***
— Ты не упомянул, что Мэш моложе Ника. Гарри выплевывает зубную пасту, встречаясь взглядом с Луи в зеркале в ванной, пока тот промывает зубную щетку. — Эм, да, — медленно говорит он. — Мне кажется, он лет на десять моложе? — Мэш сказал, что на двенадцать. Гарри пожимает плечами, вытирая рот тыльной стороной ладони: — Думаю, я правда не задумывался над этим. А что? Тебе же не кажется это странным, да? — Нет, нет, — говорит Луи, качая головой. Он прислоняется к стойке лицом к Гарри. — Особенно не после того, как провел с ними время сегодня вечером. Я думаю, что они прекрасная пара. — Они кажутся счастливыми, — соглашается Гарри, распределяя лосьон по лицу. — Я никогда не видел Ника таким ни с кем другим, со всеми этими проявлениями чувств на публике и ласковыми прозвищами. — Значит, у тебя нет с этим проблем? С их разницей в возрасте? — Нет, мне, честно говоря, все равно, — говорит Гарри, поворачиваясь к Луи. — А что? — Ну, Мэш кое-что упомянул, пока вы были снаружи с Ником… — Что? Лу? Что он сказал? — Ну, видимо, когда они только начали встречаться, парень, который у тебя был в то время, сделал грубое замечание Мэшу, — говорит Луи, выглядя таким смущенным, каким Гарри его никогда не видел. — И, кажется, ты это слышал, и не заступился за него. Он сказал, что это было на большой вечеринке в доме Ника, до того, как туда переехал Мэш. — Что? — Гарри ломает голову, пытаясь вспомнить. — Когда это было? Они вместе, сколько, два года? — Три. — Бля, ладно. Три. — Гарри вздрагивает, вспоминая. — Ой. Ох, ладно. Да, должно быть это был Бен. Он, типа, худший из моих бывших. Обычно мы даже не произносим его имени. Он был весь из себя, ему нужно было тусить каждую ночь. Я всегда так много пил, когда мы гуляли вместе, просто стараясь не отставать от него, а позже узнал, что он раскрывал наше местоположение папарацци, чтобы они могли сделать снимки, на которых я выгляжу пьяным в стельку. Я даже не хочу знать, сколько денег он на этом заработал. Он был таким мудаком, я могу только представить, что он мог тогда сказать. — О, дорогой, мне жаль, что тебе пришлось с этим столкнуться, — говорит Луи, беря Гарри за руку и притягивая его ближе. — И что бы он ни сказал, ты, должно быть, этого не слышал. Но, эм… Похоже, Мэш считает иначе. — Но подожди, разве Ник не сказал бы мне? Если бы я так облажался? — Я не уверен, что он знает, — говорит Луи, наклоняясь и целуя Гарри в щеку. — Я упомянул, что не осознавал, что между ними существует разница в возрасте, и это просто вылилось из него, как будто он сдерживался, просто ожидая, чтобы рассказать кому-нибудь. Тебе знакомо это чувство? — Ага, — бормочет Гарри, в голове проносится нарезка с моментами его взаимодействия с Мэшем. Похоже, что картинка наконец-то сложилась после того, как он получил возможное объяснение любых разумных жалоб, которые Мэш мог иметь на его счет и все эти требования ко времени Ника. — Я чувствую себя таким мудаком, никогда не задумывался об этом. Неудивительно, что он считает меня эгоистом, понимаешь? Потому что в то время я действительно был им. — Гарри прижимает ладони к глазам. — Слава богу, я не встретил тебя три года назад, ты бы меня возненавидел. — Мне невероятно трудно в это поверить, милый. — Нет, я серьезно… Это безумие, я чувствую, что мы встретились как раз в нужное время. — Гарри поднимает голову и кладет руки на плечи Луи. — Как будто я был готов к тебе или что-то в этом роде. Если бы мы встретились раньше, у нас могло бы ничего не получится. У меня были бы неправильные приоритеты или я был бы с кем-то другим, гоняясь за какой-то фантазией. Мне просто так повезло, Лу. Как будто все произошло так, как и должно было с нами случиться. — Ну, тогда, может, и так, — говорит Луи, убирая со лба Гарри волосы. — Но я не могу представить, что встретил бы тебя и отпустил. — Хорошо, — говорит Гарри, наклоняясь для быстрого поцелуя. — Не отпускай. — Он прислоняется лбом ко лбу Луи после очередного поцелуя. — Мне нужно извиниться перед Мэшем, не так ли? Цветы? — Я думаю, это было бы прекрасно, дорогой. Я уверен, что он это оценит, — Гарри выпрямляется, и Луи сжимает его бедра, выглядя немного застенчивым. — На самом деле я никогда не заказывал цветы, но я уверен, что Лиам мог бы помочь нам с этим завтра. Или я могу позвонить ему в отель, если хочешь. — Обычно я спрашиваю помощницу Ника, Эйми, — признается Гарри, хватая со стойки телефон. — Но я знаю, к какому флористу она обращается; я могу погуглить. Может быть, они делают срочные заказы. — Ты милый, — говорит Луи, на этот раз наклоняясь для мягкого поцелуя в губы. — И я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — говорит Гарри, на мгновение пряча свой телефон в карман и обнимая Луи. — Думаю, я мог бы выйти за тебя замуж. — О, да, мне нравится эта идея.***
Когда на следующее утро они входят в конференц-зал офиса адвокатов Гарри, Стайлс рад, что Луи предложил ему приодеться. Уродливый светло-серый клетчатый костюм с их первой встречи выделяется среди моря черного и синего в комнате, но он более уместен, чем свободные джинсы и лоскутный кардиган, которые он планировал надеть. И в качестве бонуса Луи не может оторвать от него глаз. Обойдя комнату, пожав руки и обменявшись приветствиями и представлениями, Гарри усаживается рядом с Ником на стороне длинного стола, который, кажется, был предназначен для американцев. — Это немного пугает, — говорит он Нику, надеясь, что его голос этого не выдает. Он начинает возиться со своим обручальным кольцом, его любимое новое хобби, прежде чем вспомнить, что оставил его дома; он не сможет носить его на публике до объявления. — Когда ты собираешься научиться меня слушать? — В отличие от Гарри, Ник не старается говорить тише. — Я пытался тебе сказать. — Джентльмены, — говорит Лиам, сидя в кресле напротив стола с идеальной осанкой. — Начнем? Первым делом дня объявляется помолвка, и в течение следующего часа тщательно рассматриваются несколько вариантов. Гарри накладывает вето на публикацию фотографий, которые Джемма сделала сразу после предложения, предпочитая держать их в секрете, и соглашается на портретную сессию во дворце для набора официальных фотографий помолвки. Один из адвокатов Луи (которых трое) выступает против эксклюзива для «People», выдвигая идею фотосессии, за которой последует телеинтервью французскому изданию. Со времен свадьбы родителей Луи в Монако больше не было королевской свадьбы, и они ожидают большого интереса, особенно учитывая известность Гарри. В конце концов они соглашаются с этим планом, а затем тратят время на выработку формулировки пресс-релиза, который выйдет перед фотосессией. Это утомительно, но важно сделать все правильно, поэтому Гарри сосредотачивает все свое внимание, толкая Ника локтем каждый раз, когда ему нужно что-то уточнить. — Отлично, — заявляет Лиам, отмечая что-то в своем блокноте, когда они наконец закончили. — А теперь давайте перейдем к свадьбе. — Что ты думаешь об апреле, love? — спрашивает Луи, обращаясь к Гарри так, как будто они одни. — Погода должна подходить для церемонии на открытом воздухе во дворе дворца, и это не будет противоречить летнему светскому сезону. — Ты хочешь провести церемонию во дворе? — спрашивает Гарри, поднимая брови. — Я этого не знал. — Это лучший вариант с точки зрения логистики, — встревает Лиам. — Мы можем установить телевизоры перед входом, чтобы собравшиеся местные жители могли смотреть, а затем вы можете совершить процессию вокруг княжества, прежде чем вернуться во дворец на прием. — А как же