* * *
Темноты бояться — в окно по ночам не смотреть. А зачем смотреть в окно ночью? У хаски ответ прост — заняться больше нечем. — Как думаешь, скоро потеплеет? — Не знаю, но Райдер говорил, что это закончиться уже следующим утром, — ответила Эверест хозяину. — Надеюсь, он не ошибался. Дров больше нет! Тебе не холодно, Эви? — Нет, спасибо. Мне скучно… и грустно. Джейк понял, о чём снова говорила псица. — Ну, вот чем я тебе помочь могу? — Ничем… Я хочу просто выйти из дома, наконец. Мне не хватает места. — Как не хватает?.. А ты в другом смысле. Ну, извини. Правда, просто не могу помочь. Эверест хотелось выйти на улицу, оглядеть бескрайний горизонт, вдохнуть прохладный, а не ледяной воздух, снять дополнительную для тепла одежду. В последнее время пришлось одеться в зимнюю одежду, находясь в доме, потому что холод уже не знал границ. Эверест была не против поносить что-то поверх собственной шкуры, но не два дня подряд! Скоро ходить по дому в одежде стало неприятно, неудобно и в принципе надоело уже. Однако температура за окном опустилась до рекордной отметки в семьдесят градусов мороза, а тут уже не тебе решать, носить одежду или нет. — Эверест! Не поверишь! Теплее стало! — Правда? — оживлённо спросила хаски и подошла к хозяину, который смотрел в окно. — Да. Не сильно, правда. Шестьдесят пять сейчас. Но, похоже, это похолодание заканчивается! Приятная новость после нескольких дней полной скукоты и безделья с перерывами на подкидывания дров в камин не могла не обрадовать. Но к чему же это всё-таки ведёт?* * *
Продержаться ещё немного! Буквально один день и закончится этот мороз! Знал бы Маршалл, что всё не так уж и плохо, может и улыбнулся бы. Однако как улыбнуться, если в голову ничего кроме мысли о петле на шее не лезет? «Так. В первую очередь надо успокоиться. Забыть об этой верёвке… Хотя она и правда может пригодиться… Нет!» — далматин развязал известно зачем связанную петлю и намотал часть каната на лапу. Лапе будто стало теплее, но это лишь показалось так. Зато будь щенок гладиатором, ему бы пригодилась эта повязка, как защита от кинжала противника. Будь он альпинистом, мог бы взбираться на горы, разматывая верёвку с лапы. Ещё верёвка помогла бы не проскальзывать лапе на льду, ведь трение об верёвку явно больше, чем об шерсть… «Трение! Вот оно! Точно! Как же я сразу не догадался?!» Маршалл оделся потеплее и вышел из палатки к машине. Смотав верёвку с лапы, щенок обвязал её на колесе крестом, а затем сделал так же ещё дважды, и получилось нечто похожее на деревянное колесо с жерновами, но только резиновое колесо с верёвкой. Теперь трение об лёд будет меньше, а такая система будет работать как водяное колесо. Колесо, правда, не по воде поплывёт, а по снегу поедет, но принцип оставался в том, что жернова, то бишь верёвка, будут как будто грести. Совсем скоро все четыре колеса были обвязаны верёвками и готовы «грести» по льду и снегу. Маршалл собрал палатку, торопясь, что бы долго не мёрзнуть, и как можно скорее сел в машину. Импровизированной крышей стала часть палатки, но она «поехала», то есть машина поехала, а крыша нет, потому что она просто не удержалась и улетела. Тогда новой крышей стали несколько пледов сложенных вместе и натянутых сверху, не оставляя щелей. Выглядело это всё ущербно и ненадёжно, но держалось на самом деле неплохо, а тепло внутри действительно сохранялось. Против холода приём был простой — высокая скорость на низких передачах. Маршалл выжимал максимум двигателя, при этом, не переключаясь с первой передачи. Таким образом, скорость оставалась приемлемой, зато расход топлива был большой, а значит и выделяемого тепла больше. Осталось только выкрутить обогреватели, которые берут тепло из двигателя, на максимум и как-то греться. К счастью, греться получалось нормально, даже когда температура упала до семидесяти. Одна проблема — детали двигателя быстро изнашиваются. Хотя долго ими пользоваться уже и не собирались, в силу конца света.* * *
На утро следующего дня температура поднялась до пятидесяти градусов мороза и постепенно становилось ещё выше. Небо краснело, а солнце светило всё ярче и ярче, пересиливая само себя до катастрофы. Холод до сих пор невыносимый, зато голову уже напекает. Да к чему же это всё-таки ведёт?