Доспорилась, блин!

— Что-то сегодня ты рассеянная донельзя! — критично высказался лорд Танши, когда я на уроке уже в пятый раз вставала отвечать на один и тот же вопрос и каждый раз, как будто впервые слышала его. — Останешься на дополнительные занятия. — Хорошо, лорд Танши… — пробурчала я, плюхаясь на место и пытаясь скрыть за отросшей челкой радостный блеск в глазах. Виэлия повернулась и, сделав сочувствующее лицо, покачала головой. Мол, жалко тебя, но ничего не поделаешь: надо. Сегодня был устный опрос: требовалось описать стоящие на столе предметы максимально точно используя известные нам прилагательные. Лучше всех справился, конечно, же сам лорд Танши и герцог Ансаби, сидевший впереди. Я ответила на слабую четверочку, пробурчав что-то невнятное, и, конечно же, получила массу подколов от Всевидящего и Всеслышащего Лиха! — Как-как, прошу прощения? Горячечный? Это у вас, по-моему, тут горячечный бред, — Танши обошел вокруг стола с расставленной на нем разной снедью. — Что же это у нас может быть горячечным? .. Может, эта булочка с маком, мм? Она только из школьной столовой, с пылу с жару. Леди Сания, ну же, соизвольте объяснить! Скрипя зубами, я молча выносила эти издевательства, а потом вновь принималась за рассказ. Было обидно, что я не могу выступить также хорошо, как и другие, но тут просто придется смириться. Я собираюсь связать свою жизнь с боевыми действиями, поэтому отличные знания по всем предметам мне вряд ли пригодятся. Это я и сказала Танши на занятиях после уроков. Мы уже около полутора часов упорно долбили драконьи руны, но теперь устроили пятиминутную передышку. Я же не дракон, зачем мне вся эта дребедень?! Получу военный козырек, и прощайте люди, умотаю на задворки Империи, куда-нибудь поближе к Лебяжьему Крылу, и буду там жить. Одна. Может, буду с Виэлией переписываться. — Глупее ещё ничего не слышал, — ехидно высказался по поводу моих своевольных мыслей лорд Танши. — А я не просила лезть в мои мысли, и уж тем более, в мою жизнь, — спокойно ответила я. Перед этим человеком, ясно сразу, нужно держать планку так высоко, как только можешь. И если раньше я давала волю своим эмоциям, то теперь научилась держать свое эго в узде. В моем деле это умение будет полезно. Танши, кстати, тоже оценил мои старания: подколы стали жестче и язвительнее, чем раньше. И хотя было тяжело, я пока не сорвалась. — Сана, человек по природе своей не может быть один. И никому одиночество не приносило ничего, кроме ощущения пустоты в душе. Поэтому все это глупо. — А если мне ничего не доставляет удовольствия, кроме этого самого одиночества? Что, если мне оно нравится? — Это заблуждение. — Никакое это не заблуждение, — разозлившись, я захлопнула учебник по боевым искусствам гномьих народов. — Прекрати совать всех людей под одну гребенку! Я совсем не такая, как остальные… — Да-да, конечно, — саркастично рассмеялось Лихо. — Ты вся такая свободная и всё такое… — А ты просто самовлюбленный идиот! — я забыла, что нужно держать маску безразличия и спокойствия, поэтому просто проорала это, считай, прямо учителю в лицо. — Выпусти пар, повторим всё, что сегодня усвоили, и пойдем в зал для медитаций. Тебе успокоится надо, — Танши продолжал невозмутимо листать журнал, оставляя кое-где заметки об успеваемости и домашнем задании. Пнув парту, я уселась сверху. Нет, не слезу, не смотри так на меня, Лихо Синеглазое! Я упрямая и буду гнуть своё! И обязательно получу то, что хочу! Наверное… Оттарабанив описание, я довольно кивнула сама себе. Раздражение почти прошло, рассказать всё получилось очень даже хорошо, поэтому жизнь прекрасна и удивительна. Осталось только завалить Танши на маты… не в этом смысле завалить! Помотав головой, отгоняя ненужные пошлые образы, я потопала переодеться в комнату. Танши заставил меня потратить драгоценные медяки и купить себе для занятий отдельные рубашку, штаны и даже сапоги: тяжелые, высокие, на шнуровке. Я на них первое время слюнки пускала, боялась