□ □ □ □ □ □ □ □ □ □
Впрочем, дела Бизеффа, как и размышления самого Гона об устранении «Учения» без перехода к насилию пока в застое. Проходит неделя. Малый срок для них, и огромный (потенциально) — для Хисоки, но ничего не поделаешь, «Пауки» где-то хорошо скрываются, настолько, что даже множественные знакомства бывшего партийного деятеля Горуто тут не помогают. Поэтому большую часть времени Гон проводит в тренировках, которыми он сам, разумеется, нарекает подпольные бои. Слава о нем растет, и в какой-то момент он ломает «Присяжного» и объявляет о смене образа; и постепенно переходит исключительно на странное подобие бокса. Ну, с пинками и ударами головой. У них тут, к счастью, нет особых запретов правилами на это. Они не на каком-то мировом чемпионате. Даже на Небесной Арене правила строже. Киллуа занимается важными поручениями от Бизеффа, попутно начинает обучать Фугецу нэн — отличное решение, может, поможет им как-то, если жутко приспичит — а потому перестает наблюдать за боями Гона. Эта должность почетно переходит к Аллуке, и та, продолжающая смотреть дебильные шоу по кабельному, полностью преображается в образ Строгого Менеджера. Тоже на потеху толпе, все часть представления. Они покупают ей костюм, темные очки и кейс, последний набивают камнями. Поэтому, когда Аллука лезет на ринг, чтобы растащить его и какого-то иного бойца, вероятность получить по голове энной суммой кирпичей возрастает. Но, если оценивать в целом, прогресс есть. Сян доверяет Гону, он явно впечатляет ее своим участием в том инциденте в возрасте всего-то четырнадцати лет (ох уж эти юные революционеры, сетует она, хотя изначально никакой сменой режима там и не пахло), а потому позволяет ходить за собой. В общем, Гон очень внимательно Слушает, а потом сливает все Бизеффу, что тот долго и муторно анализирует. Видимо, для своих важных Политических Замыслов. Гон не разбирается. Ему, на самом-то деле, все равно. Его главная задача — выжидать. Первый ход должен сделать Бизефф. В какой-то момент они с Аллукой сидят за кулисами и пьют апельсиновый сок. Попутно в руках у нее игровая приставка, и Аллука активно что-то на ней делает, с видом, будто там какая-то головоломка на скорость или пострелушки. Однако при внимательном взгляде Гон видит лишь всю ту же странную игру с мультяшными зверьми, в которую режется Хина, и прямо интересуется, не сперла ли она приставку у той. Аллука беззаботно пожимает плечами. — Она мне сама одолжила. — Это было какое-то «выпрашивание»? Ему тут же дают по шее. Весьма больно, вообще-то! Не все ссадины после интимно близкого знакомства с лампой заживают до конца. — Дурила, что ли? — осуждающе смотрит, так, что Гону почти стыдно, хотя не должно. — Наника тут не при чем. Она только с Киллуа и болтает. Теперь мы свободные девочки и никому не подчиняемся! — Даже если я попрошу? — очередной Взгляд. — Эй, ну не пихайся! Я просто думал… типа… попросить тебя и Нанику вылечить одного человека, если ему будет плохо. Это же не желание нажиться, просто… не знаю. Доброта Аллуки натыкается на условие Киллуа никому больше не давать загадывать желаний, и они оба замолкают. Ну, это нормально, думается Гону. Если Киллуа не уговорится вылечить Хисоку в случае чего, то он как-нибудь уломает Аллуку с Наникой. Тем более, никакой серьезной платы за это нет. Это ведь добрый поступок, даже для существа с Темного Континента, коим является альтер-эго сестры Киллуа. Плюс, наверняка подключится Фугецу. Но повод задуматься он дает сейчас. Они продолжают молчаливый отдых. Аллука вновь мучает приставку, так усердно, что высовывает язык; Гон же размышляет. Как долго это продлится? Надо решать, что делать с этой Сян. По-хорошему было бы найти эту Морену Прудо и поговорить с ней, но за все это время он