□ □ □ □ □ □ □ □ □ □
Итак, первая деловая встреча после принятия нового статуса и прочих крайне интересных (нет) регалий проходит достаточно спокойно, на нее слетаются все светочи подпольного мира, которые водят тесную дружбу с Гоном… Короче, происходит семейное воссоединение половины какинской семейки, что, в общем-то, довольно мило, но грозит опасностью. Бенджамин и Фугецу, впрочем, как и любые примерные люди, мастерски игнорируют существование друг друга, за что Гон хочет каждому из них пожать руку, проблема кроется в двух других персонах, одной из которых оказывается Морена (уже взрывоопасно), а вторая… Камилла. Камиллу сюда Гон не звал! Когда она появляется на собрании в белоснежной пушистой шубе, он аж зеленеет и поднимается с кресла, думая, как бы ей так повежливей сказать, мол, дамочка, попрошу вас на выход, но он и слова не успевает вымолвить, как Камилла опускается в кресло напротив него и нарочито медленно закидывает ногу на ногу в коротенькой юбке в столь развратной манере, что лицо Гона в принципе начинает менять цвета на более экзотичные, впрочем, вовсе не от смущения, а скорее возмущения. Фугецу продолжает пожирать ее взглядом, забыв про распри с Мореной, а Бенджамин делается столь красным от гнева, что кажется, будто сейчас взорвется. Демиан!.. Спасай ситуацию, это твоя работа!.. — Какого хера?! — крайне вежливо интересуется Гон. — А чему ты удивляешься? — лениво подмигивает ему густо накрашенными ресницами Камилла и проводит языком по губам, отчего Гон начинает подозревать, что у него проблемы не только с людьми старше, что неожиданно к нему тяготеют, но еще и с пошляками. — Синдикат «ЗЕФИР» под моим непосредственным руководством является неотъемлемым союзником Гона Фрикса… — Я тебя не звал! — Я сама себя позвала. Абсолютно логично, думается Гону, но потом он торопливо отгоняет эту мысль. Итак, три какинских принца, одна незаконная дочь от того же отца, Демиан и, барабанная дробь, неожиданный гость в лице Аллуки. Ее, в отличие от Камиллы, что перебрасывается оскорблениями со всеми подряд, Гон зовет намеренно и со вполне конкретной целью — Аллука тяготеет к работе с мертвецами, потому что, какая неожиданность, большую часть жизни проводит наедине и крайне ценит тишину. Аллука нужна Гону как товарищ по преступлению, а еще как человек, что может не только подлатать, но и убрать труп. Ей приглашение на столь важную сходку определенно льстит, и она со смехом замечает: — Не волнуйся, братику я ничего не скажу! — И хорошо, иначе он мне уши-то открутит. И это не шуточная угроза! Но собрание нужно вовсе не для того, чтобы познакомить всех товарищей Гона друг с другом (ирония, но они прекрасно знают друг о друге и без него), и вовсе не за тем, чтобы повторить сюжет какого-нибудь викторианского детектива с убийством в закрытой комнате в обществе важных гостей. Проблема кроется в конкретных двух людях, и в этот раз Гону понадобятся все силы, какими он обладает. Хорошо было бы затащить сюда и Бизеффа, но у него наверняка своих дел в Метеоре полно… Когда-нибудь он вылезет на Темный Континент, очевидно, и там-то Гон его и поймает, но пока… Юйди тут нет по другим причинам, о которых говорить пока рано. — Для начала опустим формальности о благодарности за то, что все мы здесь собрались, — произносит Демиан, отвешивая короткий поклон каждому присутствующему. Камилла закуривает тонкую сигарету, вызвав раздраженные взгляды со стороны Фугецу и Морены, и кивает. — Нет смысла представлять каждого, вы и так хорошо осведомлены о присутствующих. Здесь находится по одному представителю каждой группы, имеющей непосредственное влияние в