Darling, so it goes

       — Ты такой загорелый.       Гарри поднимает глаза и видит, что Луи протягивает ему руку. Улыбка на его лице ослепительна, ярче, чем раннее утреннее солнце над гаванью. Он смеется, берет принца за руку и спускается по трапу с яхты на более твердую почву.       — Посмотри на себя, — отвечает он, когда они начинают спускаться по причалу. Он позволяет Луи идти впереди, восхищаясь темным загаром своего мужа, заработанным за две блаженные недели лежания на палубе, плавания и наверстывания упущенного времени при заключении их брака. — Твоя кожа практически золотистая.       — Как так получилось, — начинает Луи, притягивая Гарри ближе и понижая голос, когда утыкается носом в ухо, — что даже после целого медового месяца, когда мы трахались при каждом удобном случае, я все еще хочу изнасиловать тебя?        — Лу! — Гарри толкает принца в грудь, смеясь и оглядываясь по сторонам, чтобы посмотреть, не подслушал ли кто-нибудь из охранников, стоящих по бокам. Луи потакал эксгибиционистской наклонности Гарри только один раз во время медового месяца, дроча ему в теплой воде Средиземного моря, пока слуги суетились на верхней палубе, готовя для них ужин, и Гарри не ожидал, что захочет снова, еще до того, как они доберутся до машины.       — Вряд ли ты можешь винить меня, дорогой, — произносит принц, кивая служащему, который придерживает для них дверь. — Ты такой… как вы, американцы, говорите? Горячий.       Гарри морщит нос, пытаясь скрыть свою нежность. Он знает, что Луи просто подшучивает над ним; он много раз путешествовал по миру и лучше знаком с американскими выражениями, чем притворяется. Однако ему это нравится, эта их шутка, и он хочет сохранить этот момент для них, а не для туристов, которых он может видеть краем глаза, их камеры, направленные на них, приближающихся к машине.       Когда Гарри видит Дэниэля, ожидающего снаружи, одним глазом осматривающего парковку, и машущего им рукой, он понимает, что скучал по знакомому лицу. Расписание позволяло, чтобы его отпуск совпал с медовым месяцем, но Гарри не уверен, как Дэниэль проводил свое свободное время. Гарри раскрывает руки для объятий, когда достигает мужчины, но Дэниэль качает головой, усаживает его на заднее сиденье и закрывает дверь. После чего хлопает ладонью по багажнику, и водитель выезжает со стоянки.       Ох, хорошо. Тогда они просто наверстают упущенное чуть позже.       Луи перегибается через сиденье, берет Гарри за руку, и они сидят в дружеской тишине, глядя в окна машины, пока мчатся по улицам. Гарри требуется всего пара минут, чтобы заметить, что что-то изменилось. По всему княжеству постоянно ведутся какие-то строительные работы, благодаря которым Луи сохраняет свое прозвище «принц-строитель», но вдоль всей дороги у гавани установлены новые перила и защитная сетка, а также возведено что-то вроде новых пешеходных мостов, и все это с логотипом «Tag Heuer» спереди и по центру. Это не ремонт или возведение нового здания; похоже, они готовятся к какому-то событию. Очень большому.        — Лу? — Гарри неопределенно указывает на свое окно. — Что все это значит?        — Ох, я забыл, что ты не знаешь, — отвечает принц, сжимая руку Гарри, когда он наклоняет голову, чтобы посмотреть в окно. — Это все ради Гран-при.        — Гран-при? Когда начнутся соревнования?        — Примерно через месяц. Они начали приготовления сразу после свадьбы.       Особенность гонок Формулы-1 в том, что Гарри ничего о них не знает. Ну, это не совсем так: он знает, что несколько успешных пилотов Формулы-1 живут в Монако, включая Найла и парня по имени Льюис Хэмилтон, с которым он познакомился на свадьбе, чей костюм был едва ли не более великолепным, чем у Гарри (Почти). Но когда состоятся гонки, и все ли они называются Гран-при, и какие приготовления присущи этому, он понятия не имеет. И он был так сосредоточен на свадьбе, что если кто-то и говорил об этом в течение последних двух месяцев, он, должно быть, полностью это упустил.        — Допустим, твой муж американец, — начинает он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Луи и восхищаясь блеском в его голубых глазах, после чего продолжает. — И он ничего не знает о том, что такое Гран-при во множественном числе…        — Это не имеет значения, множественное и единственное число произносятся одинаково.       — Как бы ты объяснил то, почему подготовка начинается, — Гарри делает паузу, подсчитывая в уме, — за шесть недель до начала?        — Ну, Гран-при Монако, очевидно, особенный. Страна, по сути, становится гоночной трассой.        — Как, например, общественные улицы?       — Вот именно. Это настоящий подвиг. Больше логистики, чем свадьба, если ты можешь в это поверить. Каждый год я ожидаю, что что-то пойдет не так, но нам всегда удается это осуществить.       Машина въезжает в ворота дворца, и Гарри жалеет, что поездка не продлилась немного дольше, он не совсем готов увидеть, как Луи — его муж — превращается в принца Луи. Муж-Луи спит допоздна и никогда не смотрит на свой телефон, когда Гарри пытается с ним поговорить, и постоянно смеется. Как бы сильно Гарри не любил Луи в реальном мире, он никогда не мог насытиться им, когда он был расслабленным и довольным, ни о чем не заботясь. Теперь, когда они дома, Гарри просто нужно постараться почаще помогать Луи расслабляться, снимать часть стресса, связанного с его обязанностями.        — Bonjour! Привет! С возвращением!       Охранник открывает дверцу машины, демонстрируя сияющего Лиама, одетого в темный костюм и держащего в руках планшет.       Вот и все. Медовый месяц официально закончился.       Луи целует Гарри в щеку, после чего следует за Лиамом, начиная обсуждать свои планы на день. Никто из персонала, суетящегося по залам дворца, не смотрит Гарри в глаза, когда он следует за Луи и Лиамом, и он задается вопросом, сколько времени потребуется, чтобы сцена, которую он устроил, стерлась из их коллективной памяти. Только когда они добираются до кабинета Луи, Гарри понимает, что именно туда они направлялись; погруженный в свои мысли, он предположил, что следует за принцем в их комнату. Когда Луи оглядывается через плечо и одними губами произносит: «Извини, дорогой», Гарри просто улыбается и машет рукой, поворачиваясь, чтобы направиться обратно по коридору. Вероятно, ему следовало ожидать этого.       Выйдя из кабинета Луи, Гарри твердо намерен подняться в их комнату и переодеться, но он замечает, что Филипп смотрит свысока на его полосатую футболку и льняные шорты, пока они проходят мимо друг друга по лестнице, и решает вместо этого направиться прямо в свой кабинет. Нахуй. Он выглядит более чем прекрасно для утреннего кофе с Софией и Митчем, и он не собирается завоевывать этих людей своим внешним видом. Он собирается расположить их к себе, показав, что ему небезразлична его роль.       Пора приниматься за работу.       — Гарри, — визжит София, увидев его, стоящего за маленьким столиком в кабинете. Она закрывает рот рукой, а Митч смотрит на нее с легкой, но торжествующей улыбкой.        — Ваше Высочество, — произносит Митч своим фирменным монотонным тоном, вставая и наклоняя голову ровно настолько, чтобы это считалось кивком. — Вам придется простить ее…       — Ребята, — говорит Гарри, подходит и машет рукой, садясь. — Вы же знаете, что я не забочусь об этих вещах. Когда мы одни…       — Было бы совершенно неуместно, — отвечает Митч, качая головой, — обращаться к вам иначе, чем как Ваше Высочество. Или сэр. Даже в частном порядке. Поняла, Соф?       София громко прочищает горло, приподнимая бровь, когда к ней явно возвращается самообладание. — Кофе, Ваше Высочество? — спрашивает она, полностью игнорируя Митча.       Пока Митч звонит на кухню насчет кофе, София набирает Джейд, чтобы сообщить ей, что Гарри в офисе и они с Гаем могут зайти, чтобы обсудить освещение свадьбы в прессе. Очевидно, она уже подготовила презентацию в PowerPoint и все такое. Пока они только втроем, Гарри дает им основательно отцензуренный обзор медового месяца, а София рассказывает Гарри, как Митч заснул на полу в офисе ближе к концу дня в первый понедельник после свадьбы.        — Я просто оставила его там, — говорит она, хихикая, когда Митч улыбается. — Он выглядел таким умиротворенным!        — Я проспал всю ночь, — произносит Митч, пожимая плечами. — Хорошо, что Соф позвонила Саре, чтобы сообщить ей об этом, иначе она бы взбесилась. На следующее утро, когда я проснулся, было примерно: «Чувак. Тебе нужно взять несколько дней выходных».        — Мы должны были догадаться, — смеется София, качая головой. — Я была так сосредоточена на организации благодарственных открыток, но мы, как бы это сказать? Еле стояли на ногах.       Гарри съеживается, понимая, что он только что без умолку рассказывал о своем отпуске на яхте, в то время как его сотрудники валились с ног от усталости, но прежде чем у него появляется шанс извиниться, появляется лакей с кофейным сервизом. Как только он заканчивает расставлять графин, чашки и ложки, сливки и сахар, в дверях появляются Гай и Джейд.        — О, Генри, выглядит прелестно, — произносит Джейд, одаривая лакея теплой улыбкой. — Не могли бы вы принести еще пару чашек кофе? Спасибо.       Генри кланяется Джейд и возвращает ей теплую улыбку, после чего выкатывает свою тележку в коридор. Может быть, Гарри стоит попросить у нее советов, как расположить к себе домашний персонал.        — Ваше Высочество.       Официозное приветствие Гая прерывает мысли Гарри, и он рассеянно кивает, когда Гай и Джейд присоединяются к ним за столом. Они, не теряя времени, сразу приступают к работе. Презентация в PowerPoint длиннее, чем ожидал Гарри, но суть хорошая. Хотя в социальных сетях наблюдалась некоторая гомофобия, чего и следовало ожидать, она была в основном заглушена исключительно позитивным освещением в прессе и почти единодушной похвалой свадебных костюмов Гарри. Гай на самом деле улыбается, когда сообщает хорошие новости: мировая общественность любит Гарри, и любит Гарри и Луи вместе.       Теперь пришло время извлечь выгоду из этой доброй воли.        — Итак, я буду координировать действия с Софией, — начинает Джейд, отодвигая свой стул, когда они с Гаем встают, чтобы уйти. — А Гай возьмет на себя руководство социальным офисом. Думаю, нам всем следует встретиться, чтобы обсудить расписание на следующую неделю в пятницу утром.       — Да, это прекрасно, — отвечает София, не поднимая глаз и делая пометки в своем блокноте. — Это даст нам время отправить письма, если планы изменятся. Я могу добавить Зейна в приглашение на встречу, если хочешь?        — Он был бы признателен за это.       Гарри оживляется при звуке голоса Зейна, поворачиваясь, замечая своего друга, прислонившегося к дверному проему. Он выглядит более расслабленным, чем Гарри видел его за последние недели, если не месяцы, одетый в простые черные брюки и черную футболку. На его щеках виднеется темная щетина, приятно контрастирующая с его недавно обесцвеченными светлыми волосами. И когда Гарри принюхивается к воздуху, в нем нет и намека на сигаретный дым.        — С возвращением, Ваше Высочество. У меня для тебя подарок.       Он машет в воздухе маленьким тонким свертком, и Гарри выпрямляется на своем сиденье, хлопая в ладоши.        — Дай мне, дай мне!       — Ну, — произносит Гай, беря свой ноутбук. — Я буду на связи. Ваше Высочество.       И с натянутым кивком он, наконец, уходит. Джейд улыбается и следует за ним, когда Малик заходит в офис. Он жестом приглашает Гарри сесть, когда сам начинает вставать, планируя раскрыть руки для объятий, и Гарри решает не дуться, когда кладет подарок на стол перед собой. София откидывается на спинку стула, делая глоток кофе, но Митч полностью игнорирует их, стуча по своему ноутбуку.        — Тогда продолжай, я могу сказать, что ты умираешь от желания открыть это. Это не что-то дорогое, но я подумал, что тебе понравится.        — Спасибо тебе, Зейн, — улыбается Гарри, ухмыляясь как сумасшедший, разрывая оберточную бумагу. Подарок оказался золотой рамкой для фотографий, а внутри — фотография Гарри, поднимающегося по трапу на яхту, держа в руках свою изумрудно-зеленую сумочку. Он не может этого объяснить, но на самом деле это не похоже на фотографию, сделанную папарацци. Он поднимает глаза. — Зейн? Ты сделал это фото?        — Да, — отвечает Малик, потирая подбородок рукой. — Я должен был проводить тебя, не так ли?       — Я тебя обниму, — произносит Гарри, ставя рамку на стол. — Прямо сейчас.       Зейн закатывает глаза, но позволяет Гарри заключить себя в объятия, хлопая по спине. Теперь, когда он определенно достаточно близко, Гарри по-прежнему не улавливает никакого намека на сигаретный дым, только обычный одеколон Зейна от Tom Ford.        — Спасибо, Зи, — шепчет Гарри, после чего, наконец, отпускает парня. — Я знал, что ты любишь меня.       — Знаешь что, это на самом деле не трудно, — отвечает Малик, ухмыляясь. — Если честно, я этого не предвидел.       — Хорошо, что я не могу посадить тебя в тюрьму, за оскорбление короны, — шутит Гарри, поднимая рамку, чтобы полюбоваться фотографией. — На самом деле, София, не могла бы ты проверить это?        — Тебе нравится, когда мы дерзим тебе, — бормочет Митч, не отрываясь от своего экрана. — Сэр.       Зейн остается на чашку кофе, Митч зовет Генри пополнить кофейник, а затем Гарри, Митч и София приступают к работе. Написание и отправка благодарственных открыток всегда было первым делом Гарри после свадьбы, о чем он умудрялся забывать каждый раз, когда посещал комнаты с подарками, и это утомительно. Они пытаются превратить это в игру, и София захватила для Гарри ручку Джеймса Бонда, чтобы он мог ею воспользоваться, но ничто не делает это особенно веселым, и, потратив на работу остаток утра и большую часть дня, они почти не продвинулись в таблице Софии. Как раз в тот момент, когда Стайлс готов прекратить все на сегодня, Луи пишет ему сообщение и просит встретиться с ним в большом фойе.        — Софи, — спрашивает Гарри, открывая новое сообщение в приложении электронной почты на своем телефоне, — что у нас на завтра?        — Один момент, — София стучит по клавиатуре и, не отрывая глаз от экрана, начинает читать вслух. — Утром мы должны продолжить рассылку благодарственных открыток, и ты можешь пообедать здесь, во дворце, если хочешь. Во второй половине дня ты посетишь прием для членов Красного Креста. Можно сказать, что это неофициальный старт для планирования гала-концерта в июле. Вечером состоится открытие в галерее; Сюзанна и Пьер пригласили тебя. Я полагаю, что Зейн уже выбрал наряд, но я посоветуюсь с ним.        — Хорошо, — отвечает Гарри, хмуря брови, пытаясь напечатать все это. — Первым делом я хотел бы пробежаться по Старому городу, затем заехать в зоопарк, чтобы повидаться с Валери и Дином, принять душ, позавтракать. Я могу быть в офисе к…        — В девять было бы идеально, Ваше Высочество, — отвечает София, поднимая глаза. — Не нужно спешить, это будет медленный день.       — Мы постепенно погружаемся в безумие, — добавляет Митч. — Никаких пушечных ядер.        — Никаких пушечных ядер, сэр, — шутит Гарри, дописывая электронное письмо самому себе и нажимая «Отправить». После чего кладет свой телефон в карман. — Ладно, ребята, хорошо поработали сегодня. Увидимся завтра!       Гарри практически вприпрыжку бежит по коридорам на встречу с Луи, улыбаясь и кивая всем, мимо кого проходит, даже если они избегают его взгляда. У него сегодня выходной, и, насколько ему известно, у Луи тоже. Завтрашний день не будет таким утомительным, как был сегодня. Дела идут хорошо. Даже великолепно.        — Вот ты где, моя любовь.       Посреди большого фойе стоит Луи, засунув руки в карманы, раскачиваясь на каблуках и наблюдая, как Гарри спускается по лестнице. Стайлс восхищается присутствием принца; он компактный, но, кажется, заполняет большое пространство, и все вращаются вокруг него, выполняя свои обязанности. Он улыбается, маленькой, нежной улыбкой, которая, Гарри знает, предназначена только ему, и протягивает руку, чтобы Гарри взял ее, когда подойдет ближе.        — Привет, Лу, — шепчет Стайлс, утыкаясь носом в нос принца, после чего запечатлевает мягкий поцелуй на его ждущих губах. — Скучал по тебе сегодня.       — Я чувствовал то же самое, — бормочет Луи, проводя пальцами по кудрям Гарри. — Я признаю, это было настоящим шоком для моего организма после того, как мы были вместе каждый час в течение двух недель.        — Может быть, завтра я смогу заскочить к тебе между встречами? Чтобы ты не забывал, как я выгляжу.        — Отличная идея, — смеется Луи, дергая Гарри за руку, когда тот направляется к восточному крылу. — Мы должны попросить Лиама и Софию скоординировать действия.       — Да, — соглашается Гарри, поднимая брови. — Координируй.       Принц запрокидывает голову и смеется. — Действительно. А теперь давай, ты. Я хочу попросить тебя об одолжении.       Лучи послеполуденного солнца проникают сквозь большие окна, когда они входят в официальную гостиную. Луи останавливается посреди комнаты и указывает на один из портретов.        — Я надеялся, что ты мог бы взять на себя некоторые ремонтные работы в общественных помещениях, дорогой. Это то, на что у меня, кажется, никогда не хватает времени. Посмотри на эту картину старого Оноре, она отчаянно нуждается в реставрации.       Гарри хмыкает в знак согласия, глядя на предка Луи и молча клянясь никогда не называть никого из их детей в его честь. Ну, может быть, третье или четвертое имя. Если Антуанетта будет настаивать.        — И я думаю, что не помешают свежие слои краски, возможно, немного обивки. Ничего слишком радикального, нам просто нужно немного…        — Освежить лицо, — заканчивает Гарри, кивая, поскольку уже начинает испытывать восторг от проекта. Он никогда не говорил Луи, что после его первого визита почти год назад ремонт бы не помешал. Во дворце есть определенная затхлость, которая не оправдывает его. — Да, Лу, я бы с удовольствием! Буду ли я работать с…        — Александром, да, увы, — отвечает принц, морщась. — Извини, любовь моя, но он действительно довольно хорош, и он знает архивы вдоль и поперек. Я уверен, что у него уже есть на примете замена Оноре, пока картину будут восстанавливать.        — Все в порядке, я могу с ним справиться, — произносит Гарри, гадая, будет ли мужчина обращаться с ним более вежливо теперь, когда у него есть титул. На самом деле, более сотни названий. — Какие еще комнаты ты хочешь переделать? Должны ли мы сделать пошаговое руководство? Я мог бы делать заметки на своем телефоне…        — Притормози, love, — смеется Луи, его скрипучий тон нежен, когда он кладет обе руки на бедра Гарри и притягивает его ближе. — Я думаю, нам следует сделать пошаговое руководство, да, но мы не спешим. Возможно, нам с тобой стоит начать с этой комнаты, а затем мы проведем Александра по кругу, чтобы я мог убедиться, что он знает, что ты главный?        — Это, — бормочет Гарри, прерываясь, чтобы быстро поцеловать Луи, после чего продолжая: — Было бы идеально. Спасибо тебе, милый, за то, что ты такой заботливый.        — Это серьезное мероприятие, — отвечает принц, оглядываясь по сторонам, — и я знаю, что ты справишься с этим, но я не хочу перегружать тебя. Я думаю, что после того, как ты разберешься с письмами, это мероприятие и гала-концерт Красного Креста могут стать твоими главными приоритетами на ближайшие несколько месяцев. Как это звучит?        — Я поговорю с Софией завтра, — говорит Гарри, прослеживая за взглядом Луи, смотрящего на антикварный стул, у которого есть несколько царапин на одной из ножек. — Но звучит идеально.        — Ты идеальный, — бессмысленно бормочет принц, притягивая Гарри для затяжного поцелуя. Они опускаются на мягкий диван, который наверняка повидал свою изрядную долю истории, и некоторое время целуются. Если бы Гарри ожидал, что будет странно, если его муж будет лапать его в комнате, где принимали королей и королев, он бы ошибся; это просто кажется нормальным. Это похоже на них. Они не отлипают друг от друга, пока у Луи не начинает урчать в животе, напоминая, что они еще не ужинали.        — Что ты хочешь съесть, Ваше Высочество? — спрашивает Гарри, хлопая ресницами. — И ты не можешь сказать «тебя».       — Это всегда ты, — улыбается Луи, садясь и поправляя рубашку. — Но я попросил Матиаса принести филе-миньон в наши покои. Сегодня вечером мне захотелось съесть настоящий кусок мяса.       Гарри открывает рот, чтобы сделать еще один намек, но как раз в этот момент в дверях появляется Филипп, прочищая горло.        — Простите, Ваше Высочество, — произносит он, кивая Луи, затем Гарри. — Матиас попросил меня напомнить вам об ужине. Еда будет подана через десять минут.       — Merci, Филипп, — отвечает принц, вставая и протягивая руку Гарри. — Пойдем, любовь моя.        — Настоящий кусок мяса ждет нас.        — Расскажи мне больше о своем дне, — просит Луи, кивая Филиппу, когда они проходят мимо него. — Как это было, первый день в качестве официального принца-консорта?        — Скучно, — отвечает Гарри, пожимая плечами. — В основном мы работали над письмами с благодарностями. Мне пришлось воспользоваться той ручкой, которую нам подарил президент Франции. Как прошел твой день? Тебе много чего нужно было наверстать?        — О, это было прекрасно. Это напомнило мне, что я не знаю, говорил ли Лиам с Софией, но нас пригласили на чай в Елисейский дворец на следующей неделе. Я как раз собирался посмотреть, сможем ли мы забронировать номер люкс, в котором мы останавливались во время Недели моды, на ночь. Тебе бы это понравилось?       Гарри останавливается как вкопанный, поворачиваясь к Луи с ухмылкой на губах.        — Понравилось бы мне это? Несомненно! Лу…        — Давай, любовь моя, — смеется Луи, подзывая Гарри рукой. — Ты можешь показать мне, несколько позже; сначала нам нужно поесть.       — Кто добежит первым до комнаты тот и выиграл? — Гарри приседает в исходное положение, приподнимая брови. Вместо ответа Луи бросается бежать по коридору к их спальне, и Гарри, любуясь видом, бежит за ним следом. Да, первый день был скучным. Но первая ночь, безусловно, будет на высоте.

