Забытый

Я неторопливо шёл по улицам Исдира, то и дело останавливаясь, чтобы проверить следы заклинаний. Одно время Эрильна практически непрерывно пользовалась магией, то что-то меняя в одежде, то показывая Ильрис какие-то руны, связанные с уходом за кожей или причёсками. Затем они свернули на широкий проспект, тянущийся через весь город от северных до южных ворот, и там я окончательно потерял их. Впрочем, скорее всего они направлялись на тот самый рынок, где я некогда так неудачно пытался продать бочку рыбы. Хотя, может, и нет. В этом огромном, шумном и многолюдном городе Эрильна могла отправиться куда угодно, благо тут действительно было на что посмотреть. В поисках девушек я непрерывно проверял след магии, используемый за последние пару недель, прекрасно понимая, что волшебников в городе уже давно не осталось. И тем сильнее было моё удивление, когда я внезапно наткнулся на след снимающего боль заклинания, сотворённого буквально какие-то минуты тому назад! Почерк казался знакомым, но по одному заклинанию мне было сложно понять, кто же именно забрёл в нашу столицу. Кажется, незнакомец свернул в переулок направо, и я, немного подумав, направился следом за ним. Кто бы это не оказался, его нужно было найти и доложить Императору. Любые неизвестные маги представляли собой значительную угрозу. К тому же он вполне мог оказаться учеником Меарана, а эти неприятные типы уже однажды пытались уничтожить Исдир. Переулок неожиданно закончился тупиком, и я начал оглядываться, пытаясь понять, куда мог уйти незнакомый волшебник. Если немного вернуться назад, то направо вела короткая улочка, заканчивающаяся каким-то длинным складом. Я рванулся туда, надеясь успеть догнать волшебника, быстро пробежал по пыльной мостовой и, заметив узкий проход между домов, свернул туда и едва не сбил с ног человека неопределённого возраста, судя по всему, пострадавшего то ли во время войны с миром Восьмого портала, то ли от магии учеников Меарана. У него не было руки и одного глаза, а через всё лицо тянулся длинный, зловещий шрам. - Простите – растерянно сказал я, слегка отступая назад. Я ожидал, что мужчина направится дальше, или, на худой конец разразится грубой бранью, но он с неожиданной прытью начертил руну телепортации, не добавляя связки для безопасного перемещения, и сотворил заклинание. Оно не подействовало. Я мгновенно выдернул нужную черту, и волшебник отшатнулся назад, со стоном схватившись за голову. - Ты кто такой? – строго спросил я. – И не пытайся сбежать… Волшебник снова попробовал начертить ту же самую руну снова, но на этот раз я оборвал его практически сразу. - Ты не успеешь – заметил я. – Просто скажи, что ты тут вообще делаешь. - Я не пойду в лабораторию – заявил он сиплым, простуженным голосом. – Я хочу жить. Просто хочу жить, только и всего. - Какую лабораторию? – растерялся я. - Где Император испытывает новую магию… Я никому больше не причиню вреда – продолжил волшебник. – Никому, клянусь! - По тебе такого не скажешь – заметил я, изучая глубокую рану на его лице. Как вообще можно было не вылечить собственный глаз, будучи умелым и опытным магом, для меня оставалось загадкой. - Он отобрал камень – пояснил незнакомец. – Без него я ничего не могу. Разве что еду для себя сотворить, или хижину, чтобы поспать. Но я устал жить среди диких зверей… - Какой камень? – уточнил я. - Я хотел побыть возле людей… Просто услышать их голоса, посидеть за одним столом напротив кого-то, обменяться новостями, обсудить разные события. Я никого больше не трогал, честное слово. Занять трон хотел именно он, а не я! - Кто такой «он»? - Шронкель, будь он неладен! Что б тебя мантикора на ужин съела, паскуда паршивая! - Рыжий! – ахнул я, постепенно осознавая, кто