Шлюха

      Что раньше казалось опостылевшим, за решетками окон выглядит уже совсем по-другому. Как же угнетает заточение. И как радостно, когда оно заканчивается.       Пинстрайпу просто не понять Теда, неторопливо вышагивающего по деревянным дорожкам. В том, что один считал красотой, второй находил лишь рутину, и сложно было объяснить друг другу свой взгляд на вещи. Да и смысл? Ворчун остался дома, и никто не помешает наслаждаться прогулкой.       И пусть площадка ограничивалась Руслом. И пусть рядом снова летал прислужник. Всяко лучше четырех стен.       Нельзя отрицать, что демон очень удивил компромиссом. Возможно, в черте Русла стало безопаснее? К сожалению, он не вдался в подробности, ведь вернулся вчера опять позже обещанного и довольно сердитым. Хоть и с книгами, но может ли сравниться библиотечная пыль с дуновением осеннего ветерка? Что вообще может с этим сравниться?       - Папа сказал, что сейчас дома будут какие-то там вредные вибрации, - заумным голосом отозвалась парящая Бо, которую также спровадили на улицу. – Вот и разрешил погулять.       Но Тед был уверен: на решение повлияли еще как минимум две причины. Первая заключалась в том, что демоны очень плохо переносят всякие священные штуки вроде молитв. А пастор как раз терзался мыслями о недавней похоти и решил воззвать прямо в Приходе. Надо ли говорить, как зверски чихал Пинстрайп, едва влетел в намоленную комнату?       Ну, а со второй подсобила Бо. Оказывается, книга «Тысяча и одна фигурка оригами» не такая уж и толстая, если ты занят ею непрерывно. Девочка пустила в работу все свои исписанные альбомы. А когда бумага закончилась – впала в ступор. Рисовать не на чем. Читать не хочется. Игрушки надоели еще позавчера. И что теперь делать с таким количеством самолетиков, шляпок и розочек - непонятно. Так что вплоть до сегодняшнего обеда она упрашивала.       Кто бы еще подтопил суровое сердце?       - Какие такие вибрации? – отвлекся от своих размышлений Тед.       - Не знаю. Папа не объяснил. Но сказал, что дело обстоит серьезно.       - У твоего папы все всегда очень серьезно.       - Пф, это же папа, - махнула рукой Бо и начала набирать скорость. – Айда к речке! Наперегонки!       Созерцательная неспешность не располагала к догонялкам, но для вида пастор немного ускорил шаг. Отказ не принимается. А то, что Бо улетела далеко вперед – не беда. Проигрывать она тоже не особо любит. Значит, нужно вовремя уступить.       Снова Паб, безлюдный и тихий. Даже слишком, для второй-то половины дня. Тед невольно замедлил шаг и заглянул в приоткрытое окно. Темно и пусто, и под лавками никто не лежит. Сразу подумалось, что Пинстрайп всех отправил в забвение… но вряд ли эта мысль имела хоть что-то общее с действительностью. Не настолько же он бесконтролен.       В дальнем углу очнулся кто-то явно недружелюбный:       - О, подстилка вернулась.       По сердцу мазнуло огнем. Пастор немедленно отошел от Паба и прыжками направился к речке. Конечно. Разве могло быть иначе. Наверное, стоило свыкнуться с новым прозвищем. Такое не забывают и не прощают.       Девочка маячила у причала и ждала, поджав губы.       - Слишком долго.       - Прости, вишенка, - Тед рухнул в усталости на траву. - Ты очень быстрая, не угнаться.       - Папа мне тоже так говорит, - довольные блестящие глазки. – Жалко, он с нами гулять не пошел. Втроем было бы еще веселее.       - Согласен. Ну что, пройдемся вдоль берега?       - Давай порисуем, - заметив, что ее не поняли с первого раза, девочка уточнила: - Камешками. На песке. Мы с папой так уже делали. Я научу.       