***
Повествование со стороны бабушки Базиля (флэшбэк)
Когда дни переходили в недели, недели в месяцы, а месяцы в годы, Элишка и Натали стали известны как две Цветочницы лугов и холмов. Они были неразлучны. Натали научила Элишку охотиться на диких животных — кроликов, белок, фазанов и даже оленей. Весной и летом они вместе ходили на луга и собирали все распустившиеся цветы. Они делали друг для друга цветочные венки. Они составляли красочные букеты и украшали ими каждый уголок Цветочного дома, превращая свой дом в такое красивое место, что люди приходили туда только для того, чтобы посмотреть на все цветы. Осенью и зимой Элишка учила Натали создавать и ремонтировать обувь. Поскольку второй сапожник помогал ее семейному бизнесу, у Элишки стало гораздо больше обуви, которую она могла продавать в деревне. Их клиенты росли, и всем нравилась такая уникальная обувь. Натали научилась разговаривать со своими покупателями, смеяться и улыбаться. Вскоре у нее появилось много заботливых друзей. Многие из них даже предложили Натали остаться у них на Рождество, когда братья Элишки вернулись из города и им понадобились все комнаты в доме. Эти дни стали самыми счастливыми в памяти Элишки. Элишка помнила, как ярко светило солнце после того, как в ее жизнь вошла Натали. Каждый день утренний солнечный свет, словно ласковый водопад, скользил по цветам на их подоконниках. Подсолнухи поднимались и смотрели в бескрайнее голубое небо. Снаружи дул легкий, как перышко, ветерок. Они танцевали на лугах среди тюльпанов и лаванды, когда разноцветные лепестки поднимались вверх и вальсировали с облаками. Даже когда шел дождь или снег, они все равно улыбались. Они собирали цветы, когда дождь промочил их до костей, и тесно прижимались друг к другу на обратном пути из деревни, когда холодный ветер пытался остановить их. Пока они были вместе, пока они держались за руки, они могли выдержать любой дождь, любой снег. Глубокими зимними вечерами они заваривали теплый чай и сидели у камина в доме, рассказывая друг другу истории, не отрываясь от пламени свечи. Натали всегда рассказывала самые интересные истории. И всегда на том же месте у окна стояла белая орхидея эгрет — напоминание о том радостном дне, когда они встретились, и о всех тех драгоценных воспоминаниях, которые они сделали с тех пор. Однажды пришло известие, что их страну захватывают. Обычно политика не касалась Бескидских гор, где жила Элишка. Она полагала, что так будет и впредь. В конце концов, даже если бы захватчики хотели захватить их страну, что именно они могли бы захватить в этих горах? Потом до нее дошли слухи о начале войны. Государство, захватившее их страну, только что вторглось почти во все остальные города на континенте. Всех мужчин, достигших боевого возраста, включая ее братьев, призвали в армию и отправили на передовую. Вскоре в деревню прибыли солдаты из оккупирующей страны. Некоторых людей собрали и увезли. Их больше никогда не видели. Постепенно все в деревне стали жить в страхе перед этими солдатами, которые ходили и делали, что хотели. Элишка перестала ходить в деревню. — Я думаю, что война скоро закончится, — сказала Элишка. — А пока мы можем ремонтировать и продавать обувь людям, которые приходят к нам домой. Мы можем просить их приносить нам хлеб и мясо вместо денег. — А если придут солдаты? — спросила Натали. — Мы будем продавать и им, — ответила Элишка. — Но не будем афишировать. Я хочу, чтобы наш дом оставался незаметным. — Хорошо, — сказала Натали. Но в ее глазах был страх. — Надеюсь, ты права насчет того, что война скоро закончится. — Поверь мне! — Засмеялась Элишка.Конец флэшбэка
