□ □ □ □ □ □ □ □ □ □
Источники Фугецу сообщают восхитительную информацию: Морена в Йоркшине, куда она сваливает после раздора с Сян и остальной группой. Значит, они возвращаются туда — в место, где начинается вся история с «Пауками». Гон не уверен, что ощущает ностальгию. Это место — вечно неспящий город — не меняется. Ничуть. Словно для него не проносятся несколько лет, словно тут не было бойни. Следы перестрелок еще видны на бетоне, где-то до сих пор кладут цветы, но Йоркшин забывает о резне во время аукциона, как и обо всем, что не составляет важную часть его жизни. Он продолжает существовать, безразмерно голодный по чужим судьбам, словно машина по перемолке жизней. Чем-то это напоминает Гону Хисоку. Наверное, он и сам немного походит. От этих мыслей на душе становится противно и в то же время как-то тоскливо. Не такой ностальгии он ожидает. Бизефф с Кенни, как чемпионы криминальных афер, замечают, что логичней всего начать действовать ближе к ночи, когда дельцы проснуться: но они приезжают рано утром и необходимо куда-то потратить время. Честно говоря, можно походить по экскурсиям или просто погулять, но Гону все это кажется чрезмерно утомляющим и скучным — а потому, когда Фугецу тормозит перед старым грайндхаусом (кинотеатром, который показывает почти что исключительно либо какой-то замысловатый авторский кинематограф, либо же сущую нелепицу в виде эксплуатационного кино) и предлагает пойти на один из вывешенных на афишах фильмов. Постер выглядит старомодно. Кино не новое. Судя по синопсису — какая-то драма, что-то вроде байопика про какую-то известную старую актрису. От начала карьеры и до самого финала. Гон понятия не имеет, кто это, но актриса на афише — та, что, наверное, играет главную роль (очевидно, блин) отчего-то кажется ему жутко знакомой… — Я слышала, что «Йоркшинские зонтики» — классика кино, — умным тоном замечает Фугецу, так самодовольно, словно ей только сейчас удается поблистать знаниями. — Жаль, что мисс Хоши больше не снимается. Она, типа, очень красивая. А ты что думаешь? — Про красоту?.. Браво, Гон. Теперь на тебя смотрят, как на первого придурка на деревне. Болван, болван! — Про кино, дурила. В общем. Любишь его? — Как-то не задумывался. Честно говоря, Гон — не фанат. Не потому, что не любит. Кино выглядит интересно, как жанр развлечений, но на Китовом острове не ловит кабельное, где идут фильмы, а по федеральным показывают лишь чушь с соседних стран, что еще может поймать антенна. Кинотеатров там тоже нет. Почти всю жизнь Гон растет без телевизора, в лесу. Какое уж тут дело до масс-медиа, если у тебя в кустах приключений больше? Да и он как-то стремился больше за мечтой, чем за фальшивкой из кинолент. Смущенно потирает переносицу. — У меня жизнь похлеще любого кино, думаешь, меня удивит? О нет, опять взгляд Я Говорю С Болваном. Но Фугецу никак это не комментирует. Не устраивает часовую выволочку за оскорбление кинематографа, как вида искусства, даже не называет его дурилой в очередной раз. Просто указывает на афишу, повторно, а затем тащит за руку внутрь. Билеты продают весьма дешево, еще бы — утро рабочего дня, Йоркшин слишком занят бизнесом; внутри странно пахнет, и Гон надеется, что попутно этот кинотеатр по ночам не показывает какое-нибудь порно. Почти уверен, что именно это и происходит, но особого выбора-то и нет. В зале помимо них лишь еще двое, некоторое время они смотрят кино-афишу. Потом уже начинается кино. Фильм… неплох. Мелодраматичен, конечно, местами заметно переигрывание. Не совсем во вкусе Гона. Но он