Забытый

На принятие решений времени практически не оставалось. Эрильна тут же поставила щит, но я понимал, что надолго его не хватит. Хотя заклинание успешно отразило первый удар, лучники не собирались на этом останавливаться. Конечно, можно было спалить стрелы в воздухе или отбросить их мощным порывом ветра. Но у легионеров был полный колчан, а наша магическая сила была на исходе. А затем и преследователи с собаками могли подобраться поближе и напасть со спины. Крепко прижав Эрильну к себе, я сотворил руну для телепортации, задал координаты Академии и наполнил концентратор, ощущая странную, необычную пустоту внутри и даже физическую, ощутимую боль. Если Эрильна регулярно выходила за пределы своих возможностей, я всегда старался контролировать себя, и не использовать больше сил, чем требовалось. А сейчас появлялось ощущение, что я вкладываю в заклинание что-то большее, чем просто остатки магической силы. Вспомнились любимые истории Эрильны про волшебников, уничтоживших противника ценой своей жизни… Легионеры пропали, все звуки стихли, исчезло яркое солнце, сменившись серой мглой, сквозь которую ничего не удавалось разобрать. Стало заметно холоднее. Вроде бы заклинание сработало, по крайней мере я не почувствовал, что из него кто-то выдернул связку в последний момент. Но почему-то я не видел знакомых стен Академии, всё вокруг расплылось, словно в густом тумане. Эрильна шагнула куда-то вперёд, я протянул к ней руку, оказавшуюся почему-то неподъемно тяжёлой. И почувствовал, что земля то ли кружится, то ли оседает под действием какого-то непонятного заклинания… - Видимо, вы решили геройствовать по очереди – укоризненно сказал Галахан. Я удивлённо посмотрел на него, пытаясь осознать, где я нахожусь и что произошло. Судя по всему, мы были в Академии. И я лежал на кровати в той самой комнатке, где обычно отдыхал после изучения летописей. У входа стоял Галахан, из-за его плеча выглядывала напуганная Эрильна. Немного болела голова, но в целом я чувствовал себя вполне сносно. Я попробовал сесть, но почему-то это простое и обычное действие не получилось, а лишь усилило неприятные ощущения. Тогда я вспомнил про восстанавливающее силы заклинание, но сразу почувствовал, что магии нет. То есть где-то она была, слабая, крошечная искорка теплилась где-то вдали, но стало очевидно, что пользоваться заклинаниями пока ещё рано. По крайней мере, магия никуда не пропала окончательно, как во время наших с Эрильной похождений на болотах возле Мглистых гор. Я схватился рукой за край кровати и резко сел, преодолевая головокружение. – Дети сожгли магией целую деревню! – воскликнул я. – Они очень опасны… - Я знаю – тихо сказал Галахан. – Эрильна мне обо всём рассказала. - Кто они? И почему они настолько сильнее нас? - Это ученики Академии – ответил старый волшебник. – Но откуда у них взялась подобная сила, мне не известно. Пока не известно. - Мальчик использовал только одно заклинание, но вкладывал туда столько силы, что даже щит Эрильны не устоял! - С ними связано и другое необъяснимое явление. Ненависть. - Ненависть? – удивился я. - Эрильна показала мне те события – пояснил Галахан. – Обычная иллюзия, но достаточно наглядная, чтобы заметить некоторые странности. Один ученик кричал, что ненавидит второго, а затем ударил его без каких-то веских причин. Я уже не говорю про то, что они спокойно поджигали дома и убивали людей. Обучающиеся в Академии волшебники так поступить не могут. - А как же Меаран? – возразил я. - Тут немного другое – вздохнул старый волшебник. – Меаран прожил очень, очень долгую жизнь. За эти годы он многого добился, увидел разные миры, пережил смерть нескольких Императоров во время неудачной попытки открыть Портал, стал Верховным магом и принимал различные отвественные решения. Я уверен, что попытка свергнуть Императора была вполне осознанным, заранее продуманным поступком. Но эти дети – совсем другое дело. - Может быть, их обижали в детстве? – предположила Эрильна. - Не забывайте, как и чему вас учили. Волшебника прежде всего готовят для обороны Империи от возможных врагов. Конечно, активных военных действий не проводилось уже много лет, но