Знакомься, это... Твой старший брат

      Дверь в кабинет директора со скрипом открылась, перед глазами мелькнул золотистый блеск таблички; я сглотнула ком, застрявший в глотке, зная наперёд: меня не исключат. Директор как всегда восседал на гигантском кресле, словно босс Варии, только куда телом он был жирнее и толще. В светлом кабинете пахло сигаретами - не переношу этого запаха, а сейчас он особенно щекотал лёгкие. Олег Сергеевич вошёл в кабинет, я стояла на пороге, не решаясь войти. В голове звенела фраза: "Исключена!". По лицу директора я уже вижу, что он ждал этого момента долгие-долгие годы. Его огромные руки потеют над документом о моём исключении, опасно блестит в дневном свете ручка Паркер.       Я сажусь на край стула, через минуту они увидят шоу. Внешне изображаю испуг, на самом деле мне ничего не страшно. Единственное, что вечером придет Сергей и будет вправлять мне мозги. От лица маминого хахаля я искривила губы: - Ну, что будем с тобой делать? - спросил директор, хлопнув в ладоши. - Казнить нельзя, помиловать, - отвечаю я мягко и покорно. - Запятая ставится где? - Разумеется, что после "нельзя", - слегка улыбаюсь. Но на этом я не выплыву с победой из кабинета директора. Олег Сергеевич смотрел на меня терпеливо. Он думает, что сейчас я, как нормальный ребенок, буду умолять не исключать меня, обещать исправиться. Да пошёл он! Наивный мудак! У меня свои пути! - Но, к сожалению, учитывая все твои проступки в прошлом и настоящем... Ты уже... Момент, мои глаза наполняются слезами, сейчас-то Олег Сергеевич оценит и позволит мне остаться, ругая директора. Я бледнею, краснею, слёзы текут по лицу крупными каплями. - Пожалуйста, не надо! - Исключена! - внутри все смело одним словом.       Вы знаете, как слова могут ранить? Так вот. Это была пуля... Не в висок - от такого не умирают. А прямо в рот.       В глазах все стало пустым, уши заложило. Я стояла посреди поля боя... Вокруг кровь... Мои доспехи разбиты, как и я сама. Я слышу торжественный марш победы, но он не для меня... Я чувствую во рту железистый привкус крови. И весь мир, который я видела одним глазом (я же Кутузов), медленно темнеет и гаснет. В груди холодеет. Я разжимаю кулаки, опуская боль и стыд. Что скажет мама? А Сергей-гей? Медленно разворачиваюсь и ухожу из кабинета. Мое лицо бледное, застывшее, словно мраморное изваяние. Из школы я вышла тихо, ни с кем не здороваясь и не прощаясь. Последние уроки уже были не нужны. Я исключена.       Дорога до дома казалась битым стеклом, я стирала постоянные слезы на холодном ветру, убирала с лица волосы. Мамы дома не оказалось, я медленно разделась, положила сумку в свою комнату, чего никогда не делала ранее, разделась и пошла в ванную. От слез лицо совсем распухло, глаза покраснели. Я умылась теплой водой и встала под душ. Теплые струи воды быстро освежили уставшее потяжелевшее тело. Хотелось умереть на месте. Наверное, Занзас чувствовал себя так же, когда узнал, что Десятый не он, а какой-то дурачок в пестрых трусах. Всей душой я болела за босса Варии.       Из душа я вылезла спустя полчаса, заказала кучу фастфуда. На весь дом орал хеви металл Slipknot - Duality. Невольно подпеваю слабоватым гроулингом: "I push my fingers into my eyes", слушайте, как задушевно. Песни у них всегда пессимистичные, а настроение выше крыши поднимают. (Большой респект металлистам.)       На тело натягиваю футболку с надписью Rammstein, на задницу короткие серые шорты, у которых сзади нарисованы моей рукой две костлявых кисти. Мама не в восторге от такого гардероба, но что поделать... Люблю черепушки, всякую готическую хрень.       Однажды Сергей увидел у меня в комнате фигурку Фредди Крюгера и сказал, что такому нежному созданию как я, подобных тварей любить не надо.       