эфир? — спрашивает Ник, наклоняясь вперед. — Что вы думаете о правах? Разговор вокруг него продолжается, пока Гарри пытается представить себе свадьбу во дворе дворца. Будучи безнадежным романтиком, он вообразил себе по крайней мере дюжину свадеб, начиная от заднего двора своих родителей и заканчивая свадьбой на островах Теркс и Кайкос. Ему нравится думать о деталях — о цветах, о том, какой наряд он наденет, обо всех песнях — которые меняются так же сильно, как и потенциальный жених. Его настоящий жених, сидящий за столом, смотрит на него с явным беспокойством. Он улыбается Луи, качая головой. — Давай сделаем это, — говорит он, конечно же прерывая кого-то, но не в силах оторвать глаз от медленной ухмылки, расползающейся по лицу Луи. — Апрель. Двор. По полной программе. — Замечательно, — говорит Лиам, что-то записывая. — Скажем, в субботу, 17 апреля? — Отлично, — говорит Гарри, поднимая руку и просунув пальцы под расстегнутый воротник рубашки, чтобы потереть татуировку. — Просто идеально. — Насколько вы хотите участвовать в планировании? — спрашивает его Ник. — Все начнет развиваться очень быстро, если вы хотите выйти замуж в апреле. Лиам только что сказал, что их социальная служба может позаботиться обо всем, но вы, наверное, хотите быть в курсе, верно? — Мы должны встретиться лично, — говорит Луи, — когда ты приедешь на Рождество. Тогда мы можем сесть со службой и договориться о том, что мы с тобой должны одобрить по ходу дела. Они продолжают обсуждать логистику планирования свадьбы, пока не наступает время обеденного перерыва. Помощник приносит поднос с бутербродами и расставляет бутылки с водой и газировкой. Делегация Монако держится вместе, приглушенно болтая на французском в другом конце комнаты от Гарри и Ника, в то время как адвокаты Гарри уходят, чтобы проверить другие вопросы. Ник ускользает, чтобы сделать несколько звонков после того, как он заканчивает есть, и возвращается в комнату, как только они снова собираются. — Говорил с Мэшем, — бормочет он Гарри, садясь рядом с ним. — Ему понравились цветы. И открытка. — Хорошо, — говорит Гарри, кивая. — Я рад. Чувствую себя таким куском дерьма из-за Б… — Не произноси это имя, — перебивает его Ник, неловко похлопывая Гарри по плечу. — И ты не знал. Даже я не знал, думал, ты ему не нравишься просто потому, что являешься занозой в моей заднице. — Ты будешь скучать по тому, что я заноза в твоей заднице, — говорит Гарри. — Никто из других твоих клиентов не приносит столько удовольствия, как я. Когда ты в последний раз напивался до потери сознания с Дакотой Фаннинг? — На прошлой неделе, — шутит Ник, прежде чем повернуться лицом к остальным за столом. — Хорошо, Лиам. Что дальше на повестке дня? — Титулы, — объявляет Лиам, отрываясь от своих бумаг. — Во-первых, очевидно, принц-консорт. Но есть еще несколько… — Принц-консорт? Это звучит как любовник короля или что-то в этом роде. Луи фыркает на слова Гарри, прикрывая рот рукой. — Такое обращение принято во многих королевских семьях, — мягко объясняет Лиам, заставляя Гарри задуматься о том, что нужно, чтобы вывести его из себя. — Это просто отличает суверена или наследственного принца от их супруги или супруга. Ваши роли уникальны. Мне продолжить? — Да, пожалуйста, — тихо говорит Гарри, немного огорченный. — После свадьбы вы будете известны как Его Светлость, принц Монако Гарольд… Ник разражается смехом, что заставляет Гарри хихикать, и даже Луи усмехается. — Есть проблема, господа? — спрашивает Лиам, откладывая ручку и сжимая руки. — Просто Гарри, — объясняет Ник, указывая на Гарри рядом с собой. — Кажется, я что-то пропустил, он пошутил? — Лиам поднимает брови, глядя на Луи в поисках объяснений. — Его зовут Гарри, — говорит Луи, указывая на стол. — Не Гарольд. — О, — говорит Лиам, возвращаясь к своим записям. — Действительно? В твоем свидетельстве о рождении и все такое? Гарри кивает. — Ну, очень жаль, — бормочет Лиам, зачеркивая что-то в своем блокноте. — Гарри звучит совсем иначе, не так ли? — Мне нравится, — говорит Гарри, пожимая плечами. — Думаю, моим родителям нравилось, когда они его выбрали, ну да ладно. — Мои извинения, — говорит Лиам, искренне улыбаясь Гарри. — Я вышел за рамки. Как я уже говорил, вы будете известны как Его Светлость принц Гарри Монако. Теперь, зная, что будущим супругом Луи будет мужчина, наша команда несколько лет назад начала изучать юридические аспекты оставшихся титулов. Я позволю Эрве объяснить. — Спасибо, Лиам. — Один из одетых в черный костюм мужчин, сидящих справа от Лиама, слегка машет рукой, и Гарри обращает на него внимание, когда тот продолжает: — Мы рассмотрели несколько вариантов, и после консультаций с Национальным советом и государственным министром, тот, который мы предлагаем, является самым простым. С вашим королевским титулом использование обозначения супруга означает, что вы получили титул, выйдя замуж за принца, а не родившись принцем. Так что в дальнейшем, технически, одним из ваших титулов будет герцог-консорт Валентинуа, а не герцог Валентинуа. Ваше Высочество, — он кивает на Луи через стол, — герцог. Вы будете известны как граф-консорт де Полиньяк, барон-консорт де Ла Лютумьер. И так далее. Это обычное дело, когда титулованная женщина выходит замуж, например, герцогиня Альба в Испании. Она унаследовала герцогство, а затем каждый из ее мужей был герцогом-консортом и назывался таковым, чтобы избежать путаницы в отношении того, кто унаследовал титул. Устраивают ли это все стороны? Несмотря на относительно простое объяснение, большая часть того, что сказал Эрве, проходит мимо Гарри. Он не думал ни о дворянстве, ни о титулах, тем более по отношению к себе. Любое решение, достаточно хорошее для правительства Монако, достаточно хорошее и для него, поэтому он кивает, глядя на Луи. — Я думаю, это приемлемо, — говорит Луи, оглядываясь на Гарри. — Какие титулы останутся у Гарри в случае развода? — Ни один из них, — просто отвечает Эрве. — Это вполне нормально в данных обстоятельствах, в отличие от того, когда ваши мать и отец развелись. — Это ставит меня в неловкое положение, — говорит Луи, качая головой. — Мне это не нравится, хотя я подозреваю, что Гарри не заботится о титулах. Если ни одного из почетных — каких, простите, сколько их? — Должно быть, — проверяет свои записи Эрве, — сто сорок два, Ваше Высочество. Ник тихо присвистнул, когда Гарри расширил глаза. Сто сорок два почетных титула. Блять. — Тогда мы должны указать в письменной форме, что он по-прежнему будет именоваться принцем Монако Гарри. Вместе со Светлость. — Ваше Высочество, — начинает Эрве, откладывая перо. — Я не уверен… — В письменной форме, — повторяет Луи, его тон не терпит возражений. — Не подлежит обсуждению. Не думаю, что до этого дойдёт, но я хочу убедиться, что о Гарри позаботятся, что бы ни случилось в будущем. Комната погружается в тревожную тишину, пока все на стороне Луи заняты написанием заметок. Гарри пытается незаметно поправить себя под столом, авторитарный тон Луи предсказуемо повлиял на него, в то время как принц проверяет свой телефон, как будто ничего не произошло. — Хорошо, этот вопрос решен, — говорит Лиам, поднимая глаза. — Итак, далее. Я боюсь, что рассмотрение финансов займет значительное количество времени, поэтому, если все согласны, я предлагаю отложить это на завтра и перейти к вопросу о фертильности. Все кивают и бормочут в знак согласия, когда брови Гарри взлетают вверх. — Фертильность? Что это значит? — Ваше Высочество, — говорит Лиам, поворачиваясь к Луи. — Не могли бы вы… — Ах, да, — вздрагивает