***
В течение следующих нескольких дней Гермиона практически безвылазно корпела над копиями предыдущих учебных программ по Трансфигурации. Она не видела смысла в глобальных изменениях, так как у Макгонагалл и так всё было превосходно, но парочка дополнений не могли навредить. Сам предмет невероятно расширился с тех пор, как она впервые познакомилась с ним, и количество новых открытий поражало, а она с гордостью могла сказать, что помогла с одним или двумя из них. Стремясь включить как можно больше всего, она одолжила у Минервы так много копий «Трансфигурации сегодня», что ей пришлось левитировать их до гостиной. И теперь они располагались перед ней на полу так, чтобы каждое издание оставалось в поле её зрения. Несколько чашек чая стояли то тут, то там, и, хотя вокруг царил настоящий бардак, она наконец-то, впервые с тех пор как вернулась, почувствовала себя дома. Только Невилл, пробирающийся через проход в портрете, заставил её на секунду оторваться от своих бумаг, впервые после завтрака. Он остановился у входа, обнаружив, что дальше пути нет, и посмотрел на неё с самодовольной улыбкой. — Ну вот и ответ на мой вопрос. — М? — Гермиона уже вернулась к своим наброскам для третьекурсников, обмакнув перо в чернилах. — Ты пропустила обед, — сказал Невилл. — Я пришёл, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. — О боже, сколько времени? — вскочила она. — Чуть больше двух. Она застонала, уронив перо в чернильницу, и рухнула обратно на своё место, потирая лицо. Она услышала, как Невилл приближается, и снова подняла взгляд, наблюдая, как он аккуратно кладёт пару тостов, завёрнутых в салфетку, на стол. — Ты слишком добр ко мне, Невилл, — сказала она, вздыхая, и одарила его усталой улыбкой, когда он, немного покраснев, вытащил стул из-за стола, чтобы сесть рядом. Каким бы уверенным в себе он ни казался, к комплиментам он так и не привык. — Я пытаюсь обновить учебный план, но понятия не имею, какие из всех этих открытий важнее, не хочется переусердствовать. — И, зная тебя, предполагаю, это означает, — Невилл улыбнулся, краснея ещё сильнее, — что ты уже давно перешла черту. — Скорее всего. Он усмехнулся, и она взяла тост, только сейчас осознав, насколько сильно хотела есть. Вероятно, её желудок чувствовал голод только при виде еды. — Тебе нужно отвлечься, — сказал он. — Сегодня вечером мы с Вероникой устраиваем небольшие посиделки в моём кабинете. Присоединяйся. Она, вроде как, даже хотела пригласить Малфоя. Я знаю, — добавил он, заметив её поднятую бровь, — но она была довольно непреклонна в этом вопросе. — Она кажется довольно непреклонной во многих вопросах, — прокомментировала Гермиона. — У неё непростой характер, но не волнуйся, ты привыкнешь к этому, — Невилл сделал паузу, а затем снова усмехнулся. — А хотя нет, ты не привыкнешь. На этот раз Гермиона усмехнулась в ответ. — В любом случае, не отвлекаю, — он встал, всё ещё улыбаясь. — Но очень надеюсь увидеть тебя в моём кабинете после ужина. Уверен, что вино в Италии, конечно, было лучше, но у меня есть одна бутылочка специально для тебя. Он оказался прав. Вино в Италии было определённо лучше, и Гермиона знала в нём толк. Раньше она старалась избегать алкоголя, считая, что есть более интересные способы провести время, но то легкое, игривое настроение, которое она открыла для себя в первую неделю своего путешествия, оказалось крайне заманчивым, и она быстро перестроилась. И теперь, когда она была намного лояльнее, а Вероника попросила бокал её бузинного вина, Гермиона отреагировала так, будто у неё пытаются украсть младенца. Они сидели на диване