все равно смотрит, даже признается, что слегка заинтересован: что будет дальше? Но больше всего в этом фильме его внимание цепляется за главную актрису: ту, какую Фугецу называет «Хоши». Что-то в ее движениях, во взгляде… Как именно она смотрит, как улыбается. На секунду Гон теряется в воображаемом мире кино и, когда актриса прикрывает рот рукавом и лукаво глядит в объектив, прямо в душу зрителю, ему кажется, что он тонет в раскаленном золоте ее глаз. Это знакомое чувство. Точно такую же дрожь при чужом хищном оскале он ощущал очень давно, в тот самый вечер, когда его впервые коснулся чужой вредоносный нэн, когда он познал его суть. За этими мыслями проходит весь сеанс. На выходе они ничего не обсуждают. Фугецу выглядит рассеянной, задумчивой. У него самого в мыслях пусто. И дело даже не в кино, а в том ощущении сладкой приукрасы, фальшивости, какое не покидает тебя после просмотра. Вся эта игра… Это же просто обман. Но он не может не признать, что в этом есть нечто занимательное. Нечто… очень притягательное. Воображать, что ты тоже там, в том ненастоящем мире, и у тебя тоже может все так сложиться. Кажется, именно такое и называется эскапизмом. Вранье — тоже эскапизм. Получается, Хисока… Вся его игра на публику, весь обман, улыбки… Фальшивый образ с редкими вкраплениями настоящего, сокрытого под сотней масок… Хисока улыбается; улыбается актриса. Щурят глаза. В уголках появляется похожая морщинка. Губы одинаково изгибаются, чуть легкий оскал, клыки чуть заметнее и длиннее, чем надо… Не время отвлекаться. — Ты знаешь, куда идти дальше? — Я думал, ты у нас тут принцесса на короткой ноге с мафией. Фугецу смеряет его взглядом. — Говоришь, будто я какая-то фемме фаталь. — Ну смотри, Хисоку уже угробила, — смачно наступают на ногу, и Гон немного подвывает. — Ладно-ладно, шутки шучу! Блин, чего так реагировать?! Подумаешь… Я просто говорю, что ты уж точно наверняка что-то слышала, или тебе сказал Кенни, может ты знаешь кого-нибудь в местных кругах. — Нет. Голос Фугецу внезапно звучит строго. — До всего инцидента на «Ките»… Я не интересовалась темной жизнью Какина вообще. Потом пришлось, потому что основные связующие отправились на Темный Континент, а мафии нужны были контакты с принцами. Кенни выбрал меня. Думаю, из-за связи с Реданом; он тоже с ними работал и искал Хисоку, так что, когда мы подружились, он примерно понял, чего от меня можно ожидать, — чуть прикусывает губу, — Что я не стану называть его плохим человеком, если обратиться ко мне вежливо. Как-то так. В общем, какинская мафия — это хорошо, но в йоркшинской Фугецу не шарит от слова «совсем». Что ж, видимо, придется подключать свои старые контакты. Гон немного размышляет, припоминая славные деньки зарабатывания денег для покупки «Острова Жадности», людей, места, затем бросает быстрый взгляд в сторону Имперского Торгового Центра — огромного небоскреба, чей шпиль пронизывает небо над городом. Солнце сверкает в отблесках стекол, почти слепит… Солнце — не то место, где прячутся тени. Но чем они к нему ближе, тем темнее. — Я думаю, я помню пару мест, где мы можем начать спрашивать, — бросает он Фугецу и протягивает руку… лишь для того, чтобы резко отдернуть. — Нет, знаешь, после такого места руки лучше помыть!□ □ □ □ □ □ □ □ □ □