Первым делом я делаю музыку потише и сажусь дописывать партию "К Элизе" на гитаре. Как только куча фастфуда прибыла, я спустилась в гостиную, включила фильм "Плохая училка", укутала в плед ноги. Горячие пять гамбургеров и семь тортилий, огромное ведро хрустящих куриных бёдрышек, точно такое же еще и с ножками, три больших пакета с картошкой-фри, два литровых стакана с кока-колой. Всё равно последние три месяца сидела на диетах, можно побаловать себя. Рядом стоит банка с мороженым, огромный пакет чипсов, пакет с пятью маффинами. Такой провизии хватит на две недели, я всё это съем за 1-2 часа.       Мама возвращается под конец фильма, её раздражают звуки фильма и тяжелого металла одновременно: - Ты сегодня рано, что-то случилось? - мама присела рядом, обняла меня за плечи. Я посмотрела ей в глаза: солгать или не солгать? А смысл лгать? Рано или поздно она узнает, учителя сообщат об этом быстрее, чем я. - Я исключена, - говорю я твёрдо и уверенно. Это мои предсмертные слова перед трибуналом. После ухода из школы я потеряла страх даже перед смертью, спокойно смотрела ей в глаза и была готова принять её.       Мама замерла, мгновенно побледнев. Она медленно поднялась с кровати, села на диван около фортепиано, медленно стянула с узких плеч пальто, развязала на длинной шее шелковый шарф, стянула с ног сапоги. Распустила волосы. Когда пришёл Сергей и сказал о поездке в Италию, мама сильно изменилась. Сходила в салон красоты, сменила гардероб, стала краситься.       Я бы тоже с удовольствием съездила бы в Италию, на родину Занзаса, но, увы... Я останусь тут! На воспитание тупорылому Олегу!       Я прибрала свое место, чего тоже обычно никогда не делала, и ушла в свою комнату, забрав остатки еды и выключив DVD. Весь вечер я играла на гитаре и рисовала яой, пока не пришёл Сергей. - Что случилось? - я слышала голоса в гостиной. Как раз прорисовывала обнаженную грудь актива, освещение плохое, ибо включать нормальный свет было лень. - Олю исключили, - мама снова заплакала. Когда мама произнесла это слово, я почувствовала, как хочу питаться воздухом, жить под мостом и работать на урановых рудниках. - Как?       Я услышала шаги по лестнице и спрятала рисунок в папку, карандаши быстро сложила в пенал и легла в постель. Сергей поднялся ко мне в комнату, постучал. Наверное, его до сих пор бесит надпись на двери: "Кабинет босса. Мусору не входить": - Оля, открой, пожалуйста, - сказал Сергей. По голосу он не хотел ругаться или опять влепить мне затрещину. Нет, он был отнюдь ласков голосом, но подниматься с постели и идти открывать дверь я не хотела. - Ты спишь? - снова не ответила. Шаги стали отдаляться, и я расслабилась, села и закончила рисунок. В тетради дописала фанфик о яое и осталась довольна собой. Но из головы не выходило то, что я исключена.       Утро выдалось солнечным. Я поднялась с постели, спустилась в кухню. Сергей пил кофе и подавился им, когда увидел мой внешний вид. В коротких серых шортах едва прикрывающих зад и всё. Распущенные взлохмаченные волосы падают на спину, плечи, прикрывая обнаженную грудь. Я потёрла глаза кулачками, садясь напротив: - Что за вид? - спросил мамин хахаль, давясь воздухом.       Не сказать, что я подтянутая, но фигурой природа меня не обделила точно. Точёные бедра, стройные длинные ноги, красивые груди, хрупкие узкие плечи, вырисовавшаяся талия, мягкий живот, выглядывающие ребра. И всё это в одних шортиках. По дому я ходила на носочках, так тут ещё вырисовались икры и тонкие лодыжки, маленькие ступни с круглыми пяточками. Я села по-турецки на стуле, налила себе чай в бокал, бросая туда дольку лимона: - Я, конечно, понимаю, что у тебя депрессия, но не в таком же виде выходить, когда тут сижу я. - А ты что? Какое-то грандиозное событие? - язвительно спросила я, глядя на Сергея.       