***
По дороге домой Мэй никак не могла выкинуть из головы случившееся. Сейчас она ясно понимала, что Феликс уже много лет нравился ей больше, чем просто друг, что возможно она даже была влюблена в него. И теперь, когда он первый проявил инициативу, она сама же все испортила. «Или может Ликс прав, и наша дружба важнее каких-то там отношений? — думала Мэй. — Да, но ведь это не просто какие-то там отношения, это могли бы быть отношения с Феликсом! Что может быть лучше, чем начать встречаться с самым близким и любимым человеком — это было бы идеально…» Слабой тенью от себя же самой Мэй прошмыгнула мимо матери и направилась в свою комнату. — Дочка, с тобой всё в порядке? — заволновалась миссис Джонс. Когда в ответ она услышала лишь как хлопнула дверь в комнату дочери, ее волнение усилилось. Она аккуратно подошла к двери и постучалась. — Милая, вы что, поругались с Феликсом? — Нет, — тихо ответила Мэй. — Можно я войду? — спросила миссис Джонс, приоткрывая дверь. — Мама, я все испортила, — прошептала Мэй, устремив на мать глаза полные слез. — Что случилось, дорогая? Пока Мэй рассказывала матери свою печальную историю, та сидела рядом и ласково гладила ее по спине. — Милая, я рада, что ты поделилась со мной своими чувствами, — с мягкой улыбкой сказала она. — Феликс чудесный мальчик, я очень его люблю, но можешь ли ты рассказать мне, что именно нравится в нем тебе? Этот вопрос немного смутил — она никогда не задумывалась над тем, что ей нравится в Феликсе, он просто был классным, самым лучшим, раз уж на то пошло. Но если подумать: — Он красивый, самый красивый на свете, мама! Я так люблю его улыбку, его звонкий смех! А еще он очень умный, он вечно смотрит эти свои научные передачи и с умным видом комментирует то, что там происходит. Или может начать рассказывать про какую-то погибшую цивилизацию или древний народ. А еще он очень милый и заботливый… — О, дорогая, это несомненно так! — миссис Джонс обняла дочку и погладила по волосам. — А есть ли что-то, что тебе в нем не нравится? — Ну, — Мэй задумалась на минуту, — он не всегда понимает мои шутки и иногда долго отвечает на мои сообщения, но в остальном он самый хороший! Феликс и правда был хорошим, но, в отличие от дочери, миссис Джонс замечала за ним и другие яркие особенности, например то, что Феликс часто витал в облаках или то, что несуществующие миры были ему интереснее настоящих. Он мог надолго задуматься и выпасть из реальности, из-за этого с ним вечно происходили какие-то курьезы. Феликс считал большинство людей скучными и слишком обычными. Еще в детстве он говорил, что женится на инопланетянке, потому что жениться на обычной девушке слишком просто и не интересно. Также от нее не скрылось наличие у Феликса обсессивно-компульсивного расстройства. И это все не могло не волновать ее, когда она задумывалась о перспективе отношений ее дочери с этим парнем. Конечно, Феликс не делал ничего плохого, но она переживала, что он не сможет уделять ее дочери должного внимания и интереса, большего, чем просто дружеского. Ведь эти двое росли у нее на глазах, и она никогда не видела, чтобы Феликс относился к ее дочери иначе, чем к сестре или близкому другу, но, возможно, она и ошибается. Из этих мыслей ее выдернула Мэй. — Мама, а ты как считаешь, я могу всё исправить? Нужно ли вообще это делать или Ликс прав, и нам лучше быть друзьями? Но я не хочу встречаться ни с кем, кроме него! — перебивая саму себя, тараторила Мэй. — Если я не буду с ним, я лучше вообще останусь одна, потому что мне никто другой не нужен. — Доченька, я думаю, что если он и правда так сильно тебе нравится, то тебе стоит еще раз с ним поговорить и обсудить это, но чуть позже, когда вы оба немного успокоитесь, хорошо? — она ободряюще сжала ладони в своих. — Хорошо, мама, да, ты права, — пролепетала Мэй с робкой улыбкой. — Вот и славно! А теперь пойдем покушаем, ты наверняка не позавтракала. Мэй утвердительно кивнула, и они пошли в столовую. Пока миссис Джонс разговаривала со своей дочерью, через окно за ними следил Чанбин, притаившись на ветке дерева рядом с комнатой Мэй. Он настолько был поглощен своими наблюдениями, что не заметил, как рядом с ним появился Чонин. — М, это