Как Гон и предполагает, самое поганое местечко оказывается на подземной парковке ИТЦ. Надо лишь спуститься пониже, затем пройти до определенного места, и, следом, пробраться за ремонтные ограждения. Элементарно и надежно. Примерно в таком же месте в свое время они с Киллуа и Леорио обнаруживают подпольную арену, где и узнают о начале охоты на «Пауков»… Но все это остается в далеком прошлом. Местечко тут похоже на стихийный рынок. Продают что угодно: даже оружие. Гон видит парочку полицейских, но они интересуют его мало: если все место тут курируется властями города, то ему же лучше — абсолютно отбитых сюда не пустят. Конечно, это снизит их шанс найти тут Морену, но они могут обнаружить того, кто ее хотя бы видел. Адекватного. А это уже огромный плюс, между прочим. Но они дети; значит, привлекают слишком много внимания. Значит, кому-то не нравятся. Легко почувствовать на себе недобрые взгляды, и точно так же легко понять, что к тебе не особо благосклонны, когда ты начинаешь расспросы, но получаешь лишь невнятное ворчание. Гон чувствует, как их медленно окружают, многозначительно поглядывает на Фугецу и разминает кулаки… Главное — не убить их. Не заиграться. Если ты убьешь их сейчас, дальнейший путь до Морены будет закрыт. У тебя слишком запоминающееся лицо, ты еще слишком юн. Вокруг — просто глупые люди. Не трать силы. Разбросай и беги. Главное не увлекайся. Главное не увлекайся. Главное не увлекайся. Главное не увлекайся. Главное… Гон уже поднимает кулаки и отводит ногу назад, для разгона, Фугецу уже отступает, кольцо вокруг уже сжимается… Зрители напряжены. Сейчас начнется действо. — А ну погодите! Куда лезете, дебилы! Вам что на прошлой неделе Микки сказал, еще одна драка — и вам хана! Придурки! Голос рушит напряженную обстановку. Какой-то подозрительно знакомый. На пустое пространство проталкивается человек. Мужчина в костюме, не самый примечательный, но Гону все равно бросается что-то в глаза — брови смешной закрученной формы. После этого в голове сами собой возникают слова о склейке и других методах, рассказы про горшки и аферы на рынке ценностей. Улыбка сама расплывается на лице, и Зепайл, кажется, это чувствует. Зло вращает глазами, пока глядит вокруг, потом быстренько косится назад и трясет пальцем: — Я твою рожу криминальную сразу признал. А вы!.. — остальным. — Что за цирк! Это, вообще-то, мой дражайший друг. И охотник из Ассоциации! Устроили тут! А ну пошли вон, да-да, и поскорее! И чтобы я больше не видел ничего такого, услышали? В следующее мгновение они сидят в какой-то забегаловке на этой же подземной парковке. Зепайл — это и правда Зепайл — напротив, в дорогом костюме, но жует дерьмовую картошку фри. Ладно, может, не настолько дерьмовую — даже Фугецу на нее налегает, старательно облизывает пальцы в соли. Перед самим Гоном простая газировка, на что-то тяжелое не тянет вообще, он задумчиво помешивает трубочкой пузыри и косится в окно. Зепайл — это хорошо. Знакомое лицо. Тем более приятель. В Метеоре, на примере Бизеффа и Фугецу, Гон уже уяснил урок, что связи в высших кругах — жутко полезная штука. — Значит, ты теперь важная шишка. Ему подмигивают. — А то. Передай спасибо Киллуа, что отговорил меня проходить экзамен на охотника, — подробности этого таинственны, и Гон подозрительно щурится. Впрочем, они могли пересечься во время экзамена, пока сам Гон торчал на Острове Жадности. — Развил хацу, немного наладил контакты, и вуаля — я уже на коне. Уважаемый человек, мне даже иногда напитки бесплатные подгоняют, как сейчас! Вообще-то, платит Фугецу. — Что у тебя за хацу? — Определяю древность товара с точностью до года, — Зепайл самодовольно задирает нос. Ладно, имеет право, хорошая вещь. — Плюс попутно регион откуда, иногда срабатывает даже на бывших владельцев, но если я их знаю. Короче, на всяких заметных