***1
Throug My Heart - SMNM
Волны бьются о песчаный берег, разнося по округе ненавязчивый шум. На улице душно, от земли веет теплом, а небо чистое и глубокое, несмотря на то, что недавно шел дождь. Стремительное приближение лета чувствуется по быстро сменяющейся погоде и летящим со скоростью света дням. Скоро нужно будет возвращаться в Лондон. Как ни крути, а мама права – учебу нужно заканчивать. Тэхен сидит на песке, обняв колени руками, смотрит на черное, как ночь море и прокручивает в голове недавний разговор с матерью, да и последние несколько часов в целом. Планировался обычный вечер в компании Юнги за просмотром очередного фильма и вкуснейшего ужина. Но вышло совершенно иначе. Ситуация с Намджуном напрягла, да и, что греха таить, напугала. Он даже не хочет думать, что бы могло произойти, если бы Чонгук не вернулся вовремя. Намджун сорвался и пока переварить омега этого не может. Потом мама… больница… Чонгук… Он так устал. Ну почему же все так сложно? Тэхен любит этот пляж. Помнит, как с братом наткнулись на него совершенно случайно. Когда-то они с друзьями часто устраивали пляжные вечеринки. Пляж - еще один свидетель разгульной жизни подростков из прошлого. И вот однажды, в один из таких вечеров, отлучившись от толпы, они с Гуком забрели на эту сторону пляжа. Так и пополнился их список тайных мест еще одним, самым любимым. Пока он жил в Нью-Йорке, постоянно приходил сюда за уединением, а Чонгук плелся за ним, садился подальше и старался не мешать. А Тэхену он и не мешал. Омега спустя какое-то время сам перебирался к нему поближе и укладывал голову на его колени. Они могли молча лежать часами, разглядывая звезды, и мечтать об общем и каждый о своем. Тэхен скучал, поэтому первым делом по возвращению в город он пришел именно сюда. Эта часть пляжа абсолютно безлюдна, будто о ней и вовсе никто не знает. Он так и не нашел замену этому месту в Лондоне. Тэхен слышит приближающиеся сзади шаги, прищуривается и опускает глаза. Альфа останавливается в метре от него, медленно ведет глазами по водной глади моря и, обведя его полностью, останавливает взгляд на омеге. Тот, как обычно, сидит, босыми ногами зарывшись в песок, и перебирает его пальцами. Чонгук усмехается. Тэхен всегда так делает. Это уже ритуал. С тех пор как омега покинул Нью-Йорк, альфа приходит сюда один. А когда дядя в очередной раз предотвратил его побег в Лондон, Гук сбежал под покровом ночи и пробыл здесь до самого утра. Первое время он приходил на пляж каждый день, потом стал это делать все реже и реже. Но когда становилось совсем тошно, он возвращался. Ложился на песок и представлял, как тот насквозь пропитан запахом его брата. Даже когда появился Чимин, он не прекратил этого делать. Ему тут хорошо. Здесь будто другая вселенная, в которой он не чувствует себя одиноким. Тэхен поднимается с места и отряхивает штаны. Чувствует, как на талию ложатся теплые руки, и голова брата, как прежде, опускается на его плечо. - Не переживай, – тихое в ухо. Тэхен кивает. – Все наладится. - Ты знал? – чуть помолчав, спрашивает омега и разворачивается в кольце рук, чтобы взглянуть альфе в глаза. - Нет, – не мешкаясь, отвечает Чонгук. – Не знал. Тэхен снова кивает. Смотрит в черные глаза, в которых отражается луна, и разглядывает ее до мельчайших подробностей. Скользит взглядом по ровной переносице вниз и задерживается на губах, находящихся слишком близко от его собственных. Он чувствует жар его дыхания, видит его взгляд, который сейчас смотрит совершенно иначе, но все с той же теплотой, что и раньше. Чонгук повзрослел и стал еще красивее. Древесный аромат, еле уловимый, кутает нежно, защищает. Альфа внимательно изучает черты лица омеги в ответ, а тот медленно опускает глаза на его шею, туда, откуда запах исходит сильнее всего. Пахучая железа пульсирует под смуглой кожей, призывая поддаться первобытным инстинктам и впиться в нее клыками. Но у него нет клыков, поэтому Тэхен просто облизывает пересохшие губы и прикрывает глаза, стараясь обуздать прилив неконтролируемого возбуждения. Дышать ровно не получается, природа берет свое. Становится невыносимо жарко, кожа начинает гореть от каждого его прикосновения. Омега ощущает, как низ живота начинает сладко тянуть и еле сдерживает рвущийся наружу стон. Чонгук слишком близко, становится сложно держать себя в руках, и он даже на секунду жалеет, что не уехал сразу домой. Тэхен отстраняется, выпутываясь из объятий брата, делает несколько шагов назад и медленно стягивает с себя толстовку, в след за которой летят и штаны. На стройном теле остается только чуть прикрывающая бедра футболка. Альфа стоит, приоткрыв рот, и не может отвести взгляд. Его брат однозначно изменился, и все, что может в данный момент Чонгук, это безотрывно смотреть, как тонкая ткань облегает красивые формы. Когда альфа пришел в себя, омега уже вынырнул в нескольких метрах от берега. - Тэхен! – кричит хриплым голосом. – Выходи, не дури. Омега не реагирует. Укладывается на спину и расслабляется, доверяя себя воде. Альфа нервничает, быстро скидывает с себя вещи и уже через мгновение выныривает точно около брата. Море, как парное молоко, ласкает разгоряченные тела, подталкивая их друг к другу. Тэхен лежит с закрытыми глазами, наполовину погруженный в воду. Его футболка задралась, оголяя живот и голые бедра омеги, подставляя влажную кожу под свет луны, заставляя ее переливаться искрящейся глазурью. Даже от такой близости сердце стучит как сумасшедшее. Удержаться невозможно, поэтому Чонгук подходит ближе и аккуратно касается плоского живота, ощущая, как родное тело от неожиданного прикосновения слегка вздрагивает. Альфа медленно ведет вверх, оглаживая каждый изгиб, и, дойдя до шеи, останавливается в районе запаховой железы. Потерявшись в ощущениях, чуть надавливает на нее большим пальцем, от чего Тэхен резко делает вдох, будто выныривает из воды и опускает ноги на дно, ошарашено смотря на брата. - Тихо - тихо, – еле слышно успокаивает альфа. Чонгук опасно близко. Дышит шумно и не отводит взгляда. Луна светит на лицо омеги, отражаясь полностью в его глазах, и альфа в них тонет. В таком свете Тэхен еще красивее. Руки, скользнув по мокрым волосам, останавливаются на тонкой шее омеги. Он сдается. Он выбрал неправильный путь и ему уже не сойти с него. Тэхена хочется любить, хочется касаться, целовать. Этот омега создан для любви: сильной, всепоглощающей. Мысли, как кто-то другой может дать ему это, кроме него, сводят сума. И именно сейчас он в полной мере осознает всю плачевность своей ситуации. Он влюблен. Влюблен в человека, которого всю свою жизнь считал братом. И все, что он чувствовал все это время, пока его не было рядом - это лишь боль утраты. Все, что он пытался сделать - это научиться жить без него. Но не смог. Он проиграл. Сам себе. Хосок был прав: он потеряет его, но уже навсегда. - Гуки, – от его шепота мурашки расползаются по всему телу. В голове пульсирует «НЕ СМЕЙ», а тело подается эмоциям и прижимает его к себе сильнее, утыкается в шею и откровенно ведет носом, а омега следует своим инстинктам, дает больше доступа, наклоняя голову в бок. - Я