управлении, и пусть от господина Риэна Никошинвана мне бы хотелось видеть его самого… — Так мы договоримся быстрее, чем будем слушать его болтовню про мораль и кучу мертвых детей, — добродушно скалится Морена. А еще с Нико тут будет крайне неловко… С учетом, какие отношения были у того с младшим братом, и что о своих родственниках думает Бенджамин. Морена знает, о чем говорит, и поступает верно… Ну, так считает Гон. Он пока что в политике болтологии силен не слишком. Он волчьим взглядом наблюдает за тем, как Демиан ставит на стол небольшой кейс и открывает его, набирая неизвестный код на нем, затем демонстрирует содержимое Бенджамину. Сегодня день исполнения маленьких обещаний, и Гон облегченно выдыхает, когда Демиан и Бенджамин пожимают друг другу руки, ведь в чемодане находится капсула с… — Образцы ржавой чумы в Вашем распоряжении, господин Бенджамин. Прошу не открывать их в открытом помещении, желательно не допускать людей без химзащиты. Этот образец был найден в северных храмах Каппадокии, если Вам это интересно. — Благодарю. — Что, решил прикарманить себе биологическое оружие? — лениво зевает Камилла и машет сигаретой, после чего отворачивается. — Предсказуемо. — Закрой рот, шавка, — рычит на нее Бенджамин. — А то что? — Иначе я сверну тебе шею и… — Эй, эй, эй! — влезает Гон, вставая между ними. Он нервно улыбается, смотря в мелкие злые глазки Первого принца, не веря, что ему приходится защищать Камиллу. Уж извините, но между ними двумя он лучше выберет Бенни! Тот хотя бы не пытается его соблазнить… Почему-то в последнее время это многого стоит! — Оставьте свою ругань на потом, желательно, когда мы со всем разберемся, и я от вас свалю! Надоели семейные склоки, сначала Золдики, теперь вы! — Молодой господин Фрикс прав, — доносится сухой голос Демиана. Бенджамин. Как и любой крайне вспыльчивый, но вместе с тем рациональный человек, вынуждает себя потухнуть и возвращается обратно в кресло, хотя лицо у него все еще пунцовое от гнева. Камилла же бросает на Гона быстрый игривый взгляд, будто бы веселясь тому, что он за нее заступается, и затем закуривает вновь. Наконец-то мир возвращается в шаткое стабильное состояние, и Гон облегченно выдыхает. Ну, с этим разобрались. И с образцами ржавой чумы… Ладно, теперь он понимает всех начальников, делегировать полномочия реально удобно! Столько времени остается! Он все боялся, что придется самому по опасным руинам ползать, а можно было просто попросить Демиана. Может, с золотой веткой тоже так выйдет? Как там ее… Древо какое-то… Странно, что Гон не чувствует радости от поставленной задачи найти все это и добыть. Обычно он был бы только рад нахватать заданий и отправиться приключаться, но теперь у него столько дел, и все из-за сраного Джайро! Плюс сейчас ему хочется сперва-наперво разобраться с Хисокой, с которым было бы гораздо веселее приключаться на Темном Континенте! Киллуа будет жутко зол, но Киллуа всегда ворчал о Хисоке. Потерпит! — Где клинок, с помощью которого ты выследил Церредриха? — вдруг интересуется Фугецу. — У Редана. — Просто так отдать подобную реликвию… Голос Демиана издалека звучит задумчиво, почти расстроенно, но он не возражает против решения Гона, а тот уверен, что Куроро пару месяцев полюбуется клинком, а потом продаст. А там через свои контакты его вновь можно будет вернуть, ну или украсть — от подработки условный Нобунага не откажется. Незачем переживать. Все, кто печется о материальном — просто тратят время. Затем, отвлекшись от собственных печальных размышлений, Демиан передает пачку документов Гону, и тот их лениво листает, после чего падает в кресло во главе стола