The Neighbourhood — Reflections
В наушниках тихо играет музыка. Чонгук лежит на кровати, подложив руки под голову. В мыслях крутятся вчерашняя тренировка и тот дурацкий момент, когда он протянул Тэхёну бумажный стаканчик с горячим чаем. Следом — прямоугольная улыбка, бьющая под дых. Следом — замешательство Чонгука и тонна усилий для того, чтобы просто отвести взгляд. Чем он так цепляет? Чон уже битый час пытается найти ответ на этот вопрос, но в голове только одна картина — глаза цвета тёмного шоколада, в отражении которых читается лишь безграничная тоска и усталость. Тэхёна хочется оберегать. Его хочется укрыть от всего мира, потому что он выглядит таким потерянным и неуверенным в каждом своём шаге, что невольно хочется помочь. Что это? Синдром спасателя? Скорее алекситимия. Тэхён приковывает взгляд к себе, и как бы ты не пытался сопротивляться этому или понять, почему весь мир сужается и схлопывается на одном человеке, всё равно останешься в проигрыше. Чонгук не хочет оставаться в лузерах, а потому всё пытается и пытается не смотреть, не думать, не воображать. Но это очередной провал. Невозможно не смотреть на то, как танцует Тэхён. Его преображение в танце поражает и восхищает — тихий, скромный и старающийся особо не выделяться, чтобы не привлекать лишнего внимания, Ким открывался совершенно с другой, ошеломляющей стороны, стоило включиться музыке. Его движения отточенные, уверенные, горящие глаза с едва заметным хищным прищуром притягивают, заманивают в ловушку, крышка которой захлопывается над твоей головой с оглушающим звуком. Но ты не слышишь и не замечаешь ничего вокруг, потому что смотришь только на него. В Тэхёне будто живёт две личности — одна из них даёт себе волю только заслышав музыку и сразу же выходит на охоту; другая же — сама сидит в ловушке, скулит от того, что заперта, тоскует и молит о помощи. И Чонгук хочет помочь. Так же, как и хочет быть пойманным, стать жертвой хищника, безропотно сдавшись. Тяжело выдохнув, Чон берёт подушку, лежащую рядом, и с силой прижимает её к лицу. Один из вопросов, который изводит и заставляет возвращаться к нему, сводя с ума — какая из двух личностей Тэхёна настоящая. Кто он на самом деле? И к кому из них Чонгука тянет больше? Хотя логичнее было бы спросить, какого чёрта его вообще так тянет к парню, которого он видел дважды в своей жизни. Чон хочет знать, в чём причина внезапного помешательства — банальный порыв завалить в койку кого-то настолько привлекательного, что дух перехватывает, или желание чего-то большего и возвышенного? Вероятно, виной всему долгое отсутствие отношений и даже примитивного флирта. Со своей девушкой Чон расстался ещё год назад. Это было чудовищно больно и казалось абсолютно несправедливым. Он ведь старался ради этих отношений, делал всё от него зависящее и отдавал себя без остатка. За что получил омерзительный плевок в душу и растоптанное сердце. После разрыва не хотелось больше ничего. Чонгук чувствовал себя разбитым на крошечные осколки и был уверен, что собрать себя воедино уже не получится. Он несколько месяцев безвылазно сидел дома, игнорировал тренировки, учёбу в университете, к которой так стремился, звонки и сообщения ото всех, кто о нём беспокоился. Всю злость и обиду Чонгук хранил в себе, оберегал, лелеял и ни с кем не хотел ими делиться — считал, что самостоятельно должен через всё пройти, без чьей-либо помощи. Но Чимин так не считал. Он дал время другу побыть наедине со своими мыслями и чувствами, но, когда затворничество Чонгука преодолело метку в два месяца, нервы Пака не выдержали. — Ты сейчас же подрываешься, натягиваешь на себя лучшие шмотки, и мы едем в клуб! — с этими словами Чимин ввалился в комнату друга, проигнорировав пьяный вопль его отца, и бесцеремонно открыл шкаф, перебирая и выбрасывая оттуда одежду прямо на пол. — Какого хуя ты вламываешься ко мне домой и устраиваешь здесь погром? — устало вздохнул Чонгук. В тот день ему впервые захотелось починить замок на грёбаной входной двери. — А такого, милый мой, что ты заебал вести себя как тряпка. Сегодня я излечу твоё разбитое сердечко. И отказов не принимаю. Наверное, Чонгук слишком устал от одиночества, иначе он не может объяснить, почему так