Луи. — Прости, дорогой, я забыл, что мы еще не говорили об особенностях более подробно. — Какие особенности? — Что ж, для меня важно иметь биологических детей, — говорит Луи, наклоняясь вперед и встречаясь глазами с Гарри. — Поэтому мы нашли решение очевидных проблем много лет назад. Лотти согласилась пожертвовать яйцеклетки, чтобы их можно было оплодотворить спермой моего будущего мужа, таким образом обеспечив, чтобы дети были биологически связаны с нами обоими. Обо всем позаботились, яйцеклетки уже заморожены. Нам просто нужно выбрать суррогатную мать. Это… Тебя это устраивает? — Эм… — Гарри моргает, пытаясь осмыслить все это, и в то же время прекрасно понимает, что все взгляды в комнате устремлены на него. Устроит ли его это? Он хочет детей, но всегда предполагал, что усыновит из-за тех же очевидных проблем, о которых упоминал Луи. Теперь, когда они здесь, обсуждают вещи в официальном качестве, Гарри понимает, что, поскольку он так часто сосредотачивался на том, чтобы не спешить с Луи, он собирается всю неделю наверстывать упущенное в вещах, которые уже должны были произойти. Для него. — Наверное, я раньше об этом не думал в таком ключе. — Ты хочешь детей? — спрашивает Лиам с явным беспокойством на лице. — Я хочу! Мы хотим, — говорит Гарри, глядя на Луи, который тепло улыбается ему. — Я просто всегда думал, что усыновлю, но, думаю, я понимаю какие могут быть проблемы, например… с преемственностью? — Да, мой преемник должен быть биологическим родственником, — мягко говорит Луи. — Лотти не претендует на наследование, поэтому она так стремилась стать донором яйцеклеток. И я не уверен, что у нее будут собственные дети. — На самом деле это вопрос государственного уровня, — без злобы добавляет Эрве. — Закрепление линии наследования обеспечивает Монако статус независимого княжества. Если не будет биологического наследника, после смерти принца государство будет поглощено Францией. — Вот черт, — бормочет Ник, резюмируя чувства Гарри. Что ж, он не ошибся, когда попытался сказать Гарри, какое это будет чертовски большое дело. — Мы должны поговорить об этом наедине, дорогой, — говорит Луи. — Я не понимал, что мы просто сваливаем это на тебя. — Нет, нет, все в порядке, — говорит Гарри, потирая затылок и тщательно подбирая слова. — Просто у тебя была целая жизнь, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что ты несешь тяжесть такого рода ответственности. Мне понадобится некоторое время, чтобы наверстать упущенное. Я определенно хочу детей, и я хочу детей от тебя, так что я согласен с этим планом. Но как ты думаешь, возможно, ты был бы не против усыновления позже? У нас может быть полный дом детей. Полный дворец. — Конечно, мы могли бы обсудить это, — говорит Луи, улыбаясь. — Полный дворец звучит для меня идеально, дорогой. — Теперь, когда мы это уладили, — говорит Лиам, съеживаясь, когда, кажется, понимает, что все они вторгаются в интимный момент. — Мы договорились о встрече с врачом сегодня днем. Просто чтобы убедиться, что все в, э-э, рабочем состоянии. Гарри смотрит на Ника. — Ты знал об этом? — Нет, — тут же отвечает Ник. — Нет, я не знал, что сегодня мы собираемся заставить тебя подрочить в баночку. — Возможно, сейчас самое время сделать перерыв, — предлагает Эрве, закрывая свой блокнот. — Мы продолжим завтра в то же время? — Да, отличная идея, — говорит Лиам. — Спасибо, джентльмены. Гарри встает и обменивается рукопожатием со своими адвокатами, заметив, что Луи и Лиам ведут бурную дискуссию шепотом за столом. Он пытается игнорировать их во время светской беседы, но ему до смерти хочется узнать, о чем они говорят. Ник показывает ему присланную Мэшем фотографию цветов, смеясь над тем, насколько они похожи на букеты, которые он отправлял раньше, и вслух задается вопросом, не следует ли ему попробовать другого флориста для разнообразия. Затем он хлопает его по спине и уходит, оставив Гарри одного, пока Луи ведет Лиама к двери. Он подходит к двери, где его ждет Луи. — Мы можем поговорить в машине, милый? — спрашивает Луи, беря Гарри за руку. — Я чувствую себя немного незащищенным после разговора о таких личных вещах на таком большом собрании. — Я тоже, — говорит Гарри, наклоняясь для быстрого поцелуя. Он тащит Луи по коридору, улыбаясь и кивая людям, которых они встречают на пути в холле. Как только пара добирается до машины в гараже, они оба забираются внутрь, но Гарри пока не удосуживается включить ее, вместо этого поворачиваясь лицом к Луи. — Итак. Было чересчур много всего. — Мне очень жаль, — говорит Луи, кладя руку на ногу Гарри. — Я как бы… выпал на прошлой неделе, когда мы были с твоей семьей. Я не думал обо всех этих мероприятиях поэтому не подготовил тебя. И запись к врачу! Извини, Лиам упомянул, что собирал информацию о местных врачах. Я понятия не имел, что он на самом деле назначил встречу. — Мы должны были поговорить о детях заранее, — говорит Гарри, — но это и моя вина тоже. Я был как будто в любовном пузыре с тобой на прошлой неделе, не думая о реальности. — И вот эти встречи — не что иное, как реальность, — говорит Луи с кривой улыбкой. — Я чувствую себя ужасно. Мы только что говорили о том, чтобы сначала обсуждать с тобой все планы, а потом… — Лу, — начинает Гарри, кусая нижнюю губу. — Думаешь, ты просто привык к этому? Как бы к определенному уровню? К людям, которые устраивают за тебя подобные вещи. — Да, — говорит Луи, переводя дыхание. — Возможно, больше, чем я думал. Я поговорил с Лиамом о том, что он перегнул палку с записью к врачу, и он не понял. Я думаю, что он делает это для меня, чтобы сэкономить время. — Думаю, здесь понадобится небольшая корректировка, — говорит Гарри, сжимая руку Луи. — Нужно выяснить, в чем нам комфортно, когда дело доходит до таких вещей. Я думал, что привык обращаться за помощью к таким людям, как Ник, но для меня происходящее — совершенно другой уровень. И кто знает, может быть, в какой-то момент я буду в порядке, если Лиам или кто-то еще будет принимать за меня всевозможные решения. Но сейчас, я думаю, мы должны остановиться и начать обсуждать больше подобных вещей. — Я поговорю с ним, — говорит Луи. — Или мы можем поговорить с ним вместе. — Звучит неплохо, — говорит Гарри, роясь в кармане в поисках ключей. — Но сначала мне нужно попасть на прием к врачу. У тебя есть адрес? — Да, — говорит Луи, разблокировав телефон и загружая информацию. — И, ах, у нас обоих назначены приемы на самом деле. — У обоих? — Гарри смотрит в зеркала, когда сдает назад, замечая всегда присутствующий рядом черный седан их службы безопасности через пару парковочных мест. — Я думал, у тебя уже был медосмотр в Нью-Йорке. — Это… могло быть маленькой ложью во благо, — признается Луи. — Я просто хотел пойти к тебе домой на День Благодарения. — Ты серьезно? — Гарри смотрит на Луи, ухмыляясь как сумасшедший. — Это так мило. Тебе не нужно было лгать, Лу. Ты мог бы просто сказать. — Я знаю, и мне жаль. У меня был весь этот план, который зависел от Дня Благодарения, а ты меня не пригласил, так что. Остальное уже история. — Так мы оба подрочим в баночку? — Гарри шевелит бровями. — Думаешь, они позволят нам сделать это вместе? Луи смеется: — На самом деле, нет. Это я уже сделал. Я хотел пройти тестирование, на случай, если ты, э-э, заинтересован… — О, — говорит Гарри, крепко сжимая руль. — О, ты хочешь… — Отказаться от презервативов? Да. — Я собирался сказать «трахаться без защиты», но сути это не меняет. — Гарольд! — На самом деле просто Гарри. — Ну, у тебя, Гарри, который скоро станет Гарри Принцем Монако, грязный рот. — Луи снова кладет руку на бедро Гарри, на этот раз сжимая его. — К счастью для меня. Гарри пытается сосредоточиться на дороге, но рука Луи сильно его отвлекает. — Мы все равно должны спросить, можешь ли ты пойти со мной.***
