Дарт Вейдер: Герой Набу

Плэгас, широко известный как Хёго Дамаск, небрежно отбил шальную молнию ситха, поглаживая подбородок, наблюдая за угасающей яростью Сидиуса с частичным беспокойством, но в основном с интересом. Младший Лорд Ситхов выглядел как животное, потерявшееся в своих собственных боевых инстинктах, даже когда некого было убивать, тяжело дышал, когда его чувства начали возвращаться с каждым предметом, который он уничтожал или швырял силой. Муун, возможно, слишком снисходительно относился к такому неподобающему поведению, но это было меньшее, что он мог сделать. С Сидиусом такое уже было после покушений, которые организовывали хатты. Тем не менее, его ученик не был таким с самого начала своего обучения. И он не стал бы уничтожать такой полезный инструмент в мелкой истерике, отметил он, глядя на тело «Дарта» Мола. Истинный Тёмный Лорд ситхов уже тонко манипулировал мидихлорианами, чтобы исцелить тело, чтобы вскоре он мог его оживить. Также может потребоваться изменение его воспоминаний. Но сначала ему нужно было вернуть к реальности немного обезумевшего ученика. Однако он был впечатлён бессознательной многозадачностью Сидиуса. Ему даже не нужно было помогать Сидиусу скрывать себя, Завеса Тёмной Стороны крепко держалась, чтобы скрыть эту огромную мощь. Однако, когда ещё один разряд чуть не попал в кислородный баллон, он решил преподать урок ученику, как ограничить свою силу, когда его ярость вышла из-под контроля. В конце концов, Плэгас знал, что не может быть рядом постоянно, чтобы убирать беспорядки за Сидиусом. Небрежным взмахом яростный и неподготовленный ситх оказался отброшен мощным толчком Силы, свалившись с ног и впечатавшись в стену. Его спина приняла на себя основную тяжесть повреждений, но его голова отскочила назад достаточно, чтобы в голове прояснилось, и у него разболелась голова. — Проблемы, сенатор? — пошутил Плэгас, подходя к уроженцу Набу, который остался там, где он приземлился в неподабающей манере. — Учитель, — приветствовал Сидиус рычанием, явно борясь со своими эмоциями и контролем над ними. — Я бы позволил тебе продолжить, но время сейчас для нас роскошь, — небрежно заявил Плэгас, протягивая Сидиусу руку. Человек отказался принять помощь, глядя в пустоту. В Силу, без сомнения. — Хорошо, расскажи мне, что тебя так потрясло, мой ученик, — спокойно приказал Плэгас, убирая руку, и сложив руки за спиной, направляясь к окну, откуда открывался вид на массивные постройки Корусанта. — Мол провалился. Этот «Дарт Вейдер» был для него слишком силён, — почти автоматически ответил Сидиус, отказываясь смотреть куда-либо, кроме как прямо перед собой своими сияющими жёлтыми глазами. — Мы оба знали об этом. То, что он вернулся живым, означало, что ему передали сообщение. Что меня беспокоит, так это то, что сообщение заставило тебя убить ценного агента в такой критический момент, — упрекнул Плэгас, обернувшись и приподняв бровь, смотря на Сидиуса. — Я знал, что вы его оживите, — выплюнул Сидиус, быстро потеряв ухмылку, когда Плэгас полностью повернулся к нему. Сенатор отвёл взгляд, понимая, что он настаивает. Он попытался и не смог найти слов, закусив губу на секунду. — Он знает меня, Мастер. Он знает, кто я, — признался он с холодной яростью. — И? — спросил Плэгас, наклонив голову. — Если бы стало известно, что сенатор Палпатин является лордом ситхов, была бы катастрофа. Да, но это всего лишь один ситх неизвестного происхождения, утверждающий, что двое весьма влиятельных члена общества являются ситхами. Трудно доказать, мало причин доверять ему, и это не доказывает, что мы сделали хоть что-то противозаконное. Даже если бы он попытался раскрыть это, мы могли бы многое… — начал он читать лекцию, но Сидиус прервал его. Яростно. — Он знает, КТО Я ТАКОЙ! — прокричал он своему хозяину, как будто этот крик заставил бы его ясно понять, что он имеет в виду. В каком-то смысле так оно и было, когда муун внимательно изучал своего ученика, а Сидиус в молчаливом разочаровании схватился одной рукой за волосы. — Что он знает, Сидиус? — спросил он тем мягким, тёмным голосом. Голосом, который Сидиус одновременно ценил и боялся. Это был мощный тон, говорящий ему, что они выживут, если он будет держаться поближе к Плэгасу. И о, как Сидиус ненавидел, когда ему ПРИХОДИЛОСЬ полагаться на кого-то, кроме его собственной силы и манипуляций. — Он... он назвал Молу два имени. Два имени, чтобы передать мне, — ответил Сидиус с тихим рычанием. — Косинга, — почти весело догадался Темный Лорд. — Я знал, что твой отец должен быть замешан в твоём гневе. Он знает, что ты убил