стоит напротив меня. Ученика было и впрямь не узнать. Некогда коренастый и рыжеволосый, он ссутулился, съёжился, а от ярких волос нынче остались лишь практически бесцветные тонкие обрывки. - Просто позволь мне уйти – попросил он, опускаясь на колени. – Я живу в подвале возле соседней таверны. Мою посуду, что-то чиню, иногда помогаю нарезать овощи. Я хочу выжить, а Шронкель ни за что не станет меня искать возле дворца Императора… - Тогда отвечай по порядку – строго приказал я. – Почему вы вообще ушли от Меарана? - Это долгий рассказ… - Я не тороплюсь. Так что рассказывай, не упуская деталей. И стой ровно, хватит уже подметать собой пыль. - Я виновен… - Если кто-то тебя так заметит, то появится много ненужных вопросов – возразил я. – Стой нормально. Встретились два знакомых, стоят, разговаривают. Мне нужны все подробности, так что это займет много времени. - Что ж… Шронкель. Нет, Меаран. Нет, всё же, наверное, Шронкель… - Что Шронкель? – наконец, не выдержал я. - Меаран приказал нам искать иные миры – пояснил ученик. – Новые, где ещё не ступала нога человека. Показал руну и велел тренироваться. Сказал, что того, кто найдет нужный мир, сделает Верховным магом в подвластной ему лично Империи. - Что значит, нужный? – не понял я. – Что именно он искал? - Что-то опасное. Существо, способное уничтожить самого Императора. Все возможные попытки занять трон успеха не принесли, так что надо было искать нечто новое. И мы начали поиски, тратя на это практически целый день и все силы. Каждый хотел победить и заслужить титул. И, однажды, одна из рун оказалась рабочей. Херд был первым, а мы все уже было подумали, что проиграли. Шронкель даже предложил мне среди ночи навалиться вдвоём и убить Херда, но я испугался прогневать Истинного Императора… ну, Меарана. - Помнишь эту руну? – уточнил я. - Там был пустой мир. Совершенно пустой, одни серые камни и грязный песок. Много вулканов и пепла, но ни единого разумного существа или дикого зверя. Херда потом называли «повелителем грязи» и посыпали его голову пеплом, едва он ложился спать. - Но вы же нашли что-то ещё? - Нашли. В нескольких мирах обитали животные, один раз мы столкнулись с могучими подземными и почти невидимыми чудищами, но Меаран искал большее. Шронкель совсем отказался от сна и только и делал, что непрерывно чертил руну за руной. Но так получилось, что нужный мир нашёл именно я. - Что за мир? – настойчиво расспрашивал я. – Это о нём была та фраза про смерть? - Он и есть смерть – пояснил ученик. – Я чудом сумел выбраться оттуда живым. Меаран навестил его и сказал, что работа окончена. Я спросил, каковы будут в таком случае мои новые обязанности, как Верховного мага, но он лишь рассмеялся и сказал, что мы выполнили свою роль и больше ему не нужны. Шронкель вспылил и начал кричать, вспоминая какие-то обещания. Но Меаран напомнил, что опасный мир нашёл вовсе не он, а, значит, у Шронкеля нет никаких прав что-то требовать и заявлять о себе. И ушёл, не желая больше терпеть нас, заявив, что вообще-то мы должны радоваться тому, что ради проделанной службы было решено сохранить нам жизнь. - Меаран ушёл в тот мир? Один? Зачем, для чего? - Свои планы он нам не рассказывал. Меаран телепортировался, и больше никто его ни разу не видел. Мы остались одни, без какой-либо цели и лидера. - Без лидера? – удивился я. – Я думал, Шронкель вами командовал. - Его назначил Меаран. Но почти все считали, что могут справляться не хуже. Тогда Шронкель вызвал оставшихся в лагере на дуэль и доказал, что в бою ему нет равных. А ещё он убил Херда. - Убил? Вы сражались до смерти? - Шронкель пробивал щит, но не убивал, когда парень сдавался. Но Херда он ненавидел с тех пор, когда все подумали, что именно он