Catch a Glimmer of Your Star

Базиль сидел на траве, наблюдая за результатами последних анализов воды. Его рот скривился от разочарования, когда результаты оказались отрицательными. Очень быстро его хмурый взгляд превратился в улыбку «все равно». Санни почувствовал приятное волнение, когда заметил яркий, оптимистичный свет в глазах Базиля. С того момента в машине Базиль стал гораздо более жизнерадостным и напоминал Санни о том, как все улыбались в те золотые времена. Сейчас, как и тогда, глаза Базиля светились самыми красивыми цветами. А с открытием того, что марганец — это элемент, отравляющий эти реки, казалось, что Базиль стал увереннее в своей цели. Я надеюсь, что когда-нибудь я тоже смогу найти это чувство в том, что делаю. Но пока что я просто счастлив быть рядом с Базилем и поддерживать его. — Не эта река, — сказал Базиль. — О-о-о... — ответил Санни. — Все в порядке — мы нашли то, ради чего отправились в путь. А нашли они то, что из пяти рек, которые снабжали фабрики «Coup de Soleil» водой, в трех из них содержание марганца превышало уровень, считающийся безопасным для человека. А с трагической историей отца Питера у них появились данные, необходимые для того, чтобы привлечь внимание к практике управления отходами компании и, скорее всего, к судебному разбирательству. Минси уже ответила на письмо Санни, подтвердив, что она отправила статью в экологическую группу своей бабушки. Оставались только отчеты, которые Базиль должен был написать, чтобы угодить родителям. Санни не утверждал, что разбирается в науке, которая содержалась в этих отчетах, но, судя по тому, что говорил ему Базиль, отравление рек марганцем дало много плодотворных исследований того, как жизнь приспосабливается к токсичным условиям. С помощью Мари Базиль мог бы превратить это в нечто, связанное с исцелением поврежденных клеток, что удовлетворило бы его родителей и их одержимость идеей избежать смерти. Базиль был гением, и Санни нравилось, что его парень такой умный. На самом деле, он любил бы Базиля, несмотря ни на что. — Так сколько нам осталось до возвращения? — спросил Санни. — Около семнадцати часов, — ответил Базиль, недоверчиво скривив губы. — Это значит, что если будет пробка, мы обречены. Санни почувствовал, как оптимизм покидает его. Если они прошли через все эти неприятности только для того, чтобы вернуться к разъяренной маме, которая наверняка накажет их за кражу ее машины... — Тогда поехали! — сказал Санни. Базиль и Санни бросились обратно в машину, побросав все свои припасы в багажник. Базиль быстро выехал из речного парка на дорогу. Через несколько минут они выехали на ближайшее шоссе. Из-за того, что в тот день они потеряли связь с Питером, их расписание было нарушено. Базиль не мог гарантировать, что они успеют вернуться в аэропорт вовремя. Им предстояла пятнадцатичасовая поездка. Кроме того, им нужно будет оставить машину точно в том месте, где мама ее оставила; было бы очень подозрительно, если бы она находилась в другом месте. Я предложил пропустить последнюю реку, но Базиль все равно хотел поехать туда и провести тесты. Жаль, что результаты на последней реке оказались отрицательными... ну да ладно. Базиль так много работал на прошлой неделе, что под глазами у него появились темные круги. У него не было весенних каникул. У него был весенний марафон. И последние пятнадцать часов этого марафона должны были стать самой напряженной частью. Как только мы вернемся домой, Базиль может назвать меня своим личным помощником. Я собираюсь сделать его жизнь максимально комфортной в течение следующего месяца! В голове у Санни всплыло множество забавных сценариев, когда он представлял себе все веселые способы, которыми он собирался украдкой поцеловать его. — Если ты устал, не бойся сказать мне, что хочешь спать, — сказал Санни. — Твое здоровье важнее, чем вовремя вернуться в аэропорт. — Я достаточно спал прошлой ночью, — бодро ответил Базиль. — Мне не понадобится сон в течение следующих нескольких часов, так что не волнуйся! Четыре с половиной часа было достаточно для тебя? Санни сделал себе мысленную заметку, что если Базиль снова начнет дремать за рулем, ему придется сразу среагировать. Голубой цвет реки привлек внимание Санни, когда она «змеилась» в сторону от шоссе. Он смотрел, как отблески послеполуденного солнца пляшут на поверхности воды. Это было похоже на прощание. За прошедшую неделю он многое узнал о реках и полюбил их. Реки имели