень дипломатично, — отвечает принц, сжимая его руку, после чего отпускает и обходит стол. Он жестом указывает на беспорядок. — Я знаю, это выглядит как хаос, но это организованный хаос. Я знаю, где что лежит.       — Это сводит Лиама с ума? — интересуется Гарри, подходя и садясь на один из стульев перед столом. — Я не могу представить, чтобы он позволил этому сойти с рук.        — Мы лишний раз не поднимаем эту тему, — говорит Луи, садясь за стол. — Мне нужно подписать кое-какие документы, так как мы назначаем нового директора по туризму. Но после этого я буду полностью твоим до конца дня за исключением каких-либо чрезвычайных ситуаций. Что скажешь, если мы искупаемся в бассейне? Он с подогревом.        — Да, конечно, — уклончиво произносит Гарри, прикусывая нижнюю губу, наблюдая, как Луи ставит свою подпись на листе бумаги.       Принц поднимает взгляд. — Что?        — Ты хоть представляешь, как сексуально ты сейчас выглядишь?       Луи откидывается на спинку стула, посмеиваясь. — Ты один из тех, кто болтает, расхаживая в этих светло-серых спортивных штанах. Они не оставляют ничего для воображения, love.       — Тебе когда-нибудь… делали здесь минет?       Брови Луи удивленно взлетают вверх. — Ох, нет. Нет, ничего подобного. Почему? Это что —        — Предложение, — заявляет Гарри, встречаясь взглядом с Луи. — Ты что…        — Готов к этому? Да, я должен был предвидеть что-то подобное.       Луи откатывается в кресле на несколько дюймов, раздвигая ноги, и Гарри подходит и опускается на колени. Он поддерживает зрительный контакт с Луи, когда расстегивает ремень, а затем тянет молнию вниз. Они работают идеально синхронно: принц приподнимает бедра, а Гарри стягивает штаны, а затем и трусы. Стайлс опускает глаза на полутвердый член Луи, берет его в руку и медленно поглаживает.        — Тебе разве не нужно подписать документы?       — Ох, д-да, — выдыхает принц, слегка двигая бедрами. — Все верно.       Гарри передвигается так, чтобы Луи мог подкатить свой стул обратно к столу, и невинно смотрит вверх, хлопая ресницами, когда произносит: «Продолжайте, Ваше Высочество, подписывайте ваши документы», после чего наклоняет голову и прикасается губами к кончику. Над ним раздается приглушенный стон, когда он заглатывает головку члена, а затем слышит, как ручка Луи царапает бумагу. В этот момент Гарри начинает качать головой, смакуя соль разгоряченной кожи Луи. Его собственная кожа тоже горячая, и трепет от того, что его, возможно, поймают под столом Луи, пробегает по спине. Очевидно, острые ощущения действуют и на принца, поскольку он не может держать бедра неподвижно, и его дыхание становится хриплым, когда оргазм становится все ближе. Гарри удваивает свои усилия, поднимая руку, чтобы погладить основание члена Луи.       Он слышит, как тот тихо бормочет «Блять», после чего кладет руку Гарри на затылок, не оказывая никакого давления. Он снова слабо толкает бедрами, всего один раз, прежде чем начинает кончать. Гарри сглатывает, почти кончая от вкуса на языке. Он наполовину хотел бы, чтобы их действительно поймали, чтобы все знали, что он это сделал. Он все еще переводит дыхание, когда Луи сажает его к себе на колени, засовывает руку в его спортивные штаны и гладит забытый член. Уткнувшись лицом в шею Луи, Гарри хнычет, поскуливает и кончает всего через пару минут, настолько возбужденный, что даже не может ясно мыслить.        — Блять, — снова бормочет Луи. — Ты потрясающий, я люблю тебя, я так сильно люблю тебя.       Гарри поворачивает голову и захватывает губы Луи в поцелуе. Они сидят так вместе дольше, чем, вероятно, следовало бы, учитывая, что дверь в кабинет Луи не заперта, но ни один из них не горит желанием отрываться от нежных поцелуев. Только когда Луи поднимает руку, чтобы обхватить лицо Гарри, очевидно, забыв о потеках спермы на ней они отрываются друг от друга, смеясь.        — Прости, love, — извиняется принц, наклоняясь вперед, чтобы взять салфетку. — Это дурной тон.        — Да, вполне, — хихикает Гарри, позволяя Луи вытереть член. Они оба встают, поправляя одежду, возвращая ей презентабельный вид, и Луи выбрасывает салфетки в маленькую золотую корзину для мусора, подобающую принцу, после чего предлагает Гарри дезинфицирующее средство для рук. Тот прищуривается, когда они натирают руки прохладным гелем. — Я думал, ты сказал, что никогда ни с кем здесь ничем подобным не занимался.       — Безусловно, — отвечает Луи, беря папку и кладя в нее несколько листов бумаги. — Мне каждый день приходится пожимать много рук, не хотелось бы подхватить простуду или чего похуже. На этой работе нет больничных. Плюс, Лиам говорит, что я похож на медведя, когда болею.        — Я бы позаботился о тебе, — предлагает Гарри, притягивая Луи для еще одного нежного поцелуя. — Я думаю, что из меня вышла бы отличная медсестра.        — Спасибо тебе, любовь моя, — бормочет Луи. После берет Гарри за руку. — Мне просто нужно передать это Лиаму, а потом мы сможем переодеться в шорты и искупаться. Звучит хорошо?        — Звучит идеально.       Пока они проходят мимо офиса Лиама, а затем поднимаются наверх, Луи рассказывает о Сюзанне и ее муже Пьере, которого он знает много лет, и о том, что Леа всегда была одной из самых милых девочек, которых он когда-либо встречал. Это успокаивает в Гарри что-то, о чем он даже не подозревал и что было под вопросом, после того как он увидел, как Луи общается с ребенком, о котором он так заботится, и услышал, как он говорит о ней. Гарри всегда знал, что когда-нибудь хочет иметь собственных детей. Его всегда тянуло к детям на семейных и дружеских встречах, и он уверен, что мог бы быть хорошим родителем, учить своих собственных детей быть добрыми, а не давить на них, чтобы они были лучшими. Только сейчас ему приходит в голову, что положение (статус) Луи требует наличия у него детей (наследников) но, похоже, это то, чего он на самом деле может хотеть так же сильно, как и Гарри.       Они переодеваются в своих спальнях, и Гарри размышляет, должен ли он попросить разрешения переехать к Луи или просто прокрасться после отбоя, а затем встретиться в коридоре. Прошло меньше суток, так что дворец все еще кажется лабиринтом, и он позволяет принцу вести его к бассейну. Территория такая же красивая, как он помнил, и он стоит у шезлонгов, греясь на солнце, пока Луи собирает полотенца. Затем они оба ныряют и автоматически начинают гонку, плещутся по бассейну, совсем как в Париже. На этот раз побеждает Гарри, хихикая и тряся кулаком в воздухе, в то время как Луи надувает губы. После еще нескольких неспешных кругов они вылезают, обсыхают и садятся за столик у бассейна, пока дворецкий подает обед.       Гарри посмеивается про себя, когда видит, что блюдо — салат «цезарь» со свежим лососем, и качает головой, когда Луи поднимает брови.        — Итак, — начинает принц, поблагодарив дворецкого за то, что он наполнил их стаканы водой. — Я знаю, мы немного поговорили на прошлой неделе, но я хотел услышать больше о твоей поездке.       Гарри гоняет еду по тарелке, прикусывая губу. — Эм… ну, я имею в виду, Токио был потрясающим. Там царят уважение и покой, тишина, которую я действительно любил каждый раз, когда бывал там. Знаешь ли ты, что не можешь сделать снимок на свой телефон с отключенным звуком спуска затвора? Юридически.        — Нет. Так что никаких скрытых фоток или чего-нибудь в этом роде?        — Не то чтобы я замечал, но люди вроде как оставили меня в покое. Это было приятно. Я чувствовал, что мне это было нужно.        — Значит, у тебя было много времени подумать, — медленно продолжает Луи, глядя в свою тарелку, а не на Гарри. — И что, ох… о чем ты думаешь? С точки зрения карьеры?       Вот оно. Вопрос на миллион долларов. Вопрос, на который Гарри не уверен, что знает ответ. Он откусывает кусочек, чтобы выиграть немного времени, и Луи наклоняется вперед, беря его за руку.        — Прости, love, — говорит он. — Тебе не обязательно говорить об этом, если ты не хочешь или не чувствуешь себя готовым. Полагаю, мне нужно было убедиться, что ты хочешь говорить об этом.        — На самом деле мне этого не хочется, — признается Гарри, сжимая руку Луи. — Пока нет, если ты не против.        — Это совершенно нормально, — отвечает принц, тепло и искренне улыбаясь. — О чем мы будем говорить вместо этого? Почему ты поморщился при виде салата?        — Не обращай внимания, — смеется Гарри, убирая руку, чтобы нарезать ломтики лосося на более мелкие кусочки. — Девочки говорили о приближающемся празднике? Как будто это национальный праздник?        — Ах, да, — вспоминает Луи, откидываясь на спинку стула. — Креативно названный Национальный день. Девятнадцатого числа. Завтра, когда я покажу тебе окрестности, ты увидишь, что повсюду уже развешаны украшения. Красные и белые баннеры и тому подобное. В это время года в витринах магазинов даже выставлены красно-белые товары.        — Национальный день, — повторяет Гарри про себя, не желая забывать название. — И это всегда 19-е число? Или это как День благодарения?        — Напомни мне еще раз, когда у вас День благодарения? Я знаю, просто забыл.        — Это всегда четвертый четверг ноября, — объясняет Гарри, прежде чем откусить кусочек лосося. Он может понять, почему это нравится королеве Елизавете, если ее шеф-повар готовит это так же хорошо, как и Луи.        — Ох, да, — кивает принц. — Нет, Национальный день всегда приходится на 19 ноября. Ну, по крайней мере, сейчас это так. Это день рождения правящего принца, потому что это праздник государя. Однако я сохранил его на день рождения моего деда, отчасти в его честь, а отчасти потому, что не хотел никому причинять неудобства, изменив дату на свой день рождения.       Гарри хмурит брови, ломая голову, пытаясь вспомнить, знает ли он вообще о дне рождения Луи. Боже, он ужасный бойфренд.       — Боже, я ужасный парень, — говорит он после долгой паузы. — Когда у тебя день рождения? Я не могу поверить, что я не знаю.       Луи улыбается, сжимая губы, и оставляет Гарри на мгновение в нерешительности, прежде чем, наконец, отвечает:       — Канун Рождества.        — Канун Рождества? О боже мой, Лу, ты рождественский ребенок.       — Так и есть, — отвечает принц, выпячивая грудь с притворной гордостью. — В этом году это тоже важная веха; мне исполняется тридцать. Но в любом случае, ты можешь понять, почему я не хотел переносить торжества.       