станет Верховным магом. Так что пробив щит, Шронкель обездвижил Херда и посыпал пеплом, пока тот окончательно не задохнулся. А затем забрал его камень. - Вам же нельзя было трогать два камня сразу? - Нельзя. Это правило ввёл Меаран. Но Шронкель сразу сказал, что раз Меаран предал нас и ушёл, то его правила нас больше не касаются. И что найдёт способ заставить Меарана пожалеть о том, что он бросил нас. - То есть он собирался воевать с Меараном? - Он воевал со всеми и был готов бросить вызов любому - и Меарану, и даже самому Императору. Но для начала Шронкель решил собрать больше камней. Он уверял, что ещё три-четыре камня, и он сможет выиграть любой бой одним-единственным заклинанием. Мир, где Меаран подобрал их, нам был неизвестен, поэтому он решил отобрать камень Ильрис. К тому же она наследила в Академии… - А вы там что делали? – поинтересовался я. – Вы же не могли знать, что девочка решит вернуться за своими вещами. - Искали кооринаты мира с камнями. Шронкель думал, что в Академии есть записи с кооринатами разных миров, или, быть может, он сумеет проникнуть в кабинет Меарана. Мы ничего не нашли, но зато наткнулись на заклинание Ильрис. Шронкель думал, что с тремя камнями сумеет одолеть Меарана и забрать амулет с его силой. Но проиграл. И решил отыграться на нас. - Вы что-то знали про амулет? – уточнил я. - Ничего особенного. Только то, что в нём скрыта часть силы одного из миров. Камень шептал мне об этом, когда Меаран проходил где-то рядом. Он хотел эту силу ещё больше меня, жаждал её, доводя до безумия… - То есть Шронкель напал на вас только ради камней? Потому, что не смог одолеть Эрильну в честном бою? - Ему нужно было три камня. Или четыре. Мы с ребятами обсуждали, что если Шронкель решится напасть, то мы уйдём в те миры, которые некогда отыскали для Меарана. Но я был ранен… Ученик замолчал, тоскливо глядя на обрубок руки. Рукав его куртки был тщательно перевязан узлом, и я подумал, что уже давно не встречал тяжело раненых воинов, лишившихся какой-либо части тела во время войны. Магия регулярно приходила на помощь, спасая жизни пострадавшим легионерам. - А почему вы не лечите раны? Лечебную магию же знает любой ученик Академии. Для тех, кто скитается между мирами, восстановить повреждённый участок и соединить кости в прежней последовательности должно быть совсем несложно. - Камень – хрипло признался парень. – Он не одобряет лечение, вечно сбивает с толку и разрушает заклинание. Чем больше боли, тем больше силы, так он работает. Ему нравится боль. Боль порождает злобу и ненависть, и чем её больше, тем сильнее становится камень. А когда камень даёт указания, сопротивляться ему невозможно… - То есть он управляет вами? Говорит, что и как делать, какие руны чертить, с кем дружить, а на кого воевать? - У камня друзей не бывает – заявил ученик, и кривая гримаса исказила его искалеченное лицо. – Он хочет лишь убивать. И он умеет убивать. Он даёт невероятную мощь, и непрерывно ищет ещё большую силу. А если рядом есть кто-то другой, то начинает шептать – убей, убей, докажи, что ты лучший. У этого мира может быть только один повелитель. Уничтожь, растопчи, растерзай врага, и перед тобой откроются все тайны вселенной… Я рад, что проиграл тогда Шронкелю. Иначе бы и до сих пор служил камню, пока не погиб бы в какой-нибудь стычке. - Что у вас произошло? – спросил я. – Шронкель пытался отнять камень? - Я подготовил ловушку в одном из миров. После телепортации он должен был остаться без магии, что позволило бы мне легко одолеть его. Но камень… он даёт силы и совершенно лишает возможности трезво мыслить. Какие-то вещи он позволяет обдумать, практически не вмешиваясь, но во всём, что касается войны и власти над миром, он считает себя