она, да? — протянул с улыбкой молодой страж снов. — Чёрт! Йенни, ты что тут делаешь? — вздрогнул Чанбин. — Хотел увидеть, на кого ты так нежно смотришь. — Увидел? Теперь проваливай! — гаркнул на него инкуб. — Считай, что меня тут не было, — засмеялся Чонин и как будто растворился в воздухе. — Этому мальчишке нужно было в разведку идти, а не в отдел Стражей снов, — Чанбин тряхнул головой, словно пытаясь отделаться от какого-то наваждения. Он собирался продолжить слежку за объектом своей любви, но к этому моменту мать и дочь уже переместились в другую часть дома, и инкуб решил, что ему тоже пора возвращаться в свой мир. Возможно, дорогие читатели не знают, кто такие Инкубы. Так вот, это демоны, которые появляются в видениях своих жертв и соблазняют их. Как правило, жертва потом не помнит деталей видений, но ее охватывает сильная необъяснимая страсть. Перед чарами инкубов невозможно устоять. Однако, если жертва разлюбит инкуба до того, как он заберет себе ее жизненные силы, то инкуб «умирает». К счастью, не в буквальном смысле, ведь инкубы бессмертны. Они обнуляют свой энергетический запас, и им приходится начинать все заново. Мир снов живет за счет энергии, поступающей от людей во время того, как они видят сны. Эта энергия наделяет жителей страны снов различными способностями, такими, как: летать, дышать под водой, обладать огромной физической силой, но главное, чем больше в них этой энергии, тем дольше они живут. Некоторые существа бессмертны по своей сути, такие, как различные боги и демоны. Чтобы стать создателем снов, нужно накопить определенный запас этой энергии, только после этого ты сможешь создавать сны, но для этого еще нужно быть зарегистрированным в системе и иметь браслет, чтобы начать получать сигналы от людей и почувствовать рождение своего человека. Создатели снов получают энергию с каждого созданного сна, а стражи только со спасенных от прорывов снов, потому что, если прорыв уничтожает сон, энергии от него не остается вообще никакой. Но у них есть некая фиксированная оплата, минимальная ставка, на случай, если прорывов по какой-то причине не было вообще. Работники канцелярии — это создатели снов, у которых пока что нет подопечных, они тоже работают за ставку. Ученым может быть кто угодно с достаточными интеллектуальными способностями для этого, но у них сложная работа, а оплата фиксированная. Поэтому те, кто еще не дорос до создателей снов, чаще идут в стражи снов, чем в ученые, так как там есть шанс больше заработать, и не нужны какие-то особые интеллектуальные способности. Но ученые получают еще дополнительную энергию за свои изобретения. Также в департаменте снов есть отделы, которые отвечают за производство и ремонт техники, которая используется для работы остальных отделов, они тоже работают за небольшую фиксированную ставку. Жители страны снов, которые никогда не работали, живут короткую жизнь и умирают. Те, кто работал и ушел на покой, доживают запас энергии, который у них скопился за время работы и потом тоже умирают. Существа, которые изначально бессмертны без этой энергии, теряют сверхспособности, живут долго, но не могут особо ничего делать. Так же в мире снов живут сказочные существа, у которых есть врожденные способности, им можно не работать: драконы, русалки, единороги и тд. Инкубы же могут получать энергию напрямую от людей через любовь. Но в этом способе есть огромные риски: если его разлюбят или не полюбят в ответ, то он потеряет весь свой запас энергии, накопленный за все время. Так что для них это каждый раз игра ва-банк. Поэтому большинство инкубов предпочитают иметь стабильную работу, как Чанбин, который, однако, при случае никогда не отказывался от опасной «халтурки».***