решающее значение для поддержки экологического баланса. Они были очень важны для экономики. Люди жили и умирали у рек; цивилизации зарождались в речных долинах. Бесконечный поток текущей воды в реке ощущался как постоянный, активный прогресс. Или, возможно, не прогресс, а перемены. Перемены, которые могут в один момент перевернуть жизнь или помочь двум парням с непростым проектом. — Когда мы вернемся, когда все успокоится, как ты думаешь, чем бы ты хотел заняться? — спросил Санни. Базиль улыбнулся с прекрасным блеском в глазах. — Я просто хочу быть с тобой. Санни хотелось броситься на Базиля и обнять его как можно крепче. Но, увы, им мешала необходимость вести машину. — Ты жуткий, — ответил Санни кокетливым тоном. — Есть какие-нибудь интересные вещи, которые ты хотел бы сделать вместе? Мы можем снова исследовать город. Мы можем посетить все рестораны. Мы могли бы купить новые книги в книжном магазине, почитать в библиотеке, снова заняться садоводством, не беспокоясь обо всем этом... — Пока это будет с тобой, я буду счастлив, — сказал Базиль. Санни почувствовал румянец на щеках. — Я... я рад... слышать, как ты это говоришь. Если честно, ты можешь игнорировать все мои предложения. Я тоже чувствую себя счастливым, просто находясь рядом с тобой. Базиль хихикнул. — Я уверен, что мы будем делать много интересных вещей вместе. Санни почувствовал очень легкое ощущение в груди. Оно возникло в глубине его сердца. Он не мог выразить словами, почему просто нахождение рядом с Базилем вызвало у него такое чувство. Это было такое странное, успокаивающее чувство. Он с радостью признал, что если бы существовало хоть одно чувство, ради которого стоило бы жить, то это было бы именно оно. Никто, кроме Базиля, не заставлял его чувствовать себя таким счастливым от того, что он просто есть. Ни Обри. Ни его семья. Даже не его сестра. Только Базиль. Это единственное чувство, которое может избавить меня от чувства вины и одиночества. Всякий раз, когда он оставался один, Санни всегда становилось немного страшно. Он задавался вопросом, вернется ли кто-нибудь из их бывших друзей к нему. Чем больше его мысли метались в поисках другого человека, в поисках руки, которая бы держала его, когда он протягивал руку, тем больше он погружался обратно в ту яму отчаяния, в которой находился четыре года. Одна мысль об этом могла заставить его регрессировать. Он всегда видел тень, нависшую над головой. Глаз, смотрящий на него. Напоминание о том, что то, что он сделал в тот день, запятнало его руки кровью на всю оставшуюся жизнь, отягощая его постоянным чувством вины, которое он никогда не сможет забыть. Но потом появилось это чувство. Оно мягко проникало в лабиринты его разума, как мягкий утренний солнечный свет, освещающий тропинку, которая приведет его обратно на улицу. Это чувство было связью, которую он разделял с Базилем. Это была связь, которая никогда не разорвется, потому что в самый темный момент они вернулись друг к другу. Слышать слова Базиля, мечтать об объятиях, которые они разделили после того боя, и знать желания Базиля — это помогло ему пережить отчаянную схватку с Омори, когда он был в самом беспомощном состоянии. Точно так же, как он вернулся за Базилем той ночью, Базиль был тем, кто вырвал его из белого пространства, в котором он был заперт столько кошмарных дней и ночей. Связь с Базилем была тем, чем он дорожил больше всего в своей жизни. Оглядываясь назад, можно сказать, что не только бой с Омори, когда воспоминания о том, что чувствовал Базиль, давали ему силы преодолевать испытания. За последние месяцы он много раз переживал конфликты. Каждый раз он вспоминал. Каждый раз, когда он следил за садом, каждый раз, когда готовился к тесту, все хорошее и плохое, через что они прошли с тех пор, как поселились вместе, он всегда помнил... Я хочу, чтобы желания Базиля исполнились. Он хотел снова увидеть улыбку на лице Базиля, улыбку, которую Базиль носил в их самые счастливые дни, улыбку, которую Базиль показывал ему, когда они держались за руки. Его улыбка слегка дрожала, когда их пальцы сцеплялись. И хотя он не мог утверждать, что уже видел эту полную, идеальную улыбку, одного лишь ее проблеска было достаточно, чтобы не останавливаться на достигнутом. Я должен отдать должное и моим друзьям. Они все так поддерживали меня, а я в ответ только еще больше ранил их. Я больше никогда не хочу быть таким эгоистом. — Эй, Базиль, — заговорил Санни. — Да, Санни? — С