Стайлс снова щиплет себя за переносицу. Второй день подряд они тщательно изучают каждую деталь его финансов и финансов Луи. Каждый источник дохода, каждую инвестицию, каждую собственность — все тщательно проверяется, чтобы у них были четкие представления о том, кто с чем вступает в брак. Луи богаче, чем Гарри предполагал, не то чтобы его это действительно волновало, и, несмотря на то, они оба хорошо разбираются в подобных делах, это занимает гораздо больше времени, чем ожидал Гарри, и он, в буквальном смысле может закричать, если эта тема затянется на третий день. После очень тщательного анализа сделки Гарри с брендом «Gucci» Лиам откладывает в сторону документы по контракту и складывает руки вместе. — Что ж, джентльмены, я полагаю, у нас остался один нерешенный вопрос, прежде чем мы двинемся дальше. — Слава Богу, — бормочет Ник рядом с Гарри. Он прочищает горло и повышает голос, чтобы спросить: — И что это, Лиам? — Приданое. Наступает долгая тишина, когда даже Луи поворачивает голову, чтобы посмотреть на Лиама. — Прости меня, Лиам, — выдавил Гарри сдавленным голосом. — Что? — Это традиция, когда выходишь замуж за члена королевской семьи мужского пола, — продолжает Пейн, его голос дрожит, когда он, кажется, замечает недовольное выражение лица принца. — Это самая устаревшая чушь, которую я когда-либо слышал, — произносит Ник, нервно вскидывая руки вверх. — Ты, должно быть, смеешься надо мной… Гарри не утруждает себя прослушиванием остального, закрывая глаза и потирая виски, чтобы отогнать головную боль, которая кружит уже несколько часов. Судя по лицу Луи, приданое — это не то, чего он ожидает, но мысль о том, что кто-то из дворца обратится по этому поводу к его родителям, заставляет Гарри хотеть умереть. Как только голос Ника достигает пика возбуждения, к нему приходит решение. — Я продам свой дом здесь, в Лос-Анджелесе, — произносит Стайлс, прерывая Ника. — Ты знаешь, сколько примерно он стоит, мы можем купить летний дом на эти деньги. В горах, Лу, помнишь? С видом на Монако. — Гарри, — говорит Луи, наклоняясь вперед, — Ты уверен? Это важное решение. — Мы можем поговорить об этом позже, — отвечает Стайлс жалея, что стол не такой широкий и он не может дотянуться через него до руки Луи. — Но я думаю, что в любом случае имеет смысл продать дом. Я ожидаю, что мы будем жить здесь, в Монако, так что держать его больше не стоит. — Ну, тогда давайте вернемся к этому вопросу позже, — говорит Лиам, делая пометку. — То есть после того, как у вас будет возможность обсудить этот вопрос наедине. И на этом, я считаю, мы закончили на сегодня. Начнем завтра в это же время. Спасибо, господа. После обычного шквала рукопожатий и прощаний, Гарри и Луи переплетают руки вместе и выходят на парковку, приберегая свой разговор для того времени, когда они останутся наедине. Они забираются в «Рендж ровер» Гарри, и Стайлс поворачивает ключ в замке зажигания, после чего откидывается назад и смотрит на принца. — Давай прокатимся, — говорит он, расстегивая несколько пуговиц на рубашке и надеясь, что от этого станет легче дышать. — До набережной. Небо будет очень красивым во время заката, и мы сможем съесть тако на ужин. Звучит неплохо, да? — Звучит потрясающе, — Луи улыбается, ослабляя галстук, после чего снимает его и бросает на заднее сиденье вместе со своим пиджаком. — Мой мозг сейчас как каша, последние два дня были такой информационной перегрузкой. — Верно. Я так устал, — соглашается Гарри, следом снимая свой пиджак. — Как насчет того, чтобы послушать «Fleetwood Mac»? — Включай все, что захочешь, любовь моя. Гарри прикусывает губу, наблюдая, как Луи расстегивает две верхние пуговицы своей белой рубашки, а затем закатывает рукава. Только когда принц замечает, что Гарри наблюдает за ним, тот вспоминает, что хотел включить музыку, а затем выезжает из гаража, в то время как Луи продолжает ухмыляться в ответ. Поездка оказалась именно тем, что ему было нужно; Гарри делает музыку погромче, и они любуются видами побережья, не утруждая себя разговором. Это идеальный способ очистить разум после нескольких утомительных дней, и Стайлс чувствует себя в миллион раз лучше к тому времени, когда они останавливаются у киоска с тако, чтобы поужинать. Судя по беззаботной улыбке на лице Луи, Гарри думает, что он чувствует то же самое. Они решают поесть в машине, и принц относит пакет с едой в черный седан, который следует на расстоянии для их безопасности, после чего запрыгивает обратно в машину с Гарри. — Я так наелся, — произносит Луи после того, как они уничтожают свои тако. Принц потирает рукой живот. — Боже, это было здорово. Ты знал это место или просто увидел его и остановился? — Я был здесь раньше, — отвечает Гарри, делая глоток своей Кока-Колы. — Я не в первый раз езжу на побережье, чтобы проветрить голову. — Хотел бы я солгать тебе, — произносит принц, откидывая голову на подголовник, — и сказать, что эти встречи необычны для меня или будут необычны для нас. Но для того, чтобы быть главой государства, требуется многое, и я сомневаюсь, что это последний раз, когда ты застрянешь в комнате, полной юристов. — Я не в первый раз оказываюсь в комнате, полной юристов, Лу. Это были офисы моих адвокатов, я даже не в первый раз был в этой конкретной комнате, полной юристов. Все в порядке, мне просто нужен был перерыв. — И теперь… — Теперь давай поговорим. Если ты этого хочешь. — Я просто хочу, чтобы ты был уверен насчет дома, love. Я бы не стал просить тебя продать его. Мне нравится этот дом, мне нравится там оставаться. — Это хороший дом, — отвечает Гарри, глядя на океан через лобовое стекло. — Но я думаю, что на самом деле пришло время продать его. Попрощаться с Лос-Анджелесом. Знаешь, раньше мне казалось, что я должен жить здесь, но это было лишь потому, что это означает, что у тебя все хорошо. Ты получаешь передышку, добиваешься определенного успеха, переезжаешь в Лос-Анджелес. Это была просто еще одна вещь, которую нужно было отметить в моем списке. Уже давно я не чувствовал себя здесь по-настоящему как дома. — Так где же ты чувствуешь себя как дома? — Рядом с тобой, — просто отвечает Гарри, поворачивая голову лицом к Луи. Ему плевать, как слащаво это звучит. Это правда. — Ты такой милый, — бормочет Луи. — Я не знаю, чем я заслужил тебя. — Что ж, чувства взаимны. Заманчиво помолчать, посмотреть друг другу в глаза или забраться на заднее сиденье, но Гарри знает, что теперь, когда они одни и вне пределов слышимости адвокатов, им, вероятно, есть о чем поговорить, и он не может ожидать, что принц единственный, кто работает над их разговором. — Есть ли что-нибудь еще, о чем мы должны поговорить? У тебя есть что-нибудь на уме по поводу того, как проходят собрания? — Вообще-то, да, — отвечает Луи, убирая волосы со лба. — Я хочу поговорить с тобой о завтрашнем дне. Гарри кивает, ожидая продолжения. — Я думаю, мы подходим к той части повестки дня, которая может быть самой неприятной. — Действительно? — Гарри не может не спросить. — Даже после всех финансовых отчетов? — Ну, видишь ли, love, нам нужно многое обсудить и договориться на тот маловероятный случай, если мы разведемся. Когда я упомянул о том, чтобы изложить в письменном виде часть твоего титула, боюсь, это была только верхушка айсберга. Луи делает паузу, глядя