***
9:45 утра, 21 ноября 2002 года Санни: Привет, Базиль, я только что из больницы.Базиль:
Это здорово! Надеюсь, тебе стало лучше...
Санни: Ага. Я вернусь в школу сегодня днем. Увидимся там. Так скоро...? Базиль не мог избавиться от двойственного чувства. Он не решался напечатать ответ на сообщение Санни. Что бы он ни говорил, ему все равно не удавалось защитить Санни. Под его улыбкой чувство собственного достоинства рушилось. Он винил себя в том, что Санни пострадал. Если бы он просто пошел за Санни по коридору, если бы он просто был там второй мишенью для этих хулиганов, может быть, Санни не пришлось бы ехать в больницу. Почему он не видел, что Уэйн будет жаждать крови, как только ему представится такая возможность? Почему из-за его ошибок Санни продолжает страдать? Со всеми этими предупреждающими знаками, с тем, как очевидно, что план шантажа Мари не сработает, он все равно не смог защитить Санни от кровавой, болезненной мести. Каждый раз, когда я пытаюсь защитить Санни, я только усугубляю ситуацию. Базиль не мог избежать этого чувства... Я просто помеха для Санни. Выколотый глаз Санни. Окровавленный и разбитый нос Санни. Повешенное тело его сестры. И все же Хиро, Кел и Обри простили его, а не Санни. С тех пор как Санни отправили в больницу, мысли Базиля были в беспорядке. Ничто не имело смысла; единственное, что он мог ясно воспринимать, это то, что он был злодеем в центре всего этого. Если бы его никогда не было, жизнь Санни была бы намного лучше. Если бы он никогда не подарил Санни его новую скрипку. Если бы он никогда не вошел в тот день в комнату и не увидел, кто лежит внизу лестницы. Если бы он никогда не вошел в жизнь Санни. Он просто вошел в прекрасную, живописную жизнь Санни и разбил кувалдой лица всех и каждого, кто был ему дорог. Когда все друзья и семья Санни лежали на полу, истекая кровью, он поднял молоток, чтобы выколоть глаз Санни рукояткой. Чтобы закончить расправу, он поднял молоток еще раз и разбил нос Санни. Я самый плохой человек, которого Санни когда-либо встречал. Я просто... не хочу больше его беспокоить. Его пальцы все еще дрожали, Базиль поднял мобильный телефон и набрал сообщение. Закрыв глаза, Базиль нажал «отправить». Посмотри на всех нас... Это все наши совместные воспоминания. Сейчас они немного грустные... Но мы должны быть счастливы, что они вообще случились. Давай вместе сделаем новые воспоминания, хорошо?***
12:38, 21 ноября, 2002 В течение последней недели Базиль не видел Мари в школе. Он пошел в полицейский участок, чтобы сообщить о том, что сделал Уэйн, вскоре после того, как Санни очнулся в больнице. Полиция хотела знать всю историю; мама Санни тоже. В отличие от случая, произошедшего четыре года назад, на этот раз он не планировал скрывать историю с Санни. Боясь, что Санни будет презирать его еще больше, если он снова солжет — ведь Санни знал, что нужно поступить правильно, признавшись друзьям в том, что они сделали с Мари, — Базиль решил просто рассказать правду. Что произошло той ночью на вечеринке в честь Хэллоуина. Уэйн и Бетани украли его венок, который Санни сделал для него, и насмешливо швыряли его туда-сюда. Санни пихает Уэйна, чтобы вернуть цветочную корону, и нападает на него неожиданно с перцовым баллончиком. Потом месть Уэйна. Я просто опущу часть о шантаже, если меня не спросят об этом. Возможно, Уэйн уже рассказал им о шантаже, который Бетани получила от Мари. Реакция миссис С. на эту историю, к удивлению Базиля, была смесью шока и гордости. — Я должна была проверить вещи Санни и забрать его перцовый баллончик, — сказала она позже Базилю. — Это такое опасное оружие. Я понятия не имею, зачем ему носить его с собой... но тот факт, что он встал на твою защиту против этих ужасных хулиганов... я даже горжусь им. — Санни всегда был храбрым, — сказал Базиль. Миссис С. покачала головой. — Раньше он был не очень храбрым. Ты знаешь, как он сидел взаперти в своей комнате в течение четырех лет. И он, и я боялись столкнуться с тем, что случилось той ночью... что случилось с моей дочерью. — Она фыркнула и достала салфетки, чтобы вытереть глаза. — Я бы хотела быть смелее. Я могла бы заставить его рассказать мне правду