***
— Что только что произошло? Казалось, что он только что моргнул, а в следующее мгновение Базиль проснулся в комнате Санни. — Ты проспал восемнадцать часов, — объяснил Санни. Небо за окном было темным. Прошел целый день, пока он спал. Санни нес его всю дорогу от аэропорта до дома. Румянец благодарности окрасил щеки Базиля. — Спасибо, что отнёс меня домой. — Без проблем! — Санни наклонился поближе, говоря шепотом. — Кстати, моя мама ничего не подозревает. Я сказал ей, что ты провел два дня в саду с Минси. Ты был без сил, когда я нашел тебя, и я решил отнести тебя домой. Базиль улыбнулся. — Хорошее прикрытие. Значит, наше грандиозное преступление увенчалось грандиозным успехом! Он не знал, чувствовать ли ему гордость или нет. О, о чем он думал, он действительно был горд. Они собрали данные, доказывающие, что то ужасное предприятие загрязняет их реки. Это могло бы положить начало судебному процессу, который заставил бы компанию вести себя более экологично, и, возможно, восстановить справедливость и помочь таким людям, как Питер, чьи семьи пострадали от токсинов в этих реках. Базиль вспомнил место в лесу за Фаравэем. Место, где он похоронил бабушку. Он надеялся, что цветы будут вечно цвести над местом ее упокоения. Ей бы не понравилось, если бы на месте ее могилы построили торговый центр. Если бы призраки были реальными, она бы, наверное, преследовала все это место! В любом случае, теперь я могу написать о том, что я исследовал, своим родителям. Мне не составит труда убедить их в том, что я могу проводить исследования для достижения их целей... по крайней мере, пока я не поступлю в колледж, не заставлю их платить за обучение, а затем не поменяю предмет! Хахахаха!!! Внезапная волна усталости обрушилась на мозг Базиля. Его зрение затуманилось. Он не мог долго держать голову поднятой, и почувствовал, что медленно опускается обратно на подушку своего футона. — Базиль? Ты в порядке? — заговорил Санни. — Возможно, я немного приболел, — признался Базиль. Санни прижал руку ко лбу Базиля. — Ты теплый. — Может быть, я слишком много работал на прошлой неделе. — Да, ты работал, — сказал Санни. — Ты работал усерднее всех, кого я знал в своей жизни. Санни обхватил Базиля руками и крепко обнял его. Это было действительно успокаивающее чувство. Базиль не мог пошевелить уставшими руками, чтобы обнять его в ответ, чтобы выразить, насколько он ценил тепло, которое дарил ему Санни, в то время как он чувствовал выбивающий из сил холод, который пришел с болезнью. — Похоже, весенние каникулы закончились, — сказал Базиль с усталым выражением лица. — Завтра снова начинается школа, да? — Даже не думай об этом, — ответил Санни. — Хорошо. Я скажу Мари, чтобы она давала мне конспекты. Санни нежно прижался лицом к щеке Базиля. — Я скажу ей за тебя. Просто не волнуйся ни о чем. Отдыхай, сколько тебе нужно. — Спасибо тебе, Санни. — Спасибо тебе, Базиль. Санни открыл оба глаза. Свет начал просачиваться даже в его слепой зрачок. — Я получил ответ от Минси. Экологическая группа миссис Ли, «Girasole Conservationists», в восторге от присланных нами данных. У них есть издатели, которые собираются опубликовать историю Питера. Сейчас они связываются с людьми по всей стране, которые живут рядом с реками, чтобы предупредить их об их опасности. Возможно, они соберут достаточно людей, чтобы начать коллективный иск против «Coup de Soleil». — Отлично, — ответил Базиль. Он был слишком усталым, чтобы говорить взволнованно. — Я рад. — Это все из-за тебя, — сказал Санни и поцеловал Базиля. — Перестань, Санни, — пожаловался Базиль. — Я не хочу, чтобы ты тоже заболел. В ответ Санни снова поцеловал Базиля, заслужив его взгляд. — Ты помог, — сказал Базиль. — Я бы не закончил этот проект, если бы ты не поддержал меня, Санни. Санни улыбнулся и собирался что-то сказать, но в этот момент они услышали шаги, приближающиеся к их двери. Санни отстранился от Базиля, когда услышал стук в дверь, а затем его мама вошла в их комнату. — Мама! — пожаловался Санни. — Разве ты не можешь подождать, пока мы откроем тебе дверь? — Ну, я слышала, как вы с Базилем разговаривали, — ответила она. — Он уже проснулся, да? — Эхх... Она повернулась к Базилю с сочувственным выражением лица. — Ты сегодня спал целый