самого дня рождения ты так много работаешь, — сказал Санни. — Я бы хотел как-то облегчить тебе работу. — Ты это сделал, — ответил Базиль. — Ты был рядом со мной на каждом шагу. И ты все еще здесь. Санни попытался улыбнуться. Но он чувствовал, что этого все еще недостаточно, чтобы выразить свою благодарность. — Я просто думаю, что ты был таким... трудолюбивым... и... потрясающим, понимаешь? Все, что ты делаешь, просто потрясающе. Но я просто чувствую, что я все еще ленивый человек, которым я был с самого рождения. — Ты не ленивый, — ответил Базиль. — Ты так много сделал для меня. — Но... Да ладно, я во всем полагался на тебя. — Я не сделал бы этот проект в одиночку. Мы справились, работая вместе, — сказал Базиль. — И это нормально — иногда во всем полагаться на кого-то другого. Санни посмотрел на Базиля любопытным взглядом. — Это просто нормальное чувство, — продолжил Базиль. — Мы оба чувствуем, что многим обязаны друг другу. Да, это так. — Но мне все равно не легче от того, что я так много на тебя полагаюсь, — сказал Санни. — Чувства — не враг, — сказал Базиль. — Я знаю, они могут быть очень болезненными. Они невыносимы. И я понимаю тебя. Например, когда я остаюсь один на один с собой. Например, когда мне кажется, что я только мешаю, потому что постоянно порчу жизнь другим людям... Санни мягко положил руку на плечо Базиля. — Но все в порядке, — сказал Базиль, «нацепив» улыбку. — Я буду звучать банально, ладно? Это нормально — чувствовать грусть. Нормально чувствовать себя одиноким. Это нормально — чувствовать, что ты потерпел неудачу. Эти чувства всегда будут бурлить, как бы ты ни старался их сдерживать. Поэтому все, что можно сделать — это принять свои чувства. Важно то, как ты относишься к себе, даже когда тебе плохо. Да... Даже если я чувствую себя хуже всего на свете, я все равно смогу встать. Я все еще могу сделать шаг вперед, зная, что сейчас я почувствую самую страшную вину, самое мрачное страдание. Каким-то образом все в итоге получается. — Верно, мы просто должны иногда преодолевать плохие чувства, — сказал Санни. — Базиль, мы с тобой через многое прошли, да? Базиль мило рассмеялся. — Бабушка всегда говорила мне, что если мне повезет, то я пройду только половину того, через что прошла она. Санни поднял взгляд. — Есть какие-нибудь мысли о том, что могла пройти твоя бабушка? — Нет. Солнце скрылось за рекой. По мере того, как проходили часы, Санни начинало клонить в сон. Он хотел бодрствовать в течение следующих шестнадцати часов, чтобы следить за состоянием Базиля, но бесконечный гул машины о дорогу и монотонность серого шоссе начинали утомлять его. Чтобы не заснуть, он начал постукивать пальцем по стеклу машины в ритм случайным мелодиям в своей голове. Когда он жил в пространстве головы, его приключения с друзьями были наполнены музыкой. Он не знал почему, но когда он мечтал, его мозг мог придумать самые эмоциональные мелодии. Одной из песен, которую он хорошо запомнил, была музыка, игравшая во время драки со Свитхарт. Когда на сцене началась драка, он представил себе, что все кроты в зале собрались в оркестр. И песня, которую они играли, подожгла сцену. Иногда музыка сопровождала его и в реальной жизни. Когда он впервые за четыре года снова посетил дом Базиля, его охватило ностальгическое, меланхолическое чувство, словно он вернулся к заветному и давно забытому воспоминанию. Это чувство постепенно превратилось в песню. Ее мелодия была мягкой, медленной и очень нежной. Он стал слышать эту нежную песню всякий раз, когда рядом был Базиль, когда видел свои любимые цветы — тюльпаны, маргаритки и подсолнухи. Во время поединка с Омори, в самый отчаянный момент его жизни, все мелодии в его голове начали разрушаться. Трагическая мелодия стала прерываться непонятными звуками, гневными криками. Ритм и гармония разрушились, превратившись в чистый хаос. Слова песни пронзительно звучали в его ушах, призывая покончить со всем этим. Казалось, что все слезы, которые он должен был выплакать за эти годы, вырвались наружу одновременно и проревели ему в лицо. При одном воспоминании об этом звуке по спине Санни пробежала дрожь. Санни попытался напевать более веселую песню. Может быть, той, которая приходила ему в голову всякий раз, когда он входил в «Хоббиз». Или та причудливая мелодия, которая, казалось, сопровождала его каждый раз, когда он гулял по парку Фаравэя. Может быть, когда-нибудь я смогу стать композитором. Zzz...

