□ □ □ □ □ □ □ □ □ □
В итоге Гон соглашается на налет. Все проходит быстро и чисто: настолько, что нечего описывать. В духе лучших спагетти-вестернов с ограблением салунов, только вместо дерьмового деревянного строения — огромное казино со стеклянными стенами. Это первое настоящее (то есть не обоснованное какими-либо приемлемыми законами морали) преступление в его жизни, и Гон чувствует… на самом деле, он ничего особо не чувствует, но что-то немного впечатляющее в этом есть. Определенно точно. Возможно, где-то в глубине души в нем умер настоящий вор, кто-то вроде Арсена Люпена, только без дурацкой шляпы, но сейчас его мало интересуют подобное: в конце концов, все это лишь милая прелюдия к куда более значимому ограблению. Камао, кстати, оказывается дырой вроде Амдастера. Много лоска, но чуть завернешь за переулок — и вот, уже трущобы, грязь и наркотики. Более значимому ограблению… В котором Гон, правда, участвовать не будет, но это такая малозначительная деталь… Стоит ли ее вообще упоминать? Хе-хе-хе. Киллуа кое-как соглашается помочь, и вот, они уже все готовятся к представлению… Обещает послать ему определенное смс. Но связаться с ним сразу и разузнать, что да как, Гон не в состоянии: потому что будет слишком подозрительно. Томительное ожидание тянется ничуть не хуже резинового хацу Хисоки, и все, что может делать Гон — ждать, ждать и ждать, пока «Пауки» на фоне празднуют победу в своем маленьком преступном дельце. Почему-то каждый раз Куроро выбирает для укрытий самые грязные места. Словно во всех городах намеренно разнюхивает про какую-нибудь дыру, куда и направляется. Это явно что-то с головой, может, у всех жителей Метеора так; Гону не понять. Его больше влекут леса и джунгли, чем индустриальный ад. Он лишь украдкой наблюдает за тем, как отправившаяся на миссию команда дружно открывает банки с дешевым пивом и чокается, когда ему достается бутылочка апельсинового сока. Как и Каллуто, но тот почти все время шатается на периферии, демонстрируя свое «фи». — Потому что ты клещ, — резюмирует Нобунага. Ему везет, что он говорит не про рост, иначе кто-то точно получил бы в челюсть! Дружно отпивают. На вкус напиток так и разит химией — не то, что выжатый из местных фруктов тетей Мито сок. Даже становится немного жаль, что из-за проблем ему приходится покинуть ее вновь. Как Джин. Да уж… Если слова Джайро правдивы, и Гон — просто копия своего «отца» (хотя, скорее, оригинала?), то многое в этом аспекте становится на свои места. Надо бы исправиться, писать письма почаще… Делать что-то, чтобы тайна об одной любопытной карте на Острове Жадности осталась лишь между ним, Джином и остальными разработчиками игры. Куроро сидит рядом. Он выглядит… посвежее, получше, чем в их первую встречу в Метеоре. Как-то оживляется. Все произошедшее с Хисокой, видимо, настолько сильно поглощает его с головой, что он почти утопает в горе и жажде мести, и лишь такая бессмысленная и беззаботная беготня по казино с пачкой фальшивых карт помогает забыть про то, что ждет их дома. — Хорошо поработали, — улыбается он. Голос такой же равнодушно-спокойный, как и всегда. — Прямо как старые-добрые… — тянет рядом Мачи и лениво потягивается. Смотрит на Гона, украдкой, и затем добродушно скалится. — Поздравляю с посвятом. Ты не принес ровно никакой пользы, но и не налажал. Ну чем не отличное первое дело? — Вообще-то, он выбил дверь на крыше. Ой-ой-ой, это что, Нобунага на его стороне? — А еще чуть не сломал стену, чем перепугал бы всю охрану, — парирует Мачи. — Я же не обвиняю. — Если бы мне на посвяте такое сказали, я бы смертельно обиделся. — Да ты на каждый чих обижаешься, — позади хмыкает Финкс. — Пошел в жопу, хуюмник! — но Нобу сам обрывает так и не начавшуюся перепалку и резко оборачивается назад, к Гону. Так и светится от радости, будто чуд какое случилось. — Не слушай этих неучей, они на самом деле рады. Наконец-то у нас кто-то новый!.. В смысле, Каллуто пришел миллион лет назад, а потом, ну, ты знаешь эту историю, — в секунду, когда он роняет эти слова, в лице Куроро что-то меняется, но ровно на секунду. — Черт. Ну, состав еще не полный… Уже