и закидывает ноги в сапогах на стол. Кто-то скажет, что это грубо, но у них тут важные дилеммы, вообще-то, плюс он тут в хороших отношениях со всеми (а про их терки между друг другом ему наплевать). — Итак, мы тут все собрались из-за проблемы. Двух проблем, первая из которых — Джайро, а вторая — ваш любимый братишка Церредрих. Слыхали? Они опять работают вместе, и Джайро даже предоставил ему одного из моих двойников. — Несмотря на конфликт, они вновь сошлись, — сухо замечает Бенджамин. — Это может дурно закончиться. У меня есть некоторые наблюдения о Церредрихе, если позволишь, я добавлю. Гон милостиво машет рукой. Удобно, когда все рассказывают за тебя. — Мои люди сообщили о том, что Церредрих связался с сектой «Око Молота». Все мы знаем, что религиозные сектанты, Джайро и Церредрих — плохая комбинация. Название секты кажется Гону смутно знакомым, и он задумывается; тишиной пользуется Фугецу, необычайно хмурая: — Потренировались в Метеоре и основали новую? — Хорошее замечание, — хмыкает Бенджамин. — Однако «Око Молота» — старая секта, которой уже больше пятидесяти лет. Она присутствует по всему миру, если я не ошибаюсь, но никогда не ввязывалась в крупные конфликты. — Открытые, — жеманно улыбается Камилла, и Бенджамин кивает. Следом влезает Морена: — Но стоит учитывать, что в отличие от проблемы в Метеоре, «Око» не основано на восхвалении личности Церри, она действует обособленно и молится своим божествам, в чей пантеон, к счастью, он не входит. Для них он попросту богатый спонсор. Но там полно людей с дерьмом в голове, которые легко уломают толпу пойти за собой. О нет, только не очередные секты! В этот раз-то обойдется без поцелуев?.. — «Око Молота» использует преобразованные учения с Темного Континента, — слышен голос Демиана. — Это одна из сект старых божеств, пришедших отсюда с одними из путешественников. — Но у Церри есть доступ к жрицам, да? Он же их продавал. — Жрицы — центральные фигуры религии Ишвальды. То, что Церредрих их продает — уже катастрофа, — сухо цедит Бенджамин. — Но нам стоит обратить внимание не на продаваемых девушек, а на то, что он каким-то образом их нашел. — Жрицы — владелицы прото-нэн, — наконец подает голос Гон. — Со слов Дюллахан — они и есть причина, по которой нэн внутри старого мира работает в разы слабее, чем тут. У меня есть подозрение, что именно за этим он и покупал меч, тот же из плоти, да? Представьте, какое оружие можно получить, если убить жрицу. — Не убить. Пересобрать. Ну да, оружие-то «живое»… Скорее всего, информацию Церредриху через Джайро подает градоправитель Кер-Иса — тот же давно живет, вот наверняка и знает, где найти если не всех жриц, то их часть, а через одну можно выбраться и на других. Ну, в самом деле, Гону довольно сильно плевать, что будет, если все жрицы умрут, спадет барьер вокруг старого мира или нет — без разницы, просто сам факт доступа Церри к такому ядерному дерьму крайне неудобен. И это не говоря о том, что у Церри и Джайро есть доступ к двойникам! А если он как-нибудь все это скомбинирует? Допустим, возьмет двойника, способного к репродукции, и потом скрестит его с жрицей (вряд ли их анатомия особо отличается от человеческой), а потом начнет клонировать ребенка. Да, велика вероятность, что все «удобные» Джайро умения и особенности Гона ребенку не перейдут, но он ведь наверняка найдет способ выкрутиться! Как же это проблемно!.. Гон с усилием потирает виски, вспоминая клонов. Боги, ну почему все не могло пойти нормально, он же не так много просил — просто хотел приключений! Как в дерьмовых приключенческих фильмах, а не в политических триллерах! От этого можно