Смотрится мило

Подленькая улыбка джокера запрятана у Гоголя в рукаве, но на игорный стол он даже взгляда ещё ни разу не бросил. Сигма – вежливая улыбка и внимательные серые глаза – за всеми посетителями наблюдает и пристально, и ненавязчиво, перебрасываясь иногда парой слов. Несколько раз уже прошёл рядом, обдав лёгким терпким ароматом своего одеколона, но будто бы не заметил. Он отвечает на чей-то грязноватый флирт вне поля зрения Гоголя, тихо смеясь. Сгоряча Коля бросает худшую из возможных комбинаций. Наедине Сигма любит устроиться у него на коленях: заплетать волосы, приобняв за шею и расслабившись, говорить полушёпотом разное, приходящее в голову. Совсем молодая пара в дальнем углу зала так и села – Гоголь завидует, потому что здесь в ответ на подобную просьбу он получит лекцию о реакции клиентов прохладным уставшим тоном. Менеджеру не пристало. В этот момент он кладёт руку Коле на плечо, наклоняясь. - Жду у себя в течение четверти часа. Дальнейшие пояснения Сигме, видимо, кажутся абсолютно излишними. Он испаряется, быстрым движением убрав от лица белую прядь, - любимый Колин жест. Осунувшийся и сгорбленный седой помощник в пыльном костюме, вечно семенящий следом, с хитроватым всезнающим прищуром смотрит на Гоголя. Ровно через четырнадцать минут он извилистыми коридорами проводит его к вполне скромной и строгой на вид двери. Она оказывается заперта изнутри, как только Коля заходит. У него в руках чуть покрасневший Сигма, который, наскоро поцеловав, слишком быстро отстраняется и указывает на бархатное, свинцового цвета кресло для посетителей. Раздевается, но Гоголю даже двинуться запрещено, тронуть – тем более. Только взгляд. На письменном столе чёрного дерева Сигма в одной расстёгнутой рубашке: слипшиеся ресницы, встрёпанная чёлка. В нём три пальца. Члена он даже не касается. Вторая рука поглаживает грудь, отводя полы рубашки. Бёдра дрожат. Выглядит как издевательство. Очень красивое, соблазнительное и мучительное издевательство. Коля сомневается, тот ли это Сигма, который часто в смущении отворачивается сразу после поцелуя. Быстрый взгляд влажных глаз в упор на Гоголя, прогибается в спине, будто выламывается, и стонет что-то невнятное, сводя брови. Приходится прислушаться. - Коля. Гоголь чувствует, что скоро превратится в горстку пепла. От такого-то. Ставший после оргазма податливым Сигма льнёт к Колиным рукам и хрипловато шепчет: - Доволен? Ты не представляешь, что за это будешь должен. Весь оставшийся день Сигма - плавные жесты, спокойный предупредительный взгляд и две расстёгнутые верхние пуговицы на этой же самой рубашке. Джокер за манжетой Гоголя, кстати, так на свет и не выходит.