***

Повествование со стороны бабушки Базиля (флэшбэк)

Натали и кролик были очень быстрыми. Они втроем промчались через луга и холмы. Элишка не могла поверить, что Натали может так далеко бежать за одним кроликом. Должно быть, девочка очень голодна! Это все решило. Как только эта глупая погоня закончится, она предложит ей поесть в своем доме. Несколько раз Элишка теряла кролика из виду, когда он продирался сквозь траву и прятался за деревьями. Она верила, что Натали наконец-то сдастся. Но каждый раз Натали продолжала бежать вперед. Через некоторое время она снова видела кролика, даже если он прятался в самом неприметном кустарнике. Они гнались за кроликом так далеко по горам и лесам, что Элишка совсем перестала понимать, где они находятся. Видя, что Натали так решительно настроена поймать хоть одного кролика, она даже не думала покидать ее. Эта целеустремленность в достижении цели была той же силой воли, которая помогла Элишке пережить несколько очень темных зим в одиночестве, когда все тепло в ее доме угасло, а запасы еды иссякли. Она не могла оставить девушку, которая наверняка разделяла эти чувства, одну наедине с собой. Когда они бежали через густой хвойный лес, преследуя кролика по склону, заваленному упавшими ветками и стволами мертвых деревьев, Элишка вдруг услышала знакомый шум стремительной воды. Впереди деревья расступились, и показалась река. Натали погналась за кроликом по берегу реки. Глубина реки превышала рост человека. Предчувствуя свою неминуемую гибель от человека или от воды, кролик решил выбрать последнее и прыгнул в реку. Они остановились у кромки воды. Натали осмотрела реку, пытаясь определить, куда унесло кролика. Она выглядела так, словно собиралась прыгнуть за ним в реку. Элишка крепко схватила Натали за руку. — Не прыгай в реку, — сказала Элишка. Она почувствовала сопротивление. Натали попыталась выдернуть руку. — Пожалуйста, не надо, — сказала Элишка. — Река опасна. — Я знаю, что это опасно, но я умею плавать, — ответила Натали. — Река убьет тебя, даже если ты умеешь плавать. Натали повернулась к ней лицом. Голубые глаза светились яростью и решимостью. Она попыталась стряхнуть руку Элишки, но Элишка держалась, не желая ее отпускать. — Я знаю, — тихо проговорила Элишка. — Ты не можешь смириться с поражением. Они так далеко убежали, чтобы поймать кролика, но встретили неудачу. Элишка понимала эту боль. Она понимала ее так хорошо, что знала, что никогда не сможет отпустить Натали. — Послушай меня, — говорила Элишка. — В этой реке полно токсичных отходов. Она вытекает из города. Все токсичные отходы с городских заводов сбрасываются в эту реку, и все это стекает сюда. Натали, казалось, не верила в это, да ее это и не волновало. Ее глаза метались взад-вперед, осматривая воду. К этому времени кролика унесло течением, и его уже точно не найти. Но Натали все еще сопротивлялась, все еще тянула, все еще пыталась вырваться из хватки Элишки. Элишка еще никогда так крепко не держалась за чью-то руку. — Натали. Элишка укрепила свою решимость. — Я не хочу, чтобы ты умирала. Сопротивление Натали наконец-то сломилось. Яростный свет исчез из ее глаз, и она рухнула на колени, задыхаясь. Казалось, что за последние несколько минут она совсем разучилась дышать. Элишка ослабила хватку на руке Натали, окончательно убедившись, что та не нырнет в реку. На всякий случай она не полностью отпустила ее руку. Измученная и бездыханная, Элишка открыла рот и закашляла. Она не могла вспомнить, когда в последний раз бегала так быстро и так далеко. Но когда она подняла лицо, чтобы заглянуть в глаза Натали, то улыбнулась. Глаза Натали были мрачными от поражения. Но в них был и другой свет, чувство восхищения. — Давай вернемся домой, хорошо? — заговорила Элишка. — Я покормлю тебя. У меня есть еда. — Я хотела поймать того кролика, — сказала Натали. — Я знаю. Но, наверное, сегодня нам не повезло. — Если я и дальше буду отпускать их, я умру от голода, — сказала Натали. — Я позабочусь о том, чтобы этого не произошло, — сказала Элишка настолько понимающим голосом, насколько могла. Взгляд Натали сфокусировался на ее глазах. Он горел странным пламенем. В нём была какая-то