его. Несколько человек подозревают это. Характер твоего отца не был секретом, и ты можешь честно признаться в искреннем желании твоего отца убить тебя. Просто не упоминай, насколько взаимным было это чувство, и, возможно, скажи, что семейный несчастный случай был вызван самообороной от отца. Всё это, по большей части, правда, — аккуратно резюмировал Плэгас. — О, я хорошо знаю это, мастер, — ответил Сидиус с горьким, пустым смешком. — Я слишком хорошо это знаю. Я запланировал тысячу разных историй о жестоком отце-тиране и бесхребетной матери на случай, если убийство моей семьи будет разоблачено. Нет, нет, если бы это было только так, я бы смог воздержаться от убийства дурака, — признал Сидиус, указав головой в сторону тела Мола. Забрак снова начал дышать. Теперь Плэгас забеспокоился. Что, о, что же могло подтолкнуть его маленького ситлинга к краю пропасти, если не ненависть к отцу? — А второе имя? — спросил он спокойно. — Ханна, — с иронической улыбкой ответил Палпатин. — Ханна. — Ханна? — повторил муун, ломая голову над любой важной персоной с таким именем, и провёл пальцем по подбородку. Может быть, это место, которое… — Подожди… — вспомнил он с широко раскрытыми глазами. — А-а, я вижу, вы поняли, Мастер, — заметил Шев с полубезумным смешком, прежде чем его лицо стало каменным. — Любой может догадаться, что я убил своего отца, даже всю свою семью. Но подробностей никто не знает. Мой отец никогда не делал записи о том, что забрал меня на семейный корабль. Я убил всех на борту до того, как вы нашли меня. И всё же каким-то образом этот Вейдер знает, что я стал ситхом, что я убил свою семью после того, как меня подобрали в космопорте Ханна-Сити. Плэгас просто стоял, размышляя о дразнящих, хотя и ужасных значениях, которые это могло иметь, стараясь не улыбаться. Версия 1: Сидиус в полутравмированном состоянии после такой тяжелой дозы Тёмной стороны для его тогда ещё неподготовленного «я» связался с кем-то ещё до того, как Плэгас добрался до него. Казалось маловероятным, что Сидиус мог забыть такое событие, независимо от его психического состояния. Версия 2: Кто-то в тот день узнал Сидиуса и сложил два и два. Но то, как этот сценарий привёл к Вейдеру, было запутанным, непонятным набором возможностей, которые заставили его почти полностью отказаться от этой мысли. Версия 3: Кто-то выжил в той бойне. Скорее всего, чем он или Сидиус хотели признать. У Сидиуса было несколько братьев и сестёр, и у всех был шанс выжить с одинаковым потенциалом. Возможно, в тот день Плэгас упустил ещё один необработанный алмаз? Версия 4: Самый страшный и самый захватывающий. Вейдер и какой-то Орден, из которого он происходил, десятилетиями пристально следили за Плэгасом. Если бы это было правдой, если бы его ученик мог хотя бы уловить такую возможность... Версия 5: Самое обыденное и смешное: кому-то удалось найти старый корабль Палпатина в какой-то куче мусора и восстановить стёртую запись того инцидента. Версия 6: Дарт Вейдер был путешественником во времени. Перед лицом крайне маловероятного он всегда добавлял путешествие во времени как правдоподобный, хотя и невероятный ответ, как дань уважения своему умершему учителю Тенебрусу. Так много вероятностей, так много потенциальных ответов, как увлекательно. Но такие предположения следует приберечь для более подходящих времен. У них был график, которого нужно было придерживаться теперь, когда все части задвигались. — Ну-ну, хватит, лорд Сидиус, — сказал Плэгас со смесью упрёка и ободрения, лёгким движением помог Сидиусу встать на ноги, а ученик сделал несколько вдохов, чтобы выпрямиться. — У ситха будет время гневаться и задавать вопросы. А пока мы всё ещё должны играть свои роли. Я, богатый и влиятельный муун, дёргающий за кошельки сенаторов, в то время как ты, мой ученик, должен быть скромным сенатором Набу. В конце концов, твоя королева сейчас очень нуждается в тебе, чтобы ты направил её к спасению не только вашего общего народа, но и раздутой и сломанной вещи, которой является сенат, — успокаивающе наставлял Плэгас, подходя к телу Мола. Сидиус слабо посмотрел на спину своего Учителя. Хотя сам он был подобен змею, с движениями и словами, столь же изящными в их смертоносном обмане, он всё же в чем-то завидовал своему Учителю. Он не мог сравнить Плэгаса с простым зверем. Нет, он был как дым, как призрак; там, влияя на всё, над чем он скользил, само его существование каким-то образом доказывало его силу, но никогда не оставляло следов, его никогда нельзя было схватить. Всегда ускользал, как только твой кулак сжимал его. — Мастер, этот