КРИВИЦКИЙ - ПАВЛОВА: ПЕРЕПЛЕТЕНИЕ СУДЕБ

***

      Защита закончилась. Она стояла у окна в фойе и наблюдала, как муж принимает поздравления с успешной защитой, как благодарит за поддержку пришедших и не мешала.       Он же бросал на неё умоляющие взгляды, в которых читалось: «Ну помоги!». Она лишь улыбалась ему в ответ, давая понять, что это его звёздный час, так что давай сам. Наконец-то он освободился и подошёл, но не успел произнести ни слова, как к ним подскочил Брагин. - Ну, Геннадий Ильич, ты дал. Не ожидал! Поздравляю! – и, не дав отреагировать Кривицкому, поинтересовался: «Ирина Алексеевна, вы на такси? В Склиф?» - Нет. На сегодня мой рабочий день закончен, - быстро ответила она и повернулась к мужу. - Геннадий Ильич, ты закончил? - Да, пожалуй, - кивнул он и, поблагодарив Брагина, пожелал ему дежурить, потому что пожелание спокойной ночи означало для хирургов нарваться на неприятности во время смены. После взаимных рукопожатий и похлопываний Михалыч умчался на ночное дежурство. - Спасибо, что в ночь не поставила, - тихо произнёс Геннадий, глядя куда-то вглубь фойе. - У тебя отпуск ещё сегодня, если помнишь. Ира потянула его за рукав пиджака в надежде привлечь внимание мужа. - Ну, я же говорил, что могу выйти, - напомнил он свои слова, сказанные в кабинете. - Хорошо, что не послушала. Тебе сейчас точно не до Склифа. Смена завтра в ночь. - Ир, ты уж прости, что я тебе про защиту ничего не сказал. Мне так спокойнее было, - потупив взгляд, извинился Кривицкий. - Проехали. Я просто удивляюсь, как ты умудрился всё это провернуть. И я даже ничего не заметила! - Ну…, - он замялся и, не став вдаваться в подробности своих шпионских навыков, выдал то, чего она от него абсолютно не ожидала, - Ир, да ну её, эту докторскую. Надоела она мне до чертиков. - Ген, ты что? Столько сил, времени угрохал и теперь хочешь соскочить? - Нет. Ждать теперь нужно долго и счастливо, - махнул он рукой. - В смысле ждать? Ты же защитился, - не поняла Ирина. - Егорова, ты всё-таки у меня наивная. Минимум четыре месяца ждать, пока присвоят. А я не хочу на это ни время, ни силы тратить. Всё! Защитился, а там будь что будет. Осим хаим, Егорова! – и он, приблизившись к ней вплотную, прошептал, обнимая за талию: «Ты сегодня такая шикарная». - Ген, ну прекрати! Люди же кругом, - она постаралась урезонить супруга, прошептав ему на ухо привычные слова. - Я соскучился, - уткнувшись в её шею, еле слышно прошелестел он. - Ты сумасшедший! Тебе об этом говорили? - Нет, конечно. Но я сам знаю, - он отстранился от неё и улыбнулся, - тебе докторская степень дороже комплиментов от мужа? - Ой, Кривицкий, не начинай, - остановила она его и, проведя по лацкану строгого чёрного пиджака, добавила, - ты сегодня тоже ничего. На уровне. - Должен соответствовать заведующей первой хирургии, - с напускной серьезностью произнёс Геннадий. — Это я должна теперь соответствовать доктору наук, - она поправила слегка съехавший узел на его галстуке. - Так, всё! Ириш, ни слова больше о докторской. Очень прошу. - Я думала, тебе приятно. - Да какое там, - буркнул муж и уставился под ноги. - Ты что смотришь? – она тоже опустила голову, скорее по инерции, чем по понимаю происходящего. - На туфли твои смотрю, - признался он. - Нравятся? – она выставила ногу в новой обуви вперёд, сделав упор на носок. - Удобные? – не ответив на её вопрос, он задал свой с каким-то тайным умыслом. - Очень, - честно призналась супруга и уставилась на него, пытаясь понять, к чему он клонит. - Отлично, тогда