эмоция — опасность? Страх? Сомнение? Любопытство? Что-то. Все, что видела Элишка в этом застывшем пламени, — это бесконечный колодец боли и одиночества. — Не имеет значения, откуда ты родом, — сказала Элишка. — Я знаю, люди говорят, что имеет, но... для меня это действительно не имеет значения. — Ты не можешь давать мне еду вечно, — сказала Натали. — Я знаю это. Через неделю, может быть, через день, ты выгонишь меня. Я буду тебе противна. — Нет. В глазах Натали сверкнул огонь, голубые угли. — Я не позволю тебе голодать. Я не выгоню тебя из дома, — сказала Элишка. — И ты мне не будешь противна. Честно говоря, я поражена твоей решимостью. Я думаю, она достойна восхищения. Я бы хотела... я бы хотела быть твоим другом. Руки Натали дрожали. Ее губы дрожали. На мгновение показалось, что она действительно не знает, что делать. Элишка впервые видела ее в таком состоянии. Элишка осторожно взяла Натали за руки. — Ты будешь моим другом? — Мне... мне очень жаль, — наконец произнесла Натали, ее голос был едва выше шепота. — Все в порядке, — сказала Элишка, чувствуя себя немного разочарованной. — Если у тебя есть дом, куда ты можешь вернуться, это тоже хорошо... — Нет! — крикнула Натали. — Нет, я не это имела в виду. Я имела в виду... Я хотела сказать, что мне жаль, что я так с тобой обошлась. Я даже не спросила, как тебя зовут. Я просто доставила тебе неприятности, и... Элишка улыбнулась. — Не беспокойся об этом. Меня зовут Элишка. Выражение лица Натали смягчилось. — Элишка. Я бы... я бы хотела быть твоей подругой. Если это еще возможно... — Конечно, я буду твоей подругой! — сказала Элишка. — Знаешь, с тех пор как мои братья уехали в город, мне так одиноко жить одной в Цветочном доме. Я целую вечность ждала, когда у меня появится друг! — О, — просто сказала Натали. Элишка не могла перестать улыбаться. Она была так счастлива, что Натали хочет с ней дружить. Она потянулась в карман своей рубашки и достала маленькую розовую булавку с цветком. Элишка вставила цветок в волосы своей новой подруги. — Для чего это? — Это символ нашей дружбы, — сказала Элишка. — Цветы особенные, понимаешь? Они так ярко цветут. Потом их лепестки вянут, и ветер уносит их в далекие края. Это такая короткая жизнь. Но она всегда прекрасна. Натали провела рукой по цветку в своих волосах. Ее глаза были полны удивления. — Этот цветок означает две вещи, — сказала Элишка. — Во-первых, я хочу, чтобы наша дружба была красивой. Второе — будет ли наша дружба длиться всю жизнь, или она продлится совсем недолго, все будет хорошо! Я хочу забыть о времени. Я просто хочу наслаждаться моментами, которые мы проводим вместе. Когда Натали услышала эти слова, свет в ее глазах засиял теплым цветом. Цветок в ее волосах, казалось, почти распустился, расцвел... ...Расцвел в первой настоящей улыбке, которую Элишка увидела от нее. Солнце начало садиться за горизонт. Весенний полдень обычно быстро темнел. К тому же становилось довольно холодно. Элишка и Натали стали пытаться найти дорогу домой. Убывающая луна заменила солнце на небе. Не было ни одного облака, чтобы заслонить звезды. Была полная звездная ночь. — Ты знаешь, где мы находимся? — спросила Натали. Элишка покачала головой. — Понятия не имею. — Как же мы найдем дорогу назад? — У меня есть одна хитрость. Слушай внимательно, потому что однажды это может спасти тебе жизнь, — сказала Элишка, сделав очень серьезное лицо. Натали наклонилась к ней с самым серьезным выражением лица, которое Элишка когда-либо видела. Элишка вдруг улыбнулась. — Поймай Северную звезду! Она указала на небо. — Видишь ту очень яркую звезду? Она всегда указывает на север. И знаешь что? Мой дом находится на северном краю этих гор! Натали посмотрела на звезду. — Поймать эту звезду? — Эх, я просто придумала это, потому что ты так хорошо ловишь кроликов. Натали отвернулась, хихикая. — О, пожалуйста. Я потеряла того кролика. — Но ты так хорошо нашла, куда ушел кролик, когда я была уверена, что мы потеряли его след! Натали снова встретилась взглядом со своей подругой, на лице появилась новая улыбка. — Спасибо тебе. Ты единственный человек, которого я когда-либо встречала, который считает, что неудача — это хорошо... — Неудачи — это хорошо. Если бы мы никогда не терпели неудач, мы были бы настолько уверены в себе, что стали бы невыносимыми. Мы будем как тот кролик, который думал, что сможет выжить, плавая в этой реке... хаха! Странный, но искренний смех Элишки начал заставлять Натали смеяться вместе с ней. Они смеялись над тем, что им не удалось поймать сегодняшнюю еду. Они смеялись, когда гнались за Полярной звездой. И они смеялись, когда нашли дорогу обратно в Цветочный дом, поймав звезду, как и сказала Элишка. Элишка увидела, что цветочный горшок Натали все еще на месте. — Я никогда не спрашивала. Что это за цветок? — Это белая орхидея эгрет, — ответила Натали. — Я... я хочу подарить этот цветок твоему дому... — Конечно, я приму его! — ответила Элишка. —Я никогда раньше не видела такой цветок. Он очень красивый. Откуда он? Натали замолчала. — Ой, прости, — сказала Элишка. Натали покачала головой. — Все в порядке. Этот цветок... из очень далекой страны. Его подарил мне мой дядя. Натали взяла цветочный горшок в руки с небольшой улыбкой. — Я тоже думаю, что он красивый. — Отлично! Давай поставим его на подоконник, чтобы на него попадало много солнечного света. И я покажу тебе мой дом! Ты сможешь спать там, где спали мои братья. Конечно, когда они вернутся на Рождество, нам придется спрятать тебя... но это будет легко, посмотри, какая ты худенькая! Хаха! Розовый цветок в волосах Натали так мило сочетался с ее улыбкой.

Конец флэшбэка

***

Когда Санни снова открыл глаза, небо было совершенно темным. Их машина ехала по шоссе, прорезавшему пустой горный ландшафт. В ночном небе ярко сияли звезды. С первого взгляда он смог различить большой и малый ковш. А в ручке маленького ковша — Полярную звезду. Звезды здесь такие красивые. Я бы хотел, чтобы мы с Базилем проводили больше времени на природе, глядя на звезды. — У тебя все хорошо, Базиль? — спросил Санни. Базиль кивнул. — Я в порядке, — ответил он усталым голосом. Ты так долго был за рулем... Я бы предпочел, чтобы ты сделал небольшой перерыв, а не продолжал ехать всю ночь. — Если ты почувствуешь хоть малейшую усталость, я хочу, чтобы ты припарковался где-нибудь и вздремнул, — сказал Санни. — Я не устал, — повторил Базиль. — Я просто хочу, чтобы ты был в безопасности. Для нас важнее благополучно вернуться, а не успеть в аэропорт раньше мамы. — Мне не нужно спать! Санни был ошеломлен этой вспышкой. Базиль тут же пожалел об этом. — Прости меня, Санни. — Все... все в порядке, — сказал Санни. — У тебя была такая тяжелая неделя. Мне жаль, что я не приложил достаточно усилий, чтобы облегчить тебе жизнь. — Н-нет, все в порядке, — сказал Базиль. — Мне действительно жаль, Санни. Я не должен был так вспыхивать. Ты просто устал. Я чувствую себя таким... таким бесполезным, просто сижу здесь, пока ты снова обо всем заботишься. — Знаешь, — начал Санни мягким тоном, — если мы не успеем вернуться в аэропорт вовремя, я просто скажу маме, что это была моя идея. — Санни?.. — Я скажу ей, что это я придумал весь план, чтобы взять ее машину. Что я уговорил тебя согласиться на это. Я признаюсь, что зашел слишком далеко... — Санни, нет, — категорично сказал Базиль. В воздухе между ними повисло холодное молчание. Санни снова начал чувствовать себя виноватым. Это было точно так же, как и то, что он делал раньше, скрывая от своих друзей причастность Базиля к их преступлению. — Мы не должны продолжать так лгать, — сказал Базиль более мягким голосом. — Мы... продолжаем разрушать доверие людей к нам. — Да... ты прав, — ответил Санни. Но если бы мы не украли машину моей мамы, если бы мы не солгали ей, или если бы мы не солгали тому человеку, который пытался помешать нам покинуть город... Я не думаю, что, если бы мы не солгали там, то всё могло бы привести к лучшему результату. — И все же, — продолжил Санни. — Некоторые вещи получаются лучше, когда мы лжем. Базиль немного помолчал. — Я один из тех, кто это знает. Может быть, мы сможем обсудить это глубже. Между нами все еще есть невысказанные слова, неразрешенные чувства... — Если ты не против, — заговорил Санни, — я хочу поговорить о ситуациях... когда мы лжем. Это странно, но у меня есть