Вейдер скоро будет здесь, — многозначительно напомнил Сидиус, начиная подозревать предательство со стороны своего учителя. — Если он нападёт на меня… — Молись, чтобы он это сделал, — прервал его Плэгас, протягивая руку, поднимая тело Мола. Вокруг и над убийцей возникло обманчиво мирное зелёно-голубое сияние, но Сидиус знал об обратном. Просто Сила, а именно мидихлорианы, светились, когда Плэгас играл с Жизнью и Смертью. Он убедился, что тело Мола полностью зажило, без сомнения, и что у ложного ученика не было причин что-либо подозревать. — Молись, чтобы он был достаточно глуп, чтобы напасть на тебя на глазах у всех джедаев, которым прикажут, чтобы, как минимум, держать его под наблюдением. Увернись один раз, если он атакует, и джедаи остановят его. В конце концов, это не редкость для немногих редких развивать больше мидихлорианов на протяжении всей жизни: этого недостаточно, чтобы по-настоящему использовать Силу, но достаточно, чтобы оставаться на шаг или два впереди Смерти. Не подставляй себя опасности, если только ты не можешь уйти в более безопасное место, — объяснил Плэгас, усаживая ложного ученика обратно на пол. — Если он настолько глуп. — Вы не считаете, что это так, — холодно заметил Сидиус. — Я был бы разочарован, если бы это было так. Он мог бы противостоять нам где угодно в галактике, Сидиус. Сделает ли он это в открытую на Корусанте? Нет, я считаю, что этот Вейдер запланировал нечто гораздо более интересное, — размышлял Тёмный Лорд, поворачиваясь, чтобы уйти. — С твоим подопечным всё будет нормально, и он запомнит это как не более чем твоё обычное чрезмерное усердие в использовании Молнии Силы. Теперь приведи себя в порядок. В конце концов, ты встретишься со своей королевой и Верховным канцлером. Если всё пойдет гладко, это будет его последний день на должности, — лениво проинструктировал он. — И что вы будете делать, мастер? — спросил Сидиус, задаваясь вопросом, был ли он единственным, кто все еще придерживался сценария. — Я буду наблюдать. А ты сосредоточься на том, чтобы остаться в живых, остаться незамеченным и помочь королеве. Возможно, я смогу понять, что замышляет этот Вейдер, благодаря своим взаимодействиям, и какова его цель в путешествии с двумя джедаями, — размышлял Плэгас, постукивая пальцем по подбородку. — Всего хорошего, мой друг уже-скоро-канцлер. «Всего хорошего, мой скоро-мёртвый-учитель», — с горечью подумал Палпатин. У него тоже возникло собственное представление о том, откуда Дарт Вейдер мог знать эту информацию, но только одно, и это связано с Плэгасом. Плэгас и Вейдер либо сейчас работали вместе, либо делали это в прошлом. Была ли в этом ирония? Какая-то извращённая шутка Силы, наказание за то, что он превратил Мола в ложного ученика и теперь видит доказательства того, что ему самому, возможно, никогда не суждено было добиться успеха. Это имело бы смысл. Власть его семьи сделала его ценной фигурой, и у него не было другого выбора, кроме как присоединиться к Плэгасу, когда он нашел его на корабле своей семьи, где все были мертвы, кроме него самого. Сидиус подавил рычание, собираясь уйти и приготовиться к своему большому выступлению. Он сам найдет ответы, когда столкнётся лицом к лицу с этим претендентом на трон. Тем временем Рос Лай, всегда принимавшая облик старой ведьмы, дрожала и трепетала, когда чувствовала, как завывания духов звенят в её ушах и ушах каждой ночной сестры и ночного брата. Не нужно было быть шаманом, чтобы почувствовать, как Великая Тьма шевелится в космосе, за пределами их тесного мирка. Каждый брат и сестра Датомира знали о джедаях и ситхах, даже если не все кланы признавали их титулы. В конце концов, рассказывание историй между кланами имело прекрасный способ исказить некоторые истины, включая имена. Однако истории давно забытого прошлого говорили о временах, когда когда-то было много Тьмы, и столько же Света. Но в то время как Тьма уменьшилась в размерах, её сила увеличивалась почти с каждым поколением. Скрытые от света, но те, кто достаточно прочно держался на Тёмной стороне, могли мельком увидеть это. А Рос Лай вдохнула Тёмную сторону. Она видела Мудрого, который играл с жизнью и смертью, многоликого начинающего лорда, вонзившего свои клыки в самое сердце жалкой республики. Теперь Великая Тьма спустилась во всей своей сумрачной красе. Словно буря, она окутала всё вокруг своим плащом; подобно темному солнцу, оно излучало силу, которую немногие могли надеяться постичь. Его давление породило левиафанские волны, взвбудоражившие духов далёких тёмных миров, подобных их собственному. И о, как духи пели