Весьма удивительно для демона, но почему бы и нет. Мужчина поднялся и побрел следом за Бо на поиски подходящих камней. Прошло не менее получаса, прежде чем карманы оказались под завязку набиты галькой. И еще минут десять, когда на песке появился контур лица Пинстрайпа.       - У папы острый нос и большие глаза, - бормотала себе под нос Бо, перебирая камень за камнем. – И красивая шляпа. Я хочу себе такую же.       Сейчас бы вовсю блаженствовать и не думать ни о чем, но нет. Почему так подозрительно тихо? И пустынно, ни души. Будто перед добротной грозой. Сначала Паб, теперь это. Что вокруг творится?       Казалось, что все просто попрятались и наблюдают за берегом издалека. Взгляд замер на больших зарослях травы, затем метнулся к елям у подножья Писсварда, пополз по скалам, стараясь охватить по максимуму пространства. Никого. Но напряжение никуда не девалось. О силы вечности…       - Эй, ты меня слушаешь? Как думаешь, папа разрешит мне когда-нибудь носить такую же шляпу, как и у него?       - Обязательно, - Тед очнулся и расплылся в улыбке. – Совсем скоро, как только ты немного подрастешь.       - Ну-у-у, - недовольно, - я хочу сейчас!       - Бо, милая, но ты же утонешь в ней!       - Что это? – неожиданно девочка отложила камень и прислушалась. Мужчина последовал ее примеру.       Звуки доносились с верхнего причала. Непонятная возня и скрип. Кабинка как-то странно покачнулась на тросе. Вот только никакого ветра и в помине не было.       Спустя мгновение прямо на глазах у обоих что-то выскочило из фуникулера и бросилось наутек. Кабинка дернулась и неторопливо покатилась вниз, к Руслу. Тед жестом велел Бо оставаться на месте. Сам же решил пойти на риск. Происходящее переставало нравиться ему все больше.       На первый взгляд ничего необычного, но только на первый. Оказалось, что железный пол и сидения странно серебрятся на свету, будто чем-то посыпанные. Какой знакомый блеск... И тут сознание прошибло жестокой догадкой. Уже давно не слышно стрекота прислужника. Тед снова осмотрел кабинку. Не хотелось признавать очевидное, поэтому мозг цеплялся за противоречия. Не было жалобного воя. Когда прислужники умирают, то пронзительно кричат. Слишком громкий звук должен был привлечь внимание. Все так, но что, если от него избавились мастерски, вынудив молчать? В любом случае, ситуация становилась опасной. Дольше здесь оставаться нельзя.       Пастор повернулся и хотело было окликнуть Бо, но замер, словно громом пораженный.       Она исчезла.       Где? Куда? Как успела? Спина вымокла. В панике мужчина задрал голову, стараясь отыскать непослушного ребенка, но алое полотно не давало никакой зацепки. Была – и провалилась сквозь землю. Пастор уже думал звать на помощь Пинстрайпа, когда заметил, как по тросу, не касаясь его ногами, вышагивает знакомый маленький силуэт.       - Глу-упая, глу-упая, глупая пернатая…       - Бо! – грозный окрик заставил девочку вздрогнуть и выпустить добычу. Птица спикировала прямо на водную гладь и, булькнув, устремилась на дно. – Я же просил оставаться на месте!       - Но там вороны! Вороны! Глупые вороны!       - Папа Пинстрайп запретил тебе охотиться на птиц, - продолжил Тед строгим голосом, не сводя с ребенка глаз. – Спускайся сейчас же, мы уходим отсюда.       Между тем девочка даже и не собиралась внимать просьбе. Желтые пуговки весело глядели на человека.       - Папы здесь нет. А мне ужасно скучно.       И, не дожидаясь ответа, поднялась повыше и рванула в Писсвард.       Фуникулер не мог переплюнуть скорость демона, но, судя по натужным звукам, очень старался. Сидя в кабинке, Тед предавался отчаянию. И дело даже не в том, что Бо его ослушалась. Очевидно же, что он ей никто, чтобы слушаться. Думалось о том, насколько взбесится Пинстрайп, когда заметит их пропажу. Ведь строго-настрого запретил покидать Русло.       