в кабинете Невилла. Это была светлая просторная комната, расположенная на втором этаже. Растения занимали весь подоконник, а некоторые даже свисали с потолка. Коричневый бархатистый диван был таким удобным, что она всерьёз беспокоилась, как она вообще с него когда-либо встанет. Малфой так и не появился, что не удивляло, особенно учитывая его реакцию на приглашение Вероники. Она подошла (по её словам, это не было засадой) к нему на выходе из Большого зала сразу после обеда и попросила присоединиться к ним, он долго смотрел на неё в недоумении, затем нахмурился и в растерянности просто попятился назад. Гермиона, однако, сильно удивилась, когда Малфой всё же пришёл примерно в четверть десятого, с бутылкой огневиски в руке. Он выглядел удивлённым не меньше. Невилл уже сильно захмелел, что немного смущало. Он громко поприветствовал Малфоя, и при этом был таким дружелюбным, будто встречал не того, кто издевался над ним в течение шести лет подряд. Он подвёл Малфоя к дивану, вручил ему стакан и перетащил темно-зелёное кресло с другого конца комнаты, чтобы сесть поближе. Гермиона теперь оказалась между очень болтливой Вероникой и очень суровым Малфоем. Она подвернула ноги под себя и сделала длинный глоток из своего кубка, чтобы хоть как-то облегчить появившийся дискомфорт. — Итак, они дико боялись, что я не стану волшебником, — с улыбкой сказал Невилл, продолжая историю, которую он рассказывал до того, как Малфой постучал в дверь. — И тут дядя Элджи предложил сбросить меня со скалы или высунуть из окна! Они были в ужасе, что я могу оказаться сквибом! Он рассмеялся, а брови Малфоя поднялись так высоко, что казалось сейчас достанут до линии волос. — Это же… насилие над детьми, — проговорила Вероника. — Что? Нет, нет! — теперь Невилл выглядел крайне серьезным. — Я ведь выжил, оба раза! Это на самом деле сработало! Малфой подтолкнул Гермиону в бок, и она перевела взгляд на него. — Лонгботтом пьян? — прошептал он. Она мрачно кивнула, а он усмехнулся. — Никогда не думал, что увижу это. — Малфой, поделишься напитком? — вдруг попросила Вероника, перегнувшись через Гермиону. — Мой закончился, а Гермиона слишком старательно защищает это вино. Гермиона тут же схватила с пола свою практически пустую бутылку и нежно прижала ее к груди. Малфой фыркнул. — Конечно, — ответил он, посмеиваясь, и наполнил два стакана огневиски. — Ты тоже пьяна, Грейнджер? Слишком много странностей для одного вечера. Гермиона обидчиво сузила глаза, и поднесла бутылку к губам, но тут же, опомнившись, что вообще-то пила из кубка, исправилась. — О, Гермиона становится крайне чувствительной, когда выпьет, — сказал Невилл, медленно кивая. — Вот она хихикает и обнимается со всеми, но через секунду укусит тебя за то, что ты как-то не так посмотрел. — Серьезно? — спросил Малфой, ухмыляясь. Вероника фыркнула: — Судя по фотографиям, она не против, когда кусают в ответ. Гермиона резко перевела взгляд на неё. — Прямо сейчас ты мне очень не нравишься. Но Вероника на это лишь похлопала её по плечу и сладко пропела: — Ничего страшного, я люблю себя за нас обеих. Гермиона сместилась подальше от неё, неосознанно приблизившись к Малфою. — О, да, — явно забавляясь, проговорил он. — Эти изображения были… эм… довольно красноречивыми. — Довольно красноречивыми? — повторила она. — Что, чёрт возьми, это должно означать? Он пожал плечами, и его улыбка стала шире. — Просто никогда не думал, что Золотая Девочка любит пожёстче. Невилл подавился медовухой, так, что она полилась через нос. Вероника разразилась смехом. А Гермиона почувствовала, как краснеет. Она