Ногами скольжу по металлической ножке барной стойки, растягивая пальцы. Холодный металл, прикосновение к нему будоражит. - Я взрослый мужчина! - Сергей-гей явно взбесился. - Ну, молодец, с потенцией проблем нет, - я убрала волосы с плеча, одна грудь обнажилась в прохладном утреннем воздухе, обнажая слегка потвердевший сосок. - Оденься! - Я тут прописана, как хочу, так и хожу. - Что за поведение? Аня, - он позвал маму. - Оля, оденься. - Я творческая личность, мне можно! - сказала я, заедая чай с печеньками. Взглядом на данный момент я могла бы вылечить запор. Сергей глядел на меня с недоумением. - Так, звонил твой учитель, я договорился о встрече, - он прикончил остатки содержимого в чашке одним глотком. - О чём вам с ним разговаривать? - монотонно спросила я. Мне не было дела до чужих разговоров. - О твоём положении. - Я же не беременна. - О том, что ты исключена. - Неплохая тема для разговоров, - улыбнулась я, поставила бокал в раковину и ушла, как всегда мягко покачивая бёдрами и выхаживая на носочках. Надеюсь, у этого потентного на меня не встал. В голове возник образ Олега Сергеевича, его спокойный взгляд. Наверное, девушки не обратили внимание на то, какой красивый у него язык: мягкий и розовый, плотный и нежный.       Я закрылась в комнате опять и проспала весь день, пока не зазвонил телефон. Заиграла любимая песня Stone sour - Through the glass, я проснулась от любимой мелодии с таким удовольствием, перед этим думая, что мелодия играет во сне.       Поднимаюсь на локтях, беру в руки телефон с тумбочки, который уже опять решил сходить на свидание с полом. Неизвестный номер: - Алло, - говорю я сонным голосом, смотрю в окно. День солнечный, сухой, а я протираю свою жопу дома и сплю. Могла бы прогуляться до реки, положив блокнот с карандашом в карман и включив музыку. Иногда потрясающе, когда твои планы срываются, и ты идёшь гулять в одиночестве, шатаясь по городу. - Оля? Это Олег Сергеевич, - от голоса учителя я исказила моську, села на постель. - Что вам надо, мать вашу? - хотелось услышать шутливое "Любви и ласки", но я услышала только непоколебимый холодный голос в трубке. Мда... Хорошего настроения сегодня не будет. - Не ругайся, это во-первых, - звучало, как приговор. - Во-вторых, ты возвращаешься завтра в школу. - Я только обрадовалась, что не буду учиться! - воскликнула я, широко улыбаясь. Вряд ли этот ботан поймёт, что я шучу и издеваюсь. На глаза попался рисунок из тетради. Парень с татуированными руками. Я молча смотрю на рисунок. - Учиться ты будешь. Завтра в 8:00 в школе, как штык. Не забывай, что вы дежурный класс. После уроков зайдёшь в мой кабинет, - чётко и ясно говорил учитель. Я громко цокнула, закатывая глаза. Вот хрен, сколько можно демагогию разводить?! Вешаю трубку, не дослушав. Сижу, и чувствую, как лицо предательски расплывается в улыбке. Школа, эх, я уже соскучиться успела...       Пришёл Сергей-гей, порадовал маму своими дипломатическими навыками, сказал, что купил тортик. Меня, разумеется, не позвали, ибо я провинилась. Подумаешь, много торта они не съедят, мне всё равно достанется. Вчерашний торт всегда вкуснее, ибо он не по празднику. В школу надо было собираться, как ни странно, я была счастлива. Надо сходить и купить шоколадку, что ли... Я оторвала задницу от кровати, быстро оделась и пошла в магазин, пересчитывая карманные деньги. Наскребу на целую коробку конфет приличной марки. Ладно, мой знак зодиака никогда не скупится на хорошие и дорогие подарки. Я сноб. Так что... возвращаюсь домой с коробкой финского коллекционного шоколада под мышкой. Осенний теплый ветер, прямо бабье лето в конце октября. Такое вообще возможно?