Каждый раз, когда Крис приходил в отдел создателей снов по делам, он заодно навещал Хенджина. — Тук-тук! Можно войти? — приоткрыв дверь в комнату друга, спросил страж снов. — Привет! Заходи, конечно, — не глядя на него, отозвался создатель снов. Он сидел на краю смятой незаправленной кровати, перед ним была раскрыта картотека с записями о его подопечном, которые он внимательно разглядывал. — Что изучаешь? — спросил Крис, плюхаясь на кровать рядом с ним. — Просматриваю кое-какие записи по своему человеку, — со вздохом сказал Хенджин. — Пытаюсь найти там хоть какую-то зацепку, чтобы понять, чем он отличается от остальных людей, но все бесполезно! — сказал он и махнул рукой, чтобы свернуть голограмму картотеки. — В каком смысле, отличается от остальных? — удивился парень с желтой татуировкой ловца снов. — Помнишь, я рассказывал тебе про тот случай у дороги? — Когда ты подумал, что он видит тебя, а на самом деле он смотрел на собаку? — Да! То есть нет! Это Минхо убедил меня, что он смотрел на собаку. Но сейчас я почти уверен, что он смотрел именно на меня! На днях я опять поймал на себе его взгляд! — Но как это возможно? — улыбнулся страж снов. — Люди же не могут вас видеть. — Но в древних легендах рассказывается про то, что люди раньше могли нас видеть! — сказал Хенджин и схватил Криса за руку. — Но это же всего лишь легенды… — протянул тот. — Но даже если допустить, что он тебя видит, что тебе это дает? — Это означает, что в легендах говорится правда! А тогда правда и то, что люди и создатели снов могут общаться! — Погоди, видеть тебя и общаться с тобой — это не одно и то же! — Да, но если легенды не врут, то значит… — Стоп! Ты же не хочешь рискнуть всем лишь для того, чтобы проверить древнюю легенду? Ты же помнишь, что тебе грозит в этом случае? — обеспокоенно спросил страж снов. — Забудешь тут с вами, — с досадой сказал создатель снов, — то Минхо мне про это талдычит, теперь и ты туда же. — Хм, удивительно, да? И с чего бы нам это делать? Может, потому что мы за тебя переживаем? — Погоди, это не всё, что я хотел сказать, — перебил его Хенджин. — А что еще? — Я создал для него сон, в котором был я сам… — Фига себе! А так можно? — Да, кстати, я вычитал об этом в одной из легенд! Так что не такие уж это и сказки. — Обалдеть! — Да, но я не об этом. Я хотел сказать, что, когда мы там встретились, сон поменял траекторию. Он перестал идти по созданному мной сценарию, понимаешь? — с воодушевлением сказал Хван. — Он сам начал управлять своим сном! — Оу, и как именно это произошло? — Он полетел! — желтые глаза Хенджина засверкали радостью. — Полетел, как птица? — Ну почти. Не знаю, можно ли это назвать полетом, это больше было похоже на плавание по воздуху, — с воодушевлением затараторил создатель снов. — Но важно не это. Он позвал меня с собой! Представляешь? Прямо позвал. То есть он осознал, что я тоже нахожусь там! — на этих словах он немного подпрыгнул. — Это было потрясающе! Мы летели и общались. — И о чем же? — Ну, в общем, это не важно, — замялся Хенджин, не желая упоминать о прорыве сна. — Главное то, что он сам пошел со мной на контакт. — О! Ну это же прекрасно. Ты хотел с ним общаться и добился своего, — радостно заключил страж снов. — Крис! — нахмурился Хенджин. — Что? Общения во сне тебе не достаточно? — Нет, конечно! — Хенджин, ты меня пугаешь, честное слово. — Ах, погоди. Точно! — глаза Хенджина опять вспыхнули желтым огнем. — Может, это как раз и есть то самое? — Что самое? — передразнил парень с розовой татуировкой. — То, чем он отличается от других. Он может управлять своими снами. Крис растерянно поводил глазами по комнате, пытаясь обдумать идею Хенджина. — Но он же не единственный, кто так может делать, правда? — Ну да… Но возможно… — Возможно, тебе стоит пообщаться с другими создателями снов, чьи подопечные могут управлять своими снами? — Это звучит как план! Не припомнишь никого, кто сталкивался с подобным? — Хм, дай-ка подумать. Кажется, Сверчок рассказывал мне про нескольких таких, но я не помню их имен, попробуй спросить у него. Он сейчас наверняка в канцелярии департамента. — Блин, — Хенджин замешкался. — Что? Ты минуту назад рвался общаться с коллегами. — Да, но я вспомнил, что для этого с ними придется разговаривать. — Ха-ха-ха! Ну как хочешь, можешь забить на распросы и продолжить изучать легенды. — В легендах нет ничего о том, как обстоят дела сейчас. — Ну тогда, видимо, придется разговаривать с коллегами, — засмеялся Крис. Хенджин терпеть не мог лишний раз говорить с малознакомыми людьми, была бы его воля, он бы кроме пары своих друзей вообще ни с кем не общался, но любопытство взяло верх, и он пошел в канцелярию департамента