***
Прекрасное настроение Гермионы сохранилось и до следующего дня. Её двадцать четвертого дня рождения. Было даже немного странно, чувствовать себя так хорошо в этот день. В последние пару лет ей это не особо удавалось. Двадцать два года она отпраздновала в одиночестве, напиваясь в своей квартире в Венеции, даже не подозревая, что Рон и Лаванда прямо в тот момент обменивались клятвами. А к её двадцать третьему дню рождения те, с кем она работала, прознали о её популярности, и она провела почти весь день, не вылезая из постели, с Малкольмом. Как это ни странно, она всё равно чувствовала себя невероятно одинокой и в какой-то момент даже заперлась в ванной, надеясь, что он не услышит, как она плачет. Но в этот день, проснувшись, она позволила себе никуда не торопиться и удовлетворённо потягивалась в постели, пока её спальня наполнялась согревающим солнечным светом. Она начала своё утро с долгого душа, а Кикимер в это время подготовил для неё праздничный завтрак, который ожидал её на маленьком столике, вместе с двумя письмами и небольшим пакетом. Она села, радостно напевая, и налила себе чашку чая. В первом письме было поздравление от Виктора Крама. Она улыбнулась. Они пересеклись с ним в августе прошлого года, когда у него был матч в Риме, и, хотя она отказалась присутствовать на самом матче из-за риска попасть на фотографии, она ушла с ним отель той ночью, чтобы отпраздновать пойманный им снитч. Следующие несколько недель она всерьез размышляла о том, чтобы отправить Рону это воспоминание, но ей не нужно было ещё больше людей, знающих подробности её сексуальной жизни. Второе письмо было от Джинни, которая сообщила, что устраивает вечеринку в честь дня рождения в их с Гарри доме. Она уточняла, что устроит её в любом случае, даже против воли Гермионы, если потребуется. К письму также прилагался список гостей, за что Гермиона была безмерно благодарна, сюрпризов и так хватало. По настоянию Джинни они с Невиллом должны в пять часов встретиться с Джорджем, он как раз приедет в Хогсмид, чтобы посмотреть, как продвигается открытие нового филиала Всевозможных Волшебных Вредилок. Гермиону заверили, что Рона там не будет. В любом случае, он слишком занят празднованием годовщины своей свадьбы. В пакете были сахарные перья и записка от Малькольма, которая заставила Гермиону покраснеть и поскорее спрятать её в одной из книг, пока никто не увидел. Её щёки всё ещё слегка розовели, пока она приводила в порядок волосы и наносила макияж, размышляя о прочитанном только что. Возможно, у неё никогда не было романтических чувств к Малкольму, но он определённо заставлял её испытывать кое-что поинтереснее. Задача, с которой Рон никогда не справлялся. Был уже почти полдень, когда Гермиона, посасывая сахарное перо, наконец, покинула гостиную в обтягивающем бордовом платье с длинными рукавами и высоких коричневых сапогах на каблуке. Бордового цвета действительно стало гораздо больше в её гардеробе с тех пор, как она рассталась с Роном. Освободив этот день от проверок домашних заданий и планирования уроков, она сразу вышла на улицу в поисках Невилла. Однако стоило ей открыть большие дубовые двери, первым, кого она увидела, был Драко, поджигающий сигарету. Посреди двора. На глазах у учеников. Она подошла, похлопала его по плечу, привлекая внимание, и уже открыла было рот, чтобы отчитать за такое отвратительное поведение, как он резко повернулся и отскочил назад. Гермиона использовала этот момент, чтобы вытащить палочку, спрятанную в сапоге, и заставить сигарету исчезнуть, чем вызвала у него явное недовольство. — Ты забыл, что вокруг дети? — резко сказала она. — Молодые, наивные и впечатлительные дети? Она убрала палочку обратно и облизнула сахарное перо, ожидая его ответа. Но Драко просто смотрел на неё с открытым ртом. Она изогнула бровь, и только тогда он, наконец, пришёл в себя. — Вытащи эту штуку изо рта, — неловко проговорил он. Гермиона вынула сахарное перо с характерным звуком, и Драко вздрогнул. Положив свободную руку на бедро, она внимательно всматривалась в его лицо. — Что с тобой не так? Почему ты ведёшь себя так странно? — Я не веду себя странно, — тут же ответил он. — Вокруг дети, как ты и сказала. Не стоит при них сосать