Catch a Glimmer of Your Star

На губах Санни появилась яркая улыбка. Они целовались страстно, полные жгучей тоски друг по другу, оставляя за собой влажные нити, каждый раз, когда отстранялись, чтобы восстановить дыхание, только для того, чтобы снова соединить губы, когда их глаза встретились. С каждым поцелуем сладкое тепло в сердце Базиль превращалось из угольков в яркий, обжигающий жар. Базиль долгое время считал, что такая сильная, тоскующая страсть живет только в нем самом. Он и представить себе не мог, что Санни разделит его чувства. Ни мысли, ни слова не могли передать этого. Слова также не позволяли Базилю понять, чем он заслужил этот поцелуй Санни. Он вообще не мог понять, как он относится к Санни. Когда их поцелуй наконец закончился, они оба задыхались. Базиль почувствовал легкое головокружение. Он увидел розовый румянец на щеках Санни и небольшую ободряющую улыбку, которая говорила о том, что ему понравился поцелуй. Они оба были слишком потрясены, чтобы говорить. Санни был рядом с ним. Санни поцеловал его, хотя он никогда не делал ничего, чтобы заслужить поцелуй от мальчика, которого он так любил. В голове у него все плыло. — Итак... да, — сказал Санни, первым восстановив дыхание. — Теперь все ясно? Базиль пытался говорить, но выходила лишь беспорядочная путаница из «ахов» и «охов». — Мне жаль, что я так долго не мог признаться тебе в своих чувствах, — сказал Санни. Он отвел глаза в сторону и снова выглядел немного грустным. — И это не единственное признание, которое я должен сделать. Есть еще кое-что. Голова Базиля была полностью потеряна в другом месте. Он все еще пытался понять, что заставило Санни полюбить его. Еще одно признание было бы просто информационной перегрузкой. Он мог только кивнуть, соглашаясь. — Дело в том... что я рассказал нашим друзьям, — сказал Санни. — О правде. А? Базиль вернулся к реальности. Или, может быть, он все еще витал в облаках, но, по крайней мере, нашел хоть какую-то опору. Учитывая его недавнюю переписку с Хиро, у Базиля возникло странное подходящее чувство. Неужели Санни каким-то образом узнал, что Базиль пытался попросить прощения у своих старых друзей? Базиль старался выглядеть спокойным, хотя и не мог стереть со своего лица настойчивую улыбку, которая все еще хранила вкус губ Санни. — Что ты им сказал? — спросил Базиль. — Я... э-э-э... я, мм, я не... точно... сказал им... то, что, я думаю, я должен был им сказать, — начал Санни. Румянец на его лице стал ощутимо красным. Не похоже, что он был смущен только из-за их поцелуя. — Я... э-э-э... как бы это сказать? — Санни? — Базиль говорил с большим беспокойством. Вздохнув, Санни посмотрел Базилю прямо в глаза. — Я просто должен это сказать. Пожалуйста, не сердись на меня, когда я тебе все расскажу, хорошо? Мне трудно когда-либо злиться на Санни. — Ах, хорошо, — сказал Базиль. Санни глубоко вдохнул. — Я сказал Келу, Обри и Хиро, что я убил Мари, что я придумал идею представить ее смерть как самоубийство, и что я заставил тебя согласиться с этим. Я сказал им, что заставил тебя хранить это в тайне все эти годы. По сути, я заставил их думать, что это все моя вина, а ты ни в чем не виноват. Базиль замолчал. — Также... я сказал маме, что на самом деле ты не проткнул мне глаз, — продолжил Санни. — Я сказал ей, что в ту ночь я зашел в твою комнату и пытался убить тебя садовыми ножницами. Потом я споткнулся о какие-то растения в темноте и в итоге выколол себе глаз. Что... что... Как только эти слова покинули его губы, Санни рухнул. Его плечи опустились, и он упал на колени. Его взгляд упал на пол, а руки безвольно повисли по бокам. Санни медленно выдохнул. — Мне так жаль, Базиль. Я должен был просто сказать им правду. Наверное, все было для тебя непонятно, когда ты разговаривал с нашими старыми друзьями... и с моей мамой... Мне так жаль. Это все моя вина. Я понимаю, если ты не можешь простить меня за то, что я солгал тебе, всем. Вот... вот почему... Наши друзья... Базиль почувствовал, что все его тело дрожит. Эмоции, сотрясавшие его, были еще более хаотичными, чем те, что он испытывал до этого от их поцелуя. Шок. Облегчение. Осознание. Ярость. Понимание. Смятение. Сомнение. Беспокойство. Отчаяние. Бесконечные вопросы. ...