Повелитель

° ° °

      Годы идут мимо Лютика.       Замок, вырубленный в скале, наполняется чародеями и сиротами, что могут стать Ведьмаками.       Откуда сироты, казалось бы? Увы: всё банально. Сначала Сопряжение Сфер, искалечившее несколько миров, затем войны, болезни, катаклизмы… Как итог: множество детей остались в одиночестве.       Да и расплодившиеся твари были не дураками пожрать человечины, опустошая селение за селением. Вставшие на защиту людей маги, конечно, были… Но их не хватало на всех.       Местами открывались порталы: отголоски трагедии и прорехи на ткани бытия. Из них чего только не вылазило. И монстры, и нелюди, и гоблин пойми что ещё! Иногда разрывы случались возле поселений, награждая его жителей безумием и прочими «радостями». А уж если следом шли монстры…       Мир вообще был куда менее дружелюбным, чем годы спустя. Одни войны за территорию чего стоят. Пусть и оружие сейчас куда хуже, но разрушение оно несёт исправно.       Так или иначе, но у каждого чародея что оказался в Долине на попечении было как минимум по одному такому ребёнку.       Постепенно строилась Школа Дракона, в которой учились сироты и просто случайно забредшие, но оставшиеся, разумные.       Не все из детей решались на эксперимент Основателей Школы Ведьмаков. Но ни Юлиан, ни Чародеи не настаивали. Им важна была добровольность, принятие и понимание. А главное: никто не проводил подобных манипуляций над теми, кому не исполнилось еще шестнадцати вёсен.       Однако не каждый, кто отказался — ушёл. И через годы у скалы-замка образовалось небольшое поселение. Деревня на пару десятков домов, от силы. Но и это было огромным ростом. Постепенно появились стихийные рынки, ставшие потом постоянными, развивалась, косо-криво, внутренняя экономика и появлялась условная «власть»: старосты, мастера-ремесленники…       Те, кто ушел искать приключений на Большаке, добровольно дали Чародеям скрепить свой разум, дабы никто не выведал об их Доме. Периодически появляясь на горизонте: либо чтобы остаться, либо чтобы поторговать.       Среди сирот оказались и эльфы, что поражало менестреля до глубины души — в его эпоху остроухие очень дорожили детьми. Каждый был драгоценностью. А тут: нате вам. Поскрипев коллективно мозгами, он со своими товарищами решил, что надо воспитать.       А учитывая, что у каждого Дитя Леса была магия, пусть даже не самая могучая, то Чародеи стали брать их в ученики. Многих эльфов, практически с рождения, учили различным премудростям в ремесле родители и дети были рады поделиться знаниями с теми, кто их спас и дал шанс на лучшую жизнь.       Спустя годы Чужой с изрядной долей недоумения был вынужден признать: культурные границы в их небольшом обществе как-то… Потерялись. Да и ожидаемых разборок «чья раса круче и чьи кулаки крепче» не случалось.       Многие выросли бок о бок и не задумывались о различиях. Ну эльф, ну ещё какой нелюдь — так и что с того? Привычные с малолетства наблюдать друг друга и учиться у соседей, жители Долины предпочитали не заморачиваться над всякими глупостями, уподобляясь людям большого мира.       У Рейнара, искусного мага огня, малефика от самого Хаоса, на попечении оказалось две дюжины маленьких эльфов. Чародей рассказывал, что кривым порталом его вынесло в разорённое поселение, где он нашёл едва живых детей. Старшему из спасённых едва ли была пара сотен лет — голопопое детство, по меркам Старших Рас. К удивлению всех обитателей Долины, дети были из одного клана ремесленников. Такое встречалось не часто: селиться все старались так, чтобы каждому была работа, а значит и мастера были самого разного толка. И да, детей уже успели научить кое-каким премудростям архитектуры и инженерии дивного народа: такие знания давались практически с рождения, в виде сказок или головоломок.       Так, не достигшие совершеннолетия, по меркам своей расы, ребята стали обучать всех желающих тому, что знали.       И едва минуло полвека, как Замок расширился, теперь занимая всю скалу. Наполнился потайными ходами, крепкими балконами, что открывали прекрасный вид на Хребты, подвалами и обзорными площадками в башнях. Появились классы для занятий, которые регулярно стали наполняться желающими приобщиться к мудрости.       Неожиданно одна из молодых эльфиек открыла в себе Дар к живописи и вышиванию. Так голый камень стен стал обрастать искусными гобеленами и прекрасными картинами. Появилась даже традиция заказывать у рукодельницы полотна с самыми выдающимися сражениями Ведьмаков. С их историей. Кто-то даже просил сделать что-то вроде Гобелена Памяти с ликами родных, которых уже не увидит.       