эту вещь. — Прошу прощения? Драко открыл рот, затем поспешно закрыл его и, качая головой, развернулся, направляясь обратно в замок, оставляя её стоять там одну и очень раздраженную. И никакого «с днем рождения»? Фыркнув, Гермиона тоже развернулась и зашагала к теплицам, игнорируя странные взгляды проходящих мимо учеников. Она нашла Невилла во второй теплице, и, поразительно, Вероника тоже оказалась там, она собирала ингредиенты, которые ей понадобятся для предстоящих уроков. Невилл крепко обнял Гермиону в ту же секунду, как только увидел, и пообещал, что она получит свой подарок позже, когда они будут у Поттеров. Вероника же громко причитала о том, как мать заставила её встретиться с «другом семьи» в этот вечер, и она не сможет прийти. — Однако, если мне удастся сбежать, — серьёзно заявила она, забирая из рук Невилла водоросли и убирая их в маленький флакон, — я приду прямо туда и буду пить до тех пор, пока не забуду собственное имя. — Так понимаю, ты не восторге от этого друга? — уточнила Гермиона, забираясь на ближайшую парту. Вероника отмахнулась от вопроса, как будто это была особенно раздражающая муха. — О, я тебя умоляю, — сказала она, — я понятия не имею, кто он, но, к сожалению, знаю причину, по которой мы должны встретиться. Гермиона бросила на неё вопросительный взгляд. — Брак, Миона! — прокричала Вероника, сердито ткнув ей в лицо флаконом. Невилл тяжело вздохнул, и у Гермионы сложилось впечатление, что он слышит об этом уже не в первый раз. — Мама таскает меня по этим ужинам почти каждый месяц уже на протяжении года, представляя всё новых и новых потенциальных жертв! Всегда говорит что-то вроде: «Не думай, что, если Захария женился, я спущу тебя с крючка!» или «Ты же не хочешь закончить как тот мальчик Малфой, не так ли, Ронни?». Эта женщина сводит меня с ума! Она яростно засунула флакон в карман, и Невилл невольно скривился. — У Захарии жена и ребёнок на подходе! — продолжила Вероника, теперь размахивая пустыми руками и заставляя Невилла отойти в страхе получить по лицу. — Вот их чёртов наследник! Зачем меня то пытаться выдать замуж за какого бы там ни было чистокровного мудака, когда они уже получили своего наследника? В смысле, не поймите меня неправильно, не все мужчины, с которыми меня познакомила мать, ужасны, некоторые из них очень даже ничего, но знаете что? Это просто не сработает! Почему? Потому что меня не интересуют члены! Гермиона стояла в растерянности. Она пыталась придумать что-то утешительное, или, возможно, дать хоть какой-то совет, но, увы, в голову ничего не приходило, поэтому она молча положила сахарное перо в рот. Вероника вдруг фыркнула: — Раньше я всё время их ела перед нашим с Захарией гувернёром, — от её вспышки гнева не осталось и следа. — Он так стеснялся. Неудивительно, что мои родители думали, будто я гетеросексуальна, я флиртовала с этим мужчиной при любом случае, ради забавы. Гермиона замерла, осознав, как именно она выглядела всё это время, и тут же выбросила злосчастное перо в ближайшую корзину для мусора. — Тебе надо поговорить об этом с Драко, — сказала она, вздохнув. — Он, скорее всего, мог бы дать несколько советов. Ну если, конечно, перестанет вести себя как полный придурок. Невилл повернулся так стремительно, что у него защемило шею. Потирая больную мышцу, он обеспокоенно спросил: — Он что-то сказал тебе? Нужно поговорить с Минервой? — Нет, нет, — тут же покачала головой Гермиона. — На самом деле, с тех пор как мы начали работать здесь, он ни разу ничего такого не сказал, даже о моей крови. Невилл вздохнул с облегчением и повернулся к ядовитым щупальцам, которыми, очевидно, занимался до их прихода. Вероника же закрывать тему не собиралась и жестом велела ей продолжать. — Он просто странный, — закатила глаза Гермиона. — Я столкнулась с ним по дороге сюда и… я имею в виду… может быть, я и не должна была ничего ожидать… но мы же теперь вроде как друзья, поэтому я просто подумала, что, возможно, он хотя бы поздравит меня с днём рождения. Но вместо этого он огрызнулся на меня и убежал. — Может он просто злится, что тебе удалось приструнить своих учеников, — предположила Вероника. — Ведь со своими то у него успеха не наблюдается. В смысле, даже те, кто не хотел