чувствую, – шепчет Чонгук, и Тэхен напрягается. – Ты дрожишь, – младший сглатывает, но глаз не открывает. Альфа отстраняется и смотрит на бледную кожу омеги, яркие искусанные губы и, не удержавшись, касается их пальцами. То, что он чувствует сейчас, схоже с тем, что он испытывал раньше, в прошлом, но в разы сильнее. Чонгук начинает осознавать, что то была вовсе не братская опека, как утверждал Хосок. Он уже тогда любил его как омегу. Тэхен всегда был с ним таким: податливым, открытым. Но нельзя путать его привязанность к себе с собственной фантазией. Но как с собой бороться? Ведь он такой родной, такой близкий. Сердце сжимается, понимая, что он так долго «был один». Ему безумно жаль упущенное время. Жаль, что не видел, как он рос, как преодолевал трудности, расцветал и превратился в прекрасного омегу. Разве он может после этого называть себя его братом? Да он даже его первого альфу не знал. От собственных мыслей становится паршиво. Альфа…. А как иначе? Тэхен взрослый и очень хорош собой. Конечно, был альфа. А сколько их было? Чонгук зажмуривается, чувствуя подступающую агрессивную ревность. Желание стиснуть это тело до боли, стереть с него любого, кто мог касаться его, заменив всех своим запахом. Обозначить свою позицию, пометить. Он не думал об этом раньше, а теперь не знает, как выкинуть это из своей головы. Костяшки пальцев скользят по точеной скуле Тэхена и слова вырываются сами собой: - Красивый… – омега открывает глаза и смотрит. Чонгук всегда так говорил, всегда убеждал, что он прекрасен. Своей высокой самооценкой Тэхен обязан именно ему. Эти слова привычны, но все также приятны. – Я хочу, чтобы ты был счастлив, – продолжает альфа. – «Со мной», – рвется из груди, но остается не озвученным. Внутри все жжет. Сейчас не время и не место, Чонгук это понимает, но не может больше молчать. Он сожрал себя за это время и должен, наконец, все прояснить. – Намджун. – Тэхен моргает несколько раз и, придя в себя, отстраняется. – Это не мое дело, знаю, – начинает оправдываться Чонгук, но не успевает закончить. Тэхен делает глубокий вдох и уходит под воду с головой. Через считанные секунды выходит на берег. Чонгук ныряет следом. - Тэ! – младший не реагирует. Наклоняется, чтобы поднять толстовку, но оказывается перехваченным за локоть. Альфа дергает его на себя и встречается с колючим взглядом. – «Точно вернулся», – мелькает в голове Чона. Все как раньше: не хочет разговаривать - всегда один сценарий: колкий взгляд, игнорирование, побег. - Я все понимаю и хочу для тебя самого лучшего, – Тэхен спокоен, а Чонгук горит. Нервничает, трет затылок руками и отступает на шаг. – Но мне нужны ответы. – Омега стоит неподвижно, не выражая абсолютно никаких эмоций. – «Игнорирование» – отсчитывает Чон. Вновь подходит ближе, согревающе потирает плечи омеги и заглядывает в глаза. – Скажи мне. Я приму любую правду, – сказал и тут же пожалел о своих словах. Он врет, наглым образом врет. Он не сможет ее принять. Он себя знает. Но он должен узнать, даже если придется его отпустить, поэтому произносит слова, которые вспарывают ему сердце без ножа. – Он мой лучший друг. Ты мой брат. И это, наверное, самый лучший вариант, который брат может представить для своего брата. – Омега убирает его руки и все же поднимает толстовку с песка. - Но, – надевает ее и поворачивает голову в сторону альфы: – Есть же «НО», Чонгук? – Опять это чертово «Чонгук». Свое собственное имя из уст Тэхена режет слух. - У него неимоверное количество омег, – на выдохе говорит Чон. – Он сделает тебе больно. – Тэхен усмехается, натягивает штаны и, перекинув сумку через плечо, разворачивается, чтобы уйти. «Побег» – отчеканивает мозг, и Чонгук поступает, как раньше. Сбивает с ног и валит на горячий песок. Седлает его и фиксирует ногами, лишая движения. Тэхен ошарашенно смотрит, а тот уже нависает сверху. С мокрых волос альфы падают капли на лицо, но Тэхен не отворачивается, смотрит в ответ и не произносит ни звука. Тяжесть крепкого тела ощущается каждой клеточкой, а древесный аромат, перемешанный с запахом моря, давит еще сильнее. Феромоны альфы начинают давить, заставляя подчиниться. Чонгук никогда не оставлял ему шанса на спасение, не оставит и сейчас. Поэтому он расслабляется и отдает себя на волю судьбе. Но тот, вместо того, чтобы заваливать его вопросами, как это бывало обычно, тянется через него к своей одежде и, достав что-то, передает ему в руки. В темноте Тэхен не сразу понимает, что это, а Чонгук отстраняется, позволяя омеге сесть. Сердце пропускает удар и резко ускоряется. Он разворачивает свой подарок, купленный ему братом в последний день, когда они виделись в Лондоне. Не верит своим глазам и, затаив дыхание, медленно проводит пальцами по вышитым на заказ буквам «JT». Чонгук смотрит внимательно, считывая каждую эмоцию омеги, и слышит тихое: - Откуда это у тебя? - Забрал у Намджуна. – Тэхен поднимает на него глаза и снова возвращает взгляд на шарф. – Понюхай его, – альфа поднимается с места и начинает одеваться. Тэхен неуверенно подносит его к носу и осторожно принюхивается. На ткани присутствует легкая смесь ароматов: еле уловимая, но крепко переплетенная. Такое идеальное сочетание может быть только в одном случае, если оба носителя – выбраны друг для друга природой. Тэхен чувствует, что один из них принадлежит Намджуну, а второй - такой же, как и у него. Теперь все встало на свои места. Стало понятно поведение брата и этот допрос. Он всегда так ревностно относился к любому, кто бы не замаячил на его горизонте. Чонгук разгонял всех, кто ему не нравился. А не нравились ему все, кто мог хоть как-то положить глаз на Тэхена. Хосок успокаивал, говоря, что просто у Чонгука завышенная шкала братской опеки и это нужно просто принять. Не соврал. Ведь она и сейчас никуда не делась. Тэхен поднимается и выравнивается с братом. - Истинные, – говорит Чонгук. - Истинные, – подтверждает Тэхен. Альфа горько усмехается, и черные глаза затягивает поволокой разочарования. Он выдавливает из себя слабую улыбку и, устало покивав, уходит к машине. Тэхен растерян. Он не думал, что когда-нибудь еще увидит эту вещь. Надеялся, что с ее исчезновением ему станет легче, а чувство утраты притупится. Как будто это могло помочь. Смешно. Но он был молод, и тогда это было его решением. В голове куча вопросов, на которые пока нет ни одного ответа. Он ещё раз окидывает пляж взглядом и, мысленно пообещав сюда вернуться, садится в машину. Всю дорогу до дома они едут молча, каждый думая о своем. Омега медленно перебирает тонкую ткань шарфа и разглядывает ночную улицу за окном. Чонгук украдкой смотрит на него и тут же возвращает взгляд на дорогу. Машина тормозит около подъезда, а они так и сидят молча. Чонгук смотрит на него, а Тэхен на свой подарок. - Ты ничего не хочешь мне сказать? – альфа нарушает тишину первым. Тэхен молчит. Он понимает, чего от него ждет брат, но сейчас нет никакого желания что-либо доказывать и усыплять его братскую ревность. Он устал, и ему уже абсолютно все равно, что тот про него с Намджуном думает. Пока пусть остается все как есть. - Нет, – спокойно отвечает омега и