непревзойдённым экспертом. Так что я создал себе заклинанием меч и напал на Шронкеля там, где не действует магия. В итоге я оказался совсем безоружен. Мы боролись, я повалил его и начал душить, но одной рукой это сделать намного сложнее. Так что Шронкель сумел дотянуться до ветки и ударить меня в лицо. А потом забрал камень. Наверное, он бы добил меня, но пока он пытался вздохнуть и отдышаться, я успел отползти в сторону и переместиться. - И Шронкель оставил тебя в покое? - Он не последовал за мной в тот мир, а потом отследить меня было уже невозможно. Это мой мир, я сам его нашёл и умею в нём выживать – гордо сказал ученик. - Там живут прыгающие красные шары, верно? - Они уничтожают магию – подтвердил ученик. – Отталкиваются от заклинаний и питаются когда-то вложенной в них силой. А ещё они практически неуязвимы. Даже сам Меаран не сумел их победить, но не понял, как ими вообще управлять и отказался от мысли применять их в войне. Они не хотят драться в чужих мирах, и, распрыгавшись, проваливаются между граней миров обратно к себе. - То есть он хотел натравить их на жителей Империи? – ужаснулся я. - Он пытался. Три раза. Два шара сбежали мгновенно, а третий набросился на самого Меарана и вынудил его отступить. Но я знаю, как их победить, знаю, знаю! Я удивлённо посмотрел на взволнованного парня, закашлявшегося от собственного крика. - Их можно облить водой – пояснил он, слегка успокоившись. И они сразу же разбегутся. Один раз я застал в этом мире дождь и увидел. И понял, что это можно использовать против Шронкеля. Но он не погнался за мной, а без камня у меня не осталось сил. И ненависть тоже улетучилась. - Так почему ты не вылечил глаз? – поинтересовался я. – Сейчас-то уже поздно что-то менять, рана совсем зажила и восстановить повреждения не получится. - А тебе когда-то пробивали глаз веткой? – неожиданно спросил ученик. Я отрицательно покачал головой. - Это больно вообще-то. Ужасно больно! А у меня ещё и камень забрали, который всё-таки хотя бы частично берёт боль на себя. Ему нужно, чтобы мы могли драться. Если рана слишком сильно мешает и отвлекает от начертания рун, камень может ненадолго помочь. Правда, что будет потом, его уже не волнует. - Но ведь есть заклинание, забирающие боль! Вначале применяешь его, а потом чертишь лечебную руну. - Я уже больше года жил с этим камнем и уже позабыл начертание рун – пояснил он. – Вначале я пытался вылечить глаз, потому что кровь текла по лицу, попадала в рот и жутко пугала. Но от страха и боли я перепутал часть символов и ничего не подействовало. Затем я попробовал хотя бы немного уменьшить боль, но на меня набросились местные чудища. Пришлось ставить щит, призывать дождь, а затем у меня кончились силы. Колдовать без камня, когда привык к его мощи, намного сложнее… Он замолчал, нервно теребя край старой, потрёпанной куртки. Я задумчиво смотрел на него, пытаясь принять хоть какое-то решение. С учётом того, что он успел натворить, его следовало немедленно отвести в тюрьму, а то и вовсе казнить прямо на месте. Я был архимагом, так что в военное время я имел полное право выносить приговор и казнить любого преступника. Но почему-то мне было жаль его. К тому же он и без того достаточно пострадал. - Я больше не хочу колдовать – тихо сказал он. – Я не боевой маг Империи и не рыцарь Обсидиана. Я даже овощи режу ножом, а не магией. Разве что иногда начинает болеть рука и я пытаюсь ослабить боль. - Здоровая рука? Ты и её повредил? - В том то и дело, что нет. Ноет рука, которую оторвало заклинанием после той жуткой битвы на пляже. Я даже навещал знахаря, но он тут совершенно беспомощен. Как можно лечить то, чего уже нет? Вот и приходится вспоминать заклинание… Я внимательно посмотрел