Мощный порыв ветра отвлекает Лютика и тот кутается в накидку, давя гордую улыбку. К бесконечной синеве неба взмывает прекрасный дракон. Гордо. Первый ведьмак Школы, гордость Долины и их самая большая неожиданность.       Когда Бард и само-образовавшаяся коллегия проводили первую серию «обращений», никто не ожидал такого результата.       Именно в честь этого юноши, точнее его оборота в дальнейшем и назвали Ведьмаки свою школу именем Дракона. Чужой посмеивался с ошалевших лиц колдунов, ведь он не единожды оговаривался, называя строящееся здание Школой Дракона. За десятки лет до перевоплощения. Что поделать: сложно закрыть глаза на настойчивые видения, что показывала ему Бездна.              Ритуал Изменения проводили со всем тщанием и далеко не за один день. Даже не неделю. Каждым из «первого набора» занимались отдельно.       Лютик про себя иронично хмыкал. В его времени это стали называть Испытанием Травами и, по сути: название отражало действительность того времени. Там детей тренировали до изнеможения, отпускали на сражения и вроде даже давали пройти некую полосу препятствий. На которой многие умирали. Но никаких ритуалов. Переливание ужасающих трав — вот, что ждало несчастного в конце.       Здесь же, в первой из Школ такого мракобесия — не было.       Ребят тренировали. Но не до истерики. Комплекс обязательных упражнений, фехтование и медитации. Ничего сверх возможного для человека. Или эльфа. Да, сорвиголовы и среди Старших были.       Если у кого был дар к магии, его развивали. Тогда ребенок просто начинал день с комплекса упражнений не только физических, но и магических.       Нет, травы тоже были. Но здесь Юлиан взял практику, принятую среди аристократии. Ту, по которой воспитывали его самого.       Каждому ребёнку, под самым пристальным наблюдением, давалась капля яда. От самого простого, не смертельного, до куда более страшного. Так, по чуть-чуть, но каждый день дитя выпивало отраву. Если организм переносил подобное стойко, то дозу аккуратно увеличивали. И так вплоть до полного иммунитета к конкретному веществу. Да, это занимало годы, но было куда лучше, чем убойная доза Трав у будущих поколений.       В самом Ритуале подобные изыски тоже присутствовали. Но из-за выработанной устойчивости принятие Отвара проходило гладко.       Случалось и так, что у кого-то из ребят открывалась страшнейшая аллергия на какой-нибудь компонент. Тогда травники Долины спешно подбирали специальные снадобья, чтобы сначала нивелировать ущерб, а потом и выработать у организма другой эффект.       У Барда такая «аллергия» тоже была. Вот забава, но на те самые пресловутые лютики. Когда это обнаружилось… Откачивало его аж три чародея. Двое из которых были сведущи в дурманах. Им удалось, с помощью специальных зелий и небольших ритуалов, внушить его организму, на каком-то глубинном уровне, совершенно другую реакцию. Никакой аллергии — слишком заметно. Нет. Теперь, если выжимка из этого цветка попадала в кровь менестреля, он становился разговорчивее.       Не самый плохой эффект, на первый взгляд. Но было бы странно, если всегда молчаливый паренек резко возжелает общения со всеми и обо всём.       Отец, глубоко поражённый реакцией своего чада, вызвал того на долгий разговор. Итогом которого стала манера, известная всему континенту: Лютик стал трещать без умолку. И да, несколько раз это, буквально, спасало ему жизнь.       Так же и здесь. Кто-то из детей просто стал чихать. Нет, не так, будто ураган поднять хочет своим могучим организмом. Один, максимум два чиха. У кого-то повышалось настроение. Кто-то становился бодрее. Разница невелика. Но для организма ощутима. И каждый из них теперь знал, чем на него пытались воздействовать. Неплохой бонус.       В Ритуал ещё входило глубокое погружение «вовнутрь себя». Сильная медитация для поиска своего «Зверя». Эдакий оголтелый шаманизм, основанный, тем не менее, на заметках менестреля.       Лютик, ещё таскаясь за Геральтом, подмечал, что тот был очень похож на Волка. Неправдоподобно, временами. Особенно: в пылу схватки и немного погодя.       Ведьмака словно вели нечеловеческие инстинкты. По своим наблюдениям, Бард всё же пришел к выводу, что не зря Школа наречена в честь Волка.       Геральт принюхивался, присматривался. Спасибо, что хоть территорию не метил. Собачьим способом, во всяком случае. И то, менестрель частенько замечал, как его спутник обжимается с лютиковыми вещами. Тогда он смеялся про себя и думал, что запах оставляет. Теперь же… Кто его знает?       Гордо, к примеру, действительно приобрёл тягу к драгоценностям самых разных мастей и без устали таскал находки в своё «логово». Либо, в свободное время, мастерил их сам. Юлиан подшучивал над смущённым парнем, добродушно вызнавая: а не спит ли он на этих побрякушках?              