легко согласился на очередную бредовую идею Чимина. «Лечением» оказалось знакомство со старым знакомым Пака — Ли Чонсоком, который оказался довольно милым и привлекательным парнем. В тот вечер Чон думал, что всё дело в алкоголе, и дальше оценивания внешности и пары недвусмысленных намёков дело не зайдет, но их общение после клуба продолжилось. Всё начиналось как дружба по переписке с лёгкой примесью обоюдного флирта, но чем больше они общались, тем больше себе позволяли. В Чонгуке просыпался интерес к Чонсоку, и он быстро сообразил, что готов попробовать зайти дальше обычного флирта. Но хоть это и было взаимно, всё равно не продлилось долго. Пару месяцев свиданий, много поцелуев, несколько жарких ночей и… Конец. Приговор — мы слишком разные. Апелляция отклонена. С того момента прошло уже больше полугода, но новых отношений или хотя бы свиданий у Чонгука не было. И так как рефлексировать на эту тему уже действительно надоедает, он решает поставить себе диагноз — вынужденное воздержание в критической стадии, повлекшее за собой необоснованное помешательство. И переключает всё внимание на ноутбук, на котором уже запущен фильм для просмотра с Ви. В комнате приглушён свет, за окном мелкими хлопьями падает снег и, кажется, сейчас нет ничего лучше, чем отвлечься на хорошее кино в компании интересного человека. Не хватает только чашки горячего какао, но в доме Чонгука такая роскошь давно не водится. Всё, что служит ему компанией, это уютная кровать, старенький шкаф, рабочий стол, захламленный непонятно чем, и пьяный храп отца, пробивающийся даже сквозь музыку в наушниках. Поскорее бы семь вечера.*****
Тэхён немного жалеет, что согласился на этот дурацкий онлайн-кинотеатр. Во-первых, ему всё ещё кажется странным подобный способ просмотра фильма, а во-вторых, из-за своего импульсивного решения он не смог пойти с командой выпить. Это была хорошая возможность поскорее влиться в коллектив, значительно сократить сложный период, когда ты новенький в компании и стоишь будто поодаль ото всех. Но нет же, чёрт возьми, вместо этого Ким сегодня будет смотреть кино, которое уже видел, с виртуальным... Знакомым? Другом? Кто они вообще друг другу? К чёрту. Тэхён ненавидит, когда нарушают обещания. Поэтому никогда не нарушает свои. Он берёт в руки телефон и, разочарованно выдохнув, пишет: V_tt: Привет. Я не совсем понимаю, как это будет происходить. Мы на счёт три включаем фильм и смотрим? Kookie: :D нет, я просто скину ссылку на сайт, тебе всего лишь нужно будет подключиться к трансляции Ты посмотри, насмехается ещё. Снова вызывает это дурацкое чувство нелепости. Тэхён, недовольно фыркнув, проводит все нужные манипуляции и ложится на живот перед ноутбуком, облокотив голову на руки. Решает, что не будет ничего писать первым. Это же Куки любит пообсуждать фильм в процессе, вот пусть и пишет сам. И первое сообщение приходит спустя каких-то двадцать минут: Kookie: Ты бы смог пойти на такое? Заставить всех жителей планеты забыть, кто ты, чтобы твои близкие были в порядке Тэхён почему-то отвечает слишком откровенно, хотя изначально не собирался открываться неизвестно кому. V_tt: Не знаю. Думаю… да? Очень часто, даже без угрозы близким, я не против, чтобы обо мне все забыли. Kookie: Оу. Мы ещё к этому вернёмся «Нет. Не к чему возвращаться», — думает Ким. И так уже сказал больше, чем нужно. Но ничего не отвечает. Отвлекается на фильм и увлечённо наблюдает за происходящим, пусть и не впервые. Когда на экране появляется персонаж из предыдущих, культовых частей, приходит следующее сообщение, приводящее Тэхёна в восторг: Kookie: ОКТАВИУС! ДОКТОР, МАТЬ ТВОЮ, ОКТОПУС! Боже, да они даже того же актёра взяли!!! И ОЗБОРН! Я сейчас сойду с ума, Ви, я клянусь Ким глупо хихикает. Он испытывал такие же эмоции при первом просмотре. Когда ты фанат, то по-другому быть не может. V_tt: Тсс. Это ещё не всё. Смотри дальше, тебе понравится. :) На этот раз Тэхён ждёт сообщения. Он знает, что произошедшее на экране должно повергнуть Куки в шок. Искренне надеется на это, потому что если тот действительно такой же гик, то будет просто в восторге. И сообщение не заставляет себя долго ждать: Kookie: Три паучка… Иисусе… Я, БЛИН, ЧУТЬ НЕ РАСПЛАКАЛСЯ Тэхён уже не сдерживается и заливается хохотом. Он представляет, какое лицо сейчас у Куки, и на секунду жалеет, что не может этого увидеть. Такая эмоциональная реакция забавляет и радует. Юнги редко позволяет себе открыто проявлять какие-либо эмоции — слишком сдержанный и серьёзный, хотя тоже является фанатом комиксов. А Тэхёну хочется, чтобы кто-то вместе с ним визжал, как девчонка, когда на экране происходит что-то особенно впечатляющее. Удивительно, что этим кем-то стал совершенно незнакомый человек из интернета. Ким не замечает, как совсем расслабляется и начинает первым писать свои комментарии или шутки. Не замечает, как начинает громко смеяться в голос от шуток Куки. Не замечает, как перестаёт грустить и жалеть, что согласился. Он искренне веселится и не замечает, что теперь очень часто смотрит в телефон вместо ноутбука, ожидая следующего сообщения. А когда фильм заканчивается, делает для себя ошеломляющее открытие — его щёки болят от смеха. Вот так просто, от обычной переписки. Когда в последний раз случалось подобное? В интернете — никогда, в реальной жизни — настолько давно, что уже не вспомнить. Возможно, это было тогда, когда Тэхён впервые прикоснулся к чёрно-белым клавишам пианино. Или когда у него впервые получилось сыграть ноктюрн, ни разу не сбившись. А, может быть, тогда, когда маленький Ким в вечер Рождества смотрел с отцом "Один дома", а после наигранно жаловался маме, что у него болит живот от смеха. Возможно. Но память с годами теряет свою целостность, смазывается и превращается в нечёткое пятно, из которого сложно выцепить что-то конкретное и быть на сто процентов уверенным, что это в действительности было, а не твоё больное воображение всё это срисовало с твоих потайных желаний. Все эти размышления наталкивают Тэхёна на мысль, что ему необходим Куки. Как связующее звено с этим миром, как маленький островок беззаботности и той жизни, которая могла быть, если бы взрослые умели слушать и слышать своих детей. С ним на удивление легко. С ним не задумываешься, что сказать или, в их случае, написать. Это дарит чувство свободы и ощущение, что тебя принимают таким, какой ты есть. Без масок и попыток быть лучше в глазах другого. Наверное, поэтому на следующее сообщение от Куки Тэхён реагирует относительно спокойно, несмотря на то, что вопрос затрагивает слишком болезненную часть жизни: Kookie: А теперь вернёмся к одной твоей фразе. Прости, если лезу не в своё дело, но мне правда интересно узнать… Почему ты часто хочешь, чтобы о тебе все забыли? И, если уж совсем начистоту, у Кима была где-то глубоко внутри маленькая надежда, что тот переспросит. Вспомнит и обратит внимание, в который раз позволяя ощутить себя нужным и важным. Словно кому-то действительно есть до него дело. Какая-то часть Тэхёна довольно часто истошно кричит, что нужно рассказать хоть немного из того, что чувствует. Разделить эту тоску с кем-то, отдать хотя бы малую долю её. Но другая сопротивляется изо всех сил. Ким никогда и ни с кем не говорил на личные темы, спрятав их на самую дальнюю и тёмную полку сознания. Даже с Юнги. Мин многое знает, как лучший друг, но всё же, в силу своего характера, никогда не пытается глубже залезть в душу и узнать подробнее. Достаточно той информации, которую Ким ему преподносит сам. И обоих это вполне устраивает. Но Тэхён иногда ощущает, как эти чувства давят на него, просятся наружу. Как-то даже думал записаться к психотерапевту, но побоялся. Он слишком привык вариться в этом в одиночку. Пусть и до чёртиков от этого устал. Ким, укутавшись одеялом и нервно постукивая пальцами по тачпаду ноутбука, размышляет о том, насколько сильно он может открыться едва знакомому человеку и чем по итогу это для него закончится. Откровенность сближает, как ни крути, а Тэхён давно для себя решил, что не хочет ни к кому привязываться, потому что так проще. Но всё же, что, собственно, может случиться, если он расскажет? Вероятно, ничего. Возможно, станет немного легче, если выговориться, ведь этот человек его даже не знает. Это будто пожаловаться на жизнь случайному попутчику в купе поезда и больше никогда его не увидеть. Что удобно и менее рискованно. Только вот не до конца верится в то, что Куки