переводит на него взгляд. - Понятно, – глаза грустные. Тэхену неприятно на это смотреть, но он не может ему довериться, слишком долго он хранит свою тайну. - Я пойду, – говорит младший и тянется к ручке. - Все будет хорошо, – неожиданно произносит альфа. Тэхен оборачивается и, чуть помедлив, целует его в щеку. Чонгук прикрывает глаза, стараясь прочувствовать момент как можно лучше. Тэхен спокойный, а в глазах огонь, сжигающий, манящий. Чонгук готов хоть сейчас броситься в него и сгореть дотла. Тэхен ушел, а Чонгук еще долго сидит в машине один. Не знает, как поступить и как вообще быть дальше. Он влюбился так сильно, что становится страшно. Страшно лишиться, снова потерять навсегда, остаться одному. « – Не смей, – рычит Хосок. – Не вздумай меня еще раз ослушаться, Чонгук, – а тот стоит, низко опустив голову, и молчит. Ему двадцать один, но он не может сдержать подступающих к глазам слез, которые так и норовят пробиться наружу. Их разлучили. Ему плохо. Нет сил больше терпеть. Его неимоверно тянет к брату. – Если ты еще раз это сделаешь, обратного пути уже не будет. Я отправлю этого пацана далеко от Лондона. Оборву вашу связь, и ты никогда его не увидишь. Хосок нервничает, и Чонгук это чувствует, но все равно поднимает на него глаза, готовый отстаивать свои права. – Я найду его, где бы он ни был. Хосок хмыкает и подходит вплотную, хватает рукой парня за щеки, сдавливая их до боли, но Чонгук не издает ни звука, терпит. – Так давай проверим, – зло цедит прямо в лицо, буравя его взглядом. Чонгук выдерживает его и даже не моргает. Его брови нахмурены, глаза готовы выжечь все дотла, устремлены четко в глаза напротив. Хосоку нравится, что мальчишка такой сильный, но все равно прогибает его еще сильнее. – У тебя нет выбора, Чонгук, – голос звучит жестко. Так Хосок говорит, когда уже готов к решительным действиям, и молодого альфу окутывает страх. – Или ты оставляешь его в покое и даешь наладить свою жизнь там, в Лондоне, без тебя. Или… – черные, как у него самого, глаза загораются гневным огоньком, – у него просто не будет никакого будущего. Старший договаривает, делая акцент на словах «не будет» и у Чонгука все внутри опускается. «Как не будет? Что это значит?» – мысли, как вспышки летают в его голове. Он непонимающе таращится на дядю, а крепкие руки ослабляют хват и отпихивают парня от себя. Чонгук чуть отшатывается и приходит в себя. Хосок играет, и он принимает правила его игры. Трет затекшую челюсть, смотрит волком и отвечает четко, не мешкаясь: – А если я его истинный? Хосок удивлен, но виду не подает. Спокойно достает сигару и, оперевшись о край стола, прикуривает ее. – То ты бы уже это понял, – выпускает дым к полотку. – У него еще даже не было течки. Ты не можешь этого знать. Хосок запрокидывает голову назад и начинает смеяться в голос. Чонгук же напрягается еще сильнее, а тот, отсмеявшись, резко принимает серьезное выражение лица. – Я тебе больше скажу, он даже с альфой уже был. – И сердце Гука пропускает удар. Руки немеют, и краска отливает от лица. – «Не может быть» – произносит он про себя. – Не может быть, – тут же озвучивает вслух. – Я бы это знал, – уверенность улетучивается с каждым произнесенным словом. В висках больно пульсирует, а Хосок улавливает эту реакцию и ухмыляется от такой предсказуемости. Он видит, что пацан влюблен, и понимает, что принял верное решение убрать Тэхена подальше. Племянник рано или поздно разберется в своих чувствах, а это нужно предотвратить. Нет источника возгорания - нет и пожара. На Чонгука у него совсем другие планы, и Тэхен туда явно не вписывается. – Думаешь? – делает очередную затяжку старший, а Гук слегка тушуется и чуть трясет головой, стараясь стряхнуть картинки, подкидываемые его воображением. Затем, подумав мгновение, расправляет плечи и произносит твердое: – Уверен. Хосок тушит сигару, отрывается от стола и, достав из кармана свой телефон, протягивает его племяннику: – Что ж… давай проверим. – Чонгук непонимающе хмурится, а Хосок наклоняется ближе, чтобы их лица оказались на одной линии. – Звони и спроси его сам. – Сердце начинает колотиться, как бешеное, ладони потеют. Чонгук растирает их пальцами, пялясь на телефон, но не решаясь взять его в руки. – Я видел, как он обжимался с каким-то альфой около подъезда, и они потом пошли наверх. – Грудь младшего часто вздымается, а Хосок продолжает: – Не мне тебе рассказывать, что происходит за закрытыми дверями, Чонгук. – Ты врешь, – выпаливает Гук и пихает старшего в грудь. Хосок не реагирует, он специально вызывает такую реакцию. Подходит сзади и снова протягивает телефон. – Так давай, звони. Узнай все из первых уст, что твой невинный Тэхен не такой уж и невинный. Чонгуку плохо. Он задыхается. Дергает плечом и подрывается к двери. Хосок рявкает, меняя тембр голоса по щелчку, и Гук замирает как вкопанный. – Для него ты всего лишь сводный брат. Не более, – слезы текут тонкими дорожками по юному лицу. Чонгук стоит спиной, не оборачивается. – Позволь ему жить своей жизнью, иначе ты потеряешь его навсегда. Чонгука мелко трясет, и он еле держится, чтобы не плюнуть альфе в лицо. Это он уговорил его поддержать идею с Лондоном. Это он расписал ему красивое будущее для омеги, но забыл уточнить, что они будут отлучены друг от друга надолго. Чонгук, так ничего и не сказав, уходит. Никому об этом разговоре не рассказывает, кроме Намджуна. Ему он доверяет.». Чонгук вспоминает, как выл ночами, как ломал свою душу и вцеплялся зубами в подушку. Как смотрел на вызов Тэхена и не мог снять трубку, зная, что не выдержит и сорвется к нему, тем самым подвергнув его опасности. Хосок опасный человек и всегда держит свое слово. Альфа не мог так рисковать и в итоге принял решение прекратить общение с братом. Звонки со временем прекратились, а душа так и не успокоилась. Вспоминает, как первый раз увидел Чимина. Эти голубые глаза и прекрасный запах плюмерии, который тянул к себе, как магнит с непонятной силой, и он нашел в нем спасение, впуская молодого омегу в свою измученную жизнь, но не впустив в сердце. Конечно, за столько лет вместе он полюбил его по-своему, привык. Но это не такие чувства, которые он испытывает к Тэхену. Он видит, что омега тянется к нему. Видит его реакцию на себя, которую он списывал на алкоголь и долгое свое отсутствие в его жизни. А так ли это? Или влюбленный мозг хочет видеть то, чего нет на самом деле, рисуя нужные ему картинки, выдаваемые желаемое за действительное. Но то, что с Намджуном был не Тэхен, он это понял по его удивленному лицу, когда вручил ему шарф. Невозможно так сыграть роль, да и незачем. Тэхен всегда был честен по отношению к нему, мог смолчать, недоговорить, но не врать. Чонгук видел его реакцию, когда тот почувствовал запах истинных. Возможно, сейчас он себя обманывает, не желая верить во все это, но сердцем чувствует, что с Намджуном был тогда не он. Альфа постарается все узнать, иначе сойдет с ума. Все чувства перемешались от братского негодования до безумной любовной ревности. Знает, что она плохой советчик, но по-другому реагировать не может. Добравшись до дома, он уснул, не успела голова и подушки коснуться. Но, как ни странно, впервые за последнее время ему не снился Тэхен. Весь следующий день Чонгук провел в раздумьях, присутствуя на работе только телом. Разговор с дядей помнит, будто это было вчера. Но спустя семь лет воспринимается это все совершенно иначе. Каждое слово, сказанное Хосоком, слышится с другим подтекстом. Чонгук дал шанс Тэхену самостоятельно рассказать, что он скрывает, но тот выбрал молчать. И пошел Намджун к черту со своим нравоучением о неприкосновенности личной жизни и чрезмерной гиперопекаемости, потому что он намеревается выяснить все до конца, даже если придется Тэхена пытать. По-другому он не может. Никогда не мог вот так взять и оставить все как есть. Не его случай. Он пробовал, старался, и ничего не вышло. Поэтому в этот раз он поступит по-своему, как это делал всегда. Застанет врасплох.***2
