**********
— Да что ты здесь устроила? Это твой парень? Если так, то мне жаль тебя. Только зачем этого умалишенного впускать в офис? Он все разгромил! — грубо восклицал Аято. — Это мой помощник… — неуверенно ответила Аяка, опуская взгляд в пол. — Помощник? — пелена злости накрыла глаза старшего брата, было заметно, что вот-вот и он взорвется. — А секретарши тебе мало? Значит так, дражайшая сестренка, отпускай всех на обед и сама убирай все, что сделал этот твой «помощник». Но не думай, что так легко отделаешься. Сейчас мне нужно ехать на совещание, а завтра мы поговорим с тобой совершенно по-другому. Придумай более правдоподобные оправдания!**********
Госпожа Камисато, генеральный директор весьма популярной компании, снизошла до уборки в офисе. Даже в своей квартире она не убиралась, лишь изредка вызывала клининг. И поэтому еле отработав весь рабочий день, она сразу же уехала смывать с себя печать позора с помощью ее любимого вина, а позже и мартини. Однако не подумав, что своим развязным поведением наложит на себя еще больший позор. В эту ночь не спалось и Томе. Неизвестное беспокойство терзало душу парня, а вспоминая недавние слезы директрисы и отдаленное представление о том, как зол был главный директор компании, он корил себя еще сильнее. Как бы то не было странно, он уже не хотел потерять свое место на новой должности. Он понимал, что скорее всего и в этот раз Аяка обронила немало слез, а виной всему были необдуманные действия, направленные на привлечение ее же внимания. Тома казалось видел ту самую мягкую и чувственную натуру, что скрывалась за барьером равнодушия и холода, что так скурпулезно выстраивала директриса. Он хотел увидеть ее, понять и показать, что чувствовать не страшно. Его необъяснимое желание открыть мир, — временами такой опасный, но весьма очаровательный и неизведанный — такому типу девушек появилось еще с детства. Конечно, в его окружение были и те, кто был открыт к приключениям и страстно желал жить, однако они казались столь ветреными, пускай и напоминали Томе его самого. Но скорее всего эта любовь порадилась еще с молока матери, которая, впрочем, не очень отличалась от нынешнего типажа парня. Он с болью вспоминал как пытался во чтобы то не встало добиться ее любви, а она лишь дарила ему холодный, бесчувственный взгляд. Ее властная натура всегда заставляла задуматься, почему она так себя ведет? Но ответа так и не поступило до сих пор. «Я должен перед ней извиниться» — стояло в мыслях парня, одновременно было и выводом из всех его размышлений. Но решив не беспокоить ее своим поздним визитом, он решил написать ей. Благо номер был с мольбами и слезами выпрошен у тетушки, которая еле дала также и адрес. — Госпожа Камисато, это Тома, ваш помощник. Я хочу попросить прощения, знаю вы сейчас спите, но я надеюсь, что когда проснетесь вы прочтете и решите простить. Ответ как не странно не заставил себя долго ждать. Это было внезапно, он был почти уверен, что та мало того спит, так еще возможно и проигнорирует сообщение утром. — Позвани мне. Безграмотность такой культурной и элегантной особе конечно несвойственна, но к сожалению, Тома не понял первый звоночек о том, что что-то не так. Он решительно набрал номер. — О, балбесина звонит. Че звонишь, дурак? — кричала в трубку Аяка, пытаясь перекрикнуть фоновый звук. «Балбесина», « Че звонишь, дурак» — да что здесь происходит? — Вы сами попросили позвонить, — удивленно ответил Тома, находясь в неком ступоре. На том конце раздался гулкий смех: — А точно, я просто не могу вспомнить как звонить. — Где вы находитесь? — до парня наконец дошло, что здесь что-то нечисто как раз из-за алкоголя, а музыка на фоне знаменовала, что директриса находится там, где безотказно наливают. — Где-то, — Аяка вновь громко рассмеялась. — а ты где? — Прошу, скажите, где вы, я приеду и отвезу вас домой. — Ты же должен был забыть мой адрес. Ты совсем ни на что не годен. — А… нет-нет, — он решил соврать директрисе, он понимал, что просто так он ничего не