Знакомься, это... Твой старший брат

      Оля проснулась в кровати брат, она раскрыла глаза, когда историк ушёл из дома, осмотрелась по сторонам, вся та же комната, ставшая свидетельницей распутств. Большое окно, огромная кровать, большая пёстрая люстра, стены… Его комната с мансардой. Олега Сергеевича нигде не было, в доме было тихо. Оля понежилась в кровати, потянулась, зевнула, не прикрывая рта, ощущая, как потягиваются и приходят в тонус расслабленные после сна мышцы. В воздухе витал тяжёлый запах секса. Не помешало бы проветрить… Но, видимо, Олег исчез, решив не открывать окно, чтобы Оля не простыла. Или же просто ушёл в спешке, лишь не видеть всего этого. Ведь кто бы мог подумать, что именно так всё и случится?..       Оля приподнялась на кровати, её тело будто набили ватой, кремовое бельё в радужно-розоватом освещении казалось нежно-розовым, сейчас на нём отчётливо виднелись засохшие пятнышки спермы, смазки. Оля посмотрела на них и вспомнила, как Олег Сергеевич решил сделать паутинку: сначала кончил на Олю, а потом накрыл её голову одеялом, переворошил всё это. От тяжёлого дыхания девушка чуть не задохнулась, волосы прилипли к лицу, вымазанному спермой. И Оле хотелось проснуться, как в мелодраме… Завтрак на столе, букет цветов, записка с ласковыми словами. Да, пусть это было бы так…       Но реальность оказалась суровой и холодной, совсем не похожей на мамины любимые фильмы. Она проснулась, и это напоминало ей кошмар. Не обнаружив желаемой реальности, она почувствовала, как комната приобрела резкие очертания: они стали объёмнее обычного, ярче и живее, будто если долго всматриваться в них, можно будет увидеть, как они двигаются. Пустая комната, ни одного напоминания о себе от историка, в голове воспоминания о бурном сексе, такого, наверное, у Олега никогда не было. Но тогда почему он ушёл?.. Оставил её наедине с мыслями, сжирающими её. Это должно было кончиться не так, совсем не так!!! Он не остался с ней. И припадок охватывал её снова, кожа будто воспламенилась как дешёвая газета, и этот жар охватывал всё тело, всасывался в напряжённые мышцы, следом проникал в кости подобно спицам аппарата Илизарова. Какая-то острая боль разрасталась из солнечного сплетения, похожая на шар, утыканный иголками со всех сторон. Почему он ушёл?.. — эти три слова пульсировали в голове, подобно ударам в гонг.       Неожиданно для Оли, жар медленно стал спадать, шар, разросшийся в груди, медленно стал уменьшаться, иголки его исчезали и не кололись уже так сильно. Оля стала глубоко дышать, закрыв глаза, и комната уже не имела таких ярких и диких очертаний, когда девушка вновь открыла глаза. Припадок появился и исчез. Она встала, прошлась по комнате, ощущая ногами мягкий ворс ковра, спокойствие охватывало её всё больше, укутывало как вторая кожа. Оля улыбнулась самой себе, улыбка эта не напоминала ухмылки. Ей стало легче, хотя она ощущала какую-то пустоту в груди от прошедшей ночи. Почему он сбежал?.. Это уже не так важно.       Она зашла к себе в комнату, увидела лежащий на полу раскрытый дневник, который она писала года четыре назад. Окно было раскрыто настежь, на подоконнике появилась небольшая горка снега, Оля аккуратно закрыла окно, а снег сложила в горшок с цветком. Из шкафа достала домашнюю одежду и наконец подошла к дневнику. Олег Сергеевич его читал. Страницы от ветра шелестели, то и дело, сами собой переворачивались. Оля подняла дневник, закрыла его и посмотрела сбоку, где страницы были примяты. Она тихо вздрогнула и открыла дневник на нужном месте:       «После того, как мама рассталась с отцом, она сильно изменилась. Сначала она стала часто куда-то уезжать, ещё более поздно возвращаться домой, а потом начала пропадать в подвале, покупала стройматериалы и уходила с ними в подвал, работали вместе с ней там рабочие. На вопрос, что она там делает, мама ничего не ответила и ушла в подвал снова. Я чувствую себя одиноко… Даже мама теперь занята ещё больше, я практически её не вижу. 5.12.2011», — перечитывая это, Оля вспомнила взгляд матери, ледяной и холодный. То, что делается в подвале, её дочери не касается. Маленькая девочка одиннадцати лет поёжилась, глядя на спину матери, её не самое красивое тело, спускающееся по лестнице. Снизу послышались голоса, мама что-то приказывала рабочим.       «Мама стала приглашать в дом мужчин, как только ремонт в подвале закончился. Они ожидали маму в гостиной, пока я угощала их чаем и сладостями домашнего приготовления. Мама всегда выходила к ним, хорошо одетая, готовила для них. Эти взгляды мужчин оставались на мне, скользкие, липкие, щупающие… Некоторые из них облизывали губы. Мерзкие гости, от появления которых бежали мурашки по коже, после их исчезновения я всегда убегала в ванную, умывалась и ополаскивалась в душе. Эти странные гости появлялись странно и уходили странно, кто-то платил маме деньги, кто-то уходил от неё с криками и руганью. Как-то раз мама оказалась в больнице из-за удушья, но мужчины после этого стали только чаще появляться в нашем доме и оставляли на мне свои отвратительные взгляды.       Я думаю, что они приходят к маме для проведения собраний, она ведёт переговоры о бизнесе или ищет мне нового отца…» — прочитав это, Оля поймала себя на мысли, что невежество одиннадцатилетней девочки не знает границ. Она сильно отличалась от себя юной, а ведь прошло не так уж и много с момента её взросления. Она повзрослела слишком рано.       «Я испытывала трепет перед матерью, перед подвалом — тем более. От одной мысли о нём я чувствовала, как трясутся мои коленки, потеют руки. Но однажды моё любопытство взяло верх, я спустилась к нему. Передо мной оказался лишь голубой яркий неоновый свет, чёрная железная дверь с кодовым замком. Мурашки, леденящие душу, побежали по моему телу, на висках выступил холодный пот. Любопытство подначивало меня ещё сильнее прежнего. Я прислонилась к двери, мою кожу будто обожгло, я попыталась уловить хотя бы один звук. Но ничего не было, только слышно мой бешеный пульс, дрожь в теле. Я посмотрела на код, сглотнула. Какой же код?.. И что прячется внутри, если мама посчитала нужным установить кодовый замок? Что мама делает с этими мужчинами? Когда они оттуда выйдут? 23.12.2011.» — короткие записи ребёнка чётко выражали все необходимые эмоции, Оля не была удивлена, с пяти лет она уже сочиняла сказки и сценарии на дни рождения. Сценарии получались фантасмагорическими по содержанию, а сказки — наглым плагиатом. Оля улыбнулась, вспомнив это, и вернулась к записям, которые столь сильно заинтересовали историка: «Мама никогда не говорила со мной о комнате, я не расспрашивала её, но меня терзало любопытство всё сильнее. Когда мама уходила в подвал, и я была уверена, что в ближайшее время мама оттуда не покажется, я спускалась вниз и мысленно пыталась угадать код. Вчера к маме пришёл мужчина в сером костюме, с розовым галстуком. Не очень высокий и красивый, он сидел, сложив ноги четвёркой. Я наливала ему чай, а он не спускал с меня глаз, но его взгляд не был мерзким, он не облизывал губы, а просто сидел и ждал моей мамы. Его взгляд показался мне даже добрым, но боялась я его больше, чем всех остальных, потому что он спросил мою маму: — Твоя дочь в курсе? — его голос напоминал мурлыканье кота. Я резко выпрямилась, стыдливо глядя. — Зачем, ей этого не нужно, — мама поправила причёску, даже не глядя на меня. — По её лицу видно, что нужно, — сказал мурлыкающий дядя, и моё лицо залило краской, я остолбенела, моя мама посмотрела на меня. Мне стало стыдно за своё любопытство. — Тебе интересно? — бесстрастным голосом спросила мама, я спустя несколько секунд кивнула, дар речи у меня пропал. — Что же… — она опустила взгляд, я посмотрела на дядю в сером костюме, он улыбался и смотрел также по-доброму. — Но, дочка, если ты увидишь то, что в этой комнате, я возьму с тебя обещание, что ты никому никогда не расскажешь об этом».       