In My Bones - The Score
Пасмурно. Альфа смотрит через окно на серостью затянутое небо. Душно со вчерашнего дня, погода обещает дождь, но медлит с его появлением. Кондиционеры в офисах работают на пределе, благодаря чему в помещении прохладно, но голова от переполняющих мыслей все равно «кипит». Совещание длится уже больше часа. Чонгук незаинтересованно рассматривает людей, сидящих вокруг стола, и в пол-уха слушает доклад одного из руководителей отдела. Взгляд скользит от одного строгого костюма к другому, пока не останавливается на одном конкретном. Он внимательно рассматривает слушавшего речь друга и осматривает его сверху донизу, насколько это возможно: руки медленно перебирают ручку, губы расслаблены, глаза чуть сужены, а одежда, как всегда, с иголочки. Даже и не скажешь, что вчера он был в стельку пьян и не вполне адекватен. Хотя внешне Намджун спокоен, Чонгук знает - внутри него мрак: плотный, съедающий. Ведь тот все помнит. Ким, чувствуя на себе тяжелый взгляд, поворачивает голову на его источник. Встретившись глазами, Чонгук еще несколько секунд сверлит его тяжелым взглядом и затем переводит глаза на говорящего. Намджун продолжает смотреть. Друг оперся локтями о стол, руки сцепил в замок и подпер ими подбородок. Черная рубашка, словно продолжение его самого, идеально сочетающаяся с черного цвета волосами и смуглым оттенком кожи. Жилистые руки с забитой на ней татуировкой, уходит под рукав рубашки, завернутой по локоть. Намджун видит, как плечи друга напряжены, глаза устремлены на оратора, а сам альфа мыслями глубоко в себе. Видит, как тот кусает щеку изнутри, прищуривает глаза и отстукивает носком начищенной обуви ритм, ощущаемый легкой вибрацией по полу. Нервничает, а визуально как кремень. Каждый из присутствующих видит настроение руководителя. Никто не желает попасться под горячую руку, поэтому сидят максимально тихо. За утро они перекинулись парой дежурных фраз и больше в сторону друг друга не произнесли ни слова. На все вопросы окружающих Чонгук отвечал односложно и переводил внимание на следующего. И лишь приветственное, как обычно, крепкое рукопожатие теплит в душе надежду на примирение. На душе кошки скребут, полосуют и без того израненную душу. Головная похмельная боль добавляет остроты, не позволяя забыть вчерашний вечер ни на минуту. Да и разве возможно такое забыть? Обезумевший, пьяный дорвался до запретного и… Намджун морщится, прикрывает плотно глаза и опускает голову вниз. Он знает, Чонгук зол. Чувствует это по витающему в воздухе напряжению и достаточно ощутимым бушующим феромонам альфы. Но это ничто по сравнению с тем, как он зол сам на себя. Намджун виновен, что сорвался. Но разве он виновен, что влюблен? Совещание наконец-то заканчивается, и люди начинают медленно тянуться к выходу. Чонгук молча встает и, не глядя на друга, выходит из кабинета одним из первых, а тот немедля поднимается со своего места, следует за ним. - Чонгук, – голос твердый, решительный. Тот же, не реагируя на зов, продолжает идти. – Гук, – вновь зовет Ким и перехватывает его за локоть, останавливая. Чонгук резко выдергивает руку, но не оборачивается. Тяжело дышит и молчит. Намджун начинает понимать, что это будет в разы тяжелее, чем он думал. – Нужно поговорить. - Не вовремя. В другой раз, – через плечо кидает Чон и идет к лифту. Ему нужно остыть, иначе сорвется. К утру буря внутри не успокоилась, а только усилилась. А с момента, как Намджун переступил порог офиса, так вообще накатило, что хочется прибить. Ким же другого мнения и не собирается больше молчать, поэтому преграждает ему путь, и Чонгук стопорится. - Отойди, Намджун, – максимально сдержанно. Тот стоит не шевелясь, не желая отступать. А сзади толпа зевак оторвались от своих дел, наблюдают за развернувшейся перед ними картиной. Они никогда не видели, чтобы альфы враждовали или даже конфликтовали между собой. Каждому любопытно, что произошло, каждый норовит отщипнуть кусочек интересного. Черные глаза горят гневом, сверлят, выжигая уверенностью в глазах напротив дыру до самого основания. Альфа движется медленно, словно хищник, подходит к другу вплотную и цедит сквозь стиснутые зубы: - Не подходи к нему. Не смотри на него. И больше никогда его не касайся. Намджун никогда его таким не видел. Шипение из уст друга проходится ледяными мурашками по всему телу, а давящий древесный запах с бешенным выплеском феромонов давит, заставляя внутренне сжаться. Он не боится Чонгука, но немного тушуется, на секунду пожалев, что решил прояснить все именно сейчас. Нужно было дать ему время свыкнуться, принять, но у Намджуна этого времени уже нет. Он не хочет больше ждать. Надоело. Сколько раз они дрались между собой - не сосчитать, но то было в детстве. Тут же ситуация совершенно иная, а он жестоко проебался. Чонгук, буравя его взглядом, делает шаг назад и собирается обойти его, чтобы уйти. Но предохранитель уже снят и курок уже взведен, поэтому будь что будет и Намджун делает шаг в сторону, снова преграждая другу путь. Чонгук смотрит предупреждающим взглядом, взывая к здравому смыслу друга, но тот, словно не видя этого, делает «контрольный в лоб»: - Я люблю его. Кулаки сжимаются до побеления костяшек, и Чонгук с разворота бьет альфе точно в челюсть. Тот падает на пол и, схватившись за место удара, поднимает на друга полный бешенства взгляд. Заслужил, но не ожидал. Чонгук сорвался, но сделанного не воротишь. Не хотел разговаривать сейчас, пытался уйти, но Намджун не позволил. Поэтому вышло, как вышло. Стало легче? Нет. Жалеет? Конечно… Чонгук сжимает челюсть до скрежета и, так и не сказав ни слова, уходит. Нечего сказать. Видеть не хочется. Мозг сопротивляется, не принимает. Противный привкус предательства не отпускает, хотя предательства никакого и нет. Намджун одергивает руку, не позволяя себе помочь. Поднимается сам и слизывает каплю крови с разбитой губы. Тяжело дышит, провожая спину друга, пока та не скрывается из виду в кабине лифта. Разговор не окончен. Только не так. Поэтому альфа срывается по лестнице вниз до подземной парковки и, увидев Чонгука, подходящего к своей машине, разворачивает его с силой. - Мы не договорили, – запыхавшись, выговаривает Ким. Чонгук, не ожидавший его появления, слегка отшатывается и, дернув