решил, какой номер возьмешь? Куда делаем тату? И когда? Тот факт, что Нобунага так открыто суетится, явно говорит об искренней радости. Думать о скором спасении Хисоки и невольном предательстве становится как-то неловко; но его неловкий смех явно принимают за смущение после такого признания — Да ты не стесняйся, не на жопе же колоть будем… — затем все же опасливо интересуется: — Не на жопе же, да? — Было бы круто на спине… В фильмах герои носят эмблемы на груди, но Гону как-то совсем не улыбается нечто подобное. Можно, конечно, на копчике, но перспектива, что паук будет «смотреть» вниз и тянуться лапками к его заднице ничем не лучше шуточки Нобунаги. Плечо — скукотень, какая-нибудь из сторон ладони? Слишком явно. Затылок? Как-то странно… Спина — это тема! Как эмблема у кино-героев, только не так тупо. — А номер, номер! — Четыре, — отвечает, не задумываясь, а потом прикусывает язык. О номере Хисоки он знает от Курапики; в общем-то, учитывая всю атмосферу, окружающую это число, выбор довольно неплохой, но тут же на него падает разъяренный взгляд Каллуто. Слышен смешок, и Нобунага цокает. — Занято. Че ж вас всех так привлекает, а? — Ну-у-у, такое число! — пытается оправдаться Гон, мысленно моля богов, какие услышат, чтобы не провалиться полностью. — Загадочное, темное! Ты ж знаешь, меня на такое дерьмо так и тянет! — задумывается. — Ну, если нельзя четверку, то, не знаю. Восемь? Это число удачи, вообще-то. Некоторое время на него смотрят. Странно. Гон гадает, неужели опять назвал занятый номер, но, следом, Нобунага вдруг кивает. С таким видом, будто все это наспех придуманное вранье про значения чисел и правда имеют смысл, а не просто взяты из воздуха для прикрытия очень тупого просчета. Машет в сторону Куроро. — Данчо! Что скажешь? — Номер Шизуки… — раздается шепоток Мачи рядом, и Гон с трудом вспоминает, что, кажется, из всех убитых на «Ките» она единственная не пала от руки Хисоки; но от Церредриха. Если он возьмет ее число, будет не так двулично. Во всяком случае, он не омрачит память убитых, Церредих заочно ему не нравится точно так же. Это немного его успокаивает. Жаль, конечно, не получится сделать временное тату… да и надо будет сказать Курапике, но он поймет. Поймет, что все это сплошь обман ради своих маленьких эгоистичных целей. Ради… Но стоит ли… Да. Стоит. Хватит сомневаться. Все равно вернуться назад нельзя. Хисока его видел и знает, что будет. Не дурак. Дурак, точнее, но до такой очевидной вещи точно догадается. Если Гон отступит сейчас, то предаст чужие надежды. Пусть Хисока явно не из тех людей, что примут чужую помощь, но где-то в глубине души он знает, что обречен — без чужой помощи из того подвала ему не выбраться. Пока Каллуто тенью бродит на фоне, словно приведение, попутно бросая недовольные взгляды в сторону Гона, распитие продолжается. Атмосфера чуть разбавляется, алкоголь делает свое дело. Не для них с Каллуто, но когда все расслаблены, то и болтать проще. — Жаль, хацу у тебя не такое полезное, — сетует Финкс, пока болтает полупустую банку из стороны в сторону. — Точнее вообще его нет. — Зацените этого юмориста, ты стендапы вел, умник? — Не выебывайся, — любезно отзывается на попытки Нобунаги влезть. Затем кивает на Гона. — Ты, говорят, начистил ебабос Джайро. — Скорее он мне. — По шрамам заметно, — ухмыляется. — Но я не про это. Значит, удар держать умеешь. У тебя какой тип нэн? И тут Гон вспоминает слова Хины. Про смену типа на специализацию, все это жутко заумное и страшное, и вместо ответа он издает многозначительное «э-э-э». Затем на всякий случай объясняет, и про Морену, и про временное возвращение ауры… Финкс и Мачи выглядят удивленными, Нобу же просто сдается на половине и глубокомысленно ковыряет пальцем в ухе. Каллуто просто вылупляется на него, как умалишенный. Ага. Все же, это не нормально. Надо запомнить… И лишь Куроро отчего-то выглядит так, словно такого и ждет. — Логично, — заключает. Будто это и правда логично. — Твоя подруга права. Про блок в голове. Скорее всего, ты еще жалеешь о чем-то и подсознательно ограничиваешь себя, пусть и уже не за что. В бою с Джайро тебе были