основная задача боевого мага – это защищать жителей Империи. Любой ценой, даже рискуя собственной жизнью! Нападать на деревню и убивать мирных людей для ученика Академии просто немыслимо! - Вдруг кто-то из них затаил злобу – предположил я. – Или был родом из той деревни и хотел отомстить своим обидчикам. - В Академии ведётся характеристика на каждого ученика. В основном это делается для того, чтобы более точно подобрать род деятельности для будущего волшебника. Я изучил все записи про этих ребят, и могу уверенно утверждать, что ни один из них не был замечен в излишней агрессии или желании кого-то уничтожить. - И на меня есть характеристика? – заволновалась Эрильна. - Разумеется. Но оставим в покое старые записи и отчёты. Когда волшебник находит ребёнка, имеющего способности к магии, его не сразу ведут в Академию и отправляют изучать основы волшебства. - Почему не сразу? – удивилась девушка. – Волшебник пришёл в приют, посмотрел на детей, поговорил с воспитателем и телепортировал меня в Академию. - Прямо в тот же день, после разговора с воспитателем? – уточнил Галахан. - Кажется, он дал мне немного поиграть с какими-то игрушками – вспомнила девушка. – А ещё прочитал сказку и потом немного поспрашивал всякую ерунду. На кого из персонажей я хотела бы походить, кому помогла бы, если бы стала опытным и всесильным магом… Думаю, тот волшебник хотел немного успокоить меня. - Успокоить? – переспросил я. Что-то подобное происходило и со мной, я до сих пор помнил сюжет той старой сказки, но магия не пугала меня, а, напротив, казалась потрясающим, невероятным приключением. - Мне было страшно – призналась Эрильна. – От меня отказались родители, а теперь отказывался ещё и приют. Ещё и воспитатели часто пугали, что волшебники приходят по ночам, бродят вокруг здания, подсматривают в окна и превращают непослушных детей в страшных, противных жаб. И тут один из волшебников внезапно решил, что я ему для чего-то понадобилась. И как было не испугаться? - Все эти игры и сказки тоже являются тестом – пояснил Галахан. – Он разрабатывался и формировался много лет, и позволяет получить хотя бы примерное представление о склонностях будущего волшебника. - Это же просто сказка! – воскликнула девушка. – Или тот маг как-то заколдовал меня, пока её рассказывал? - Волшебная сила даёт человеку много возможностей. Но как и для чего их использовать, каждый решает сам. Однажды в Академии учился волшебник, который хотел умереть. У него не было друзей, его критиковали учителя, на него не обращали внимания девушки. Но он решил не просто уйти из жизни, а сделать это эффектно. Так, чтобы все запомнили и раскаялись, что не обращали на него внимания при жизни. Поэтому сразу после выпуска он отправился в соседний город и вложил всю жизненную силу в разрушающее огненное заклинание. Тогда погибло очень много людей. - Я никогда не читал о таком – удивился я. - И не прочтешь – ответил Галахан. – Официальная версия случившегося – случайная телепортация саламандры. Доблестные волшебники нашли и уничтожили чудовище. Но с тех пор Император поставил перед Академией задачу по разработке системы тестов, позволяющих выявлять склонных к жестокости, насилию или подверженных неконтролируемым вспышкам ярости детей ещё до начала обучения. Рассказывающий сказки волшебник читает мысли ребёнка, изучая его эмоции и реакцию на различные поступки. А так же сравнивает его истинные чувства с теми ответами, которые даёт будущий ученик. Надо признать, за прошедшие годы эта система активно совершенствовалась и неплохо проявила себя. Почему-то, услышав эту историю Галахана, я вспомнил картину, нарисованную юной волшебницей в бывшей комнате Эрильны. В ней ощущалась некая печаль и даже отчаяние. Падающий снег, склонившееся над бездонной пропастью могучее дерево… что-то было в этом рисунке такое, что я даже спустя столько времени отчётливо вспомнил его. Впрочем, если та девушка успешно прошла все тесты, видимо, эта картина была просто неким красивым образом, обычным порывом юшношеского воображения. - И что происходит с детьми… которые не прошли тест? – прошептала Эрильна. - Их учат. Готовят к обычной, мирной