не видит ни единого ее следа. Работает в подполье? Такая крутая, что скрывается? Сян лишь подставная фигура? Последнее вполне. У них похожее хацу, просто отвлечение. Но странно, что он не слышит ни единого намека на ее существование, ни малейшей оговорочки. Может ему и правда надо просто убить всю эту секту. Но там же полно невинных людей… Надо убить только Сян? — Кстати, чемпион. Гон опускает взгляд на Аллуку, пока та с деловым видом собирает мед на экране. Она выглядит сейчас как истинный бизнесмен, все то же жутко важное выражение лица, с каким она обычно лезет на ринг распихивать людей кейсом. Вообще-то технически это прерывание боя, но судьям и народу так нравится, да и сама Аллука чаще всего не помогает, а просто мешает, что это принимают как приятное новшество. Некоторые даже пытаются копировать. Это тупость, считает Гон. Аллука же в щенячьем восторге. — Я надыбала тебе бой с каким-то местным звездуном. — С кем, прошу прощения?! — Знаменитость! — Аллука вскидывает руки. — Крутой боец, ставки хорошие. Он каждый раунд имитирует какую-то селебрити. Выглядит просто класс. — Дай угадаю, ты видела его в своем дурацком шоу. Приставка пусть и легче лампы, но по голове заезжает все еще болюче. — Он не такая звезда. Просто местный крутой боец. Короче, у вас с ним скоро драка. Через часик, если точнее. Готовь все свои самые крутые фишки, понял, да? — И ты сказала мне об этом только сейчас?! Нет покоя грешникам. Аллука делает настолько невинное лицо, что даже не хочется на нее злиться, хотя стоит. Ну и что тут сказать? Гон только и разводит руками. Ничего не попишешь. Все равно его подготовка к бою это банально вставить капу в рот и надеяться, что ее не выбьют. К счастью, в этих боях пользователей нэн нет. Скорее всего, подозревает он, есть вторая лига, покруче, где разрешают хацу, но ему туда путь заказан. Но стоит ли оно того? Все эти бои? Да, это жутко весело, скрашивает вечера, а еще действительно отличная тренировка — так Гон не дает своим навыкам заржаветь. Нельзя постоянно полагаться на нэн. Многие его пользователи об этом забывают. Синдром всесилия во всей красе. Гон уверен, что многие сильные нэн пользователи, особенно специалисты, начинают забывать про собственные слабости после получения в руки очень мощной способности и забрасывают себя. Забывают про то, что необходимо следить за тылом. Интересно, не это ли случилось в итоге с Хисокой? О, он самоуверен. Это да. Порой даже слишком. Будь он на своем пике всегда, Гону ни за что не удалось бы украсть у него значок, а Кастро — так покалечить во время их боя. Да даже во время их схватки Гон бы его даже не коснулся. Но Хисока определенно точно любит бродить по краю, это заметно. Кто еще абсолютно добровольно переломает все пальцы в игре в вышибалы? Ну, то есть, Гон. Чтобы победа была честной. Но Хисоке не было никакого резона так поступать. Но он все равно сделал. Если так подумать, Хисока позволял Гону довольно… многое, что для малознакомых людей переходит черту. Один Остров Жадности про это. Их странная вендетта на Небесной Арене… Гон искренне сомневается, что кто-то еще из потенциальных будущих противников был удостоен подобной участи. Если только Куроро. Но с Куроро они знакомы давно, а Гон? У них не настолько тесный контакт. Да. Гон ему нравится. Потому что видит в Гоне себя. Такого же самоуверенного, готового на все… У них много параллелей, если подумать. Обоснована ли эта симпатия чем-то, или его просто интересует похожий человек? Кто знает. Хисока явно не из тех людей, что раскрывают свои секреты. Но Гон еще не доигрался. Был спасен от собственного неблагоразумия. В отличие от Хисоки. Надо с этим что-то сделать. Но смогут ли они с Фугецу как-то повлиять? Некоторые люди слишком уперты, чтобы принимать помощь. Для них есть лишь собственное эго, непоколебимое, выточенное в крови. Тот брат Фугецу, Церредрих, такой же. Велика вероятность, что протяни они Хисоке руку помощи, он не просто откажется, а укусит ее. Да уж. Он из тех людей, что всегда будут так делать. … надо подумать.□ □ □ □ □ □ □ □ □ □