искренне желает знать о чужой боли, никак его не касающейся, а потому пальцами на экране выводится очередная откровенность: V_tt: Прости, я не привык кому-то об этом рассказывать. Даже не знаю, зачем тебе это написал. И не думаю, что тебе правда будет интересно это читать. Kookie: Будь так, я бы не переспрашивал «Ладно, пусть будет по-твоему», — думает Тэхён. Главное об этом не пожалеть. А Чонгук в это время лежит, уткнувшись в экран телефона, и размышляет о том, что должно произойти с двадцатидвухлетним парнем, чтобы он хотел быть забытым всеми? Обычно студенты в этом возрасте мечтают о другом — брендовые шмотки, популярность, крутая тачка на день рождения, на которой ты будешь катать разукрашенных девиц, вешающихся на тебя, как кошачья шерсть на бархат. О признании обществом, о нескончаемых тусовках, о незабываемом сексе, да о чём угодно, но точно не о тотальном одиночестве. Что с тобой случилось, Ви? Почему ты такой необычный, закрытый и... Загадочный? Становится всё любопытнее, кто же сидит по ту сторону экрана. Мимолётом проскальзывает идиотская мысль, что Ви сидит в тюрьме, поэтому такой скрытный и так резко отреагировал на предложение посмотреть вместе фильм, но Чонгук позволяет этой глупости промелькнуть и мгновенно раствориться. Как бы Ви тогда смотрел с ним кино в онлайне? В тюрьме вряд ли есть настолько свободный доступ к интернету. Когда приходит уведомление о новом сообщении, Чон на короткое время зависает, отчего-то не решаясь его открыть. Он довольно сентиментальный человек, если рядом нет никого, кто мог бы уличить его в проявлении слабости, а потому страшно напороться сейчас на особенно слезливую историю, которая обязательно пошатнёт и без того хрупкую менталку. Но, сделав глубокий вдох, Чонгук всё же открывает сообщение и вчитывается в текст, впитывая каждую букву и слог. V_tt: Если честно, я даже не знаю, как тебе это объяснить. Я никогда не говорил об этом с другими людьми. Но я попытаюсь. Дело в том, что я родился в очень богатой и влиятельной семье. И с самого детства моя жизнь будто идёт по какому-то заранее прописанному графику. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Это очень бесит, потому что я живу как в клетке. Знаешь, меня будто выращивают, как какую-то элитную породу собак, чтобы в будущем я был «хорошим мальчиком» на всяких выставках и приносил деньги своему хозяину. А я хочу совсем другого. Но как только я говорю об этом вслух, то выслушиваю такую кучу дерьма, что мысль «быть забытым всеми» — самая безобидная из всех, которые появляются в моей голове. Иногда кажется, что отец никогда меня не любил, потому что те вещи, которые он говорит, не могут звучать от любящего родителя к своему ребёнку. И я ненавижу себя за то, что не могу дать отпор, не могу с ним тягаться. Ненавижу себя за свою слабость. В какой-то момент я даже смирился. Принял, что не смогу выбрать самостоятельно вуз, работу, найти настоящую любовь. Думаю, через пару лет ко мне приведут какую-то девушку и поставят перед фактом, что я должен на ней жениться. Обычно в таких семьях, как моя, так и происходит. И самое ужасное — я уверен, что если в кого-то влюблюсь, а мой отец посчитает эту партию плохой, то испортит жизнь этому человеку. Он на многое дерьмо способен. Дочитав сообщение до конца, Чон тяжело и шумно выдыхает. Ему не жаль Ви, потому что жалость — ужасное чувство, он знает это по себе. Чонгук искренне сочувствует. И удивляется, сколько же, оказывается, вокруг детей, сломанных собственными родителями. Хочется найти какие-то слова поддержки или, возможно, дать какой-то совет, но в голову ничего не приходит. Чонгук никогда не был в подобной ситуации — его жизнь абсолютно противоположна. Слишком много всего было взвалено на его ещё не окрепшие плечи, и иногда наоборот хочется, чтобы кто-то взял и решил хотя бы парочку проблем. Самостоятельность и самодостаточность — это, безусловно, прекрасно, но не тогда, когда эти навыки приходится вынужденно оттачивать уже в четырнадцать лет, потому что иначе не выживешь. Загнёшься. Но Чон понимает, что должен хоть что-то написать, потому что Ви открыл ему душу, поделился своей болью, и оставить это без внимания было бы просто бесчеловечно. Kookie: Чёрт, звучит так, будто твой отец грёбаный мафиози. Мне жаль, что тебе приходится проходить через такое. И я не знаю, как тебя поддержать, но очень хочу. Возможно, тебя утешит мысль, что ты не один такой. Я не к тому, что я тоже дохрена богатый и всё такое. Но я тоже ненавижу своего отца. Он пьёт и делает много ужасных вещей (откровенность за откровенность). Kookie: Скажи, у тебя правда нет возможности делать хоть что-то из того, что тебе по душе? Может, хоть какое-то увлечение отвлекало бы тебя и дарило немного радости? У самого Чонгука, как минимум, есть танцы. И ребята из клуба, которые всегда поддерживают и помогают; которые заменили семью и стали действительно родными людьми. Когда происходит очередная стычка с пьяным отцом, у Чона есть возможность перекантоваться у кого-то из команды, но он обычно этого не делает, а просто едет в танцевальный зал и тренируется там до боли в мышцах, либо просто остаётся ночевать в раздевалке на лавочке. Только у него есть эта возможность. А вот у Ви — неизвестно. V_tt: Есть. Не хотел тебе этого говорить, чтобы не было лишних вопросов. Я пошёл на танцы. Заранее говорю, не спрашивай, в какой клуб. Я ничего больше не смогу рассказать тебе о своей жизни. Я привык быть один, привык что всем от меня нужны только мои деньги или какая-то другая выгода. Поэтому не хочу ни с кем сближаться, дружить и тому подобное. В этом чате зарегистрировался лишь за тем, чтобы немного улучшить свои навыки общения с людьми. Это было нужно для того, чтобы я не нервничал, когда пошёл на танцы. Возможно, это сработало. Таким счастливым я себя давно не ощущал — они приняли меня. Если честно, я не хотел смотреть с тобой кино или изливать сейчас душу. Поначалу даже был расстроен, что согласился на фильм, потому что пришлось отказаться от вечера с ребятами. Но сейчас ни о чём не жалею. Я благодарен, что ты меня выслушал, и сейчас мне немного легче от того, что где-то есть человек, который теперь всё это знает. Чонгук перечитывает сообщение ещё раз. Затем ещё. И ещё. Пытается понять, что за странное чувство медленно расползается по телу, будто в комнате резко стало холодно. Но окно закрыто, а кожа всё равно покрывается мурашками. На подкорке сознания царапается мысль, старается выскользнуть наружу, кричит ему: «Ну же, подумай, пошевели мозгами! Ничего не кажется знакомым?». Осознание приходит не сразу. Но, когда шестерёнки в голове ускоряются, взгляд концентрируется на буквах, складывающихся в «Пришлось отказаться от вечера с ребятами», а память следом подкидывает кадр с последней тренировки, где Тэхён слегка расстроенно бормочет: — Я не могу завтра, у меня уже есть планы. Взгляд Чонгука снова возвращается к экрану телефона, где словно по наитию сразу спотыкается об «Если честно, я не хотел смотреть с тобой кино. Поначалу был расстроен, что согласился». «Я пошёл на танцы». «Я привык быть один. Не хочу ни с кем сближаться». Перед глазами Тэхён — тихий, робкий, замкнутый. Так же — бегущей строкой все сообщения от Ви и все размышления о нём — странный, необычный, замкнутый. Чон ещё раз открывает его профиль, всматривается в фотографию на аватарке, ищет похожие черты. Хоть что-то, что сможет стать последней точкой, уликой, доказывающей виновность или не. У Ви светлые прямые волосы — у Тэхёна тёмные и слегка вьющиеся. У Ви богатые и влиятельные родители — Тэхён приходит на тренировки в совершенно обычной одежде, нет вычурных украшений, дорогих часов. Мысль всё ещё скребёт по черепной коробке, вопит: «И что? Глупый, не туда смотришь!». Чонгук далеко не сыщик, он не читал Эдгара Аллана По, не читал Агату Кристи. Разве что смотрел сериал про Шерлока Холмса, потому что Бенедикт Камбербэтч прикольный чувак, но даже там до самого конца серии обычно не догадывался, кто убийца. Поэтому он сейчас совершенно не понимает, стоит ли слушать своё подсознание или согласиться с тем, что это просто чудовищно странное совпадение? Ладно. А что, если понаблюдать за Тэхёном? Присмотреться, найти что-то общее с Ви? Идея кажется здравой. Подсознание громко цокает и соглашается. «Твоё дело, Чонгук», — говорит. А потом добавляет: «Только подумай сразу, что ты потом будешь делать, когда правда окажется за мной».