на океан и снова приглаживая волосы, и Гарри испытывает искушение прервать его, возразить, что в обсуждениях нет необходимости. Он не планирует когда-либо узнавать, каково это — получить развод. Но что-то в глазах принца заставляет его ждать, заставляет его хотеть услышать, о чем думает Луи. — Лично мне не нравится думать об этом, — наконец произносит принц. После, печально улыбается. — Я не могу представить, что когда-нибудь захочу расстаться с тобой. Но, Гарри… развод моих родителей был ужасным. Процесс продолжался больше года — и это было после того, как они расстались. Я был молод, но многое помню из того времени. Я все равно не смог бы полностью забыть, потому что газеты записали это для потомков. Я не знаю, как ты относишься ко всему происходящему, но я бы предпочел договориться и изложить все в письменном виде сейчас, на всякий случай. Если ты когда-нибудь решишь уйти, я бы хотел, чтобы это было для тебя как можно проще и безболезненнее. Гарри берет Луи за руку, потирая большим пальцем костяшки его пальцев. — Я рад, что ты сказал мне, чего ожидать, и почему это важно для тебя. Я не могу представить, что когда-нибудь захочу уйти от тебя, но для меня очень многое значит, что ты хочешь убедиться, что обо мне позаботятся. Это часть того, почему я так сильно тебя люблю. — Я тоже тебя люблю, — принц прерывисто выдыхает, проводя рукой по лицу. — Я так рад, что ты понимаешь, милый. Забота о тебе сейчас мой главный приоритет, и происходящее — часть этого. — Забота о тебе тоже является моим приоритетом, — произносит Гарри, наклоняясь и нежно целуя Луи. — И если согласование деталей развода, который никогда не произойдет, даст тебе душевное спокойствие, тогда это то, что мы собираемся сделать. Что ты скажешь, если мы поедем обратно, и ты сможешь посвятить меня в некоторые подробности? Тогда я смогу немного покатать тебя по Лос-Анджелесу, устроить сокращенную экскурсию. Моя первая квартира и тому подобное. — Мне бы это понравилось, — отвечает принц, и его усталые глаза загораются. — Тур, я имею в виду. И обсуждение подробностей — хорошая идея, я не хочу, чтобы завтра что-то застало тебя врасплох. — У нас это хорошо получается, — говорит Гарри, улыбаясь и заводя машину. — Мы будем лучшими мужьями на свете. — Ты прав, любовь моя.***
На следующее утро Луи меняет стороны стола, садясь рядом с Гарри и держа его за руку, пока адвокаты ведут переговоры об их гипотетическом разводе. Это цинично и ужасно, и Стайлс ненавидит это, но он понимает, почему подобное необходимо, поэтому улыбается и кивает, проходя через это, позволяя Нику и его адвокатам отстаивать его интересы, когда это необходимо. Знание того, чего ожидать, облегчает задачу, особенно когда речь заходит о детях. — Я просто хочу внести ясность, — говорит Лиам, обращаясь к Гарри, — чтобы ты понял. В случае развода тебе не будет предоставлена опека над вашими детьми. Если ты покинешь княжество, тебе не разрешат взять их с собой. — Это не будет иметь значения, — отвечает Стайлс, его грудь сжимается. — Но да, я понимаю. — Это не тот вопрос, к которому следует относиться легкомысленно, и этот конкретный пункт не подлежит обсуждению, поэтому важно– — Лиам, — перебивает Гарри, придавая своему голосу жесткость, когда он встречается с Пейном взглядом. — Я отношусь к этому серьезно. Я понимаю. Лиам долгое время смотрит в ответ, после чего кивает и отмечает что-то в своих заметках. — Хорошо, двигаемся дальше… Принц сжимает руку Гарри под столом, одними губами произнося «спасибо», и Стайлс постепенно чувствует себя лучше. Но к тому времени, как они заканчивают, он все еще чувствует легкую тошноту в животе, и он просит Луи сесть за руль. Он не обращает внимания на дорогу или навигацию, просто откидывает голову на подголовник и закрывает глаза, поэтому, когда принц заезжает на парковку спа-салона, который нравится Гарри, это становится полной неожиданностью. — Лу? Что мы здесь делаем? Откуда ты вообще знаешь об этом месте? — Лиам не такой плохой, как ты думаешь, — говорит Луи. — Особенно сегодня, с этим делом об опеке. Но он просто пытается быть полезным, я обещаю. Он предположил, что, возможно, немного побаловать себя не помешает, а затем мы попросили Ника помочь с нашей записью на сегодняшний вечер. — Ты серьезно? — слезы наворачиваются на глаза Гарри, и он тут же вытирает их. — Это… вау. Ты, типа, действительно хорошо заботишься обо мне, Лу. Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — отвечает принц, нежно целуя Гарри, после чего выглядывает в окно. — Я думаю, Люк готов сопроводить нас внутрь. Пошли? Луи определенно преуменьшил то, что он и их друзья договорились; это была не просто запись, они арендовали весь спа-центр на несколько часов, и Гарри мог выбрать любые процедуры, которые он хотел. Первое на повестке дня: массаж для пар, и Гарри даже не подозревал, насколько он ему нужен. В конце он даже засыпает на несколько минут, чего обычно никогда не делает. Затем он пробует алмазную маску для лица, которую пара друзей впервые порекомендовала ему, ожидая, что алмазная паста покажется ему грубой. Тонкое ощущение больше похоже на облизывание котенка, что заставляет Луи смеяться, когда Гарри пытается это описать. И принц присоединяется к нему, чтобы сделать педикюр перед их отъездом, хоть он и пропускает полировку. Когда они возвращаются домой, отдохнувшие и расслабленные после спа-салона, суши на вынос, которые заказал Луи, как раз доставляют, и они пытаются использовать палочки для еды вместо столового серебра, после чего, в конце концов отодвигают еду в сторону, чтобы насладиться друг другом. Луи более чем заботится о нем, пока они занимаются сексом; он находит шелковый шарф из Парижа в комнате Гарри и связывает его, после, заставляет кончить три раза. Быстро приняв душ, они рано засыпают, и на следующее утро Гарри просыпается совершенно помолодевшим и готовым встретить все, что свалится на него в их последний день встречи. Он входит в конференц-зал бодрой походкой, а его жених рядом с ним, заслужив ухмылку своего лучшего друга. — Ты хорошо выглядишь… отдохнувшим, — говорит Ник, приподнимая бровь. — Повеселился в спа-салоне? — Да, это было потрясающе, — выпаливает Гарри, не обращая внимания на то, что Ник дразнит его. — Потрогай мое лицо, этот алмазный уход за лицом невероятен. — Невероятно, — произносит Ник, поднимая руку, чтобы погладить Гарри по щеке. — Я все еще не попробовал. — Ты должен пойти на следующей неделе, — говорит Гарри, устраиваясь в кресле. — Правда. Ты это заслужил. — Я думаю, ты мне нравишься таким, — смеется Ник, откидываясь назад и наблюдая за Гарри. — Влюбленным, счастливым и оттраханным. — И не говори, — отвечает Гарри, подмигивая Луи через стол. — Последний день, да? Наконец затянем потуже этот клубок. — Точно, — отвечает Ник, открывая свою кожаную папку для записей. — Нам просто нужно подвести итоги твоих обязательств, а потом мы уйдем. Документы, которые тебе придется подписать, например, брачный контракт, будут готовы только через пару недель. — Мы уйдем пораньше? Правда? — У тебя встреча с Гарри Ламбертом и стилистом, с которым работает дворец, — Ник переворачивает страницу, чтобы проверить свои записи. — Его зовут… — Зейн? — Да, Зейн Малик. Он хочет поговорить о нарядах для помолвки и тому подобном. Гарри придет, а потом вы свяжетесь по видеосвязи. — О, ладно. Круто. Их утро намного легче и менее эмоционально заряжено, чем в последние пару дней. Последний фильм, в котором снялся Гарри, в настоящее время находится в стадии постпродакшна, и Ник