сможет сделать без воли этой неожиданно своенравной девушки, — меня Яэ попросила отвезти ее к вам, вы же звонили ей недавно, просили приехать. — Микушка? Дай ей трубочку, я так скучаю по институту и по ней. — жалобно промычала Аяка. — Она в машине, а я зашел за ее телефоном, просто скажите адрес, — Тома про себя выдохнул, что Камисато поверила ему. Еще пару минут прослушав про то, насколько грустно без Яэ в караоке и том, как Аяка хочет спеть их любимую песню, а без подпевки подруги не может, девушка все же сказала адрес, а Тома на всей скорости помчался туда. Он и подумать не мог, что учитывая свое положение, начальница позволяет себе напиваться до такого состояния. Однако ему это даже нравилось. Нравилось осознавать, что как минимум она не спит из-за того, что плачет в подушку и обвиняет негодяя Тому, это немного снимало камень с души. Но вдруг появились мысли о том, что раз сейчас вечно сдерживающая себя Аяка находится без собственного контроля, то наверное может себе позволить беспорядочную связь с мужчиной? Нет, парень не хотел даже думать об этом, не хотел и знать, даже если это уже произошло. Да и к тому же был почти уверен, что до такого действия она не опустится. Бар находился почти на окраине города, однако несмотря на местоположение был довольно популярным. Подъехав к нему и припарковавшись, его после полумрака ослепила яркая неоновая вывеска. Тома выйдя из машины еще немного стоял в нерешительности. Он так быстро и необдуманно мчался сюда, а сейчас стоит перед самым входом, как вкопанный. «Я должен забрать ее отсюда» — прозвучало где-то в глубине души и найдя там же остатки смелости он вошел в заведение. К его счастью уже никого не было в караоке-баре. Была лишь отчаянно танцевавшая девушка под какую-то очень старую песню, которую он слышал еще в свои подростковые годы на праздниках своей семьи. Казалось это была не та строгая директриса, что он видел в офисе. Это была беспечная девушка, которая будто только поняла эту жизнь и свою прекрасную, нежную сущность. Да, пускай она и была в этом баре одна, но даже если бы здесь была куча людей, все равно было видно, что танцует она не привлечь чье-то внимание, а лишь для себя. Распущенные волосы цвета первого снега красиво развивались от каждого немного резкого, милого, но в то же время изящного движения, будто она репетировала этот танец миллионы раз. Повсюду витали флюиды исходящие от этой девушки, заставляющие поверить в то, что она словно единственная девушка на свете, а также и в то, что слово очарование было придумано благодаря ей. Пару секунд Тома стоял без движения, наблюдая за Камисато. Его взгляд наполнялся нежностью, а на лице была восхищенная полуулыбка. Но вспомнив зачем он сюда пришел, решил начать действовать. — Госпожа Камисато, — окликнул парень подойдя к Аяке, нарушая идиллию, которой сам пару секунд назад наслаждался. — Балбесина, ты откуда и куда? — взор пары хищных и чуть затуманненых глаз немного испугал Тому. — Вам следует поехать домой, я хочу вас отвезти, — ответил парень и хотел было взять за руку Аяку, однако та резко увернулась от всяких прикосновений. — Руки в карманы, балбес, я отдыхаю. — Прошу, давайте без сопротивления, я хочу только помочь. — Я смотрела передачу недавно, там похожий на тебя парень зарезал пару женщин. Ты что, убить меня хочешь? Знаю я вас, обкуренных придурков. Я не собираюсь в канаве трупиком валяться, я не твоя мать! — говорила в унисон девушка бессвязную ересь, покачиваясь на месте. Тома оставив без ответа, выдохнул от безысходности и потер пальцами виски, раздумывая как отвезти домой свою безбашенную начальницу. Он понимал, что уговоры здесь не помогут, даже если он встанет на колени и поцелует ее в ноги, поэтому помощник резко взял директрису на руки. — Ты что творишь, балбесина? Я напишу на тебя заявление за изнасилование! — крикнула Камисато, пытаясь выбраться из цепкого хвата, но кроме того, что парень чуть не потерял равновесие, она не смогла ничего добиться. Но вместо