раньше, чтобы ему не пришлось тратить эти четыре года, но... даже я не была готова к этому. Миссис С, пожалуйста, не плачьте... Я причинил вам слишком много боли. И вы, и Санни были слишком добры к тому, кто только разрушил ваши счастливые жизни. Я должен просто копить деньги, которые мне присылают родители, и использовать их для аренды собственного жилья, чтобы больше не быть обузой для вас двоих. Через несколько дней он узнал, что Уэйна отстранили от занятий. Полиция с пониманием отнеслась к стороне Санни. Помимо того, что Уэйн выбил всё что можно из полуслепого мальчика, это был, очевидно, не первый случай, когда Уэйна отправляли в полицейский участок после спровоцированной крупной кровавой драки. Они планировали расследовать это дело дальше. Базиль не знал, исключат Уэйна или нет; он просто почувствовал облегчение от того, что не увидит его в школе в течение следующей недели. Базиль почувствовал облегчение, но все еще был виноват в том, что Санни принял удар на себя, а не он сам. После целой недели, в течение которой Мари также не было видно, она наконец-то появилась в классе в четверг, накануне Дня благодарения. С синяком под глазом. — Привет, — сказал Базиль. — Привет, — ответила Мари. — Я... слышала, что случилось. Я пойму, если ты злишься на меня. Базиль покачал головой. — Я должен был попросить тебя не отправлять это сообщение. — Похоже, я была полной дурой, да? Мне очень жаль. — Мари, что случилось? — спросил Базиль, глядя на ее синяк под глазом. — Я рассказала всем друзьям Бетани, какая она сумасшедшая, — ответила Мари. — Большинству из них было все равно. Но не Бетани. В следующий раз, когда она увидела меня в коридоре, она ударила меня в глаз. Ого... Не могу поверить, что и ты пострадала из-за меня. — Прости, — сказал Базиль, чувствуя себя еще более виноватым. — Нет, нет, не надо извиняться, — сказала Мари. — Я выбила ей зуб. Базиль поднял взгляд. — Ты что? — Если она думает, что ей сойдет с рук, если она поставит мне фингал под глазом, то у нее есть и другое дело, — сказала Мари, ухмыляясь. — Я вмазала ей прямо в рот. Видимо, с тех пор она сидит дома и пытается вернуть свои идеальные зубы. Жаль, что у нее никогда не получится! Хахаха! — Мари... она может рассказать об этом людям, знаешь ли. — Бетани не собирается выдвигать обвинения. Я знаю из ее разговоров, что она уже находится под подозрением за кучу мелких правонарушений, которые она совершила за последние пару лет. Говорить с представителями власти для нее слишком рискованно. Ты уверена, что она не расскажет? Базиль не мог не заметить, что вся боль всех людей — опять из-за него. Каждый раз, когда я вхожу куда-либо, все становится все более и более жестоким. Когда закончится то насилие, которое я вызываю? Базиль опустил глаза в пол. Он не просто разрушил жизнь Санни. Каким-то образом ему удавалось оказывать дурное влияние на всех, кого он встречал. Почему он не мог перестать быть помехой? Почему Санни постоянно получал травмы, а он всегда выходил невредимым? Он заслуживал гораздо большего. Все, что он когда-либо получал, это несколько синяков, в ту ночь, когда он дрался с Санни. Эти синяки уже зажили, остался лишь тонкий черный след под глазом, а Санни пришлось жить с ослепшим глазом до конца жизни. Я более, чем ничтожество. Если это была его жизнь, если он продолжал входить в живописное существование людей в качестве чего-то разрушительного, уничтожающего все, и ему все сходило с рук, он должен был просто исчезнуть навсегда в качестве наказания. Может быть, Санни не стоило мешать мне делать то, что я планировал сделать той ночью. ... Я думаю, что моя тревожность и суицидальные мысли могли также способствовать ухудшению здоровья бабушки в последние несколько лет. Что бы я ни делал, я только ухудшаю ситуацию. Базиль опустил голову, зарывшись лицом в руки, когда учитель начал урок. — Базиль? Ты в порядке? — спросила Мари. — Я просто устал, — ответил Базиль. В то время... я видел все. Когда ты стоял здесь... Ты тоже это видел? Что-то... позади тебя...***