как-то избавиться? Нет? Почему-то Гона не покидает страшное ощущение, что даже разобравшись со всеми двойниками он из этого дерьма не вылезет. Хисока… Прости… От размышлений его отвлекает строгий голос Бенджамина: — Что с твоими клонами? — А что с ними? — фыркает он. — Третий работает на Камиллу, то есть, на нашей стороне. Он видимо из партии «бракованных», потому что не умеет говорить толком, но соображает, плюс с эмпатией у него в порядке. Поэтому он и с нами. Десятый — такой же брак, бесполезный. Седьмая в плену, у нее есть способности, но она взбалмошная. Сложно, но приручить можно. Не думаю, что с этими тремя будут проблемы. Самая задница кроется в Четвертом. — А как же Восьмой? — удивляется сзади Демиан. — Восьмой? Умоляю. Он потерял руку, сбежал к своему бывшему боссу. Он и до этого-то не мог дать мне бой, из-за чего слинял, а теперь так вообще? С остальными, конечно, вопрос, но из всех встреченных мне проблем доставили только двое: Второй и Четвертый, и Второго я убил еще в Кер-Исе. Рядом горестно вздыхает Аллука, мечтательно поднимая глаза к потолку. — Жалко, что мы его там закопали… Столько всякого можно было бы сделать с его трупом! На нее опасливо смотрят, и лишь Гон беззаботно пожимает плечами. Он-то уже принимает то, что Аллуке на некоторые условности обычной этики слегка наплевать. Не плохо, но и не хорошо. Для Темного Континента — скорее в рамках нормального. — Не расстраивайся. Тройка знает, где Джайро производит двойников. — Тебе следует разобраться с этим раньше, чем в это дело влезет председатель Чидль, — хмурится Бенджамин. — Если она узнает о двойниках, она запретит тебе их убивать. Не столько из-за этики, сколько из-за того, что ей потребуются образцы. Плюс дело перерастет далеко за твою ответственность, и придется иметь дело не только с нами. Ты в этом деле новичок, но я поясню: как только дело приобретает международный характер, туда влезают люди, которые не дадут тебе просто так решать вопросы. Ты даже убить их не сможешь, надо будет дожидаться решения всех. — Да понял я, понял!.. Боги, поэтому Джин игнорирует собрания «Зодиаков»? Теперь Гон понимает! Без обид, госпожа Чидль, но лучше бы преемников и правда стал Паристон Хилл, при нем все бы покатилось в задницу, но это было бы весело. Ох, подумать только, а когда-то он был одним из поводов для скандала на выборах председателя!.. Вот времена. Впрочем, болтовня в итоге так никуда и не идет: решено лишь то, что нужно навестить завод клонов по наводке Тройки, а остальных двойников по возможности устранить. Жаль. А может, и нет. Гон не знает, что он ощущает в момент принятия этого решения. Скорбь? Но ему наплевать. Обиду? За что?.. Проще просто признать, что ему все равно. Он не знает этих клонов, ему все равно. Пока что самым полезным из всех оказывается Третий, но даже с ним Гон не чувствует какой-то тонкой связи и желания его защитить. Он — не Киллуа, что искренне любит Аллуку. Наверное… Гон попросту плохой человек. После совещания Гон с Фугецу и Аллукой уходят на перекур, пока Бенджамин обсуждает с Демианом нечто настолько невероятно скучное, что это понятно только сведущим в политике людям, пробывшим там больше двадцати лет. Останавливаются на балконе… Правда, курить тут никто не курит, поэтому название для перерыва условное. Скорее просто обмен мнениями и вопросиками о том, как у кого дела. Но Гон все еще сомневается, и если с Бенджамином или Демианом нужно аккуратно подбирать слова, то тут можно не сдерживаться в искренности и выражениях: — Честно говоря, мне все это не особо нравится, — ворчит он, облокотившись на край балкона. Втроем они смотрят