и плакали о его силе. Но в то время как все датомирцы знали о джедаях и ситхах, те, кто действительно сильны в силе, знали следующее: во Тьме действительно было только двое. Но теперь их было трое. И Третий был тем, о ком воспевали Духи этого мира и самой Галактики. Песнь, воспетая рёвом ветров и зверей, песнь, воспетая в пламени и смерти. Но почему для него пели? Только время покажет, знала Рос Лай, глядя на Звёздный Храм. Она думала, что очень скоро, если её мать добьется своего. Получеловек очень обрадовалась, наблюдая, как её мать переключается между радостью появления такого могущественного защитника Тёмной стороны и опасением такого врага. Лучше узнать, как получить доступ к древним Вратам Бесконечности раньше, чем позже - это было приоритетом Залем, самопровозглашенной Королевы Сестёр ночи. Рос по-ранкорски усмехнулась про себя, возвращаясь к своей работе надзирательницы рабов. О, как она будет рада, когда эта Великая Тьма придёт на Датомир. В конце концов, нужно было бы предоставить соответствующий приветственный подарок. Голова ее матери должна быть хорошим началом. Тем временем У Вейдера было несколько идей о том, кто это будет. Он был уверен, что кому-то будет о чём поговорить с ним до прибытия на Корусант. Квай-Гон о мирном приходе в Храм? Падме или «Королева» попросят совет в последнюю минуту? Панака насчёт... практически насчёт всего, от выражения благодарности до официальной просьбы продолжать защищать королеву. Энакин буквально про всё на свете. Или, упаси Сила, сюда зайдёт его мать, чтобы составить ему компанию, или выразить благодарность, или... что угодно. То, что она избежала смерти, не означало, что он был в каком-либо состоянии, готовом внезапно заговорить с живой Шми Скайуокер! Тем не менее, последним, кого он ожидал увидеть перед собой, был Оби-Ван Кеноби. Хотя он не ненавидел его в прошлом за потенциальною слабость в своем будущем, были определенные аспекты личности падавана Кеноби, которые он презирал. Лицемерное и в настоящее время незаслуженное высокомерие, слепая преданность Ордену и его общее неуважение ко многим существам. На самом деле он никогда не замечал этого, поскольку Оби-Ван постепенно справлялся с этим после смерти Квай-Гона, но он наблюдал за своим будущим местером с момента его прибытия. У Оби-Вана было тонкое презрение к более индивидуалистическим путям Квай-Гона, к любой власти вне Ордена, и... он не был уверен, но он клялся, что в этом падаване было какое-то предубеждение к нелюдям. Первое и последнее были просто недостатками молодости, признал Вейдер, но вторая проблема пришла и ушла; союзник демократии республики, но готовый и желающий шпионить за Верховным канцлером с планами отстранения его от власти в случае необходимости. Все это до обнаружения информации о том, что упомянутый Канцлер играет на обеих сторонах войны и является лордом Ситхов. Но этого не было ни здесь, ни там. — Чего тебе, Кеноби? — в лоб спросил он. — Не хочешь узнать, кто победил в игре? — спросил Оби-Ван с сухой улыбкой. — Или, потерял меньше всего, наверное. — Я полагаю, ты потерял больше всего, — ответил Вейдер сразу же. Оби-Ван глубоко вздохнул и откинулся на спинку сиденья, очевидно, в замешательстве. — Ты сказал, что не хочешь религиозных дебатов. Не мог бы ты… ответить на религиозный вопрос? — неуверенно спросил Оби-Ван. Вейдер долго смотрел на него, проверяя, не начал ли он каким-то образом развращать неподкупного Оби-Вана Кеноби. — Я не ручаюсь, что тебе понравится мой ответ, — предупредил он. — Я этого и ожидал, — признался Оби-Ван, прикусив щеку, прежде чем положить голову на сцепившиеся пальцы. — Почему вы нас ненавидите? Если бы Оби-Ван мог видеть сквозь линзы, он бы увидел, как Вейдер медленно моргает, чтобы убедиться, что он правильно расслышал. — Ты хочешь знать, почему ситхи вообще ненавидят джедаев? — спросил Вейдер. Оби-Ван вытянул обе руки в сторону. — Да, наверное, — признался он. — Это... очень старый вопрос, падаван. Один из ваших больших недостатков, джедаи — это ваша неспособность понять, как вы создали ситхов, — ответил Вейдер, глубоко вздохнув. Он хорошо знал историю ситхов. Сидиус, ко всему прочему, был параноиком. Он никогда не рискнул бы, чтобы ситх действительно выпал даже из памяти. И в своих исследованиях древних лордов и воинов ситхов, а также благодаря своей мощи в Силе, Вейдер хорошо понял происхождение глубоко укоренившейся Ненависти во всех, кто называл себя ситхами. — Первые Лорды ситхов были джедаями, изгнанными из вашего ордена за использование Тёмной стороны, — сказал он. Оби-Ван кивнул. — Я понимаю чт... — Ты ничего не понимаешь, — строго прервал Вейдер. — Ни один джедай никогда не понимал. Даже немногие ситхи понимают. Вы воспитываете людей с младенчества, учите их не иметь привязанностей. Но живые существа жаждут привязанности и, что важно, стабильности. И вот, отрезав их от всего остального, что может предложить жизнь, вы заставили их сформировать привязанность. К Ордену джедаев. Как ты думаешь, что происходит, когда единственное, о чем тебя заботили с детства, то, за что тебя учили защищать и умирать, внезапно отвергает тебя? Или, что еще хуже, оборачивается против тебя?