снов, которая представляла собой здание в викторианском стиле, снаружи выглядящее как двухэтажное, но внутри бесконечно уходящее вверх так высоко, что потолка было не видно. Планировка внутри помещения была такой, что на всех этажах было пустое пространство, находящееся над холлом. Вдоль этого пространства шел стеклянный парапет примерно метр высотой, с деревянными перилами. Вдоль ограждения находился проход, а вглубь этажей тянулись бесконечные стеллажи с различными бумагами, документами и книгами. В канцелярии хранились бумажные копии всей информации виртуальных каталогов на случай системного сбоя. Также там находилась самая большая библиотека мира снов. В канцелярии всегда было очень тихо, несмотря на то, что там одновременно могло работать огромное количество сотрудников, больше их было только в отделе создателей снов. Придя в канцелярию, Хенджин без труда смог разыскать Сверчка, поскольку его зеленый атласный костюм и кудрявые белые локоны было видно издалека. Он стоял на втором этаже и раскладывал какие-то документы по местам. — Привет, Хенджин, какими судьбами? — сказал Сверчок, заметив подошедшего к нему создателя снов. — У тебя сейчас есть время? Мне нужно кое о чем тебя расспросить. — Для первого заместителя руководителя отдела создателей снов у меня всегда найдется время, — любезно склонил голову сотрудник канцелярии и жестом пригласил Хенджина присесть в большое мягкое кресло, стоящее около парапета рядом со стеклянным журнальным столиком, а сам устроился на перилах парапета, несмотря на то, что напротив стояло еще одно точно такое же кресло. — Крис сказал мне, что ты можешь знать создателей снов, чьи подопечные способны контролировать сны. — Хм, ты про осознанные сновидения? — Ага, про них! — Да, я слышал от некоторых твоих коллег о подобном. — Ты помнишь, кто это был? Можешь назвать их имена? — Возможно, это не мое дело, но это нужно тебе для работы? Хенджин замялся: — Да, я сейчас работаю над новым проектом — изучаю, как осознанные сновидения могут помочь в борьбе с прорывами снов. Лицо Сверчка вытянулось, а глаза округлились. — В самом деле? Очень интересно, очень интересно, — он спрыгнул с парапета и встал за спинкой кресла, на котором сидел Хенджин, от чего создатель снов почувствовал себя неуютно. — Что ж, я с радостью помогу твоему новому проекту, пройдем со мной, я скажу имена этих создателей снов и где их можно найти. Хенджин встал и пошел за ним, при этом у него было такое чувство, что его поймали на чем-то нелегальном. Он прокручивал у себя в голове свод правил их департамента, пытаясь понять не нарушил ли он случайно какое-то из них. Насколько он помнил, ни в одном из многочисленных правил не говорилось ничего про осознанные сновидения. Но в данный момент, видя реакцию сотрудника канцелярии на его просьбу, он уже не был так в этом уверен.***
Создатели снов не только выполняли свои прямые обязанности, но и содействовали тому, чтобы обезопасить сны от прорывов. Этим занимались не все сотрудники, но руководитель отдела по имени Сынмин и все его заместители в последнее время часто собирались и обсуждали с исследователями прорывов возможность создания инструмента, который бы блокировал сон, как только происходит прорыв, то есть, когда нарушается цельность его оболочки. Во время очередного совещания дверь кабинета приоткрылась и из-за нее показалась голова руководителя Департамента. Он поводил глазами по присутствующим на встрече подчиненным, которые начали по очереди с ним здороваться, кивнул в ответ всем сразу, и тут его взгляд достиг цели. — Хенджин, после совещания жду тебя у себя в кабинете! — строгим голосом сказал он и, не дождавшись ответа, скрылся за дверью. Хван закатил глаза, пытаясь мысленно прикинуть, что на этот раз он сделал не так, надеясь, что это никак не касается осознанных сновидений. После совещания он поплелся в кабинет к отцу. — Зачем ты изучал засекреченные документы? Что ты там искал? Думал, что я не узнаю?! — грозно пробасил Джин Ён. — Мальчишка! Я всё делаю для того, чтобы обеспечить твоё спокойное существование, а ты словно нарочно делаешь все, чтобы этого не случилось! — Эм, что? Какие еще засекреченные документы? Я ничего такого и