Софиты слепят глаза, когда Гон выходит на арену. Шум в ушах. Сердце стучит как бешеное. Нормальное состояние для начала боя. Он всегда в предвкушении, когда все начинается. Есть что-то неповторимое в том, как начинается схватка, в обмене взглядами с противником, в улыбках. Некоторые ребята тоже увлечены этим, тут они — просто братья по ощущениям, такие бои нравятся Гону больше всего. Они испытывают себя! Веселятся. Зачем напрягаться, когда можно просто оторваться по полной и отдохнуть, зная, что человек перед тобой даст тебе вкусить опасности по полной — но не убьет, ведь вы можете повторять так еще и еще. Есть противоположности. Те, кому важна лишь победа, и таких Гон ненавидит больше всего. Они не улыбаются, в их крови лишь свирепая ярость. Скучные. Часто они и проигрывают. Только осознавая, что схватки — это про адреналин, а не про победу, ты начинаешь видеть разные возможности, но до этого… Самое смешное, кажется, Хисока стойко балансирует между двумя этими состояниями (Фугецу заверяет его, что проиграв Куроро на «Ките» он был жутко зол), но отчего-то не раздражает Гона, как должен. Следующий противник, тот популярный парень, о котором трепется Аллука — явно из первых. Это видно по его глазам. Он улыбается, приходит сюда ради шоу, и Гон даже готов его обеспечить. Потому что этот парень будет веселиться, развлекать толпу, и он выглядит сильным. Гону он даже начинает нравится, но потом тот приглядывается сильнее, внимательнее, и что-то в голове щелкает. Ох, он ведь знает этот образ. Черное пальто с перевернутым крестом и меховой оторочкой. Зализанные назад волосы. Нарисованный на лбу крестик. Его сегодняшний противник пародирует Куроро. Ну конечно. Тут тот настоящая звезда. Спаситель бедных и убогих. Довольно очевидный образ, стоит признать. Парень выходит на ринг, одаривает Гона широкой улыбкой, затем разворачивается к толпе — и салютует. Те в полном восторге, и настоящее имя этого актера, что Гон не может запомнить, смешивается в какофонии крика и скандирования имени уже Куроро. Данчо, данчо, данчо — кричат они. Гон слышит в ушах громкий свист. Как ультразвук. Куроро. Глава «Пауков». Человек, виновный в гибели семьи Курапики. Из-за которого тот поставил на себя страшнейшее ограничение, принес ужасающую клятву. Вор, чьих жертв не пересчитать. И в то же время верный своим людям лидер, готовый пойти на бессмысленную жертву лишь ради их дальнейшей жизни. Куроро можно понять. Он плохой человек, но хороший друг. У выросших на помойке детей другие ценности, и для местных реалий он скорее милосердная мессия, чем преступник. Сейчас Гон способен это принять. И тот бессмысленный ответ про убийство людей тоже. Разный взгляд на мир, на вещи. Но Куроро убил семью Курапики. Все его маленькое племя, уничтожил вместе с Реданом, а затем вырезал глаза. Зачем, почему? Что ему сделали все те жители? Была ли это простая жажда наживы, или же клан Курута скрывал что-то за закрытыми дверьми? Вряд ли даже сам Курапика знает. А «Пауки» вряд ли помнят что-то, что случилось уже настолько давно. Куроро Люцифер убил Хисоку. А потом, на корабле, схватил его и пообещал отомстить. Но он прав! В данном случае! Он просто хочет отомстить за убитых товарищей! Хисока сам нарвался, сам полез в этот самоубийственный бой, дав Куроро целый год подготовки. Только Хисока виновен в собственной гибели. Попытался откусить слишком большой кусок пирога. Ничего удивительного, что глава Редана использовал все возможности