на мальчишку. Когда-то он казался мне злейшим врагом. А теперь, израненный и потрёпанный, он выглядел едва ли не старше меня самого. - Я заслуживаю смерти – хрипло сказал ученик. – Я понимал, на что мы идём. Мы все понимали. По крайней мере в самом начале, в те первые дни, пока не сроднились с камнем и не позволили ему думать за нас. Были и те, кто изначально отказались служить Меарану, несколько человек уже приняли камень, но не смогли убивать, когда им велели разрушить деревню. Их казнил Шронкель, упиваясь полученной властью. А я хотел жить. Хотел жить тогда, хочу и сейчас, хотя это жалкое существование и на жизнь не особо похоже… Мысли суматошно бродили у меня в голове, не укладываясь в единую картину. Мальчишка был магом, таким же, как и мы сами. Но если Эрильна готовилась к роскошной жизни во дворце Императора, то этот бедолага вряд ли увидит что-то помимо своей таверны, кухни и тарелок с объедками. Но он убивал. И это нельзя было оставлять безнаказанным. - Я хотел помогать людям – неожиданно сказал он. – Все мечтали стать наместником целого мира или даже Верховным магом, но я знал, что не сумею сдать тесты на первый разряд. Я надеялся получить третий или хотя бы четвёртый и отправиться строить дороги через непроходимые западные топи, работать на шахте или наполнять попутным ветром паруса торговых судов. Я не хотел никого убивать, даже в дуэлях всё время проигрывал. Думал, как бы так выиграть, чтобы ненароком не ранить противника. А пока думал, меня уже побеждали. - Так там же всегда кто-нибудь из архимагов страхует своим собственным щитом – удивился я. – Ты разрушаешь щит ученика и получаешь победу. А щит учителя тебе ни за что не пробить. - Всё равно было боязно – вздохнул парень. – Вдруг архимаг отвлечётся или поставит слабый щит, не желая тратить много сил на учения. А потом… Потом мне пришлось убивать. Разрушать города, которые я надеялся строить, казнить тех, кому я мечтал помогать, и облегчить нелёгкую жизнь. Я мог отказаться и умереть. Или послушаться, чтобы выжить. Я молча смотрел на него, не зная что и сказать. - В первый раз было страшно. И больно. Я даже думал убить себя на следующее утро, но камень не дал, не позволил. А затем я перестал что-то чувствовать. Камень забирал ненужные мысли, поглощал боль, притуплял эмоции. Люди были словно мишень, деревянная палочка на обычных учениях. Кажется, мне потом начало даже нравиться. Я растерянно пытался понять, как бы поступил Галахан, окажись старый волшебник на моём месте. Стал бы он казнить ученика или направил бы его в тюрьму в подвалах дворца, где, по слухам, на бывших волшебниках испытывали действие различной боевой магии… - Я не смогу себя за это просить. И искупить вину никогда не смогу. Но я хочу жить. Даже лишившись мечты и надежды на что-то хорошее. - Что ты знаешь о гарвах? – внезапно спросил я. – Жителях того мира, что ты нашёл? И почему сразу смерть? - Я владел камнем, то есть мог испарить озеро или прожечь насквозь гору. Но мне встретился всего лишь один воин, и я ничего не смог сделать ему. Он отбивал все заклинания и легко разрушал мой щит своими когтями. Щит, составленный самим Меараном, распадался на части от первого взмаха. Я свалился с холма и сбежал в другой мир, пока воин ненадолго потерял меня из виду. А затем Меаран подтвердил тоже самое. Они сильнее людей. Их нельзя уничтожить. И они убивают любого, кто встречается им на пути… - Катись отсюда – внезапно решился я. - Катиться… куда? - Отсюда. В таверну, на кухню, подвал, куда там ещё занесёт. И чтобы я тебя больше не видел! - Не увидишь – пообещал напоследок рыжий. – Я трусливый и плохой человек, но своё слово держать всё же умею. И, немного прихрамывая, побежал дальше по пыльной улице.