— спросил Вейдер. — Но они не должны… — начал было возражать Оби-Ван, но Вейдер свирепо посмотрел на него. — Что. Случается? — холодно повторил Вейдер. — Я... не знаю. Ненависть, наверное? — нерешительно догадался Оби-Ван. Вейдер покачал головой. — Вы, джедаи, правы в своей теории, но не в своей практике: всё начинается со страха. Невообразимый, абсолютный страх от мысли, что ты никогда не сможешь вернуться домой, что все, о ком ты когда-либо заботился, теперь ненавидят тебя. Это оставляет чувство холода и одиночества, даже в группе. Гнев становится бегством, способом выплеснуть свою боль наружу хотя бы для того, чтобы ты мог игнорировать её на протяжении нескольких блаженных секунд. Гнев превращается в ненависть, поскольку они не находят способа по-настоящему справиться с потерей и болью, что приводит их к стремлению отомстить, — продолжил он. — А ненависть ведет к страданию, — закончил Оби-Ван, только чтобы Вейдер покачал головой. — Все страдают, джедай. Этот мальчик страдал в рабстве, ваш магистр пережил века потерь, а королева потеряла свою планету. Страдание — это часть жизни, которая не ищет сторон, только возможности, — поправил он горьким, но мудрым тоном. — …Это всё равно не объясняет, почему… такие как ты до сих пор ненавидят нас. Я имею в виду, что довольно многие ситхи не были бывшими джедаями, — осторожно заметил Оби-Ван. — И на этом моменте вы всё не можете полностью понять Тёмную сторону, — ответил Вейдер, почти утомленный этой темой. — Ситхи или джедаи, учителя и ученики образуют связь через Силу, верно? — Да-О... Оооооо. Это намного хуже, чем просто быть одарённым, испорченным ненавистью и жадностью, не так ли? — понял Оби-Ван, поморщившись. — Тёмная сторона существовала веками, задолго до основания любого из наших Орденов, но ненависть ситхов к джедаям невероятно сильна. Почему? На протяжении тысячелетий ненависть и гнев первых Лордов ситхов к бросившему их Ордену джедаев подсознательно передавались от учителя ученику, и так далее, и тому подобное. И многие находили новые причины снова ненавидеть джедаев. Это взаимная, почти коллективная ненависть. Во-первых, я предполагаю, что после Великой гиперпространственной войны почти геноцид ситхов упрочил их место в Силе, — монотонно объяснил Вейдер. — Вот почему ненависть и гнев так сильны на Тёмной стороне: их много и на них можно опереться. Оби-Ван провёл рукой по лицу, впитывая все это. Это не изменило его взгляда на Силу или его веру в свет, но, Во имя звёзд, неужели это сделало идею борьбы с ситхами более сложной, чем просто то, что они были эгоистичными, злыми форсъюзерами, что злоупотребляли даром Силы. Как можно избавиться от накопленной годами ненависти? — ...Зачем? — спросил Вейдер после минутной паузы. Оби-Ван нахмурился, отводя взгляд. — Считай это самопокаянием. Когда я совершаю серьёзную ошибку, например, сгоряча обвиняю союзника, я пытаюсь извлечь из этого урок. И единственный способ, которым я могу это сделать — это понять... тебя, я полагаю, — неохотно ответил Оби-Ван. Вейдер слегка наклонил голову. — Ты начинаешь мне доверять, джедай? — спросил Вейдер, почти издеваясь. — Вряд ли, но недоверие и сомнение имеют небольшие, но важные различия. Я не думаю, что ты не будешь нашим врагом, но я начинаю сомневаться, что ты когда-нибудь станешь врагом Набу, — слабым голосом объяснил Оби-Ван, ухмыляясь. — ...