Иллюзии

Голова Лайхо горела будто в пламени; длинные волосы намокли от пота, лившего со лба парня. Алекси бросало то в жар, то знобило до стука в зубах. Временами он проваливался в забытье, но приходил в себя от боли. В сознании Лайхо звучали слова офицера Линнанкиви: «Ты выполнишь некоторую работу за нас: будешь убивать, кого мы скажем. Мы с Юсси будем тебя прикрывать, но если тебя арестуют — помощи не жди». До Лайхо, наконец, ясно дошли слова Линнанкиви. Он начал свыкаться со своей участью. Другого выхода всё равно не было — кроме самоубийства. Но Лайхо ещё хотел жить, несмотря ни на что. Он вновь попытался пойти наперекор офицеру. «— А если я заложу вас начальству? Соглашусь на сотрудничество с полицией? Тогда мне грозит лишь тюремный срок. Я выживу и выйду на свободу. А тебе и Юсси светит смертная казнь». «— Ничего не получится, Алекси. Стукачей не любят — особенно среди заключённых. Ты не протянешь в тюрьме и недели. Лучше пока отдохни. Тебе это крайне необходимо. Мы ещё поговорим. Ты умный парень, скоро ко всему привыкнешь...» Лайхо валялся на кровати копа в полубессознательном состоянии пару дней. Юсси настаивал приковать Лайхо наручниками, чтобы опять не выкинул чего, но Юрки ему запретил. С появлением Алекси двое этих копов уже не раз посрались из-за него. Алекси стёр струящийся по лицу пот. Он чувствовал себя неуютно. Потолок и стены комнаты давили на него. Накатывали приступы паники. Но через два дня Алекси почувствовал себя лучше. Сперва он мирно задремал, а когда проснулся, страх, раздиравший его изнутри, исчез. Лайхо встал с постели, испытывая лёгкое головокружение и слабость, и отправился на кухню. Он наполнил ванну, разделся и с наслаждением вымылся. Потом Алекси почувствовал нестерпимый голод. Он нагло покопался у копа в холодильнике. Нашёл себе еду и полбутылки вина. Когда Юрки вернулся с дежурства, Алекси лежал на кровати, утопая в банном халате Линнанкиви. Смотрел телевизор, попивая вино. Линнанкиви молча с полуулыбкой присел рядом с Алекси. Лайхо с пьяной заинтересованностью посмотрел на офицера, откидывая с плеч влажные светлые волосы, и протянул ему бутылку с остатками вина. Линнанкиви залпом допил бутылку, не отрывая ответного взгляда от глаз парня. Лайхо положил мужчине руку на ногу повыше колена и сжал. — Теперь, когда ты меня поймал, сломал сопротивление и приручил, остаётся только сделать меня своим. — Я тебя не приручал, — возразил офицер. — Зверьё всегда прикармливают, чтобы приручить. Я пожрал у тебя — значит, приручился. — Ты сделал это добровольно. — Не собираюсь подыхать с голоду, — сказал Лайхо. — И себя ты предлагаешь мне добровольно, — заметил Линнанкиви. Алекси пожал плечами. — Скажи, что меня не хочешь, — парень провокационно стрельнул глазами мужчине в пах. Юрки усмехнулся. — А тебе есть восемнадцать, чтобы я не совершил противоправных действий? — понизив голос, спросил он, поглаживая пальцами лицо Лайхо. Алекси открыл рот, чтобы выматериться, но Юрки, не упуская момента, вжался в его губы своими, глубоко проникая в рот парню своим языком. Лайхо вцепился в плечи Линнанкиви, требуя лечь рядом с ним. Офицер повиновался. Халат соскользнул с плеч Алекси, обнажая его тело. Линнанкиви прикоснулся прохладными ладонями к горячей бархатистой коже парня. Приник губами к молодому телу. Целовал пока что наугад и чутко слушал доносившиеся