***

      В течение следующей недели Гарри входит в легкую рутину общения со своим персоналом.       Каждый рабочий день они начинают с чашки кофе, просматривая свое расписание и любые вырезки из прессы, о которых Гарри нужно знать. Затем они тратят несколько часов на благодарственные открытки перед обедом и официальные мероприятия во второй половине дня. В то время как Митч сопровождает Гарри, следуя за ним по пятам и напоминая ему имена, София обычно остается в офисе, занимаясь делами. Когда они возвращаются во дворец, Гарри встречается с Александром, чтобы обсудить ход ремонта, и он не хочет ничего сглазить, но все идет действительно хорошо. Александр всего пару раз оскорбил вкус Гарри, ничего настолько плохого, чтобы упоминать об этом Луи, и он даже признал, что свежий взгляд Гарри — это преимущество. Дворец уже выглядит ярче благодаря свежим цветочным композициям во всех общественных помещениях, и единственное, что займет больше нескольких недель, — это кинозал, который Луи и Гарри решили обустроить на свои собственные деньги.       К тому времени, когда Зейн прибывает, чтобы помочь им одеться к чаепитию с президентом Франции и его женой, Гарри чувствует себя довольно хорошо. То есть, пока он не видит, как Малик и Луи обмениваются взглядами.       — Что? — спрашивает Стайлс, переводя взгляд с одного на другого, когда садится на маленькую скамейку в гардеробной. — Что за взгляд?       Они оба одновременно говорят «Ничего», а затем смеются. Гарри скрещивает руки на груди, обижаясь из-за того, что его не посвятили в шутку, и Зейн решает пожалеть его.       — Майлотсы — они…       — Довольно консервативны, — подсказывает Луи, развязывая завязки на своем халате, пока Зейн достает из шкафа костюм и рубашку для принца. — Много лет назад Мари подала петицию о запрете мини-юбок во Франции.       Рот Гарри открывается, и он поворачивается, чтобы посмотреть на полки с красочными костюмами на своей стороне шкафа.        — Эм, Зейн…        — Не волнуйся, — уверяет его Малик, похлопывая по плечу. — Я думал о синем костюме-тройке. Они полюбят тебя.       — Ох, тот, который мы выбрали для казино, — говорит Луи, лучезарно улыбаясь Гарри, когда снимает халат. — Мне он нравится, love. Ты хочешь надеть свою брошь?        — Какую брошь? — Зейн смотрит через плечо на Луи. — Не ту, что от Gucci?        — Да, все верно, — отвечает Гарри, ощетинившись, когда встает и сбрасывает свой собственный халат. — Что в этом плохого?        — Это многовато для обычного чаепития, тебе не кажется?        — Для чаепития с президентом, возможно, ты прав, — признает Луи, открывая ящик стола. — К счастью, у меня есть запасной план.       Одетый только в пару обтягивающих черных боксеров, принц обходит островок ящиков и протягивает маленькую шкатулку для драгоценностей.        — Лу? — Гарри берет шкатулку, проводя пальцами по прохладной коже. — Что это? — спрашивает он.        — Я подумал, тебе нужно сегодня что-нибудь красное, — произносит Луи, кивая на шкатулку. — В конце концов, ты представитель Монако.        — Тебе повезло, — рассеянно говорит Зейн, глядя на полку с лоферами Гарри и выбирая пару. — Я работал с клиентками, у мужей которых был ужасный вкус. А вот у твоего очень зоркий глаз.       — Безусловно, — бормочет Гарри, опуская глаза на шкатулку с драгоценностями. Когда он открывает ее и видит серебряное кольцо, увенчанное большим квадратным гранатом, у него перехватывает дыхание. Только тихий звук смеха Луи помогает оторвать его взгляд от этого совершенства. — Лу! Оно великолепно. Спасибо тебе.        — Не за что, love, — смеется Луи, в уголках его глаз появляются морщинки, когда он улыбается. — Теперь давай примерим.        — Только сегодня, хорошо? — кричит Зейн с другого конца шкафа. — Давайте оставим дома кольца с инициалами H и S.       — С ним совсем не весело, не так ли, — бормочет Луи, доставая кольцо из коробки и надевая его на указательный палец Гарри. — Посмотри! Идеально подходит.        — Совсем как мы, — шепчет Стайлс, подставляя губы для поцелуя.       Они игнорируют преувеличенные рвотные звуки от Малика, когда сливаются воедино. Заманчиво, очень заманчиво позволить медленному поцелую превратиться в горячий, учитывая то, как их обнаженная кожа прижимается друг к другу, но Гарри отстраняется первым, не желая опоздать к чаепитию. В последний раз сжав упругую попку принца, он поворачивается к своему верхнему ящику, быстро выбирая пару красных трусиков и переодеваясь в них, пока Зейн поспешно отводит глаза. Они замолкают, одеваясь; Малик игнорирует их, достает пару спортивных сумок и начинает наполнять их всем необходимым для ночной поездки. Входит один из камердинеров, и Зейн начинает давать тому инструкции на французском языке, по-видимому, в отношении того, какие вещи ему нужно собрать.       Когда Гарри берет свое жемчужное ожерелье и поворачивается к Луи, собираясь попросить помощи с застежкой, он видит, что принц хмуро смотрит на свой телефон.       — Что не так? — спрашивает он, поднимая ожерелье и приподнимая брови.       Луи качает головой, бросая взгляд на Зейна и камердинера, когда те засовывают свой телефон в карман. После принц протягивает руку за ожерельем. Гарри кивает, уверенный, что Луи введет его в курс дела позже, когда они останутся наедине, и поворачивается так, чтобы принц мог застегнуть застежку у него на шее. Когда Луи заканчивает, он нежно целует Гарри в затылок, отчего по его спине пробегают мурашки. Это похоже на обещание того, что произойдет позже, как только они доберутся до номера в отеле. Их номера.       Но сначала чай. Гарри надевает костюм, а затем мокасины, после чего поворачивается к зеркалу в полный рост, чтобы оценить себя. Он хочет произвести хорошее впечатление, хочет, чтобы Луи гордился им, но также он собирается быть самим собой. Конечно, президент не будет слишком обижен этим. Или, может быть, так и будет, судя по тому, как преувеличенно закатывает глаза Зейн, когда видит, что Гарри отказался от галстука, который он собирался надеть, в пользу того, чтобы оставить две верхние пуговицы на рубашке расстегнутыми, чтобы показать свое ожерелье, но неважно.       После остановки в ванной комнате, где Зейн наносит консилер на засос на подбородке Гарри, они, наконец, оказываются в машине по дороге на вертолетную площадку. Луи прикован к своему телефону, поэтому Стайлс просматривает брифинг о семье президента, который София подготовила для него, изучая информацию во время поездки пока они ждут в машине заправки своего вертолета. Похоже, Луи и Зейн не преувеличивали насчет того, насколько консервативны президент и его жена, но Гарри покорил своим обаянием самых разных людей, так что он не нервничает. Во всяком случае, не так сильно. Особенно, когда он читает последнюю строку брифинга, явно запоздалую мысль, напоминающую Гарри, что внучка пары присутствовала на свадьбе.       Уверенный, что он нашел свой путь, Гарри кладет телефон в карман и толкает Луи в плечо. Он бросает многозначительный взгляд на телефон в руке принца, затем спрашивает:        — Ты собираешься заниматься этим всю поездку? Посмотри какое красивое небо сегодня.       — Я заметил, — отвечает принц с кривой улыбкой, блокирует телефон и поворачиваясь всем телом к Гарри. — Хотя мне очень нравится то, что я вижу перед собой.        — Это верно, — бормочет Стайлс, смягчаясь. Он наклоняется навстречу прикосновению, когда Луи гладит его по щеке. — Поцелуй?       — Поцелуй, — улыбается принц, сокращая расстояние между ними, чтобы запечатлеть мягкий поцелуй на губах Гарри. К сожалению, Дэниэль выбирает именно этот момент, чтобы открыть им дверцу машины. — Ах, Дэниэль! Ты будешь сопровождать нас сегодня?        — Да, Ваше Высочество, — отвечает Дэниэль, оглядывая стоянку, пока Луи, а затем Гарри выходят из машины. — Давайте поторопимся.       К удивлению Стайлса, телефон Луи остается у него в кармане весь полет, и, хотя на самом деле тот, вероятно, видел эти виды десятки раз, он смотрит в иллюминатор вместе с Гарри, кивая и улыбаясь, когда тот охает и ахает. Как только они приземляются, им предстоит очень короткая поездка до Елисейского дворца, самого красивого и, вероятно, самого внушительного места, которое Гарри когда-либо видел. Он едва замечает небольшую толпу, ожидающую их, когда разинув рот смотрит на главное здание в конце двора. Конечно, он видел фотографии, но ничто не сравнится с реальностью.       — Все в порядке, love? — бормочет Луи, играя с одним из локонов Гарри. — Не волнуйся, они не укусят. Они и близко не такие извращенцы, как ты.       Гарри громко смеется, и тут же прикрывает рот рукой, благодарный за то, что принц точно знал, как успокоить его нервы.        — Я просто забыл, какой он большой, — шепчет Гарри, глядя на дворец, пока они ждут, когда Дэниел откроет дверцу машины. После бросает взгляд на принца, ожидая очередного намека.        — В нем столько комнат, сколько дней в году, — вместо этого говорит Луи, после чего целует Гарри в щеку, лампочки мигают снаружи машины, пока фотографы пытаются запечатлеть момент. — Давай, дорогой. Время шоу.       Это слово даже больше, чем шутка, успокаивает Гарри. Это просто представление, часть работы, и он знает, что может это сделать. Гарри следует за Луи, останавливаясь у дверцы машины, чтобы разгладить переднюю часть костюма и расправить плечи.       Время шоу.       Президент ждет у входа, пожилая пара почти такая же внушительная, как и здание позади них, но сначала Луи и Гарри должны пройти мимо небольшой группы фотографов, в которую, как теперь замечает Гарри, входит Элен и несколько чиновников из каждого дворца, включая Лиама и пару представителей из социального офиса. Протокол этого не диктует, но Гарри идет на шаг или два позади Луи, позволяя ему здороваться с людьми первым. Ему кажется, что краем глаза он улавливает одобрительный кивок первой леди, но он не уверен.        — Monsieur le président, — говорит Луи, когда они приближаются, и в его голосе звучит неподдельный восторг от встречи с ним. Может быть, ему следовало бы стать актером. — Как приятно видеть вас снова.        — Ваше Высочество, — президент наклоняет голову, едва заметно кивая Луи, а затем Гарри. Его костюм темно-серый и явно дорогой, очень похож на обычную одежду Луи, в отличие от его кислого выражения лица. — Конечно, вы помните мою жену Мари.       — Bien sûr, — отвечает принц, широко улыбаясь, пожимая мужчине руку, после чего указывает на Гарри. — Гарри, могу я представить тебе Антуана и Мари Майлот?       — Bonjour, — приветливо произносит Мари, протягивая руку и оглядывая Гарри с ног до головы. Она больше похожа на переодевающуюся первую леди, чем на настоящую, в своем костюме от Шанель и с пышной прической в виде шлема. — Félicitations pour votre mariage.       Гарри улыбается и кивает, беря ее за руку, понимая суть ее приветствия, а не остальную часть, и бросает панический взгляд на Луи.        — Пожалуйста, английский, — просит принц, кладя руку на бедро Гарри. — Гарри все еще изучает язык.       — Ах, — отвечает Мари, буквально глядя на Гарри свысока. — Конечно.       Ее акцент не такой сильный, как ожидал Гарри, и он задается вопросом, знала ли она, что он не говорит по-французски.       — Ну что, пойдемте? — Антуан указывает на дверь.       Прежде чем у них появляется шанс ответить, Лиам быстро подходит к Луи.        — Простите, Ваше Высочество, — говорит он приглушенным тоном. — Не могли бы мы попросить вас попозировать для нескольких фотографий, прежде чем вы войдете внутрь?       Получается больше, чем несколько фотографий, поскольку у каждого есть свое мнение о том, кто с кем должен стоять рядом. Они позируют сначала с двумя главами государств посередине, по бокам от их супругов, а затем в разных вариациях двух пар бок о бок. Это напоминает Гарри о том времени, когда у него был секс втроем с бывшим парнем и одним из его друзей, все они пытались выяснить, кому куда нужно что засунуть, но он приберегает эту мысль, чтобы рассказать Луи позже. После того, как все удовлетворены (и Гарри подавляет смех над невысказанным каламбуром), они с Мари следуют за Луи и Антуаном во дворец.       — Твой жемчуг прекрасен, — замечает Мари. Она приподнимает бровь и продолжает: — В наши дни они могут делать такие замечательные вещи с помощью имитации.        — На самом деле, — отвечает Луи, поворачивая голову, чтобы подмигнуть Гарри, — это Гарри Уинстон.        — Ах, — Мари поджимает губы в тонкую линию, следуя за мужем в большую гостиную.       Трудно удержаться, чтобы не вытянуть шею и не поглазеть на окружающую обстановку; потолки высокие, а стены нежно-кремового цвета с золотыми вкраплениями. На одной стене висит огромная абстрактная картина, и Гарри до смерти хочется узнать, кто ее выбрал, потому что это определенно не был один из их хозяев. Луи прочищает горло, и Гарри вытягивается по стойке смирно, пересекая комнату, чтобы сесть рядом с Мари на диван напротив их мужей. Они сидят в тишине, пока дворецкий разливает чай из элегантного сервиза, расставленного на столе.        — Как я пыталась сказать ранее, Ваше Высочество, — начинает Мари, как только дворецкий, извинившись, уходит, — поздравляю вас со свадьбой.        — Да, — добавляет Антуан, — мы очень сожалеем, что не смогли присутствовать.        — Да, это было бы прекрасно, — отвечает Гарри, не давая Луи шанса ответить. Это его шанс. — Религиозная церемония, транслировавшаяся по телевидению, была приятной, но по-настоящему особенной была гражданская церемония. Для нас было честью видеть рядом наших друзей и семью.       — Ах, да, — произносит Антуан, кивая. Намек на улыбку играет в уголках его губ. — У нас была скромная свадьба. Нам все очень понравилось.        — Кажется, я имел удовольствие познакомиться с вашей внучкой на приеме, — говорит Гарри, переводя взгляд с Антуана на Мари. — Мадлен?       Он практически видит, как у пары рушатся стены при упоминании их внучки; они обмениваются довольными улыбками.       — В отличие от нас, наша Мадлен никогда не пропускает вечеринки, — отвечает Мари, поворачиваясь лицом к Гарри. — Моя дочь сказала мне, что она прекрасно провела время.        — Я так рад это слышать, — тепло произносит Гарри. — Вы знаете, сэр, она рассказала мне историю о вас и вашем брате, и теперь, когда мы здесь, я должен спросить, правда ли это.       Антуан усмехается, жестом предлагая Гарри продолжать.       — Очевидно, вы двое настолько похожи, что бывают моменты, когда он прогуливается по территории здесь, во дворце, и люди приветствуют его, как если бы он был вами? Даже охранники?        — Это правда, — смеется Мари, ее серые глаза мерцают, когда она кладет свою руку на руку Гарри. — Они с Ксавье практически близнецы, и к тому же очень близки, поэтому он часто навещает нас.       Она начинает рассказывать другую историю о двух братьях, и Антуан вмешивается в детали, которые она забыла. Гарри бросает взгляд на Луи и видит, как тот поднимает свою чашку вверх. С этого момента беседа протекает непринужденно; все рассказывают семейные анекдоты, а затем Мари спрашивает Гарри, нравится ли ему в Монако, что приводит к длительной дискуссии о различиях между жизнью там и в Париже. Фотографы в другом конце комнаты, кажется, запечатлевают моменты, как две пары, ладят друг с другом, и Гарри не может не восхищаться тем, как хорошо идут дела. После двух чашек чая Мари встает, и Антуан следует ее примеру, жестом приглашая Луи присоединиться к нему.       — Ну что, Ваше Высочество, — говорит она, обращаясь к Гарри, — может, позволим мужчинам обсудить дела?       Наступает мертвая тишина, поскольку все, кажется, осознают ошибку Мари, но Гарри быстро приходит в себя, пересекая комнату, чтобы присоединиться к суверенному принцу и президенту. Антуан прикрывает нервный смех кашлем, а Гарри изображает, как хлопает себя по лбу.        — На самом деле, я думаю, обсуждение бизнеса звучит немного скучно, — произносит он, подходя к Мари и протягивая ей руку. — Может быть, вместо этого вы могли бы устроить мне экскурсию?        — Мои извинения, Ваше Высочество, — отвечает Мари, имея такт выглядеть смущенной своей оплошностью. — Мы не часто принимаем с официальными визитами пары, которые, ах…       — Одного пола? — Гарри похлопывает Мари по руке, которая покоилась на его плече. — Я понимаю. Возможно, мы первые, но, надеюсь, не последние.       — Экскурсия звучит заманчиво, — говорит Луи напряженным голосом. — Что скажешь, Антуан, не присоединиться ли нам к нашим супругам?        — Нет, нет, — улыбается Гарри, махнув на них рукой. — Я уверен, что вам двоим есть что обсудить. Мари и я прекрасно справимся сами.        — Если ты уверен, — произносит принц, поднимая брови. То, что он видит на лице Гарри, кажется, успокаивает его, и он поворачивается к Антуану. — Тогда, может быть, мы переместимся в Золотой салон?       Пара фотографов следует за ними, пока Мари ведет Гарри по большим общественным залам, указывая на произведения искусства, выбранные ее дочерью, которая работает куратором музея, а затем по садам. Их предыдущие неловкие взаимодействия полностью забыты, когда Гарри рассказывает о ремонте дворца принца, за которым Луи попросил его присмотреть, а также о своих планах наполнить комнаты цветами из их собственных садов. Оказывается, у Мари были свои собственные разногласия с мужчинами, отвечающими за их архивы, и она советует ему стоять на своем с Александром, чтобы заслужить его уважение. К тому времени, как они возвращаются к главному входу, Гарри почти забыл об их мужьях, которые выходят из кабинета президента, ни один из них не выглядит особенно счастливым.        — Дорогой, — говорит принц, протягивая к нему руку. — Вот ты где.       Гарри подходит, чтобы встать рядом, не упуская из виду тот факт, что Луи не улыбается, и ободряюще сжимает его руку.        — Вам понравилась экскурсия, Ваше Высочество? — спрашивает Антуан, его поза почему-то более напряженная, чем когда они приехали. Когда Мари занимает свое место рядом с ним, ее настроение, кажется, меняется в соответствии с настроением мужа; улыбка исчезает с ее лица, когда она складывает руки перед талией.        — Да, это было прекрасно, — Гарри не может удержаться от восторженных слов, несмотря на напряжение, повисшее в воздухе. — Все так прекрасно, и–        — Замечательно, дорогой, — перебивает Луи, даже не глядя в ответ. Он кивает Антуану и Мари. — Большое вам спасибо за ваше гостеприимство. Нам пора, мы не хотим больше отнимать у вас время.        — Возможно, вы могли бы навестить нас, — предлагает Гарри, бросая взгляд на своего мужа, который пытается спасти день. — Я бы с удовольствием показал наши сады, Мари.        — Возможно, — отвечает Мари с оттенком сожаления в голосе. — Au revoir, Ваше Высочество. Было приятно познакомиться с вами.        — Мне тоже, — отвечает Гарри, кивая каждому из Майлотсов, после чего Луи берет его за руку и они направляются к двери. — Au revoir!        — Луи, — окликает Антуан, ожидая, пока принц оглянется через плечо, после чего продолжает. — Вспомни, о чем мы говорили.       Луи не утруждает себя ответом, просто кивает и направляется к двери, которую придерживает пара охранников. Прекрасно осознавая, что они не одни, фотографы фиксируют их отъезд, в то время как другие официальные лица выстраиваются вдоль дорожки, Гарри натягивает улыбку на лицо и ждет, чтобы что-нибудь сказать, пока они не сядут в машину. Вместо элегантного седана, на котором они приехали, на кольцевой подъездной дорожке ждет черный лимузин, и Лиам забирается следом за ними. Он ждет, пока водитель отъедет, а зачем начинает первым.        — Ну? — Лиам наклоняется вперед, упираясь предплечьями в колени. — Как все прошло?       Принц откидывается на спинку сиденья, приглаживает волосы и выдыхает.        — Лу? — Гарри кладет руку на колено Луи.        — Все прошло хорошо, — отвечает принц, похлопывая Гарри по руке. — Скажем так, Гарри, возможно, мой лучший посол. Ты видел, как он их очаровал?        — Да, конечно, — говорит Лиам, хмуря брови. — Но, Ваше Высочество–        — Ты мое секретное оружие, — улыбается принц Гарри, откидывая голову на спинку сиденья и мягко улыбаясь ему. — Как ты запомнил ту историю о брате?        — Это была хорошая история, — Стайлс пожимает плечами. — Мне понравилась Мадлен, и София напомнила мне о связи в подготовленном ею брифинге…        — Et voilà, — произносит Луи, его улыбка, наконец, достигает усталых глаз. — И тебе действительно понравилась экскурсия? Или ты просто так сказал?       — Нет, все правда прекрасно, — отвечает Гарри, краем глаза замечая, как Лиам проводит пальцами по своим аккуратным волосам и оставляет их в беспорядке. — Но как насчет тебя? Твоя встреча?        — Это была не встреча, — бормочет Луи, сосредоточив свое внимание на Гарри. — Это был просто чай. Встреча и приветствие.        — Но президент Майл-        — Антуан недоволен, — признает Луи, ослабляя галстук. — Число французских предприятий, регистрирующихся в Монако и пользующихся преимуществами нашего налогового законодательства, увеличилось. Скорее всего, из-за того внимания, которое мы привлекли своей свадьбой. Но тебе не о чем беспокоиться, все полностью под контролем.        — Что он имел в виду, когда сказал–        — Дорогой, — перебивает Луи, сжимая руку Гарри. — Все нормально. Он хотел убедиться, что я в курсе того, что он следит за ситуацией. Вот и все.        — Хорошо, — отвечает Стайлс, расслабляясь. — Просто мне показалось, что ты был в плохом настроении, что я забеспокоился.       — Ну, если честно, это было немного оскорбительно, — отвечает Луи, снимая галстук. — Когда мы были одни, он говорил со мной, как будто я был ребенком. Я сомневаюсь, что у него хватило бы наглости назвать моего дедушку по имени.       Лиам, сидящий напротив них, выглядит не совсем убежденным, но он почтительно кивает.        — Совершенно неуместно, — соглашается он, доставая свой телефон. — Я уже подумываю поговорить об этом с его секретарем.        — Если это повторится, — говорит Луи, — может быть, тогда. На данный момент давай забудем про это. Лиам, тебя подкинуть на вертолетную площадку?        — Да, сэр, — рассеянно отвечает Лиам, доставая свой телефон. — Если все пойдет хорошо, я буду дома как раз к ужину с Софи.        — Поблагодари ее за то, что напомнила мне о Мадлен, — говорит Гарри, кладя голову Луи на плечо. — Твоя возлюбленная очень хороша в своей работе, Лиам.       Принц откидывает голову назад и смеется над использованием Гарри французского слова, обозначающего «любовник», напряжение, наконец, покидает его тело рядом с телом Гарри. После того, как они высаживают Лиама, Луи настаивает на том, чтобы услышать все об экскурсии, задавая множество вопросов о том, что Гарри понравилось во дворце, и о его разговоре с Мари. Поездка проходит быстро, и, прежде чем Гарри успевает опомниться, они подъезжают к отелю. Когда было объявлено о встрече, план остаться в Париже на ночь не был включен в пресс-релиз, поэтому они не ожидают никаких фотографов, но Луи и Гарри оба поправляют одежду на случай, если кто-то запечатлеет их появление на камеру телефона и опубликует в социальных сетях. Предварительная группа охраны уже проверила номер, поэтому они могут немедленно подняться наверх во главе с чрезвычайно вежливым консьержем.       — И вот мы на месте, — торжественно произносит консьерж, отпирая дверь. — Люкс Оскара Уайльда. Ваш помощник сказал, что вы останавливались здесь раньше?        — Да, — отвечает Луи, с ухмылкой поглядывая на Гарри. — Прошлой осенью. Мой муж был в городе на Неделе моды.        — Замечательно! У Вашего Высочества изысканный вкус, если можно так выразиться.       — Merci, — произносит Гарри, разглаживая спереди свой пиджак. — Я думаю, мы знакомы с удобствами, так что, если нет ничего другого…        — Как вы и просили, мы приготовили для вас ужин на террасе, — отвечает консьерж, глядя на Луи. — Но я уверен, что Ваше Высочество может показать дорогу. Пожалуйста, не стесняйтесь звонить, если вам что-нибудь понадобится, вообще что угодно, во время вашего пребывания.       Он склоняет голову и быстро выходит из комнаты, оставляя их одних.       — Что это за разговоры насчет ужина на террасе? — спрашивает Гарри, сбрасывая пиджак и расстегивая пару пуговиц на рубашке. — Лу? Что ты приготовил?       Луи подходит к кровати, куда охрана положила их сумки.        — Знаешь, любовь моя, — начинает он, снимая пиджак и кладя его на кровать. — Я очень горжусь тобой. Это было впечатляюще — наблюдать, как ты вот так очаровываешь их. Мне потребовалось три послеобеденных чаепития, чтобы заставить одного из них улыбнуться.        — Лу, — смеется Гарри, скидывая мокасины. — Все вовсе не так!       — Так и было, клянусь! — принц улыбается, снимая галстук и расстегивая верхнюю пуговицу на рубашке. После чего протягивает руку Гарри. — И я знал, что ты сможешь это сделать, поэтому я приготовил для тебя маленький сюрприз.       Он ведет Гарри к французским дверям, которые выходят на террасу. На полу организован пикник: есть небольшой навес, покрывала, окруженное подушками, а также столик с едой, которой можно накормить небольшую армию. С другой стороны стоит ведерко со льдом с бутылкой шампанского, и вокруг одеяла даже расставлено несколько свечей, несмотря на то, что уже поздний вечер и на улице все еще светло. Это определенно сюрприз и одна из самых романтичных вещей, которые кто-либо когда-либо делал для Гарри.       Луи стоит позади Гарри, пока тот осмысливает увиденное, обнимая его за талию.        — Это мой способ поблагодарить тебя, — шепчет он на ухо Гарри, после чего нежно касается губами шеи. Стайлс вздрагивает, вспоминая, как поцелуй в то же самое место тем утром был похож на обещание, внезапно уверенный, что Луи вот-вот выполнит его. — Давай присядем, милый.       Гарри пересекает террасу и садится на одеяло, а Луи оставляет свои туфли и носки у двери. Это удивительно удобно; должно быть, они положили тонкую подушку между каменным полом и одеялом.       — Лу, это… ты не должен был этого делать.       — Я хотел, — легко отвечает принц, хватая бутылку шампанского и устраиваясь рядом с Гарри. — Осторожнее, любовь моя.       Гарри отстраняется, когда Луи вытаскивает пробку, смеясь, когда шампанское льется по его руке.        — За моего мужа, — произносит принц, поднимая бутылку. — Дорогой, я думаю, что слишком многие люди недооценивали тебя и твой интеллект. Сегодня было очевидно, что у Майлотсов было какое-то предвзятое представление о тебе, и я получил огромное удовольствие, наблюдая, как ты доказал, что они ошибаются. Я почувствовал, что каким-то образом снова влюбляюсь в тебя, если в этом есть смысл.       Он протягивает бутылку Гарри, но Стайлс игнорирует ее, глядя в голубые глаза принца.        — В этом есть смысл, — шепчет он, придвигаясь как можно ближе к Луи. — Я чувствую себя так все время. Я никогда не знал, что это может быть так, Лу.       — Я тоже, — шепчет принц в ответ, его взгляд опускается на рот Гарри. — У тебя есть этот дар заставлять все казаться возможным. Я люблю тебя так сильно, что никогда не смогу сказать, насколько.       Гарри приоткрывает губы, чтобы повторить слова Луи, они верны и для него тоже, настолько верны, но прежде чем у него появляется шанс заговорить, Луи ставит бутылку на стол и хватает Гарри сзади за шею, притягивая его для обжигающего поцелуя. Он забирается к Луи на колени, желая быть как можно ближе к нему, и они обнимают друг друга. Прошло всего пару дней с тех пор, как они в последний раз занимались сексом, но внезапно кажется, что прошла вечность, как будто если у него снова не будет Луи, прямо здесь, прямо сейчас, он умрет от желания. Принц двигает руками, чтобы схватить Гарри за задницу, и тот стонет в ответ, извиваясь на коленях.        — Вспомни прошлый раз, — бормочет Луи в губы. — На террасе?       Трудно мыслить здраво, когда эрекция принца прижимается к нему, и Гарри несколько раз моргает, после чего воспоминание о том, как Луи делал ему минет на улице, с ревом возвращается к нему.        — Хочу, чтобы ты снова был громким, — выдыхает Луи, глядя на Гарри полуприкрытыми глазами. — Хочу, чтобы все тебя услышали, услышали, как хорошо я заставляю тебя чувствовать.       — Я должен, я… — Гарри изо всех сил пытается думать, его разум затуманен, когда Луи мнет его попку и прижимается к нему. — Я должен заботиться о тебе, я–        — Нет, милый, — улыбается принц, прикусывая губу. — Позволять мне заботиться о тебе — это то, как ты заботишься обо мне.       Что-то в этом звучит не совсем правильно для Гарри, но прежде чем у него появляется шанс подумать, Луи кладет руку на член Гарри, который уже болезненно тверд в его штанах. Его мозг превращается в кашу, когда принц велит лечь на одеяло, подсовывая подушку под голову. Ароматный воздух поздней весны касается его кожи, когда Луи расстегивает остальные пуговицы на рубашке, спуская ткань с плеч и рук. Его брюки следующие, и его дыхание становится прерывистым, когда он смотрит вниз, наблюдая, как принц зубами расстегивает молнию.        — О Боже мой, — благоговейно произносит Луи, глядя на Гарри снизу вверх. — Я забыл, что ты сегодня надел красное.       Каким-то образом, несмотря на всю любовь и похоть, бурлящие в его венах, Гарри хватает присутствия духа ответить: — Ну, я ведь представлял Монако.       Луи утыкается лицом в пах Гарри, рыча слово «мой» в кружево, и Гарри впервые откровенно стонет. Его член дергается у лица Луи, и предэякулят проступает сквозь тонкую ткань, размазываясь по подбородку принца.       — Блять, — бормочет Луи, поднимая голову и глядя на Гарри глазами, которые скорее черные, чем голубые. Он быстро стягивает штаны Гарри с ног и перекидывает их через плечо. Удача на их стороне, ветерок погасил свечи, и это движение не привело к разжиганию пожара. Луи сидит на корточках, любуясь телом Гарри. — Господи, ты — мечта.       — Лу, — скулит Гарри, покачивая бедрами. Ему что-то нужно, что угодно. — Пожалуйста.        — Ты такой милый, — шепчет Луи, наклоняясь ближе. — Раз уж ты сказал «пожалуйста».       И с этими словами его руки в волосах Гарри, теребят кудри, а его губы снова на губах парня, заглушая их стоны. Мягкая ткань штанов Луи кажется грубой против покрытого кружевами члена Гарри, когда он направляет парня, чтобы тот обхватил его ногами за талию, и это ощущение успокаивает его, давая ему достаточно контроля, чтобы схватить Луи за руки и прижать его к себе. Принц поднимает голову, прерывая поцелуй, и Гарри тут же целует его губы.        — Одну секунду, любовь моя, — произносит Луи, тяжело дыша. — Я забыл, у меня есть для тебя еще один сюрприз.       Гарри стонет, теперь уже в отчаянии, безумно желая, чтобы принц прикоснулся к нему, заставил его кончить, но это бесполезно; Луи мягко опускает ноги Гарри вниз и умудряется уклониться от его хватки и встать, трусцой направляясь к французским дверям. Ветерок теперь прохладнее на его коже, и Гарри дрожит, секунды текут медленно. Как только слезы выступают у него на глазах, что-то похожее на отчаяние от того, что его оставили одного, поселилось в груди, Луи возвращается.        — Что случилось, милый? — Луи садится верхом на Гарри, наклоняя голову, чтобы поцеловать его. — Пришло время для твоего сюрприза.       В руке, которую он поднимает, что-то черное и шелковистое, и Гарри моргает, не понимая. Когда его разум вот так затуманивается, трудно сосредоточиться, и он закусывает губу, боясь разочаровать Луи.        — Скажи мне, если ты этого не хочешь, — медленно произносит Луи. — Это повязка на глаза, love.        — О… Ох… — Гарри хочет этого. Гарри отчаянно хочет этого, кивая головой вверх-вниз, чтобы показать, как сильно.        — Хорошо, любовь моя, подними голову, да, вот так… — принц надевает повязку на глаза Гарри, поправляя ремешок на затылке. Он оттягивает повязку с глаз и устанавливает зрительный контакт. — Если тебе это не нравится, в любой момент, ты просто снимешь ее. Хорошо?        — Да, — отвечает Гарри, глядя в глаза Луи. Его грудь выпячивается, когда он видит одобрение, и улыбается своему мужу.        — Хороший мальчик, — произносит принц, снова надевая повязку, чтобы прикрыть глаза Гарри. — Все в порядке?       Гарри выдавливает еще одно «да» и вознаграждается тем, что рот Луи касается одного из его сосков. Он вздрагивает, когда чувствует пальцы принца на другом, но быстро подчиняется двойственным ощущениям, каким-то образом усиленным тем фактом, что он может чувствовать прикосновения Луи, но не может их видеть. Это не должно сильно отличаться от того, когда его глаза открыты, но это действительно так. Он во власти Луи больше, чем обычно, и только легкий ветерок на его разгоряченной коже и слабые звуки с улицы внизу напоминают ему, что технически они на публике и кто-то может их подслушать. Гарри сжимает одеяло в пальцах, пытаясь оставаться неподвижным, пока Луи проводит языком и руками по всему его телу. У него не очень получается, он корчится и дергается каждый раз, когда рот Луи удивляет его.       По прошествии, как ему кажется, нескольких часов Луи, наконец, освобождает его член от кружев, щелкая языком при виде того беспорядка, который сотворил Гарри.        — Они абсолютно испорчены, — произносит принц откуда-то сверху. — Не следует так обращаться с подарком, не так ли?       Гарри тяжело сглатывает, неуверенный, должен ли он отвечать. Его щеки горят от смущения, и он чувствует, как румянец спускается к груди.        — Может быть, в следующий раз я заткну тебе ими рот. Посмотрим, как тебе это понравится.       Член Гарри подпрыгивает при этих словах, наверное задевая лицо Луи. На его лице почти никогда не бывает щетины, потому что принц не считает это профессиональным; ему пришлось умолять сбрить бороду во время их медового месяца. И он бы узнал, если бы это был рот Луи, он бы узнал его потрескавшиеся скользкие губы. Вероятно, это была его щека, решает Гарри. Мысленное упражнение успокаивает его от обещания следующего раза ровно настолько, когда он снова вздрагивает, чувствуя, как язык Луи кружит по кончику его члена, слизывая капли предэякулята.        — Я думаю, тебе нравится эта идея, не так ли, любовь моя, — шепчет Луи, после чего обхватывает губами головку. Гарри стонет, разрываясь между удовлетворением от влажного тепла и желанием большего. — Но ты издаешь самые красивые звуки.       Когда Луи берет член полностью в рот, скользя языком все ниже и ниже, Гарри представляет это. Свой рот, набитый кружевами, вкус его собственного предэякулята на языке. Как он дышит через нос, как ткань заглушает его стоны. Луи в любом случае способен понять, чего он хочет.       Да, Гарри очень нравится эта идея.       Он открывает рот, чтобы сказать это, но все, что выходит, — это вздох, за которым следует громкий, распутный стон, который наверняка услышат на улице внизу, когда Луи опускается ниже. Обычно принц берет в рот чуть больше чем половину и гладит ладонью у основания. Не потому, что Гарри такой большой (хотя, ну… так и есть), а потому, что это так его заводит. Но пока Гарри лежит на террасе, снаружи, ничего не видя, Луи утыкается носом в его лобковые волосы и делает ему глубокий минет. Без зрения слух Гарри обостряется, щебет птиц и гудки машин звучат громче, чем обычно, но он не слышит, как Луи давится. Ни разу. Он просто сжимает бедра Гарри, удерживая его на месте, пока отсасывает ему.       Гарри опускает руки к своим волосам, запуская пальцы в кудри, чтобы не дотянуться до Луи и случайно не придушить его или что-то в этом роде. Его рот, его горло ощущаются так хорошо, что Гарри почему-то хочется и убежать от этого ощущения, и погнаться за ним. Это так сильно переступает черту слишком многого, и он наклоняется вперед, отрывая плечи от пола, пытаясь свернуться в клубочек. Он начинает паниковать, не уверенный, должен ли он кончить Луи в глотку, и мысль о том, что он ошибся, приводит его в такое смятение, что он срывает повязку с глаз.       — Милый? — Луи хрипит после того, как выпускает член Гарри изо рта.       Гарри моргает, пытаясь привыкнуть к свету, и, прищурившись, смотрит на принца сверху вниз.       — Могу я–        — Кончай мне в рот, — инструктирует Луи, — когда будешь готов.       Облегчение разливается по телу Гарри, и он откидывает голову на подушку, пытаясь отдышаться. Принц не заглатывает глубоко снова, возможно, чувствуя, что это было почти чересчур, и использует свою руку, чтобы погладить основание, когда берет член Гарри обратно в рот. Знакомые ощущения в сочетании с видом головы Луи, подпрыгивающей вверх-вниз, в считанные мгновения доводят Гарри до грани, и он вскоре кончает Луи в рот. Принц сначала сглатывает, но затем поднимает голову и собирает немного спермы Гарри на пальцы. Он прижимает их к губам Гарри, одобрительно кивая, когда тот облизывает их языком.       Невероятно, но Луи все еще одет в свою рубашку и брюки. Когда он двигается, чтобы оседлать бедра Гарри, он расстегивает молнию на штанах и достает свой член, по-деловому начиная поглаживать себя. Гарри сжимает свои кудри в пальцах, не понимая, почему так жарко, и почему Луи все еще полностью одет, в то время как Гарри лежит со своим истощенным членом, покоящимся поверх его испорченных трусиков. Когда Луи на грани пика, поджав губы и выпрямив спину, Гарри начинает беспокоиться, что он кончит на ожерелье. Как бы горячо это ни звучало, он не хочет портить свой жемчуг. Как раз в тот момент, когда он волнуется достаточно, чтобы что-то сказать, Луи остраняется назад и начинает кончать Гарри на пах. После смотрит вверх темными глазами.       — Мой, — шепчет он низким голосом, используя свою руку, чтобы размазать сперму вокруг члена Гарри, делая его лобковые волосы и трусики еще более грязными.        — Твой, — немедленно соглашается Гарри, втайне радуясь тому, что даже их очень публичная свадьба не удовлетворила их пещерные инстинкты. Он никогда не устанет от того, что Луи называет его своим, он всегда будет находить, что Луи возбуждает его. Если бы он мог вытатуировать имя принца на своем теле, он бы это сделал. На самом деле, может быть, когда-нибудь он так и сделает. — Твой.       Луи падает на одеяло рядом, прикрывая глаза рукой, когда у него перехватывает дыхание, и Гарри хихикает при виде этого зрелища. Он практически голый, в одних трусиках, а Луи все еще полностью одет, но оба их члена торчат наружу.       — Над чем ты смеешься? — несмотря на вопрос, Луи, кажется, не может сдержать ухмылку на своем лице, и он шлепает Гарри рукой, его глаза закрыты. — Что такого смешного в том, что мы только что сделали?        — Лу, — хихикает Гарри, уклоняясь от руки принца, — посмотри на нас, мы выглядим нелепо.        — Я позволю себе не согласиться, — отвечает Луи, приподнимаясь на локте и глядя вниз на их тела, лежащие бок о бок. — Я думаю, мы выглядим сексуально и развратно. Я бы сделал снимок, но я знаю, что в ту минуту, когда я это сделаю, кому-то удастся взломать мой телефон.        — Нам следует купить полароидную камеру, — предлагает Гарри. — Сделаем несколько фотографий, будем хранить их в сейфе или еще где-нибудь. Может быть, в нашем доме, когда ремонт будет закончен.        — Я люблю тебя так чертовски сильно, — шепчет Луи, наклоняясь, чтобы поцеловать Гарри. — Оставайся здесь, я принесу салфетки. И халат, здесь становится прохладно.        — А после мы должны поесть, — улыбается Гарри, вытягивая руки над головой. — Я умираю с голоду.        — Ну, мы действительно нагуляли аппетит.       Гарри наблюдает, как Луи заходит внутрь, наслаждаясь видом, а затем удовлетворенно ложится на спину. Когда они приехали сюда в сентябре для своего первого визита в качестве пары, Гарри был влюблен в мужчину своей мечты. Он думал, что лучше этого и быть не может. Но теперь они вернулись, спустя столько месяцев, замужние и отвратительно счастливые. Может быть, им стоит вернуться сюда снова осенью; они могли бы посетить Неделю моды в качестве зрителей, осмотреть некоторые достопримечательности Парижа. Неофициальная поездка, только для них. Они могли бы даже делать это ежегодно, отмечая своего рода годовщину. Он автоматически тянется к своему телефону, чтобы отправить сообщение Софии, забывая, что он внутри. Луи появляется в дверном проеме, держа в руках халат и широко улыбаясь.       Гарри может написать Софии позже. Не похоже, что он что-то забудет.