15:31, 21 ноября 2002 г. Сегодня днем в библиотеке была группа по подготовке к предстоящему тесту по математике. Базиль пришел, хотя бы потому, что отныне ему придется привыкнуть не общаться с Санни после школы. После сообщения, которое он ему послал, сообщения, разъясняющего все ошибки, которые он совершил, все вещи, которые он сделал, которые только ухудшили жизнь всех, кого он встретил, Санни поймет; Санни тоже больше не захочет с ним общаться. Функции, которые он рисовал на бумаге с графиками перед собой, все расплывались вместе, смешиваясь с его тревожными мыслями. Логарифмы, тригонометрические уравнения и асимптоты создавали какофонию запутанных форм и символов в его голове; он начал задаваться вопросом, в чем смысл всего этого. Зачем готовиться к тесту? Зачем стараться получить хорошие оценки? Зачем стараться сдать экзамен? Чтобы поступить в колледж и разрушить жизни еще большего количества людей? Чтобы устроиться на работу, где его ошибки будут иметь серьезные последствия, которые нанесут непоправимый вред людям? Чтобы он мог прожить долгую и мучительную жизнь вместо того, чтобы просто умереть как можно скорее и покончить со всем этим? Он не видел смысла готовиться к этому тесту. Я буду благодарен миссис С. и Санни за то, что они позволили мне остаться с ними на последние три месяца. Но мне нужно съехать. Базиль собрал свои учебные материалы и вышел из библиотеки. Он направился в банк. От Минси я тоже ничего не слышал. Может, она не оценила мое пожертвование. Возможно, для нее это было слишком много, чтобы принять... Я никак не могу сделать что-то правильно. По дороге в банк ему вдруг позвонили на телефон. Что? Я думал, что заблокировал номер Санни... Это было от его родителей. — Алло? — Базиль взял трубку. — Базиль? Голос мамы. — Я поеду в твой город через пару дней, — сказала она. — У меня там есть работа. Может быть, мы сможем встретиться ненадолго. — О, звучит неплохо, — ответил Базиль. — Где? — В городской больнице. Ты ведь знаешь, где это? — Да... Эм, а чем мама занимается на своей работе? — Хорошо, звучит неплохо. Встретимся там. Пока, Базиль. Будь в безопасности. — Пока, мам. Она так же быстро звонит и вешает трубку, как и папа, даже не объясняя, зачем она сюда приехала... Он подавил свое недовольство родителями и продолжил свой путь в банк. Возможно, он только создаст проблемы и для них. Снимая деньги в банкомате банка, Базиль мысленно пообещал себе жить одному. Он найдет комнату где-нибудь в городе, подальше от Санни. Он найдет работу на неполный рабочий день, чтобы оплачивать расходы на жизнь в дополнение к тем деньгам, которые присылали ему родители. Он закончит школу, избежит встречи с Санни там, тщательно спланировав свой маршрут между всеми занятиями. Таким образом, я больше никогда не смогу причинить ему боль. На глаза Базиля навернулись слезы. Это действительно будет прощанием. Ледяной ноябрьский ветер дул ему в лицо, когда он выходил из банка. Он резал кожу на щеке, отчего слезы на глазах ощущались немного больнее. Он остановился посреди улицы, понимая, что снялся с якоря, привязывающего его к существованию, наполненному только тем вредом, который он причинил другим. Отплывая, он оставил позади единственный яркий свет в своей жизни. Его дни счастья с Санни. Жить и спать вместе в одной комнате. Читать драгоценные книги и играть в удивительные игры. Видеть друг друга каждый день и вместе учиться в школе. Возможность сидеть рядом друг с другом, просто наслаждаясь обществом друг друга. Прощай, Санни. Базиль не хотел идти к Санни домой в тот вечер. Это было бы слишком болезненно. К тому же, у него не было ничего, что стоило бы забрать из той комнаты, чтобы взять с собой. Он будет жить... в другом месте, до поры до времени. То, что его мама позвонила сегодня, было большой удачей. Как только он встретится с ней, он сможет попросить ее найти ему новое место для жизни. Санни позаботится о моих растениях, верно? Я доверю ему все вещи, которые я оставил. Я знаю, что он обо всем позаботится. В глубине души он действительно ответственный человек. Базиль вернулся в школу. Не волнуйся... Все будет хорошо. Ты простишь меня? Мой лучший друг... Пожалуйста...***