нужны силы, это как условие… «Использовать все», как-то так ты упоминал, верно? Поэтому тогда оно и сработало, пробужденное хацу Прудо. Но затем… Куроро говорил еще и еще, что-то явно умное, но Гон почти его не слушает. «Использовать все», да? Его клятва в бою с Неферпитоу. Чтобы убить Джайро, он тоже был готов на все, поэтому хацу к нему вернулось — очередное условие. Выходит, если ему вновь потребуется «все»… Если Киллуа облажается и не доберется до Хисоки… То он получит свой нэн назад, до того, как вытащит его. Можно ли сжульничать в этой системе? С одной стороны, условия весьма просты. Сломать их, найти брешь — проще простого. Но они зависят от его собственного взгляда на ситуацию, то есть, если он будет ощущать вину за такое вранье (а он будет!), то нэн вновь захлопнется. Как кошка в коробку. Вроде есть, а вроде и недоступен. Гон настолько серьезно задумывается над этим, что чуть не упускает момент, когда Куроро говорит ему: — Попробуй сделать нэн-тест. В руках у Гона сок. — Разве я… — Твоя аура сейчас отнюдь не как у обычного человека. Ты владеешь нэн. Просто не можешь его контролировать. Значит, если попытаешься, то скорее всего сработает. Ага. Понятно. То есть, ничего не понятно. Несколько минут Гон усиленно тужится, пытаясь сотворить фокус с водой, такой же, как показывал им Винг, и почти сдается, пока в один момент пробка не слетает, а сок внутри начинает с катастрофической скоростью испаряться. Его сок, между прочим! — Блин! Нет! Пока Гон пытается спешно допить остатки сока, Куроро с нейтральным выражением резюмирует: — И правда. Изменился, — затем пускается в свои очередные рассуждения. — Вероятно, ты поменял его во время боя с муравьем-химерой… Не вижу других объяснений. Очень интересно. Я многое слышал о подобном, но никогда не видел. Полагаю, стоит тебя за это отблагодарить. Затем вздыхает, надсадно. — В последнее время мир погружается в полный беспорядок. Слухи, становящиеся явью. Чудовища из другого мира.. Революции и падения государств… Словно одно тянет другое. И ко всему этому имеешь отношение ты, — Гон не вздрагивает, но сужает глаза, когда Куроро резко поднимает на него взгляд. — Словно катализатор. — Что ты хочешь сказать? Такие намеки Гону ой как не нравятся. Но он понимает, откуда растут ноги. В чем-то Куроро несомненно прав. Он и правда постоянно оказывается замешан во что-то, пусть даже частично. Разве что в падение Какина — нет, но сейчас он дружит с одним из принцев и даже помог в мафиозной разборке. — Ничего, на самом деле, — вдруг улыбается тот. — Просто любопытное совпадение. Иногда мне кажется, словно ты и правда не от мира сего. С таким напарником, как ты, не страшно будет даже отправиться на Темный Континент… Было бы неплохо, — рассеянно замечает он. — Добраться до тех сокровищ. Но сам понимаешь, есть проблема… Хисока. Когда Куроро вяло улыбается ему, Гон нервно смеется. Вероятно, именно этот обмен любезностями и доводит Каллуто до ручки, после чего он тенью выскакивает за пределы заброшенного здания, роняя так и не открытую бутылку с соком на пол. Даже в полумраке легко различить его забитый взгляд, словно у загнанного в угол дикого животного. Мачи обеспокоенно направляется за ним, но Гон с остальными лишь молча провожают его взглядами. Единственное, что он делает — забирает сок себе. — Чего это с ним? — Нобунага вскидывает бровь. Просто я ему так сильно не нравлюсь, заключает Гон. Логично. Но что он может сделать? Сейчас Хисока куда важнее потенциальной дружбы с одним из наследников Золдиков. — Ревность новичка, — отшучивается. — Теперь-то все внимание на мне. Но отмечает; странно. Слишком уж тот нервничает даже для простой ненависти.□ □ □ □ □ □ □ □ □ □