Это напоминает Гарри об остальной части его разговора о празднике с Софией и Элеоноры.        — Послушай, Лу, — начинает он, тщательно подбирая слова. — Эм, девочки упомянули, что твоя сестра приедет, но не твои родители и я, эм… Ты хочешь поговорить об этом?       Луи улыбается, и Гарри знает, что принц уловил то, каким способом Стайлс сформулировал свой вопрос.        — Конечно, — легко отвечает он, берет кусок хлеба и подталкивает корзину к Гарри. — Давайте начнем с Шарлотты. Она то, что мы бы назвали «un enfant», дикий ребенок. Но я никогда не смог упрекнуть ее за это; я знаю, как сильно она боролась с тем, чтобы быть запасным вариантом. Такой уродливый термин, не правда ли? Никто никогда не возлагал на нее никаких реальных ожиданий, и ей было трудно найти свой путь. У нее есть квартира в Париже, которую ты мог бы назвать ее домом, но большую часть времени она проводит в путешествиях.       В голосе Луи, когда он говорит о своей сестре, есть такая теплота, что Гарри хочется купаться в ней, как в лучах послеполуденного солнца.        — Я могу сказать по тому, как ты говоришь о ней, как сильно ты ее любишь.        — Конечно! Она моя младшая сестра, она на шесть лет младше меня. Я был так взволнован, когда мои родители привезли ее домой, как будто сделанную специально для меня. Она может не согласиться с таким высказыванием, но это правда. У нее был бант на голове, как я мог не считать ее подарком?        — Это так мило, — бормочет Гарри, уверенный, что его лицо превратилось в лужицу нежности. — А твои родители?       — Ах, да, мы мало говорили о моих родителях, не так ли?        — Нет, ты обычно говоришь о своем дедушке, — отвечает Гарри, беря кусок хлеба и намазывая его маслом. Он в отпуске. — Я тоже могу сказать, как много он значил для тебя.        — Так и есть, он был хорошим человеком. Бывают моменты, когда мне хочется, чтобы он все еще был здесь, чтобы я мог задать ему вопросы или просто посидеть с ним в саду, пока он курит сигару и рассказывает истории. Но он был очень упрям, я полагаю, вот откуда я это понимаю, и он принимал решения за всех. Его нельзя было отговорить от них, так что я понимаю, почему другие могли обидеться на него за это.        — Какого рода решения?        — Ну, во-первых, он никогда не хотел, чтобы моя мать правила. Это он решил, что она должна отказаться от своих притязаний на трон, чтобы я стал его преемником. Я не думаю, что это было исключительно потому, что она была женщиной, хотя, как я уже говорил, он был человеком своего времени. Но я думаю, он чувствовал, что она была немного взбалмошной и не подошла бы для этой роли.        — И она возненавидела его за это?       — Все верно, как и мой отец, — объясняет Луи. — Мой отец британец, и он отказался от своих титулов, чтобы жениться на моей матери, думая, что однажды они будут править Монако вместе. Он понятия не имел, что мой дедушка всегда намеревался обойти ее стороной, и когда он узнал… Ну, это стало довольно некрасиво. Он неплохой человек, но ему никогда не суждено было стать принцем без какой-либо власти. Как бы то ни было, у них был очень несчастливый брак, они очень разозлились, и у каждого из них были романы, которые стали достоянием общественности. Они расстались через месяц после рождения Лотти, выполнив свой долг по линии наследования, и я не думаю, что с тех пор кто-то из них провел здесь целую неделю.        — Мне так жаль, Лу, я понятия не имел–        — Нет, не извиняйся, love. Правда в том, что ты понятия не имел, потому что я не рассказывал об этом раньше, и ты ни в чем не виноват. Я просто… ну, я привык быть очень скрытным в таких вещах, и у меня не так много людей, которым можно довериться. Чопорный лучший друг и все такое. Должен признаться, сейчас я чувствую себя немного виноватым из-за того, что не рассказал тебе всего этого раньше.        — Пожалуйста, не надо, — просит Гарри болезненно серьезно даже для его собственных ушей. — На самом деле мне очень нравится, как мы узнавали друг друга, словно снимали слои раз за разом. Я отчасти надеюсь, что никогда не перестану узнавать о тебе что-то новое.        — Ну, разве ты не прелесть? — бормочет Луи, беря Гарри за руку. — Я тоже на это надеюсь, любимый.       Остаток обеда они проводят, рассказывая о своих семьях и о том, как они отмечают разные праздники. Гарри описывает неделю кулинарного марафона, который его мама устраивает каждый год на День благодарения, хотя это только для их ближайших родственников, а Луи признается, что всегда хотел посмотреть парад в День благодарения, но у него никогда не было такой возможности. Гарри думает о том, как Луи вписался бы в его семью, и решает, что он сможет постоять за себя. Он умный, уверенный в себе и хорошо образованный, так что он должен поладить с родителями Гарри. И Джемма определенно оценила бы его дерзкую сторону.        Быстро приняв душ, Гарри переодевается в спортивные штаны и футболку, возится со своим ожерельем, чтобы убедиться, что оно лежит правильно, и снова встречает Луи в коридоре на этот раз для неофициальной экскурсии по дворцу. Гарри не терпится увидеть это глазами Луи, но он должен был признать, что вид принца в черных спортивных штанах и белой футболке очень отвлекает.       — Ты снова пялишься на мою задницу? Гарольд, мои глаза здесь, наверху, — дразнит Луи, хватая Гарри за руку и таща его вниз по лестнице.       — Ты не можешь винить меня за это, — протестует Стайлс, когда они спускаются на первый этаж. — Твоя задница выглядит потрясающе в этих штанах.        — Оставь это на потом, — смеется принц. — Я хочу показать тебе мои любимые укромные места. Лиам до сих пор не знает, сколько раз я выигрывал в прятки, потому что он всегда проверял за троном, но никогда под ним.       Гарри не может удержаться от смеха при мысли, что Луи хочет показать ему трон из-за детских игр в прятки, а не потому, что Луи — суверенный принц, который восседает на нем. Это так освежающе нормально.       — Эй, — говорит он, дергая Луи за руку, когда они идут в тронный зал. — Я люблю тебя. Мне нравится, что ты не относишься к себе слишком серьезно. У тебя есть все это, — он обводит рукой коридор, где выставлены портреты предков Луи, — и ты не ведешь себя так, будто ты лучше кого-либо из-за них.       Луи замедляет шаг, останавливаясь перед картиной с изображением рыцаря, и улыбается, сжимая руку Гарри.        — Мне приятно слышать, что ты так думаешь, — отвечает принц, наклоняясь и быстро целуя Гарри в губы. — Я не лучше чем кто-либо. У меня есть долг перед моим народом, который я должен выполнить, и я отношусь к этому очень серьезно. Если я когда-нибудь начну думать, что я выше их, значит, я потерпел неудачу. Вот так просто.       Негромкая болтовня по-французски отвлекает внимание Гарри от сверкающих голубых глаз Луи, и он кивает, когда Филипп и молодой дворецкий проходят мимо них по коридору. Он не понимает многого из того, что они говорят (его французский в основном ограничивается приветствиями и очень простыми вопросами), но он улавливает одно слово, которое слышал несколько раз с тех пор, как прибыл во дворец.        — Лу, — начинает он, поворачивая голову, чтобы посмотреть вслед Филиппу. — Что это значит? Peh — что-то вроде того. Мне кажется, что я продолжаю это слышать.        — Ох, я думал ты не заметишь, — вздыхает принц, потянув Гарри за руку, пока тот не начинает идти с ним. — «Le patron» означает «босс». Это маленькое прозвище, которое некоторые сотрудники используют для меня наедине.        — В самом деле? Это так мило, — произносит Гарри, следуя за Луи в тронный зал, роскошный и устрашающий, отделанный золотом и насыщенным оттенком красного. — Они, должно быть, любят тебя.        — Пустяк, — отвечает принц, отпуская руку Гарри и приближаясь к трону в центре комнаты. — Это даже не особо оригинальное прозвище.       Он поворачивается, чтобы посмотреть на Гарри, который выгибает бровь и скрещивает руки на груди.        — Скажи, что это мило.       Луи закатывает глаза и вскидывает руки. — Прекрасно! Это очень мило, они меня очень любят. А теперь давай заползай со мной под трон, я хочу посмотреть, поместимся ли мы там оба.       Безусловно, они не помещаются, но это веселая попытка, и в итоге они целуются за довольно впечатляющим троном в течение нескольких минут, прежде чем Луи настаивает на продолжении своего тура. Каждая внушительная комната во дворце имеет столь же личные воспоминания, которыми Луи может поделиться с Гарри. Например, Зеркальная галерея, которая используется для приема членов королевской семьи и глав государств, а также это место, где сестра Луи сделала свои первые шаги. Они гуляют часами, и Гарри впитывает каждое слово, каждый кусочек истории, публичной и личной, которыми Луи делится с ним. Он объясняет, что дворец — это сердце княжества, и большая часть его бизнеса ведется там, и люди едут к нему, а не наоборот. Так что это не только его дом. Он принадлежит всем.       Последняя комната в туре — Голубая комната, которую, как с сожалением признает Луи, не помешало бы немного отремонтировать — это то, на что у него никогда не хватает времени. Гарри про себя соглашается, что нескольким комнатам не помешало бы немного освежиться, но дворец по-прежнему остается одним из самых великолепных мест, которые он когда-либо посещал. Они выходят на балкон из Голубой комнаты, где королевская семья помашет толпе, которая соберется в Национальный день, и наблюдают за заходом солнца, окрашивающим облака в небе в ярко-оранжевый цвет.        — Я не могу поверить, что солнце уже садится, — говорит Луи, обнимая Гарри сзади за талию. — Я весь день проболтал с тобой.        — Мне понравилось, — заявляет Гарри, кладя руки на руки принца и прислоняясь к нему. — Мне это понравилось, я бы ничего не стал менять.       — Я люблю тебя, — произносит Луи, целуя Гарри в щеку. — Ты голоден? Пора подавать на ужин?        — Я голоден, — отвечает Стайлс, поворачиваясь в объятиях Луи. — Но это голод не того рода.       Требуется секунда, чтобы уловить намек, и принц ухмыляется, как только до него доходит.        — Ты знаешь, что в туре есть еще одна остановка, — бормочет он, притягивая Гарри ближе.        — О, правда, Ваше Высочество? И какая это будет остановка?        — Моя спальня.        — Показывай дорогу.