настороженно посмотрела на них всех и сделала глоток, прежде чем произнести неуверенным голосом: — Никто из вас не читает магловские газеты… так ведь? Невилл, только успокоил свой кашель достаточно, чтобы сделать ещё один глоток, и снова поперхнулся. Вероника и Малфой нахмурились. Последний покачал головой. — Нет, — медленно сказала Вероника, подозрительно всматриваясь в неё. — Почему ты спрашиваешь? Гермиона пожала плечами. — Просто так, — но тут же её поразила ещё одна ужасная мысль, и пришлось продолжить. — А об интернете вы знаете? — Интер-что? — спросил Малфой, и она выдохнула с облегчением. — Что-то магловское? Она похлопала его по колену, покачав головой. — Не забивай голову. — Джордж видел, — сдавленно произнёс Невилл, и всё тело Гермионы мгновенно замерло в напряжении. Она посмотрела на него и обнаружила очень тревожную улыбку. — Один из его сотрудников, магл, просветил его. Рот Гермионы непроизвольно раскрылся. — Он не… не… — она нервно сглотнула. — Он ведь не показывал Рону? Невилл перестал улыбаться и, слава Мерлину, покачал головой. — Не волнуйся. Джордж рассказал об этом только Ханне однажды, когда выпивал в Дырявом котле. Он очень испугался, что проговорился, и заставил её поклясться молчать. Гермиона в ужасе поднесла кубок к губам, пробормотав: — Итак, Джордж видел меня голой, отлично, — и залпом проглотила содержимое. — Подождите-ка, — медленно начал Малфой, она практически слышала, как усиленно работает его мозг, — вы хотите сказать, что… — Новая тема! Вероника засмеялась, так высоко и раздражающе, что Гермиона уже испугалась последующего допроса, но, к счастью, у неё всё же были некоторые из тех знаменитых пуффендуйских качеств, и она решила спасти Гермиону от дальнейшего унижения. — Минни сказала, что ты училась у Малкольма Адлера, — сказала она. — Я читала о некоторых его работах. Он кажется действительно впечатляющим… и весьма симпатичным. Какой он? Или нет. — Хороший, — коротко ответила Гермиона. — Действительно умный человек. Очень предан своему делу. Двигаемся дальше… — Что за скрытность, Грейнджер? — Ей совсем не понравилось, как Малфой смотрел на неё. — Может всё же поделишься с классом? Теперь Невилл задумчиво хмурился, глядя на неё. И она снова быстро сменила тему, прежде чем его пропитанный алкоголем мозг успел прийти к каким-то выводам. — Как дела с Ханной? Он мгновенно просиял. — Очень хорошо. Видимся не так часто, как хотелось бы, особенно пока я в школе, но стараюсь на выходных выбираться в нашу квартиру. И она по возможности заходит сюда, если не сильно занята работой. Она подумывает стать целительницей, чтобы занять место мадам Помфри, когда та уйдет на пенсию. Таким образом мы были бы ближе. Вероника взвизгнула от восторга. — Это было бы так мило, Нев. Как думаешь, она та самая? Невилл опять покраснел и забился поглубже в своё кресло. К несчастью для него, Вероника и так позволила Гермионе избежать допроса дважды за эту ночь, так что на этом её запасы такта иссякли. К моменту, когда Малфой налил себе уже третий стакан, а Гермиона допила всё вино, она досконально прошлась по всем аспектам его личной жизни. Диван стал ещё удобнее. Голова Гермионы лежала на руке Малфоя (и она понятия не имела, как это произошло), а тело свернулось вокруг пустой бутылки, и она всерьёз подумывала о том, чтобы так и заснуть. Как она смогла почувствовать себя настолько расслабленно в его присутствии, оставалось загадкой. К счастью, Вероника об этом не спрашивала. Было уже около часа ночи, Гермиона осмотрелась, и, обнаружив Веронику мирно спящей на другой стороне дивана, громко рассмеялась. Она