уверен, что они перенесут дату выхода, как только будет объявлено о помолвке, чтобы извлечь выгоду из рекламы, так что у Гарри, скорее всего, будет несколько дней для прессы и пара премьер, которые он посетит в феврале или марте. Ник согласен с тем, что Гарри пропустит большую часть церемоний награждения, если расписание не будет согласованно, но настаивает на том, чтобы Гарри принял приглашение выступить на церемонии вручения «Оскара», объясняя традицию, согласно которой победитель прошлого года представляет следующего победителя в зале. И он рекомендует не пропускать Нью-Йоркскую неделю моды, чтобы поддержать «Gucci», даже несмотря на то, что его контракт с ними подходит к концу. — И на этой ноте, — говорит Ник, — может быть хорошей идеей выдвинуть «Gucci» на первое место в списке потенциальных дизайнеров свадебного образа. Гарри кивает; это то, о чем он подумал бы в любом случае. — Я согласен, — вмешивается Луи. — Лучше всего поддерживать как можно больше связей, никто не знает, что может ждать нас в будущем. — Вот именно, — продолжает Ник, кивая. — Нет смысла сжигать мосты. Просто на всякий случай. Гарри закатывает глаза, глядя на них двоих, смотрящих на него с разных сторон. Как будто Ник думает, что Гарри когда-нибудь появится на его крыльце с чемоданом в руках и попросит принять его обратно в качестве клиента. И он знает, что Луи чувствует, что должен убедиться, что о Гарри позаботятся в любой альтернативной вселенной, в которой тот когда-либо подумает оставить его. Их беспокойство совершенно излишне, но он знает, что их не остановить. — Есть что-нибудь еще, Ник? — спрашивает Лиам, записывая что-то в свой блокнот. — Да, вообще-то, — отвечает Гримшоу, откладывая ручку. — Это не подтверждено, но я связался с «Condé Nast», дразня, что грядет что-то грандиозное, и я почти уверен, что мы получим предложение для сольной обложки американского «Vogue». Они захотят поторопиться со съемками и интервью в январе, а потом наткнутся на тех, кого запланировали на апрель. — Ты серьезно? — Гарри не может в это поверить. Vogue. Обложка журнала «Vogue». — Ник, ты, блять, серьезно? — Я же говорил тебе, что однажды мы покорим и их, — отвечает Ник с самодовольной улыбкой. — Анна просто ждала подходящего момента. И вот оно, Гарольд. Это твой момент. — Срань господня, — произносит Гарри, проводя руками по волосам. — Я не могу в это поверить. «Vogue». — Я так понимаю, это хорошие новости? — Принц поднимает брови. — Эм, да, — говорит Ник. — Очень. — Нет, Лу, ты не понимаешь, — произносит Гарри. — Они не делают сольных мужских обложек. Я имею в виду, они никогда этого не делали. Это громко. — Поздравляю, love, — отвечает Луи, все еще выглядя так, будто он не совсем понимает о чем идет речь. — Это замечательно. Гарри откидывается на спинку стула, его кожа гудит от волнения, и он произносит про себя слово «Vogue». — Отлично, — произносит Лиам, делая еще одну пометку в своем блокноте. — Мы планируем зарегистрировать новые аккаунты в социальных сетях, чтобы продвигать их. Ничто не убьет кайф Гарри прямо сейчас, но это заставляет его сделать паузу. — Какие новые аккаунты в социальных сетях? — О, мои извинения, я думал, мы это обсудили, — произносит Лиам, хмурясь, скорее всего, на самого себя. — Нам придется удалить твои старые аккаунты в социальных сетях и заменить их официальными. Мы зарезервировали «hshprinceharold» в «Instagram», хотя, конечно, мы исправим это, если хочешь. Гарри хмуро смотрит в ответ на Лиама, но быстро понимает, что он раздражен только из-за того, как ему это преподносят. На самом деле он не заботится о своих аккаунтах в социальных сетях; чтобы вернуть себе часть приватности, которую он потерял, когда впервые стал знаменитым, он перестал проявлять свою индивидуальность в «Instagram» или «Twitter» (или, не дай бог, «Facebook») много лет назад. И для него имеет смысл иметь официальные аккаунты для продвижения благотворительной деятельности, которой он будет заниматься в качестве принца-консорта. — Ладно, все в порядке, — говорит он, отмечая облегченный вздох Луи. — Это что-то, с чем мне нужна помощь? — Да, конечно, — отвечает Лиам, выглядя довольным реакцией Гарри. — У тебя будет небольшой штат во дворце и собственный кабинет. София выразила заинтересованность в сотрудничестве с тобой, хотя сейчас тебе не нужно принимать эти решения. — Я бы с удовольствием поговорил с ней об этом, когда буду во дворце на следующей неделе, — говорит Гарри, воодушевляясь этой идеей. — Ты можешь устроить это для меня? — Конечно, — отвечает Пейн, переворачивая страницу в своем блокноте и записывая напоминание. — Замечательно. Луи произносит одними губами слова «план сватовства», и Гарри приходится подавить смех. — Что ж, удачи Софии, кем бы она ни была. Гарри еще тот «подарок», — произносит Ник. Он складывает руки, идеально подражая Лиаму. — И на этом, джентльмены, я полагаю, на сегодня мы закончили. Это было приятно, и я уверен, что мы все скоро свяжемся. В промежутке между более ранним, чем ожидалось, окончанием их встречи и новостями о «Vogue» Гарри чувствует, что он словно идет по воздуху, когда пожимает руки и прощается, после чего покидает офис с рукой Луи в своей. У них есть пара часов до того, как Гарри Ламберт приедет к ним домой на встречу, поэтому он приглашает Луи на ланч в ресторан друга, где они, не обращая внимания на папарацци, наслаждаются салатом «Цезарь» с жареной курицей. Стайлс рассказывает Луи о гала-вечере «Met Gala», который он посетил в прошлом году, и о том, как он был удивлен, когда Анна Винтур, казалось, прониклась к нему симпатией, объясняя свое знаменитое холодное поведение. — Мы должны посмотреть «Дьявол носит Прада» позже, — произносит Гарри, подписывая чек после того, как договорился об оплате счета. — Эмили Блант фантастична в нем. Однажды я загнал ее в угол на вечеринке и задал ей огромное количество вопросов о съемках. — Лиам упоминал что-то об ужине у Ника, — отвечает принц, складывая салфетку и кладя ее рядом со своей пустой тарелкой. — Но я думал, что это будет завтра, а не сегодня вечером. — Я не уверен, что одобряю то, что Лиам украл моего лучшего друга, — шутит Гарри, надевая солнцезащитные очки. — Ты готов, Лу? — Да, пойдем, — отвечает принц, вставая. — Я с нетерпением жду личной встречи с Гарри Ламбертом. У них как раз есть время переодеться из костюмов в более удобную одежду, когда они возвращаются домой, после чего раздается звонок в дверь. — Ты уверен, что я хорошо выгляжу? — спрашивает Луи, дергая подол своего свитера. — Ты выглядишь идеально, — отвечает Стайлс, быстро целуя парня. — Он не никогда осуждает или что-то в этом роде, тебе не пришлось бы беспокоиться, даже если бы ты выглядел некрасиво. Так что успокойся. — Bonjour, Кудряшка! Я сам впустил себя! Гарри смеется, когда его стилист врывается в гостиную, неся большую сумку, до отказа набитую бумагами, все еще в солнцезащитных очках. — Луи, друг! Я с нетерпением ждал встречи с тобой! На этот раз лично. — Гарри, привет, — тепло приветствует его принц, протягивая ему руку для пожатия. — Приятно видеть тебя снова. — Между нами, — произносит Гарри Ламберт, притягивая Луи ближе и понижая голос до театрального шепота. — Мой мальчик никогда не снимает ожерелье, которое ты прислал. Отличная работа. Принц довольно улыбается. — Спасибо, приятно это знать. — Хорошо, Сью, — говорит Ламберт, поворачиваясь к Гарри, — где мы расположимся? На кухне? — Звучит заманчиво, Сьюзен, — отвечает Стайлс, жестом приглашая дизайнера следовать за ним. — Принести тебе