Почему ты нас ненавидишь? — повторил он с любопытством, смысл очевиден. — ВНИМАНИЕ! Мы прибыли на Корусант и получили разрешение! Мы приземлимся через десять минут! — объявил капитан с явным облегчением. Два форсъюзера подняли головы на объявление, прежде чем повернуться друг к другу. Вейдер встал первым, медленно выходя из комнаты, но остановился у арки выхода. Ему потребовалось много времени, чтобы разобраться в своей цели и причинах ненависти к Ордену джедаев... — Я ненавижу ваш Орден, потому что вы, джедаи, подвели, — фактически ответил он. — Кого подвели? — спросил Оби-Ван, нахмурив брови. — Всех. Тем временем Стоя на платформе в ожидании королевской особы, Верховный канцлер Валорум потянул за воротник своей мантии, обнаружив, что под своим спокойным видом он более чем нервничает. В конце концов, не каждый день Совет джедаев настаивал на том, чтобы несколько мастеров и рыцарей присутствовали при дипломатическом прибытии, не меньше ради его безопасности. Это было... очень необычно. Что может быть такого опасного в том, что Королева Набу прибыла сюда, раз так много могущественных миротворцев решили, что они должны быть здесь? То, что многие из них выглядели на грани, усугубляло ситуацию. Сенатор Палпатин стоящий недалеко от него, похоже, был в таком же настроении, его сложенные руки тёрлись друг о друга. В конце концов, ему надо было лишь встретить свою королеву и представить их. Он предположил, что его сенатская охрана тоже не в восторге от ситуации. Конечно, они были хорошо обучены, но потребность в таком количестве джедаев могла означать смерть для всех присутствующих. — Вы считаете, что на корабле с королевой... может быть опасный человек, — тихо сказал он стоявшему рядом с ним джедаю. Это был Мейс Винду. — Да, канцлер. Все джедаи почувствовали сильное волнение, которое, похоже, сопровождает королеву, — объяснил Винду. Валоруму удалось скрыть хмурый взгляд. Сильное возмущение на самом деле не прояснило, в чём проблема или насколько это может быть опасно, чтобы вызвать такую реакцию. Тем не менее, он перенаправил своё внимание на первоначальный смысл этой встречи. Блокада Набу Торговой Федерацией, протест против роспуска зон свободной торговли и последующее налогообложение, которое впоследствии последовало за Торговой Федерацией и другими многопланетными предприятиями, ведущими бизнес в Среднем и Внешнем Кольце. Предложение, которое он не только поддерживал, но и отстаивал. Одно из немногих реальных усилий, которые он смог предпринять против бизнес-империи, настолько могущественной, что она имела место в сенате. Как он иногда ненавидел эту работу, противоречие того, каким могущественным он должен быть, и тем, насколько бессильным он был на самом деле. Он не был жадным до власти, но с тем же успехом мог страдать от жажды власти, учитывая, как мало полезного он мог сделать на своем посту. Отбросив в сторону свою ненависть, которая была где-то между ним самим и государством в Республике, Валорум не мог смириться с этим шагом. Сенатор Палпатин выразил обеспокоенность не только тем, что его послы не были приняты и, возможно, даже мертвы, но и тем, что отключение связи с его родной планетой может указывать на вторжение. Мог ли он поверить, что Торговая Федерация была достаточно смелой, чтобы вторгнуться на планету? Да, да, он мог. Неймодианцы часто были жадными и трусливыми, поэтому у них были дроиды для всей опасной работы. И хотя целая армия дроидов, как солдат, так и звёздных истребителей, официально предназначалась только для защиты от пиратов на Внешнем кольце, мало что могло помешать им превратить такой щит в меч. Но почему Набу? Правда, относительно новый член Республики был богат ценной плазмой, а их культура означала, что у них почти ничего не было с точки зрения планетарной защиты, но было ли это действительно достаточным вознаграждением? Блокада — это одно, но даже если расследование увязнет в волоките, остаётся проблема, связанная с тем, что Федерация рискует многими юридическими последствиями и даже своей прибылью в долгосрочной перспективе. Было много других планет с ресурсами, где Торговая Федерация могла бы реально оправдать захват власти, особенно населённые более жестокими и примитивными аборигенами или вообще без разумных. Но Набу была настолько мирной, что вторжение было бы невозможно воспринять иначе как жадностью. Конечно, это предполагало, что было вторжение, в конце концов, он должен был быть беспристрастным, но между краткой передачей на приближающийся транспорт королевы и его собственными подозрениями он обнаружил, что остались только мрачные вероятности. Так называемый Лидер Галактической Республики вырвался из своих мыслей, когда приземлился узнаваемый корабль Набу. Мейс, однако, сделал глубокий, но едва уловимый вдох. Причина явной усталости на лицах нескольких джедаев заключалась не только в том, что приближалось, но и в том, что близость такой кромешной тьмы тревожила представителей Светлой стороны. И когда он увидел, как корабль снижается, ему понадобилось всё, чтобы удержать выражение своего лица. Точки разрушения были уникальным и труднообъяснимым явлением. На врагах и препятствиях это было просто, это было слабым