некоторые мысли о том, как мы сюда попали. Если это слишком болезненно, мы можем поговорить об этом в другой раз. Еще одна молчаливая пауза. — Хорошо, — сказал Базиль. — Я готов. Санни открыл рот, но ничего не вышло. Его мысли были слишком беспорядочны. И все же он предложил провести этот разговор, так что он не мог отказаться. Он просто должен был посмотреть в лицо своему ужасу, посмотреть в лицо некоторым из своих самых травмирующих мыслей и воспоминаний. Начиная с самого начала. — Я всегда лгал о своих чувствах, — начал Санни. — Когда я был совсем маленьким, я однажды разозлился. Я устроил истерику на свой день рождения, потому что не получил игрушку, которая была у Мари. Папа очень рассердился на меня. Я... я понял на этом опыте, что лучше скрывать свои чувства. Лучше вообще ничего не показывать. Базиль взглянул на него. — Санни... — Мои родители научили меня и мою сестру скрывать свои чувства. Мама старается все замять. Папа говорил мне, что мальчики не должны плакать или грустить. Девочки должны поддерживать идеальный образ. Именно это Мари и пыталась делать. — Моя сестра... я люблю ее, но, я думаю... я думаю, она не была идеальной. Она была доброй, теплой и заботливой, но она всегда требовала от всех самого лучшего. Если что-то было не идеально, она раздражалась, хотя и не показывала этого слишком явно. — О, это я отлично знаю, — сказал Базиль. — Помнишь, как мы учились делать цветочные венки? Я думал, что у нас все получилось, но Мари... у нее были некоторые критические замечания. Без обид. — Не обижайся, — сказал Санни с коротким смешком. — Даже если это Мари. Базиль нервно засмеялся. — И да, я помню это. Мари считала, что цветочная корона Кела была очень убогой. Хотел бы я, чтобы она относилась к такому не так критично! — Мне жаль, Санни, — сказал Базиль. — Я должен был знать, что ты научился скрывать свои чувства. Ты был тихим, но ты был очень хорошим слушателем. Вот что в тебе особенного. Санни ярко покраснел. — Ты слишком милый. — Ты хочешь узнать что-нибудь о моей семье? — спросил Базиль. Думаю, я уже достаточно много знаю о семье Базиля, поскольку мы часто бывали у него дома, когда его бабушка еще была рядом. Не думаю, что я хочу узнать больше о его родителях после того, как увидел, как они относятся к нему сейчас... — Базиль. У меня все еще есть один вопрос к тебе. Возможно, очень болезненный. — Наши семьи не были идеальными, — сказал Санни. — Может быть, поэтому мы оба лжецы. — Да, хаха... — Если ты не против, можем мы поговорить об одной большой ошибке, которую мы оба совершили? Базиль медленно кивнул головой. — Я тут подумал. О том, что ты, должно быть, чувствовал, делая то, что делал, и храня этот секрет все эти годы. Если ты не против, не мог бы ты рассказать мне, что ты думал все это время? На щеках Базиля появился виноватый розовый румянец. Он сдался и ответил. — Я действительно запутался. Санни нежно похлопал Базиля. — Я тоже. — Как бы это сказать... я придумал эту идею и придерживался ее по многим причинам. Базиль отвел взгляд. — Я всегда боялся потерять людей. Когда я был маленьким, родители часто меняли мне воспитателей. Их никогда не было рядом. У меня не было родительских фигур или примеров для подражания, которые были бы рядом со мной. Базиль всегда тяжело переживал одиночество и то, что его бросили. — Бабушка была милой, но немного старомодной. Она не могла помочь мне завести друзей. Потом она заболела. Поэтому... когда Обри познакомила меня со своей группой друзей, я был так счастлив, — говорит Базиль. — У меня никогда раньше не было таких хороших и принимающих друзей. Их машина начала замедлять ход, когда они съехали с шоссе и въехали на улицу с перекрестками. Базиль повернулся к Санни с тоскливым взглядом в глазах. — Тогда я не хотел, чтобы кто-то еще чувствовал то же самое, что и я, — признался Базиль. — Ты был самым младшим в нашей группе, Санни. Поэтому я чувствовал, что должен заботиться о тебе. Потому что я не хотел, чтобы ты чувствовал, что однажды тебя бросят. Базиль покраснел. — Я знаю. Это так глупо. У тебя была Мари. У тебя были все твои друзья. Я такой... я просто такой глупый. Это не глупо! Это так самоотверженно. — Как