Путешествие обратно в Метеор проходит быстро. Город не меняется, застыв в своей стагнации: Гону странно думать, что совсем недавно тут была резня с остатками людей Сян. Где она сейчас? Убили ли ее, или она сумела улизнуть на Темный Континент? Но его это интересовало ничтожно мало. События прошлого походят на странный больной сон, как и взрыв ИТЦ, и лижущее бетон пламя, и Джайро… Далекий забытый кошмар, от которого он наконец проснулся. Но что-то в Метеоре все же иначе; смешно, потому что виной всему Хисока, тот самый человек, что статичен еще больше, чем это место. Минус на минус дает плюс, и в городе начинаются изменения, начинающиеся с самих «Пауков». Никто из их противников до этого не бьет их настолько больно: не проникает в команду и не начинает разрушать ее изнутри. И подобно эффекту домино, стабильность начинает рушиться везде. Гон понимает, что что-то идет не так в тот момент, когда они возвращаются на базу. Тут пахнет… иначе. Не только он чувствует это, Куроро ускоряет шаг. Глаза у него распахиваются, губы подрагивают, словно в оскале. «Пауки» следуют за ним верной стаей, и Гон — позади них. Киллуа преуспел? Что-то тут явно не так. Смс не было. Условный код нарушен. Или Киллуа просто забыл? Он старается не вздрогнуть, когда к ним пулей вылетает Фейтан с разбитой головой и не орет сдавленным истеричным голосом: — Эта псина сбежала! — и хватается ладонью за кровоточащую голову. Шипит. — Бля!.. Нобунага с Финксом мгновенно скрываются в тени, направляясь в подвал; Куроро с Мачи нависают над Фейтаном и тащат его к ближайшему дивану. Данчо склоняется над ним так низко, что Гон невольно думает — сейчас вцепится пальцами в глотку и придушит за ошибку, но вместо этого лишь сухо бросает: — С перерезанными сухожилиями и без хацу? Когда? Глаза у него настолько темные, кажется — еще чуть-чуть, и сорвется. Ну еще бы. — Пару часов назад… Уебок действует не один, с ним кто-то еще. Я только очнулся, — Фейтан трясет головой и скалится страшным оскалом. — Если я доберусь до него, то отрежу руки и ноги… Данчо? Эй, данчо… Фейтан дергает за руку главу, говорит что-то еще, но Гон уже не слушает. Он в шоке смотрит вперед, размышляя: Хисока сбежал. Без их с Киллуа помощи. Раз нет смс, значит, не было и дела. Киллуа поступил мудро и не стал ворошить осиное гнездо. Но… Хорошо. Ему помогли. Но кто? Кроме него Хисока больше никому не нужен. — Кто это мог быть?.. — Не важно, надо найти эту псину и вернуть обратно. — Может, это та девочка?.. Принц Какина? Ах да. Фугецу. — Она вроде не в городе… — Не важно. Она могла… — Это не Фугецу, — внезапно брякает Гон. Когда на него мгновенно переводят взгляды, он с трудом выдавливает из себя улыбку. — Она была здесь по поручению Халкенбурга из-за Морены Прудо. Дело закончено, вот она и уехала. Ты переоцениваешь ее способность командовать издалека, она сейчас усердно зубрит теорию нэн в Глэм Газ Ленде. — Но она все равно весомый подозреваемый, — качает головой Куроро. — У нее не так много денег. Мне пришлось участвовать в боях, потому что мы банально проели наш бюджет. — Почему ты ее защищаешь? Гон пораженно моргает. — Она моя подруга? — Ну конечно, — фыркает тот и снисходительно улыбается. Трет висок. — Она могла использовать мафию, но я не помню среди них тех, кто владел бы подходящим хацу… Мачи, уточни у Кен’И. Или тебя, — сужает глаза. — Но ты был с нами. Железное алиби. В ответ Гон весьма многозначительно закатывает глаза и раздраженно отмахивается. — Я иду к Нобу и Финксу. Они хотя бы не вешают на меня беспочвенных обвинений! — Вали, вали, — откликается Фейтан и тяжело откидывается назад. — Не хватало им проблем на голову, еще одного дебила взяли… Данчо, нам нужны собеседования… Его голос тонет, когда Гон направляется вниз. На месте побега, словно заправские детективы из бодрого дека-шоу, снуют Нобунага, Финкс и Каллуто. Лишь кивают ему. На полу — кровь, сложно сказать чья, крепежи на стуле выворочены наизнанку, словно ломали их силовым хацу. Интересно. Выходит, это сделал сам Хисока — просто кто-то дал ему возможность воспользоваться собственными силами. Но бывалый взгляд охотника вынуждает Гона сузить глаза и наклониться, присмотревшись. Подняв предмет его интереса в руки, он озадаченно рассматривает его. Небольшой, едва заметный, клочок бумаги. Ровный, словно обрезанный ножницами. Но что бумаге тут делать? Фейтан уж точно не испытывает страсти к оригами или аппликации. В него мгновенно впивается чужой взгляд. Когда Гон поднимает глаза, то встречается взглядом с Каллуто, что смотрит на него в тихом ужасе.