Охотники на Драконов: Мир-0

Чёрный мотоцикл-амфибия рассекал волны, то заныривая в них целиком, то взлетая над водой метра на три. От этих скачков он казался похож не на подводную лодку, а скорее на крупное водяное насекомое. Целеустремлённости этого лихача могла бы позавидовать любая живая душа в Океане. Путешественник жужжал мимо белых куполов гидрополей и неподвижных серых цилиндров теплоцентралей – и проплывал среди картин невероятного упадка, воцарившегося на месте когда-то процветавших территорий. Изъеденное страшной кислотой циклопическое месиво из искусственных гор с постройками, похожее на скопление продуваемых грибов-дождевиков, завораживало гротескностью. Мотоциклист смело нырял в их засолившиеся прорехи на своём стальном коне, так как одет был в специальные гидрокостюм и маску. Причудливым руинам было всего несколько десятилетий. Именно в них таились разгадка нашумевшей катастрофы и решение грядущих проблем. Ключи к лекарству от будущих катастроф. Утешительный приз, даруемый Океаном тем, кто не сдаётся в поисках ответов на вопросы. Мотоцикл замедлился посреди чаши из скопления ветвистых соляных развалин. Атлет, сидевший за рулём, внимательно огляделся, поднялся, совершил двухметровое обратное сальто и погрузился в непроглядные глубины с рюкзаком на ближайшие три часа. *** — Гвиздо, скажи, что ты видишь! — попросил Лиан-Чу, на сей раз выбравший гарпун побольше — к удивлению Гвиздо, предпоследний по величине из того арсенала, что скрывался в дощатом тайнике. — Г-Г-Г-Г-Г-ГРЕБЕНЬ! — выдавил из себя коротышка, которому еле хватило духу бросить взгляд с мачтовой вершины на воду впереди. То, что он увидел, потрясло его до самых косточек в щуплом тельце. Многохвостье кожистых побегов, будто загривок гигантской шкуры, казалось, жило своей жизнью. Каждый щуп словно отдельно интересовался тем, что происходило рядом. И тем не менее Лиан-Чу по каким-то ведомым только ему причинам нашёл съедобным дракона с эдакой диковинной спиной. Объяснять новому другу выбор своей очередной добычи было некогда. — Справлюсь быстрее, если сбросишь канат со средней метки, когда скажу! — крикнул здоровяк своему маленькому спутнику, крепко вцепившемуся в столб над парусом. — И так еле дотягиваемся! Я пошёл! Он разбежался от моторной зоны до конца носовой части и ушёл далеко вперёд под воду с гарпуном, совсем вблизи от щупалец зловещего хребта. Хребта длиной, наверное, с две трети тримарана. Как они собираются погрузить это чудовище на борт, даже если смогут его одолеть? Гвиздо запаниковал. В таком напряжении он себя ещё не помнил. Но страх помог его мужеству. — Не помогу ему, погибну сам. Какой у меня выбор?! — юноша принялся судорожно искать тот канат, о котором попросил друг. Эта верёвка искусного, почти узорного плетения из каких-то гладких и прочных жил неизвестного происхождения была туго обмотана вокруг опорной части столба, от которой оттолкнулся Гвиздо, чтобы достичь самого верха. А чтобы размотать её, пусть и не до конца, нужно было пересесть на снасти у паруса. Жутко трясущиеся снасти! Бедному пареньку показалось, что его вот-вот стошнит, когда он на них спустился. Его уже должно было отбросить в парус! Но Гвиздо выручила память рук, в которой отпечатались годы вынужденных тренировок в облаках. Он высвободил ладонь и стал искать конец верёвки, закреплённый спицей. Выдернуть эту небольшую спицу оказалось не так-то просто, но наплыв адреналина взял своё.   