***

      Второе утро Гарри во дворце начинается так же, как и первое; его будят солнечные лучи и поцелуи, и его вытащили из постели обещанием кофе.. План на сегодня состоит в том, чтобы Луи покатал Гарри по Монако (с охранником на заднем сиденье, как предписано протоколом и Лиамом), а затем, чтобы Стайлс пообедал и провел остаток дня на яхте Луи. Вместо своего обычного костюма принц одет в белые брюки и темно-синюю рубашку поло, и мысль о том, что он взволнован их планами, настолько мила, что Гарри с трудом это выдерживает. Он тоже решает одеться, выбирая коричневые льняные брюки и белую рубашку на пуговицах с коротким рукавом поверх белой майки (и, конечно, свое ожерелье), и берет большую сумку, чтобы положить телефон, бумажник и солнцезащитные очки, чтобы они могли покинуть дворец, как только работа Луи будет закончена.        — Ты знаешь, что ты смешон, верно? — уточняет Гарри, взмахивая руками, когда они спускаются в административное крыло.        — Что? Почему? — смеется принц, кивая горничной, мимо которой они проходят в коридоре. — Мне просто не терпится показать тебе окрестности.        — Нет, ты смешон, потому что ты снова пробрался в свою комнату прошлой ночью.        — Как ты узнал? — Луи ахает, поворачиваясь с широко раскрытыми глазами. — Я смял простыни и все такое.        — Ты такой очевидный, — отвечает Гарри, сжимая руку Луи. — Но я не знал, я только подозревал. Ты только что подтвердил это, — когда они приближаются к кабинету Софии и Элеоноры, Гарри тянет принца в сторону коридора и понижает голос. — Скажи Лиаму, что завтра утром ты берешь отгул.       — Правда? — шепчет Луи, поднимая свои прекрасные изогнутые брови.       — Да. — Гарри оглядывается, чтобы убедиться, что они одни, и наклоняется, чтобы прошептать Луи на ухо: — Завтра я буду твоей утренней тренировкой.        — Ну, тогда… — бормочет принц, поворачивая голову, чтобы запечатлеть губы Гарри в быстром поцелуе. — Может быть, на этот раз я действительно получу удовольствие от упражнений, — он снова целует Гарри, после чего делает шаг назад. — Я не задержусь надолго, love, просто короткое заседание Кабинета и еще пара Суверенных распоряжений, которые нужно подписать, прежде чем мы сможем уехать.        — Не торопись, — отвечает Гарри, отступая назад и помахивая пальцами. — Я буду в порядке, посплетничаю с девочками.       В кабинете Софии и Элеонор для него приготовлены свежие горячие круассаны и дымящиеся кружки кофе, и они проводят час или около того, пока Луи приходится работать, болтая обо всем и ни о чем. Гарри наконец уговаривает Софию признать, что Лиам очень милый, но она краснеет и отказывается что-либо говорить, когда он указывает на то, насколько Лиам красив. Элеонора пытается скрыть свое фырканье за кашлем, но это никого не обманывает, и все смеются, когда входит принц.        — Так, так, так, — говорит он, засунув руки в карманы и раскачиваясь взад-вперед на каблуках. — О чем болтаем?       Софии удается первой взять себя в руки. Приглаживая волосы, она отвечает:       — Ни о чем, ваше высочество, совсем ни о чем.       Ей просто повезло, что Лиам выбрал именно этот момент, чтобы войти в офис с сияющей улыбкой, отчего Гарри и Элеонора разразились хихиканьем.        — Машина готова, Ваше Высочество, — произносит он, выражение его лица где-то между смущением и весельем. — Дэниел ждет во дворе. Вы готовы?        — Пойдем, дорогой? — спрашивает Луи, протягивая руку. — Или ты предпочитаешь остаться здесь и еще немного посплетничать?        — Нет, нет, я готов, — справляется Гарри, хватая свою сумку и пересекая комнату, чтобы взять принца за руку. — Извините, дамы, увидимся позже!       Они прощаются, пока Гарри и Луи следуют за Лиамом по коридору во двор дворца.        — К чему тогда была вся эта глупость, а? — спрашивает Луи, сжимая руку Гарри. Он понижает голос, продолжая: — План сватовства?       Гарри кивает и одними губами произносит: «Я расскажу тебе позже», как раз перед тем, как Лиам поворачивается, сияя.       — Серебристая Audi, как и просили, — объявляет он, указывая на машину перед ними. — Вот ключи. Мартин ждет вас в яхт-клубе через пару часов.        — Спасибо, Лиам, — говорит Луи, беря ключи. Он придерживает пассажирскую дверь открытой для Гарри, и тот забирается внутрь, слыша, как принц добавляет: — Только в экстренных случаях, хорошо?       Он прикусывает губу, чтобы скрыть улыбку, ставит сумку у ног и пристегивает ремень безопасности. Редко бывает, чтобы Луи так много времени отвлекался от своих обязанностей, что просто доказывает ему, как важно для Луи проводить с ним время, показывать ему его дом, и хорошо… Если честно, у Гарри никогда раньше такого не было. Он думал, что было, но каждый раз ошибался. Но не с Луи.       Принц забирается на водительское сиденье, а Дэниел, один из охранников, сопровождавших его в Париж и Лондон, устраивается на заднем сиденье.        — Готов?       Гарри оглядывается и видит Луи, лучезарно улыбающегося ему. На нем пара авиаторов, и солнце подчеркивает более светлые, карамельного цвета пряди его волос. Принц просто ослепительно горяч.       И он весь принадлежит Гарри.        — Готов.       Когда Луи переключает передачу, Гарри нажимает кнопку, чтобы опустить стекло, только чтобы услышать, как Дэниел кашляет на заднем сиденье.        — Поднимите окна, пожалуйста, джентльмены, — произносит он вежливо, но твердо.       Луи бросает на Гарри сочувственный взгляд, беря его за руку, когда они проезжают через ворота.        — Это отдельный вход, — говорит он, кивая охранникам, когда они проезжают мимо. — Ты, вероятно, проезжал здесь прошлой ночью, но я слышал, что ты задремал, так что, возможно, ты не помнишь.        — Я устал, — смеется Гарри, когда видит дразнящую ухмылку Луи, и убирает руку, но только для того, чтобы потянуться за солнцезащитными очками. — Я не помню, чтобы что-то видел во время той поездки на машине.        — Тогда мы просто объедем район, ближайший к дворцу, — произносит принц, плавно сворачивая на дорогу рядом с береговой линией. — Отсюда видно здание суда, оно вон там…       Гарри пытается обратить внимание на достопримечательности на суше, но его глаза продолжают блуждать по просторам голубой воды. Здесь потрясающе красиво, и внезапно ему очень хочется провести день на яхте Луи.       — …и океанографический музей там, на самом деле, довольно впечатляющий, — продолжает Луи, ведя машину по извилистой дороге. — Сейчас мы направимся на юг, чтобы наша петля могла закончиться в гавани. Вертолетная площадка будет вон там слева — да, прямо впереди, но, конечно, ты уже видел ее, когда приземлялся из Ниццы. Но на самом деле мы направляемся на стадион.       С заднего сиденья доносится тихий звук, и Гарри оборачивается, чтобы увидеть, как Дэниел качает головой, глядя в окно.        — И ты думаешь, что они все такие милые, Гарри, — продолжает принц, притормаживая на пешеходном переходе и встречаясь взглядом с Дэниелом в зеркале заднего вида. — Видишь, вот как они на самом деле относятся к le patron, они смеются над его любовью к футболу.        — Футбол? — Гарри пытается вспомнить, упоминал ли Луи футбол раньше. Однажды его отвлек футбольный матч, когда они разговаривали по телефону, и он попытался объяснить, что произошло во время игры, но это было выше понимания Гарри. Но он не думает, что знал, что Луи нравится футбол, не говоря уже о том, чтобы любить его.        — Не американский футбол, — объясняет принц. — То, что ты бы назвали футболом. Помимо просмотра твоих фильмов, футбол — мое единственное настоящее хобби. Мой прадед, Людовик II, правил, когда был построен стадион, поэтому его назвали в его честь — Стад Людовика II. Я работаю над сбором средств для улучшений уже… много лет. Честно говоря, я не помню, как долго.       Гарри выглядывает в окно, пока они объезжают стадион. — У вас есть команда?        — Да, у нас их на самом деле две, — отвечает Луи, съезжая на обочину. Он поворачивается, чтобы уделить Гарри все свое внимание. — У нас есть национальная команда, которая играет против местных клубов, территорий и непризнанных государств и тому подобного. Затем у нас есть «Монако», они играют в высшей лиге Франции. Нам нужно будет сходить на игру как-нибудь в течение сезона.        — Я играл в футбол в школе и все такое. Тебе придется научить меня правилам.       Дэниел похлопывает Гарри по плечу. — Простите, что прерываю, месье, но это плохая идея.        — Не слушай его, — произносит Луи, отмахиваясь от руки Дэниела. — Я бы с удовольствием научил тебя этой игре. Мы могли бы даже немного поиграть в саду, если хочешь.        — Да, может быть, — уклончиво отвечает Гарри. Он лучше разбирается в таких видах спорта, как бег, плавание или йога; он, как правило, слишком неуклюж для футбола — по крайней мере, американского футбола, и он уверен, что то же самое относится и к обычному футболу. Луи выглядит таким милым и полным надежды, что Гарри не решается полностью отказать ему. — Тебе просто нужно пообещать не смеяться. И что ты не будешь кричать на меня.        — Я обещаю, — быстро произносит принц, торжествующе улыбаясь Дэниелу на заднем сиденье. — Я же говорил тебе, что он не откажет мне.        — Я не говорил, что он скажет «нет», ваше высочество, просто он может пожалеть, если скажет «да».       — Столько дерзости, — бормочет Луи, переключая передачу и выезжая в поток машин. — Честно говоря, Гарри, это неправильно, не так ли?       Стайлс не утруждает себя ответом на подшучивание — он слишком занят, глядя в окно машины. Они проезжают через то, что кажется в основном жилым районом, с высокими многоквартирными домами, выкрашенными в основном в светлые тона, бело-желтые и иногда розовые. В большинстве квартир есть балконы, хотя на них не так много личного хлама или мебели, которые он может увидеть. Княжество напоминает ему Калифорнию, но больше Сан-Франциско, чем Лос-Анджелес. Луи указывает на камеры видеонаблюдения на одном из углов, объясняя, что безопасность является ключевой проблемой из-за богатства многих их жителей, что имеет смысл, учитывая роскошные автомобили, которые составляют большую часть другого трафика на дорогах. Как только они добираются до более коммерческого района, он начинает видеть красно-белые баннеры, о которых Луи упоминал днем ранее, украшающие уличные фонари.        — Здесь больше, типа… зелени, чем я ожидал? — Гарри указывает на аккуратно ухоженные деревья, растущие вдоль тротуара, когда они останавливаются на светофоре. — Это прекрасно.        — У нас также есть несколько садов, разбросанных по всему княжеству, — рассказывает Луи, ускоряясь по извилистой дороге, когда может. — Мой любимый — японский сад, мне придется отвести тебя туда.        — И здесь так чисто, — замечает Гарри, разглядывая безупречно чистые тротуары. Это больше похоже на город на съемочной площадке, чем на Нью-Йорк или Лос-Анджелес.        — Уборщики выходят каждое утро, — поясняет Луи, как будто это ничего не значит. Может быть, для него это ничего не значит.        — О, смотри, — произносит Гарри, указывая в окно, когда замечает маленького мальчика, позирующего для фотографии у статуи гоночного автомобиля. — Это так мило.        — О да, мы почти в начале маршрута Гран-при, — объясняет принц. — Ты должен обязательно увидеть это в следующем году, это довольно впечатляюще. Я рассказывал тебе о моем друге Найле? Он гонщик Формулы-1. Он проводит здесь некоторое время каждый год, у него есть дом у гавани.       Для такого маленького района здесь так много всего можно увидеть, так много узнать о жизни Луи. Гарри хотел бы остаться дольше, чем на пять дней, но он достаточно долго избегал своей жизни дома и решений, которые ему придется принимать. Ему просто придется вернуться, вот и все.        — Я думаю, тебе это знакомо, — говорит Луи, замедляя ход, когда они приближаются к району с большим количеством пешеходов. — Видишь там? Это отель, в котором вы с Ником останавливались перекусить бутербродами, когда были здесь раньше. Я понял, что ты имел в виду, как только сказал, что он похож на свадебный торт.        — Ох, верно, — отвечает Гарри, наклоняясь вперед, чтобы получше рассмотреть. — Сэндвич был немного суховат, но у меня было такое похмелье, что это не имело значения.       Луи смеется, выезжая вперед, насколько позволяет движение. — А теперь главная достопримечательность: казино.       Гарри переключает свое внимание на впечатляющее здание перед ними, пока Луи объясняет часть истории, когда было построено казино и как оно было главной движущей силой их экономики, но принц работает над тем, чтобы изменить это.        — Ян Флеминг использовал его как источник вдохновения, когда писал «Казино Рояль», — добавляет Луи. — Он скопировал архитектурный стиль Прекрасной эпохи для вымышленного казино в романе. Я думаю, что они снимали здесь раз или два, может быть, еще тогда, когда это был Шон Коннери.        — Ты серьезно? — спрашивает Гарри, поворачивая голову, чтобы посмотреть на Луи широко раскрытыми глазами. — Это так круто. Когда я был ребенком, кто-то подарил моему отцу коробку с фильмами о Джеймсе Бонде, и я всегда смотрел их, когда болел.       — В самом деле? Мы должны пойти туда завтра, как ты думаешь?        — С удовольствием, — задумчиво отвечает Гарри, оглядываясь на казино. — Хотя я не думаю, что мне есть что надеть.       — Ну, ты знаешь, любовь моя, — произносит принц с лукавой усмешкой. — У нас есть магазины в Монако. Даже Gucci.        — Ты бы не возражал? — уточняет Гарри, вспоминая, как ему было весело, когда Луи был на примерке Gucci в Париже. — Действительно? — Правда, — говорит принц, сворачивая на извилистую дорогу. Кажется, что все дороги здесь извилистые. — На самом деле это целый комплекс, а не только казино, там проходят премьеры балета и оперы, ты увидишь вывески их предстоящих программ прямо там. Технически я являюсь покровителем, но у меня никогда не бывает времени, которого они заслуживают, чтобы посвятить его им. Я бы хотел развить их еще немного, привлечь лучшее руководство, больше талантов. Ох, а вон там находится Café de Paris; мой дедушка водил меня туда выпить горячего шоколада. Ну, я пил горячий шоколад, пока он читал мне лекции по истории.       Они едут вдоль береговой линии, и Луи указывает на торговый район, в котором действительно есть магазин Gucci, а Гарри продолжает замечать строительные леса. Он задается вопросом, возражают ли богатые жители против бельма на глазу, но не хочет прерывать непрерывный поток фактов от гида Луи. Однако одно зрелище на самом деле побуждает его прервать Луи, потому что он не в силах скрыть удивления.        — Это был тату-салон? — он поворачивает голову, чтобы снова взглянуть на витрину магазина.        — Да, — вздыхает принц. — Единственный здесь. Лотти бывала там несколько раз. Прости, дорогой, но лично я не большой любитель татуировок.        — В самом деле? Хотел бы я, чтобы у меня было больше, — отвечает Гарри, рассеянно потирая большим пальцем несколько маленьких татуировок, которые у него есть на внутренней стороне предплечья. — Но это всегда казалось плохой идеей, потому что визажистам требуется так много времени, чтобы покрыть их перед съемкой каждый день. Никогда не хотел тратить столько времени в кресле.       — Полагаю, я не возражаю против них на других людях, — исправляется Луи, всегда оставаясь дипломатом. — Но я не уверен, что когда-нибудь захочу что-то подобное себе.        — Ты бы выглядел сексуально с татуировками, — замечает Гарри, не упуская из виду то, как Луи крепче сжимает руль. — Действительно горячо.        — А вот и японский сад, — громко говорит Луи, указывая направо. — Я думаю, тебе там понравится. Теперь мы собираемся сделать круг, и я хочу, чтобы ты посмотрел на посольства, прежде чем мы доберемся до яхт-клуба.       Луи эффективно лавирует в потоке машин, указывая на разные места, для которых он помогал собирать средства, например, в больницу и детскую благотворительную организацию. Похоже, что благотворительные вечера проводятся практически каждую неделю по той или иной причине, и Луи старается помочь как можно большему количеству благотворительных организаций. Неудивительно, что несколько месяцев назад он так беспокоился о том, чтобы устроить Праздник Красного Креста. Когда они добираются сначала до французского посольства, а затем до итальянского, расположенного дальше по той же дороге, Луи объясняет, что это единственные две страны, которые отправляют посла в Монако; другие страны имеют здесь консульства, и их послы во Франции выполняют двойную роль.        — Я достаточно тебя измучил? — спрашивает Луи, оглядываясь, прежде чем повернуть. — Мы почти у яхт-клуба, я обещаю.        — Что? Нет, мне понравилось, — отвечает Гарри, кладя свою руку поверх руки принца на рычаге переключения передач. — Честно говоря, мне нравится видеть все твоими глазами и слышать обо всем этом. Это завораживает, клянусь.        — О, тогда ладно, — говорит Луи, сжимая губы в приглушенной улыбке. — Я, ох… приятно это слышать.       На заднем сиденье раздается тихое фырканье, и Стайлс понимает, что совершенно забыл о присутствии Дэниела; он был так увлечен туром.        — Лу, я обещаю, — мягко произносит Гарри. — Мне правда нравится, мне нравится видеть твой дом и узнавать о нем больше.        — О, я солгал, — Луи криво улыбается. — Посмотри вон туда, есть еще одна последняя вещь, которую я хотел тебе показать. Это кинотеатр.       Гарри смеется, поворачивая голову, чтобы посмотреть в указанное место. Он не может разобрать время показа, указанное на вывеске, и задается вопросом, сколько его фильмов было показано там.       — И вот мы на месте, — произносит принц, подъезжая к стойке парковщика. — Готов?        — Черт возьми, да, — отвечает Гарри, сжимая руку Луи. — Показывай дорогу.       Они проходят через клуб и выходят к докам. Дэниел следует за ними, пока Луи показывает разные яхты, на которых он был, и рассказывает о чем-то, что называется зимней регатой, по пути к месту стоянки у пирса. Несмотря на то, что он остановился в буквальном смысле во дворце, это первый раз, когда количество богатства в Монако действительно поражает Гарри; он не может не глазеть на экспозицию, когда они проходят мимо рядов яхт, одна роскошнее другой. Наконец они доходят до яхты Луи, и Гарри издает низкий одобрительный свист.        — Ты действительно принц, не так ли?       Луи только смеется и качает головой, подзывая Гарри следовать за ним на борт. Они приветствуют команду, пожимая всем руки, а затем Луи проводит быструю экскурсию, просто показывая ему главную спальню и ванную, гостиную, а затем палубу, где для них накрыт обеденный стол. Оказывается, они оба голодны, поэтому поглощают омара, приготовленного шеф-поваром, запивая его ледяным пивом. Как раз в тот момент, когда они откидываются назад и похлопывают себя по полным животам, у Гарри в сумке вибрирует телефон.       — Это Ник, — произносит Стайлс, глядя на дисплей. — Ты не возражаешь?        — Вовсе нет, — отвечает принц, махая рукой. — Хочешь немного уединения? Устраивайся поудобнее в гостиной, а я принесу тебе немного выпить.        — Спасибо, Лу, — Гарри наклоняется вперед для легкого поцелуя, а затем встает и идет по палубе, отвечая на свой все еще вибрирующий телефон. — Николас, — он садится на шезлонг, откидываясь на спинку, чтобы устроиться поудобнее. — Что случилось?       Именно там Луи находит его несколько минут спустя, смотрящего вдаль и дрожащего на прохладном ветру.        — Держи, любимый, — произносит принц, протягивая Гарри стакан с золотистой жидкостью. — Я знаю, ты любишь Казамигос, поэтому мы запаслись. Тебе нужно одеяло?       Он не утруждает себя ожиданием ответа, хватает кашемировое одеяло из стопки на крайнем столике и накрывает им колени Гарри, после чего устраивается рядом. Гарри рассеянно кивает в знак благодарности.        — Гарри? В чем дело, love?        — Ничего, это пустяки? — Гарри делает большой глоток своего напитка. — Это просто, ну… Шутка гласит, что если ты хочешь найти работу, то тебе следует уехать из города и отправиться в отпуск. Это самая верная ставка, что именно тогда тебе позвонят.        — Это то, по поводу чего звонил Ник? Он нашел тебе работу?       — Да, верно, — Гарри проводит рукой по волосам. — Прямо перед тем, как я встретил тебя, у меня было предложение сняться в фильме Скорсезе, которое провалилось. Сказали, что они двигаются в другом направлении. Но они, э-эм, передумали, я думаю. Снова. Они хотят, чтобы я был на съемочной площадке на следующей неделе.        — В самом деле? Ну, это… Прости, любимый, я не могу точно сказать, хорошая это новость или нет. Ты… счастлив? Как ты себя чувствуешь?        — Я вроде как ничего не чувствую? Я… — Гарри ставит стакан между колен и трет глаза. — Я был так расстроен, когда сделка сорвалась, я думал, что буду очень взволнован, если они передумают.        — А разве не так? — спрашивает Луи, успокаивающе поглаживая рукой вверх и вниз по спине Гарри. — Извини, тебе не обязательно–        — Все в порядке, я действительно хочу поговорить об этом. Я думаю, что пришло время, — Гарри делает еще один глоток своего напитка. — На прошлой неделе в Токио я хотел прояснить свою голову, но я не мог перестать думать обо всем, я не мог отключить это. Я составил, типа, списки «за» и «против» и все такое. И все это время я просто продолжал возвращаться к одной вещи.       — К чему, love?        — В ночь перед нашей встречей я сильно напился на одной из каннских вечеринок, — произносит Гарри, поворачиваясь лицом к Луи. — Мой бывший появился со своей женой, и я просто потерял самообладание. А Нику и Мэшу пришлось помочь мне вернуться в мой гостиничный номер. Я не думаю, что они понимали, что я слушаю, или что я запомню, о чем они говорили, но я запомнил. Все.       Луи поджимает губы, беря одну из рук Гарри в свою.        — В основном… Я имею в виду, я уже говорил тебе, что не думаю, что я когда-либо нравился Мэшу. Так что это похоже на то, что нужно относиться ко всему с недоверием, верно? Но Ник сказал что-то о великих людях, таких как Кларк Гейбл, Гэри Купер. А Мэш усмехнулся и сказал, что мой «Оскар» ничего не значит, и меня всегда будут помнить только как кинозвезду, а не как великого актера.       Луи ахает, на самом деле ахает, и Гарри приходится сморгнуть слезы. Эта искренняя реакция, вероятно, более убедительна, чем все, что он мог бы сказать.        — Милый, нет, — произносит принц, сжимая руку Стайлса. — Нет, это полное дерьмо–        — Все в порядке, — отвечает Гарри, пожимая плечами. — Я имею в виду, это не так, но дело в том, что… Что ж, часть меня думает, что он прав. Я знаю, что могу играть, и я знаю, что я действительно много работаю, но я не… Я не увлечен этим, у меня нет этого, этого…       — Je ne sais quoi?(прим. переводчика: Что-то, что не может быть определено или выражено, хотя его существование или последствия явно ощущаются).        — Да, именно, — говорит Стайлс, выдавив улыбку. — И даже если бы я это сделал, я не знаю… Это просто заставило меня задуматься, как я хочу, чтобы меня запомнили? И я не думаю, что это из–за того, что я кинозвезда или великий актер. Я бы предпочел, чтобы меня запомнили за то, что я действительно любил делать, за то, что поглощает меня, понимаешь?       В ярко-голубых глазах Луи мелькает понимание, и Гарри знает, что ему не нужно напоминать ему о разговоре с Алессандро в Париже.        — И что, по-твоему, поглотит тебя? — осторожно спрашивает принц.        — Я не совсем уверен, — выдавливает Гарри, глядя на воду. — Знаешь, я чувствовал себя немного… незрелым раньше, когда ты говорил обо всех делах, с которыми ты работаешь.        — Незрелый? Почему?        — Я всегда вроде как думал, что подожду, пока не найду ту единственную вещь, которая мне действительно небезразлична, а затем вложу всю свою энергию в поддержку этой единственной вещи. Но теперь я понимаю, что на самом деле это не работает таким образом? Ты делаешь то, что можешь, где можешь и когда можешь. Я чувствую, что я, я не знаю, использовал оправдание для того, чтобы не участвовать в других проектах, когда на самом деле у меня просто не было энергии, потому что я так много работал. И так много работая, я чувствовал себя… немного опустошенным?       — Итак, ты хочешь заниматься чем-то более полезным, — подытоживает Луи. Его тон все еще почему-то осторожный. — Для тебя и для других?        — Да, — отвечает Гарри, кивая. — Да, я хочу.        — Итак, ты… Что? Бросаешь актерскую работу?       Гарри выдыхает. — Я думаю, что да.        — Вау, — бормочет Луи. — Как ты себя чувствуешь?       — Хорошо, — Стайлс поворачивается к принцу, уверенный, что улыбка, растягивающая губы Луи, совпадает с его собственной. — Действительно чертовски хорошо.        — Ох! — Луи смеется над возбужденным звуком, который он издает, и притягивает Гарри в объятия. — Что ты хочешь сделать? Ты хочешь поговорить об этом подробнее? Хочешь выпить? Тебе нужно перезвонить Нику?        — Эм… — Гарри чувствует себя лучше, легче, чем когда-либо за последние годы. Ему все еще нужно со многим разобраться дома, и он знает, что Ник не будет счастлив, но наконец-то чувствует, что принял правильное решение для себя. — Выпить. Определенно выпить.        — Я пойду принесу шампанское.