Они простили меня, потому что ты взял на себя вину за все. Он открыл рот и хотел крикнуть: «Почему?!» Но вместо этого он молчал, слишком озадаченный, чтобы что-то сказать. Зачем тебе лгать, чтобы взять на себя мою вину, Санни? Зачем ты причинил себе такую боль?! В общем, он был готов расплавиться в луже, состоящей из слов «я не понимаю», и боялся, что никто не сможет снова собрать его в стройную фигуру. Почему, почему, почему, почему, почему? И тут раздался другой голос. «Базиль, ты понимаешь?» Эмоции захлестнули его. Это был даже не обычный водоворот мучений, крутившийся в его голове. Если бы это было так, он, по крайней мере, смог бы сформулировать крик. «Базиль, это нормально — не понимать.» Голос бабушки. «Базиль, иногда нет ответа.» Его дрожащие руки пытались дотянуться до чего-то, за что можно было бы ухватиться внутри головы. Все эти эмоции, слившиеся воедино, не могли создать что-то понятное. Ответа не было. Не было ответа. Ответа не было, но... Но можно создать свой собственный. Его голова закружилась. Он был избит и потрепан бурей. И все же он обнаружил, что продолжает находить крупицы чувств, которые не были такими уж невыносимыми. Среди мучивших его сомнений и тревог он увидел нечто, что освещало спокойствие внутри бури. Оно было слабым, но это была нить, за которую стоило держаться. На болезненные чувства нет ответа, и все же можно его увидеть, не так ли? Нить, образованная чувством, которое он поймал. Медленно, не более чем тончайшее дыхание жизни, всплывающее из его внутренних глубин, он формировал структуру всех своих мыслей. Как кто-то когда-то научил его, он задавал себе наводящие вопросы, вопросы, которые должны были направить его к ответам, уже лежащим внутри него. Почему Санни всем лгал? Было ли это потому, что Санни ненавидел его и хотел помучить его еще больше? Потому ли, что Санни хотел создать еще один иллюзорный мир для жизни и теперь приглашал его присоединиться к этой иллюзии? Может быть, Санни просто не хотел иметь дело с такими тяжелыми последствиями от признания правды, и поэтому просто солгал? Это было потому, что... Я отвечу так, как ты меня учил. Возможно, Санни ненавидел его. Возможно, Санни действительно презирал его и делал все, чтобы вывести его на новый уровень мучений. Возможно, Санни хотел держать себя в иллюзии, но если это так, то зачем разрушать иллюзорный мир, признаваясь в правде? Не только это, но и то, что Санни разрушил последний мир грез, в котором он жил, чтобы вернуться в реальность. Возможно, Санни был трусом. Это было возможно — как бы Базиль ни ненавидел видеть его в таком свете. Но, несмотря на это, Санни становился все смелее и смелее после противостояния всем своим обидчикам, после признания правды о своих чувствах, о том, что он всем рассказал. Но что, если он действительно ненавидит меня? Руки Базиля потянулись к его волосам. Он ухватился за пучки волос, чувствуя мучительное напряжение, когда его пальцы хотели вырвать их. Что, если он действительно, действительно просто хочет помучить меня? Взгляд Базиля упал на Санни. По щеке Санни скатилась слеза. Базиль не мог знать, что она означает. Он хотел сделать поспешные выводы. Он хотел просто поверить, что Санни нравится мучить его, нравится вводить его в заблуждение, заставляя верить во всякие ложные вещи — потому что именно так он поступил с Санни, когда повесил тело его сестры. Он заслужил все это. Санни поднял голову, его глаза смотрели в глаза Базиля. Свет в этих глазах разбивался сегодня столько раз. Базиль поймал их осколки и положил их куда-то. Куда? В водоворот эмоций в его голове? В губы, которые ощущали вкус поцелуя, который теперь казался одновременно честным и фальшивым? В сердце? Стал бы Санни целовать меня, если бы ненавидел? Рука Базиля потянулась к его собственной груди. Признался бы Санни в любви ко мне только во имя лжи, чтобы следующее признание причинило мне еще большую боль? Базиль ухватился за нить, которую увидел. На все эти вопросы был другой ответ. Ответ, которого он боялся так сильно, что не хотел с ним сталкиваться. Я взял свет, который вырвался из глаз Санни... Базиль почувствовал, как его сомкнутые, дрожащие пальцы разжимаются, принимая новое положение. И я поместил его в свое сердце, навсегда. Признался ли Санни в обеих истинах Базилю... ...