близко не делал, — удивился создатель снов. — А это по-твоему что?! — руководитель Департамента снов чуть ли не швырнул в него голограммой с файлами, на которых было отмечено его имя в списке тех, кто их просматривал. Хенджин выставил руку и остановил ее движение, не дав врезаться ему в лицо. — Стоп! Погоди. Да, я их смотрел, но эта информация находится в открытом доступе! — Ты меня за дурака держишь? Ты видишь, к какому типу относятся эти данные? Хенджин вылупил глаза от удивления, сейчас он отчетливо видел, что файлы, которые он еще недавно свободно смотрел, находятся в числе строго засекреченных. Но также он прекрасно помнил, что ему не стоило никаких усилий их раздобыть. — Это не могло быть системным сбоем? — попытался найти этому логическое объяснение Хенджин. — Служба информационной безопасности сейчас разбирается с этим. И если они обнаружат, что это твоих рук дело, я не посмотрю на то, что ты мой сын! Ты будешь отвечать перед трибуналом на общих основаниях! Идите! — Идите? Черт! — Хенджин заметил, что опять расслоился. С тех пор, как погибла его мать, он страдал синдромом расслоения личности (СРЛ), когда он стрессовал, у него появлялся двойник по имени Сэм, который выглядел абсолютно так же, только волосы были чёрные и короткие. — Извини, — пожал плечами двойник. Создатель снов ударил себя ладонью по лбу и вышел из кабинета отца. Мысли Хенджина путались, он плохо понимал, что вообще сейчас произошло. Поэтому он не придумал ничего лучше, чем залезть под стол в первом попавшемся свободном кабинете и переждать там приступ. Лино заметил Сэма, маячившего рядом с кабинетом, и понял, что Хенджин там. Он подошел и уселся на стол, под которым прятался создатель снов. — Ты представляешь, эти документы были засекречены! — начал Хенджин, как только увидел перед своим лицом покачивающиеся ботинки друга. — Обалдеть! — иронично отреагировал Лино. — Ты из-под стола вылезти не хочешь, м? — Нет! Не хватало еще, чтобы меня кто-то увидел во время приступа! — Извини, — отозвался Сэм с другого конца комнаты. — Ты еще тут со своими извинениями! — огрызнулся Хенджин, но тут же осек себя и уже спокойным голосом добавил: — Не начинай. — Да всем пофигу на него, выходи и спокойно обсудим, что там с этими документами. Чего ты каждый раз ведешь себя так, как будто у одного тебя бывают приступы СРЛ! — продолжал уговаривать Лино. — Полно народу ходит по улице с таким же заболеванием, и никто из-за этого не парится. — Ну конечно! А ты прям знаешь, что они чувствуют, — возмутился Хенджин. — Хотя бы из-под стола вылези, — настаивал Лино. Из под стола показалась рука Хенджина, а за ней его голова: — Точно никого нет? — недоверчиво спросил он. — Нет никого, — буркнул Лино, разводя рукой по воздуху, как бы показывая, что в помещении пусто. — Ладно, я тут постою, — робко сказал Хенджин, вылезая. — Так вот, неспроста же они были засекречены. Значит, эта информация представляет особую ценность, и у меня есть все основания полагать, что описанное там — правда! Двойник Хенджина тоже подошел поближе. — Привет! — помахал ему Лино, — Как дела? Сэм смущенно улыбнулся. — Может, вы тут поболтаете, а я пока пойду? — резким тоном спросил Хенджин. Он терпеть не мог, когда кто-то пытался общаться с его двойником. Ему казалось, что делая так, они тычут ему в его проблему. — Ох! — вздохнул Лино. — И когда ты уже научишься принимать себя таким, какой ты есть? Ведь он — это ты! — Спасибо, что напомнил, — все так же раздраженно ответил Хенджин. — А ну иди сюда, — Лино быстрым движением сгреб Хенджина и Сэма в охапку и прижал к себе. — Какого хрена ты творишь! — закричал Хенджин и попытался вырваться, но хватка Лино была стальной. — Будем так стоять, пока ты не успокоишься. Хенджин вздохнул и поник головой; он знал, что его друг не отступится от своей затеи. Сэм стоял смирно и как всегда виновато улыбался. — Значит, каким-то образом ты смог получить доступ к засекреченным документам, да? Случайно? — Не намекаешь ли ты, что я их взломал? Зачем мне это? — Затем, что ты в последнее время очень настойчиво интересуешься запретными темами! — Так! Я не пойму, на чьей ты вообще стороне? — негодовал Хенджин. — Если я говорю, что не взламывал эти документы, ты должен мне верить! Лино задумался, при этом словно машинально взял прядь волос Хенджина и начал крутить ее в своей руке. — Хватит трогать мои волосы! — возмутился его друг. — Мне нравятся твои волосы, — спокойно ответил Лино, продолжая крутить прядь волос.