местом; самое слабое место, если быть точным. Уязвимость, которая может уничтожить врага. Но переломные моменты событий и времени? Это было похоже на то, как будто вы наблюдали за бесцветными молниями и трещинами в паутине, прыгая от одного объекта к другому, а иногда и больше. Как будто Сила намекала, что вот-вот должен произойти важный момент. Было ли это в жизни одного человека или в истории галактики, трудно сказать. Но, взглянув на спускающийся корабль, он увидел, что он покрыт чёрными молниями, кружащимися по серебристому корпусу, как почти живое существо, по всей длине которого вырываются маленькие шипообразные разряды. Не будет невероятным сказать, что он никогда не видел ничего подобного, но он видел. Разрушительная сила была наследственной силой, с которой человек рождается, а не трюком, который он получает через обучение. Он видел их до того, как ему исполнилось десять, и он видел что-то подобное только дважды. Первый раз это было, когда он был молодым и впервые встретил Мастера Йоду на одном из их уроков для юнлингов. Струны света танцевали между маленьким древним существом и каждым ребенком. Это было обещание, надежда на весь их потенциал, Великий Магистр искренне хотел, чтобы они достигли его. Второй раз был... В битве при Галидраане. Когда он наблюдал, как джедаи собираются и готовятся к отправке на миссию, он увидел, как тяжёлая паутина мрачного цвета следует за ними, когда они уходят. Более половины из них так и не вернулись, потому что стали единым целым с Силой. Инцидент, за который некоторые до сих пор презирают его. Бесконечные возможности и, возможно, неисчислимые потери. Это было то, что Мейс увидел, когда оно приземлялось прямо у них на глазах. Рампа опустилась, и вскоре вниз спустились два джедая, за ними просто одетые женщина и ребёнок, темнокожий человек в одежде капитана Королевской гвардии Набу и... инородец, с которым многие присутствующие не были знакомы. Однако за ними стояла королева в тёмных королевских одеждах и с белым макияжем на лице. Джедаи выглядели заметно менее напряжёнными, когда увидели своих товарищей целыми и невредимыми. Квай-Гон и Оби-Ван лишь мельком взглянули на дополнительную охрану и переглянулись, как будто ожидали, что всё пойдет плохо. Тем не менее, они промолчали, и коротко поклонились канцлеру и сенатору, подражая остальным между ними и королевой, за исключением Панаки, который просто кивнул головой. С задержкой всего в несколько секунд группа отступила в сторону, чтобы пропустить вперёд королеву со своими служанками. Несколько джедаев неуверенно пошевелились, а Мейс испытующе посмотрел на Квай-Гона, выражение лица которого говорило о том, что джедай-индивидуалист знал, что никому из них не понравится то, что произойдет дальше, и есть шанс, что Квай-Гон получит некоторое удовольствие от происходящего. Его падаван послал мастеру-джедаю взгляд с извинением, но в основном с беспомощностью. — Это великая радость видеть вас живой, Ваше Величество, — поприветствовал Палпатин с обезоруживающей, но встревоженной улыбкой. Волнуясь, что ему не пришлось притворяться. Это может очень быстро стать опасным. — Мне не терпится услышать ваш рассказ о ситуации, — продолжил он, посмотрев на человека рядом с ним. — Позвольте представить Верховного канцлера Валорума. — Добро пожаловать, Ваше Величество, для меня большая честь наконец-то встретиться с вами лично, — покорно поприветствовал Валорум, вскользь отметив, что джедаи всё ещё наблюдали за кораблем. Зачем? — Благодарю вас, канцлер, — ответила Королева, величественно приподняв бровь, глядя на собравшихся «охранников» на платформе. — Простите меня, но традиционно ли присутствие такого количества джедаев? — спросила она. Сабе сомневалась в этом, но знала, что она — и она, и Падме в данном случае — были новичками на планете-городе, и было возможно получить подобный приём. Но канцлер подтвердил её сомнения короткой ухмылкой, прежде чем восстановить самообладание. — Нет, Ваше Величество. У джедаев были свои опасения по поводу вашего приезда. Позвольте мне представить вам мастера-джедая Винду, — он указал на лысого человека, который слегка склонил голову в знак уважения. — Извините, я уверен, что это кажется вам излишним, королева Амидала, но мы почувствовали, что с вами путешествовал опасный человек, — объяснил ей Мейс Винду. — Ой-ой, — озабоченно прокомментировал Джа-Джа, привлекая к себе внимание. — Моя не нравиться, куда это идёт. — Это он? — скептически спросил Валорум. Даже Сидиус почувствовал легкомыслие в оплошности канцлера, когда гунган поднял руки в знак капитуляции. — Моя