Мы с тобой, как единая птица

— Хей. — маленькая черепашка подошла к другой черепашке, что была её ниже, — почему ты сидишь тут один? — Мэйс? — мокрое личико повернулась к другу, — Что ты тут делаешь? — Увидел, что тебя нигде нет и пошёл искать. Ты хорошо спрятался. — улыбнулся ему ровесник, с улыбкой поглаживая по голове, чтобы успокоить. — А Раф с Лео так не считают. — пожаловался Майки, вытирая оставшиеся слезинки, — Они говорят, что я совсем не умею прятаться, а ищу я слишком хорошо. — А Донни? — Мэйс устроился рядом с другом на полу. — Он читаем какую-то глупую книгу. Ему совсем не до нас. — Вот как… — тёмноглазому тоже стало грустно, переняв часть боли у Микки. Немного потупив в пол ,он предложил, — А давай я с тобой поиграю в прятки! — Ты правда хочешь? — не веря своим ушам ,смотрел круглыми глазами на него. — Да! — кивнул он и, видя всё ещё недоверие, продолжил, — Я буду прятаться, а ты искать. — Но если я слишком быстро тебя найду? — Не найдёшь. — уверенно сказал Мэйс, вставая с колен, протягивая руку, — Я прячусь в сто раз лучше любого ниндзя! — Правда? — глаза Микеланджело засияли совсем не от слёз, а от счастья. Он принял помощь и прыжком встал с отсиженного бетона. — А ты проверь! Считай до десяти. Конопатый кивнул, разворачиваясь к стене, начиная отчёт. Десять. Звук ударов ступней об пол. Девять. Удары становятся всё тише, отдаляясь. Восемь. Звук проворачивание турникетов. Семь. Тихий брызг воды и вскрики Мэйса. Тот всегда имел брезгливость в черте характера. Шесть. Звуки вновь стихают. Пять. Четыре. Тишина пробуждается. Три и два. Отгласом отдаётся новый спор. Один. Мир на мгновение замирает. Ноль. Ноги мчаться к турникетам. Попытка прокрутить их не увенчалась успехом, от чего пришлось перелезать, карабкаясь об палки. Одолев это препятствие ,нога через несколько шагов соскочила с плоской поверхности и влетела в проточные грязные воды, раскидывая их по сторонам. Но черепашонку было плевать. Он быстро вернул равновесие и ринулся вперёд, убегая от дома. Туннели были огромными и заковыристыми, как лабиринт. Майки никогда не любил их или подобное этому, но он ощущал азарт, когда пытался разгадать куда убежали прятавшиеся. И у него всегда это получалось. Значит получится и сейчас! Замедлив шаг, голубоглазый начал осматривать новый туннель. — «Куда же ты теперь убежал, Мэйс?» Мальчик провёл своими тремя пальцами по склизкой стене и понюхал. Это был очень и очень влажный мох, который принял в себя какие-то химикаты и теперь ужасно вонял. — Фууу! — Майки начал усиленно трясти рукой, чтобы избавиться от гадости, — Мэйс бы никогда не пошёл сюда. Слишком мерзко. Отплёвываясь от запахов, сыщик потопал в другое направление. Поворот. Ещё поворот. Долгий туннель, что ушёл в тупик, пришлось поворачивать обратно и искать другой путь. — Где же ты, Мэйс… Ау! — уставший крик раздался эхом по кирпичным стенам, — Если ты меня слышишь, то знай — я сдаюсь! Но в ответ лишь собственный голос и капли воды. — «Наверное, я не там ищу.» — расстроенно подумал конопатый и уже развернулся обратно, как тут… — Ха-ха. — прозвучал тихий смех, который лишь усилился от эха. — Мэйс! — мальчишка вновь воспрянул духом, собираясь бежать на голос, что так быстро оборвался, стоило только тонким пальцам обхватить его руку и потянуть на их владельца. — Микеланджело! — крыс крепко прижал сына к своей груди. Его голос излучал счастливое облегчение после долгих тревожных поисков, — Сын мой, зачем ты убежал, так ещё и так далеко? Мы волновались. — Я играл в прятки. — искренне ответил голубоглазый, чувствуя как его ноги теряют опору, а туловище ложиться отцу на грудь. — Ох, Микеланджело. — отец погладил малыша по головке, отходя всё дальше от того места, где был слышен смешок Мэйса, — Это не причина так далеко убегать. — Но Мэйс! — Майки, оперевшись на ключицы Сплинтера, попытался выбраться из объятий, но отец лишь крепче начал держать его. Это заставило черепашку запаниковать и безуспешно вырываться с удвоенной силой, — Мэйс! — Ну-ну, Микеланджело, успокойся. Нет причин так паниковать. — янтарноглазый начал успокаивающими движениями качать сына, поглаживая по панцирю. — Но Мэйс… — тихо произнёс конопатый, начиная засыпать. Он слишком устал, так и не сумев отыскать друга.