Оля не знала тогда, что именно в подвале, она помнила, как согласилась, как её смущение и волнение смешались в ураган, в латы, сковавшие её тело. Она еле двигалась, когда трио двинулось в подвал. «Комната в подвале открылась при помощи лёгкого кода, я не запомнила его с первого раза. Помещение представляло собой квартиру-студию, оформленную под разные части квартиры. Подвал был огромным. Единственное, что выделялось из всего этого… Клетка под потолком и странный крест из дерева в углу. Мы все зашли в комнату, мама закрыла дверь, она пискнула, захлопнувшись. — Ничего особенного, — сказала мама. — Видишь. — Что вы тут делаете? — спросила я неожиданно смело. — У нас это всё есть наверху, зачем делать подвал ещё…       Мурлыкающий мужчина рассмеялся и похлопал меня по плечу, сказав, что эта комната предназначена для сексуальных игр, он провёл меня между мебельным гарнитуром. Мы оказались в небольшой кухне, он раскрыл ящик столешницы. Внутри лежали странные приспособления. Какие-то резиновые штуковины, кандалы… Ножи… — Зачем это? — спросила я, от любопытства схватив ярко-розовую странной формы колбасу. — Это фаллоимитатор, проще говоря, фаллос, вибратор, дилдо, искусственный пенис… — ответил мужчина. — Тебе нравится? — Странная колбаса, — сказала я и положила на место непонятную колбасу. Что за странные слова употреблял этот дяденька? — Зачем вам резиновая колбаса? В холодильнике же настоящая есть! — заметила я серьёзным тоном. Мурлыкающий мужчина снова рассмеялся: — Ты забавная девочка, — произнёс он это в то время, как я уже вынимала из ящика огромный стальной крюк. Мама была бледной и смотрела на нас. — А это вам зачем?.. Такие висят на скотобойне… Ну, знаете, когда коровок убивают и вешают на крюки, — мужчина в костюме давал мне удовлетворить моё любопытство, мама села на диван и обняла плюшевую подушку. Я перебирала все игрушки в ящиках, рылась ещё, и моё любопытство утихало, никаких подозрений не было.       Когда моё любопытство кончилось, я перестала лазить по ящикам и сказала: — Я всё поняла, вы тут играете, проходите испытание, хороший ли вы мне папа.       Мурлыкающий мужчина снова рассмеялся, и я вышла из комнаты, довольная тем, что моё любопытство удовлетворили. 29.03.2012», — перечитывая эту запись, Оля рассмеялась едва ли не до слёз. Она была слишком правильной, в одиннадцать лет она не могла заподозрить о том, что её мать занимается сексом с этими мужчинами, используя все эти приспособления. «Сегодня к маме не приходило гостей и я сказала ей: — Мама, а можно я поиграю в той комнате?..       Она посмотрела на меня, а потом кивнула: — Давай поиграем вместе, — предложила она. — Хорошо, так даже лучше! — я чувствовала себя самой счастливой, мы зашли в подвал, и я спросила: — Мама, а почему ты не говорила мне об этом?.. — Я хотела, чтобы это произошло, но не сразу, — сказала мама, она посадила меня на диван, осмотрела моё тело и сказала: — Ты мастурбируешь?.. — А что это такое? — спросила я, округлив глаза от любопытства. — Я скажу тебе, что это такое, если ты раздвинешь ножки.       Я раздвинула пошире ноги, мама села около меня и приподняла моё лицо за подбородок к своему, мягко поцеловала в губы. Её рука, придерживавшая моё лицо, опустилась вниз, погладила неразвитую грудь, стала потирать сосок до тех пор, пока он не потвердел. Мама опустила руку на мой живот, погладила его и опустила руку к кромке домашних штанов, а потом ещё ниже, она положила ладонь ко мне между ног. И я тихо вскрикнула, попытавшись сдвинуть ноги, внизу живота стало странно и приятно тянуть. Мама стала целовать меня глубже, её рука потирала место между ног у меня, я чувствовала, что ткань тут становилась мокрой, а в теле увеличивался жар. У мамы были сладкие губы, она оторвалась от меня и сказала: — Сними футболку, — я послушно выполнила это, мама склонилась над моей грудью, погладила её тёплыми пальцами и стала нежно целовать кожу. От ощущений я застонала, но