пошли, - он взял её руку и, положив на свой локтевой сгиб, потянул Иру к выходу. - Куда? – поинтересовалась она и, быстро сообразив, добавила: - А поняла… сюрприз! - Угу. Я думал, ты догадаешься. - Угадать твои мысли, Кривицкий, невозможно. - Ну что ты, всё просто. Рванём в парк на Новодевичьи пруды? - А рванём, - быстро согласилась Ирина и неожиданно спросила, - интересно, а наша скамейка сохранилась? - Сохранилась. Конечно, уже не наша, но на нашем месте, - уверил её муж. - Правда? - сомнения в том, что скамейка, с которой связано столько воспоминаний, стоит на их любимом месте, не исчезли, а, напротив, усилились под действием любопытства и желания оказаться как можно быстрее там, где когда-то все начиналось. - Сейчас сама всё увидишь.       И действительно, они довольно быстро дошли до парковой зоны, стремясь к своему месту, где провели ни один час вместе, сидя на своей любимой скамейке, любуясь прудом, болтая о всякой ерунде, строя планы на жизнь и целуясь. - А помнишь…, - начал Геннадий заход на свою любимую тему. Они сели на скамейку, и она взяла его ладонь в руки, сделав то, что хотела ещё в зале перед защитой. - Я помню, всё помню. И первую сигарету на двоих, и первое взрослое свидание, и первую пересдачу экзамена из-за тебя, между прочим. Стыдно было ужасно, а ты еще и издевался. - Ну я же помог… о пересдаче договорился, - напомнил он ей. - Ой, молчи уже, помощничек, - усмехнулась она и, посмотрев на него, произнесла понизив голос, - глаза закрой. - Молчу, если так хочешь. И закрыл. - Ресничка выпала, - она убрала выпавшую ресницу с его нижнего века. - Ресницепад. К чему бы это? – рассмеялся он и, обняв жену за плечи, прижал к себе, - Ириш, на лодке покатаемся? - Ген, ну какая лодка… я же в платье, - она попыталась остудить его пыл, понимая, что, возможно, он не устал физически, но эмоциональное истощение было очевидным.       Он усмехнулся: «Я же тебя грести не заставляю». - Давай в следующий раз.       Кривицкий резко вскочил со скамейки, на которой она так уютно расположилась и надеялась посидеть здесь еще немного, предаваясь приятным воспоминаниям прошлого. - Тогда ужинать. Кажется, я сейчас бы слона съел, - признался Геннадий в том, что чертовски голоден. - Кривицкий, ты сейчас меня хочешь в студенческую столовку затащить? Предположила супруга, намекая на то, что ему удалось открыть портал в прошлое. Воспоминания о минувших студенческих днях всплывали с завидным упорством и не желали исчезать. - Егорова… не начинай…, - и, поправив полы своего пиджака, он вновь взбодрил её память, - помнишь, здесь недалеко была фабрика «Московский шёлк»? - И ты хочешь сказать, что там кормят? – Ирина с недоверием посмотрела на мужа. - Потерпи, - Кривицкий хитро прищурился и протянул руку, - пошли… Предложение заинтриговало, и она, подав свою руку, кокетливо улыбнулась: «Пошли, доктор наук».       Они прошли минут пятнадцать, казалось по знакомым улочкам, которые за тридцать с лишним лет преобразились и изменились порой до неузнаваемости. Ирина с трудом узнавала когда-то хорошо знакомые места. - Прошу, Егорова! – супруг открыл перед ней двери бывшей мануфактуры.       Это был ресторан «Zemlya Moscow», который поразил Ирину своим интерьером. Четыре стихии были объединены в одно целое, и заведение звучало как планетарный ресторан. - Я сначала хотел тебя в планетарий отвести, но случайно наткнулся на это место, - довольно улыбаясь, оповестил её муж после того, как их провели к заранее заказанному столику в зоне Воды.       