плечом, рычит в ответ: - Умереть захотел? - Ты не изменишь ничего, Гук, – разводит руки в стороны Нам. На растянутых в улыбке губах снова выступает кровь. - Заткнись, – сжимает снова кулаки, но стоит на месте. В голове красная кнопка мигает «СТОЯТЬ», а сердце от злости заходится. - Я люблю его. И тебе придется это принять. - Закрой свой рот! – рычит Чон, и в мгновение ока впечатывает друга в бетонную колонну со всей силы и заносит кулак. Намджун шипит от новой порции боли, но взгляда не отводит. - Давай, – цедит Ким в лицо другу. – Бей, – в глазах ни капли страха, лишь бешенная злость. Чонгук попеременно смотрит в глаза напротив, видит часто вздымающуюся грудь альфы и чувствует мощный выплеск муската. Тот взбешен не меньше, чем он. – Это ничего не изменит. Если ты не можешь определиться, то я определился давно. Я люблю его, Чонгук. И нравится тебе это или нет, я не оставлю его. И если он скажет мне «Да» - я буду счастлив. А если нашей дружбе конец …, – Намджун запинается на последних словах, тяжело выдохнув, и договаривает уже спокойно: – Значит, так тому и быть. Сердце рвется от разочарования. Чонгук не верит в то, что слышит, не хочет верить, но ослабляет хват и выпускает друга из «плена». Заторможено делает шаг назад. Еще один. И, сев в машину, уезжает прочь. Намджун сглатывает. Он смог выстоять, не прогнулся. Прижимается спиной все к той же колонне, к которой минутами ранее был пригвождён. Адреналин отступает, и головная боль снова дает о себе знать. Расслабляясь, начинает подступать тянущая слабость, окутывающая все тело разом. Он сказал все, что хотел, что так долго хранил в душе. Не в том контексте, как следовало бы, но выложил все как на духу. «А если нашей дружбе конец … значит, так тому и быть», – проносятся собственные слова в голове и альфа, простонав в голос, сползает по холодному бетону обессиленно на пол. Конечно, это вранье. В гневе и на адреналине наговорил лишнего. Он не представляет своей жизни без Чона, но слова вылетели, прежде, чем он подумал об их смысле. Жалеет? Да. Стало легче? Нет…***3
Cstl Mix - Hrn
Самолет поднимается в небо, унося альфу далеко от Нью-Йорка, разделяя его с друзьями сотнями километров. Он медленно сходит с ума, поэтому очень рад, что выпала возможность покинуть город и побыть одному. Ему просто нужно сменить обстановку, загрузить себя работой, а самое главное - побыть подальше от Тэхена. Необходимо разобраться в себе, а пока омега рядом, сделать это невозможно. Мысли только о нем. Мятный аромат, как шлейф, тянется за ним невидимыми нитями, куда бы он не пошел, присутствуя даже там, где Тэхена и в помине не было. Чем дальше он улетает от Нью-Йорка, тем сильнее оживает чувство, которое он ощутил, прощаясь с Тэхеном несколько лет назад в аэропорту Лондона. Поганое состояние, давящее. Альфа хмурится и оттягивает ворот водолазки, стараясь получить хоть немного свободы. Проклятый кусок ткани сдавливает горло, словно тисками, так, что хочется просто содрать с себя одежду. Как сейчас помнит растерянный, но полный решимости взгляд омеги, его спокойный бархатный голос и разрушающие душу слова, обещающие одиночество без любимого человека. Было тяжело отпускать его, оставлять одного. Но так захотел сам Тэхен. Это только его решение и Намджун не смел спорить, хотя и пытался переубедить. Он понимал, что тот просто хотел выжить. Без Тэхена было трудно, как оказалось, с ним не легче. Еще эта пьяная выходка может оттолкнуть его. Он знает, что Тэхен, скорее всего, его простит, но примет ли обратно? Бредовость собственного заблуждения поражает. Он помнит настоящий запах омеги, хотя чувствовал его всего однажды. Но также он помнит, что Тэхен тогда экспериментировал, меняя каждый день ароматы, благоухая персиками, пачулей, имбирем, а также была и корица. После той стычки они с Чонгуком больше не разговаривали. Ни один, ни другой не имел никакого желания начинать разговор. Каждому нужно было остыть, осознать произошедшее. Они держались спокойно, но окружающие их люди на расстоянии чувствовали витающее между ними напряжение. Прошло всего ничего, но он уже неимоверно скучает по Чонгуку. Ждать его со сборов было проще, хотя и в разы дольше, а тут… Намджун тяжело вздыхает и устало прикрывает глаза. Тэхена он видел прям перед отъездом, но тот его нет. Омега вышел из черной Bugatti и почти сразу скрылся в здании офиса, где его на рабочем столе ждал, как всегда оставленный альфой букет свежих цветов. Намджун разбит. Он прекрасно понимает, что в клубе вовсе был не Тэхен, но где-то в глубине души все равно надеется, что ошибается. Он обязательно с ним встретится, когда стабилизирует свое эмоциональное состояние. Раз мозг рисует уже невообразимые вещи, то это нужно исправлять. Ведь он четко знает, кто истинный Тэхена, а мозг упорно все опровергает. Он и правда ощущал в сплетении ароматов на тонкой ткани шарфа истинность. Заметил это не сразу, а на утро, когда Чон сунул ему его под нос. Но это же неправда и ему нужно с этим что-то делать, дальше так просто нельзя. Он не привык себя чувствовать расклеенным, неуверенным, уязвимым. Никогда не представал в таком состоянии перед Тэхеном. За это стыдно вдвойне. Знает, что омега на него не держит зла, просто чувствует это, но… Захочет ли он теперь с ним общаться или даже хоть как-то контактировать? На этих мыслях Ким сжимает крепко глаза и снова тяжело вздыхает. На сердце тяжелый груз, не дающий спокойно дышать. Намджун вспоминает холодный взгляд друга, и сердце снова сжимается. Как никогда не хватает его поддержки. Он остался один, наедине со своими чувствами и душевными терзаниями, но он это переживет. Когда вопрос встал о командировке, альфа сам вызвался в эту поездку, хотя должен был лететь совершенного другой человек. Чонгук, коротко взглянув на него, молча кивнул, давая свое согласие. И дальше тишина. Ни единого взгляда, ни слова. Вылет был уже скоро, поэтому Ким больше не задерживался, взял подготовленные документы и покинул офис. Чонгук смотрел сверху в окно и видел, как друг вышел из здания и перед тем, как сесть в машину, поднял голову на верхние этажи, туда, где был он, затем сел в машину и уехал. Его не будет в городе несколько дней, и за это время он настроен максимально привести свои чувства в порядок. Он знает, что должен первым сделать шаг на встречу, но пока он не готов к этому и этот отъезд подвернулся как нельзя кстати. Когда самолет набрал высоту, можно было расслабиться и заняться тем, чем хочется. Намджун всегда брал в дорогу книгу и мог часами читать ее, пока не объявят о посадке. Он, как обычно, достал книгу из сумки и, приняв более удобное положение, принялся читать. Но не прошло и десяти минут, как он уже спал. Во сне он видит прекрасного омегу, но не видит его лица. Видит пухлые чувственные губы, чуть приоткрытые, чтобы принять поцелуй, но не чувствует их вкуса. Ощущает тепло бархатной кожи и окутывающий запах нежной мяты, но не получает от этого и доли удовольствия, которое испытывал совсем недавно.***4
Snooze - Agust D (feat. Ryuichi Sakamoto, WOOSUNG of The Rose)