***

      — София забыла тебе кое-что сказать.       Гарри поднимает взгляд, изогнув бровь, глядя на Софию, когда заканчивает наливать себе вторую чашку кофе.        — Я не забыла, — отвечает девушка, бросая на Митча раздраженный взгляд. — Я ждала подходящего момента.        — В чем дело, Соф? — спрашивает Стайлс, беря свою кружку и откидываясь на спинку стула.        — Была небольшая заметка, — начинает она, все еще свирепо глядя на Митча, — очень маленькая, в «Дейли Ньюс» в то утро, когда ты уехал в Париж. Речь шла о ремонте. «Ривьера таймс» подхватила это, а затем один из их репортеров, очевидно, решил разобраться в этой истории.       — Истории? — Гарри поднимает брови. — Это считается историей? Это несколько слоев краски и реставрация кое-какой мебели.        — Я знаю, — медленно произносит София, явно тщательно подбирая слова. — Но, видимо, это казалось чем-то стоящим расследования, потому что мы не объявили об этом.       — Давай ближе к делу, — говорит Митч, закатывая глаза и разворачивая ноутбук, чтобы Гарри увидел статью, появившуюся на экране. — Они узнали о кинозале и обставили это так, будто ты незаконно присваиваешь средства или что-то в этом роде.       — Что? — Гарри наклоняется вперед, щурясь на экран. — Серьезно? Но мы используем свои собственные деньги для кинозала.        — Конечно, мы можем легко это опровергнуть, — отвечает София, показывая папку. — У нас есть все записи.        — Но Джейд думает, что если они напечатают опровержение, то будет еще хуже, — Митч снова разворачивает свой ноутбук. — Так что она будет через несколько минут, чтобы обсудить стратегию.        — Это выглядит как искаженное зеркало, — заключает София, слегка пожимая плечами. — Я приношу свои извинения, Ваше Высочество. Я должна была догадаться, что это может случиться. Мы могли бы этого избежать.        — Нет, нет, это не твоя вина, — отвечает Гарри, махнув рукой. — У меня достаточно опыта общения с прессой, чтобы знать, что сначала они тебя боготворят, а потом смешивают с грязью.        — Очень проницательно, Ваше Высочество.       Все трое поднимают глаза и видят Джейд, стоящую в дверях. В руках у нее ноутбук и несколько папок, она подходит и садится за стол между Митчем и Гарри.        — Я уже поговорила с Гаем и Лиамом, — начинает она, открывая свой ноутбук. — И я не знаю, как вы, но я взволнована тем, что сегодня они отправляются в однодневную поездку в Алье с его Высочеством. Самостоятельно с этим справиться будет гораздо легче.       София тут же поджимает губы. — Лиам на самом деле довольно хорош в–       — В том, чтобы сходить с ума, да, я знаю, — бормочет Джейд, не отрывая глаз от экрана. — Гай тоже. Мужчины могут быть такими эмоциональными.       Гарри сдерживает смех, не желая злить Софию, но молча соглашаясь с Джейд в том, что Лиам и Гай, вероятно, слишком остро отреагируют на проблему.       — Ой! Прошу прощения, Ваше Высочество, но я уверена, вы знаете, что я права, — Джейд кладет руки на стол. — Итак. Давайте приступим к работе.       В течение следующего часа они обсуждают несколько вариантов. Простой пресс-релиз исправил бы неточности в репортаже, но, скорее всего, не был бы освещен так широко, как упомянутые неточности. Они могли бы подождать, пока ремонт не будет завершен, а затем пригласить новостной канал сопровождать Гарри в официальном туре, но никому из них не нравится идея откладывать свое решение так надолго. Они накладывают вето на фотосессию для таких журналов, как People или Paris Match, по той же причине. В конце концов, они решают воспользоваться новым аккаунтом Гарри в Инстаграме и его впечатляющим количеством подписчиков. Каждый день в течение следующей недели как в ленте, так и в историях будет публиковаться короткая экскурсия по разным комнатам, проводимая Гарри и объясняющая запланированные улучшения. Они могут показать прогресс, а затем и завершенный результат, а вместе с пресс-релизом дать понять, какие средства были использованы для каких частей проекта.        — Мне нравится, — заявляет Джейд, собирая свои вещи. — И я гарантирую, что число ваших подписчиков тоже возрастет. Это блестяще. Хорошо, plein de bisous! Я увижу вас всех позже.       Когда она выходит из кабинета, Гарри кое-что приходит в голову.        — Вы знаете, люди продолжают говорить мне это, — произносит, переводя взгляд с Митча на Софию. — Например, на мероприятиях и все такое. Это довольно распространенное явление? Я не помню, чтобы часто слышал это до свадьбы.       София и Митч смотрят друг на друга, оба выглядят так, будто пытаются не рассмеяться.       — Что?        — Ваше Высочество, — начинает София, беря телефон Гарри со стола и подталкивая его к нему, — вы когда-нибудь заглядывали в свой аккаунт в Инстаграме?        — Э-э, нет, вообще-то, — отвечает Гарри, сдвинув брови. — Что? Почему?        — Именно так Митч подписывает все ваши посты, — объясняет София, когда Митч начинает смеяться. — Plein de bisous. Это означает-        — Поцелуи, — заканчивает Гарри, беря телефон и разблокировав его. У него даже нет пароля к официальной учетной записи, только пустая учетная запись с вымышленным именем, поэтому он открывает приложение и ищет в поисовике hshprinceharry.       — Я просмотрел твои старые аккаунты до того, как их удалили, — произносит Митч, — и я заметил, что ты обычно добавляешь в конце что-то вроде «с любовью». Так что это показалось уместным.       Оказывается, у Митча действительно есть дар к Инстаграму. Гарри просматривает свой профиль, отмечая фотографии со всех официальных мероприятий, на которых он присутствовал, а также несколько откровенных снимков в офисе и одно в саду, наряду с яркими подписями на французском языке с переводом на английский. Под каждой фотографией и слайд-шоу сотни тысяч лайков и сотни комментариев. Гарри продолжает листать, пока не натыкается на официальные портреты со свадьбы.        — Митч, как у тебя это так хорошо получается? — спрашивает он, недоверчиво поднимая глаза. — Ты даже ни разу не улыбнулся, а ты практически пользуешься влиянием в социальных сетях. Сара знает об этом?       Митч просто пожимает плечами, возвращаясь к своему ноутбуку, очевидно, ему наскучил этот разговор.        — Если тебе нравится твой аккаунт, — произносит София, доставая свой телефон, — тебе стоит посмотреть его страничку. Их кошка очаровательна.        — У Митча есть кошка?       Они ненадолго задерживаются за чашечкой кофе и просмотром Инстаграма, никто из них не горит желанием возвращаться к сизифовой задаче создания благодарственных открыток, и Зейн заходит, чтобы показать Гарри несколько дизайнерских лукбуков. Как бы сильно они оба ни хотели сохранить отношения с Gucci, Гарри должен согласиться, что пришло время расширяться. План состоит в том, чтобы начать с громких имен, которые он носил в прошлом, таких как Burberry и YSL, а затем включить вещи от неожиданных лейблов, таких как Comme des Garçons, прежде чем обратиться к молодым дизайнерам, которые только начинают свою карьеру. Митч вообще игнорирует их, отвечая на электронные письма, в то время как София помогает ему выбрать костюм для торжественного мероприятия, который состоится на следующей неделе. Это превращается в долгий день между делами в офисе, встречей с советом Красного Креста и послеобеденным чаепитием с небольшим показом мод, который каким-то образом также является сбором средств. К тому времени, как Гарри направляется в спальню после подтверждения своего расписания на следующий день, он вымотан.        — Дорогой, — приветствует его Луи со скамейки в гардеробной, где он снимает обувь. — Как прошел твой день? Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я видел тебя в последний раз.       Вида улыбки принца с прищуром почти достаточно, чтобы вызвать слезы на глазах Гарри после долгого дня, и он подходит и плюхается на скамейку рядом с ним, поджимая губы для поцелуя.        — Долго, — отвечает он, беря Луи за руку и прижимаясь ближе. — Но на самом деле, я думаю, все хорошо. Мы встретились с Джейд и выяснили, как справиться с этим освещением в прессе, и встреча с Красным Крестом прошла нормально…        — А потом был сбор средств, верно? То, что случилось в яхт-клубе? Сюзанна сказала, что будет присутствовать.        — Да, мы сидели за одним столом, — отвечает Гарри, зевая. — Боже, она такая шикарная. Они устроили небольшой показ мод, и ни одна из моделей не понравилась ей; у нее, должно быть, бесконечный запас винтажной Алайи.       Луи смеется и сжимает плечо Гарри, после чего встает и подходит к островку с ящиками. Достав одежду, от кладет на стол серые спортивные штаны для бега и толстовку «Адидас».        — Мы останемся сегодня дома? — спрашивает Гарри, оживляясь. Он не был уверен, планировал ли Луи пойти на вечеринку в казино или нет; Зейн приготовил для него наряд на всякий случай. — Может посмотрим фильм? И закажем фаст-фуд?        — Да, да и еще раз да, — отвечает принц, снимая свой костюм. Он игриво бросает Гарри свою рубашку, случайно задевая лицо и тут же хихикая. — Я не хочу никуда идти сегодня вечером. Сегодня это была обычная поездка, но я так устал.       — Куда ты ездил? — Гарри подходит и крадет толстовку из рук Луи, планируя надеть ее сам. — Осматривал фабрику? Или что-то в этом роде?        — Да, фабрику Лигье. Это французский производитель; они производят электромобили. Они фактически снабжают почту ими. Мне интересно узнавать, чем они там занимаются, но на самом деле большая часть дня была посвящена встречам с официальными лицами, фотографированию и тому подобному.        — Я не знал, что почтовое отделение пользуется электромобилями. Это круто.       — Да, прошло уже несколько лет… — голос Луи приглушен, когда он надевает футболку. — Подожди, что за репортаж в прессе? С этим возникли проблемы? Лиам ничего не упоминал.        — О, это довольно глупо, — отвечает Гарри, кладя костюм, который был на нем в этот день, в стопку для химчистки. — В одной из газет было сказано, что мы использовали официальные средства для кинозала. Джейд собирается выпустить пресс-релиз, а также провести несколько эфиров в Инстаграме, чтобы показать людям, что именно мы делаем.        — Умно, — замечает Луи. — Я верю, что Александр станет любимцем социальных сетей.       — О Боже, я чуть не забыл, — произносит Гарри, оборачиваясь. — Ты никогда не догадаешься, кто на самом деле любимец социальных сетей.        — Кто?        — Митч.        — Митч?        — Митч! Он ведет мой официальный аккаунт, помнишь? Я знал это, но никогда не заходил на него до сегодняшнего дня. Он как гений или что-то в этом роде, я должен тебе показать.       — Просто позволь мне сначала позвонить кое-кому насчет ужина. Ты будешь свой обычный набор из «Макдоналдса»?        — Да, Лу, идеально.       Луи заходит в спальню, чтобы позвонить, а Гарри открывает ящик в поисках спортивных штанов с завязками, которые можно не завязывать. Это обещает быть хорошей ночью, и он собирается повеселиться.       

