***
Заехав на парковку и уже заходя в здание, его встретил директор школы — Станислав Шеминов. — Арсений, здравствуй, — радостно поздоровался мужчина. — Привет, что-то случилось? — директор был в подозрительно радостном настроении, а это означало, что сейчас что-то будет происходить. — Пойдём за мной, — он позвал его рукой за собой, и сдав куртку в гардеробную, Попов побежал за Станиславом. — Знакомьтесь, это Арсений Сергеевич, — в кабинете Стаса сидели какая-то женщина и высокий, довольно симпатичный мальчишка, — Арсений, это ваш новый ученик — Антон Шастун, — не было ничего необычного, но с парнем его мама общалась странными и непонятными жестами, что слегка насторожило учителя. Юноша не сказал ни слова и продолжил сидеть тихо и смирно. — Здравствуйте, хочу вас оповестить о том, что мой сын глухонемой, — объявила Майя. Эта новость повергла в шок голубоглазого и завела его в ступор, — я надеюсь, что это не помешает вашим занятиям? — прищурившись, поинтересовалась девушка, — я хотела бы, чтобы вы позанимались с ним индивидуально. — Да, конечно, — Арса смутило то, что он совсем не знает языка жестов и никак не сможет с ним общаться. — А если я не знаю языка жестов? — Первые несколько занятий я буду переводить ему то, что скажете, а потом, надеюсь, что вы выучите язык жестов, — с улыбкой произнесла женщина. — Хорошо, я постараюсь. Когда первое занятие? — уточнил синеглазый, глядя на директора. — У вас на сегодня есть свободное время? — спросила Майя, и Арсений посмотрел своё расписание на сегодня. — Можем сейчас начать, и думаю, что тридцати минут для первого раза хватит, — Майя согласилась, и все трое пошли в кабинет. В кабинете было уютно: стояли стулья и учительский стол, различные музыкальные инструменты наполняли кабинет. На больших, чистых окнах висел длинный тюль белого цвета. — На каком инструменте он бы хотел научиться играть? — обратился он к маме Шастуна и внимательно наблюдал за жестами, которые они показывали друг другу. — На гитаре, — ответила она, и преподаватель из соседней комнаты, что находилась прямо в классе, достал гитару средних размеров, но по сравнению с учеником она была очень большая, ведь мальчик был слишком худым. Но в высоту она ему уступала, и даже очень. — Ладно, начнём, — потерев ладони друг об друга и сев за стол начал он, — он вообще ничего не умеет на этом инструменте? — задал вопрос старший и получил утвердительный ответ. Для начала надо было изучить аккорды, чтобы хоть что-то сыграть, а для глухого мальчика это было крайне проблематично. На доске были нарисованы буквы и цифры, которые выводил сам учитель своим каллиграфическим почерком. Подросток с нетерпением ждал, когда же начнётся практика, а не теория и поэтому схватывал всё буквально на лету. Взрослые были в шоке, ведь не каждый слышащий и говорящий мог так быстро понять все аккорды, и поэтому в дело пошла и гитара. — Но как он будет играть? — вопросила мама и посмотрела вверх, в глаза учителя, ожидая ответа. — На гитаре есть тонкие струны и толстые. Толстые — низкий, грубый звук, а тонкие — более высокий и нежный звук, это просто надо донести до него, — немного поразмыслив женщина принялась переводить подростку то, что ей сказал мужчина. Школьник кивнул, и они принялись осваивать гитару. Было видно, что десятиклассник немного волновался и неуклюже держал инструмент, тогда голубоглазый присел на корточки за стулом мальчишки и своими нежными, грациозными движениями тонких пальцев поправил парня. Тот в свою очередь смущённо заулыбался и слегка покраснел. Самый первый в жизни юноши устой прозвучал. Он был не совсем идеальный, но зато в крепких руках мужчины. Третий тон. Четвёртый тон. К концу урока они проиграли большую часть, другую они будут играть на следующем занятии. — Спасибо вам большое, мы будем с вами заниматься, сколько с нас? — по окончании занятия спросила она. — Для инвалидов скидка, так что с вас тысяча рублей, — обворожительно улыбаясь пояснил он, — это за полугодие. — Спасибо большое, вам деньги