что-нибудь? Воды? Содовой? Вина в кофейной кружке? — Пока воды, а после, можно и вина. Они садятся за кухонный стол, и Гарри открывает свой ноутбук, пока Луи отлучается. Через минуту или две мужчина с черными как смоль волосами и добрыми карими глазами отвечает на их звонок. — Все в порядке, парни? Я Зейн, — представляется он, слегка махая в камеру. — Кто из вас Гарри, а кто Гарри? Гарри и дизайнер громко смеются в ответ, и Малик улыбается, подчеркивая свои высокие скулы. — Стайлс, — представляется Гарри, подыгрывая и указывая на себя. — И Ламберт, — указывая на Гарри рядом с ним. — Или Сью и Сьюзен, — добавляет Гарри Ламберт, указывая на Гарри, а затем на себя, имея в виду прозвища, которые они использовали с момента первой встречи. — Приятно познакомиться с вами обоими, — произносит Зейн, кивая. — Я изучал работу, которую вы проделали вместе, наряды действительно невероятные. — О, спасибо — отвечает Гарри Ламберт. — Нам было очень весело вместе на протяжении многих лет. — Я бы действительно хотел поработать с тобой в течение следующих нескольких месяцев, — продолжает Зейн, обращаясь к Гарри Ламберту. — Лиам предупредил меня о возможной съемке для «Vogue», поэтому я бы хотел, чтобы ты возглавил ее, и мы могли бы сотрудничать на свадьбе, прежде чем я займусь этим, если ты не против. — В каком смысле? — Гарри хмурится, скрещивая руки на груди. — Ох, Сью, — отвечает Гарри Ламберт, поворачиваясь и кладя руку на плечо Гарри. — Я не смогу продолжать работать с тобой после этого. Я живу в Лос-Анджелесе, у меня есть другие клиенты. Тебе понадобится кто-то на полный рабочий день. — Наверное, я не думал об этом, — бормочет Гарри. — Прости. — Нет, приятель, это мне жаль, — говорит Зейн. — Извини, что не поставил в известность. — Я все еще ко всему привыкаю, — произносит Стайлс, пожимая плечами. — Люди продолжают предполагать, что я знаю то, чего на самом деле еще не знаю. — Да, — произносит Зейн с кривой улыбкой. — Нужно немного привыкнуть к тому, как они все делают. Мне тоже потребовалось некоторое время, я помогу тебе войти в курс дела. — У тебя прекрасный акцент, — говорит Гарри Ламберт, всегда поднимая настроение. — Ты из Лондона? — Ага, родился и вырос в Брэдфорде, — объясняет Малик. — Стажировался в Лондоне в течение нескольких лет, затем перебрался в Париж, когда встретил принца на мероприятии. С тех пор я здесь. — И он хороший парень, верно? — Гарри Ламберт сжимает плечо Гарри. — Достаточно хорош для нашего Сью? — Он лучший парень, — серьезно отвечает Зейн. — Ты бы слышал, как он говорил о тебе. — Он говорил обо мне? — спрашивает Стайлс, выпрямляясь. — Постоянно, — отвечает Малик, закатывая глаза. — Гарри то, Гарри это. И его лицо становилось таким мягким. На самом деле это довольно мерзко, приятель. — Ну, это определенно взаимно, — заявляет Гарри Ламберт, откидываясь на спинку стула. — Хорошо. Давайте приступим к делу, парни. Помолвочные наряды. Сколько образов? — В идеале, два, — отвечает Зейн. — Один официальный, один повседневный. Мы должны подготовить два окончательных варианта для каждого дня. — Хорошо, — произносит Гарри Ламберт, открывая документ на своем телефоне, чтобы делать заметки. — Ты уже что-нибудь подобрал? — Пока нет, — отвечает Зейн, листая страницы в блокноте. — Я знаю, что у вас хорошие отношения с "Gucci", поэтому я надеялся, что у вас есть какие-то рекомендации, но я подумал, что мы могли бы взглянуть на "Saint Laurent". Есть один костюм, который мне особенно нравится. Серая ткань имеет своего рода мерцающий блеск на свету, но силуэт довольно квадратный, поэтому он соответствует размытию границ мужского и женского, что у тебя так хорошо получается. Если какие-то преграды и существовали после того, как он узнал, что Зейн заменит одного из его ближайших друзей, то теперь они окончательно рушатся, и разговор течет свободно, когда они делятся идеями. Малик обещает прислать им обоим краткое изложение мероприятий, которые Гарри должен посетить, когда приедет в Монако на Рождество, чтобы они могли упаковать вещи. Район элитных магазинов всегда доступен в последнюю минуту, но оказывается, что Зейн предпочитает не нуждаться в таких вариантах. — Приятно было поболтать с вами обоими, — говорит Зейн, когда встреча подходит к концу. — Я очень уважаю то, что вы, ребята, сделали вместе, и я рад продолжить это настолько, насколько смогу. Я не смогу быть таким авторитетным, как ты, Гарри. Они не заинтересованы в том, чтобы начинать разговор таким же образом во дворце. Моя работа, вероятно, будет больше похожа на работу художников по костюмам, с которыми ты работал, Гарри, и я буду больше помогать тебе, так сказать, вжиться в роль. — На самом деле, это действительно здорово, — говорит Гарри, кусая нижнюю губу. — Я с нетерпением жду совместной работы. Спасибо, Зейн. — Спасибо, ребята! — говорит Зейн, еще раз взмахнув рукой перед камерой. — Спишемся. — Ну, он мне понравился, — говорит Гарри Ламберт, как только звонок прерывается, — но я все же думаю, что мы должны открыть бутылку вина. — Прямо здесь, с тобой, — соглашается Гарри, отодвигая стул и вставая. — Посмотрим, не захочет ли Луи присоединиться. — О, что ты принесешь Нику завтра на ужин? — спрашивает Гарри Ламберт, отрываясь от телефона. — Антонио и я отвечаем за закуски. — Почему на эту вечеринку приглашены все, кроме меня? — Гарри ворчит, направляясь в гостиную в поисках своего жениха. — Он мой лучший друг. — Не глупи, Сью! — Гарри Ламберт говорит ему вдогонку. — Ты почетный гость! Оказывается, Гарри Ламберт был прав; он почетный гость, и небольшая группа аплодирует, когда он и Луи выходят на просторный задний двор Ника следующей ночью. Гарри оглядывается, замечая мерцающие огни, сверкающие на деревьях, и тихую музыку, играющую на заднем плане. Ник и Мэш сидят в баре в столовой, окликают через открытые французские двери заказ напитков, в то время как Эми и ее муж Йен пристально следят за своей дочерью Сандей, которая гоняется за собаками по двору. Гарри Ламберт и его бойфренд Антонио болтают с Лиамом, который выглядит немного неуместно в черных классических брюках и белоснежной рубашке на пуговицах. Луи сжимает его руку, в уголках его глаз мелькают морщинки, когда он усмехается. — А не присоединиться ли нам? — Давай. Добавлять двух новых людей в группу старых друзей, которые работали вместе много лет, могло бы быть неловко, но Луи и Лиам идеально вписались, болтали и очаровывали всех, особенно Сандей. Она берет Луи за руку и проводит ему экскурсию по дому Ника и Меша сверху донизу, указывая на все ее любимые вещи. Гарри плетется за ними, практически теряя сознание от того, как мил с ней Луи, и задаваясь вопросом, когда именно они получат результаты от доктора. Когда приходит время ужинать, Сандей дуется, но соглашается, как только Луи обещает сесть рядом с ней и Эми. Остальные значимые люди — Йен, Меш и Антонио — сидят кучкой в конце одного стола, а Лиам и Ник ютятся в углу, разговаривая и смеясь (без сомнения, благодаря Гарри и Луи), пока Гарри заводит разговор о нарядах с Гарри Ламбертом, обсуждая идеи портретов для помолвки. Это прекрасный вечер, который Стайлсу хотелось бы продлить. Во время десерта — мороженое-сэндвич, просьба от Сандей — Эми и Лиам начинают болтать по-французски, и Луи кивает в такт их разговору, садясь рядом с Гарри. — Я забыл, что ты говоришь по-французски, — говорит Гарри Эми, когда в их разговоре наступает затишье. — Ты училась в Париже, верно? — Oui, — отвечает Эми, мечтательно глядя вдаль. — Мне очень понравилось, правда. Честно