толкнула её босой ногой, но девушка даже не пошевелилась. — И часто вы так? — спросил Малфой у Невилла, и по тону его голоса, и по ощущению тела, прижатого к её собственному, Гермиона с уверенностью могла сказать, что он тоже довольно сильно расслабился. — Напиваетесь в кабинете, пока учеников нет рядом? — Ну не прям часто, — застенчиво проговорил Невилл. — Но здесь не так уж и много дел, когда не проверяешь эссе и не оцениваешь тесты. Гермиона снова засмеялась, но не была до конца уверена, действительно ли это было настолько смешным. — Обычно мы идем в «Три метлы» и выпиваем несколько пинт, но я подумал, что Гермиона вряд ли захочет — он запнулся, — идти туда. — Нет! — Ну вот видишь? Она хихикнула. — Боишься всех этих развязных взглядов, Грейнджер? — обратился к ней Малфой. Гермиона хихикнула снова, по-видимому, это была единственная форма общения, доступная ей сейчас. Но Малфой усмехнулся, из чего она сделала вывод, что больше от неё и не требуется. — Иногда еще ходим в «Дырявый котел», — продолжил Невилл, и теперь он скорее разговаривал уже сам с собой. — Но в такие моменты мы обычно собираем компанию, и я подумал, что ей это понравится ещё меньше. Хотя, когда мы выбираемся, Лаванда обычно остаётся дома, с Розой, поэтому Рон один… — Нет, нет, и нет! — протараторила Гермиона, и улыбнулась сама себе, обнаружив что всё же может говорить. Отлично, она держит себя в руках, несмотря на алкоголь. Джинни бы гордилась. — Нет «Дырявому котлу». Нет людям. Нет Рону. — В конце концов, вам придется встретиться, ты же понимаешь. — Нет, спасибо. — Гермиона… — Нет. — Прошло два года… — Готова еще на десять. Невилл тяжело вздохнул, и это не предвещало ничего хорошего. — Я навещал Ханну в субботу и столкнулся с ним. Он знает, что ты вернулась. — Малфой, виски! Живее! — Она щелкнула пальцами прямо перед его лицом, но, очевидно, ему это не понравилось, и он отмахнулся. — Эй! — Я не мальчик на побегушках, Грейнджер, — сказал он, но усмехнулся, заставив её в очередной раз хихикнуть. — Видишь? Тебе и так достаточно. — Он спрашивал, как твои дела. Гермиона выронила бутылку, закрывая уши руками. Она не собиралась это слушать. — Он был сам не свой, когда ты уехала. Она начала петь, чтобы перебить голос Невилла, и Малфой сунул ей в руку остатки своего виски. Пусть это и была очевидная попытка заткнуть ей рот, она осталась благодарной. — Я знаю, что ты не хочешь это слышать, Гермиона, — мягко сказал Невилл, — и знаю, что именно поэтому ты не позволяла нам писать о нём, но он действительно скучает по тебе. Огневиски закончился в считанные секунды, и теперь у Гермионы было целых две бутылки, которые она могла обнимать. Она чувствовала себя ребёнком, который отчаянно вцепился в свои мягкие игрушки, наивно полагая, будто те защитят её от темноты, но в таком состоянии ей было всё равно. — Ты не можешь избегать его вечно. Вы дружите с одними и теми же людьми. Чёрт возьми, вы крёстные одних и тех же детей! Если бы что-то случилось с Гарри и Джинни, вы бы воспитывали их вместе! Гермиона рассмеялась, но на этот раз уже совсем не весело. — У него есть собственный ребёнок, которого нужно воспитывать, — мрачно сказала она. — Роза. — Она снова засмеялась, почувствовав, как Малфой напрягся рядом с ней. — Грёбаный ублюдок. Наступила тишина, и она отказывалась встречаться с чьим-либо взглядом. Разговор был закончен, и, если бы она могла чувствовать свои ноги, то ушла бы. Хлопнув дверью для пущего эффекта. Ситуацию решил спасти Малфой. — Так, — сказал он, вставая с дивана. И каким бы медленным и шатким ни было это движение, она