ты относишься к моей сестре? — спросил Санни. — Я... я чувствовал себя очень близким к ней, — признался Базиль. — Мы много говорили вместе. О фотографии. Об аранжировке цветов. Она всегда была так добра ко мне. — Так... когда мы сделали то, что, как мы считали, должны были сделать, ты... Базиль задрожал. — Мне так жаль, Санни. Мари была мне таким хорошим другом. И я все еще думал, что должен был сделать это, чтобы защитить тебя. Базиль... Ты пытался защитить меня, потому что не хотел, чтобы я чувствовал себя таким же одиноким, каким всегда чувствовал себя ты. Взгляд Санни затуманился. То, что он сделал той ночью, было настолько травмирующим, что Базиль просто не мог этого принять. Базиль также не мог понять, что мальчику, которого он хотел защитить, в конце концов придется справляться с болью самому. Взмахом руки Санни разрушил многое. Их счастье. Разум Базиля. Все их моральные ограничения. Базиль был готов совершить самое страшное преступление, чтобы спасти мальчика, которого он любил. В одно мгновение Базиль отбросил свою детскую невинность и стал взрослым. — Прости. Я говорю так, будто я безумец, — проговорил Базиль. — Я воображал, что забочусь о тебе, хотя ты никогда не просил меня об этом. Я продолжал думать, что поступаю правильно в течение четырех лет, потому что в моей голове крутилось: «Санни не заслуживает быть брошенным. Санни не заслуживает того, чтобы испытывать те болезненные эмоции, которые испытывал я». Вот почему мне приходилось продолжать лгать. Вот почему я так поступил с Мари. Я просто хотел верить в этот фальшивый сон. Я просто хотел... Их машина затормозила перед красным светом. — Я просто хотел верить, что смогу защитить тебя, — сказал Базиль. Санни протер глаза. — Ты сделал все, что мог. Мне жаль... — Мне жаль, — ответил Базиль. — За то, что пытался навязать тебе свою фальшивую мечту. Я застрял в своем собственном фальшивом сне. Базиль посмотрел на Санни с тихими слезами на глазах. — Когда ты пришёл ко мне той ночью, мы поссорились. Я наконец-то понял, что то, что я сделал, может быть неправильным. Я понял, что ты не мог этого хотеть. Я не мог справиться с этим осознанием. Я... Я... — Базиль. Несмотря на то, что ты мог совершать плохие поступки, ты не плохой человек, — сказал Санни. — Ты заботился обо мне больше, чем я заслуживал. Ты был готов уничтожить себя, чтобы защитить мое счастье. Ты мой лучший друг. Теперь он мой парень. Базиль попытался улыбнуться, но это было омрачено такой печалью. — Базиль, что бы ты ни сделал, я люблю тебя, — сказал Санни. — Санни, ты слишком добр ко мне, — тихо, как шепот, проговорил Базиль. — Потому что мы оба понимаем свои ошибки, — сказал Санни. — Мы учимся жить дальше. Так что все в порядке. Я прощаю тебя. — Я рад, Санни... Санни наклонился поближе к Базилю. — Все, чего я хочу, это чтобы у нас было много новых и счастливых воспоминаний вместе. Глаза Базиля расширились, когда Санни наклонился ближе. Их губы сомкнулись в поцелуе. Они поцеловались перед перекрестком, огни ночной дороги отражались в воде, падающей с их глаз. Санни целовался, чтобы простить Базиля, и чтобы попросить Базиля простить его. Они поцеловались, чтобы запечатать свое прошлое, чтобы решиться двигаться дальше к лучшему будущему. Они поцеловались, чтобы дать обещание, что их сердца будут принадлежать друг другу до конца жизни. Этот поцелуй — наше обещание быть вместе, что бы ни случилось. Глаза Базиля закрылись, затем медленно открылись, когда Санни начал откидываться назад. Когда светофор загорелся зеленым, они быстро разошлись, чтобы Базиль мог вернуться к вождению. Медленный смех сорвался с их губ. — Мы... довольно ужасные лжецы, да? — сказал Санни. — Ужасные, — согласился Базиль. — Но я все равно не хочу слышать, как ты врешь своей маме о том, что ты придумал этот план, чтобы украсть ее машину. — Хорошо. И я хочу, чтобы ты отвез нас домой в целости и сохранности. Базиль кивнул. — Когда я буду вести тебя, я буду самым безопасным водителем на свете. — Надеюсь, достаточно безопасным, чтобы не целоваться всякий раз, когда мы едем на красный свет. Базиль слегка ударил Санни по плечу. Санни взъерошил пушистые волосы Базиля.