в ответ его действиям стоны. Лайхо «поплыл» от возбуждения, до боли наполнившего его желанием. Линнанкиви перешёл от ласки к необходимым действиям. На секунду Алекси вспомнил, как у него было первый раз с Вирманом, и не сдержал смешок. Юрки взял Алекси за подбородок и запустил пальцы ему в волосы. — Дурак, — с придыханием укорил его Юрки, понимая причину его смеха. — Лучше расслабься. Алекси выскользнул из рук Линнанкиви и перевернулся на живот. Юрки перевернул его обратно на спину. Прижав парня с силой своей грудью, Юрки вошёл в Алекси, глядя тому в глаза. От первого скользящего движения внутри удовольствие пронзило Алекси током. — Блядь! — простонал он сквозь зубы, запрокидывая голову. — Вот чёрт… Линнанкиви перешёл на длинные рывки, держась на руках, иногда опуская голову и наблюдая, как его член входит в плоть другого мужчины. Лайхо изогнулся от нетерпения, впиваясь Юрки в плечи зубами и ногтями, уже ничего не соображая в охватившем его желании насладиться оргазмом и выплеснуться. Линнанкиви подцепил его под спину, прижал к себе, и навалился всем весом, пронзая его глубокими движениями, пока Лайхо не забился в его руках, выкрикивая одно матерное слово… Юрки выждал, толкнулся до упора и кончил, чувствуя, как в узком пространстве его член становится липким от спущенного семени. По телевизору объявили полночь и рубрику: фильм ужасов на сон грядущий. Лайхо вновь закутался в халат Юрки. Линнанкиви достал из шкафа непочатую бутылку вина. — Любишь ужастики? — спросил он, ложась рядом с Алекси. — Чушь, но прикольно, — ответил Лайхо, выхватывая у него из рук бутылку. На экране появилось название фильма: «Пятница, 13». — Ну, этот фильм ещё ничего, — констатировал Юрки, укладывая голову Лайхо себе на плечо. — Можно и посмотреть.

***

Алекси вставил в замок ключ и открыл дверь в квартиру Юрки. Ещё в коридоре он почувствовал запах готовящейся еды, шедший с кухни. Лайхо проскользнул в комнату. Дразнящие аппетит ароматы сейчас вызвали у него отвращение. Он включил свет и увидел стол с бокалами и бутылкой вина. Видимо, Линнанкиви его поджидал. Лайхо присвистнул. — Где тебя носило? — Линнанкиви стоял, прислонившись плечом к дверному проёму. — Болтался по городу, — ответил Лайхо, теребя в кармане пачку сигарет и свой собственный мелкокалиберный пистолет, купленный на днях. — Осточертело мне всё. — Посрался с Вуори? Юрки не задал вопрос, а уточнил. — Он мне звонил недавно, — всё же пояснил Юрки — Что случилось? Алекси рассматривал стол, предметы на нём, и бордовую до черноты розу в узком стакане. — Сегодня какой то праздник? — спросил Лайхо. — У меня дерьмовое настроение что-то отмечать. — Тогда просто выпьем, — предложил Юрки. Алекси сел в кресло. Юрки подал ему полный бокал. Иногда Лайхо смотрел на этот стол, вспоминая, как лежал на полу, прикованный к нему наручниками, ожидая своей участи. Линнанкиви налил выпить и себе. Проследив за взглядом Алекси, он рассмеялся. — Давно следовало выкинуть этот дурацкий стол, — произнёс он, давясь от смеха. — Мне пофиг. Всё, что было, уже прошло. Юрки присел возле Лайхо и заглянул ему в глаза. — Я знаю, что ты сделал, — сказал он с лёгкой грустью. — Догадался по настроению Юсси. Ну, что мне на это сказать: ты вернул долг. — Не тебе, — возразил Алекси. Одной рукой он держал бокал, другую так и не вынул из кармана, сжимая сигаретную