Сам Ритуал по становлению ведьмаков длился не меньше недели. Претендент погружался в медитации на целые недели, выходя из этого состояния лишь на пару часов в день. Параллельно с этим вводились Отвары. К большому сожалению, прерываться надолго было недопустимо.       После медитаций и принятия отваров следовала финальная часть. Появившаяся самопроизвольно, но укоренившаяся в системе раз и навсегда.       Ремесленники-эльфы как-то, в порыве энтузиазма, вылепили статую самого Лютика. В ней он стоял так величественно, как не смог бы ни один смертный. На голове сияла позолоченная корона из костяных шипов, напоминающих драконьи рога. Одет он был в привычный уже, наглухо закрытый, чуть удлинённый камзол. На каждой пуговице — его Знак. Его Метка.              Когда-то, в другом мире, сборище сектантов провело над ним Ритуал, отобравший имя. Никто из живущих не знал его, а если бы и узнал — произнести не смог.       Юлиан сохранил его лишь благодаря письменности, что через двести лет, люди того мира, утратили. И отмечал своим именем людей, что двигали историю Островной Империи. Самых интересных. Выдающихся.       Нынче, конечно, в подобном напоминании смысла и не было. Однако Лютику так было спокойнее.       В руках статуи, что облюбовала Зал Ритуалов, находилось солнце из чистого золота. И где достали только?       От той части звезды, что была ближе к земле, текли искусно сделанные листья разных древ. Они оплетали ноги оплота, у основания превращаясь в древние рощи лесов, что разрастались ещё на два метра от монолита.       Между искусно сделанными деревцами было полое пространство, в которое и клали претендентов на последнем этапе.       Была и забавная деталь, которая вскрылась еще до создания всей системы, ставшей Ритуалом. До этого ей словно не хватало какой-то завершённости.       Когда статую только установили, к ней стали приходить обитатели Долины. И они молились там. Молились о важных для себя вещах. Просили мудрости, терпения (тут Бард истерически хохотал, ибо он овладел сим аспектом лишь в Бездне, до этого в его «рационе» подобного не водилось), вдохновения, твёрдости в предстоящих испытаниях, ежели таковые будут.       А вот чего никто не мог и представить, так это того, что «Бог» их услышит.       Когда это произошло в первый раз, просящие были сильно удивлены ворвавшемуся в башню Барду, матерившего каких-то идиотов, которым он люлей отвесит, а не мудрости. В общем, картина была… Презабавная.       Опытным путём было выявлено что тех, кто находится вне Зала, Лютик не слышит. Ну, разве что шепоток. Неявный. А после бытия в Бездне и без того: привычный.       И Рейнар, в мудрости своей, предложил проводить обращения у статуи.       Бард плевался, матерился, но всё же признал, что это имеет смысл. В крайнем случае, если его не будет и что-то пойдет не так — услышит. И уж найдёт способ прибыть на помощь.       Услышав последние слова, страждущие взбледнули. Ну да, не всегда у менестреля хорошее настроение. Что поделать.       Так и повелось. Отвары. Медитация. И молитва Покровителю.       Когда Гордо, первый из прочих, закончил речь-обращение произошло непредвиденное. Без всяких спецэффектов юноша перетёк, словно художником перерисованный, в Дракона.       Перламутрового, с серебристыми рогами, огромного зверя.       Лютик, что от всего сердца желал парню безболезненного «перерождения», оторопел. Да и Чародеи выпали в осадок. Кормар, великолепный ворожей, недоумённо попытался приподнять брюхо чудища. Видимо, пытался понять, где Гордо, и как его из-под такой туши вытащить.       Менестрель лишь истерически захихикал. Его глаза, во время Ритуала снова ставшие полностью чёрными, как в приснопамятные времена в Бездне, прекрасно видели: Зверь и есть их юноша.       Тогда им пришлось судорожно пришлось, да и самим учиться — какого это, быть драконом. Приходилось постоянно быть рядом: очнувшись, Гордо знатно перетрухнул и едва не разнёс весь зал.       Второго претендента они провели через обращение лишь через месяц.       Первую неделю новоявленное Чудо, как ласково прозвали первого Дракона, никак не могло вновь перекинуться в человеческую ипостась.       И только когда оказия была разрешена, мудрецы приступили к следующему везунчику. Отчего-то, все были уверены: ситуация повторится.       И были правы. Никто так и не понял, от чего были столь глобальные мутации, что юноши превращались в огнедышащих чудовищ, но дружно подозревали своего Покровителя.       Лютик на это лишь недоумённо хлопал глазами. Ну да, он желал парням силы, чтобы преодолеть все трудности. Храбрости, чтобы разобраться с последствиями. Могущества и прочего. Но не настолько же!       Однако пойди переубеди уверовавших, что ты не Плотва.