Резкое карканье разрезало воздух. Наконец кабинка подкатила к скалистому выступу. Мужчина выскочил наружу и снова задрал голову. Бо черной точкой кружилась с новой вороной и улетала дальше и дальше в сторону Перевала. Бесполезно звать ее – все равно не отреагирует. Делать нечего, придется пробираться через туннели.       Сцепив зубы, пастор шагнул в темноту, а когда выбрался, девочка уже ждала его, сидя на одном из огромных валунов. Ее совсем не взволновал загнанный вид.       - Долго. Очень долго.       Тед молча подошел и рывком выхватил Бо на руки.       - Больше никогда так не делай. Никогда. Я же за тебя отвечаю перед Пинстрайпом. Ты хочешь, чтобы он меня наказал?       - А я попрошу, и не накажет, - со всей своей детской непосредственностью ответила она. – Папа меня обязательно послушает.       - Ох, вишенка… - усталый выдох. - Какой же ты еще ребенок.       - А папа говорит, что я уже вполне взрослая.       Чуть погодя Тед отлип от девочки и позволил ей парить, при этом крепко держа за руку.       - Милая, пойдем домой. Не стоит задерживаться.       - Давай насобираем сначала перышек. Я видела, тут их много. Черных таких. На шляпу. Мы быстро, обещаю! – умоляющий взгляд, которому сложно отказать. - Пожалуйста.       Пастор замялся.       - Но…       - Папа не будет против, вот увидишь, - перебила девочка и нетерпеливо потянула его за руку. – Я ведь стану настоящим пиратом! Свистать всех наверх! У-у-у, они такие красивые, – детская рука хватанула перышко, застрявшее в ветках кустов. Часть легкой снежной шапки осыпалась вниз искрящейся пылью.       - Ну, хорошо, - примирительный взмах руками после короткой паузы. В сущности, что здесь того Перевала. На один укус.       Бо радостно ринулась подбирать сокровища. Все ближе и ближе мост с подзорной трубой, и все дальше вход в Желоба. И все отчетливей на снегу вырисовывались подозрительные отпечатки ног. Совсем свежие. Не похожи на пасторский ботинок, меньшего размера, да и узор не тот. Дорожка петляла по мосту и обрывалась за ним. Сердце почуяло неладное.       Эджвуд.       Внезапно где-то поблизости раздался громкий чих. Тед рефлекторно поймал ребенка и отскочил назад, к подзорной трубе. Когда звук повторился – не выдержал и крикнул:       - Кто здесь?       Вместо ответа из-за огромного ствола навстречу шагнул Феликс. Он напряженно смотрел на парочку, сощурив глаза и спрятав руки по карманам. Нервный, дерганый. Знатно помятый. Сильно подурнел с последней встречи. Хватит одного взгляда, чтобы почуять недобрый умысел.       Фиолетовая переносица первой бросилась в глаза.       - Ох, вечность, кто тебя так отделал?       Феликс отмолчался. Его внимание было приковано к ребенку. Не глядя, он вынул из пальто пучок блестящих длинных перьев. Бо видимо оживилась.       - Нравятся? – натянутая дружелюбная улыбка. – Если хочешь, можешь взять.       - Не надо, - решительно отсек Тед. - Мы уже набрали, сколько нам нужно, и сейчас должны идти. Всего хорошего. Пойдем, милая, папа заждался, - разворот в обратную сторону.       - А Бо с тобой не согласится. Ну же, - ободрительно продолжил зазывать Феликс голосом ведьмы из пряничного домика. Перья шуршали и поблескивали, точно из хвоста какой-нибудь волшебной птицы. – Готов поспорить, таких красивых у тебя еще нет. К любой шляпке подойдут, - парень подмигнул и начал резво пятиться в лес. – Давай в салочки. Догонишь – подарю.       Любая человеческая сила проигрывала демонскому азарту. На середине моста девочка вырвалась и умчалась прямиком в заснеженную чащу. Ни секунды не колеблясь, пастор стремглав ринулся за ней. Он отчаянно продирался сквозь густые кусты в надежде хотя бы немного нагнать беглянку, но с каждой секундой отрыв между ними лишь увеличивался. Ветки били по лицу, оставляли царапины. Ну же, непослушные ноги, быстрее! Феликс явно хочет навредить его девочке. Хватит уже, один раз упустил, нельзя снова!       