Чимин не покидал свою квартиру уже несколько дней. Состояние было настолько паршивым, что даже танцевать не хотелось. Все, что он делал, это лежал, слушал музыку и разговаривал пару раз с отцом по телефону. Выходить на улицу, откровенно говоря, не хотелось, да и видеть кого-либо тоже. Чонгук названивал долго, но он ни разу ему не ответил. Звонки сменились сообщениями, которые омега открывал с дрожью в руках, боясь увидеть слова с просьбой расстаться. И только после сообщения «Я сейчас приеду» омега ответил. Двоякое чувство терзает, выматывает нервы. Не хочется есть, хочется только спать и первый раз в жизни не хочется видеть Чонгука. Одно желание - исчезнуть, лишь бы не чувствовать эту тревожность и ощущение ненужности. Но он не готов отказаться от альфы, не готов оставить его. Возможно, он себя накручивает, и это всего лишь плод его воображения, но он живет пять лет с тенью Тэхена за спиной, и иногда обостряется чувство его шаткого положения в их с Чонгуком отношениях. Почему так вышло? Неизвестно. Что служит подпиткой всему этому в его сознании? Непонятно. Чонгук ни разу не дал усомниться в себе, но это необъяснимое чутье, что он занимает чужое место, не покидает его с самых первых дней. Юнги каждый вечер приезжает к его подъезду и просто сидит в машине. Не сообщает о себе, глушит двигатель и не уезжает до утра. Чимин соврет если скажет, что ему от этого не легче. Соврет, что его ментальная связь с истинным не исцеляет. Как это работает? Даже знать не хочет. Он кожей ощущает приближение этого альфы, и чувство, которым альфа его наполняет, несравнимо ни с чем. Он питается этой незримой энергией, передаваемой непонятными силами даже на расстоянии. Сказать, что он к нему что-то чувствует? Нет. Возможно, только благодарность. Неправильно использовать человека? Да. И это еще одно чувство в копилочку к остальным, рвущим его душу на части. Он знает, что так нельзя, но и по-другому пока не может. Сегодня первая ночь, когда альфа не появился. Время уже к утру, а заветной машины все нет. Чимин отходит от окна и падает на кровать. Ловит себя на мысли, что ждет, неосознанно, но подсознательно. - Так и должно быть, – говорит сам себе омега. – Ему здесь не место. – Но продолжает реагировать на любой звук мотора за окном. Юнги не приезжает и в следующую ночь. Чимин не хочет себе признаваться, что стал зависим от этих визитов, от его присутствия, от этого чувства легкости, которое дает ему альфа. В первую ночь без него он так и не уснул, отрубился только когда солнце было уже высоко. Во вторую ночь вернулась тревога и не отпускала до самого утра. Ночами он мучается от бессонницы, а с наступлением рассвета проваливается в сон, просыпаясь ближе к вечеру разбитым и уже уставшим. Несколько раз омега подскакивал с зашкаливающим сердцебиением, выпивал стакан воды и снова ложился в кровать. Долго лежал с открытыми глазами, пока снова не засыпал. И вновь по новой: резкий скачек адреналина, сбившееся дыхание и испарина на висках. Очередное приближение ночи начинало пугать. Чимин одевается потеплей, берет с собой любимые наушники и выходит из дома, полный решимости пройтись. Находиться взаперти становится невыносимо: стены давят, и привычная за последние несколько дней квартира снова становится чужой. Он знает все риски такой прогулки в одиночестве, знает, чем это чревато, но ему нужно на воздух. Омега выходит из подъезда и осторожно спускается с крыльца, полной грудью вдыхает озоном пропитанный воздух, оповещающий о скором приближении дождя. Голова от долгого заточения начинает кружиться, и он останавливается, чтобы насладиться чувством свободы. Поднимает лицо к небу и глубоко вдыхает, стараясь насытиться свежестью безлюдной ночи, покрываясь от легкой прохлады мурашками. Прикрытые от удовольствия глаза резко распахиваются, адреналин снова подскакивает до максимума, и омега медленно оборачивается.***5
С того самого вечера Тэхен больше не пересекался с Намджуном. Видел его пару раз со спины, когда тот покидал здание госпиталя, но окликнуть не решился. Слышал, что альфа несколько раз о нем спрашивал, но по какой-то великой случайности судьба их разводила. И слава Богу. Тэхен пока не готов к их встрече, не готов посмотреть другу в глаза. Сейчас приходит осознание, что хочется услышать голос Намджуна, такой сильный и уверенный, но в то же время мягкий и заботливый. Эмоции отступили, мозг остыл, и появилось желание набрать номер и хотя бы просто послушать его дыхание. Убедиться, что с ним все в порядке, что он хорошо ест и хорошо спит. Узнать, спокойно ли его сердце и не выматывает ли он себе душу, терзаясь чувством вины. Обиды нет, есть только понимание. Он знает, насколько тяжело альфе, прекрасно понимает, какого ему сейчас. Уверен, что Намджун не сделал бы ничего против его воли. Да, это было временное помутнение. Было страшно. Не спорит, но, успокоившись, пришла уверенность, что альфа не навредил бы ему. Тэхен водит пальцем по кнопке вызова, но не нажимает ее и, покрутив еще недолго телефон в руке, гасит экран. А вот длительное отсутствие Чонгука в его жизни снова отдало неприятным послевкусием. Столько за последнее время было пережитых чувств, что Тэхен запутался, не понимает, что уже чувствует. Он настолько вымотал себе душу, что внутри какое-то опустошение. Он не скучает, не терзает свое сердце долгим самокопанием. По инерции просыпается утром, работает на износ, бежит в больницу к маме и отрубается вечером, не успев коснуться головой коленей Юнги. А друг последнее время весь в себе, увлеченно стучит по клавишам ноутбука и мурлычет себе под нос какую-то новую мелодию. У него вдохновение. Он творит. Чонгук же его не искал. Появлялся в офисе и почти сразу исчезал. Альфа - частый гость в больничной палате его матери, но пересечься им так и не удалось. Тот уходил даже с работы до появления там омеги будто специально. Ровно до вчерашнего дня. Столкнулись они случайно, на выходе из офиса, и мир остановился, запуская сердце на максимум. Глаза в глаза, нет кислорода и лишь неловкое «Привет». Затем Чонгука окликнули и утянули в разговор. Омега не стал мешать и, пропустив людей к брату, ушел в сторону, а потом и вовсе покинул здание. Тэхен не скучал, не терзал свое сердце долгим самокопанием … ровно до этой встречи. И все по новой: по новой ощущение, будто сгораешь заживо, по новой чувство неопределенности с привкусом горькой обреченности. Хочется бросить все к чертям и свалить отсюда подальше. Хоть куда… пусть даже в тот же Лондон. Там легче, там проще. Здесь каждое место пропитано ими и их воспоминаниями. Весь город - сплошной триггер. Запутанный лабиринт, из которого нет выхода, кроме как сбежать. Омега умеет загонять себя сам, доводить до состояния помешательства, а потом горит в собственной агонии, из которой его вытягивает только один человек. Тэхен переводит взгляд на друга, сосредоточенно ведущего машину, и накрывает его свободно свисающую с подлокотника руку своей. Их пальцы сплетаются, и альфа, не глядя, оставляет на острых казанках омеги невесомый поцелуй. Юнги — это глоток свежего воздуха, отрезвляющий эликсир, спасательный круг. Он всегда рядом, всегда в зоне доступа. У них