потому что любил его? Потому что теперь Санни понимал, что он не может по-настоящему сделать добро Базилю, используя ложь, чтобы защитить его от боли. Потому что для того, чтобы любить кого-то, нужно было полностью разделять доверие. Ложь никогда не могла этого достичь. А Санни хотел любить его полностью. Я... Я хочу верить в Санни. Дрожащая рука Базиля раскрылась, протянулась и дала Санни новый свет, за который можно было ухватиться. Глаза Санни смотрели на протянутую руку Базиля. Я хочу верить, что Санни не ненавидит меня. Секунды проходили в напряженном темпе. Базиль так и не убрал руку. Глаза Санни не отрывались от света, лежащего перед ним, хотя видеть его мог только один из этих глаз. Я хочу верить... что мы, наконец, сможем пережить все вместе. Дрожащие пальцы Базиля манили принять правду Санни. Наконец, Санни протянул руку и схватил руку Базиля. Это было странное, новое чувство. Базиль никогда раньше не позволял себе испытывать такую уязвимость. Он никогда не позволял себе так полностью принять настоящего Санни. Не воображаемую версию Санни, придуманную магическим мышлением и мозгом, который хотел, чтобы он был больше, чем он есть, а... Санни, который был непостоянен, который временами был слаб, который был человеком. А доверяя человеку, он оставлял себя открытым для предательства и разбитого сердца. Демоны все еще сидели в голове Базиля. Они задавали вопросы типа: «Что, если Санни все еще лжет тебе?», «Что, если Санни хочет, чтобы ты простил его, только чтобы он снова разбил тебе сердце?», «Что, если Санни действительно не заботится о тебе и планирует бросить тебя снова?». У меня нет защиты от них. Почему он открыл себя для такой боли? Почему после всей той боли, через которую он уже прошел, он позволил этому случиться? Почему он так полностью отдал свое сердце кинжалу, которым орудовал Санни; кинжал, который мог пронзить его в любой момент? Я действительно не знаю. Взяв руку Санни в свою, Базиль поднял его на ноги. Эти демоны в его голове, этот водоворот эмоций — все померкло перед теплом, которое вновь проникало в него. Тепло руки Санни соединилось с нитями света, которые он спрятал в своем сердце. Я буду страдать от этой уязвимости. Я приму свою судьбу, если Санни решит вонзить в меня кинжал. И все же он обнаружил, что колеблется. Он обнаружил, что ему не хватает уверенности. Демон всплыл на поверхность, неся с собой ураган слов: «Сейчас ты можешь принять эту уязвимость, но как только ты испытаешь настоящую душевную боль, ты сломаешься сильнее, чем когда-либо прежде». Ты упадешь так сильно, что уже никогда не сможешь подняться. Руки Базиля заметно дрожали. Я знаю. Его руки продолжали дрожать, пока он позволял этому нахлынувшему шторму болезненных чувств пройти через него. Когда кинжал вонзится в меня в следующий раз, я не буду знать, смогу ли я когда-нибудь оправиться. Демоны в его голове и водоворот эмоций прошли сквозь него, оставив после себя хаотические обломки. Я не могу знать будущее. Его рука начала дрожать. Все, что я могу сделать, это ухватиться за счастье, которое у меня есть сейчас. Без всяких усилий его рука перестала дрожать. Печаль, одиночество, тревога, страх... они всегда вернутся, не так ли? Он улыбнулся. И когда они вернутся с этим кинжалом, когда они вернутся, чтобы пронзить меня в сердце... Санни улыбнулся в ответ. Несмотря ни на что, несмотря на крушение его сердца, он не отбросит Санни. Мне просто нужно помнить, что я могу противостоять своим чувствам, потому что я знаю, каким счастливым я себя чувствовал, в тот момент, когда мы поцеловались. Из-за того, как ты сделал меня счастливым. — Я понимаю, — заговорил Базиль, нарушая их долгое молчание. — Ты солгал всем, потому что... ты не