***

       — Ох, ох, верно… мм, ох…       Когда приглушенные слова Луи переходят в низкий стон, его веки закрываются. Он откидывает голову назад, и Гарри наклоняет голову, чтобы поцеловать обнаженное горло, испытывая искушение оставить засос. Он делает свои толчки медленными, глубокими, наслаждаясь не только ощущением того, что его окутывает плотный жар Луи, но и близостью, когда он держит принца в своих объятиях. Он такой мягкий и теплый повсюду, и от него почему-то все еще пахнет солнечным светом, которым они наслаждались накануне на яхте. У Гарри и раньше был утренний секс, но он никогда не был таким: таким тихим и интимным. Это действительно похоже на то, что они всего лишь два человека в мире, в своем собственном маленьком пузыре.       То есть до тех пор, пока дверь в спальню Луи не открывается и звук голоса Лиама, кричащего «привет», не заставляет принца повернуть голову, резко открыв глаза.        — Доброе–       На этот раз Луи прерывается громким, распутным стоном, откидывая голову назад, когда бедра Гарри двигаются вперед. Свободная хватка его рук на бедрах Стайлса усиливается, и он кивает, тяжело дыша: «Да, да, да», в то время Гарри толкается сильнее, его кожа внезапно вспыхивает. Он едва замечает удивленный писк Лиама и звук закрывающейся двери; как будто температура в комнате повысилась, и его лихорадит от желания; его движения становятся все быстрее и быстрее, когда он гонится за ощущением, пока рот Луи не приоткрывается в беззвучном стоне; его спина выгибается, когда он кончает без рук, и густые струи размазываются по их животам. Гарри вырывается, срывая презерватив и едва успевая провести рукой по члену, прежде чем кончает так сильно, пачкая кожу Луи, что на секунду у него белеет в глазах.       Он падает на кровать рядом с принцем, его грудь тяжело вздымается, когда он пытается отдышаться.        — Итак, я забыл сказать Лиаму, что беру выходной на утро, — хрипит принц, прикрывая глаза рукой. Слова повисают между ними на мгновение, прежде чем они оба начинают смеяться, а затем, кажется, не могут остановиться. Луи поднимает руку, чтобы ударить Гарри. — О боже, он никогда больше не сможет посмотреть мне в глаза.       — Оно того стоило, — произносит Стайлс, не пытаясь скрыть ухмылку.       — Ты знаешь, — отвечает Луи, поворачиваясь на бок и приподнимаясь на локте, — все это время я думал, что мы в основном шутили о том, что ты эксгибиционист.       — Я тоже, — смеется Гарри, переводя взгляд на живот Луи, где сперма медленно сползает по его золотистой коже к матрасу. — Но это было…        — Горячо, — заявляет Луи, наклоняясь, чтобы поцеловать парня. — Обжигающе.       Они лениво целуются, перекатываясь на смятых простынях и становясь еще грязнее, когда их тела скользят друг по другу. Гарри не может насытиться этим, их ароматы смешиваются, когда они прижимаются друг к другу, пробуя соль потной кожи Луи. Наконец принц больше не может выносить, насколько они грязные, и тащит Гарри в душ, чтобы помыться, настаивая на том, чтобы вымыть тело парня, а затем волосы, после чего встает на колени и делает Гарри лучший минет в его жизни. Как раз в тот момент, когда Стайлс прислоняется к холодной плитке, собираясь предложить отплатить ему тем же, когда его ноги перестают казаться желе, в животе Луи урчит, и он заявляет, что им нужен завтрак. Настоящий, сегодня утром одними круассанами не обойдешься.       Принц убегает на кухню, когда Гарри забредает в его шкаф, совершенно голый и планирующий украсть одежду для своей второй утренней тренировки. Это большая комната, обшитая панелями из темного дерева, и только одна сторона занята одеждой. Он проводит кончиками пальцев по рукавам висящих там костюмов, гадая, где Луи прячет свою удобную одежду.        — Вот ты где.       Стайлс оглядывается и видит Луи в дверном проеме, голого, с влажными волосами и ослепительной улыбкой.        — Я сказал им, что нам нужен сытный английский на балконе. Звучит хорошо?        — Звучит идеально. Я планировал украсть кое-какую одежду, но не могу понять, где твои спортивные штаны.       — Ящики там, — Луи указывает на остров в центре комнаты. — Не стесняйся. Думаю, я мог бы присоединиться к тебе, на самом деле. У меня просто сегодня пара телефонных конференций, никаких личных встреч. И я не забыл о том, что позже покажу тебе, как играть в футбол.        — Я подумал, может быть, я мог бы показать тебе и йогу, — произносит Гарри, открывая ящик и обнаруживая, что он полон толстовок. — Что ты думаешь на этот счет?        — Думаю, я буду дерьмовым учеником, — смеется Луи, натягивая черные трусы. — Ты бы видел меня, когда я пытался заставить Лиама позаниматься со мной йогой. Я продержался всего два дня. Но с тобой все было бы веселее.       Гарри удовлетворенно хмыкает, вытаскивая пару черных спортивных штанов и свободную майку. Он не планировал надевать нижнее белье, но Луи настаивает, бросая пару ему в лицо, и они смеются, одеваясь. Прислонившись к островку и ожидая, пока принц завязывает шнурки на ботинках, Гарри снова оглядывает комнату.        — Здесь заполнено только наполовину, — замечает он, оглядываясь назад как раз в тот момент, когда Луи смотрит на него.        — Ну, эта гардеробная предназначена для двоих, дорогой, — легко отвечает принц, вставая и отряхивая толстовку. — Пойдем?        — Да, — произносит Гарри немного сдавленным голосом. Он прочищает горло, удивляясь, насколько очевидно, что его сердце только что учащенно забилось. — Да, пошли.        — Ты уверен, что хочешь это надеть? — спрашивает Луи, глядя вниз на ноги Гарри. — Я не знаю, почему они короче на тебе, ты всего на дюйм, может быть, на полтора дюйма выше меня.        — Я думаю, они милые, — говорит Гарри, глядя вниз на голую кожу своих икр под штанинами спортивных штанов. — Как капри. Весь мой рост — в моих ногах, вот и все.       Луи все еще выглядит немного расстроенным, поэтому Гарри обнимает его, смеясь, когда он изо всех сил пытается повернуться и выйти из гардеробной. Он продолжает обнимать принца, пока они смеются и неловко идут вместе к балкону, где дворецкий расставляет тарелки на маленьком столике вместе с графинами воды и кофе. Мужчина кланяется, когда они благодарят его, и быстро выходит, оставляя на завтраке.        — Я так рад, что мы вчера легли пораньше, — произносит Луи, накладывая еду себе на тарелку. — Это было так приятно — смотреть фильм в постели с тобой.        — Мне тоже понравилось, — отвечает Гарри, наливая кофе каждому из них. — Я не уверен, видел ли я вообще «Never Say Never » раньше, или просто прошло сто лет.        — Я думаю, что Шон Коннери, должно быть, лучший Бонд, ты так не думаешь?       — Он великолепен, но это будет гораздо более долгий разговор, если ты хочешь его продолжить, — смеется Гарри. — Мне нравится то, что делает Дэниел Крейг, мы обязательно должны посмотреть «Казино Рояль».       Луи морщит нос. — Есть что-то отталкивающе в блондине Джеймсе Бонде.       Гарри притворно ахает, хватаясь за грудь, и они начинают обсуждать разных актеров Бонда, поглощая еду. Это так же вкусно, если не лучше, чем полный английский, который они ели вместе в их любимом отеле в Лондоне, и Гарри приходится заставлять себя не есть слишком много, чтобы подготовиться к тренировке на свежем воздухе, которую они запланировали на позже. Когда они заканчивают, Гарри провожает Луи в его кабинет, а затем направляется по коридору, чтобы немного поболтать с девочками. Они хотят услышать все о его туре и начинают предлагать ему другие места, которые Гарри должен посетить, поэтому он достает свой телефон, чтобы сделать заметки. От Ника около тысячи сообщений, если оценивать скромно, поэтому он извиняется, чтобы отправить быстрый ответ, покусывая нижнюю губу и обдумывая свои слова.       Скажи им «нет». Мы поговорим, когда я вернусь.        Вот так. Просто, по существу. Де-факто. Идеально. Ну, может быть, и не идеально.       Скажи им «нет». Мы поговорим, когда я вернусь. Люблю тебя       Ладно, вот так. Теперь все идеально. Он добавляет эмодзи в виде сердечка и нажимает отправить.       Он сразу же получает около двадцати смайликов с черепом в ответ, но больше не утруждает себя ответом. Он поговорит с Ником, когда вернется домой, и все. Когда он возвращается к Софии и Элеоноре, они дают ему много идей, которых действительно достаточно для второго тура, быстро заполняя страницу в его приложении Notes.        — Я удивлена, что он не остановился и не показал тебе коллекцию старинных автомобилей своего дедушки, — замечает София, делая глоток кофе. — Они размещены недалеко от стадиона.        — Он даже не упомянул об этом, — произносит Гарри, добавляя это к своему списку. — Я люблю старинные автомобили. Интересно, есть ли у них Jaguar E-Type, у меня дома в Лос-Анджелесе 74-го года выпуска.        — О, еще есть парк принцессы Антуанетты, — добавляет Элеонора. — Я знаю, что японский сад — его любимый, но этот парк просто прекрасен.       — Это так много, — говорит Гарри, прокручивая вверх, чтобы перечитать список. — Слишком много, чтобы уместить все в поездку.        — Тогда тебе просто придется вернуться.       Гарри поднимает глаза и видит Луи в дверном проеме, улыбающегося ему.        — Не возражаете, если я украду его, дамы? Он обещал показать мне несколько приемов йоги, прежде чем я научу его играть в футбол.       Девушки смеются, так что они, должно быть, поняли шутку, но Гарри не утруждает себя расспросами, кладет телефон в карман и подходит к двери, чтобы обнять своего парня за талию и поцеловать его в щеку.        — Пока, Гарри!        — Приходи к нам еще раз, прежде чем уедешь!       Они машут на прощание, и Гарри позволяет Луи вести их в сад за домом. Каким-то образом все устроено для них: пара ковриков для йоги, раскатанных на траве рядом с бутылками воды и полотенцами. И на другой стороне двора от бассейна есть футбольная сетка, которой определенно не было, когда Гарри был здесь в последний раз. Он прищуривается, глядя на Луи.        — Что? Я позаботился обо всем заранее.       Утро прекрасное; светит солнце, и достаточно тепло, чтобы они могли снять толстовки и не беспокоиться о том, что сильно вспотеют. Луи производит впечатление нетерпеливого ученика, довольно хорошо удерживающего позы, которые показывает Гарри, но не получающего от этого удовольствия и всегда готового перейти к следующему шагу. Он гораздо охотнее играет роль учителя, когда приходит его очередь, подробно объясняя правильную форму в комплекте с демонстрациями и нежными руками, корректирующими движения Гарри. Его сосредоточенность, его уверенность невыносимо сексуальны, и урок начинает казаться Гарри затянувшейся прелюдией; чем дольше это продолжается, тем труднее скрыть свое возбуждение в обтягивающих спортивных штанах, которые он позаимствовал.        — Лу? — Гарри вздрагивает, решая, что просто не может больше ждать, когда нежные, но твердые руки Луи слегка касаются бедер Стайлса. — Могу я сделать тебе минет?        — Я был бы рад, — отвечает Луи, отступая назад, чтобы оценить форму Гарри, — если бы ты просто подождал. Ладно, целься в угол, love.       Гарри закатывает глаза, но пытается отбить мяч в угол ворот. Он летит примерно в правильном направлении, но промахивается, отскакивая от каменной стены в нескольких футах от нее на краю площадки.        — Сейчас, Лу?       Луи колеблется, переводя взгляд с Гарри на сетку и обратно.        — Пожалуйста?        — Хорошо, дорогой, пойдем, — произносит Луи, протягивая руку. — Может быть, завтра мы попробуем снова.       Гарри не утруждает себя ответом, когда тащит принца ко дворцу.       — У меня запланирован сюрприз на потом, love, — делится принц, пытаясь подстроиться под шаг Гарри. — Думаю, тебе это понравится.       — Я уверен, что так и будет, — выдавливает Гарри, стиснув зубы. — Так же, как я уверен, что тебе понравится мой рот на твоем члене.       Они поворачивают за угол и чуть не сталкиваются со служанкой, несущей корзину с бельем. Румянец на ее лице говорит Гарри, что она все слышала, и он извиняюще улыбается, прежде чем прошипеть Луи:       — Как, черт возьми, мы вернемся в твою спальню?       Остаток пути они пробегают трусцой. Гарри отпускает руку Луи, чтобы попытаться пощупать его задницу, в то время как Луи шлепает его по рукам. Наконец они возвращаются в спальню, закрывая за собой дверь.       — Наконец-то одни.       — Чем займемся? — спрашивает Луи, широко раскрыв глаза и приподняв брови, воплощая притворную невинность.       — Заткнись и сними штаны.

