Знакомься, это... Твой старший брат

      Мне велели отрастить бороду, бритву велели выбросить и приобрести триммер для придания формы моей будущей бороде. В течение двух недель меня никто не трогал, приходилось таскаться по Москве. Оля не уезжала, сказала, что школа теперь ей вовсе не нужна, а причину отказалась объяснять.       Спустя две недели я действительно оброс бородой, приехал тот самый мужик-матершинник (имя его было Виталий), явно гордящийся уже и мной, что я стал обладателем бороды русого цвета. По мнению московских парней борода являлась признаком престижа, стиля и брутальности. И чем она гуще, тем сексуальнее.       Каждый вечер Оля, посмеиваясь, залезала на мои колени и расчёсывала мне бороду, я еле сдерживался от желания заурчать, как кот. Спустя неделю мои фотографии появились в журналах. Реклама духов. Мою рожу откорректировали так, что я с трудом себя узнал на развороте. Мои глаза выглядели так, словно сейчас я раздену каждую читательницу одним взглядом, волосы лежали ну уж слишком красиво. - Это не я, - проговорил я, откидывая журнал в сторону. - Ты шутишь? Парень, тебя и твои мускулы, а уже и твою бороду все хотят! С тобой готовы подписать контракт на пять лет! - Виталий закурил электронную сигарету и выдохнул дым уже в сторону, а не мне в лицо. Надо же... Одна фотография в журнале, а сколько жополизов появилось. - Ты крутой, тебя хотят девушки... Кстати, поскольку ты бородат, мы едем в клуб! Тебя необходимо показать публике, сарафанное радио действует безотказно. Особенно будет круто, если ты в этот же вечер переспишь с какой-нибудь знаменитостью.       Оля, сидящая рядом, подняла журнал с пола и рассмотрела фотографию, Виталий в кои-то веки заметил её: - А это кто? - он указал на Олю сигаретой. - Я та, кто порвёт тебе задний проход этим журналом, - заявила Оля, закинув одну ногу на другую, проделав это точно также как на моей фотосессии. Виталий усмехнулся: - Киска умеет царапаться. - Заткни свою пасть и занимайся своим делом, пиздолиз, - Оля легла головой на мои колени. Виталий попытался рассмеяться, но он подавился сладким дымом и теперь кашлял, сухо и тяжело дышал. Сигарета упала на пол, Оля сбросила руку к ней и парой пальцев стала катать её по полу. Её волосы раскинулись по моим ногам, душисто пахли дорогим шампунем, тело пахло французскими духами, какие стояли в ванной. Всё самое лучшее для неё, я до сих пор удивлялся, почему так. От Олега Сергеевича не было вестей совсем. - Оля, а как поживает твой брат? - поинтересовался я, разрывая неловкое молчание. Виталий наблюдал за Олей, как она, не обращая ни на кого внимания, лежит на моих коленях и катает электронную сигарету по полу. Потом она взяла её, сунула между губ и закурила. - Фу-фу-фу... - начал Виталий. - Она на полу лежала. - Заткни пасть, этот ковёр моют чаще, чем ты суёшь свой член в чью-то вагину, - Оля выпустила дым в потолок, сделала несколько колец. Виталий опять рассмеялся громче обычного, ему в лоб прилетело журналом, я прыснул от смеха. Виталий замолк и глядел на Олю злобно, будучи в недоумении. - Я же сказала тебе заткнуться, - Оля говорила тихо, но чётко и ясно. Я не мог понять, почему она ведёт себя так. Смотрела она на всех так, словно познала что-то, недоступное другим. И все чувствовали это. - А кто ты такая, чтобы меня затыкать? - Виталий нагнулся к ё лицу.       Оля промолчала и ещё раз закурила электронную сигарету, несмотря на всё желание забрать у неё эту мерзость, я просто сидел и расчёсывал Олины волосы. POV| Олег Сергеевич       Из Москвы пришлось вылетать ночью, поспать так и не удалось. Завтра мне опять быть учителем истории, а пока нужно разобраться с делами... Кто-то пронюхал, что у меня есть деньги в немаленьком количестве. Всю ночь я провёл без сна, глотал чашки кофе и узнавал, куда стекают мои деньги... Безрезультатно, несмотря на то, что я обзвонил всех своих ребят, они тоже ничего не узнали.       В школе Оли не оказалось на парах, телефон она оставила дома. Обновлений в Instagram и Twitter не намечалось, точнее все записи оттуда были удалены. Вызвонить её не получалось. Маме и отцу решил не говорить, что от меня куда-то сбежала Оля. Сердце было готово выскочить из груди, я поехал к родителям Димы. Может быть, в депрессии из-за его отъезда Оля уехала к ним.       