профессии. Но их волшебные способности так и остаются нераскрытыми. Человек может прожить всю жизнь, даже не представляя, что способен на что-то большее. - А напавших на деревню учеников могли как-то заколдовать? – поинтересовался я. - Сложно сказать – ответил Галахан. - Влияние на сознание человека с помощью магии строго запрещено ещё с древних времён. Если чтение чужих мыслей вполне возможно, то подмена чувств уже совсем другое дело. Даже во время кровопролитных войн ни один волшебник, включая самого Императора, не пытался применить подобную магию. Конечно, любой полководец с радостью бы отдал приказ вражеской армии сложить оружие или попросту истребить друг друга. Но маги Империи призывали драконов и саламандр, создавали огненный дождь и устраивали настоящий потоп, но ни разу не пытались подчинить своей воле воинов противника. Конечно, существует много необычных и малоизученных заклинаний, но заставить человека выполнять что-то против его воли с помощью магии считается абсолютно невозможным. - А Императрица Онира? – неожиданно спросила Эрильна. – Она действительно лишилась магии после рождения сына? - Ответ на этот вопрос знает только сам Император. Но есть некоторые особенности, отличающие волшебника от обычного человека. Укоренившиеся привычки сложно скрыть или отказаться от них без весомой причины. Во многом это связано с повседневными, обычными действиями. Но, к примеру, волшебник не станет за ужином тянуться к графину, чтобы наполнить стакан водой. Он либо создаст себе нужный напиток, либо подвинет графин заклинанием. И за долгие годы набирается уйма таких мелочей. Так что да, подобное суждение напрашивается само собой. - И все до единой Императрицы лишались магии сразу после родов? – ужаснулась Эрильна. - Не все – возразил Галахан. – Есть некоторые записи о том, что Императрица применяла магию. Собственно, именно та летопись и стала источником моих подозрений. Дело в том, что волшебница первого разряда чуть не потеряла сознание, вызвав обычный дождь, чтобы помочь фермерам пережить засуху. - А что происходит с волшебником, когда он тратит слишком много сил? – спросил я. - Магия устроена так, что даже когда ты использовал все имеющиеся силы, всегда остаётся ещё небольшое количество, своеобразный резервный запас – пояснил Галахан. – Этот запас необходим для восстановления сил во время обычного отдыха или сна. Если израсходовать и его, то накопление магии идёт гораздо дольше. То есть волшебник остаётся без возможности колдовать на неделю или две. Это индивидуальный процесс, примерно как и заживление ран без помощи магии – кто-то справляется с этим быстрее, кто-то медленнее. - Я уже через пару дней могу колдовать – заявила Эрильна. – Правда, что-то не самое сложное… - Гораздо хуже, если волшебнику не хватает и этого небольшого резерва – продолжил Галахан. – Тогда его тело начинает вырабатывать магию за счёт собственных жизненных сил. Процесс этот сложный и крайне болезненный, к тому же организму вовсе не хочется умереть, и он начинает бороться со своим хозяином. Поэтому волшебнику становится плохо, и он теряет сознание. Дело не в слабости или недостаточной физической подготовке, это просто защитная функция организма, спасающая от более тяжёлых последствий. - Но я читала, что во времена битвы за мир Четвёртого портала волшебники умирали после вызова существ из иных миров или особо разрушительных заклинаний – вспомнила Эрильна. - Именно так – согласился Галахан. – Опытные маги, особенно во время сражения, применяют заклинания, позволяющие им не ощущать боли. Тогда они могут потратить совершенно все силы без остатка, после чего спасти волшебника уже невозможно. - И что же теперь делать? – спросила девушка. - Вам с Керганом – отдыхать и набираться сил. И постараться больше не ввязываться в неприятности. - А как же месть тем мальчишкам? – удивилась Эрильна. – Мы же знаем координаты мира, где они прячутся… - Я сильно подозреваю, что это дело рук Меарана – ответил волшебник. – И сомневаюсь, что он просто случайно забыл научить своих помощников стирать за собой следы. Он хочет, чтобы их нашли. Хочет, чтобы последовали за ним. - То есть