***

      Гарри ожидал, что сегодня вечером ему будет скучно одному присутствовать на приеме Клуба Иностранных Резидентов для новых членов, потому что Луи уехал в командировку на ночь, но на самом деле ему нравится общаться с президентом клуба — Хавьером. Выяснилось, что они оба проводили время в Праге, Гарри снимался в фильме, а Хавьер занимался некоторыми делами, так что они обмениваются рекомендациями по ресторанам и покупкам, и разговор протекает довольно легко. Ему следовало бы больше общаться с другими посетителями, присутствие Митча рядом с ним — постоянное напоминание о том, что, технически, эта вечеринка — работа, но просто так приятно поговорить с кем-то, кто в будущем может стать ему другом. Он еще не завел себе здесь друзей, не считая людей, которые работают на него, потому что, ну, они работают на него. И ему нравятся друзья Луи, но все они по-прежнему чувствуют себя друзьями Луи. Когда Хавьер протягивает ему еще один бокал шампанского, он думает о своем предстоящем расписании и задается вопросом, когда он мог бы пригласить его на партию в гольф или что-то в этом роде.        — Как я уже говорил, Ваше Высочество, — произносит Хавьер, чокаясь своим бокалом с бокалом Гарри, — мы с моим партнером каждый год устраиваем вечеринку в честь Гран-при в люксе Эрмитажа. Вы должны прийти, вид оттуда потрясающий.        — Луи упоминал что-то о наблюдении с яхты, — отвечает Гарри, бросая взгляд на Митча, который кивает. — Хотя, может быть, мы могли заскочить на пару часов.        — Замечательно, чудесно, — смеется Хавьер. — Я слишком давно не видел вашего мужа. Я начинаю думать, что он избегает меня.        — Ох, — Гарри удивленно моргает. Конечно, Луи и Хавьер уже знали друг друга, просто по положению Хавьера в этой организации, но Гарри уверен, что Луи никогда о нем не упоминал. — О, нет, я уверен, что это неправда.        — Есть определенный законодательный акт, который ожидает его подписи, — говорит Хавьер, делая шаг ближе к Гарри, — и я пытался организовать встречу, чтобы обсудить с ним этот вопрос, просто в наших интересах, чтобы он подписал его, но он ускользает от меня. Даже оставил своего мужа одного присутствовать на моей вечеринке! Я уже упоминал, как прекрасно вы выглядите сегодня вечером? Этот костюм изумителен!       Гарри разглаживает свой пиджак спереди, глядя на красно-белую клетку, чтобы выиграть немного времени. Это не первый, второй и даже не третий раз, когда кто-то подходит к нему на мероприятии, чтобы попросить Луи об одолжении, но он действительно думал, что он нравится Хавьеру.        — Спасибо, — бормочет Стайлс, поднимая глаза. — Это Вивьен Вествуд. Из моих архивов.       — Розовое, оно вам очень идет. Итак, как я уже говорил…       — На самом деле он красный, — перебивает Гарри, протягивая Митчу свой наполовину полный бокал шампанского.       — Простите? — Хавьер натягивает на лицо лучезарную улыбку.        — Мой костюм, он красно-белый, — отвечает Гарри, застегивая пиджак. — Потому что я представляю Монако на этой вечеринке, организованной вашей организацией, которая, как мне сказали, должна была быть аполитичной.        — Ох, да, да, конечно, — смеется Хавьер. Гарри присоединяется, чтобы сохранить иллюзию вежливости, после чего Хавьер продолжает: — Я просто упомянул…        — Что вам нужно договориться о встрече с моим мужем, — заканчивает за него Гарри. — Я уверен, что у вас есть контактная информация его офиса. Извините меня, но я вижу кое-кого, с кем хотел бы поговорить. Было приятно познакомиться с вами.       Возникает соблазн уйти с вечеринки и передать дома слова Хавьера, но вместо этого он подходит к женщине, которую знает по своим встречам в Красном Кресте, чтобы поздороваться. После часа общения, которое он изначально собирался провести на этой вечеринке, он думает, что можно уйти, поэтому Митч пишет Дэниэлю, чтобы тот подогнал машину. Они с Митчем сидят в тишине по дороге обратно во дворец, что не является чем-то необычным для Митча, но является таковым для Гарри. Ему просто неловко, что Митч был там свидетелем произошедшего. Он, вероятно, все это время знал, что Хавьер просто умасливал Гарри об одолжении. Не то чтобы Митча это вообще волновало, просто… это волнует Гарри.       Еще не так поздно, когда он поднимается в свою комнату, но все равно решает сделать процедуру ночного ухода за кожей. Он кладет свой телефон на столик и пытается позвонить Луи по видеосвязи, но тот не берет трубку. Нахмурившись, он пытается связаться с Ником, но снова ничего не выходит, затем следует сообщение, объясняющее, что он на встрече за ланчем. Лотти тоже не берет трубку, и Гарри не может вспомнить, где она отдыхает в данный момент. Пока Гарри размазывает сыворотки по лицу, он подсчитывает разницу во времени, пытаясь придумать, кому бы он мог позвонить и пожаловаться. Джемма, наверное, на занятиях, Гарри Ламберт удивил Антонио поездкой в Тулум на этой неделе, если Ник занят, то и Эйми тоже. В отчаянии он звонит Найлу, с которым никогда раньше не разговаривал по телефону, но который, похоже, был готов наговорить дерьма о Хавьере, но и тот не берет трубку.       Гарри смотрит на свое отражение, любуясь усталыми глазами и поджатыми губами. Он много думал о том, каково это — жить во дворце и быть принцем-консортом, прежде чем выйти замуж за Луи. Он думал, что это будет захватывающее приключение. Он знал, что будет нелегко. Но это не похоже на то, чего он ожидал. Дни становятся длиннее, а ночи, когда Луи в отъезде, тише. Это еще не совсем похоже на дом. Мелочи начинают его раздражать. Он не может до конца разобраться в этом, но это просто… отличается от того, что он представлял себе.       

***

      София и Митч ритмично постукивают пальцами по столу, издавая звук барабанной дроби, в то время как сотрудники социального отдела и пресс-службы толпятся в дверях, наблюдая, как Гарри размашисто берет ручку агента 007, готовый подписать последнюю благодарственную открытку за свадебные подарки. Она адресована Эдварду Эннинфулу, редактору британского журнала Vogue, который присутствовал на свадьбе и подарил Луи и Гарри набор хрустальных бокалов Baccarat. Написав короткое личное сообщение, Гарри с ухмылкой оглядывает комнату, держа ручку прямо над бумагой.        — Это называется окантовкой, — объявляет он, вызывая волну смеха вместе с несколькими вздохами. Он ухмыляется, глядя вниз, когда наконец подписывает свое имя. Ура. С этим покончено. Наконец-то он, блять, закончил. Он откладывает ручку и оглядывает комнату, пока все аплодируют. — Ладно, кто еще хочет выпить?       Они открывают несколько бутылок шампанского, а пара дворецких следит за тем, чтобы у всех было по бокалу. Конец рабочего дня, и, по мнению Гарри, это повод для радости. Когда он мечтал выйти замуж, он и представить себе не мог, что ему придется отправлять тысячи благодарственных открыток, и он так счастлив, что покончил с этой, казалось бы, бесконечной задачей, что готов был расплакаться. Но вместо этого он собирается выпустить немного пара. Сделать что-нибудь безумное. Уговорить Луи пойти в ночной клуб или сделать татуировку. Как только он закончит здесь, он спустится в кабинет Луи и похитит его, без всяких оправданий.       За исключением того, что, когда он заходит в кабинет Луи, принца там нет. Свет даже не горит, а его секретарша уже ушла на весь день. Гарри достает свой телефон, чтобы отправить ему сообщение, но видит, что Лиам уже отправил ему сообщение, объясняя, что кое-что произошло, и они с Луи собираются улететь на ночь в Париж.       Гарри смотрит в свой телефон. Луи даже не написал ему, это сделал Лиам.       Ну, не похоже, чтобы Луи знал, что Гарри собирался закончить с благодарственными открытками. Стайлс не упомянул об этом тем утром, потому что не хотел сглазить. Так что не похоже, чтобы он знал, что разочарует Гарри. Но, по-другому и не скажешь, это отстой. Он посылает Лиаму эмодзи с поднятым большим пальцем, зная, что тот слишком серьезен, чтобы интерпретировать это как пассивно-агрессивный жест, и кладет свой телефон в карман. Проходя по коридорам, он пытается придумать что-нибудь веселое, чем он мог бы заняться без Луи. Может быть, он сможет позвонить Софии, она, вероятно, тоже будет одна, если Лиам будет сопровождать Луи в Париж. И она, вероятно, так же взволнована завершением подписаний благодарственных открыток, как и он.       Хорошо. Это отлично. Совершенно нормально.       

***

      Самое приятное в том, чтобы позировать художнику, работающему над его первым официальным портретом, заключается то, что Гарри не обязательно должен быть совершенно неподвижен. Пока он не поворачивает голову в сторону, он может поговорить с Софией, которая использует это время, чтобы наверстать упущенное, отвечая на электронные письма Гарри. Они как раз заканчивают обсуждение списка гостей на гала-концерт Красного Креста, когда Гарри краем глаза замечает, как Луи входит в комнату.        — Лу, — произносит он, забывая и двигаясь, чтобы встать. Художник Фредерик вздыхает из-за своего мольберта, и Гарри садится обратно. — Прости, прости. Лу, что ты здесь делаешь? Я думал, ты будешь в кабинете весь день.       — Я тоже, — отвечает принц, целуя Софию в щеку, после чего она выходит из комнаты. — К счастью, у государственного министра была еще одна встреча, так что мы закончили пораньше. И поскольку у меня теперь столько свободного времени, я подумал, что стоит удивить тебя. Я ведь не мешаю тебе, Фредерик?       — Нет, Ваше Высочество, — отвечает Фредерик, склоняя голову. Он встает и жестом указывает на Гарри. — Можем мы продолжить? Я могу помочь вам занять позицию.       — Хочешь остаться и составить мне компанию? — спрашивает Гарри Луи, глядя на часы. — Мы должны сидеть еще час или около того.        — Да, дорогой, звучит прекрасно. Я как раз собирался зайти выпить кофе, ты что-нибудь хочешь? Фредерик?       Они оба качают головами, и Фредерик мягко возвращает плечи Гарри, а затем и его подбородок в правильное положение. Большую часть работы над картиной можно выполнить, опираясь на фотографии, которые Элен сделала перед свадьбой, но, по-видимому, лучше все же сделать несколько таких сеансов лично. По крайней мере, ему удобно; портрет будет выполнен по пояс, поэтому Гарри сочетал свой пиджак и галстук со свободными серыми спортивными штанами и тапочками.       — Я рад, что застал тебя, любовь моя, — произносит Луи, садясь на стул, который освободила София. После чего ослабляет галстук. — Ты так занят, что я боялся, что ты будешь на встрече или на мероприятии.        — Это так, — отвечает Гарри, стараясь не поворачивать голову. — Это так приятно — видеть тебя днем.        — Я хотел, э-эм, внести правки, — говорит Луи, кивая в знак благодарности дворецкому, который вкатывает тележку с кофейным сервизом. — Я знаю, что график довольно напряженный, и мне кажется это становится чересчур.        — На самом деле это не так, — отвечает Гарри, жалея, что не может дотянуться до руки Луи. — Я имею в виду, что график плотный. И некоторые дни длиннее или более утомительны, чем другие, но мне нравится.        — Ты уверен, love?        — Да, — Гарри прикусывает губу, пытаясь подобрать правильные слова. — Итак, особенность актерской игры заключалось в том, что в ней было много стартов и остановок. Между проектами, но также и когда ты находишься на съемочной площадке. Всегда было много отвлекающих факторов и долгие перерывы, когда им приходилось что-то переснять, так что было трудно сосредоточиться и оставаться в роли. И то, как сейчас устроен мой график, в некотором роде бодрит? Я не чувствую, что теряю импульс. И мне придется поработать с Софией, чтобы убедиться, что определенные дни не будут слишком напряженными, но в целом мне действительно нравится.        — Это замечательно, любовь моя, — произносит Луи, растягивая губы в довольной улыбке. — Должен сказать, я испытываю облегчение. Лиам и София перепутали свои телефоны этим утром, и когда Лиам попытался просмотреть мое расписание на неделю, нам потребовалась минута, чтобы понять, что мы смотрим на твое. И я знал, каким будет твое, из наших бесед, но, полагаю, было как-то по-другому видеть это в электронном виде.        — Они перепутали свои телефоны? — Гарри сжимает губы. — Как непрофессионально.        — Действительно, — Луи делает глоток кофе. — Интересно, сказала ли София Лиаму, что я здесь? Я выскользнул из кабинета, пока он разговаривал по телефону с этим мерзким типом из Клуба Иностранных Резидентов.       Гарри поднимает брови. — Что за мерзкий тип?       — На самом деле он президент организации, его зовут Хавьер…       — де Мура, — заканчивает Гарри, и краска смущения заливает его щеки. — Я познакомился с ним на том приеме, на который ты не смог пойти.        — О, правда? Ну, конечно. На самом деле, мне повезло, что в ту ночь меня не было в городе. Он добивался встречи по поводу какого-то законодательного акта, и уклоняться от него становится все труднее.       — Да, я знаю, — бормочет Гарри, проводя рукой по волосам и морщась, когда слышит вздох Фредерика. — Он, э-эм, упомянул о желании встретиться.        — Гарри? — принц кладет руку Гарри на плечо. — Что не так?       — Это неловко, — отвечает Стайлс, расправляя плечи и поворачивая подбородок обратно к Фредерику. — Но сначала мне действительно понравился Хавьер, у нас был замечательный разговор о местах, которые мы посетили, и я почувствовал, что у меня может появиться друг. А потом он попросил меня об одолжении, и я понял, что он попросту меня использовал.        — Ох, любовь моя.        — Ничего страшного, все в порядке. Люди хотят одолжений, я уже привык к этому. Да и вообще для меня это не ново. Просто… я не завел себе здесь друзей. Я знаю, что не должен так говорить, у меня есть Зейн и София…        — Но они работают на тебя, — заканчивает за него Луи. — Итак, существует какой-то дисбаланс сил. И ты всегда будешь задаваться вопросом, были бы они твоими друзьями, если бы ты встретил их при других обстоятельствах.       Гарри кивает.        — И я полагаю, мои друзья все еще чувствуют, что они мои друзья?        — Да… Наверное, я просто никогда не задумывался о том, как я завел друзей на своем пути наверх в индустрии, понимаешь? Я начал с самого низа, как и Ник, как и Гарри Ламберт. Но здесь, это как…        — Ты не прокладываешь себе путь наверх, ты начал с самого верха. Со всеми видами протоколов и этикета, удерживающими людей на расстоянии вытянутой руки.        — Вот именно. Ты здесь единственный, кто может называть меня по имени.       — Я лучше, чем кто-либо другой, знаю, как это трудно, дорогой. И я боюсь, что твоя жизнь уже никогда не будет такой, как прежде, но я обещаю, что она станет легче. Просто на это нужно время. Ты пробыл здесь не так уж долго, просто подожди и увидишь.       Дверь в дальнем конце комнаты с грохотом распахивается, и они тут же оборачиваются, видя как входит раздраженный Лиам. Когда он замечает Луи, то тут же вздыхает.        — Извините меня, Ваше Высочество, — произносит он, — но я не могу больше откладывать встречу с мистером де Мура. Можете хотя бы ответить на звонок?       — Ладно, ладно, — отвечает Луи, вставая. Он наклоняется и целует Гарри в щеку, и только в этот момент Гарри чувствует легкий запах сигаретного дыма. — Мне пора, любовь моя. Мы можем продолжить этот разговор позже?       Гарри кивает. Он смотрит, как они уходят, задаваясь вопросом, был ли это просто стресс от того, подписывать или нет этот законодательный акт, заставивший Луи закурить.        — Ваше Высочество? Могу ли я исправить ваше положение?       Гарри поворачивается обратно к Фредерику, надеясь, что его улыбка выглядит искренней. Он вроде как забыл, что художник все еще тут, пока разговаривал с Луи, и он делает мысленную заметку спросить Софию, какой договор о неразглашении они заставили его подписать. Последнее, что ему нужно, — это чтобы остальной персонал или пресса узнали о его проблемах. Когда он меняет свое положение, находя свой источник света, Гарри понимает, что чувствует себя легче после разговора с Луи. Тот факт, что он не завел себе друзей, должно быть, давил на него сильнее, чем он думал. Он удовлетворенно вздыхает, когда Фредерик возвращается к своей работе за мольбертом.       Луи всегда так хорошо о нем заботится.       