Меня встретили тихо. На порог жёлтого красивого дома вышла блондинка лет тридцати шести с огромными глазами, которые Дима унаследовал. Она тихо поприветствовала меня и спросила, что нужно. Вид у неё был изящный, красивый, аккуратный, но не сказать, что для приёма гостей, ибо я приехал неожиданно, без звонков и сообщений: - Здравствуйте, мне очень повезло, что Вы здесь. - Кто Вы? Что-то случилось? - Да, прошу прощения, что не представился, извиняюсь, что врываюсь без спроса... Я Олег, сводный старший брат Оли Соломоновой, - я старался быть спокойным. Одно имя моей сводной сестры вызывало у меня ощущения того, что кишки вот-вот свяжутся в толстый узел. - Ах да, помню... Это Вы предложили Диме... Я не знаю, как Вас отблагодарить, что-то случилось? - Да, к сожалению, случилось... Оля куда-то пропала... - я тяжело выдохнул. Глаза матери Димы увеличились, она смотрела на меня молча и потерянно. - Чем я могу помочь Вам? - Простите, я думал, что Оля осталась у Вас... - я опустил взгляд, ощущая, что оказался не прав. - Нет, простите, нет... Но, может, Вы пройдёте? Выпьете чаю?       Я зашёл, ощущая неловкость, поблагодарил маму Димы. На пороге отряхнул пальто от снега и разделся. Мне выдали вешалку, я повесил пальто и прошёл на кухню, думая, сколько раз тут была Оля. Мама Димы сделала ароматный чай, разлила его по чашкам, выставила на стол самодельный аппетитный торт. - Вы удивительный человек... - говорила мама Димы. - Вы сделали из Димы... - она выдохнула, чувствуя, что слова так и крутятся на её языке, но сформулировать и высказать она их не сможет из-за количества эмоций гордости за сына.       Мне же хотелось залиться краской: она верит, что я сделал это из-за наличия потенциала у парня, а я сделал это для того, чтобы Оля с ним не виделась. Я ел торт, взглянул на поверхность стола, заметив едва видимые тонкие царапины, оставленные будто бы от руки. С места матери Оли такую деталь трудно заметить, а вот с моего едва проглядывается. Вдруг я вспомнил, как впечатывал лицо Димы в пол, какая ярость захлестнула меня, когда я узнал, что Дима трахал на этом столе Олю. Неужели это царапины её рук?.. С того раза? Представление выгнутого тела Оли под Димой не давало мне покоя. Я согнул ложку, которой ел торт: - Олег Сергеевич! - мама Димы спохватилась, я посмотрел на ложку и ошарашенно уставился на Марину. - Прошу прощения... - выдохнул я и аккуратно разогнул ложку. Откуда во мне взялась такая сила, не понимаю... Я тяжело дышал и не мог отвести взгляда от царапин на столе. - Знаете, я лучше пойду... - выдохнул я, поднимаясь. - Олег Сергеевич, с Вами точно всё хорошо? - меня попытались остановить. - Разумеется... - выдохнул я. - Всё хорошо, просто мне нужно ехать.       Я постарался всё делать медленно, чтобы не задеть чужое эго, постарался поддерживать разговор и даже начать его заново, стараясь отдалить себя от мыслей об Оле и Диме, пока натягивал на себя пальто и завязывал ботинки. Из гостиной ко мне вышел маленький пухленький мальчик в памперсах и полосатой кофточке. На ногах у него были вязаные домашние пинетки, он увидел меня и захлопал в ладоши, лицом не выражая никаких эмоций. - Ой, знакомьтесь, мой третий сын... - мама Димы подняла малыша на руки. Судя по её лицу, мальчик уже потяжелел с возрастом. Он слабо улыбнулся и потянул ко мне руки. Ну этого ещё мне не хватало. Не хотелось задерживаться, но светлая голова оказалась на моих руках и стала шлёпать меня по щекам своими пухлыми ладошками. Интересно, что он делает с Димой? Также лупит его по щекам? Вообще откуда у ребёнка такие манеры? От мамы с отцом научился, видимо...       Стараюсь быть тактичным и не спрашивать, откуда ребёнок научился шлёпать гостей по щекам. Натянуто улыбаюсь и делаю вид, что мне всё это нравится. Через несколько секунд я уже смеюсь, чем заставляю рассмеяться маленького хулигана. Он смеётся низко, заливисто, щеки его наливаются милым румянцем. Он продолжает шлёпать меня по щекам, а потом тепло и крепко обнимает за шею.       Мне впервые доводилось держать ребёнка на руках, особенно такого маленького. Он был пухляшом с проницательными и добрыми глазами. Он посмотрел на меня задумчиво и серьёзно, мол, как мне его объятия? - Понравилось, - честно отвечаю я и аккуратно ставлю малыша на пол. Он встаёт с большой важностью, мол, сделал большое дело, и улыбнулся самому себе. - Смышлёный, - говорю я маме Димы. Она улыбается и следит взглядом за ребёнком. Я аккуратно ухожу, прощаясь. - Спасибо за всё, извините за ложку... До свидания.       На улице идёт сильный снег, проходит минут пятнадцать прежде, чем я очищу машину от снега, сяду и поставлю её греться. Почему Оля это сделала? Неужели она любит его? Любит его, качка? А значит, и поехала она за ним... В Москву.