Хлопотная неделька

Повисло неловкое молчание, сгущающееся в комнате все больше и больше. Эйджиро отвел глаза, Кацуки тоже, опустив руку, уставился в пол. -Я пойду отнесу тарелку,- вскочил блондин, не глядя на адресата своих слов, молча схватил посуду и направился прочь из комнаты. А Киришима лишь молча продолжал смотреть через дверной проем. Бакугоу помыл тару холодной водой, а потом умылся ей же, пытаясь протрезвиться. Что это было? Его сердце ускоренно билось, в голове было необычно пусто. Легкое прикосновение к плечу вывело из забытья. -Ты в порядке?... Прости, за те слова... Если честно,- взметнул доселе опущенные глаза парень,- мне не хочется, чтобы ты уходил!- закончил немного громко Киришима -Эйджиро...-Бакугоу был смущен этими словами и не знал, как их трактовать, но странная неожиданная радость кольнула его сердце,- Я не собирался уходить, ты принял меня с такой заботой, поэтому будет невежливо с моей стороны просто сбежать от долга перед тобой,- постарался как можно четче и серьезней ответить он. От растерянности ответ этот звучал грубовато, но слова были поняты правильно. Для обоих парней этот диалог был облегчением, разрешением тяжелой неловкости, долгожданным признанием в новых странных чувствах. Они молча любовались друг на друга некоторое время, не смея сказать и слова, чтобы не спугнуть спокойную атмосферу и вдруг не очнуться от этого прекрасного сна. Все казалось им сном, приятным теплым сном! И все были счастливы. Киришима неловко и аккуратно потянул руки навстречу осунувшемуся за последние дни, но такому прекрасному и желанному тельцу, которое ответило взаимностью на объятья, легкие, нежные и пугливые. До этого ни один из них не имел опыта подобной близости, таких ощущений, всё казалось им в новинку. Как и положено, альфа был несколько выше омеги, поэтому Эйджиро утыкался носом в мягкие светлые волосы, вдыхая приятный аромат шампуня и карамели. Все это взбудоражило юную кровь, и, неожиданно для себя, парень провел кончиком носа по уху, спустился к подбородку, откинув этим жестом голову Катсуки назад, и решительно, но неумело коснулся мягких пухловатых губок, сразу же отстранившись и смотря в глаза удивленному, но счастливому Бакугоу. Еще раз обнялись. Так они обнимались, не веря своему счастью, несколько минут, затем присели на диван, где им попалась одна из книг под руку. -Ты любишь книги?- спросил вдруг Бакугоу, с хитрой усмешкой беря попавшийся под руку роман. -Читать не очень люблю, но люблю слушать, когда кто-то читает,- не поняв мотивов сидящего напротив, честно ответил Киришима. -Это хорошо,- еще шире улыбнулся блондин,- Хочешь, я тебе почитаю? Ответа вслух не потребовалось: сияющие глаза показывали все эмоции этого крепкого и немного устрашающего, на первый взгляд, юноши. Словив приступ милоты с чистого и невинного взгляда, парень открыл книгу и начал читать: Однажды, в далеком-далеком королевстве.... ...жил был прекрасный принц. Этот принц был красив, наделен талантом и отличался умом, но был несчастен. Почему же? Чего еще можно желать такому, как он? Спокойной жизни без всех заморочек с браком. Его сватали лучшим девушкам соседних государств и его собственного, но итог всегда был один: девушка была готова полностью отдаться этому невероятному красавцу, а он отказывал каждой претендентке. Так шли годы. Король и королева отправились по другим странам, наказав напоследок своему сыну следить за королевством и продолжать поиски девушки, с которой юноша был бы действительно счастлив. Принц был не очень рад второй просьбе родителей, но питая к ним большое уважение и почтение не смел противиться. В свободное от своих обязанностей время, юноша ходил по рынкам и базарам, по известным домам аристократов, по лесам и паркам пытаясь разыскать ту самую. Поиски затягивались, и пока ничего не намекало на счастливый конец этой истории, но, когда вся надежда угасала, юного монарха всегда был готов поддержать молодой талантливый рыцарь, приставленный на его защиту некоторое время назад. Этот неисправимый