отдавать? — уточнила Майя. — Да, мне, — они расплатились и после их ухода Попов пошёл к Шеминову. — Сука, — выругался он и, сев, закрыл лицо руками, поставив локти на стол и облокотившись на них. — Что случилось? Всё плохо? — взволнованно начал расспрашивать начальник. — Нет, всё слишком хорошо, — жалобно простонал Арсений. — В смысле? — прищурившись и подняв одну бровь, с явным недопониманием спросил Станислав. — Да в прямом, он. Он такой красивый и играет хорошо, — директор знал, что один из его учителей гей, и этим учителем был именно Попов. — Ну понятно, — ухмыльнулся он и с облегчением выдохнул. — А мне нет, — уже облокотившись на спинку стула объявил голубоглазый. — Да успокойся, это только первое занятие, потом всё изменится, — пытался успокоить его директор. — Вот именно, потом всё будет меняться и если это не взаимно, то это будет полный пиздец, я убьюсь, — хныкал преподаватель. — Блять, ты хочешь сказать, что увидел какого-то мальчика впервые и сразу влюбился в него? Ты дурак? — немного раздражённо спросил его кареглазый. — Наверно, — мечтательно согласился с ним Арсений, чем ещё больше разозлил начальника, но тот выдохнул и подуспокоился. — Ладно, когда у тебя следующий класс? — поинтересовался Станислав, и Арсений, посмотрев на часы, подскочил, ведь урок с другой группой вот-вот начнётся. Стас только усмехнулся вслед убегающему мужчине и начал разбираться в своих делах.***
Те прикосновения с учителем были самыми прекрасными в жизни Антона, но были и самые ужасные. Когда в больнице ему сообщили о его болезни врач взял за руки мальчишку и начал его успокаивать. Пожалуй, самое ужасное прикосновение. Он очень не любил перебирать старые воспоминания, но в основном они сами возникали в голове и на глаза непроизвольно накатывались слёзы. «Когда Шастуну было девять лет его слух начал ухудшаться, а голос постепенно пропадать. Когда мама в очередной раз позвала сына на кухню, то ответа сразу не последовало, он просто продолжал играть в свои игрушки. Только когда Майя зашла в комнату и крикнула — Шаст услышал. С того момента она задумалась о походе к врачу, чтобы проверить слух. Когда и голос ребёнка стал намного тише, а местами его вообще не было и он почти не мог ничего слышать, она немедленно записалась к врачу и в этот же день повела к нему сына.Ему поставили страшный диагноз — «нейросенсорная тугоухость» Лечится она сложно и долго. Также нужны большие средства, которыми семья Шастуна не владела. С тех пор болезнь развивалась. Мама много плакала и страдала паническими атаками, впадала в глубокую депрессию. Тогда мальчишка не понимал всю серьёзность ситуации, но к тринадцати годам он всё осознал, но было уже поздно. Он ничего не слышал и не мог говорить.» Пока зеленоглазый с мамой ехал домой, он думал о том прикосновении. Как изящно учитель притронулся к его рукам. Это было незабываемо. Ему очень понравилось. Это словно наркотик: с каждым разом хочется ещё и ещё, больше и больше, но нельзя. Антон надеялся, что Арсений Сергеевич всё же выучит язык жестов, и они смогут оставаться один на один и тогда будут делать, что захотят и никто их не остановит. Что захотят. Приехав домой школьник отказался обедать и просто закрылся в своей комнате до самой ночи. Его мама уже легла спать, а он даже не собирался. Из своей тумбочки он достал лист бумаги и ручку. За время, что у него развивалась болезнь он научился очень красиво рисовать. Так как через некоторое время у Попова был день рождения, как сказали парнишке, он решил сделать ему подарок — нарисовать его портрет. Начал он с наброска на обычный тетрадный лист, а только потом захотел пробовать делать это на холсте. Антон старался, выводил каждую детальку отдельно и перерисовал портрет несколько раз, но спустя один час на клетчатой бумаге был готов примерный набросок преподавателя. Нарисовал он его по грудь, но этого было достаточно, чтобы влюбиться в эту картину.***