21:15, 21 ноября 2002 г. Поздно вечером Базиль бродил по школьным коридорам в поисках комнаты, в которой он мог бы переночевать. Если его найдет вахтер или кто-нибудь еще, он просто уйдет в другое место. Деньги, которые у него были, вполне могли позволить ему провести несколько ночей в отеле. Подыскивая свободную комнату, он обнаружил, что бессознательно пробирается к кабинету, где Минси обычно устраивала манга-клуб. Он не понимал почему; возможно, просто ему казалось, что эта комната уютная. Он надеялся, что дверь не будет заперта. Когда он дошел до комнаты, то заметил, что внутри все еще горит свет. Глубоко вздохнув, Базиль положил руку на ручку двери и повернул ее. Дверь открылась. Внутри стоял Санни. … Базиль стоял, застыв на месте. — Базиль? — Санни удивился. Прежде чем Базиль успел что-то сказать или сделать, Санни преодолел расстояние между ними и положил свои руки на руки Базиля. Санни крепко обнял его. — Я так волновался за тебя, — сказал Санни. После всего, что я сказал тебе в сообщении, которое я отправил тебе сегодня... Руки Базиля дрожали. Почему я все еще небезразличен тебе? — Что... что ты здесь делаешь, Санни? — Базиль попытался заговорить. — Разве ты не должен быть сейчас дома? — Я весь день искал тебя, — ответил Санни. — Когда я не смог тебя найти, я очень забеспокоился. Мама тоже тебя не видела. Я искал везде, куда ты мог пойти... Я даже вернулся на цветочное поле... Ты прошёл весь путь туда в такую холодную погоду? Санни, мне так жаль. — Я не мог найти тебя, — проговорил Санни, его голос уменьшился. — Я вернулся сюда, в этот кабинет. Я не знаю почему. И я просто начал рисовать. Взгляд Базиля обратился к столу, за которым сидел Санни. Стопки бумаги занимали его стол, иллюстрации Незнакомца заполняли их страницы. Нет, это был не Незнакомец. Этот цветок в его волосах... Санни никогда не рисовал Незнакомца с цветком в волосах. Он рисовал... меня? Базиль почувствовал, как что-то горячее и жгучее попало ему в глаза. — Я рад, что нашел тебя, — сказал Санни, мягко улыбаясь. — Санни, мне так жаль, — сказал Базиль, отводя глаза. — Но... разве ты не видел сообщение, которое я тебе послал? Я только и делаю, что приношу вред людям, даже когда пытаюсь помочь. Я просто не хочу больше причинять боль ни тебе, ни кому-либо еще. — Я пытался позвонить тебе после того, как прочитал его, — сказал Санни. — Ты не отвечал, так что... ... Я все еще причиняю ему боль. Даже когда я делаю все возможное, чтобы больше не причинять боль Санни, я все равно... Санни обхватил плечо Базиля. — Эй, все в порядке. Я не держу на тебя зла. Давай просто сядем и поговорим обо всем, хорошо? Я... не ответил Санни, хотя он продолжал звонить мне сегодня... Как я могу быть таким ужасным по отношению к нему?! Базиль не знал, что думать. Он не знал, что сказать. Что чувствовать. Само его существование было постоянным источником вреда для других, особенно для тех, кто был ему дорог. Он просто хотел исчезнуть навсегда. — Присядь со мной, — сказал Санни. Санни сел у стены, вытянув ноги перед собой. Он предложил Базилю место рядом с собой. Я должен просто уйти... Но Базиль все равно сел рядом с Санни. Он тоже не мог понять, почему. Хочу ли я продолжать причинять ему боль? Неужели я остаюсь здесь, сидя с Санни, только потому, что чувствую, что еще не причинил ему достаточно боли? Я... такой эгоист... Часы на стене показывали девять тридцать вечера. Два мальчика сидели вместе в этом тихом классе, единственные в школе в тот вечер, просто находясь рядом друг с другом, не обмениваясь словами. А между ними было так много невысказанных слов. Прошло десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Было почти десять часов. Почему... я не ухожу? Минутная стрелка прошла двенадцать. Часовая стрелка прошла десять. За окном начал накрапывать тихий дождь. — Базиль, — заговорил Санни, его голос был едва громче звука падающего дождя. — Я хочу поделиться с тобой одним чувством. Чувством? Рука Санни потянулась вверх одновременно с тем, как другая его рука крепко сжала руку Базиля. — Санни? Быстрым, плавным движением Санни снял повязку с глаз. Он повернулся к Базилю с обоими открытыми глазами, его правый глаз был бледным от раны, которую Базиль нанес ему той ночью. Санни только улыбнулся. Оба его глаза мерцали тихим светом. — Видишь