на площадку под окнами, где тренируются бывшие люди Хитклиффа. Странно думать, что они так легко меняют (мнимого) лидера, но, в самом деле, для некоторых это просто красивая обертка. Политика «ЖЕМЧУГА» изменилась не особо — даже под «руководством» Гона они занимаются тем, что всех тут держат в страхе, воруют и торгуют черным товаром. — Почему? По-моему, отлично, что дело сдвинулось с мертвой точки. Фугецу странно на него смотрит, и Гон со стоном потирает переносицу. — Так-то оно так, но… Не знаю! Я привык действовать в лоб, но тут я хотел провернуть все по-тихому, ну, знаешь? Чтобы Чидль или Киллуа не взяли меня за жопу! А с играми Демиана выходит, что я тут аж целый глава подпольного синдиката, хотя мне это нафиг не всралось. — Но именно тихих разборок Церредрих ждать и будет, — возражает Фугецу. — Не только ты боишься спровоцировать Чидль. Несмотря на то, что многие о ней невысокого мнения из-за того, насколько великим был ее предшественник, она держит в руках крайне могущественную организацию, которая может стать проблемой для любой армии мира. Даже для Какина, хотя мы обучаем солдат нэн. — Но прямо так врываться на фабрику?.. Это же наверняка потянет за собой уйму проблем! — А ты думаешь, что это единственная фабрика фальшивок? — со смешком парирует Фугецу. Гон хочет ей возразить, уже открывает рот… Но тут же захлопывает, потому что, гм, действительно. Не похоже на Джайро — класть золотые яйца в одну корзинку, потому он и разбрасывает двойников всем желающим, ведь так проще будет сохранить хотя бы один из сигнальных образцов. … почему он вообще думал, что завод один? Но, скорее всего, фабрика, о которой говорит Тройка — первая и основная. — Если ты ее разрушишь, то плевок в лицо будет внушительный. Вряд ли Церредрих с Джайро испугаются, но точно насторожатся и пока что прекратят создавать двойников. Потому что очевидно, что информацию тебе дает кто-то из них. — А-а-а, типа, будут бояться, что сделают второе гнилое яблоко? — Бинго. Ну, звучит логично, хотя Гону все еще не нравится. Он запрокидывает голову кверху, рассматривая темный потолок пещеры, где расположен Лунцзю, гадая, может, стоит и правда начать курить. Иногда не хватает какой-то разрядки, а постоянно сублимировать и бить кого-то тоже нельзя. Тут выхода три: алкоголь, сигареты или красивые женщины… И пока что Гону лично самым менее деструктивным кажется табак. Алкоголь опасен, а все красивые женщины пытаются его убить. Кроме Камиллы. Но… Нет, ну, Камилла — это самый крайний случай! … почему это происходит опять? — О, а с тобой можно? — оживляется Аллука и с умоляющим видом заглядывает в глаза, складывая ладошки. — Хочу раздобыть немного материала! Может, выведем твой особый геном, и… э… сделаем вирус, чтобы он не работал! А тебе привьем иммунитет! — А Джин?! — А где ты тут Джина увидел? Гон вновь открывает и закрывает рот. — Ну ладно. Только чур делай это не у меня на глазах! — Тю, нюня! — Не могла бы вообразить себя убивающей своих двойников, — меж тем замечает Фугецу, косясь на радостную Аллуку, что уже предвкушает предстоящий поход. — Это как-то… дико, даже для меня. — Это потому что у тебя была сестра-близняшка. Это Гон — единственный ребенок. Аллука близка лишь с Киллуа, но они — порождения евгеники, там с этикой не чураются. А Фугецу любит Качо, и когда Качо умирает, то мир для нее рушится. Думается, Хисока бы тоже нашел подобное мерзким, хотя сумел бы сдержать лицо. Гону же… просто наплевать, он всегда был один. Он поворачивается к Аллуке и складывает руки, невинно улыбаясь. — Только не говори Киллуа, а? Иначе мне крышка!□ □ □ □ □ □ □ □ □ □