победы над Волан-де-Мортом, ненавидят его, за то, что он предал великий Дом Малфоев. — Сомневаюсь, что это моя вина. — Конечно, не твоя. Я и не оправдываю его, — Вероника раздражённо закатила глаза. — Но он ведь не может просто взять и поиграть в профессора Снейпа. Первые и вторые курсы и так боятся его, выход из себя только ухудшит ситуацию. Гермиона скрестила руки на груди, нахмурившись. Ей не нравилось, когда кто-то говорил то, что она и сама должна была бы знать, а в словах Вероники точно был смысл. Драко никак не мог повысить голос на своих учеников, не подтвердив в их глазах мысль о том, что он «зло». И с этим необходимо что-то сделать. И она точно что-то с этим сделает, как только он изменит своё поведение. Однако до похода в Хогсмид они так и не увиделись. Гермиона и Невилл шли в направлении лавки «Зонко» (табличку ещё не успели поменять), где их должен был ждать Джордж, когда она заметила Драко, стоящего немного дальше по улице вместе с Блейзом Забини. Она подняла руку, чтобы помахать ему, но так и не смогла увидеть его реакцию, потому что внезапно её оторвали от земли и закрутили в объятиях. — Чёрт возьми, ты дома! — закричал Джордж, и она громко рассмеялась, обхватив руками его шею. – Если ты снова сбежишь, я отправлюсь за тобой и притащу обратно за волосы, ты поняла? — Я тоже скучала по тебе, Джордж, — проговорила Гермиона, целуя его в щёку. Он поставил её на ноги и заставил покрутиться, чтобы он мог «хорошенько рассмотреть» её. — Что? — Просто убеждаюсь, что мой брат идиот, — пожал плечами Джордж. — Полный идиот. Гермиона, смеясь, игриво ударила его в грудь. Он усмехнулся, и, обняв её за плечи, кивнул Невиллу. Она оглянулась, чтобы снова посмотреть на Драко, и обнаружила, что он наблюдает за согнувшимся от смеха Забини. Необычно. — Ну же, вы двое, поехали, — бойко сказал Джордж. — Нам необходимо наверстать упущенное, и у меня есть бутылка лучшего Одгенского для тебя, Гермиона. — О Боже. Все трое аппарировали в большой коттедж, расположенный недалеко от Оттери-Сент-Кэчпоул. Такая близость к Норе заставила Гермиону слегка насторожиться, но Джинни пообещала, что она, Джордж и его жена, Анджелина, будут единственными присутствующими Уизли. Новый дом, который они с Гарри купили, был больше любого другого в этом районе, но всё равно выглядел уютным и тёплым. Фасад из белого кирпича, большие окна и широкая терраса почти полностью были покрыты плющом, а во дворе расположилось миниатюрное поле для квиддича, окруженное слегка заросшим садом, в котором, как подозревала Гермиона, обитали гномы, от которых друзья не удосужились избавиться. Входная дверь распахнулась, и она лишь мельком успела заметить Джинни, спрыгнувшую с крыльца, прежде чем её захватили в крепкие объятия. — С днем рождения! — Спасибо, Джинни, — усмехнулась Гермиона, и не успела она сделать вдох, освободившись от объятий, как появился Гарри, и продолжил дружескую пытку. — Привет, Гарри. — С днем рождения, Гермиона, — добродушно сказал он и сделал шаг назад, чтобы улыбнуться Невиллу и Джорджу стоявшим позади неё, но тут же снова встретился с ней взглядом. — Джеймс и Альбус сегодня вечером в Норе. Молли и так присматривала за Розой, Фредом и Роксаной, поэтому мы решили, что двумя больше, двумя меньше, значения не имеет. — Но тебе скоро всё равно придётся заехать ещё раз, — строго сказала Джинни, сложив руки на бедрах. — У тебя есть крестник, с которым нужно познакомиться, и ещё один, который очень расстроен, он ещё не видел тебя. — Мы выкроем время, идёт? — сказала Гермиона, всё ещё улыбаясь, и Поттеры энергично закивали. — А пока я могу посмотреть на их фотографии, если они, конечно, у вас есть. — Это не будет проблемой, — сказал Джордж, ухмыляясь. — Гарри здесь фотографирует всё — и я имею в виду абсолютно всё! У парня есть фотография, на которой Ал пускает слюни в его портфель, и ещё одна, где Джеймс с горшком на голове. Действительно очаровательная, эта последняя. Гарри закатил глаза, и, не обращая внимания на хохот друзей, схватил Гермиону за руку, чтобы провести её в дом. — Я просто пытаюсь запечатлеть моменты, чтобы им было, что вспомнить — вздохнул он. — Я не фотографирую прям всё. Гермиона нежно погладила его по руке, улыбаясь. — Конечно нет, Гарри.***