После ухода парня и окончания рабочего дня в целом Попов пошёл к директору за поддержкой, ведь это был его чуть ли не единственный друг. — Я так заебался уже, — с такими словами он влетел в кабинет и сел на кресло, опрокинув голову назад и закрыв глаза. — Я тебя прекрасно понимаю, — сказал не менее уставший от работы друг. — Они такие шумные и неугомонные, — жаловался Арс на своих учеников. — Это же дети, — пожав плечами, ответил директор. — Да, но им по шестнадцать лет, — на это Шеминов посмеялся и, отложив бумаги, потянулся. — Да уж, сложный день, столько работы, — будто разговаривая сам с собой изъявил Станислав, — ты Шастуну расписание поставил? — Блять, нет конечно, — вспомнив, он взял телефон и набрал родителям юноши. — Здравствуйте, — первым поздоровался Арсений. — Да, здравствуйте, что случилось? — поздоровалась в ответ женщина. — Да, я хотел бы поставить расписание, — объявил он. — Да, хорошо, когда надо будет ходить? — поинтересовалась девушка. — Расписание как в обычной школе: понедельник, вторник, среда, четверг и пятница, — рассказал Попов. — В субботу и воскресенье можно не приходить, правильно? — уточнила она. — Да, всё верно, — подтвердил Попов. — Во сколько нам приходить? — вопросила та. — Приходите где-то в девять утра, — ответил преподаватель. — Спасибо большое, — поблагодарила женщина синеглазого. — Не за что, — ответил учитель, — это всё. — Тогда до свидания, — попрощался голос на другом конце и родительница сбросила вызов. — Готово, Станислав Владимирович, — саркастично, разведя руками в стороны, объявил он. — Ты же знаешь, что я не люблю, когда ты ко мне так обращаешься, — нахмурившись, кинул начальник. — Да, я прекрасно знаю, — посмеялся голубоглазый. — Ладно, рабочий день кончился уже давно, тебя подвести? — обычно на работу Арс ездит на автобусе или трамвае, ведь легче потратить тридцать рублей на поездку в общественном транспорте, чем потратить на бензин две, а то три тысячи. Зарплаты и так в наше время маленькие, а цены то растут. — Да, давай, я не против, — согласился Арсений. Собравшись, они вышли из здания и направились к машине Шеминова. Во дворе музыкальной школы всё ещё гуляли её ученики, а именно: Катя, Оксана, Ира, Дима и Серёжа. Эта компания образовалась ещё с первых дней пребывания их здесь. Уже стемнело и было удивительно, как им ещё не позвонили родители и не позвали домой? Но сейчас мужчин волнует только то, что сейчас вечер, а значит на дорогах огромнейшие пробки, особенно в Санкт-Петербурге, ведь это очень большой город-миллионник. — Залезай, — объявил друг. — Да залезаю, залезаю, — слегка язвительно ответил преподаватель. — Не забывай — я твой начальник, — как бы между прочим напомнил кареглазый. — Ах да, простите Станислав Владимирович, — ухмыльнулся друг, закрывая за собой дверь автомобиля. — Это же моя машина, не забывай, — заводя свой Mercedes-Benz 2022, который он купил относительно недавно, подметил он. — Да я и не спорю, — посмеялся Арсений. На дорогах и вправду стояла куча машин и, кажется, что они влипли здесь надолго. Они даже посмотрели в навигаторе на сколько эта пробка и увидели, что вся улица обозначалась красным, а это значит, что пробка сильная. Они еле двигались. Приехали домой только ближе к десяти часам, при условии того, что выехали они в семь-восемь вечера. — Пиздец, — с этими словами очень уставший и измученный Попов рухнул на холодную кровать. Вспомнив, что в его ящичке на кухне лежит бутылка старого коньяка, которая сейчас была бы в самый раз, он медленно поднялся с кровати и поплёлся на кухню. И что же останавливает учителя? Ничего. Подойдя к ящику и достав бутылку с напитком янтарного цвета и стакан, начал наливать себе по чуть-чуть. Первый глоток растёкся приятным теплом по всему горлу, а во рту остался приятный привкус шоколада. Второй глоток согрел всё внутри. В том числе и сердце, что пустовало долгие годы. Выпив ещё пять стаканов этого напитка, Арс окончательно снял стресс и, переодевшись, со спокойной душой завалился спать. Уснул он быстро, ведь сегодня ему дали больше классов, чем обычно. Несколько преподавателей заболели, и Стас решил поставить на замену именно своего друга.***