хотел, чтобы они злились на меня. Ты не хотел, чтобы мне было хуже. Глаза Санни блестяще раскрылись. Они были наполнены одновременно удивлением и облегчением. — Но ты понял, что таким образом сделал еще хуже, — продолжил Базиль. — Вот почему ты решил признаться мне в правде. — Да... это так, — сказал Санни. Он снова вздохнул. — Я такой идиот, Базиль. Я не могу поверить, что я... не могу поверить, что я солгал об этом. О чем-то таком важном. — Все в порядке, — сказал Базиль. Но я чувствую, что злюсь на тебя. — Расскажи им правду, как только сможешь, хорошо? — сказал Базиль. — Они заслуживают того, чтобы знать мою роль во всем этом деле. Я знаю, что ты пока не хочешь, чтобы я тебя прощал. — Да, — признал Санни. Поэтому я не прощу тебя, пока ты не расскажешь обо всем нашим друзьям. — А, насчет того, что я сказал маме... — продолжил Санни. — Как ты думаешь, это хорошая идея — дать ей знать, что произошло на самом деле? Я имею в виду, если она разозлится на тебя и решит выгнать тебя... — Через несколько дней я встречусь с мамой, — ответил Базиль. — Я попрошу ее найти для меня другое место, хорошо? Санни выглядел удивленным, а затем медленно кивнул. — Хорошо, я думаю... Базиль крепко сжал руку Санни. — Я знаю, это будет трудно. Мне тоже немного страшно... но давай просто надеяться, что наши друзья простят нас. Что бы ни случилось, мы просто должны смириться с этим. — Да. Ты прав. Санни потянулся вперед и крепко обнял Базиля. Базиль обнял Санни в ответ, прижимая их сердца друг к другу, позволяя им стать единым целым, когда из их глаз хлынула новая река слез. Я все еще... не понимаю, почему ты любишь меня после всего, что я тебе сделал. Они разразились рыданиями. Сначала Базиль, потом Санни. Но если ты действительно любишь меня... Слова снова стали ничем для этого момента, когда только близость друг друга имела значение. ...я буду любить тебя всем сердцем. — Я люблю тебя, Базиль, — шепотом произнес Санни. — Мне очень, очень жаль за все, что я сделал. — Мне тоже жаль за все, — сказал Базиль, глядя в невидящий глаз Санни. — И я люблю тебя, Санни. И всегда любил. Слезы Санни потекли свободно. Человек, который научил меня задавать себе вопросы, которые привели меня к этим ответам... Теперь я наконец-то вспомнил ее. Это было сразу после того, как вы с Санни впервые увидели, как я сломался. Спасибо, Мари.

***

Понимание, которое наконец обрел Базиль, прощающее отношение его друзей к нему и их непрощающий гнев по отношению к Санни, вызвали волну смешанных эмоций, на обработку которых уйдет много времени. Санни пообещал рассказать правду своим друзьям. Базиль приготовился принять на себя весь гнев миссис С. за то, что он выколол глаз её сыну. Однако перед этим ему нужно было решить вопрос с жильем. В тот день, когда он планировал встретиться с мамой, Санни отправился вместе с ним. В тот день они собирались в городскую больницу, где работала мама Базиля. Базиль наконец вспомнил, что его мама была хирургом. У нее должно быть много клиентов, учитывая, что она постоянно переезжала по всей стране. Сегодня ее клиент оказался в их городе. Пока они ехали в автобусе в больницу, Санни сидел очень близко к Базилю, прислонившись к его плечу. — Эмм... Санни... — сказал Базиль, его лицо покраснело. — На людях? Вот так? — С меня хватит забот, — ответил Санни. — Тем не менее, мы... вроде как необычная... пара, понимаешь? Эти слова все еще казались чужими на губах Базиля. Он и Санни. Пара. Что же я такого сделал, чтобы заслужить любовь Санни? Мне кажется, что он просто слишком добр ко мне! Как я могу отплатить ему... — Любой, кто пожалуется, получит смертельную дозу перца в глаза, — сказал Санни. — А... ладно... — сказал Базиль, пытаясь рассмеяться. Санни прислонил голову к плечу Базиля и отключился. Это чувство продолжало поднимать голову Базиля в облака. С тех пор как начались их отношения, Санни полностью отбросил все тонкости. Ночью они спали под одним одеялом, прижимаясь друг к другу. Они целовались при каждом удобном случае. Они держались за руки в школе, вне школы, в библиотеке, в торговом центре