так заведено. Они друг за друга горой. Хотя спасать приходится обычно только Тэхена. Омега высовывает руку в окно и ловит пальцами потоки теплого ветра. Лучи вечернего солнца падают на его лицо, отражая на нем причудливые тени от проносящихся мимо деревьев и небоскребов. Bugatti тормозит прямо около входа, и Юнги в пол-оборота разворачивается к другу, оставляя на его руке еще один поцелуй. - Какой-то ты тихий последнее время. - Разве? – Тэхен укладывает голову на спинку кресла и поворачивается лицом к альфе. – Тебе кажется. Я просто устал. - Мне не нравится, что ты не спишь ночами. - Я знаю, – вымученно улыбается омега. – Но по-другому никак. Ты же знаешь. - Заболеешь, – альфа касается его острой скулы и смотрит в глаза. - Ты меня вылечишь. - Конечно, – поджимая губы, отвечает Юнги. – А как же иначе? Улыбка с лица Тэхена медленно исчезает, и альфа обеспокоенно хмурит брови. - Что такое? - Я хочу домой, – звучит неожиданно, а в глазах друга появляются слезы. Юнги вздыхает и убирает руку от его лица. – Я закончу работу и улечу обратно в Лондон. – Альфа хочет возразить, но омега накрывает его рот рукой, не давая сказать: – Подожди, не перебивай, – продолжает омега. – Ты останешься здесь. – Юнги вскидывает удивленно брови. – Ты не сможешь без истинного, Шуга, – голос становится совсем тихим. – Я тебе точно говорю. Я пытался. У тебя есть шанс стать счастливым. Найди способ. Юнги ничего не отвечает, да и что тут сказать. Тэхен прав в каждом своем слове. Хочется вмазать Чонгуку за то, что слепой дурак, не видит очевидное. У этого болвана оба глаза, а толку ноль. Если, конечно же, он и сам не ослеплен любовью к этому омеге. Тогда по итогу выходит уже два болвана. И если одного с его искаженным под влиянием придурочного Хосока мировоззрением раскачать не получается вообще, то есть еще вариант пойти через второго. Омега целует друга в щеку и покидает машину. Днем ему нужно быть с мамой, поэтому было принято решение работать ночами и, предварительно обсудив все с Тиеном, они перешли на ночной режим. Неудобно, но выхода нет. Работу нужно заканчивать, а маму вытаскивать из больницы. Да и вероятность столкнуться с Чонгуком сводилась к минимуму, ведь вечерами в здании практически никого нет. Омега быстро проходит охрану и направляется в сторону лаборатории. Сегодня он не будет засиживаться долго. Возьмет пробы, добавит в бутыльки недостающие ингредиенты, дождется реакции и, аккуратно записав все в дневник, уедет домой. Рассчитывает управиться за несколько часов и наконец-то нормально выспаться. Тэхен часто отпускает Тиена пораньше, а сам остается работать до утра. Вот и сегодня он сделал то же самое, лишь попросив подобрать необходимый для работы материал.Vigilante Shit- taylor swift
В ушах наушники, на глазах защитные очки, на руках перчатки. Тэхен увлеченно снимает пробы с готовых ароматов, смешивает материал, подготавливая его к введению в ароматы, и все итоги тщательно фиксирует на бумаге. Записав последние наблюдения, омега скидывает защиту и начинает крутить головой в поисках нужной ему вещи. Перебирает все на столе, залазит в шкафы, шарит везде, где только можно, но найти не может. Бубнит под нос, возмущаясь, что «вот только же ее видел». Вздыхает, встает на коленки и залезает в тумбочку под столом, по пояс забираясь внутрь, но и там, не найдя ничего, громко выругивается. - На кого ругаешься? – омега сквозь музыку слышит голос, от неожиданности ударяется головой об крышку стола, выглядывает из-под него и смотрит на брата. Вот он, тот, от которого закипает кровь, стоит от него в нескольких метрах, и огромная лаборатория превращается в маленькую комнатенку. Он поспешно выбирается из-под стола, чтобы быстрее принять вертикальное положение, и быстро отвечает. - Ни на кого, – альфа делает шаг на встречу, а Тэхен перестает дышать. Древесный аромат смешивается с и без того насыщенным запахами воздухом. Омега переводит взгляд на часы: стрелка приближается к без четверти двенадцать, и довольное «Привет» звучит совсем близко. Тэхен от неожиданности дергается, не заметив, как брат подошел к нему почти вплотную. Хочется спросить: «Какого ты еще на работе?», а произносит лишь ответное приветствие и демонстративно отворачивается, продолжая перерывать стол. Чонгук подходит сзади, наклоняется к шее брата, тихонько, чтобы тот не заметил, втягивая носом мятный запах. Отмечает для себя отсутствие феромонов, но это возможно из-за спокойного состояния омеги. Запах кристально чистый, без лишних примесей. Так пах Тэхен в детстве. Но даже тогда запах был немного другой. В нем было что-то такое… притягательное, цепляющее. Будто под мятой были спрятаны еще какие-то нотки, скрытые от посторонних «глаз». Сейчас этого нет. И все же нужно отдать Тэхену должное, он знает толк в своем деле. Аромат мяты, исходящий от него, абсолютно идентичный его собственному. Становится до зуда интересно ощутить его истинный запах. Понять причину, почему тот так тщательно его скрывает. Чонгуку жаль, что они отдалились друг от друга и что брат ему теперь не доверяет, но обещает себе все выяснить. И чтобы окончательно убедиться в правдивости своих мыслей, Чонгук решает вывести Тэхена на эмоции. - Избегаешь меня? – выдернув наушник, шепчет около самого уха, и это заставляет напрячься. - С чего бы? – сглатывает. – «Какого черта ему надо». - Не попадаешься на глаза. Убегаешь. Отводишь взгляд, – продолжает тот, обдавая жаром кожу, отчего та моментально покрывается мурашками. Чонгук замечает это и, ухмыльнувшись такой реакции, собирает их рукой, ведя по тонкому запястью вверх, до самого плеча омеги. Тэхен понимает, что брат далеко не дурак и очень скоро поймет, что он на блокаторах, но искренне надеется, что успеет к этому времени закончить работу и покинуть страну. - Тебе показалось, – Чонгук сгребает его в охапку и зарывается носом в область пахучей железы. Тэхен весь сжимается в комок и, выкрутившись, разворачивается лицом к альфе. – Чего ты хочешь? – отрезает омега. - В каком смысле? - Зачем ты так делаешь? - Как? – вскидывает брови Гук. - Нарушаешь личное пространство, – альфа закатывает глаза и, сделав шаг назад, фыркает: - Личное пространство. - Да, Чонгук. Личное пространство. Это слишком интимно, вот так утыкаться носом в чужую шею. - Она не чужая. Она твоя. - Вот именно. А я взрослый омега. Ты меня провоцируешь. Чонгук вскидывает руки вверх, в сдающемся жесте признавая свою вину. - Прости. - Прекрати, – говорит Тэхен. Чонгук кивает. – Не делай так больше. - Не могу, – отвечает альфа, смотря в ответ искренне, не понимающе. – Раньше тебя это не смущало. Я всегда так делал, – черные глаза сканируют до самой души. Чонгук прав, и в этом жесте нет ничего особенного для них, но это нужно прекратить и поэтому бросает обидное: - Это было раньше. – Взгляд у альфы черствеет, и омега тут же жалеет о сказанном. Его феромоны начинают сгущаться, призывая сдаться, прогнуться по зову природы, и Тэхен со всей силы вцепляется в край несчастного стола. - Иди домой. Мне нужно работать, – совсем не убедительно. - Ты что-то потерял. Могу помочь с поисками, – Чонгук начинает