для подготовки быстрого и эффективного убийства предателя. Помощь друзей в этом случае — скорее разумное решение, а не жульничество. Но как он может скорбеть о ком-то, когда убивает сам. Чем он отличается от Хисоки? Они оба убийцы. Если уж на то идет, никто из них не заслуживает прощения. Хисока во всяком случае способен принять факт замаранных кровью рук. А Куроро? С пустым спокойным взглядом, равнодушный… Какая разница? Куроро прав в данном конфликте. Но он пытает Хисоку. Человека, который сделал для тебя так много, пусть и без особого намерения. Если бы не он, то ты бы не был охотником. Не прошел бы Остров Жадности. Не узнал бы про нэн и покалечился бы на двухсотом этаже Арены. Тебе плевать на то, кто он, да? На статус убийцы, на желание убить тебя. Тебя просто манит этот человек, ваша схожесть. Ты не влюблен, но одержим им. Ты не собираешься прощать Куроро, не важно, насколько тот прав. В голове что-то щелкает. И Гон бросается вперед. Это походит на раж. Бешенство. Он отбрасывает всю игривость, перестает изображать «Судью», покидает знакомый толпе образ. Сейчас все это не важно. Набрасывается на двойника Куроро и опрокидывает его на пол, а затем, следом, садится сверху и заносит кулак. И ударяет. Раз, два. Множество. Ломает тому нос. Не обращает внимание на то, что тот умоляет его прекратить, что кожа на костяшках содрана, что на лице у бедолаги кровавое месиво. Кровь медленно стекает на ринг, капля за каплей, и, с каждым ее падением, он бьет. Он убьет Куроро. Он должен убить Куроро. Так будет правильно. Так… Иначе его ненависть затухнет. А вместе с ней — и сила. Как было с Кайто и Неферпитоу. Удар. Еще удар. Удар. Следующий кто-то останавливает. Его хватают за руки и глотку, оттаскивают. Сквозь ритм биения сердца в ушах Гон различает мутные голоса Аллуки и рефери, она держит его и кричит что-то, бьет по лицу, а второй же склоняется над жертвой бешеного ража, хлопает того по щекам. Вбегают медики. Но на фоне этого воет толпа: восхищенно ликует, довольная пиршеством насилия. Они захотят еще, еще. Но Гон им этого не даст. Если он действительно убьет Куроро, он сделает это один на один.□ □ □ □ □ □ □ □ □ □
— Эм-м-м, — раздается глубокомысленное. Когда он это произносит, зубочистка выпадает у него из зубов. За этим с легким прищуром наблюдает Каллуто. Он неодобрительно щурит глаза и скрывает плотно сжатые губы за веером, а затем обращается к арене вновь. Увиденное зрелище? Отвратительно. Излишняя жестокость, глупость, иным словом. Бедолага в костюме данчо ничем этого не заслуживает. Он просто актер, потешается, но беззлобно. А этот дикарь набросился на него и так избил… Будет ли актер способен выступать и дальше? Отсюда кажется, что нос ему вбили прямо в лицо. Хотя, конечно, вряд ли. Скорее всего, просто здорово сломали. Но этот варвар… Каллуто знает его. Тот идиот, которого избила Канария. Друг Киллуа. Каллуто хорошо его помнит, он удивлен, что тот сейчас здесь. Зачем? Брат тоже с ним, интересно? Нормальный, а не безликая тварь, что сейчас молотит его по лицу. От взгляда на Аллуку у Каллуто непроизвольно сжимаются кулаки. Но он не произносит ничего. Что тут сказать? Он слышал обо всей драме с выздоровлением Гона и использованием Аллуки в этой схеме от Миллуки. Полная глупость. Почему Киллуа всегда нравится ненормальное? — Погоди-ка, это не тот пацан? Приятель ублюдка с цепями? — Ты говоришь со мной? Каллуто искренне недоуменно смотрит на Нобунагу. Но тот будто и не слышит: уперся руками в ограду и сверлит взглядом арену, странным. Словно он рад и удивлен одновременно. Заинтригован и насторожен. — Как-то это подозрительно, — резюмирует Нобунага, когда с ринга начинают оттирать солидную лужу крови. — Как сказал бы Финкс, пиздец какой-то. Лучше и не скажешь.