исторических фигур. Крутяк, да? — Отпад, — безынициативно кивает Фугецу. — А ты? Сам-то обрел какую-нибудь убойную способность, как Киллуа? Вот и место для драматичного «ой». Ну, Зепайл свой. Поэтому Гон без излишнего драматизма рассказывает, что свою ауру просрал. Так и говорит. Для кокетства (и приличия ради) немного смущается, когда рассказывает, как размочалил голову Питоу, они все же едят, но Фугецу уже не впечатляется, а Зепайл просто так широко распахивает рот, что картошка падает обратно. Странно, что он не ожидает чего-то подобного от Гона… Гон сам от себя подобное ожидает! — Ну ты и дебил, — искренне признается. И не поспорить даже. — И зачем ты тут, тогда? Тем более с особой королевских кровей? Где ты ее вообще подцепил… Прошу прощения. — Да ладно, — та уже перестает удивляться. — Мы кое-кого ищем. В подполье Йоркшина. — Ты пришел к нужному человеку! Все ради друга! Улыбается, сияет аж. Темнеет лицом тут же, когда Гон называет имя. — О, я слышал про эту дамочку. Морена Прудо, чума, как ее только не называют. Кто нет? С ее-то шрамом ее трудно не запомнить. И тем более с учетом, что она одна из причин всей этой дряни… ну вы знаете, — извиняющийся взгляд бросает на Фугецу. — С Какином. А зачем вам она? — Кое-что знает. Гон произносит это довольно равнодушно, искренне ничего не предполагая, но Зепайл вдруг бледнеет и нервно посмеивается. Наблюдая за тем, как тот нервно оттягивает воротник и потеет, он ощущает странную… настороженность? С чего бы такая реакция? — Господи, парень. Ты реально как бандит говоришь. Мало того, что дружишь с Золдиком и принцессой, так еще и на мафию охотишься. Ты точно не подался в какие-то темные криминальные круга? — Вообще-то, я состою в Ассоциации. Зепайл ухмыляется. — Туше, — затем закуривает, задумчиво трясет зажигалкой. Пепел стряхивает на тарелку и виновато улыбается официантке, когда та подносит пепельницу. — Если я верно помню, то слышал от своего подчиненного о ней. Мы немного пересекались на подпольных аукционах, так сказать. Я ее лично не видел, но он — да. Она за чем-то рыщет, как будто пытается найти… Погоди-ка, сейчас припомню… Пока он вспоминает, Гон крепко вцепляется пальцами в колени. Ну? Оправдаются ли его ожидания? Морена Прудо — злодейка, или же просто жертва чужих слов? Напрягается и подается вперед, когда на лице Зепайла мелькает озарение. — Кажется, это была бомба. Сцена в подвале в Метеоре… Черная сумка на столе… Пазл постепенно складывается в целую картину. Морена, порвавшая контакты со своей группой. Джайро и Сян, заключившие сотрудничество. И, как вишенка на торте — бомба. Бинго.□ □ □ □ □ □ □ □ □ □
По итогу, Гон сообщает полученную информацию Кенни и Бизефу. Те, несомненно, довольны результатом. Еще бы нет. Ему настоятельно рекомендуют оставаться в городе и продолжать поиски дальше, но, чтобы допросы проходили пободрее, на помощь присылают одну из тех двух шестерок, с которыми Кенни заявляется в Метеор — Линч. Она же прибывает следующим рейсом на цеппелине, злая и уставшая, но готовая выбивать дерьмо из всех подряд. В конце концов, для нее это проще простого. — Значит, работаю с вами? — зевает она, когда выходит к ним двоим в аэропорту. Идет босиком по кафелю, туфли в руках, а на пятках видны кровавые волдыри. — Знаешь, принцессочка, попомни мои слова: не ходи на каблуках там, где нет смысла модничать и можно надеть кроссовки. На фоне давится Фугецу, а в мыслях мгновенно проецируется сцена их знакомства. Вот уж правда про каблуки. Да? Да-а? — Кен’И говорит, что вам надо выбить