Затем по неясной траектории они отправляются в подвал, где сейчас под доблестным присмотром Линч и Гентру содержатся два двойника. Это странное желание Фугецу, которое Гон решает исполнить — ему, в самом-то деле, немного все равно, но если ей интересно, то почему бы и нет. Он кивает двум стражам, которые играют в маджонг с двумя незнакомыми Гону людьми из «ЖЕМЧУГА», после неторопливо спускается по узкой каменной лестнице вниз. Чтобы держать двух пленников, приходится немного переоборудовать это местечко: теперь вместо простого стула посреди подвала, тут целая клетка, прутья которой оклеены бумажными амулетами, блокирующими ауру. Любому носителю нэн входить сюда так же легко, как выйти на мороз в одних трусах, ощущаешь себя будто бы голым, но Гон вдруг понимает, что и на это ему наплевать. Кто бы мог подумать, что долгое отсутствие ауры сыграет ему на пользу. Он останавливается у решетки и пропускает Фугецу вперед. Внутри… двое. Седьмую запирают тут примерно с момента, как ловят, и она мечется по клетке, будто дикая кошка, пытается наброситься на решетку и добраться до Гона руками, чтобы выцарапать ему глаза. Десятка выглядит плохо; если до этого он еще подает какие-то признаки жизни, то сейчас просто ничком лежит на полу и едва дышит. Даже издалека Гон видит запекшуюся у него в уголках рта кровь, закатившиеся глаза и липкую испарину на коже. Седьмую это явно беспокоит, и она еще раз бросается на прутья, рыча: — Это все твоя вина! Ублюдок! Он умирает! Исправь это! Исправь! Впрочем, на ее слова обижаться — глупость, она слишком нестабильная, и у Седьмой явно проблемы с гневом. Плюс не выглядит, будто она по-настоящему зла, скорее для галочки, ведь будь ей действительно все равно — она бы прекратила носиться по клетке и помогла бы Десятке, например, напоила бы его водой. Что угодно. Не только Гон это замечает; Фугецу хмурится и серьезно на него смотрит. — И ты все так оставил? Дал самую опасную няньку умирающему? — Я и не предполагал, что она будет за ним следить, — фыркает Гон, раздраженно отмахиваясь, после чего пожимает плечами. — Это проблема всех двойников Джина. Психическая нестабильность, то есть. — Даже у тебя? — Я сказал — всех. Затем Гон открывает клетку и входит внутрь. Когда на него бросается Седьмая, он одним ловким ударом пригвождает ее кулаком к земле, после чего хватает за руки и связывает их за спиной, а когда она все равно пытается встать, то дает такого крепкого подзатыльника, что у той ноги подкашиваются. Смешно, что этому приему его в итоге учит Ханзо, еще тогда, на экзамене. Неожиданно полезно. Следом он подходит к Десятке и видит, как тот с огромным трудом переводит на него мутный взгляд. Не жилец, понимает он. Долго он тут не протянет. — Тебе повезло, — равнодушно замечает он, продолжая смотреть Десятке в глаза сверху вниз. — Третий вас двоих выгородил, поэтому можете больше не беспокоиться о выживании. Потом скажете ему спасибо. Позади булькает гневом Седьмая, пытаясь дернуться, но она слишком слаба, чтобы даже подняться. Гон снимает наручники с Десятого, но тот не шевелится. И правда, скорее труп. Впрочем, это уже не заботы Гона. Он исполняет свое обещание Тройки, а остальное — не его заботы. — Если ты оставишь его так — он умрет. Я знаю, думает Гон. Он лишь пожимает плечами и отворачивается. — Можешь забрать его себе и делать с ним все-е-е, что душе угодно. Мне уже все равно. Когда он проходит к выходу из клетки, игнорируя то, как Фугецу склоняется над Десяткой, то слышит ехидный смешок со стороны Аллуки. — Забавно. Так бы наверняка сказал Джин. В ответ Гон не произносит ничего, лишь крепче сжимая зубы и покидая комнату.