Когда почти вся верёвка оказалась в руках у Гвиздо, ладони начали неметь от её тяжести. Через минуты полторы снизу раздался захлёбывающийся зов напарника. — Я ГОТОВ! Брллл... Бросай! И Гвиздо бросил так старательно, что по инерции сам чуть не рухнул с мачты — на лету парнишка ухватился за края трепещущего паруса в последний миг и поразился собственной выносливости. Он не видел, куда прилетела верёвка, но порадовался, что не выбросил её целиком. Через пару мгновений мачта задрожала от натуги, и пришлось героически съехать по ткани на брёвна, к своему любимому шалашику. Задребезжал нечеловеческий крик боли и негодования, сопровождаемый звуками прицельных ударов и рычанием подводного наездника. Тёмно-сливовая кровь окрасила нос тримарана резким потоком. Несколько капель всё-таки достигли ладоней Гвиздо, решившегося ненадолго выглянуть из тканевого домика. Паренёк выставил перед собой полиловевшие руки, сипло пискнул и опустился на коврик в полуобморочном состоянии. Когда зов друга всё же вынудил его подняться, на борту уже лежала толстая продолговатая лапа с перепонками, соединяющими три увесистых когтя. Кожистые отростки, покрывающие плоть, не шевелились. И драконьих воплей больше нигде не раздавалось. — Вот это... ЭТО НАШ ДРАКОН? — спросил Гвиздо, во все глаза поглядывая то на невиданный улов, то на довольного морского драконоборца, споласкивающего гарпун. — Что будем делать с ним теперь, ты скажешь мне?! — Это наша доля, — отозвался Лиан-Чу с благодарным видом. — А остальное маме. Пусть знает, что у меня здесь всё в порядке! — НЕНОРМАЛЬНЫЙ! — застонал коротышка и сполз спиной по иссечённому подножию мачты на бревно. — Я ДУМАЛ, ОН ТЕБЯ СОЖРЁТ! — Но ты помог мне, вот он и не сожрал! — расхохотался здоровяк, с гордостью делая засечки на добыче спицей. — Мы настоящая команда, будем пировать теперь! На готовку им потребовалось пять часов. Гвиздо решил разжечь огонь своей горелки, чтобы на всякий случай обеззаразить незнакомое тёмное мясо, с таким трудом разрезанное на порционные куски. Всё равно того горючего, что оставалось, ему не хватило бы даже на часовой подъём в облака под парашютом. Жаркое из рыбодракона с морской солью и морскими травами оказалось умопомрачительно вкусным, и парни наелись до отвала. Кожу они выбрасывать не стали, так как для остального мяса она служила отличной защитой против падальщиков. — До вечера теперь купаться вредно. Расскажешь ещё что-нибудь про звёзды? — попросил Лиан-Чу. — Про Туманность Олорона есть весьма затейливая сказочка, — Гвиздо почувствовал себя повеселевшим после вкусного обеда. — Малышне обычно втюхивают бредни о Великом Кубке с гипнотизирующим зельем, который взорвался в небе и околдовал целые планеты. А потом великий космический рыцарь отправился их расколдовывать все по одной… Так это чушь совиная! То был не рыцарь, а реальный узурпатор. ТИРАН! Он воспользовался чужой ошибкой из корысти и подчинил себе все одурманенные планеты, а затем объединил их под своим именем. Угадай, каким! Сытость подействовала, коротышка вошёл во вкус повествования о невиданных мирах. Его глаза заблестели таинственным огнём, жестикуляции становились всё размашистей, а образы всё изощрённей. Отсутствие книг под рукой привело к тому, что он стал придумывать их на ходу, а новый друг как будто потерял дар речи. Казалось, Лиан-Чу испытывал неимоверное облегчение из-за того, что теперь кто-то в полную силу заговорил вместо него. Он слушал небылицы с восторженной доверчивостью малыша, которому начали уделять время после долгого оставления без присмотра... Наконец, когда солнце стало садиться, Гвиздо полез за минеральной водой. Рот уже пересыхал. — Надеюсь, ты-то хоть не выдумал своих родителей, Лиан-Чу, — прошептал Гвиздо себе под нос. — Иначе и не знаю, что о тебе думать... На горизонте начала расти чёрная точка. По мере её целеустремлённого приближения Гвиздо всё больше и больше сомневался в своей способности сделать хоть один нормальный вывод из того, что он заметил. Ему стало не по себе от раскатистого жужжания, с которым к тримарану двигался неизвестный объект, и паренёк поспешил мимо рослого приятеля в тень. Лиан-Чу наоборот вскочил и выбежал на свет, чтобы встретить существо. А затем склонился над Гвиздо и затряс его за плечи. — ЭТО ПАПА! ЭТО ПАПА НАС НАШЁЛ! *** Мотоцикл-амфибия затормозил прямо у плетёной лесенки. Человек в чёрном соскочил в волны, поднялся по пёстрым ступеням на одних только руках, а Лиан-Чу мгновенно заключил его в объятия, на что не встретил ни малейшего сопротивления. Но Гвиздо не спешил