Младший продолжал рассматривать своё, пока что маленькое, творение на тетрадном листе и исправлять все недочёты. Где-то он подрисовал, где-то исправил так, чтобы это было максимально похоже на Арсения. Тоша смотрел на рисунок мечтательно представляя, как они будут вместе, но навряд ли его учитель гей, а если даже и так, то он никогда не полюбит такого, как он. Арс нормальный. Он думал, что им никогда не быть вместе. Совершенствовать портрет он продолжал вплоть до трёх часов ночи и в итоге довёл его до совершенства. Косяков больше нет. Со спокойной душой он пошёл спать, но никак не мог уснуть. Антон ворочался, различные надоедливые мысли не покидали его, даже когда юноша почти засыпал. В любом случае его разбудит какая-нибудь резкая мысль, от которой парень уж точно не сможет заснуть. Пролежал он так около часа и всё ещё не мог погрузиться в сон. Никак. «Неужели это любовь с первого взгляда?» — в уме предполагал Антон, — «Не думаю. Это просто мимолётная симпатия.» — он успокаивал себя как мог, но не выходило. В итоге он смог уснуть ближе к семи часам утра. Конечно, легче было не ложиться на эти проклятые десять минут. Как раз в семь утра и надо было вставать, а Шастун в это время только уснул. В дверном проёме показалась мама. Она нежно потрепала его по плечу в целях разбудить, но добудиться до подростка, который лёг десять минут назад, нереально. Даже если он и встанет, косвенно он всё ещё будет находиться в кровати и спать, а выглядеть словно зомби, который только что восстал из мёртвых.***
Арсений уже точно не встанет. Он не услышал три будильника, а это значит, что он не встанет вовремя, ведь будильники закончились. Он не сможет никого предупредить о том, что на работе явно не появится, по крайней мере ближайшие часа четыре точно. Он мирно спит и ни о чём не думает, а вот его друг, начальник и по совместительству директор музыкальной школы, в которой работает Арсений — Стас, уж очень много думает, особенно сейчас. Он решается позвонить своему работнику и спросить где же он. С шестой попытки трубку всё-таки подняли. — Арсений, ты блять где? — из трубки донёсся крик, от которого Попов аж подскочил. — Дома, — непонимающе ответил он. — Я надеюсь ты уже выходишь. Я под твоими окнами тебя жду, быстрее, — поторопил он друга. Голубоглазый тут же посмотрел на время и смог произнести лишь: — Бля-я-я. — Ты всё ещё в постели? — предположил мужчина. — Прости, пожалуйста, меня сегодня не будет на работе, — виновато проинформировал он Шеминова. — Да ну?.. Ладно, найдём замену, а у Шастуна я отменю занятие, — объявил он и положил трубку. Преподавателю ничего не оставалось делать, как продолжить спать.***
— Да, здравствуйте, — поздоровалась женщина, как только услышала голос в трубке. — Здравствуйте, я хотел бы сказать, что у вас занятия сегодня не будет, — стыдливо оповестил он её. — Почему? — поинтересовалась девушка. — Ваш преподаватель плохо себя чувствует сегодня, извините, пожалуйста, — в отмазывании друга Стас уже стал мастером и умело врал. — Ладно, ничего страшного, до свидания, — попрощалась Майя. — До свидания, — напоследок кинул он ей и сбросил трубку. На ночь подросток тщательно спрятал рисунок, дабы его мама не увидела его и не узнала, что её ребёнок не совсем «традиционной» ориентации. Шаст проснулся в десять часов утра и прошёл на кухню. — *Почему ты меня не разбудила? * — жестами спросил школьник. — *Потому что твой учитель плохо себя чувствует* — также жестами ответила женщина. — *Жалко. Сегодня я иду в магазин, хорошо? * — с помощью рук поинтересовался парнишка, — *за холстами и всякими штуками для рисования.* — *Тебе дать денег? * — задала вопрос мама. — *Да, если можешь, то пять тысяч*, — мама была ошеломлена ценником, но согласилась и дала деньги сыну. Он, сделав все свои дела, собрался и пошёл в магазин под названием «Леруа Мерлен», ведь там много полезных вещей для рисования и тем более до дня рождения учителя оставалось не так много времени.