Разнообразие меню впечатлило. Как, впрочем, и ценник. — Это точно не студенческая столовка, - возвестила Ирина, отодвинув меню. - Ну и мы не студенты, можем себе позволить, - улыбнулся Геннадий и вновь подтолкнул к ней меню, - выбирай! Или я съем тебя. Я правда с утра ничего не ел. - Ладно, уговорил. На мой вкус? - Конечно.       И она выбрала для них салат из обжаренных баклажанов со свежими огурцами, маринованным сладким перцем и сферами из сливочного сыра в миндальных лепестках и на горячее палтус с креветочным соусом, спаржей и гороховым сливочным муссом.       Белое сухое вино стало прекрасным дополнением к ужину.       Наклонившись к ней через стол, он загадочно шепнул: - Говорят, здесь изумительные десерты. Только не говори, что у тебя платье...       Она оценила его шутку и улыбнулась: «Грести же здесь точно не надо».       С помощью официанта был выбран десерт. Хотя ждать пришлось довольно долго, это того стоило.       Десерт был выполнен в виде планеты Земля. Внешнее ядро состояло из крема из сливочного сыра с добавлением орехового пралине. Ира разрезала поданный шар, и её взору предстала мантия из хрустящего песочного печенья, внутреннее ядро из малинового пюре, а оболочка была покрыта шоколадом и кандурином. - Даже жалко портить, - с сожалением вздохнула она. - Ир, ты чего? Это же просто еда. Только красивая, чтобы ты надолго эту пироженку запомнила. — Вот умеешь ты все испортить, - улыбнувшись, сказала она и, попробовав все это великолепие, закрыла глаза от наслаждения. - М-ммм, вкусно. Попробуешь? - Нет, у меня свой шедевр, - и он подтянул свою тарелку.       Оплатив принесённый счёт, Кривицкий неторопливо пил кофе и наслаждался своим десертом «Айсберг» из ванильного мороженого в мягкой оболочке из маршмеллоу от шеф-повара. Подача была также оригинальной, с "льдинами" из хрустящей меренги.       Ирина недоуменно поинтересовалась: - Что дальше? - Чемодан из гостиницы забрать надо, - промокнув рот салфеткой, уведомил её муж. - Далеко ехать? - Нет. Пешком минут двадцать. Пройдемся? – предложение поступило мгновенно. - Ещё что-то планетарного масштаба? - уже боясь оказаться ещё в каком-нибудь странном месте, спросила она. - Нет, бюджетный вариант, почти студенческий, - честно признался он. - И за номер, я так понимаю, ты ещё не рассчитался? - Нет, не рассчитался.       Гостиница, в которой обитал муж целую неделю, Ирине не понравилась от слова совсем. - Как ты мог здесь неделю жить? Это же убожество. - Да нормально все. Мне нужно было койко-место, завтрак и тишина. Всё остальное - пустяки, - он подмигнул, - Егорова, может останемся. Молодость вспомним. - Ну уж нет. После такого шикарного ресторана такой клоповник. Издеваешься, что ли ночевать на полуторке? И не хочу я с утра тащиться почти через весь город. Хочу домой. - В свою постельку..., - каприз жены был подхвачен, его губы растянулась в широкой улыбке, глаза сузились до щелочек. - Да! И кто мне может запретить? - Точно не я! - Тогда собирай чемодан, расплачивайся, я такси закажу. И вообще, Кривицкий, тебя дома Кот уже заждался. - А ты? – раскрывая чемодан, как бы между делом осведомился он, скрывая улыбку. - А я не Кот. - И ты меня не ждала? На развод уже подала? - продолжая скалиться, поинтересовался он, хотя её ответ для него был очевиден. - Не мечтай! Почему только я с тобой мучиться должна? Нет уж, ты тоже терпи и мучайся, - припечатала она, подавая ему вещи, которые он быстро запихивал в чемодан, - что же делать, Кривицкий. Ты, конечно, идиот, но я тебя люблю.