поднимать все на столе, не зная совершенно, что искать, но делая при этом сосредоточенный вид. Он не хочет уходить. Готов придумать любое оправдание, лишь бы остаться. - Детский сад, – качает головой омега, растягивая губы в улыбке. - Зато ты улыбаешься, – прекращает свои действия альфа и улыбается в ответ. Затем меняет выражение лица на вопросительное и тычет указательным пальцем в пол: – А ты был там? - Мне пока рано туда, Чонгук, – отвечает младший, не понимая, к чему ведет брат. - Очень смешно, – цокает альфа и протягивает руку брату ладонью вверх. – Идем. Вот теперь Тэхен пугается. Хлопает глазами, не понимая, куда он его зовет, но вопреки здравому смыслу, вкладывает свою руку в открытую ладонь брата. Чонгук выводит их из лаборатории. Тэхен не ощущает своего тела, оно будто ватное, сердцебиение под двести, а ноги идут сами собой. Он не помнит, как они попали в лифт, как Чонгук нажал самый нижний этаж и как двери открылись на несколько этажей под землей. Очнулся он уже когда свет в помещении загорается слишком ярко, и он видит огромные стеллажи с неимоверным количеством забитых сверху донизу материалом для работы. Омега округляет глаза, не веря в то, что видит. Часто моргает, привыкая к яркости ламп, и как в замедленной съемке оглядывает все вокруг. Комната разделена на несколько больших отсеков. В одной понижена температура до минусовой, в другой - сухой воздух для соответствующих ингредиентов, в третьей - живые растущие растения со своей влажной для этого средой и специальным искусственным светом, имитирующим естественное освещение. Он бывал на этих складах давным-давно, но они были в разы меньше. А это просто огромных масштабов хранилище в невероятных размерах комнат. Тэхен, приоткрыв рот, медленно проходит внутрь и начинает изучать полки. Крутит головой и останавливается напротив стеллажа, под завязку забитого всевозможными ингредиентами. Всего в избытке. Куча материала, который практически невозможно достать. Гук, облокотившись о край стеллажа, внимательно следит за сменяющимися эмоциями брата, за каждым его шагом. Наблюдает, с каким азартом тот разглядывает содержимое полок и водит пальчиком от одной этикетки к другой, считывая с них информацию. - Это невероятно, – выдыхает младший. – Мускус циветты, индол, мускус кабарги, – перечисляет он и оборачивается на брата. – Потрясающе! – медовые глаза горят. – Некоторые травы просто невозможно найти. Как? – Чонгук на это лишь улыбается и пожимает плечами. Да и вопрос не требует ответа. Эмоции, которые испытывает Тэхен, не передать словами. Некоторые ингредиенты он никогда в руках даже не держал, но много о них читал. - Можешь всем этим пользоваться. Все в твоем личном распоряжении, – на этих словах сердце омеги замирает. Этого не понять никому, только человеку с такой творческой душой, как у него. Для других это просто травки, но для Тэхена это невероятные сокровища. Эмоции переполняют и от волнения он слабо улыбается, не веря, что может ко всему прикоснуться, и возвращает взгляд переполненным полкам. - Здесь нужно запереться на несколько недель, чтобы все пересмотреть. - Тут все по алфавиту, как ты расставлял раньше. Эта традиция сохранилась по сей день, и никто ее не нарушает. – Тэхену приятно это слышать, он давит довольную улыбку, но на брата не смотрит. Несколько минут Чонгук молча наблюдает за копошащимся омегой, блуждающим между ровными рядами стеллажей. Такое ощущение, что ему это никогда не надоест. Он знал, что омега оценит, тем более странно, что Намджун до сих пор не привел его сюда. Но альфа этому даже рад, иначе он пропустил бы искренние эмоции брата, на которые он последнее время и так очень скуп. Для человека с таким обонянием, как у младшего, это хранилище – рай. - Тэхен… – прерывает от разглядывания банок омегу альфа. Тот напрягается, но вида не подает. Знает, что хочет. - Давай не сейчас, – Тэхен оборачивается на брата, давая понять, что не время, но не успевает договорить. Его прерывает громкий хлопок. - Что это? – выглядывает между полками омега. Чон удивленно оборачивается на звук. Чонгук быстро проходит между рядами и, выйдя из отсека в основное помещение, дергает ручку двери, ведущей на выход из хранилища несколько раз. - Блять! – выругивается старший и оборачивается на вышедшего в след за ним брата. – Дверь захлопнулась. - Что-о? – глаза младшего округляются. Он отпихивает брата в сторону и повторяет такие же манипуляции с ручкой, как и тот секундами ранее. – Блять, – обреченно выдыхает омега. – Не может быть. Шарит руками по карманам своего джинсового комбинезона, находит телефон и наспех набирает номер. Динамик оповещает об отсутствии сети и Тэхен стонет в голос. Тянет руку вверх, как можно выше, надеясь поймать сеть. - Мы несколько метров под землей, Тэхен. Тут нет связи. - Черт! – выругивается омега и начинает долбить кулаками в дверь. – Э-э-эй, мы тут! – кричит он. – Там кто-нибудь есть? - Что ты делаешь? – альфа скрещивает руки на груди. - Пытаюсь достучаться. Не видно? – заметно раздражаясь, отвечает Тэхен, оглядываясь на брата. - Она слишком толстая. Тебя не услышат. Тэхен, игнорируя его слова, прижимается спиной к двери и начинает долбить ее уже ногой, чтобы люди снаружи услышали его. Чонгук, последив за этой картиной несколько минут, качает головой и говорит: - Прекрати. – Омега устремляет на него глаза. – Я уже понял, что для тебя жуть-жуткая быть запертым здесь со мной. Но просто будь добр, угомонись. – Это было отрезвляюще, потому что после этого Тэхен действительно замолчал. Он не хотел, но неосознанно обидел Чонгука. - И что предлагаешь, просто ничего не делать? - Ждать. Нас обязательно найдут, – буднично заявляет Чонгук и усаживается на тахту. - Когда? – не унимается омега, чувствуя, что от спокойствия брата начинает паниковать еще сильнее. - Не знаю, – пожимает плечами старший. – А когда твой «недобрат» должен за тобой приехать? Тэхен поджимает губы, но отвечает как можно спокойнее: - В три. - Отлично, – пожимает плечом старший. – Тогда нам некуда торопиться, – разваливается поудобнее и хлопает на место рядом с собой, призывая сесть рядом. Омега хмурит брови и складывает руки на груди. Альфа не сводит глаз с младшего, а тот, не разрывая зрительного контакта, пятится назад и уперевшись спиной в стену, сползает по ней на пол. Альфа прикусывает щеку и качает головой, удивляясь упрямству своего брата. Тэхен растирает нервно пальцы, старается не обращать внимание на испепеляющий его взгляд со стороны брата и, почувствовав в кармане назойливую вибрацию телефона, заметно оживляется. Вместо звонка друга на экране высвечивается оповещение, и сердце пропускает удар. Омега видит несколько пропущенных напоминаний, видать когда в панике пытался позвонить Юнги, машинально их смахнул. Тэхен поднимает глаза на висящие на стене часы и нервно сглатывает. Таблетка, которую нужно было выпить еще пару часов назад, благополучно хранится в кармашке рюкзака, брошенного на диван в лаборатории. На дворе ночь, а они с Чонгуком заперты под землей, и шанс выбраться до того, как предыдущая таблетка закончит свое действие ничтожно мал. .