день. Тебе уже лучше? — Д-да, но меня немного тошнит, — сказал Базиль. — Ах, ты бедняжка. Заболеть в конце весенних каникул. Санни рассказал мне о том, сколько времени ты провел в саду. Тебе нужно меньше нагрузок . И мне жаль, что я не смогла одолжить тебе свою машину, чтобы ты мог сделать свой проект. — Не беспокойся об этом! — с улыбкой ответил Базиль. — Завтра я позвоню в школу и скажу, что ты заболел. Потом я отвезу тебя к врачу. — О, хорошо. — Я заварю для тебя медово-лимонный чай, хорошо? — Спасибо. Когда она вышла из комнаты, Санни закрыл за ней дверь. С расстроенным вздохом он снова сел рядом с Базилем, положив на него руку. — Маме действительно нужно научиться оставлять нас наедине, — сказал Санни. Уединение... Это напомнило мне о важном вопросе. — Я только что понял. Санни, мы должны сказать группе защитников окружающей среды, чтобы наши имена оставались анонимными. Мы не хотим, чтобы твоя мама читала их статьи и нашла там наши имена. Она бы поняла, что мы взяли ее машину во время весенних каникул. — О, хорошая идея, — ответил Санни, доставая свой смартфон. — Я отправлю Минси сообщение прямо сейчас. — Мы можем говорить с ними только через Минси? — спросил Базиль. — Э-э-э... через Минси, которая говорит с ними через свою бабушку. Два посланника, ага. Вот с какой задержкой нам придется иметь дело... Слово «время ожидания» он узнал на курсе информатики, который он проходил вместе с Санни. Базиль просто выбрал этот курс, чтобы в этом семестре у него были совместные занятия с Санни. Время ожидания — это мера временной задержки, необходимой для передачи данных из одного места в другое. Базиль скорчил гримасу. — Если уже слишком поздно удалять наши имена, может быть, мы сможем заставить твою маму думать, что нас возил кто-то другой. — Да, мы могли бы сказать ей, что нас подвезла Мари или что-то в этом роде. — Если подумать, она не сможет понять, как нам удалось проникнуть в ее машину, — прошептал Базиль. Санни поцеловал Базиля в щеку. — Ты самый хитрый преступник, которого я когда-либо встречал. Базиль покраснел от чувства вины. — Может быть, слишком хитрый для моего собственного блага, когда дело касается некоторых вопросов. — Возможно. Но в этом ты прощен. Базиль покачал головой. — Я виновен. Я виновен навсегда. — Базиль? — Спросил Санни. — Ты чувствуешь себя хорошо? — Может быть, да. А может, и нет. Ты не можешь знать. Я такой хитрый парень, да? Санни сделал возмущенное лицо, редкий образ. Представьте себе, что он был настолько напряжен, что был на грани крика. Но вместо этого Санни успокоил себя. Он просто рассмеялся, обхватил Базиля руками и провел дорожку поцелуев по его щекам. — Хорошо, голубки, — сказала миссис С., ворвавшись в комнату с чашкой чая. — Вот, Базиль. Это поможет тебе почувствовать себя лучше. — Мама, пожалуйста! —запротестовал Санни. — Ты даже не постучала в тот раз! — Ты что-то скрываешь от меня? — спросила она. — Вы двое делаете плохие вещи? — Это не оправдание для нарушения нашего личного пространства. — Санни. Это мой дом. — И что? Ты все равно должна стучать, прежде чем войти. Она скривила губы. — Если вам двоим нужно сделать что-то не для моих глаз, я не хочу, чтобы это было здесь. Выражение лица Санни говорило об обреченности и мрачности. — Отлично. Мне нужно в туалет, — сказал Санни и побежал к туалету. Забавно. Мы скрываем совершенно другое дело, а не то, о чем она думает. Базиль подавил мысль о том, что она могла заметить, как они угнали ее машину. Он прекрасно замел их следы. — Спасибо, — сказал он, принимая от миссис С. чашку медово-лимонного чая. — Мне жаль, — сказала миссис С. — В следующий раз я буду стучать. — Буду признателен, — ответил Базиль с улыбкой. — Дай мне знать, как ты себя чувствуешь, — сказала она, выходя из комнаты. — Если тебе станет хуже, я сразу же позвоню врачу. — Я в порядке. Просто жар, — ответил Базиль. — Ой, давай я приготовлю мокрое полотенце для лба. — Спасибо, но все