***

      — Готово.       — Как «готово-готово»? Все места заняты? Бар заполнен?        — Да, Ваше Высочество. Все подготовлено в соответствии с вашими требованиями, включая поднос с конфетами, который вы заказали для бара.       — С Харибо?       — Безусловно.       Гарри кажется, что он заметил намек на улыбку на лице Александра, и ему очень хочется обнять старого чудака, но вместо этого он трусцой бежит по коридору, крикнув «спасибо» через плечо. В любом случае, Александр не считает, что у него много приличий. Ему не требуется много времени, чтобы добраться до кабинета Луи, и секретарша машет ему рукой, приглашая войти.        — Лу! — Гарри останавливается в дверях, когда видит, что Луи хмуро смотрит на экран своего компьютера. — Ох, извини, ты занят?       — Да, любимый, боюсь, что это так, — рассеянно отвечает принц, едва поднимая взгляд. — У нас весь уик-энд Гран-при, так что я должен просмотреть эти отчеты сегодня вечером, — он снимает очки, кладет их на стол и, наконец, поднимает взгляд. — Что случилось?       — Кинозал готов! — Гарри заходит в комнату и садится на один из стульев напротив стола принца. — Наконец-то. Что ты скажешь, если мы воспользуемся им сегодня вечером? Мы можем посмотреть все, что ты захочешь, любой фильм, любое шоу, даже футбол. Извини, футбол.        — Я не могу, — отвечает Луи, указывая на монитор своего компьютера. — У меня действительно очень много дел.        — Но, Лу, ты сказал, что вся страна практически закрывается перед Гран-при. Я гарантирую тебе, что сегодня вечером никто не будет работать.        — Меня это не особенно волнует, — начинает Луи напряженным голосом, — кто чем будет заниматься сегодня вечером. Мне нужно работать.       Гарри вздыхает. — Ты так много работал с тех пор, как мы вернулись из медового месяца. Я знаю, что ты напряжен, хоть и никогда не говоришь об этом. Давай, дорогой, позволь мне позаботиться о тебе сегодня вечером. Ты заслуживаешь отдыха.        — Не сегодня, Гарри, — отвечает принц, снова надевая очки. — Мы можем воспользоваться залом в другой раз. Если ты меня извинишь, я должен вернуться к документам.       Гарри сидит в кресле, покусывая нижнюю губу, пока Луи игнорирует его. Он пытается придумать что-нибудь, что он мог бы сказать или сделать, чтобы переубедить Луи, но в голове удручающе пусто. Принц никогда не разговаривал с ним подобным образом, и он понятия не имеет, как реагировать.       — Гарри!       Гарри поворачивается на звук голоса Лиама, кивая в знак приветствия.       — Прости, я не думал, что ты будешь здесь, когда я подготавливал ужин. Может, мне вернуться и принести его и для тебя?       Взгляд Гарри падает на поднос в руках Лиама, на котором стоят две накрытые тарелки. Он не знал, что Луи договорился об ужине без него.        — В этом нет необходимости, — отвечает принц. — Гарри как раз собирался уходить.       Стайлс придает своему лицу нейтральное выражение, но у него такое чувство, что Лиам понял, как сильно его это задело. Он заставляет себя улыбнуться, когда встает.       — Спасибо, Ли, — говорит он, проходя мимо него. — Я просто, э-эм, увидимся позже, парни.       — Завтра, — жизнерадостно отвечает Пейн, то ли не улавливая настроения в комнате, то ли пытаясь поднять его. — Твой первый Гран-при, это очень волнующе!       — Ага, — произносит Гарри, натягивая улыбку. Он бросает взгляд на Луи, чьи глаза все еще устремлены на экран. — Захватывающе.        — Конечно, гонка в воскресенье — это, так сказать, главная достопримечательность, но завтрашние тренировочные заезды и квалификация действительно довольно веселые, и…       — Лиам, ты получил ответ от Рено?        — Д-да, — Лиам переводит взгляд с Гарри на Луи, явно разрываясь между ними.       Гарри натянуто улыбается. — С нетерпением жду этого. Пока, Ли.       Он выходит в коридор, не оглядываясь, уверенный, что Луи не смотрит ему в след. Все его волнение по поводу нового кинозала прошло, и он все равно не хотел бы использовать его в первый раз без Луи. Он не очень голоден, и у него нет настроения есть в одиночестве. Он знает, что София сегодня вечером отдыхает за бокалом вина с Элеонор и Джейд, и они, вероятно, будут не против, если он присоединится к ним, но Гарри думает, что они заслуживают того, чтобы провести выходной без своего босса, независимо от того, насколько сильно он им нравится.       Возможно, несколько кругов в бассейне помогут ему отвлечься от мыслей о том, что его муж — законченный засранец. Гарри вздыхает, направляясь в их комнату, чтобы переодеться в плавки. Но в том-то и дело, что Луи не мудак, так что у него, должно быть, действительно стресс. Гарри знает, что мог бы помочь выбросить выбросить все ненужное из головы принца, если бы тот только позволил, но он даже не дал ему шанса. И теперь Гарри тоже в дерьмовом настроении. Чертовски здорово.       Гарри проводит почти час, пытаясь измотать себя в бассейне. На самом деле это не улучшает его настроения, и долгий душ и маска для лица, которые он делает после, тоже не помогают. Он заказывает легкий ужин, зная, что в выходные они, вероятно, будут много перекусывать, и устраивается в постели со своим ноутбуком и Netflix. Он засыпает, смотря шоу о риэлторах Западного Голливуда, о котором ему написал Ник, и просыпается только тогда, когда Луи забирается в постель в два часа ночи. Он пытается что-то сказать, он даже не уверен, что именно, но Луи шикает на него и целует в щеку, и тут же отстраняется.       Они не говорят об этом утром. Принц ведет себя так, словно прошлой ночи никогда не было, рано встает на тренировку с Лиамом и засыпает Гарри информацией о Гран-при, когда присоединяется к нему за завтраком. Сначала Гарри держится чопорно, отвечая односложно, но Луи в конце концов изматывает его. Гарри ничего не может с собой поделать; он знает, что им следует поговорить, но энтузиазм принца заразителен. Они вместе готовятся к новому дню, Луи надевает костюм, как будто это просто очередной рабочий день, а Гарри — рубашку Marc Jacobs с рисунком розовых папоротников, которую он пообещал Зейну застегнуть до конца. Луи откидывает голову назад и смеется, когда видит, что Гарри нарушает данное обещание, и они делают селфи. Гарри отправляет его Митчу, спрашивая у того, не хочет ли он опубликовать снимок в Инстаграм, поскольку Гарри все еще не знает пароль к своей учетной записи, а Митч знает лучше.       А потом они уходят.       Когда они прибывают на трек, им устраивают экскурсию с гидом. Они позируют для множества фотографий и знакомятся с большинством водителей. Их тур заканчивается на пит-стопе Red Bull, но Найл встречается со своей командой, и у него не так много времени на разговоры, обещая попытаться встретиться с ними позже. Руководитель его команды, Кристиан Хорнер, представляется и предлагает прокатить Гарри по трассе, поскольку он посещает ее впервые.        — Лу? Что думаешь на этот счет? — Гарри прикусывает губу, разрываясь между волнением и нервозностью. — Стоит?        — Конечно, — успокаивает его Луи с легким смешком. — Не волнуйся, love, это совершенно безопасно, и нет ничего лучше, чем самому испытать крутой поворот.       — Ничего, если моя жена будет сопровождать нас? — спрашивает Кристиан, подзывая их следовать за собой. — Она ваша фанатка.        — Ох, конечно, — отвечает Гарри, проводя рукой по волосам и сбивая солнцезащитные очки с головы. Луи наклоняется и поднимает их. — Спасибо, Лу, — он берет солнцезащитные очки и снова поворачивается к Кристиану. — Как зовут вашу жену?        — Вот и она, — произносит Кристиан, протягивая руку красивой, знакомой женщине. — Ваше Высочество, могу я представить вам мою жену Джери?       Миниатюрная рыжеволосая женщина делает небольшой реверанс и смеется, протягивая руку. — Ваше Высочество, для меня большая честь познакомиться с вами.       — Боже мой, — шепчет Гарри, совершенно забыв взять ее руку и вместо этого поднося обе руки к своим щекам. — Боже мой, ты Джери Холливелл. Ты Джинджер Спайс. Я обожаю тебя.        — Теперь она Джери Хорнер, — поправляет Кристиан, гордо улыбаясь и обнимая ее за плечи. — Но да, она — нечто особенное, не так ли?        — Она — это все, — к своему ужасу, произносит Гарри. — Мне так жаль, обычно я не не веду себя подобным образом. Извините, приятно с вами познакомиться.        — Разве вы не прелесть, — говорит Джери, сияя, когда Гарри наконец пожимает ей руку. — Взаимно! Знаете, я была немного расстроена тем, что вы пригласили Викторию на свадьбу, а не меня, но, полагаю, я могу вас простить.       Женщина подмигивает. Джинджер Спайс подмигивает ему.        — На самом деле, я немного одержима вами, — продолжает она, смеясь. — Мы с моим помощником настроили оповещение в Google, чтобы быть в курсе всех ваших выходов в свет.        — У нее превосходный вкус, не так ли, — произносит принц, кладя руку Гарри на талию. — Привет, Джери, приятно видеть тебя снова.       Гарри поворачивается к Луи. — Ты знал, что бывшая Spice Girl будет присутствовать здесь и не сказал мне?       Джери и Кристиан смеются.        — Я надеюсь, мы не доставили вам неприятностей, Ваше Высочество, — говорит Кристиан. Он проверяет время на своих часах. — Почему бы нам не выйти на трассу? Сейчас на самом деле идеальное время для прохождения круга.       Кристиан выходит наружу. Гладкий Aston Martin, ожидающий их на трассе, темно-зеленого цвета со световой полосой наверху, а на номерном знаке написано «SAFETY CAR». Прежде чем Гарри и Джери смогут забраться на заднее сиденье, им приходится надеть шлемы, что никак не успокаивает нервы Гарри, но затем Джери отпускает шутку о том, как после этого будут выглядеть их волосы, и ему удается рассмеяться. Луи отказывается от шлема, решив остаться, чтобы ответить на звонок Лиама.        — Готовы? — спрашивает Кристиан с водительского сиденья, устанавливая зрительный контакт с Гарри в зеркале заднего вида, и они с Джери пристегиваются ремнями безопасности, которые выглядят и ощущаются больше обычного.       Гарри сглатывает. — Готов как никогда.       Это одно из самых странных событий в его жизни: Джери, черт возьми, Холливелл тянется через сиденье, чтобы взять Гарри за руку, пока они едут по трассе Гран-при Монако. Кристиан относится к нему нормально, он и близко не приближается к скоростям, которые будут развивать гонщики во время гонки на следующий день, но Гарри все еще чувствует тошноту во время крутого поворота, представляя, как, должно быть, трудно ориентироваться как на узкой трассе, так и с другими гонщиками на высоких скоростях, и вспоминая истории, которые он слышал. Слышал о катастрофах. Судя по всему, машины даже слетали с трассы. Луи рассказал ему историю о гонщике, который разбился у гавани, а затем решил не заканчивать гонку, вместо этого отправившись на свою яхту выпить. Гарри привыкает к жизни в Монако, как член королевской семьи, но Гран-при — это совершенно другой мир.       Кристиан отъезжает в сторону и плавно паркуется в конце их круга, поворачиваясь к Гарри с улыбкой на лице. — Не так уж и плохо, Ваше Высочество?       Гарри кивает, но его ноги дрожат, когда он вылезает с заднего сиденья. Он оглядывается в поисках Луи, но не видит его, поэтому стоит рядом, болтая с Кристианом и Джери. Пока они ждут, Кристиан рассказывает им, что планировка трассы в Монако очень мало изменилась за эти годы и что если бы она была построена сегодня, она на самом деле не соответствовала бы требованиям безопасности, потому что машины изменились. Гарри тяжело сглатывает, жалея, что у него нет чего-то, на что можно опереться при получении этой информации. Кристиан продолжает рассказывать о перепадах высот, крутых поворотах и туннеле, о котором Гарри даже не подумал, когда они проезжали по нему. Джери, кажется, совершенно невозмутима, прокручивая свою ленту в телефоне, в то время как Кристиан продолжает рассказывать Гарри об истории гонки, которая произошла в 1929 году.        — Это был Нельсон Пике, — продолжает Кристиан, — который сказал, что победа здесь стоит двух в любом другом месте.       Гарри вежливо кивает, и Джери смеется.        — Он трехкратный чемпион, — объясняет она, легонько толкая Гарри локтем в бок. — Вам придется научиться всему этому, Ваше Высочество.       — Может, Лиам подготовит для тебя папку.       Гарри поворачивает голову и видит приближающихся улыбающихся принца и Лиама. Второй тоже одет в костюм, и Гарри дает молчаливую клятву выбрать наряд для Луи завтра и написать Софии, чтобы она сделала то же самое для Лиама.        — Утром я положу ее вам на стол, — шутит Лиам, и все смеются.       Они стоят и болтают некоторое время, позируя для нескольких фотографий, когда на них натыкается пара репортеров, а затем Луи уводит Гарри, чтобы перед обедом посмотреть несколько тренировочных раундов из приватной секции на трибунах. Оказывается, почти все, кого они знают, присутствуют на вечеринке в этот день, поэтому они ходят от одного к другому до конца дня, наблюдая большую часть квалификации с крыши Hotel de Paris вместе с Сюзанной и Пьером. Это был долгий день, наполненный общением, хорошей едой и слишком большим количеством информации о Гран-при, чем мозг Гарри мог когда-либо удержать, и когда они возвращаются в свою комнату во дворце, Стайлс засыпает, как только его голова касается подушки.