этот глаз? — сказал Санни. — Я горжусь им. — Ты... а? Легкий румянец проступил на щеках Санни, когда он заговорил. Его голос стал мягким. — Когда я терялся в своих снах, я всегда видел мерцающий образ, — сказал Санни. — Это трудно описать. Это похоже на черно-белый фильм... только он всегда проигрывал только несколько кадров, прежде чем заканчивался. Была пара постоянных моментов. Во-первых, этот фильм воспроизводился за мгновение до того, как я просыпался. Во-вторых, в этом фильме всегда было только два человека. Одни и те же двое. Они были?... — Это было похоже на фотографию воспоминания, — сказал Санни. — Память, которая держала меня привязанному к этому миру, когда мои мечты угрожали утащить меня в потерянный мир, навсегда. В глазах Санни блеснул свет: один на фоне серого снега, другой — на фоне бесконечной черной ночи. Две падающие звезды. — Базиль, мне нужно тебе кое-что рассказать, — сказал Санни. — Я начну с самого начала. Все, что я могу для тебя сделать, это выслушать. — В ту ночь, когда наши жизни раскололись, моя личность разделилась на части. Одна половина меня пыталась притвориться, что ничего не произошло. Другая половина... была намного меньше. Она больше не знала, кто она. Она пыталась искать того единственного человека, которого помнила, но не могла его найти. Рука Санни мягко сжала руку Базиля. — Эти мерцающие образы, они продолжали напоминать ей. Это напоминало той половине себя, что она все еще может найти того, кого или что она искала. Но поскольку эта часть его была так слаба, ему потребовалось много времени, чтобы понять, что эта фотография пытается сказать. Он ждал слишком долго и нарушил обещание. Обещание? — Прости, что я так говорю, — сказал Санни, даже коротко рассмеявшись. — Я слишком расплывчат, да? Прости. Я подготовил целую речь, но теперь, когда я ее произнес, она звучит слишком странно, да? — Ммм... все в порядке, — тихо ответил Базиль. — Я такой идиот, — продолжил Санни. — Я хотел сказать, что ты мне постоянно снишься, Базиль. Даже когда я заперся в своей комнате на годы, я не мог перестать думать о тебе. Я не мог перестать видеть тебя в своих снах. Я так сильно подавлял то, что произошло той ночью, что все... все было так запутано, все казалось таким беспорядочным. Мое сознание тонуло в галлюцинациях. Мне жаль. Это все из-за того, что я сделал. — Благодаря моим друзьям я наконец-то набрался смелости и посмотрел правде в глаза, — говорит Санни. — И когда я увидел ее, все стало ясно. Я должен был вернуться за тобой. Я должен был спасти тебя. — Так вот почему ты пришел ко мне в комнату той ночью? — Я бы никогда не простил себе, если бы не сделал этого, — сказал Санни. Он снова указал на свой невидящий глаз. — И мне пришлось преодолеть ту половину себя, которая не хотела, чтобы я видел правду. Ты действительно помог мне, когда ударил меня. Ты дал мне время отдохнуть, почувствовать, переварить все. Если бы ты этого не сделал... если бы я просто попрощался с тобой в тот вечер и уехал из города на следующий день... я мог бы сорваться. Я бы никогда не заставил себя встретиться с этой частью себя! В один момент свет в глазах Санни переполнился. — Базиль, ты мой лучший друг, и ты сделал для меня так много, что я не думаю, что когда-нибудь смогу отплатить тебе. — Санни улыбнулся сквозь слезы. — Ты мог бы позвать на помощь, когда увидел мою сестру внизу лестницы. Ты мог убежать, чтобы рассказать всем, что я сделал. Ты мог позвонить в полицию. Но... ты видел, что мне больно, поэтому ты остался ради меня. Ты все время пытался привести меня в чувство. Ты продолжал звать меня по имени. И когда я все еще не очнулся, ты... ты сделал что-то настолько невероятное, что я до сих пор думаю о том, как сильно это должно быть ранило тебя... Это не было невероятным... Это было ужасно беспорядочно. — Сейчас мы оба знаем, что это был неправильный ответ, — продолжил Санни. — Но тогда мы не могли этого знать. И, после всего этого времени, я наконец-то понимаю твои чувства. Я понимаю, как сильно ты должен заботиться о ком-то, чтобы сделать для него то, что ты сделал для меня. Я имею в виду... я не могу утверждать, что действительно знаю твои чувства