***

      — Ты был прав.       Гарри переворачивается лицом к Луи, моргая и открывая глаза. — Прав в чем?        — Мне действительно понравился твой рот на моем члене.       Смеясь, Гарри бьет Луи своей подушкой, но тот в ответ щекочет ему бока. Они катаются несколько минут, пока принц не замечает время на часах рядом с кроватью.        — Ох, нам пора вставать, — говорит он, снова садясь на корточки. — Почти пришло время для твоего сюрприза, нам нужно привести себя в презентабельный вид.       Гарри наслаждался их ленивым днем в постели, но все же встает и натягивает одежду, которую одолжил у Луи ранее, с нетерпением ожидая его сюрприза. Видимо, они успели как раз вовремя, потому что вскоре раздается стук в дверь. Двое слуг приносят зеркало в полный рост, устанавливая его на одной стороне комнаты со стулом напротив него. Как раз в тот момент, когда Гарри начинает задаваться вопросом, не является ли это каким-то извращенным сюрпризом (секс перед зеркалом — это вещь, верно? Зеркальный секс?), слуги возвращаются с двумя вешалками для одежды, полными костюмов самых разных цветов.        — Лу, — медленно произносит Гарри, прикусывая нижнюю губу, чтобы сдержать улыбку. — Ты принес мне Gucci вместо того, чтобы отвести меня в Gucci?       — Все верно, — гордо отвечает Луи, садясь в кресло. — Давай устроим примерку. Насколько я помню, это очень весело.       Слуги кланяются и выходят из комнаты, закрыв за собой дверь.        — Возможно, без Франческо все будет по-другому, — говорит Гарри, подходя к вешалкам и теребя подол ярко-красного пиджака. — Никто не будет дрожать от нервов при виде тебя.        — Может быть, если мне повезет, ты будешь дрожать от чего-то другого, — беспечно пожимает плечами принц. — Давай, начнем с красного. Держу пари, ты прекрасно выглядишь в красном.       Несмотря на то, что они занимались сексом всего полчаса назад, дрожь желания пробегает по спине Гарри от слов Луи, и он срывает красный костюм с вешалки. Если честно, ему понравилась примерка Gucci в Париже так же, как и Луи; ему нравится чувствовать на себе взгляд принца, когда он раздевается и одевается, поворачиваясь перед зеркалом, чтобы изучить свои ракурсы, прежде чем повторить процесс со следующим нарядом. Он думал, что ему захочется яркого цвета, чтобы чувствовать себя девушкой Бонда под руку с Луи в ту ночь, но в итоге они выбрали костюм-тройку в приглушенную синюю клетку. Оно горячее и элегантное, и Гарри почему-то чувствует себя в нем одновременно красивым.        — Идеально, — заявляет принц, вставая и подходя к столу со своей стороны кровати. — И так уж получилось, что у меня есть последний штрих, — он открывает верхний ящик и достает маленькую коробочку, с улыбкой протягивая ее Гарри. — Вот, любимый. Это тебе.        — Лу, — выдыхает Гарри, глядя на коробку в руках принца. — Тебе не следовало этого делать.        — Тогда давайте согласимся не соглашаться. Пожалуйста, открой ее.       Гарри открывает крышку коробки, замечая блестящую брошь с надписью GUCCI на чем-то, что почти похоже на герб, коронообразным росчерком, увенчивающим сердце со звездными вспышками, выполненными либо из искусственных, либо из настоящих бриллиантов. Это великолепно, экстравагантно, но не броско, и совершенно чересчур для простого подарка.        — Лу…        — Пожалуйста, love, — шепчет Луи, поднимая коробку. — Это будет так красиво смотреться на тебе.       Гарри все еще испытывает искушение возразить, он не хочет, чтобы принц думал, что он должен осыпать его подарками, но в глубине души знает, что Луи просто хочет этого, и он прав. Это будет так красиво смотреться с костюмом, который они выбрали.        — Спасибо, — наконец произносит Стайлс, проводя кончиком пальца по камням. — Это великолепно. Мне очень нравится.        — Я люблю тебя, — бормочет Луи, наклоняясь, чтобы поцеловать Гарри в уголок рта. — Очень сильно.        — Я тоже тебя люблю, — шепчет Гарри, вдыхая запах кожи Луи. — Я не могу поверить, что встретил тебя. Та глупая фотосессия была просто одолжением. Я никогда не думал, что кто-нибудь вообще увидит эти фотографии. И посмотри, что произошло.        — Судьба, — улыбается принц, поднимая руку, чтобы обхватить затылок Гарри. Он поворачивает голову, чтобы поцеловать Гарри, страстно и горячо, отчего у Стайлса кружится голова. Однако, прежде чем зайти дальше, Луи отстраняется после последнего поцелуя, бормоча:       — Теперь, я думаю, пришло время принять еще один душ, не так ли? Мы грязные.        — М-м-м, да, — смеется Гарри. — Сегодня много упражнений. И может быть, еще немного позже?        — Может быть, — отвечает принц, пожимая плечами и направляясь в ванную. Он поворачивается, чтобы посмотреть через плечо. — Я знаю, что у меня всегда хорошее настроение после выигрыша в рулетку.        — Чего же мы тогда ждем? Давай готовиться.       Они принимают душ вместе во второй раз за день, Луи ограничивает их поцелуями, потому что ему не терпится похвастаться казино перед Гарри или, может быть, похвастаться Гарри перед казино. Вероятно, и то, и другое. После того, как Гарри завязывает галстук и надевает пиджак, Луи аккуратно прикалывает брошь, и они оба любуются ею в отражении зеркала. Они были правы, это очень красиво. Они составляют хорошую пару: Гарри в своем синем и Луи в консервативном сером костюме с темным галстуком. Гарри не слишком часто фотографировал Луи или их вместе, довольный возможностью полностью погрузиться в моменты их единения, но сегодня вечером он не может удержаться и достает свой телефон, чтобы сделать селфи.        — Мы так хорошо выглядим вместе, — любуется он фотографией на экране.        — Конечно, так и есть, — соглашается Луи. — Ты готов? Лиам только что написал мне, что охрана во дворе готова.        — Поехали.       На этот раз во дворе их ждут три машины вместо одной, и Луи сидит на заднем сиденье с Гарри, пока они едут по извилистым дорогам, в то время как мотоциклы проносятся среди такси и других роскошных автомобилей. Их первая остановка на самом деле в отеле через площадь от казино для раннего ужина. Они берут декадентские блюда средиземноморской кухни (каждое лучше предыдущего), а кульминацией является греховный шоколадный десерт. Несмотря на ранний час, в ресторане есть несколько посетителей, и Гарри несколько раз ловил на себе взгляды людей, уставившихся на их столик. Он привык к этому, но обычно, когда он ловит на себе взгляды людей, они пялятся на него. Сегодня вечером Луи, кажется, в центре внимания, и Гарри испытывает облегчение, купаясь в его сиянии, а не в своем собственном.       — Знаешь, — произносит Стайлс, откидываясь на спинку стула. — Я мог бы привыкнуть к этому.        — Привыкнуть к чему, дорогой? — спрашивает Луи, прежде чем слизнуть остатки шоколада с тыльной стороны ложки.        — Меня угощает вином и ужином мой великолепный парень, который гораздо более знаменит и важен, чем я. Все здесь гораздо больше заинтересованы в тебе, это снимает напряжение, связанное с выходом на улицу.        — Будь осторожен в своих желаниях, — отвечает принц, откладывая ложку. — Я не встречался со многими людьми в течение длительного времени, но все те, с кем я встречался, возмущались вниманием. Что я был в центре всего этого, а не они.        — У меня такое чувство, будто последние десять лет я живу в аквариуме, — говорит Гарри, прикусывая нижнюю губу. — Это напряженно, такая сосредоточенность. Но может ты прав, и я заговорю по-другому в какой-то момент, но не могу представить, что не буду наслаждаться таким откатом. Несколько лет быть твоей конфеткой звучит чертовски хорошо.        — Несколько лет? — спрашивает Луи, глядя на Гарри сквозь ресницы.       Щеки Гарри пылают, и он проводит рукой по лицу. — У меня не получилось сблефовать, не так ли? Они не должны даже пускать меня в казино.        — Что ж, позволь мне отплатить тебе тем же, — произносит принц, протягивая руку и беря Гарри в свою. — Я был бы горд держать тебя за руку столько, сколько ты окажешь мне честь.       Они сидят там, глупо улыбаясь друг другу в течение нескольких минут, прежде чем подходит метрдотель, приказывая официанту убрать грязную посуду. Мужчина практически кланяется в ноги, спрашивая, понравилось ли им блюда, и Луи любезно справляется с этой задачей, пожимая ему руку после того, как встает из-за стола. Они идут по ресторану, пока все взгляды устремлены на Луи, и Гарри сияет, гордясь тем, что идет под руку с ним. Сопровождавшие их охранники не разрешают им пройти через площадь к казино, поэтому их отвозят обратно к отдельному входу, что, по мнению Гарри, немного глупо, но не глупее, чем большинство его собственных вечеров, когда он достиг определенного уровня известности.       Внутри казино еще более впечатляюще, чем снаружи, и Гарри действительно чувствует себя туристом, глазея на тщательно продуманный декор, в то время как менеджер этажа ведет их в большой зал с множеством столов. Он обходит протокол ради них, и Гарри слушает одним ухом, как Луи объясняет, что гражданам Монако не разрешается играть в казино. Здесь так много всего интересного: от сверкающих люстр до богато украшенных потолков и светильников из полированного дерева. Это могло бы завладеть вниманием Гарри на несколько часов, если бы Луи не потащил его к дилеру блэкджека.        — Мы просто поиграем здесь сегодня вечером, — говорит принц, выдвигая для Гарри стул. — В залах для хайроллеров зарезервировали «смокинги», так что нам придется приберечь это для следующего раза.       Они остаются за столом для блэкджека на несколько раундов, а затем переходят к покеру. Их соревновательные натуры вырываются наружу и заставляют шептать личные ставки друг другу на ухо. Это дешевые попытки отвлечься, которые чаще всего срабатывают, позволяя другим игрокам за их столами выигрывать вместо них обоих. Впрочем, это не имеет значения; Гарри еще никогда так не веселился. Он потягивает Казамигос, не желая забывать ни секунды из этой ночи. Луи хочет лечь пораньше, упоминая очередной сюрприз на следующее утро, поэтому они переходят к рулетке, прежде чем им придется уходить, на этот раз объединившись, чтобы удвоить свои шансы. Гарри решает, что 17 — их счастливое число, так как они встретились 17 мая, и упрямо делает все свои ставки на 17 Черных, при полной поддержке Луи. Однако они оба в шоке, когда выигрывают по-крупному, слишком увлеченные друг другом, чтобы помнить о смысле игры. Луи целует его прямо там, на глазах у всех, и сердце Гарри так переполнено, что может разорваться. Он хочет запомнить это чувство навсегда.        — Лу, — шепчет он на ухо принцу. — У меня есть идея.        — М-м-м? В чем она заключается? — спрашивает Луи, его рука опасно низко лежит на талии Гарри из-за того, что он на публике.        — Мы можем поехать в тот тату-салон? Мне нужен сувенир с сегодняшнего вечера.        — Тату-салон? — принц поднимает брови, вытаскивая свой телефон, снова спрашивая: — Ты уверен?       — Я уверен.        — Хорошо, я вызову службу безопасности.       На то, чтобы выйти из казино, уходит больше времени, чем ожидалось, начиная с фишек и заканчивая огромным количеством людей, которые подходят к Луи, чтобы склонить головы и пожать ему руку. Наконец они возвращаются в машину, целуются на заднем сиденье, в то время как охранники спереди вежливо игнорируют их, направляясь в тату-салон, мимо которого они проезжали накануне. Они ждут, пока все прояснится после того, как машина подъедет к салону, обмениваясь «напоследок» поцелуями.        — Ну? — Луи выходит первым и протягивает руку Гарри. — Что ты собираешься набить?        — Татуировку, глупышка, — смеется Гарри, следуя за принцем в салон. — Лу! Я не скажу тебе, это сюрприз.       Их встречает добрая молодая женщина, которая проводит их в вглубь помещения. Гарри замечает фотографию Луи в рамке в углу и задается вопросом, является ли это каким-то правилом в княжестве или принц просто настолько любим, а затем решает, что ответ очевиден по тому, как женщина смотрит на Луи. Ему удается прошептать ей, чего он хочет, и она скрывает свой дизайн от Луи, который притворяется, что ему это неинтересно. Он внимательно наблюдает за Гарри, когда тот снимает галстук, а затем пиджак и рубашку, указывая на участок на груди рядом с ключицей.        — Ты ведешь себя очень таинственно, — замечает принц, садясь на стул рядом с Гарри, когда он откидывается назад, позволяя женщине протереть область татуировки антисептическими салфетками.        — Я не могу позволить тебе быть единственным, у кого есть сюрпризы, — ухмыляется Гарри, готовясь к боли от иглы. Прошло так много времени с тех пор, как он делал татуировку, что он забыл, каково это. Однако то, что они обсуждали, не слишком велико, так что стоит потерпеть.       И, что ж. Это, конечно, неплохо.       Гарри ерзает на стуле, жалея, что не может прикрыться пиджаком, когда его член начинает уплотняться в штанах. На лице Луи появляется понимающая ухмылка, когда он сжимает его руку, наблюдая, как Гарри дергается от ощущения, когда игла делает поворот. Сочетание непоколебимого внимания принца и тонкой, как бритва, грани между болью и удовольствием от иглы мгновенно заставляет Гарри вспотеть, его эрекция очевидна, когда он извивается.        — Месье нужен перерыв?        — Нет, нет, я в порядке, — настаивает Гарри, качая головой. — Извините за…        — Все нормально, — женщина поворачивается и хватает халат, легко кладя его на колени Гарри. — Это случается со многими нашими клиентами. Давайте продолжим.       Плечи Луи трясутся от смеха, но он находит силы взять себя в руки и держит Гарри за руку, пока женщина заканчивает свою работу. Она промокает область тканью, убеждаясь, что она чистая, прежде чем дать Гарри инструкции по уходу, а затем наносит прозрачное покрытие. Она отказывается от оплаты, настаивая на том, что это была честь для нее, и они позируют для быстрого фото, после чего Гарри переодевается и они покидают салон.       Луи ждет, пока они вернутся в машину по дороге во дворец, еле сдерживая себя.       «17 ЧЕРНОЕ?» — спрашивает он, скользя рукой вверх по бедру Гарри. — Я сам не смог бы придумать лучшего сувенира, — он целует Гарри в шею, прикасаясь ртом к разгоряченной коже. — Ну, я могу придумать что нибудь получше.       Гарри наклоняет голову, давая Луи пространство и надеясь, что засос, который он оставит, продержится несколько дней. Вскоре они добираются до дворца, и Гарри снимает пиджак, чтобы придержать его перед пульсирующей эрекцией, когда они поднимаются в комнату Луи, уверенные, что все вокруг могут точно сказать, в каком он состоянии. Как только дверь за ними закрывается, принц набрасывается на него, хватает за затылок и горячо целует.        — Ты непослушный, грязный мальчишка, — бормочет Луи, слегка дергая Гарри за волосы и ухмыляясь, когда тот громко стонет. — Эта милая женщина была так профессиональна, сделала тебе твою сувенирную татуировку, и вот ты здесь, — он дергает Гарри за волосы снова, вызывая вздох, — становишься твердым в ее кресле, — принц цокает языком. — Это непристойно, Гарри. Что мне с тобой делать?        — Трахни меня, — выдыхает Стайлс, утыкаясь головой в руку Луи, молясь, чтобы он снова потянул его за волосы. Его член подпрыгивает, когда он это делает, и поддается вперед, прижимаясь к ноге принца. — Пожалуйста.       — Это… — Луи снова целует Гарри, яростно и влажно, после чего прикусывает нижнюю губу. — Именно это я и собираюсь с тобой сделать. Хочу, чтобы ты оседлал меня, — он снова целует Стайлса, облизывая его рот. — Хочу увидеть, как ты прыгаешь на моем члене, хочу посмотреть на твою татуировку, пока ты кончаешь на меня.       Гарри хнычет, не в силах подобрать слов, отчаянно кивая. Это именно то, чего он тоже хочет, он хочет, чтобы Луи смотрел, как он извивается и задыхается, хочет, чтобы глаза Луи ощущались как вторая пара рук на его коже. Он дергает себя за одежду, его пальцы неуклюжи, и принц помогает ему раздеться, оставляя за собой след на пути к кровати. Гарри берет смазку со столика рядом с кроватью, поворачиваясь спиной к Луи, который устраивается у изголовья.        — Собираешься устроить шоу для меня, love? — голос принца низкий и разрушительный, и член Гарри дергается только от этого звука. — Тогда продолжай.       Гарри наносит смазку на пальцы, его мысли возвращаются к тому первому разу, когда он сделал это для Луи по видеосвязи, и как сильно он хотел, чтобы Луи был там с ним. Примерно в тысячу раз жарче находиться в одной комнате, примостившись на кровати вне досягаемости, но зная, что Луи может подползти ближе, поцеловать его в шею, провести по коже кончиками пальцев в любое время, когда захочет. Гарри пытается двигаться медленно, чтобы устроить дразнящее шоу для своего возлюбленного, но он не может, он слишком отчаянно этого хочет, его движения небрежны и быстры. Луи неодобрительно хмыкает, но не берет инициативу в свои руки, оставляя Гарри глубоко дышать и пытаться успокоиться, после чего ему удается растянуть себя тремя пальцами. В конце концов он считает, что готов, вытаскивает пальцы и, обернувшись, обнаруживает, что Луи медленно поглаживает свой член. При виде этого у него пересыхает во рту, и на долю секунды он жалеет, что они не могут отказаться от презерватива, который надевает принц. Он ждет, пока Луи закончит наносить лубрикант, и кивая, забирается к нему на колени.        — Привет, love, — тихо произносит принц, снова покусывая губу. — Это было прекрасное шоу, спасибо.       Хоть убей, Гарри не может придумать, что сказать, и тупо кивает, в то время как Луи беззлобно смеется. Посмотрев вниз, он видит, что принц готов и держит свой член у основания, чтобы Гарри мог опуститься. Тот балансирует, положив руку на плечо Луи, вздыхая, как только кончик проникает в него, страстно желая насытиться. Он медленно опускается вниз, желая насладиться каждым дюймом, пока, наконец, не оказывается на коленях у Луи, раскачиваясь взад-вперед, чтобы привыкнуть к ощущению, которого он так отчаянно ждал. Луи проводит руками по бокам Гарри, лаская его грудь, а затем по бокам шеи, после чего нежно притягивает его для поцелуя. Он позволяет Луи контролировать процесс, легко следуя за рукой принца, направляющей его подбородок, наклоняя его именно так, только для того, чтобы всхлипнуть, когда Луи щипает один из его сосков другой рукой.       Жажда, сжигающая все его тело, внезапно становится слишком сильной, и он приподнимает бедра; его рот приоткрывается от напряжения, когда он задает темп, который увеличивается с каждым щипком, затем облизыванием, затем прикусыванием сосков. Вскоре он падает, вскрикивая, когда Луи встречает его, делает выпад вверх и выбивает искры, поскольку угол гарантирует, что он попадет именно в точку Гарри. Он потный, дрожащий, пытается не отставать, в конце концов падает вперед и утыкается лицом в шею Луи, когда тот берет верх. Его собственный истекающий член трется о живот Луи, и это все трение, которое ему нужно, чтобы кончить на загорелую кожу принца. Он тяжело дышит, позволяя Луи нежно приподнять его бедра и уложить на кровать.       Мышцы торса Луи сокращаются, когда он опускается на колени над Гарри, обнажая свой член, и единственная мысль, с которой Гарри может справиться, это то, как хорошо эти мышцы выглядят, покрытые его спермой. Он вытягивает руки над собой, демонстрируя всю кожу, которую Луи мог бы пометить как свою собственную, и взгляд принца падает на татуировку, прежде чем он, наконец, кончает, оставляя полосу на груди Гарри, после он наклоняется и размазывает ее рукой.        — Клянусь, я перенял от тебя все твои пещерные наклонности.       И наконец Гарри придумывает, что сказать, и он отвечает тем же, размазывая сперму по коже Луи и заставляя его смеяться.        — Мой.

***

      На следующее утро они просыпаются до восхода солнца, натыкаясь друг на друга и на мебель, а затем натягивают спортивные штаны и заходят на кухню за бананами и бутылками воды по пути во двор, чтобы встретиться с охраной. Луи все еще не сказал Гарри, что это за сюрприз, но он слишком сонный, чтобы гадать, пока они жуют фрукты на заднем сиденье еще одной элегантной серебристой Ауди. Когда они приближаются к гавани, Гарри выглядывает в окно и читает огромную вывеску, висящую на дороге. Вокруг расставлены что-то похожее на столы для регистрации, с блокнотами и волонтерами в белых куртках.        — Нет Финишной Черты?        — Это ежегодное благотворительное мероприятие, — отвечает Луи, наклоняясь и кладя подбородок на плечо Гарри. — Одно из моих любимых. Они открывают трассу протяженностью 1400 метров на неделю, и в любое время, днем или ночью, ты можешь проехать столько кругов, сколько захочешь. Затем организация жертвует деньги благотворительным организациям для детей из малообеспеченных семей. Чем больше километров каждый проезжает, тем больше денег они жертвуют.        — Ох, вау, — произносит Гарри, поворачиваясь к Луи. — Это такая классная идея. И участвовать может любой желающий?        — Любой, у кого есть двенадцать евро за вход, — отвечает принц, отстегивая ремень безопасности после того, как водитель заезжает на парковочное место. — Я думаю, что в прошлом году у них зарегистрировалось 8000 человек.       Гарри шуршит в карманах своих спортивных штанов, благодарный за то, что он все еще следует совету, который дала ему мама, когда он был подростком: никогда не выходить из дома без двадцатки. Он держит купюры, которые, как ему кажется, лучше видно при свете уличного фонаря, и отсчитывает пятнадцать евро.       — Ха! Они у меня есть, — торжествующе произносит он, размахивая деньгами перед Луи.        — Я уверен, что ради тебя они бы изменили правила, дорогой, — нежно шепчет Луи, целуя Гарри в щеку. — Но я люблю тебя за то, что ты следуешь правилам.       Они выходят из машины и идут, чтобы поприветствовать добровольцев, пока за ними следуют шесть сопровождавших их охранников. Гарри заполняет свой регистрационный лист и платит двенадцать евро, а затем они отправляются трусцой вдоль трассы, окруженные охраной. Солнце начинает всходить на их третьем круге, и Гарри замедляет шаг, слишком охваченный благоговением, чтобы сосредоточиться на беге. Он может сказать, что Луи разрывается между бегом с ним и поддержанием его темпа, поэтому Гарри отмахивается от него, поощряя его бежать с Лиамом, пока Гарри заканчивает круг. Он так увлечен красивыми видами, что кажется, не замечает, пока парни не догоняют его, и они вместе пробегают еще один круг, после чего решают отдохнуть       На столике с закусками есть вода и спортивные напитки, а также крекеры и фрукты, поэтому они останавливаются, чтобы перекусить перед отъездом. Пожилой мужчина, который бежал одновременно с ними, подходит к Луи, и они начинают разговаривать по-французски. Гарри не может понять ни слова из этого, но, похоже, это светская беседа. Он стоит в стороне, потягивая воду, и Лиам бочком подходит к нему.        — Он всегда увлекается разговорами с людьми, — тихо произносит Пейн, кивая в сторону Луи. — Это то, с чем мы должны быть осторожны.       — Да? — Гарри щурится, когда солнце бьет ему в глаза.        — Это может нарушить его график, — объясняет Лиам. — Если бы он останавливался и вел долгие беседы с каждым человеком, который подходил к нему, он никогда бы не смог что-либо сделать для них. Но это уравновешивающий акт, потому что он любит это делать; ему нравится напрямую слышать от людей об их опыте. Это то, что делает его таким хорошим в этой работе.       Гарри кивает. Все, что говорит Лиам, имеет смысл; Гарри просто не уверен, почему Лиам говорит ему это.        — Ему нужно, чтобы мы присматривали за ним, — добавляет Лиам, бросая на Гарри многозначительный взгляд. — Чтобы он не перегорел.        — Ох! — Гарри беспомощно указывает на Луи и человека, с которым он смеется. — Должен ли я…        — Да, нам пора идти, — отвечает Лиам, выглядя облегченным от того, что Гарри наконец понимает. — Мы должны уйти до того, как прибудет толпа ранних пташек, и уйти станет еще труднее.        — Хорошо, — кивает Гарри. — Да, я просто… ладно.       Он подходит к Луи и кладет руку ему на плечо. Когда принц поворачивается, Гарри извиняюще улыбается и говорит: — Мне неприятно прерывать, но нам пора.       