высовываться из-за мачты. Фигура незнакомца в маске показалась ему жутковатой. Как парнишка ни пытался, он не мог понять, кто перед ним — человек или же нечто отдалённо похожее... Что-то неуловимо-чужеродное виделось и в походке, и в жестах дорогого гостя, ростом немного уступающего сыну... вряд ли от старости. — Неплохо порыбачил, да? — рявкнул рыжеусый подводник, срывая маску и оглядывая содержимое палубы. — Я тоже времени зря не терял. Ты, кажется, здесь не один... — он с подозрением сдвинул седеющие брови. — Что-то я тебя не помню, мальчик. Гролок-Подводник, может быть, слыхал о таком? А ну, вылезай, не укушу. Словно в насмешку над своими же словами, он оскалился заострёнными зубами, побывавшими, по-видимому, у фанатичного мастера по выправлению акульих челюстей. Гвиздо собрал волю в кулак для подавления дрожи в коленях и вышел на свет. Рыжий стареющий верзила был его вчетверо крупнее. И у старшего на тримаране была бледная, словно акулья кожа, шея в раздувающихся отверстиях, при виде которой Гвиздо оцепенел. Лиан-Чу решил его повыгораживать. — Гвиздо смышлёный. Тоже почти взрослый, он помог с рыбалкой. Ты разрешишь ему с нами пожить? — Зубчик мой, тоже в батьки податься захотел?.. — с сочувствием похлопал Гролок сына по плечу. — Если готов! Тут я тебе не указ! — Эй! — Гвиздо с неожиданностью для себя вскипел. — Он имел в виду, что я не маленький и пользу приношу вообще-то! Мне скоро самому можно быть капитаном! — Чего-о-о?.. — Гролок поморщился, услышав трескотню; не успел малявка отбежать, как пожилой атлет поймал его за подмышки и отошёл с ним к краю борта. — Время тратим! Есть один проверенный способ выяснить, кто есть кто. Гвиздо окостенел от леденящего душу предчувствия. Забалтывание — вот единственное и давно проверенное оружие, которое ему осталось... — ЧТОБЫ Я ВРАЛ? А считать до двадцати умеете? Да вы хоть знаете, сколько я канцелярских дисциплин освоил?! Могу две минуты в быстром темпе их перечислять! Что-то здесь душновато, не находите?.. — Не терплю болтливых мальков, — устало фыркнул Гролок и, как котёнка, швырнул беднягу в тёплые волны под остолбенелым взглядом сына. ***  Лёгкий короткий всплеск — и всё. Дневник остался наверху, в шалашике под мачтой. Хорошо, что так получилось, Лиан-Чу не должен его выбросить — пусть останется хоть что-то в Память об упавшем с неба пареньке... *** Следующее, что запомнил Гвиздо — это то, как его сотрясал дикий кашель на расстеленном полотнище под мачтой. Два могучих силуэта, склонившиеся над ним в слепящем закатном свете, о чём-то говорили. Густоусый силуэт пониже показывал соседнему что-то вроде дыхательной трубки, а затем солёная вода отпустила оба уха, и хриплые слова ударили в просторную голову, как в гонг. — Ты — мужик: пацану лёгкие наполняешь через трубку! Носи на поясе с оружием. Запомнил, как реанимировать? — Да, папа, — пробасил знакомый голос. Гролок что-то в задумчивости прохрипел себе под нос и дружески шибанул сына по плечу могучим кулаком, а тот не шелохнулся ни на миллиметр. — Мы с тобой утверждали и будем утверждать, что в Океане важна любая жизнь. Но человеческая жизнь, откуда бы она ни происходила, для нас останется на первом месте, потому что таково наше предназначение, ты помнишь, сын? — Я помню. — Прежде чем я отправлюсь в путь, лежащий очень далеко отсюда, ты получишь боевой наказ на ближайшие годы. Я здесь только ради него. И ты его исполнишь, как я и сказал. Стань заступником этого... человечка, насколько хватит сил. Кроме тебя, рассчитывать ему здесь больше не на кого. Когда Гвиздо смог очнуться и подняться, рядом уже не было ни Гролока, ни его мотоцикла-амфибии. Только Лиан-Чу c задумчивостью мудреца поцарапывал дыхательную трубку в ладони, болтая ногами на краю бревна под хищный плеск вечерних волн. — Что, папенька-псих отчалил? — окликнул друга коротышка, потирая зудящая горло. — А маму будем дожидаться? — Не стоит. Мама уже съела мою посылку, — отозвался здоровяк. Он терпеливо провожал багровый закатный Глаз.