в ту ночь, но... ты хранил эти чувства для меня, не так ли? Ты хранил эти чувства четыре года, даже после того, как я закрасил лица в твоем фотоальбоме, даже после того, как я нарушил наше обещание и оставил тебя одного, даже после всех тех издевательств и боли, которые ты пережил... Базиль никогда раньше не видел Санни таким. — Я был таким бессердечным — говорил Санни. — Я бросил человека, который так заботился обо мне. И я чуть не бросил тебя снова... — Санни? Все в порядке... это нормально, это... Базиль попытался улыбнуться, но на этот раз его выражение лица «сломалось». Он не мог улыбаться, видя, что Санни плачет. — Я хочу, чтобы ты знал, что ты не плохой человек, — сказал Санни, смахивая слезы. — Кем бы ты себя ни считал... для меня, Базиль, ты самый дорогой друг, который у меня когда-либо будет. Ты единственный, кто... Санни снова разрыдался. — Ты единственный, кто по-настоящему заботится обо мне! Я прощаю тебя. Я прощу тебя десять раз, сто раз, тысячу раз. Я буду продолжать прощать тебя до конца своей жизни! — Но... — Я прощаю тебя, потому что ты мне небезразличен, понимаешь? Ты мне небезразличен в этом смысле! Санни? Что... это значит? В голове у Базиля был полный беспорядок. Мысли, чувства и конфликты вихрем проносились в его голове, разрывая мозг и оставляя его самоощущение в виде разрушенной оболочки. Был ли он когда-нибудь чем-то большим, чем просто оболочкой человека? Мог ли он вообще оправдать себя тем, что не всегда был на грани саморазрушения на миллион осколков? Как?... Ты не можешь иметь в виду... — Ты ведь понимаешь, о чем я говорю? — заговорил Санни. Взяв Базиля за руку, Санни наклонился ближе. Очень близко. — Санни? — Мои чувства говорят, что ты больше, чем просто друг, — сказал Санни почти шепотом. — Но... — Ты примешь мои чувства? — спросил Санни. Я... Я не понимаю... Как ты можешь... как ты можешь думать обо мне таким образом? После всего, что я сделал? — Я... я не уверен, что заслуживаю этих чувств, — сказал Базиль, отводя взгляд. — Ты... ты должен испытывать эти чувства к кому-то, кто не делал тебе ничего плохого. К тому, кто не продолжает разрушать твою жизнь. Что-то блеснуло в глазах Санни. — А что, если я все равно испытываю к тебе эти чувства? — заговорил Санни. — Но... почему? — Что, если мое сердце говорит мне, что ты единственный человек, который дает мне эти чувства? — сказал Санни. — Это не имеет никакого смысла... — Что, если мое сердце жаждет только тебя, Базиль? Губы Базиля дрожали. Его руки дрожали. Его глаза мерцали сквозь горячую воду. — Санни, я был ужасен с тобой! — крикнул Базиль. На глазах выступили слезы. — Как ты можешь говорить такие слова тому, кто повесил твою сестру?! Тому, кто продолжает причинять тебе боль? Тот, кто не смог защитить тебя?! — Это не имеет значения! Ничего из этого не имеет значения. Я люблю тебя, Базиль. И всегда буду любить тебя. — Но... я лишил тебя глаза... — Ты забрал мой глаз и отдал мне своё сердце! Санни прижался губами к губам Базиля. Разум Базиля разлетелся на миллион кусочков. Он не мог это переварить. Чувства, эмоции, мысли, воспоминания — все они превратились в ничто в этот момент. Эти губы упорно продолжали оставаться прижатыми к его губам. Они не уходили и не исчезали. Базиль мог только целовать в ответ. Он поцеловал Санни. Он целовал, пока его сознание угасало, а мысли превращались в мимолетные пустяки. Он целовал, когда слова исчезали из бытия, превращаясь в шепот песка, утекающего сквозь время. Он целовал, когда голоса чувств испарялись, как вода, не оставляя и следа от того, что они когда-либо были. Его разум и его существование растворились. Никогда ни за миллион, ни за миллиард лет он не мог представить, что Санни поцелует его. Ничто и никогда не могло выразить ту любовь и теплоту, которые проникали в его сердце. Он хотел бы знать, что сказать. Слова не могли ничего выразить. Что такое слова? Что такое чувства? Что такое мысли? Все они были ничем для этого момента. Базиль открыл глаза. Он смотрел в глаза Санни, две светящиеся звезды. Он уловил их мерцание, когда его губы прижались к губам Санни. Они снова поцеловались. Только этот момент был настоящим. Только их поцелуй.