— Они такие прямые и блестящие, не то что мои. — А с твоими-то что не так? — Ну, знаешь ли. Они слишком мягкие и тонкие, еще и вечно путаются, мне приходится их постоянно расчесывать! — Никогда бы не подумал, что тебя не устраивают твои волосы, ты уделяешь им столько внимания, ухаживаешь, красишь, к тому же они у тебя такие длинные. — Так я трачу на них кучу времени, потому что они меня бесят! Единственное, что мне в них нравится — это их цвет и длина. — Ну да, ты любишь всё яркое, — улыбнулся Хенджин. Пока они разговаривали, Сэм исчез. — Ну вот, — довольно сказал Лино. — Теперь можем идти! — Что? — встрепенулся Хенджин, который уже было начал забывать, почему они тут стоят. — Пойдем, выпьем по чашечке чего-нибудь, — сказал Лино, выпуская его из своих крепких дружеских объятий. — Знаешь, Минхо, порой ты ведешь себя просто отвратительно! — все еще возмущался Хенджин, но в душе он был благодарен другу за то, что тот помог ему справиться с приступом. Вдруг у Хвана завибрировал браслет, сигнализируя о пробуждении Феликса, и создатель снов подорвался с места. — Куда ты? — удивился Лино внезапной спешке своего друга. — Он проснулся! — И что? Нужно в ту же секунду бежать к нему? Ты не обязан торчать около своего человека безотрывно. — Да, но вдруг произойдёт что-то важное, а меня не будет рядом! — Что важного может произойти с ним ранним утром? Промахнется щеткой мимо рта? — Очень смешно. — Ну просто мы вроде как хотели выпить чая или кофе, или... — Да, но мне уже лучше, спасибо, — перебил его Хенджин. — Мы ведь можем сделать это и потом, да? А он — моя работа. — Да-да, работа. Ладно, иди, — вздохнул Лино. — До встречи! Хенджин подошел к зеркалу, нажал что-то на браслете и направил его на свое отражение, которое заменилось изображением мира людей, а точнее комнаты Феликса. Он приложил ладонь к зеркалу, из которого в этот момент начал литься ослепительно яркий свет, сделал шаг вперед и исчез за зеркальной поверхностью, которая снова начала выполнять свою привычную функцию. Переход в мир людей происходил с помощью любой отражающей поверхности: зеркала, лужи, стекла, — создатель снов оказывался там же, где сейчас его подопечный. А Хенджин, соответственно, оказался в комнате Ликса, который только проснулся и лежал в кровати, вспоминая последний сон. Кажется, что в этот момент все его внутренние импульсы были направлены на удержание ускользающих ощущений. Они были до жути приятные и их безумно не хотелось отпускать. Но как бы он не старался, вскоре ощущения совсем испарились. При этом он чувствовал, как у него ноет в районе солнечного сплетения. «Что это за странное место? — думал Феликс. — И почему мне там так хорошо? Эх, хотел бы я оказаться там на самом деле». Полежав еще некоторое время, Феликс все же встал и пошел одеваться. Хенджин с умилением наблюдал, как его человек схватил из шкафа первую попавшуюся футболку и быстро натянул ее на себя, одновременно пытаясь руками расчесать спутавшиеся за ночь волосы. Он подумал, что Феликс очень забавно и трогательно выглядит по утрам с этими растрепанными волосами и с заспанным лицом, на котором еще виднеется след от подушки. Особенно, когда он вот так бежит умываться, прыгая на одной ноге, пытаясь на ходу надеть носки. Создателю снов было безумно интересно, о чем сейчас думает его подопечный: запомнил ли он сон? Что он почувствовал? Но единственным вариантом узнать мысли Феликса было подслушать, как он сам говорит о них кому-то. К сожалению, Ли не часто делился своими сокровенными мыслями даже с самыми близкими друзьями. Возможно, потому что не чувствовал, что они его до конца понимают и разделяют его взгляды. Хвану казалось, что в этом он и его человек похожи. Конечно, Лино и Крис были неплохими друзьями, но они не понимали глубинных переживаний своего друга. Так же, как Феликсу не с кем было поговорить про загадочные миры, Хенджину не с кем было поговорить про Феликса.