он подготовил для нас ловушку? – растерялся я. – Откуда же он знал, что мы захотим попасть именно в ту деревню? - Меаран воюет не с вами – сказал Галахан. – Вы ему не ровня. Он бросил вызов самому Императору, и ловушку расставил именно на него. - Разве можно как-то причинить вред Императору? Он же неуязвим! – воскликнула Эрильна. - Он сам причинил себе вред. Как я только что объяснял, волшебник может вложить всю жизненную силу в своё заклинание. Именно это и произошло во время открытия портала. Но, учитывая масштабы затраченных сил и возможности Императора, я не могу даже примерно предположить, чем всё это может закончиться и сколько времени понадобится Его Величеству на восстановление. - Даже если Император ранен, я не могу представить, что способно хоть как-то навредить ему – сказала девушка. - Не советую проверять – отетил Галахан. – Те же драконы смертельно опасны даже для Императора. К тому же если мы случайно наткнулись на мир без магии, кто знает, может Меаран сумел найти ещё один. - Но тогда и дети тоже погибнут! – испугалась девушка. – Они же не знали про ловушку, когда телепортировались, спасаясь от нас! - Если Меаран решился сжечь несколько деревень ради того, чтобы привлечь внимание Императора, он не будет беспокоиться из-за нескольких учеников. Я подумаю, как им можно попробовать помочь, но прежде всего надо спасти вас самих. - Я могу за себя постоять – гордо воскликнула девушка. – У меня первый разряд… - Так почему ты оказалась в подвале в то время, когда все волшебники открывали Восьмой портал? – уточнил Галахан. - Я проникла в кабинет Меарана… - Ерунда – жёстко отрезал старый волшебник. – Что общего было у всех Императриц? Вначале, ещё до рождения сына? - Они закончили Академию и получили первый разряд – растерялась Эрильна. - А кто получил первый разряд в прошлом выпуске? Среди девушек, разумеется. - Там вроде только один парень смог сдать все тесты на нужный балл – испуганно сказала Эрильна. – Не помню, как его звали… - Хорошо. Позапрошлый выпуск? - Разумеется, я! Я побила рекорд и попала на доску почёта… - А за год до тебя? - Никто! – уверенно ответила девушка. – Там был слабый выпуск, все преподаватели жаловались… - За два года до тебя? - Тоже никто. Один волшебник почти набрал баллы, но Меаран очень низко оценил его во время Великого теста… - Три года? - Не помню – призналась Эрильна. – Кажется, девушек с высокими баллами в том выпуске не было. - Девушки вообще редко получают первый разряд – пояснил Галахан. – Это скорее связано с самой системой тестирования, где основные баллы ставятся за дуэль с Верховным магом. Многие девушки способны добиться выдающихся результатов в области лечебной магии, да и различных других видах колдовства. Но сражение, да ещё и со значительно превосходящим по силам противником, удаётся далеко не у всех. К тому же оценка тоже весьма субъективна. Меаран выносит своё суждение ещё до начала теста. Одних он парализует первым же заклинанием, другим даёт немного проявить себя, с третьими разыгрывает настоящий поединок. Так или иначе, за последние пятнадцать лет обучения ты оказалась единственной девушкой, получившей первый разряд. - Ну да, у меня очень высокие баллы… ой, что? - Волшебник может весьма эффективно продлять себе жизнь – пояснил Галахан. – При определённых навыках можно очень долго выглядеть куда моложе своего возраста. Но для рождения здорового и сильного наследника престола нужна молодая девушка. - То есть я могла стать Императрицей? – Эрильна широко открыла глаза и замерла, словно её парализовало вражеским заклинанием. - Видимо, да. Других кандидатур практически не было. - Но так же не делают! – возмутилась она. – Меня никто не спрашивал. А как же чувства, отношения, любовь? Это ведь происходит случайно, и заранее не планируется! И, получается, я разучилась бы колдовать? - Можешь задать все эти вопросы Императору, если его встретишь. Но сомневаюсь, что он станет тебя слушать. Особенно сейчас, когда ты являешься единственной волшебницей первого разряда во всей Империи. - Караул – прошептала Эрильна. Её ноги подкосились, и она сползла на мою кровать, обхватив голову обеими руками.