оказалась не готова к тому, что её голова упадёт на его опустевшее место. — Пора спать, Грейнджер. Гермиона попыталась сесть, но тело упорно отказывалось подчиняться. Она услышала тяжелый вздох Малфоя, который внезапно схватил её за руки, потянув с дивана. Прежде чем она смогла сказать хоть слово, он перебросил её через плечо, заставив бутылки с грохотом скатиться на пол. Она повисла вниз головой и, ей пришлось использовать все оставшиеся силы, чтобы поднять голову и взглянуть на Невилла, пока Малфой выносил её из комнаты. У друга хватило вежливости хотя бы выглядеть извиняющимся. Коридоры были тёмными и пустыми в это время суток. Казалось странным находиться здесь так поздно и не беспокоиться о том, чтобы быть пойманными. Хотя весьма сомнительно, что столкновение с кем-то из учителей прямо в этот момент прошло бы гладко, даже если наказать её больше не могут. — Я чувствую себя как тряпичная кукла — сказала она, когда они повернули за угол, и её руки безвольно качнулись из стороны с сторону. — Весишь столько же, — ответил Малфой. Гермиона закатила глаза, но сильно расстроилась, когда поняла, что он не видит её лица. — У меня тут отличный вид на твою задницу, Малфой. Он усмехнулся и шлёпнул её вместо ответа. Она взвизгнула и начала вырываться. — Прошу прощения! Я леди! — Да, я раньше тоже так думал. Но теперь не уверен. — Грубиян! — Она смогла совладать со своими руками и ущипнуть его, удовлетворённо отметив, как он слегка подпрыгнул. — Получи по заслугам. Малфой возмущённо хмыкнул. — Ты, оказывается, такой ребёнок, — сказал он в недоумении. — Теперь становится яснее, почему вы с Уизелом сошлись когда-то. Гермиона в гневе снова ущипнула его, и вскрикнула, когда он не остался в долгу. — Месть, Грейнджер, — невинно произнёс он. — Это было совершенно оправдано. — Задница, — пробормотала она. — Мм… еще какая. Теперь он откровенно забавлялся. Ей это не нравилось. — Знаешь, а я ведь могу и укусить, — сказала она, как раз когда он остановился перед входом в её гостиную. Она услышала, как он проговорил пароль, и на секунду задумалась, откуда он вообще его знает. Портрет распахнулся, и Малфой пронёс её внутрь, смеясь. — Дерзай Грейнджер, — сказал он. — Очевидно, тебе такое нравится. Она зарычала и укусила его. Как животное. Это был не лучший её момент. — Блять! Это вообще-то больно! — Теперь Малфой ускорился, вероятно, желая скорее избавиться от неё, и она услышала, как он ногой открывает дверь спальни. — Ты подлая, когда выпьешь, знаешь об этом? У Гермионы не было времени ответить, потому что он резко сбросил её. Она приземлилась поперёк кровати, вскрикнув, но тут же вытянула ноги, чтобы толкнуть его. Она забыла, выученный ранее урок, и получила шлепок по голени, что, только ещё сильнее раззадорило её. — Эй! Мерлин! Какого хера? — Малфой смеялся, пытаясь ухватить её за лодыжку. — Держи ноги при себе, чёрт возьми! Ты вроде называла себя леди! — Как ты смеешь использовать мои собственные слова против меня! В конце концов он поймал её и отпихнул подальше на кровать. — Ты невыносима! Гермиона усмехнулась. — Как будто ты лучше! Малфой двинулся к выходу, тихо посмеиваясь, и она показала ему средний палец, в определенной манере желая спокойной ночи. Он охотно ответил тем же, и, все еще ухмыляясь и покачивая головой, закрыл за собой дверь. Гермиона перевернулась так, чтобы всё же её голова заменила ноги на подушке, и изо всех сил попыталась укрыться, продолжая смеяться, несмотря на и без того нечеловеческие усилия. Благодаря алкоголю, уснула она быстро, и, впервые за долгое время, с умиротворенной улыбкой на лице.