того, чтобы откликнуться на зов помощи девушки, сотрудники заведения лишь облегченно выдохнули, а один из официантов даже помог и отдал сумку Аяки, открывая пошире входную дверь. Парень еле как посадив девушку на заднее сиденье машины и пристегнув ее для лишней осторожности, сел за водительское место и выехал на проезжую часть. — Ну и че ты делаешь? Даже ментов не боишься? У меня такие связи, что тебе и не снилось, тебя в тюрьме быстро твою косичку обкорнают под нолик! — восклицала девушка, пытаясь добиться того, чтобы вернуться в бар и продолжить выпивать. Но у Томы были совершенно другие планы, он решил не отвечать на недовольства и жалобы начальницы, лишь иногда ухмылялся абсурду, выходящему из ее уст. Но к сожалению или к счастью, ее крики сначала перешли в легкое бормотание, а позже и вовсе, более удобнее сев, Камисато уснула. Через зеркало заднего вида он иногда, стараясь не сильно отвлекаться и следить за дорогой, смотрел на девушку, что столь сладко спала. Ее мирно спящее личико выражало такое умиротворение, в котором можно было раствориться, а лучше всего присоединиться к нему. Он все чаще подмечал ровные и изящные черты лица, особенно останавливая свой взгляд на больших голубых глазах. Ни одно море не могло сравниться с ними. Так и хотелось окунуться, а позже утонуть в них, даже зная, что не будет пути обратно. Это был риск, но разве он был неоправданным? Уже приехав к дому госпожи Камисато, он старался действовать тихо и аккуратно, дабы не разбудить девушку. Но к сожалению, уже зайдя в лифт, она внезапно очнулась. — Я в раю? — прошептала Аяка, внезапно открыв глаза, а позже зажмурилась из-за света в лифте. — Нет, вы скоро будете дома. Где кстати ваши ключи? — Балбесина, я так и знала, что умру. Ключей от ада у меня нет, хоть и заслужила, — спокойно проговорила начальница с закрытыми глазами, причмокивая губами, — а в аду случайно нет водички? — Где ключи от вашей квартиры? — В сумочке поищи. Выйдя из лифта и подойдя к двери квартиры, он пытался поставить на ноги Камисато, но она то и делала, что сползала по стене на пол. Быстро найдя ключи в сумке, он открыл квартиру. Первым делом он хотел разуть ее, и посадив на пуфик в прихожей, снял первую туфлю. Видя высокий каблук он поражался тому, как директриса умудрялась на них так плясать. — Туфли не воруй. Неприлично обувь с трупа снимать, — сквозь сон произнесла Аяка. Тома только ухмыльнулся снимая вторую туфлю. Он повел ее интуитивно в спальню, затем укладывая на кровать и укрыв одеялом. Он с облегчением выдохнул, надеясь, что дело сделано и он может отправляться к себе и заснуть. Уже выходя из комнаты он немного разочаровался, ведь как оказалось директриса решила сделать по-своему. — Балбесина! — крикнула из комнаты Камисато. Снова зайдя в комнату, Тома сел на край кровати рядом с Аякой: — Вы что-то хотели? — Дай я скажу тебе кое-что на ушко. Тома хотел было приблизить свое лицо, оставив расстояние, но ловкие руки директрисы ухватились за затылок Томы и разомкнули всякое пространство между устами парня и девушки. Казалось, что все застыло. Время, действительность, люди. Все ныне казалось таким пустым и неважным, в отличие от мягких губ Аяки. Моментом девушка, специально подразнивая, кусала нижнюю губу, однако от этого поцелуй не становился жестче. Разум был чист, единственное желание Томы было застыть в этом моменте, забыть все, что было до этого. Он боялся лишний раз пошевелиться, вздохнуть от страсти, что кажется вскружила голову. Пускай воздуха катастрофически не хватало, но это было также неважно. Была лишь важна каждая мимолетная секунда, проведенная в этой вселенной, где госпожа Камисато так бесстыдно и чувственно целовала своего помощника, который совсем недавно делал самые глупые вещи. Но вдруг проблеск разумности все же проявился внутри Томы, он боялся, что завтра скорее всего Аяка будет сожалеть о содеянном, поэтому он резко отпрянул и безмолвно ушел, осталяя девушку в недоумение. Пусть и душой он был все еще в том моменте.