говоря, я думала о том, чтобы просто остаться там, но мне пришлось закончить школу дома. — Гарри, ты совсем не говоришь по-французски, не так ли? — спрашивает Йен, обнимая Эми за плечи. — Только та одна реплика о походе в кино? — Какая реплика о походе в кино? — спрашивает Луи, оглядывая группу. — Сделай это, — кричит Ник через всю комнату, возможно, на один бокал вина больше его лимита. — Давай, Гарольд. — Хорошо хорошо. — Гарри добродушно закатывает глаза. — Je suis allé au cinéma avec mon copain et ma famille. Глаза Луи загораются. — О, дорогой, у тебя такой хороший акцент! — Я знал, что любовь слепа, — Гарри Ламберт говорит Антонио театральным шепотом, — но я не знал, что она еще и глуха. — Э-э-эй, — хнычет Гарри, растягивая слог так долго, как только может, пока остальные смеются. — Он всегда так отвечает в интервью, — объясняет Эми Луи и Лиаму. — Каждый раз, когда интервью у него берет французский интервьюер для международных релизов, они спрашивают, насколько хорошо он знает французский. Его поклонники все еще обожают это. — В Монако вы говорите не только по-французски, не так ли? — спрашивает Антонио. — Однажды я приезжал в Монте-Карло, буквально на один день, и мы справились с нашим английским. — Говорят на обоих, — вмешивается Лиам, — наряду с итальянским и монегаскским, конечно. Но было бы полезно иметь представление о базовом французском языке. Может быть, София могла бы организовать уроки? После нового года. — Я знаю, что это неизбежно, и ты будешь работать с кем-то другим, но я чувствую, что ты уходишь от меня к другой женщине или что-то в этом роде. — Изменяешь бедной Эми, — говорит Ник, качая головой. — Хотя, Эймс, представь, сколько времени у тебя будет в запасе, если ты не будешь выполнять работу хотя бы одного штатного ассистента для нашего дорогого Гарольда. — А теперь об этой Софии, — начинает Эми, пренебрежительно махнув рукой Нику. — Она еще не прислала вам никаких электронных писем с графиком, не так ли? Гарри замечает, что Лиам неловко ерзает, но решает не дразнить его, вместо этого поворачиваясь к Луи. — Ник начал заставлять Эми делать это после того, как я пропустил несколько… — Несколько! — кричит Ник. — …Встреч. Ежедневные электронные письма с графиком. — Я не против, Гарольд! Я буду скучать по этому, на самом деле. Но знаешь, — говорит она, понизив голос, обращаясь к Луи, — Гарри более способный, чем думают люди. На самом деле он во мне не нуждается. Но есть в нем что-то такое, что заставляет людей заботиться о нем, понимаешь? — Да, я понимаю, — бормочет Луи, глядя на Гарри. — Я точно знаю, что ты имеешь ввиду. Вечеринка заканчивается вскоре после этого, и прощание в холле длится вечность, поскольку все обмениваются объятиями. Гарри обычно просто кивает на прощание Мэшу, который обычно наклоняет голову и пожимает плечами в ответ, но сегодня вечером Мэш фактически позволяет Гарри заключить его в медвежьи объятия. Когда они отрываются друг от друга, Мэш искренне улыбается ему. — Я знаю, что уже сказал это, — начинает он, указывая подбородком на Луи, — но поздравляю. Луи великолепен. — Спасибо, — говорит Гарри, глядя на другую сторону коридора, где обнимаются Луи и Ник. — Это действительно много значит. И послушай, мне так… — Нет, нет, — перебивает Мэш, качая головой. — Нет, не беспокойся об этом. Мне жаль, что я неправильно понял тебя. Я надеялся, что цветы продержатся до сегодняшнего вечера, чтобы вы, ребята, могли их увидеть, они были прекрасны. — О, хорошо! Хорошо, хорошо, да, — говорит Гарри, кусая губу, пытаясь придумать, что еще сказать. Воздух между ними кажется прозрачным, но все равно им немного неловко. Они еще не установили взаимопонимание, но теперь Гарри надеется, что это произойдет. — Наверное, нам следует, э-э… — О, да, конечно, нет, — говорит Мэш, качая головой. Их взгляды встречаются, и они оба смеются. — Было приятно увидеть вас, ребята. — Гарольд, — кричит Луи с порога. — Ты готов? — Секундочку, — кричит он в ответ, пересекая коридор и обнимая Ника. Он похлопывает Ника по спине, понизив голос, и говорит: — Спасибо за все, что ты сделал на этой неделе. С меня поход в спа, хорошо? — О, я думал это уже запланировано, — говорит Ник, смеясь, когда они отсраняются. — Ты же не думал, что я пропущу это предложение? После еще одного шквала быстрых объятий он и Луи направляются к его машине, припаркованной рядом с их охраной. — Это было весело, — говорит Луи, когда они пристегивают ремни безопасности. — У тебя солидная компания друзей. Может быть, мы будем посещать Лос-Анджелес чаще, чем ты думал. — Возможно, — уклончиво говорит Гарри, переключая передачу. — Но они могут приехать к нам в гости, и все они путешествуют так же много, как и мы. Ну, может быть, не Эми и Йен из-за Сандей, но она уже достаточно взрослая, чтобы летать на самолете. Мы могли бы совершать групповые поездки куда угодно. Нью-Йорк. Лондон. Ямайка. В любое место. — Весь мир — в наших руках, не так ли? — спрашивает Луи, его голубые глаза сверкают. — В яблочко.***
Воскресное утро они проводят в объятиях друг друга, расслабляясь после долгой недели. Гарри готовит поздний завтрак, и Луи клянется, что его вафли лучше, чем у дворцового шеф-повара. Они впитывают в себя как можно больше счастья от общества друг друга, прежде чем Луи должен будет уехать в аэропорт в тот же день, но когда приходит время прощаться, сделать это все еще тяжело. — На этот раз всего несколько дней, милый, — бормочет Луи, притягивая Гарри ближе для поцелуя. — Мы можем потерпеть несколько дней. — Я знаю, — бормочет Гарри, опустив глаза. — Я знаю, что ты должен вернуться, я просто буду скучать по тебе. — У тебя не будет времени скучать по мне! А как же все те примерки, которые Гарри запланировал для тебя. — Луи, — говорит Гарри, бросая на него многозначительный взгляд. — Конечно, я буду скучать по тебе. — Не так сильно, как я буду скучать по тебе, — отвечает Луи, гладя локоны Гарри. — Единственное, что поможет мне пережить эти несколько дней — мысль о том, что на этот раз ты будешь спать в моей комнате, а не в комнате для гостей. — Правда? — Гарри улыбается впервые с тех пор, как Луи начал собирать вещи. — Лу. — Правда. Я уже сообщил Лиаму, и он сообщит персоналу. — Значит, если я отпущу тебя сегодня, я останусь с тобой в твоей комнате, это договор? — Знаешь, дорогой, через несколько месяцев это будет наша комната. — Боже, думаю, у меня только что привстал. Луи запрокидывает голову и смеется. — Рискуя показаться заезженной пластинкой, я действительно буду очень по тебе скучать. На самом деле до четверга еще много времени. Гарри притягивает Луи к себе, чтобы обнять, покачиваясь взад-вперед. — Всего несколько дней. Мы справимся. Раздается стук в дверь, и Гарри теперь знает, что это один из охранников. — Хорошо, — говорит он, освобождая Луи из его крепкой хватки. — Тебе пора идти. Напиши мне. Или позвони. Дай мне знать, что ты хочешь в качестве подарка на Рождество. — Знаешь, я сказал Лотти, что хочу халат, —рассеянно говорит Луи, собирая свои сумки, — а она со смехом выгнала меня из комнаты, сказала, что я скучный. Так нельзя обращаться со своим старшим братом, не так ли? — Нет, определенно нет, — соглашается Гарри, делая мысленную пометку купить халат, пока он будет работать с Гарри Ламбертом на этой неделе. — Ужасно, просто ужасно. — Ладно, хватит дерзости, — говорит Луи, выпрямляясь. — Я тебя люблю. — Я тоже тебя люблю. — Поцелуй меня. Гарри противно морщит губы, зажмуривая глаза, и Луи смеётся, прежде чем чмокнуть его. — Пока, love. — До встречи.