в порядке. У меня не такая уж и высокая температура. — Ты уверен, Базиль? Он кивнул. — Да, со мной все будет в порядке. Просто сообщите в школу, что я, вероятно, не приду завтра. — Хорошо. Я обязательно это сделаю. Базиль потягивал чай, когда она уходила. Теплый, медово-сладкий вкус лимона успокоил его горло. Он начал чувствовать себя намного лучше, хотя голова все еще была тяжелой от усталости. На время он решил держаться от Санни на расстоянии, чтобы не заразить и его. Санни был не в восторге от этого. На следующий день Базиль пошел к врачу, который поставил диагноз «грипп». Все, что ему было нужно, — это много воды и отдых, а также тайленол, если нужно было снять боль. Остаток дня Базиль провел дома, отвечая на сообщения от Санни и снова читая некоторые из своих любимых таинственных романов. Ему казалось, что он мог бы вступить в ряды персонажей в этих историях. Пожалуй, я пока воздержусь от совершения благонамеренных преступлений. Его лихорадка то усиливалась, то улучшалась.***
Во сне его беспокоило кое-что еще. Образ отца Питера, дрожащего, неспособного говорить, пока марганец отравлял его мозг и убивал один за другим здоровые нейроны. Со временем наступала потеря памяти и изменения личности. Это состояние было одним из многих возможных неврологических заболеваний, которые могли вызвать слабоумие. И Базиль не боялся ничего больше, чем потерять свои самые дорогие воспоминания. Когда он писал очередной отчет для предоставления родителям, у него немного заслезились глаза при мысли об отце Питера. Чем больше он занимался исследованиями, тем больше начинал понимать. Мои родители, возможно, правы. Если бы кто-то, кого я любил, умер вот так, я бы сделал все, чтобы дать ему еще один шанс на жизнь. Если бы это случилось с Санни, я бы не смог перестать плакать... Эти мысли породили вихрь лихорадочных снов, которые продолжались еще долго после того, как он оправился от гриппа. Это стало беспокоить его настолько сильно, что он решил поднять эту тему с госпожой Сато. — У тебя развивается страх перед слабоумием, — объяснила она. — Да. Но я не могу перестать бояться этого, — ответил Базиль. — Мне невыносима мысль о том, что я могу потерять свои воспоминания. Воспоминания о том, как Санни обнимает меня, целует, — это те чувства, которые помогают мне пережить самые трудные времена. Я не знаю, что бы я делал, если бы потерял их. — Базиль, страх потерять свои воспоминания — это страх потерять себя, — сказала г-жа Сато. — Это очень рациональный страх. Каждый бы боялся забыть себя. — Что я могу с этим сделать? — спросил Базиль. — В общем, есть две стратегии преодоления рационального, неизбежного страха, — ответила она. — Первая — убедить себя в том, что страх не имеет смысла. Например, посмотри на статистику деменции. Вероятность того, что такой молодой человек, как ты, заболеет слабоумием, очень мала, если только ты будешь соблюдать необходимые меры предосторожности, например, избегать употребления продуктов с высоким содержанием ртути. — Наверное, вы правы, — ответил Базиль. — Но я все еще вижу эти сны. Я все еще вижу того человека со слабоумием. Он дрожит. Это так... ужасно. В глазах г-жи Сато появилось сочувствие. — Ты очень чувствителен к боли других людей. Я не знаю, сказал бы я это... — Может быть, — сказал Базиль. — Я не знаю. — Ты хочешь помочь ему, да? — Да, но я знаю, что не могу. Уже слишком поздно. — Санни говорит, что ты всегда стараешься помочь ему смотреть на вещи с другой стороны. Но есть ситуации, в которых нет положительной стороны. Если ты боишься таких ситуаций, то второй вариант из двух стратегий, о которых я говорила тебе ранее, может помочь тебе справиться с этим. — Правда? И что мне нужно делать? — Речь идет о том, чтобы противостоять своему страху, но не избавляться от него. Базиль моргнул в замешательстве. — Санни сказал мне, — начала г-жа Сато, — что для того, чтобы преодолеть свою вину, он должен был встретиться с другой