и, что хуже всего, дома. Вернувшись домой в тот вечер, миссис С. была вне себя от беспокойства, но Санни заверил ее, что все в порядке и что им с Базилем просто нужно очень важно поговорить друг с другом, а подробности станут известны на ужине в День благодарения. И эта деталь, как недвусмысленно пояснил Санни, заключалась в том, что они официально стали парой. — А... я всегда думала, что между вами что-то есть, — сказала миссис С., одобрительно улыбаясь. — Я рада, что вы наконец-то сделали это официально! Базиль удивился. Ему также захотелось позже не очень мягко ударить Санни по плечу, потому что Санни снова решил сначала признаться в любви к Базилю, вместо того чтобы признаться в правде. — Ничего не поделаешь, — ответил Санни, нахально улыбаясь. — На всякий случай нам нужно сначала снять для тебя комнату. — Ну... наверное, да... Санни сказал, что у него будет серьезный конфликт с мамой, если она решит выгнать меня... Базиль зарылся лицом в свои руки. Это все будет так болезненно для нас, правда? Он не мог отрицать, что, приняв любовь Санни и предложение быть вместе, его жизнь превратилась в нечто иное. В нечто волшебное. Позволить себе быть счастливым от того, что его любит Санни, позволить себе быть уязвимым для предательства и разбитого сердца... Его существование одновременно занимало противоположные концы счастья и страдания. Я просто собираюсь смириться с этим и посмотреть, что произойдет. Всю дорогу до больницы Санни спал, прижавшись к плечу Базиля. Он тихонько зашевелился, когда автобус сделал резкий поворот на дороге. Базиль подвинулся, чтобы Санни было удобнее прислониться к нему. Он лишь желал, чтобы Санни как можно больше отдохнул после всей той боли, через которую ему пришлось пройти за последние несколько месяцев, да и вообще за последние четыре года. Выбитый глаз, сломанный нос. Я хочу защищать тебя с этого момента, Санни. Он защитил бы Санни от кого угодно, даже если бы это означало противостоять его старым друзьям. Когда они подъехали к остановке, ведущей к больнице, Базиль мягко разбудил Санни ото сна, похлопав его по плечу. Санни приоткрыл левый глаз и посмотрел на Базиля, на лице его расплылась улыбка. — Сон был приятным, — сказал Санни. — Уверен, что да, — ответил Базиль. От этого они оба покраснели. Они поспешили покинуть автобус, не глядя друг на друга. Базиль хорошо изучил расположение больницы после того, как много раз приходил туда проведать Санни, пока тот восстанавливался после перелома носа. Он вошел через парадную дверь с Санни рядом, и к счастью, на этот раз никто из них не пострадал, и подошел к регистратору, чтобы спросить имя матери Базиля. — Подожди, это вообще разрешено? — вслух поинтересовался Базиль, пока они ждали в очереди. — Я же, вроде как, просто прошу показать меня случайному хирургу, да? — Как твоя мама сказала тебе встретиться с ней? — Она не говорила, — ответил Базиль. — Она просто сказала мне встретиться с ней здесь. Санни поднял глаза вверх в замешательстве, затем вниз с раздражением. — Ей действительно следовало бы уточнить получше. — Я согласен. Мои родители такие. У регистратора Базиль решил просто спросить имя своей мамы. Секретарша одарила Базиля извиняющейся улыбкой. — Она уволилась всего час назад. Глаза Базиля расширились от шока. — Она уволилась? — Она пришла сюда сегодня, чтобы провести операцию, но... после операции она объявила, что уходит, и быстро ушла. Что происходит в этом мире? — Куда она ушла? — спросил Базиль. — Кажется, в последний раз я видела, как она направлялась в левое крыло. Базиль поспешил в том направлении. Он обыскал все левое крыло, лихорадочно ища признаки своей матери, но нигде не мог ее найти. Как раз перед тем, как он собирался сдаться, он увидел знакомую фигуру, стоящую у входа в больницу. — Базиль? — спросил Санни, переводя дыхание, когда подбежал к нему. — Я думаю, это она, — сказал Базиль, глядя в большое стеклянное окно. Прошло столько лет с тех пор, как он в последний раз видел свою мать. — Базиль, хочешь, я пойду с тобой? — спросил Санни. — Нет, все в порядке, — ответил