тут же закрыла себе рот рукой, на что моя мама ответила: — Не бойся издавать странные звуки, расслабься, — после этого её губы сомкнулись над соском, она стала потягивать его на себя, вылизывать языком, я стонала, внутри меня всё стало горячим, жидким. Рука мамы снова оказалась у меня между ног, на этот раз уже под тканью. Она отодвинула рукой ткань, пальцы её стали нежно перебирать появляющиеся волосы на моём лобке, а потом скользнули ниже, я была вся мокрой и виновато смотрела, щёки залил румянец. Мамины пальцы то и дело щекотали странную точку, от прикосновения к ней я выгибалась и особенно громко вскрикивала, мама посасывала мою грудь, вдруг её пальцы слегка опустились ниже, один начал… Проникать в моё тело, внутри меня есть какая-то странная дырка! Её палец проник полностью, ещё одним она продолжала давить на ту странную точку, я стонала и извивалась, мамины пальцы тоже стали мокрыми, я вспотела. Потом какая-то горячая волна нахлынула, накрыв меня с головой, я вскрикнула от ощущений и обмякла на диване. Мама вынула свою руку из моих штанов и подставила её к моим губам: — Оближи, это вкусно, — сказала она. — Но, мама… — Никаких „но“, — её мокрые пальцы оказались около моих губ, я послушно открыла рот, принимая пальцы. Они были в какой-то странной жидкости, она имела сладкий вкус. — Тщательнее оближи, — я подчинилась. Мама улыбнулась и сказала после этого. — Молодец. Тебе понравилось? — Это было странно, мама. — Почти так мы играем с этими мужчинами. — Это испытание? — Да. — Здорово, мне понравилось, — я улыбнулась. Моя мама улыбнулась в ответ и снова поцеловала меня в губы: — Хорошо, тогда ты можешь приходить в эту комнату и играть тут так, хорошо?       Я кивнула: — А ты будешь так со мной играть?.. — Да, обязательно. Временами. Играй так и снимай это на камеру, можешь играть без штанишек и трусиков, — сказала мама и показала мне небольшую видеокамеру. Я кивнула. Мама научила меня играть в новую игру, называлась она „мастурбация“. Правда, о ней нельзя было никому рассказывать и играть только в этой комнате, из-за чего я немного расстроилась. Но после этой игры у меня было хорошее настроение. 01.04.2012.» — Оля прочитала это и закрыла дневник, положив палец между страниц, чтобы не потерять нужный отрывок. Мать, её собственная мать, научила её мастурбировать, запихивать в себя пальцы и прочие предметы, мать объяснила ей, что за точка и что за дырка… Об этом и была следующая запись: «Моя мама объяснила мне сегодня, что за дырка во мне, и что за странная точка. Странная точка называется клитором, это комочек нервов, и поэтому он такой чувствительный, что от нажатия на него по телу идут мурашки и хочется кричать. А дырка в моём теле называется вагиной. Моя мама запретила мне пихать в вагину слишком толстые и острые предметы, а то я умру от потери крови. 02.04.2012». — Оля снова думала, что повзрослела слишком рано, она вспоминала то, как делала колбаски из пластилина, брала мелки или фломастеры и засовывала их в себя. Пластилиновые колбаски Оля заворачивала в фантики для конфет, и приятное шуршание фольги смешивалось со стонами. Ощущение от мелков внутри было мерзким, будто внутрь насыпали песка. Фломастеры с гранёными колпачками не подходили, подходили только с закруглёнными, тогда эта «невинная игра» становилась приятной и увлекательной.       Мама рассказала также, что необязательно вводить что-то в вагину, можно просто потирать клитор и получать приятные ощущения или надевать специальные трусики. Трусики со слабым зарядом, от них вся промежность становилась мокрой за несколько секунд, и «горячие волны» находили на Олю в несколько раз чаще обычного. Мама хвалила дочь за исследования и сказала ей, что со временем увеличится количество игр в этой комнате, в которые может играть Оля. Девушка вспоминала всё это, сейчас она была абсолютно спокойной к своему прошлому, её беспокоило лишь то, почему Олег Сергеевич после секса с ней ушёл?..