надеть, но потом решилась, а сейчас же просто не вылезаю из них! В комнате Виэлия снова пристала с расспросами. — Почему он с тобой так язвит? — У нас взаимная антипатия. — Ты хотела сказать… — Антипатия. — Ну, Санька, не ври! — Антипатия. — Он тебе нравится! — Антипатия, черт побери, — взвыла я, захлопывая дверь в комнату и натягивая сапоги уже в коридоре. Вот ведь Всевидящее Око, моя Эль, всё замечает! Хотя остальные одноклассники ещё никто не догадались о моей симпатии к Танши. — Ты очень долго собираешься! Если ты собираешься стать, как Бредли, военным, то тебе нужно свести свои потребности к минимуму. А знаешь, лучше вообще носи одежду с собой и переодевайся тут. — Есть! — Сначала разминка, потом пятикилометровая пробежка, а после уже можно посмотреть на твою технику боя. Изменилось ли что-нибудь за три недели или же нет. — Есть! — Ну, что же, вперед, — Лихо кивнуло, разрешая мне начать. Голова, шея, плечи, руки, пояс, бедра, голени, ступни… в моем распоряжении были упражнения для всего тела. Но выбирала я всегда самые сложные, чтобы получать максимум пользы от занятий. Взмах, прыжок, растяжка… рывок, наклон, изначальное положение… прыжок, кувырок, взмах, изначальное положение… Я, наверное, могла так до бесконечности, но Танши прервал меня. — То, что я сейчас скажу, не принимай близко, поняла? Ты выросла сильно, в духовном и физическом плане, но кое-что у тебя все же осталось… — Прыжки? — Нет. Ты всё ещё хочешь прорвать свой максимум. Пойми, Сана, тот максимум, что пока есть у тебя, его надо держать и ни в коем разе не стараться превозмочь, — Лихо был серьезен. О, как непривычно! — Но тогда же развитие остановится… — Это не так. Ты закрепишь результат. Пока выше своего потолка ты прыгнуть не можешь… -…, но я могу пробить этот самый потолок, — ухмыльнувшись, закончила я. — Мне нравится твой настрой, но смотри не сорвись, — он погладил меня по голове и оголенному плечу. — Кстати, отличная работа. Сама перешивала? — Ага, ну, ещё Эль немного помогла. Тут всего-то обрезать, кое-что подшить и вуа-ля: новая рубашка готова! — я улыбнулась во все тридцать два. — Нравится, а, Танши? — Нравится, — кивнул он. — А теперь иди, тебя ждет кросс! — А поцеловать? Хотя я сваляла дурака, но он действительно меня поцеловал. Быстро, рвано, словно боясь, что сорвётся. Я даже не успела понять, что и как, когда его сухие губы коснулись моих. Сердце готово было вырваться из груди, а впереди ещё ждали пять километров скользкой дороги… Мне все давалось легче. Теперь, когда мной стал заниматься Лихо, способности мои явно выросли даже и не в два раза! Бег мне не казался испытанием, растяжки не причиняли боли, даже боевые приемы, которые я раньше едва успевала парировать, теперь не были столь унизительны для меня. С Танши мы дрались молча, но всегда яростно, будто от этого зависела чья-то жизнь. Он использовал свою скорость и гибкость, а я — силу и устойчивость. В моих правилах было: 1) Никогда не бить с неустойчивой позиции. Себе же во вред это делать 2) Если можешь бить – бей, если нет — беги 3) Чем тяжелее оружие — тем сильнее удар. Я всегда брала себе два тяжеленых, даже по мнению Бредли и Лиха, меча. Но мне было спокойнее. Я лучше дралась с ними, чем с любыми другими видами оружия. Пусть и со стороны казалось, что это лишний балласт. 4) Скорость в бою обычно играет пользу лишь, если времени в обрез. Победить можно любого, даже сверхбыстрого человека одной лишь концентрацией. Лихо посмеивалось, читая эту сводку, но было довольно результатом. За какие-то три недели из конченой двоечницы и довольно слабого солдата, я превратилась в довольно неплохое орудие для защиты Империи. — Замолвлю за тебя словечко, — пообещал напоследок он. — Танши, можно последний на сегодня вопрос? — я таки набралась смелости спросить. — Давай, но быстро. — Кто я для тебя? Он не успел мне ответить, появившийся внезапно герцог Шон тер Дейл прервал наш разговор. Но, чую задницей, мне бы ответ не очень понравился!