Спустя три часа и четыре стакана огневиски Гермиона сидела, скрестив ноги, на полу рядом с Луной и Джинни, и отчаянно избавляла свои подарки от упаковочной бумаги, совсем как шестилетний ребенок в рождественское утро. Она нервно усмехнулась над духами против мозгошмыгов, подаренными Луной, а затем чуть не упала на Джинни, задыхаясь от фиолетового дыма, открыв коробку от Джорджа и Анджелины. Невилл подарил очень хороший набор красных перьев для проверки домашних работ, а Гарри и Джинни нашли для неё первое издание «Истории Хогвартса». Среди прочего она обнаружила также пакет сладостей от Хагрида с пожеланием «щастливого дня раждения», что окончательно растопило её сердце. Покончив с подарками, она отправилась на кухню, чтобы обновить напиток, пока Джинни очень похоже и крайне тревожно изображала свою мать, исполняющую песни Селестины Уорлок. Раскачиваясь от смеха, она чуть не споткнулась о совок, оставленный на полу. Ей пришлось ухватиться за край стола, чтобы не упасть, и ещё минуту она пыталась прийти в себя, замерев, в ожидании, когда комната наконец перестанет вращаться. Стол был заставлен бутылками огневиски, вина и хереса, толстыми рабочими папками Гарри, которым вообще-то тут совсем не следовало находиться, и тарелками с различными закусками, которые Джордж любезно окрасил в синий цвет, чем лишил всех аппетита. Покачав головой, Гермиона начала осторожно отодвигать еду и напитки, чтобы вытащить папки Гарри и убрать их подальше, пока на них ничего не пролили. И подняв одну особенно увесистую, с огромной надписью «КОНФИДЕНЦИАЛЬНО», она внезапно наткнулась на утренний выпуск «Ежедневного Пророка». Там, с первой же полосы, на неё смотрела их с Роном совместная фотография, на которой они танцуют на свадьбе Гарри и Джинни. Заголовок гласил: «ЖЕСТОКИЕ БЫВШИЕ ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ ВЕРНУЛИСЬ И ЖАЖДУТ КРОВИ». Рон был одет в потрясающую тёмно-синюю парадную мантию, которая идеально сочеталась с её платьем подружки невесты, и они счастливо улыбались друг другу. Тот самый взгляд, которым они не обменивались уже очень и очень давно. Лаванда на фото стояла чуть в стороне, наблюдая за ними. Гермиона потянулась к бутылке, подаренной Джорджем, и резко схватила её, не отрывая взгляда от фотографии. Она попятилась назад, пока не ударилась о какой-то шкаф и не опустилась на прохладный кафель. Тяжесть в груди, которой не было уже почти год, снова отчаянно давала о себе знать. И это был не тот знакомый родной гнев на то, как всё закончилось, или на то, как он поступил, или на то, как ему в одиночку удалось перевернуть её жизнь с ног на голову. Было просто отчаянно больно. Больно, потому что она любила его с самого детства. Больно, потому что она была вынуждена заново учиться жить, без него. Больно, потому что она никогда не представляла себя без них с Гарри. Она провела последние два года, в попытке научиться быть самостоятельной, но она больше не была одна. Рон где-то там, с Лавандой. У него теперь есть дочь. Семья. Она задумалась, а пришлось ли ему тоже учиться заново жить, без неё? Даже если и так, ему однозначно было легче, потому что у него была Лаванда. Гермиона прикончила почти всю бутылку, к тому времени как Гарри нашёл её. Он взглянул на газету на её коленях и тяжело вздохнул. — Тебе не стоило на это смотреть, Гермиона. Она пожала плечами и снова опустила взгляд на фотографию. Слеза упала прямо на страницу, а она даже не заметила, когда начала плакать. Гарри забрал у неё Пророк, бросил его на стол и сел рядом. Он протянул руку, чтобы смахнуть её слезы и мрачно улыбнулся. — Я не хотел, чтобы ты думала о нём. Сегодняшний вечер должен был быть только для тебя. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Гермиона. Ты же знаешь это, так? Гермиона кивнула, шмыгнув носом. — Я… Вдруг из соседней комнаты раздался громкий свист, за которым последовали тяжелые шаги и яростный крик Джинни: — УБИРАЙСЯ ОТСЮДА НАХЕР! Такого голоса подруги Гермиона ещё не слышала. Гарри резко выпрямился, и Гермиона растерянно нахмурилась. Но следующая фраза, сказанная теперь Джорджем, заставила её на секунду забыть, как дышать. — Тебя же просили не приходить сюда сегодня вечером, Рон.