В этой игре Тед просто обязан одержать сокрушительную победу.       Он не сразу понял, что сам находился под прицелом. Все произошло слишком быстро. Небольшой заснеженный пятачок, Феликс протягивает к Бо свои гадкие руки. А затем хлопок над ухом, вспышка и адская боль, пронзившая позвоночник, словно раскаленное копье. Пастор закричал и кубарем покатился по снегу.       Откуда-то сверху раздался приветственный свист.       Едва удалось приподняться, в воздухе блеснул второй снаряд, но цели не достиг - мимо. Еще один хлопок, гулко разнесшийся по лесу. Преодолевая окаменелости в мышцах, Тед встал и, пошатнувшись, обернулся на то место, где видел Бо и Феликса. Русоволосый скрутил ее поперек живота и зажал рот рукой. На снегу вокруг чернел рассыпанный перьевой букет.       Снова выстрел аккурат под ноги, и еще один, и еще. От резких звуков беспокойно закаркало воронье. Первая паника гнала к густым зарослям, но страх за ребенка перевесил инстинкт самосохранения. Ее нельзя упускать из поля зрения.       Каждому новому хлопку вторил испуганный детский вскрик, и от этого в груди болезненно сжималось сердце. Тед рьяно прыгал, уворачиваясь от атак. Понять бы, откуда стреляют. А уж кто и зачем – вопрос второстепенный. Впрочем, ответ на него нашелся очень скоро. Уставшее тело дало осечку и поймало второй снаряд. Жгучая волна, скрутившая все органы в тугой узел, вынудила рухнуть на колени. Пастор согнулся в три погибели, обхватив руками ноющий живот, и тихо заскулил. Становилось предельно ясно: третий промах станет для него последним.       И тогда стрелок взял паузу и явил себя. Сквозь мельтешащие мушки мужчина разглядел приближающегося к нему коротышку с рогаткой. Вены похолодели. Самый страшный сценарий сбывался прямо на глазах. А ведь демон его предупреждал. Теперь поздно звать на помощь.       - Крепче держи, - строго наказал Сэм Феликсу, прежде чем опустился перед жертвой на корточки и сверкнул победоносной улыбкой. Воображает себя, по меньшей мере, властителем человеческих душ. – Здравствуй, Тедди. Давно не виделись. Наверное, с того самого момента, как ты оставил меня лежать в Пабе с пробитой грудью. Но вот ты здесь, и я безгранично рад тебя видеть. Особенно такого вежливого, - издевательский тон. - Спасибо, что опустился пониже, а то не шибко приятно беседовать с пупком.       - Так, значит, это ты отделал Феликса, - закашлялся пастор. Уже не так болело, но вместе с этим и силы утекли прочь. Об ответном нападении сейчас не могло быть и речи.       - За него не переживай, лучше подумай о том, как здорово отделали сейчас тебя самого, - прозвучало в ответ. Сэм нахмурился, рассматривая исцарапанное ветками лицо. – Н-да. Какой же ты жалкий. А ведь в тот раз казался грозным… а теперь что? Нравится вкус поражения?       - Двое на одного – очень честно, скажу я тебе.       - Ну нет уж, двое на двоих. По-моему, весьма справедливо.       - Только тру́сы нападают на маленьких детей.       За спиной снова началась возня, тоненькое хныканье и требовательное «сиди молча». Тед нервно вздрогнул. Глаза невольно увлажнились.       - Скажи, пусть отпустит Бо. Со мной можешь делать, что угодно, мне себя не жаль, - хриплые слова дрожали на морозе. – Только дай ей уйти.       - Пинстрайпу ты говорил то же самое, да? – Сэм понизил голос и чуть приблизился. – Слово в слово? Думаешь, твои лживые уловки сработают дважды? Думаешь, я куплюсь на твои сопли? Полукровная тварь останется здесь и узрит акт правосудия от начала до конца.       - Как ты смеешь оскорблять ее! Она ни в чем не виновата!       - Закрой пасть! – неожиданный удар кулаком в челюсть действительно заставил умолкнуть. Тед тут же ухватил рукой немного снега и прижал его к лицу. – Падшая тварь. Тебе не уйти отсюда живым, понимаешь? Я выжму из тебя все соки, а то, что останется, пущу по ветру.       Несколько капель крови упало в снег.       - Пинстрайп обратит тебя в пыль…       - Пусть сначала доберется. Пусть попробует. Но пока его здесь нет, обращать в пыль буду я, - пухлые пальцы оттянули тетиву с новой гайкой. – Уж прости, без последнего слова. Слишком много чести для обычной подстилки.       Тед зажмурился, чтобы не видеть нависшей над ним смертельной угрозы, как вдруг по ушам полоснул истерический протяжный вопль:       - Укусила-а-а! Мелкая дрянь!       От неожиданности Сэм повел рукой и промахнулся. Снаряд ушел в сторону и попал прямо в выпирающее корневище многовекового дерева. Сверху ухнула здоровая снежная шапка.       - Идиот! – он развернулся на напарника. – Заткнись!       - Она меня укусила, укусила! - Феликс продолжал верещать и прыгать с одной ноги на другую. – Мой палец! Тварь!       Именно Бо выкроила для Теда спасительные минуты, позволив ему отползти дальше и подобраться к деревьям. Сама же едва не напоролась на такую же гайку, ведь у Феликса тоже оставался некоторый запас в карманах.       - Не стреляй! Не стреляй, идиот! – Рыжий перешел на крик, позабыв всякую осторожность. – Не в нее!       - Мне плевать! – еще один выстрел, и снова промах.       - А мне нет!       Оба вцепились друг в друга и свалились в сугроб. Завязалась нешуточная потасовка, которая еще немного отсрочила месть. Пастор не преминул воспользоваться этим, подманил девочку и, пока бывшие напарники были заняты друг другом, поковылял с ней восвояси под вопли, удары и скрип приминаемого снега. По пути он надеялся придумать более-менее удачную отговорку своему отсутствию и постараться успокоить Пинстрайпа, когда она не сработает.       К сожалению, на затылке не растут глаза, иначе история приняла бы иной виток. Но у Бо сработало внутреннее чутье. Она обернулась, и, надо сказать, вовремя. Когда Феликсу удалось выползти и заметить убегающих, когда воздух разрезало яростное «держи шлюху!», когда стало понятно, что снаряд долетит быстрее, чем ее спутник успеет среагировать, времени на раздумья не осталось. Пришедшее в голову решение напугало, но инстинкты упорно подталкивали к действиям. Сейчас нужно быть сильной за двоих.       Одна рука толкнула мужчину в спину, заставляя пригнуться, вторая, ведомая гневным импульсом, поднялась над головой. Через тело устремился колючий поток энергии, от самых мысков до макушки, и запах озона вытеснил все остальные. Горящие глаза нацелились на Сэма, который заметно изменился в лице.       - Не смей трогать моего Теда!       И вдруг стало невыносимо горячо и ярко. Так, словно посреди северного полюса кто-то зажег тропическое солнце. Пропали деревья, пропало небо, бесследно исчезло все вокруг, в том числе и грешники напротив. Среди потрескивания ухо смогло различить лишь отдаленный вой, похожий скорее на звериный, чем на человеческий. Но через несколько секунд он затих. Свет исчез так же внезапно, как и появился, оставляя после себя неприятное покалывание в пальцах. Бо непонимающе поморгала и плавно опустилась вниз.       Феликс со вздыбившейся обгоревшей челкой беспомощно жался к дереву и всхлипывал. А там, где раньше стоял Сэм, теперь не было ничего, кроме маленького выжженного кольца, начисто лишенного снега, и небольшой горки пепла. С первым же порывом ветра ее разметало по полянке.       Все кончено.