пачку. Хотелось курить, но Алекси до сих пор мутило. В коридоре послышались шаги. Алекси вспомнил, что не захлопнул за собой дверь. Офицер Вуори заглянул к ним в комнату. — Отмечаете день позора? — спросил он, срисовав цепким взглядом розу, бокалы и вино. — Юсси, ты одна большая язва, — отмахнулся от него Юрки. — Хочешь с нами выпить? Юсси резко отрицательно мотнул головой. — Я не за этим. Пришёл предупредить вас обоих. — Сбавь обороты и смени, пожалуйста, свой тон, — в голосе Юрки появился лёд. — Сперва нормально объясни. Юсси скривился. — Это у вас, похоже, семейное. Десять лет назад ты упустил шанс сделать мир чище, — Юсси опять колол словами, будто пикой. Сейчас он целился в Линнанкиви. — Сегодня эта сволочь упустила грабителя. Вернее — пощадила, — досталось и Алекси. Лайхо закатил глаза, изобразив скуку. Линнанкиви прикусил нижнюю губу. Он нахмурился. — Это не преступление, — апеллировал он. Вуори зло сплюнул на пол. — У меня на вас обоих куча компромата. Лайхо почувствовал, как холодок бежит у него по венам, и начинает быстрее колотиться сердце. Юрки казался невозмутимым. — Видеоматериалы с камер, записи переговоров с диспетчером... Я долго за вами подчищал, но всегда оставлял себе копию. Вы оба ставите наше дело под угрозу, а я не хочу, чтобы кто-то о нас разболтал, — скандальным тоном изрёк Вуори. — Поэтому я вас не шантажирую, а предупреждаю: либо оба делаете своё дело без своего милосердного говна, либо я вас сдаю. Информация пойдёт в ход, если со мной что-нибудь случится. Алекси застыл. После чувства внутреннего холода в нём начинала кипеть ненависть. — Я отпустил друга. Он никому не разболтает. Я уверен, — голос Алекси дрогнул. Горечь наполнила ему рот. Юсси что-то достал из кармана и швырнул Лайхо под ноги. Алекси опустил взгляд. На полу валялся амулет на порванном шнурке. В голове у Лайхо стало пусто. Амулет Янне, его любимый рунический знак. — Теперь не проболтается… Последнее слово Юсси заглушил грохот выстрела. Вуори отбросило в коридор к стенке. Он сложился пополам и рухнул на пол. Алекси сидел, не вынув руку из кармана — только дымок поднимался из простреленной дырки. Линнанкиви потёр переносицу и приложился к бокалу, пока не опустошил его. — Лайхо, ты его убил, — сказал он глухим и ровным тоном. — Можешь теперь застрелить и меня. Всё кончено. Алекси посмотрел на Юрки. Глядя на него, Лайхо достал из кармана нож. Щёлкнул кнопкой, открывая лезвие. На левой руке у него всегда висело с десяток металлических браслетов. Лайхо поднял руку вверх, отодвинув их. — Сперва возвращу тебе долг, — Алекси провёл лезвием, вспарывая кожу, даже не поморщившись от боли. Он опустил руку вниз, и тихий звон украшений смешался с шелестом вытекающей крови. Юрки встал перед любовником на колени и взял за руку. Он поцеловал тыльную сторону ладони Лайхо, окрасив губы его кровью. — От судьбы не убежать, Алекси. Жаль, что время быстро пролетело. Я бы дал тебе шанс снова, выпади случай. — Твой шанс позволил мне прожить десять лет. Алекси приставил пистолет к груди Линнанкиви. — Именно я должен это сделать? — спросил он у него. — Именно ты, — ответил Юрки перед выстрелом. Алекси сполз с кресла и растянулся на полу рядом с телом Юрки. Издалека послышался вой сирены полицейской машины. Лайхо посмотрел на сочащуюся сквозь браслеты кровь. Прикинул что-то в уме и ткнул дулом себе в висок.