***

      Гарри чокается своим бокалом с бокалом Лотти, звук едва слышен за оглушительным ревом машин на гоночной трассе, когда они проезжают гавань, и допивает свою порцию текилы. Она практически запихивает дольку лайма ему в рот, и он закрывает глаза, когда слегка горьковатый привкус ощущается на его языке. Послеполуденное солнце обжигает, когда он обнимает свою невестку за плечи, вдыхая приятный аромат ее кокосового солнцезащитного крема, когда она поднимает свой телефон, чтобы сделать селфи. Она пытается заставить его подражать ей и надувать губы, но он отказывается подыгрывать, вместо этого поднимая пальцы в форме знака мира. Глаза Лотти не отрываются от телефона, когда она публикует фотографию, но Гарри поднимает глаза, чтобы посмотреть на следующие несколько машин, объезжающих береговую линию.       Он потерял счет времени, поэтому не уверен, сколько осталось до конца гонки. Их вечеринка состоит из более серьезных зрителей, таких как Зейн и Митч, которые приклеились к перилам и бормочут что-то о времени, и таких гуляк, как Лотти и ее друзья, которых, похоже, не очень волнует сама гонка. Гарри порхает между группами, с удовольствием поддакивая прогнозам и анализу, а затем время от времени делает снимки. Единственное, чего не хватает на вечеринке, — это его мужа, который исчез под палубой вскоре после начала гонки. Он все пропустит, если не вернется в ближайшее время, поэтому Гарри решает пойти за ним.       Побродив по нескольким пустым комнатам и наткнувшись на подругу Лотти, целующуюся со своим парнем в ванной, Гарри, наконец, находит Луи в кабинете. Он одет небрежно для вечеринки, в шорты цвета хаки, белую футболку и темно-синий бомбер, который Гарри выбрал для него, но он сидит за столом, просматривая что-то на ноутбуке вместе с Лиамом. Гарри вздыхает.       — Вечеринка наверху, парни, — говорит он, задерживаясь в дверях. — И вы все пропускаете.       — Кое-что произошло, — отвечает принц, не отрывая глаз от экрана. — Мы поднимемся через минуту.       Гарри ждет, что он продолжит, может быть, поднимет глаза или скажет что-нибудь ласковое, но, очевидно, это было все, что Луи собирался сказать.        — Я думал, мы вместе посмотрим гонку, — настаивает он, подходя к столу. — Ты сказал, что тебе нужно было поработать прошлой ночью, так что сегодня тебе не придется этого делать. Ну же, Лу.       — Возможно, я…        — Нет, — Луи прерывает Лиама, наконец-то отрывая взгляд от своего экрана. — Прости меня, любовь моя. Если ты просто оставишь нас в покое, мы сможем закончить с этим, а потом присоединимся к тебе.       — Ладно, — вздыхает Гарри. Он хочет огрызнуться, но выражение лица Луи говорит ему, что вопрос закрыт. — Прости. Я просто хотел насладиться этим днем вместе.        — Я думаю, мы скоро закончим, Ваше Высочество, — произносит Лиам, переводя взгляд с Луи на Гарри. — Почему бы вам не подняться и не пообщаться с Софией?       Гарри не утруждает себя ответом; он разворачивается на каблуках и уходит. Ему не нравится, как Луи разговаривал с ним, но он понимает, что это больше связано с работой, чем с ним самим. Что его действительно беспокоит, так это то, что он не может заставить Луи отложить свою работу и просто расслабиться. Это часть работы Гарри как его мужа — присматривать за ним и следить за тем, чтобы он не работал до изнеможения. А Луи просто не позволяет ему.       Когда он выходит на палубу, они с Софией обмениваются понимающим взглядом, после чего присоединяются к остальным тусовщикам у перил, чтобы посмотреть на окончание гонки. Большая часть группы болеет за Найла, но он занимает третье место после Льюиса Хэмилтона. Бармены разливают по бокалам Red Bulls и водку и они поднимают тост в честь Найла. Они снова разбиваются на небольшие группы, пока официанты расставляют подносы с закусками. Луи и Лиам поднимаются наверх, но они сидят над телефоном Лиама вместо того, чтобы присоединиться к вечеринке.       То есть до тех пор, пока Найл не поднимается на борт яхты под радостные возгласы и аплодисменты. Он берет у одного из официантов Red Bull и водку и поднимает стакан вверх.        — Здравствуйте, милые люди, — говорит он, повышая голос, чтобы все могли слышать. — Я ценю, что вы все болели за меня, но должен вам сказать, после первого пит-стопа я понял, что это просто не мой день. Так что выпьем за Хэмилтона, нет ничего постыдного в том, что я проиграл ему, но просто подождите Баку, тогда я доберусь до него. Ладно, пьем до дна!       После того, как все выпивают за тост парня, Найл подходит к Луи и Лиаму. Гарри наблюдает со своего шезлонга, как Лиам немедленно кладет телефон в карман, и они втроем направляются к бару. Найл заказывает порцию шотов, и Луи присоединяется к ним со счастливой, расслабленной улыбкой на лице, пока Найл рассказывает им о гонке. Они разговаривают и смеются, пока не подают ужин, и Гарри ни разу не видел, чтобы принц доставал свой телефон до конца вечера. Очевидно, у Луи нет проблем с тем, чтобы расслабиться и повеселиться — до тех пор, пока Гарри не попросит его об этом.

***

      Гарри прислоняет голову к окну, глядя на воду, пока Люк ведет машину по извилистой дороге. Прошел год с тех пор, как он в последний раз совершал эту поездку. Похмелье. На самом самом пике своей карьеры. Ругался с мужчинами. С тех пор так много изменилось, что почти трудно поверить, что на его лицо падает все тот же яркий солнечный свет.        — Мы почти на месте, Ваше Высочество, — произносит Люк, встречаясь с ним взглядом в зеркале заднего вида. — Это займет всего несколько минут.       — Спасибо, — бормочет Гарри, роясь в кармане в поисках телефона, чтобы отправить сообщение Нику. Он хотел бы, чтобы он был в лучшем настроении; прошла целая вечность с тех пор, как он в последний раз встречался со своим лучшим другом — только они вдвоем, никаких рабочих обязательств — и он хотел бы насладиться этим. Может быть, это уместно, поскольку в прошлый раз, когда он совершал поездку между Каннами и Монако, он был в отвратительном настроении.       Когда они добираются до отеля, Люк подъезжает к заднему входу, через который Ник и Мэш вынесли его после прошлогодней стычки с Джеком. Гарри вздрагивает от этого воспоминания, поднимаясь вслед за консьержем в номер Ника. Он пытается завязать светскую беседу с этим человеком, пока Люк обходит комнаты, но они погружаются в неловкое молчание. Когда Люк возвращается и дает добро, Гарри пожимает мужчине руку и заходит в номер, чтобы найти Ника.       — Сюда, принцесса, — зовет Ник с террасы, где он развалился в купальных шортах и расстегнутой рубашке с коротким рукавом. — Entrez.       Гарри выходит на улицу, сдвинув солнцезащитные очки на макушку, чтобы прикрыть лицо, и позволяет Нику заключить себя в объятия.       — Ворчливый сегодня, — замечает Ник, похлопывая Стайлса по спине и отпуская. — Садись, расскажи все своему другу.       — Лучшему другу, — автоматически отвечает Гарри, садясь на стул рядом с Ником вместо того, чтобы сесть за стол напротив. — Ты уже заказал ужин?       Ник приоткрывает губы, чтобы ответить, но стук в дверь прерывает его прежде, чем у него появляется шанс заговорить. Он встает, чтобы впустить официанта, который расставляет на столе тарелки с едой и графины с водой и кофе, после чего кланяется и уходит. Гарри улыбается, когда видит, что Ник заказал крок месье, берет один из сэндвичей и откусывает большой кусок.        — Приятно видеть, что королевская семья не изменила тебя, — произносит Ник с кривой улыбкой, накладывая салат себе на тарелку. — Хорошо. Ты не собираешься спросить меня, как все прошло?       За едой они говорят о кинофестивале, который завершился накануне, Ник потчует Гарри историями о людях, которых он знает и не знает. Гарри не следил за новостями, поэтому Нику приходится время от времени останавливаться, чтобы дать объяснение, чего ему никогда бы не пришлось делать год назад. И это странно, потому что Гарри не скучает по этому, по работе. Но ему не хватает точного знания того, что от него ожидают и как это сделать. И иметь возможность следить за историями Ника, не требуя объяснений.       — Итак, — произносит Ник, растягивая слог, и наливает им обоим по чашке кофе. — Как дела?        — Прекрасно, — отвечает Гарри, добавляя немного сливок. Наступает долгое молчание, и он поднимает глаза.       — Нет, серьезно, — бормочет Ник, сдвигая солнцезащитные очки на макушку. — Как ты? Как Луи?       — Ужасно, — отвечает Стайлс, всхлипывая и закрыва лицо руками.       — Ужасно?        — Нет, он просто… — Гарри вздыхает, проводя руками по волосам. — Он, типа, не подпускает меня? Он так много работает, работает все время, и я знаю, что он нервничает из-за этого, но он никогда не говорит мне, что происходит. И я на самом деле недостаточно разбираюсь в управлении, чтобы пытаться разобраться в этом самостоятельно? Клянусь Богом, Лиам рассказывал мне, как работает экономика, раза три. Я не могу просить его объяснить это снова.       Ник смеется, но не перебивает, махнув рукой, чтобы Гарри продолжал.        — И я не знаю, с кем поговорить, когда он такой, у меня пока нет друзей, кроме людей, которые на меня работают.        — Прошу прощения, я считаю, что люди, которые работают на тебя, становятся отличными друзьями.        — Нет, люди, которые работают с тобой, — поправляет его Гарри, делая глоток кофе. — В наших рабочих отношениях никогда не было такой динамики власти. И я думаю, что все в офисе любят меня, я знаю, что София любит, и Джейд, и Митч, по крайней мере, терпит меня…        — Ах, да, как поживает твоя фрейлина? Я чуть не поперхнулся, когда Эйми сказала мне, что это он ведет твой Инстаграм. Кейт Миддлтон, подавись своим сердцем.        — Я знаю, верно? Но я все еще чувствую, что мне не следует портить их счастливые часы или что-то в этом роде, на случай, если они захотят расслабиться без меня. И разница во времени со всеми ужасная, наши расписания никогда не совпадают. И, по-видимому, я понятия не имею, как заводить друзей вне работы. Оставляя в стороне тот факт, что большинству людей, с которыми я встречаюсь, что-то нужно от меня или от Луи, куда бы я ни пошел, везде действуют все эти правила и протоколы, я не могу просто войти в комнату и сказать: «Привет, я Гарри», и пожать всем руку, как я привык, понимаешь? Как мне, по-твоему, найти кого-то, с кем можно потусоваться?       — А как насчет прислуги во дворце? Они все еще ненавидят тебя?       — Безусловно, — Гарри не может удержаться от стона. — Это так расстраивает! Я знаю, что многие из них говорят по-английски, но все они бросают на меня непонимающие взгляды, когда я пытаюсь заговорить с ними или попросить о чем-то. И когда мы начали ремонт, я попытался самостоятельно осмотреть несколько комнат в восточном крыле дворца, но один из дворецких мне этого не позволил. Ты можешь в это поверить?        — Хорошо, успокойся, Ваше Высочество. Вероятно, это просто языковой барьер. Луи не чудовище, а ты не красавица, во всяком случае, не сегодня.       — Я хорошо выгляжу, — отвечает Гарри, выпрямляясь и глядя на свою светло-желтую рубашку Боде. — Какого хрена?       — Ты выглядишь усталым, — бормочет Ник, похлопывая Гарри по руке. — У тебя такой вид, будто ты позволяешь всему влиять на себя.       — Может, и так, — кивает Стайлс, проводя рукой по лицу. — Но это просто… это сложнее, чем я ожидал. И прежде чем ты что-нибудь скажешь, нет, я не ожидал, что это будет легко. Но я просто подумал, что будет проще. Я думал, что у меня это получится лучше.       — Хочешь мой совет?       Гарри кивает.       — Ты слишком рано вышел замуж. Ты ворвался во все это, не будучи полностью к этому готовым.       Гарри пристально смотрит в ответ. — Вау. Какой полезный совет. Спасибо тебе, Николас, большое тебе спасибо.        — Послушай, — мягко говорит Ник, — это никогда не было легко, как ты и сказал. Ты влюбился, потому что ты нашел правильного парня после того, как прошел через Бог знает сколько неудач.       — Господи.        — Но скоро станет легче, — продолжает Ник, как будто Гарри ничего не говорил. — Ты помнишь свою первую работу в индустрии? Что это было, какая-то дурацкая реклама?        — Да, духов, — отвечает Гарри, вспоминая обтягивающие трусы, в которые они его одели. — Боже, какой кошмар. Я не знал, как встать, понятия не имел, что значит «позировать». Я был таким зеленым.       Ник откидывается на спинку стула, улыбаясь.        — Но я научился, и стало легче, — признает Гарри. — Хорошо, хорошо, я понял.        — Совершенно верно, мой дорогой Гарольд. Вы женаты сколько, месяц? Два месяца? Конечно, это все еще тяжело, тебе еще многому предстоит научиться. И я знаю, что ты устал и, возможно, не захочешь это слышать, но это займет время, и тебе придется приложить усилия.        — Я знаю, я знаю.       — Тебе нужен мой реальный совет? Определи те части работы, которые тебя действительно волнуют, и сосредоточься на них настолько, насколько сможешь. Это похоже на то, как мы работали, чтобы выяснить, какую роль ты хотел бы получить и когда, но с благотворительными организациями или чем-то еще.       — Да, хорошо, — кивает Гарри. — Что еще?        — Поговори со своим мужем.       Стайлс закатывает глаза.        — Нет, я серьезно, — улыбается Ник, глядя Гарри в глаза. — Ты должен поговорить с ним.       — Ладно, — отвечает Стайлс, надевая солнцезащитные очки и глядя на горизонт. — Хорошо.

***

      Прошло несколько дней с тех пор, как Гарри обедал с Ником. Он добился некоторого прогресса по первому совету Ника, но не по второму. Все в порядке, ему просто нужно сначала придумать, что сказать. Но сейчас он может сосредоточиться на Google Doc на экране своего компьютера, проекте, над которым он спокойно работал в одиночку. Уже поздно, и он в кои-то веки один в своем кабинете, пользуясь тишиной, пока Луи посещает какое-то мероприятие с Лиамом.        — Гарри? Что ты здесь делаешь?       Гарри поднимает голову и видит в дверях Софию с папкой в руках.        — Давненько ты меня так не называла, — отвечает Гарри, улыбаясь и откидываясь на спинку стула. — Это мило, мне нравится.       — Merde, — хихикает София, на мгновение прикрывая рот рукой. — Пожалуйста, не говори Митчу. Он никогда не позволил бы мне забыть это.        — Я обещаю не говорить ему, пока ты обещаешь называть меня Гарри, когда мы одни. Пожалуйста?       — Может быть, — смеется София, подходя к столу. — Я просто зашла за папкой, которую забыла. Что ты здесь делаешь?       Гарри кусает губу, принимая решение. Он жестом предлагает ей придвинуть стул.        — Итак, на днях я обедал с Ником, и он дал мне несколько советов. Он сказал, чтобы я попытался выяснить, какие части работы меня волнуют больше всего, и направил свою энергию на эти вещи.       — Это хороший совет, — осторожно произносит София. — Что ты придумал?        — Итак, я подумал, может быть, я мог бы назначить стипендию. В университете? Для кинематографистов, цветных людей и членов ЛГБТК-сообщества.       — Это замечательная идея, Гарри. На самом деле, я немного расстроена тем, что сама до этого не додумалась.        — Действительно? — ухмыляется Стайлс. После чего указывает на свой экран. — А как насчет, например, кампании по борьбе с издевательствами? Я не видел никаких исследований о здешних школах, но в Англии с этим все ужасно. И онлайн, с помощью социальных сетей. Я подумал, может быть, мы могли бы назвать это «Относитесь к людям с добротой». Или это слишком слащаво?        — Нет, все идеально, — отвечает София, придвигая свой стул поближе, чтобы лучше видеть экран Гарри. — Traiter les gens avec gentillesse. Это хорошо звучит на обоих языках. Гарри, это так умно. Мы можем сотрудничать с существующей организацией, или ты мог бы основать свою собственную… Мы должны это сделать.       — Правда?       — Конечно, — отвечает девушка. — Ты помнишь, как Луи наградил тебя орденом Святого Карла? Это был день гражданской церемонии.       — О, да. Медаль.       — Это больше, чем медаль, — поясняет София, улыбаясь. — Гораздо больше. Это самая высокая честь, которую Луи может присвоить. И я думаю, что он вручил ее тебе тогда, чтобы показать всем, что он полностью доверяет тебе. И я просто хочу сказать, что я полностью понимаю его.       Гарри притягивает девушку к себе для неловкого объятия между их стульями. Затем они вместе просматривают остальную часть его списка, расставляя приоритеты по основным пунктам и добавляя предложения Софии о том, как приступить к реализации его идей. Примерно через час София звонит на кухню, чтобы им принесли пару бокалов вина.       — Итак, — говорит она, поднимая свой бокал. — Что заставило Ника дать тебе этот совет? Не то чтобы я жалуюсь, мне не терпится начать работу над этими идеями. Но мне любопытно.       — О, эм, я просто немного вылил свои эмоции на него, — отвечает Гарри, делая глоток вина, чтобы выиграть немного времени. — Я просто… Черт, это была тяжелая адаптация, Соф.        — Нет! Гарри, я и не подозревала; ты всегда так искренне улыбаешься. Что случилось?       — Ну, во-первых, персонал меня ненавидит.       Девушка колеблется, но кивает.        — Я не знаю, как это исправить, понимаешь? Я стараюсь быть настолько уважительным и вежливым, насколько могу, но, похоже, это не имеет значения.       — Ты знаешь, что мы должны сделать?       На лице Софии задумчивое выражение, и Гарри задается вопросом, понимает ли она, что значит для него использование ею слова «мы».        — Мы должны поговорить с Лиамом.