Луи смотрит на часы и вздыхает. — Ах, да, ты прав, конечно, — он поворачивается к пожилому мужчине и говорит что-то по-французски, что вызывает у него смех, после чего они крепко пожимают друг другу руки, а затем они идут обратно к машине.        — Итак, — произносит принц, когда они пристегивают ремни безопасности. — Завтрак?        — Пожалуйста, — тянет Гарри, беря Луи за руку, когда водитель выезжает со стоянки. — Я умираю с голоду.        — Я попросил Лиама послать за кофе и выпечкой, — говорит Луи. — Я подумал, что мы могли бы подъехать к границе. Знаю место, где мы можем посидеть снаружи и полюбоваться видом на все Монако.       — Это звучит идеально, — Гарри наклоняется для быстрого поцелуя. — Очень романтично.       — Надеялся, что именно так ты и скажешь, — бормочет Луи, еще раз целуя Гарри, прежде чем отстраниться. — Так что ты думаешь? Хороший сюрприз я организовал?        — Да, мне очень понравилось, — честно отвечает Гарри. — О, ты знаешь, что мы должны сделать? Мы должны пожертвовать организации наш вчерашний выигрыш в рулетку. Это было бы круто, верно?        — И это… — Луи целует Гарри в щеку, заставляя его хихикать, — именно поэтому я люблю тебя. Мы непременно должны это сделать.       Гарри забывает выглянуть из окна машины, когда они проезжают через княжество, слишком занятый губами Луи. Им не требуется много времени, чтобы добраться до места назначения, и охранники отстают, когда принц расстилает одеяло, чтобы они могли сесть, а затем накрывает их колени другим. Через несколько минут появляется Лиам с бумажными стаканчиками кофе и пакетом пирожных, и Луи обещает встретиться с ним в его офисе через несколько часов. А потом они остаются наедине, любуясь видами, когда розовые и оранжевые облака отбрасывают теплые оттенки на все, от деревьев до строительных лесов внизу.       Луи указывает на один из строительных проектов. — Ты знал, что меня называют «принцем-строителем»?        — Что? Нет.        — Это типа комплимент, — произносит Луи, делая глоток кофе. — Хотя я уверен, что некоторые старожилы так не считают. Мой дедушка был очень доволен существующим положением вещей, но у меня так много идей, любви, так много вещей, которые я хочу сделать. Проекты, которые сейчас реализуются… Например, видишь там? Это новый жилой дом, построенный специально для граждан Монако. То, что мы делаем сейчас, — это примерно половина того, чего я хотел бы, но все требует времени, волокиты и убеждения людей в том, что прогресс — это хорошо, даже если вначале он выглядит уродливо.        — Мне нравится, как сильно ты заботишься о своем народе, — отвечает Гарри, придвигаясь как можно ближе к принцу, на самом деле чуть не заползая к нему на колени. — Ты так хорош в том, что делаешь, Лу.        — Мой дедушка делал все возможное, чтобы привить мне чувство долга, — говорит Луи, обнимая Гарри за плечо. — Ты знал, что на самом деле он был тем, кто вырастил меня? Что ж, я уверен, что ты и сам догадался. Мой отец несколько лет настаивал на английской школе-интернате, а потом я вернулся в университет, но по большей части я провел здесь всю свою жизнь. Нет лучшего места, нет лучших людей. И иногда я расстраиваюсь, когда мне кажется, что я должен двигаться слишком медленно. У меня есть видение этой страны, которое меньше полагается на традиции и больше на модернизацию.       Гарри улыбается, кладя голову Луи на плечо.       — Знаешь, есть причина, по которой я хотел, чтобы ты навестил меня, love, — мягко продолжает принц, сжимая плечо Гарри. — Я был честен в том, что хотел показать тебе свой дом; я очень этого хотел с тех пор, как мы встретились. Но есть и другая причина.       Сердце Гарри начинает бешено колотиться в груди. — Какая? — шепчет он.        — Это мой дом. И мне было любопытно узнать, думаешь ли ты… что, может быть, однажды он станет и твоим домом.       Гарри отстраняется, чтобы повернуться и посмотреть на Луи, его рот приоткрыт.        — Я люблю тебя, — просто говорит принц. — И я вижу, как строю жизнь с тобой. Здесь. Я знаю, мы могли бы быть хорошей командой, ты и я. Ты умный и так хорошо ладишь с людьми. У тебя хорошие инстинкты и самое большое сердце. И я лучше разбираюсь за кулисами, я хорошо разбираюсь с бюрократами и бумажной волокитой. Мы бы так хорошо дополняли друг друга. И я не могу представить никого, с кем бы я предпочел просыпаться каждое утро и заводить собственную семью. Когда я на днях увидел тебя с Леей, я почувствовал такую ​​боль. Это то, что я хочу. Это ты, милый, я знаю. Ты — любовь всей моей жизни. И я просто… мне было интересно, видишь ли ты такое же будущее для нас.       Гарри судорожно выдыхает, переводя взгляд с Луи на дом, который он так любит.        — Ты знаешь, я со многими встречался, — начинает он. — У меня было много парней. И это никогда не было так. Никто никогда… Лу, никто никогда не приглашал меня в свою жизнь вот так. В свой дом. Я даже не могу начать объяснять, как много это значит для меня. Я… Я думаю, я был потерян на некоторое время, понимаешь? — Гарри поворачивается к Луи, который кивает; его глаза блестят от слез. — И я искал что-то, но я не знал, что. Это было похоже на то, что парни, с которыми я встречался, стали способом примерить другую жизнь и посмотреть, подходит ли она мне. Собирался ли я жениться на серьезном писателе и тихонько сидеть в уголке на его чтениях? Или, может быть, я бы остался с независимым режиссером и снялся бы во всех его фильмах. И я никак не мог понять, почему я был на десять шагов впереди них. И я думаю, это было потому, что это были фантазии, которые на самом деле не имели большого отношения к самим реальным парням. Потому что никто никогда не делал этого для меня раньше. Это как… Ты действительно хочешь, чтобы я был частью твоей жизни, ты действительно знаешь меня. Не какой-то образ, о котором публицист напишет заметку, а меня. И это все.        — Это что, милый?        — Это то, что я искал, — отвечает Гарри с глазами, полными слез. — Это ты. Любовь всей моей жизни.       — О Боже, я испытываю такое облегчение, — смеется Луи, слезы текут по его щекам. — Я думал, что мы чувствуем то же самое, но я никогда ни с кем раньше не был так серьезен. Это страшно. Мне никогда не приходилось так много терять.        — Ты никогда меня не потеряешь, — обещает Гарри, вытирая слезы принца. — Никогда.        — Ты уверен? Со мной многое приходит. Это не все дни на яхтах и ночи в казино. Быть принцем — это очень тяжелая работа, но ты бы так хорошо справился с ней. Я знаю это.        — В том-то и дело, Лу. Твоя жизнь… Я никогда не фантазировал о том, каково это — быть с принцем, потому что был слишком занят знакомством с тобой и изучением твоей жизни. Не какая-то гламурная версия. И я так восхищаюсь тобой, ты так много делаешь для своего народа. Ты действительно что-то меняешь, а не сидишь и болтаешь об этом, как я.        — Есть так много вещей, которые ты мог бы сделать здесь, чтобы изменить ситуацию, love. Я не лгал, когда сказал, что думал, что у тебя это хорошо получится, что мы могли бы стать хорошими партнерами. Я долгое время думал, что мог бы увидеть тебя здесь.        — В самом деле? Никто… Боже, это прозвучит так банально, но никто никогда не верил в меня так, как ты. Ты заставляешь меня чувствовать, что я могу сделать все, что угодно.       — Ну, это потому, что ты мог бы, — Луи нежно целует Гарри, заключая в объятия. — Я люблю тебя.        — Я так сильно люблю тебя, — Гарри расслабляется в объятиях принца. — Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя в такой безопасности.       Луи улыбается и целует Гарри в макушку, и они долго сидят так, любуясь видом в дружеской тишине. Как будто с его плеч свалился груз, о котором Гарри даже не подозревал. Он никогда ни в чем не чувствовал себя таким уверенным, и это странно освобождает. Он не боится будущего, он не боится совершать ошибки, потому что у него есть самое главное — Луи рядом с ним. Они хотят совместного будущего. У них есть совместное будущее. Он искал это всю свою жизнь, и все это время он понятия не имел, как будет хорошо, когда он наконец найдет это.        — Здесь так красиво, Лу, — в конце концов произносит Гарри. — Спасибо, что привез меня сюда.        — Конечно, love, — отвечает принц. — Мне здесь нравится. Я подумываю о том, чтобы вложить деньги в летний дом где-то здесь, в горах.       Гарри смотрит на склоны позади них, насвистывая. — И иметь такой вид все время? Это было бы потрясающе        — М-м-м, да, — соглашается Луи, целуя Гарри в висок. — Удивительно. Итак, чем ты хочешь заняться сегодня, любовь моя? Мне нужно подписать пару документов, после чего я весь твой.        — София упоминала что-то о коллекции старинных автомобилей. Может быть, мы могли бы пойти посмотреть на них?        — О, да, я могу позвонить, когда мы вернемся. Знаешь, я почти уверен, что там есть E-Type с твоим именем.        — В самом деле? Это звучит идеально, — Гарри наклоняется, чтобы поцеловать Луи, а затем кладет голову ему на плечо. — Почти все звучит идеально, пока я с тобой.

***

      Следующее утро — еще одно раннее, но, к сожалению, это потому, что Гарри нужно успеть на рейс. Они провели последние несколько дней, наслаждаясь обществом друг друга настолько, насколько возможно, но этого никогда не бывает достаточно. Однако вместо того, чтобы хандрить по этому поводу, Луи зовет вниз выпить кофе, пока Гарри быстро принимает душ, а затем помогает ему собрать вещи.        — Знаешь, им не нужно было стирать мою одежду, — говорит Гарри, кладя сложенную стопку боксеров в свой чемодан. — Это могло бы подождать до возвращения домой.        — Это не проблема, — уверяет его Луи, протягивая косметичку. — Что у нас на повестке дня, когда ты вернешься? Встреча с Ником?        — Определенно встречусь с Ником, — подтверждает Гарри, закрывая крышку и застегивая молнию. — И многое в моем расписании, вероятно, будет зависеть от этого. На следующей неделе у меня съемки, о которых я знаю; это запись истории для приложения для медитации, в которое я инвестирую.        — Истории? Мне придется воспользоваться этим, когда мы будем порознь. Я буду скучать по сну рядом с тобой.       — Я тоже, — Гарри целует Луи, после чего берет свою кружку, чтобы допить остатки кофе.        — Итак, я буду в Нью-Йорке через пару недель, — упоминает принц, и в его голосе появляется знакомый фальшивый небрежный тон. — Обычный визит. Это недалеко от Филадельфии. Всего в нескольких минутах езды на поезде, как сказал Лиам.        — Верно, — медленно отвечает Гарри, поворачиваясь к Луи с усмешкой. — Лу, ты хочешь пойти со мной домой на День Благодарения?        — Ну, я ненавижу приглашать самого себя, — произносит принц, на самом деле выглядя огорченным. — Но да? Я бы хотел увидеть твой дом и познакомиться с твоей семьей. Посмотреть на этот парад, о котором я так много слышал.        — Мне бы это понравилось! — Гарри притягивает парня к себе для долгого, медленного поцелуя. — Пожалуйста, поехали со мной домой. Я позвоню маме, как только вернусь, но я уверен, что все будет хорошо.        — Как ты думаешь, будет нормально, если Лиам позвонит и обсудит договоренности в ближайшее время? Как я уже говорил, со мной не легко.       — Да, я попрошу своих людей позвонить твоим людям, — дразнит Гарри. — И мы проработаем все детали. Лу! Это будет потрясающе, я так взволнован. Экскурсия по моему родному городу будет немного менее гламурной, чем твоя, но–        — Прекрати, — прерывает принц, прерывая Гарри поцелуем. — Мне не нужен гламур, все, чего я хочу — это ты.        — Что ж, тогда хорошо, что у тебя есть я, — Гарри проверяет свой телефон и видит сообщение от Эйми, помощницы Ника, подтверждающее, что он зарегистрировался на рейс из Ниццы. — Я лучше пойду, мне нужно добраться до вертолетной площадки.        — Позвони мне, когда вернешься домой, хорошо? Мне все равно, который будет час.        — Я так и сделаю. Боже, я так рад Дню благодарения, Лу. Это немного облегчит мой уход из киноиндустрии.        — Я не могу дождаться, дорогой. Я люблю тебя.        — Я тоже тебя люблю.