оптимист всегда находил теплые слова, поднимающие дух и мотивирующие на продолжение поисков. Так было и сейчас, после очередного выматывающего бала, на котором принца окружали лишь безмозглые курицы, не умеющие поддержать ни одну тему, кроме глупых сплетен и бесед о погоде, при этом наполненные нахальством, высокомерием и развязностью. Через несколько часов пыток, когда гости наконец разошлись, изнуренное тело бессильно упало на кровать. -Ваш почтительный слуга все больше поражается выдержке Его Высочества,- негромко и четко сказал приятный голос преданного слуги, дожидавшегося своего хозяина на подоконнике и освещенного лишь лучами королевы ночного неба- луны. Ловко спрыгнув на пол и мягко подойдя к кровати, рыцарь зажег свечу и с улыбкой посмотрел на мученика светского общества. -Не напоминай мне об этом кошмаре...- промычали ответ в подушку,- И так тошно.. Воин хотел еще подколоть своего хозяина, с которым они уже были близки, как старые друзья, но остановился. Ну, почти... -Может, ну эти поиски, и просто предложите свою руку мне? Ха-ха-ха,- рассмеялся со своих же слов мальчишка. Но принц вдруг обернулся и начал пристально вглядываться в глаза, алые словно кровь, пролившаяся с врагов, холоднокровно убитых этим талантливым бойцом. Сейчас эти глаза смотрелись живо, добро, как детские. В них отражались смущение и неловкость. Монарх сел на кровати, приглашая и рыцаря сесть подле. Свечка была поставлена на тумбу, а кровать тихо скрипнула. -Была ли хоть доля правды в твоих словах?- пошел в нападение златовласый. В корень зрит. Всегда верный и преданный слуга давно положил глаз на своего повелителя, об этом говорили все слуги и служанки, кому только было не лень. Наивный, думал, что его чуткий принц не уловит искренности в шуточном желании соединить судьбы воедино с помощью брака. Повисло неловкое молчание. Рубиновые глаза упорно смотрели на рыцаря, тот под давлением смущался и нервничал все больше, а потом, вдруг, посмотрел на красавца-принца в ответ. Так они посидели некоторое время. Принц довольно ухмыльнулся, направился вперед, к паладину, уверенным движением приобнял того за шею и страстно поцеловал, прижимаясь к его крепкому тренированному телу больше и больше. Длинные золотистые ресницы распахнулись, оставляя сонные глаза беззащитными от света ярких ламп. Рядом послышалось мирное сопение давно задремавшего Киришимы. Разминая затекшую шею и откладывая книгу в сторону, Бакугоу встал, накрыл спящего пледом и, немного помедлив, легко поцеловал того в лоб. Его запах проник в нос и резко накрыл с головой, напустив тьму в глаза. Переждав головокружение Бакугоу быстро направился на кухню в поисках подходящих лекарств. Его дрожащие руки судорожно перебирали блистеры с разноцветными пилюлями разных форм с длинными и сложными латинскими названиями. Руку неожиданно и резко, но с нежностью и заботой остановили сильные пальцы, сомкнувшись браслетом на запястье. Внутри все сжалось от этого приятного запаха зеленого чая с мелиссой, возбуждение нахлынуло на тело и сконцентрировалось тягучим ощущением внизу живота, неприятно пульсируя. -Эти таблетки- отрава, они погубят твое здоровье,- шептал на ухо Киришима горячим воздухом, обняв тонкую талию со спины свободной рукой,- Может лучше... Не хочешь избавиться от этого напряжения... более естественно? Щеки Бакугоу были красными от жара, смущения и наваждения, пробежавшего мелкой дрожью по спине от хрипловатого, от возбуждения и недавнего сна, голоса, находящегося так близко. Он не смел ответить или поднять взгляд. Ему так хотелось этого. Или не ему, а внутренней омеге? Но было так страшно, все так необычно и непонятно, это пугает. Или та стычка в переулке отпечаталась в его сознательном и бессознательном так сильно? Светловласый высвободил свою руку из чужой ладони, немного отстранился и, повернувшись, посмотрел прямо в красные глаза, глядящие с животным возбуждением, тенью страха и с неописуемо горькой и глубокой печалью. Алые губы отрывисто дрожали, силясь что-то сказать.