Чужие грехи

*** "Впервые иду в покои Бодуэна, как на эшафот. Кто бы мог подумать, что время столь быстротечно, а судьба так коварна и жестока. Казалось бы, только недавно я прибыла в Иерусалим, только недавно мы узнали друг друга, и вот теперь это все умирает. Умирает мой возлюбленный, единственный, ради кого я жила..." *** - Государь, - Тихо произнес отец Гийом, подойдя к постели воспитанника и коснувшись его руки, - возлюбленное мое чадо... - Учитель? - Слабым, немного удивленны тоном выдохнул король. - Каллас здесь, - старец сделал знак девушке, чтобы та подошла. Сам он присел на стул чуть поодаль от постели, чтобы не мешать. На ватных ногах подойдя к ложу короля, Каллас присела на его край, как делала всегда, и нежно коснулась ладони умирающего, чуть улыбнувшись. - Мой король... - Только и смогла прошептать девушка. - А... Здравствуй, моя радость, - голос Балдуина потеплел, хоть и говорил он сипло, на выдохе, - ты все-таки пришла... Проститься со мной... - Я не могла не прийти, - Каллас сильнее сжала его ладонь, старательно сдерживая просящиеся наружу слезы, - как я могла оставить вас теперь? "Не сорваться. Только бы не сорваться! Ты обещала! Помни, что ты воин!" Бодуэн чуть улыбнулся и тоже чуть сжал ладонь девушки настолько, насколько позволяли сгнившие до основания пальцы. Удивительно светлая, тёплая и нежная, Каллас всегда была рядом с ним и никогда не покидала. Даже на смертном одре своего короля она не отреклась от него. - Каллас... - Вновь повторил он столь дорогое ему имя, - я очень благодарен тебе за все то, что ты сделала для меня. С тобой я будто прожил отдельную жизнь, недолгую, но настоящую, исполненную того, что я уже и не чаял познать. Сердце юной целительницы сжалось от слов короля. В ее голове крутилась одна-единственная мысль. Сейчас, или никогда. - То же самое для меня сделали и вы, - произнесла Каллас, неотрывно смотря в глаза возлюбленного. - О чем ты? - Недоуменно спросил юный король. До ужаса покраснев, девушка выдохнула: - О том, что только ради вас я пришла на Святую Землю. О том, что только ради вас я жила и хотела жить. Потому что... - Сглотнув ком, подкативший к горлу, она наклонилась к Бодуэну и коснулась кончиками пальцев его маски, - потому что я люблю тебя, мой король. Люблю так, как Ева любила Адама. Люблю так, как только женщина может любить мужчину. Невесомая рука ласково коснулась щеки целительницы, а затуманенные, голубые глаза обреченного юноши наполнились безграничной нежностью. - Нет тех слов, которыми я бы мог выразить то, что чувствую сейчас, - дрожащим голосом произнес он, - ибо невозможно передать словами мою безграничную любовь к тебе, Каллас. Клянусь, я никогда раньше не испытывал подобного чувства, и ни к кому. И я безгранично счастлив, что хоть на закате жизни мне довелось встретить ту, что смог полюбить всем сердцем. Ту, которая полюбила меня в ответ, и спасла своей любовью от адского пламени. С трудом подавив ком в горле, Каллас прикрыла глаза и горячо выдохнула: - Господь свидетель: нет и не будет на свете ничего сильнее этой любви, мой король. - Если бы мы были хоть немного смелее, - горестно произнес Бодуэн, - тогда бы... А впрочем, что теперь сожалеть о не случившемся? Мы итак были друг у друга. И каждый из нас прекрасно знал это. Каллас в ответ лишь кивнула. - Могу я... Попросить тебя об одной вещи, Каллас? - Обратился к ней Бодуэн. - Что угодно, - горячо ответила та. - Поцелуй меня. - На выдохе произнес юный король, - в первый и последний раз. Подавив очередной приступ слез, девушка осторожно сняла его маску и, взяв в ладони лицо возлюбленного, ни секунды не раздумывая, коснулась его полуразложившихся губ нежным, трепетным поцелуем. Обоим хотелось продлить этот момент, оба никак не могли насладиться им, ибо каждый из них понимал, что это их последнее мгновение счастья. - Теперь мне не тяжко умирать, - затихающим голосом произнес Бодуэн, когда их с Каллас губы разомкнулись, - не страшно предстать ни перед адом, ни перед чистилищем, ни перед вечностью. Девушка прикрыла глаза, не давая слезам скатиться по щекам. - ..Лишь вечность мне будет утешением без тебя, мой сероглазый король. Рука юного короля коснулась серебряного крестика на груди Каллас. - Когда Господь скажет, что и твой черед настал вознестись, я сам приду за тобой. Но заклинаю… не спеши ко мне, моя радость. Моя… радость… Бодуэн прикрыл глаза, тяжело дыша. Биение его сердца становилось все медленнее, а дыхание все слабее и слабее. - Я буду ждать тебя. - Со слезами в голосе произнесла Каллас и коснулась его запястья, в последний раз прислушавшись к пульсу, которого уже не было. Усталое сердце Бодуэна остановилось. Архиепископ Тирский тихо поднялся со стула и взял молитвенник, чтобы прочитать первые заупокойные молитвы над усопшим. А девушка все не могла найти в себе силы отпустить беспалую, обезображенную ладонь почившего короля. *** "Солнце Иерусалима закатилось. Умер король Бодуэн Четвертый. А вместе с ним умерла и я."