частью себя. Он должен был полностью открыться болезненным чувствам, которые он пытался подавить в себе в течение четырех лет. Это был ад. Но он все равно сделал это. Он принял на себя всю тяжесть своей вины и решил продолжать. Должно быть, это было сразу после нашей ссоры... Он такой храбрый, чтобы так смотреть в лицо своим самым темным чувствам. — Если ты боишься потерять свои воспоминания, попробуй представить себя без воспоминаний, — сказала г-жа Сато. — Я знаю, что это звучит трудно, но ты можешь чему-то научиться, попробовав это. — Я не уверен, — ответил Базиль. — Смогу ли я на самом деле это сделать? — Просто попробуй. Используй все, что сможешь. Той ночью, лежа в постели, Базиль продолжал размышлять о том, каково это — быть самим собой без своих воспоминаний. Не будет ли он ходячей шелухой, оболочкой своего прежнего «я»? Он посмотрел на Санни, который спал рядом с ним. Санни столкнулся с Омори, когда тот лежал без сознания после того, как я удалил ему глаз. Возможно, в тот момент он больше всего походил на ходячую шелуху. Базиль уставился в темный потолок и начал впускать в себя те мысли, которых боялся. Он боялся потерять Санни. Он боялся потерять то хрупкое счастье, которое он делил с Санни. Его родители нависли над ним, угрожая разрушить все. Он боялся, что его друзья никогда не простят ни его, ни Санни. Он боялся, что прекрасный лес вокруг Фаравэя, место, хранившее его самые заветные воспоминания, будет вырублен. Он боялся, что однажды может потерять свои собственные воспоминания. И он боялся, что сможет только стоять в стороне, беспомощно наблюдая, как люди, которых он любил, теряют себя и страдают. Эти страхи слились в форму движущейся клыкастой тени. Его глаза и зубы сверкали в темноте. Она оскалилась на него. Она поразила его в самое сердце. Он увидел что-то вокруг себя. Пасть обхватила его тело по пояс. Нити тьмы, как паутина, цеплялись за стены комнаты. Так вот на что это похоже. Базиль потянулся к руке Санни. Тень выплыла из-за его головы. Она раскрыла пасть и поглотила все его тело. Зубы вонзились в его сердце. Ослепительная боль пронзила каждый его нерв, а само его самоощущение было разорвано на мелкие, окровавленные кусочки. Что-то. Что-то было повсюду. Санни держит меня за руку. Базиль схватил Санни. В этой красной темноте, в этом пространстве, где он был никем, где все его чувства были обнажены, он начал медленно собирать кусочки. Это были фотографии из альбома. Все были повреждены. Все было зачернено или прорезано острыми зубами. И все же... Сцена его друзей на пикнике в лесу. Он и Санни вместе читают новую книгу о растениях. Все в цветочных венках. Базиль так ясно видел каждую фотографию. Ему просто нужно было вспомнить эмоции, которые были на этих фотографиях, и заново пережить те заветные моменты. Черные метки рассеялись. Внутри головы Базиль склеивал кусочки, заделывая дыры в каждой фотографии. С каждой восстановленной фотографией он надежно прятал ее в фотоальбом своей жизни. Он позволил своим страхам разобрать свои самые сокровенные воспоминания. Он узнал, что может собрать их заново, причем самостоятельно. Базиль открыл глаза. Тень исчезла. Тьма исчезла. Он был просто этой простой вещью, этим телом и мозгом. К нему больше не было привязано Нечто. Я чувствую странное спокойствие. Может быть, это то, чему, как сказала госпожа Сато, я научусь, если буду противостоять своему страху, а не избавляться от него. Знание того, что я всегда могу вспомнить себя снова после того, как меня победили. Рано утром Базиль встал с постели. Он посмотрел в окно на рассветное небо, на солнце, поднимающееся из-за горизонта. В комнату ворвался прохладный весенний ветер. Цветок, который он носил в волосах, шелестел от дуновения ветерка. Птицы пели веселую песню. За завтраком на лице Санни появилась легкая улыбка. — У меня есть новости, — сказал Санни. — Что это? — спросил Базиль. — Наши друзья снова хотят с нами поговорить.