Базиль. — Просто дай мне поговорить с ней. Базиль уверенными шагами направился к выходу из левого крыла. Он толкнул двери и вышел на холодный зимний ветер. Его мать стояла в центре лужайки, не обращая внимания ни на что. Она курила сигарету. Что я должен ей сказать? Он подошел к ней. Может, она меня даже не узнает. — Привет, мама, — сказал Базиль. Она повернулась к нему. Почти сразу же она слегка отвернула лицо, избегая зрительного контакта. По крайней мере, казалось, что она его узнала. Она сделала еще одну затяжку сигаретой, и дымный воздух смешался с сугробами легкого снега. — Привет, Базиль, — ответила она. — Мам, я слышал, что... ты уволилась с работы, — сказал Базиль. Мне так много вещей хочется обсудить с ней, но, возможно, ей неинтересно обсуждать мои проблемы. — Я уволилась, — ответила она. — Почему? — Потому что с меня хватит, — сказала она. Она бросила сигарету на газон и затушила ее. — Твой отец тоже увольняется. — Что? Правда? — Мы заработали достаточно денег, занимаясь душераздирающей работой, — уточнила она. — Чем занимается папа? — Он юрист в финансовых компаниях. Звучит очень занято... — Мама... мне очень жаль, — сказал Базиль. — Быть хирургом, наверное, так тяжело. — Я пошла не в ту область, — ответила она. Базиль поднял глаза. — Почему? — Я нейрохирург. Половина моих пациентов не выживает и года после операции. Если у человека растущая опухоль в мозгу, он может попрощаться со всем миром. Мне следовало бы заняться стоматологией или дерматологией, где-нибудь в менее депрессивном месте. Это... это действительно так плохо? — Парень, которого я сегодня оперировала, его опухоль уже дала метастазы, — продолжает она. — Что хорошего я могу для него сделать? Возможно, я дам ему еще год жизни или около того, но он будет только на химиотерапии и радио, и это будет ад. У него будут припадки, и он умрет с рвотой и пеной. Надо было просто поставить ему морфийный насос и покончить с этим. Базиль почувствовал боль в сердце, вспомнив миссис Ли. — Неужели... неужели рак всегда такой? — Не всегда, но в последнее время я делаю операции только на поздних стадиях. Она достала из кармана еще одну пачку сигарет и прикурила одну. — Уверен, все оценили, что ты сделала операцию для них, — сказал Базиль. — Кому какое дело? Парень сегодня — покойник. — Она выглядела расстроенной. — Я и твой отец отправляемся в новое путешествие. Мы всю жизнь зарабатывали деньги. Конечно, мы отдадим кучу денег тебе, но пришло время заняться чем-то новым, чем-то более стоящим, чем это. — Могу я спросить, чем? — Мы расскажем тебе, когда все спланируем. Базиль отвел взгляд. Его родители всегда были скрытными. Неужели мама и папа... неужели они всегда были так подавлены своей работой? Поэтому у них не было времени ни на меня, ни на бабушку? Я хочу спросить их об этом... но сначала... Базиль набрался смелости и спросил у мамы, для чего они с Санни сюда пришли. — Возможно, скоро я перееду жить самостоятельно, — сказал Базиль. — Я знаю, ты хотела, чтобы я жил с Санни и его м... — Тебе нужна дополнительная пара тысяч в месяц или около того? — сказала она. — Конечно, мы тебе пришлем. Ух ты, вот так вот... — Ммм... спасибо. — Можешь жить в отеле или в шикарной квартире, — сказала она. — Я уверена, что ты сможешь позаботиться обо всем сам. Постарайся не беспокоить нас жилищными вопросами — это действительно бессмысленная тема. Базиль опустил глаза. — Мне очень жаль. — Как я уже сказала, я планирую сделать кое-что новое с твоим отцом, и это будет очень важно для нас. Мы не хотим, чтобы нам мешали. Мама... Почему... почему Санни, миссис С, бабушка и все остальные намного добрее моих родителей?! Базиль повернулся и увидел, что Санни смотрит на него через окно внутри больницы. Санни выглядел обеспокоенным. Хватит с меня этих разговоров. Я хочу спросить еще кое-что, а потом уйду. — Мама, почему ты попросила маму Санни взять меня к себе жить? — выпалил Базиль. Она раздраженно посмотрела на Базиля. — Что? Базиль поднял глаза. — Подожди. Вы с папой попросили ее об этом, верно? — Нет, она попросила нас оставить тебя у неё.