Хлопотная неделька

Полуденное солнце мирно смотрело в комнату через большое квадратное окно со светлыми занавесками, легко развивающимися от дуновений теплого ветерка. На уютной прочной кровати под объемным белым одеялом сопел прекрасный принц. Лучи света переливались золотом на светлых волосах и очерчивали правильные и утонченные черты лица. Сейчас он всем своим существом был сосредоточением спокойствия и безмятежности, хотя всего несколько часов назад с этого милого личика не сходили напряжение и страх. Небесное светило постепенно пригрело аккуратный носик, отчего блондин недовольно поморщился и открыл заспанные глаза. Его мучила нестерпимая жажда, которую он поспешил утолить водой из большого стеклянного стакана, стоящего на светлом деревянном столе, до которого можно было дотянуться, не вставая с кровати. Отпив несколько больших глотков, юноша огляделся. Отрывочная память о страшных событиях постепенно возвращалась к нему. Полная картина так и не складывалась, но его размышления были прерваны шагами за дверью в противоположном конце комнаты. Звуки стихли, дойдя до комнаты, если бы шедший медлил входить. После нескольких мгновений тишины, дверь с тихим скрипом приоткрылась. Из проёма в комнату с некоторым волнением смотрели алые глаза. Увидев напряженно сидящего на кровати, юноша суетливо вошел и осторожно начал говорить: -Эй, привет! Я Эйджиро Киришима, мы встретились вчера. Ты потерял сознание и вообще был плох, поэтому я принес тебя к себе и дал легкие блокаторы, пока ты совсем не отрубился, чтобы облегчить твоё состояние. Вижу, ты уже выпил воду, да? Жажда- это одна из побочек, ха-ха. Не волнуйся, я не трогал тебя, только снял грязные вещи, чтобы постирать,- на его красивом лице сияла прелестная улыбка, нисколько не скрывавшая его волнения. Блондин посмотрел на свою одежду: это была уютная слегка великоватая и явно домашняя футболка из приятной на ощупь ткани и такие же, только другого цвета, шорты по колено. На Киришиме было что-то похожее, такое же яркое. Немного расслабившись, "принц" уставился на парня у дверей и решительно, даже немного дерзко ответил: -Я Катсуки. Спасибо, что помог и приютил, но больше мне твоя помощь не нужна, поэтому верни мне мои вещи и я пойду,- договаривая последние слова Бакугоу начал вставать, но внезапная слабость и темень в глазах заставили его сесть обратно. Переждав головокружение и подступившую тошноту, светловолосый вновь уставился на Эйджиро,- Да что, блин, со мной такое?-, хотел закричать он, но слабость сделала его тон более спокойным. -Возможно часть того, что происходит- это побочные эффекты от блокаторов, но у тебя течка. ... Что? ... Течки ведь только у омег. Да быть не может. Множество таких мыслей пронеслось в этот момент у Катсуки в голове, бывшей в тоже время абсолютно пустой. Немое отрицание застыло в его удивленных рубиновых глазах. Но его смятение оборвалось успокаивающим запахом крепкого чая с мелиссой. В голове словно появилась белая дымка, не дающая думать. Неожиданная мысль заполнила оставшееся в голове пространство: -Красивый -Что, прости?-, смутился красноволосый. Его слова выдернули блондина из забытья, и, сообразив, что неожиданная и странная мысль была сказана вслух, тот плотно покрылся багряным румянцем и поспешил отвести взгляд к полу. Эта мысль действительно была неожиданной для юного омеги, никогда прежде не тратящим много внимания на какую-то внешность, тем более чужую, но не была странной, ведь Киришима был действительно красив: его прямые красные волосы, собранные в небольшой хвостик на затылке, обрисовывали овал лица с ровным носом, небольшим ртом и прекрасными глазами кроваво-алого цвета. К тому же он был неплохо сложён, хотя по-подростковому худощав. -Тебе не следует пока напрягаться и лучше не выходить одному на улицу ближайшую неделю,- прервал тишину Эйджиро,- Ты ведь так и в обморок можешь упасть, к тому же течной омеге опасно находиться на улице. Эти слова были произнесены максимально обходительно и с непередаваемой заботой, но сама ситуация была настолько унизительна, что ярость переполнила вены и ударила в голову. Катсуки резко подорвался и одним рывком переместился на другой конец маленькой комнатки, готовый разбить, к чертям собачьим, это милое личико! Солнце еще ярко светило, когда Бакугоу вновь открыл глаза и увидел Киришиму, взволнованно на него таращащегося. Его тело настолько ослабло от течки, переживаний и блокаторов, что, лишь подняв тогда руку для удара, Катсуки отключился и тихо упал в невольные объятия Эйджиро. Тот же, слишком боящийся что-либо делать с столь хрупким и слабым созданием, просто смотрел сейчас на него. Слишком уставший за последние сутки, блондин смирился со своим временным пребыванием в этом доме. -У тебя есть что-нибудь съедобное?-, спросил тот, после некоторой оценки своего состояния -А?-, дернулся от неожиданности Киришима,- К-конечно, сейчас принесу,- пролепетал тот и направился к двери. Через минуту на прикроватном столике уже стояла тарелка свежей овсянки с ягодами и тающим кусочком сливочного масла, стакан апельсинового сока и плошка с нарезанными фруктами,- Вот, надеюсь тебе понравится! Здесь очень много витаминов и питательных веществ, что должно помочь тебе поскорее восстановиться!-, он говорил это очень воодушевленно, и было понятно, что он тщательно обдумывал, что предложить очнувшемуся для питания. Его лицо так и сияло, ослепив на секунду омежку. Быстро опомнившись, он поблагодарил за оказанную заботу и принялся жадно есть еще теплую кашу. Его бледное лицо слегка порозовело, а глазам вернулся блеск: хорошая еда безусловно была не лишней. Он даже смог без особых усилий встать и пройтись до ванны, принять душ и переодеться в свежую футболку. Слабость еще оставалась в нём, но ничего более. ... Тучи, застлавшие закатное небо, предвещали сильный ливень. Птицы летали низко. Ветер гнул кустарнички и мелкие деревья резкими порывами. Судорожно пытаясь успокоиться, Киришима хватал ртом воздух, но кислород будто вовсе не попадал в кровь. Воздух был таким плотным, что не проходил через дыхательные пути, застревая приторным запахом солёной карамели. Тьма застилала взор, а земля уходила из под ног, но было так хорошо! Невероятно приятно! Какая-то иррациональная эйфория накрыла его. Но нужно было успокоиться. Он бросился в ванную к раковине, включил воду и умылся под ледяной струёй, придя, наконец, в чувства. Подумав некоторое время, Эйджиро намочил полотенце и прикрыл им нижнюю часть лица, закрепив полотно узлом на затылке. Теперь, когда он был достаточно защищен, хотя бы на первое время, юноша побежал на кухню, к аптечке, в которой лежало всё необходимое, нервно вздрогнув от очередного стона, донесшегося из приоткрытой двери темной комнаты, освещенной лишь последними закатными лучами, рассеянными через облака.