немного информации. Это мы умеем. — Поменьше насилия! — паникует уже Зепайл по телефону. — Вы что ли не знаете, как дорого мне это обойдется! Нам хватило предыдущего кризиса с мафией, разбираться с очередным дерьмецом от Какина тут ни у кого нет ни единого желания! Уж, конечно, извините, но… — Его стукнуть можно, — милостиво позволяет Гон. С того конца визжат: — Не надо меня стукать! Линч хрустит шеей; но дальше угроз ничего не идет. Для бедолаги Зепайла, разумеется, остальным повезет намного меньше. Честно говоря, Гон впервые видит настолько странно работающее хацу. Линч бьет человека; человек против своей воли рассказывает то, что нужно ей. Чем-то это напоминает хацу Пакуноды, они и внешне чем-то похожи, но Линч хотя бы не способна использовать свои умения втихую. Это радует. Значит, его она, скорее всего, тоже не проверит совсем уж скрытно, если вдруг Куроро начнет что-то подозревать… Но само наличие такого хацу рядом — опасно. Надо поскорее заканчивать со всеми разборками какинской мафии, чем дальше Линч будет от Метеора — тем ему будет проще. Куроро сейчас вряд ли спокоен. Когда умер один лишь Увогин, он устроил целую резню, настолько им завладела жажда мести; а после гибели стольких друзей? Не зря Нобунага мрачен. Наверняка это связано не только с Хисокой, хотя тот, несомненно, одна из ключевых фигур во всем произошедшем и происходящем. Следовательно, к Куроро сейчас проще простого найти подход. Проще подобраться к Хисоке. Об этом он размышляет, пока Линч занимается избиением какого-то парня из подполья, вываливающего на них тонну полезной и бесполезной информации. Зепайл радостно одалживает им какой-то подвал в одной из своих галерей, и местечко идеально подходит под такие задумки: стены тут толстые, и болтовню не слышит никто. Разве что Зепайл, но Зепайл не пытается противиться, потому что ему платит Фугецу, он друг Гона, ну, и, он просто боится, что Линч выбьет из него все дерьмо просто так, даже без хацу. — Зачем ты лезешь в это, поц? Когда Линч окликает его, Гон вздрагивает. Поднимает на нее взгляд. С ее кулаков капает кровь, выглядит немного угрожающе. — Кен’И говорит, что тебе с этого личная выгода. Но я сомневаюсь, что ветеран вторжения в Горуто станет ради какой-то мелочевки сотрудничать с такими мерзкими типами, вроде Бизеффа. — Не особо он мерзкий. — Приятель, — Линч смотрит на него абсолютно убито. — У него коллекция дилдо радужной расцветки. Ух ты. Он должен удивляться чему конкретно? Что Бизефф этим увлекается, или что Линч по какой-то загадочной причине об этом осведомлена? Гон решает оставить некоторые вещи — эту, именно эту — без комментариев, и лишь пожимает плечами. Ну, хочется веселиться дедушке? Чего такого. У всех есть странные хобби. Он вообще спасает Хисоку, вот уж где кладезь странностей, а простое увлечение фаллоимитаторами… Ну, подумаешь. … надо спросить у Палм, она-то точно знает. — Он много кого знает. А мне нужен именно такой человек. Все просто. Звучит как-то… бездуховно, что ли? — А еще потому что Сян пыталась грохнуть Фугецу, а я как бы не люблю такое. — Не подмазывайся, — отзывается та сзади. — Благородный какой, — фыркает Линч. Разводит руки в стороны и потирает сбитую костяшку. — Что, что-то незаконное? Или такое, что вызовет еще больше шума, чем вся возня с парнями Морены? Знакомое дело, поц. Да не злись, по глазам вижу, что бесишься. Ладно уж. Храни свои секреты. Но не ты, — кивает она бедолаге под собой и заносит кулак. Удар. — Морена… ищет не бомбу. Слабый голос прорезает тишину. — Она ищет… покупателя.