ничего не делать! Моя просто говорила о немного злой джедай, что чинил проблема на кораблике, — предупредил он с искренним беспокойством. Большинство смотрело в замешательстве, в то время как те немногие, кто мог понять или собрать воедино смысл, росли в опасениях, когда Королева понимающе посмотрела на них. — Кажется, я знаю, кого вы имеете в виду, мастер джедай. Однако я должна заверить вас, что он не представляет для меня опасности. Это он вытащил нас из плена Торговой Федерации, — заверила она, получая противоречивые взгляды от джедаев. — А где этот ваш защитник, если можно узнать? — спросил Валорум, приподняв бровь. Кхууууу Кхххх Медленно холодок пробежал по позвоночнику всех, кто впервые услышал искусственное дыхание, за которым последовали глухие шаги. «А вот и он», — подумала Королева, оборачиваясь к кораблю, на который устремились все взгляды. Все джедаи затаили дыхание, мышцы напряглись при одном только виде. Чёрный монолит Тёмной Стороны спустился вниз по рампе, каждая его черта кричала о Силе и устрашении, вплоть до шлема, напоминающего по форме череп. Мейс не мог не взглянуть на раскрытого врага джедаев, так гордо стоящего перед ними. Ему потребовалась вся его воля, чтобы не наброситься в попытке удержать этого ситха от того, чтобы он хоть одной ногой ступил на планету. Он тут же пожалел об этом решении. Тёмный Лорд не замедлил шага, когда сошел с рампы, полностью обрушив своё присутствие на чувствительных к силе на Корусанте, тень в силе, которая была его сущностью, спустилась и омыла город планетарного масштаба. Нечувствительные не восприняли изменений. Только щепотка страха, лёгкая тревога, общее ощущение, что время утратило часть своего света. Но это было гораздо более буквально для джедаев, визуально воспринимающих изменение как потемнение цвета, приглушение света. Оно достигло храма, омывая его, как река камень, но даже они могли почувствовать сдвиг, вес, прижатый к их крепости Света. Сила с гордостью объявила о прибытии Дарта Вейдера. И здесь, в эпицентре этого события, все джедаи почувствовали, как будто сама Сила вырвалась из-под них, у многих на лбу выступил пот. Но не у Мейса Винду. Ни у Энакина Скайуокера, который выдержал бурю со спокойствием, как обитатель пустыни отмахивается от ветра в порывистый день, задаваясь вопросом, что так насторожило джедаев. Но в основном его игнорировали, поскольку Вейдер подошёл к политикам. Он зловеще остановился, когда и Валорум, и Палпатин погрузились в его образ, пытаясь по-разному прочитать его. Оба потерпели неудачу. К примеру, он не сказал ни слова, медленно оглядывая всех присутствующих джедаев и чувствуя, как они напряглись в готовности, некоторые сжимают рукояти мечей под одеждой. Сидиусу пришлось сдержать ухмылку, наслаждаясь местом в первом ряду, глядя на беспокойство джедаев, несмотря на то, что питал всё растущую ненависть к ситуации. — Канцлер Валорум, сенатор Палпатин, мастер-джедай Винду. Позвольте представить вам Дарта Вейдера, — представила его Фальшивая королева. — Он был моим союзником и многое сделал для обеспечения нашего безопасного прибытия сюда. — Канцлер, сенатор, — поприветствовал их Вейдер, его синтезированный тон выражал вежливое уважение. Он не поклонился, и ни у кого не хватило наглости сделать ему выговор. Он также не обращал внимания на джедаев, полностью игнорируя их как угрозу, что только ещё больше разозлило некоторых из них. Воспользовавшись напряжённым моментом как своим шансом, Палпатин шагнул вперёд со своей искусно созданной искренней улыбкой. — Ну, во-первых, я благодарю вас за помощь нашему родному миру, Дарт... Вейбер? — он сделал вид, что спрашивает, протягивая руку для рукопожатия в знак благодарности. Попутчики Вейдера были почти удивлены, когда он действительно кивнул и сделал тот же жест в ответ. — Вейдер, и вы можете поблагодарить меня, когда Торговая Федерация будет изгнана с Набу, — сказал Вейдер, хватая сенатора за руку. И тут вся галактика исчезла для двух лордов ситхов, когда грани их мощи в Силе яростно столкнулись. Так жестоко, как они могли, по крайней мере, с присутствием джедаев, что было одновременно и больше, и меньше, чем они могли себе представить. Сидиус мысленно зарычал, пытаясь разорвать защиту крепости, в которой находился Вейдер, который открыл ответный огонь, достаточный, чтобы держать ситха с Набу в страхе для этого ... обсуждения, если это можно так назвать. «КТО ТЫ?! Что ты такое?! Кто тебя обучал?! Кто тебе сказал?! Где ты прятался!?» — все эти вопросы резонировали с разумом Вейдера, когда Сидиус разрушил защиту, которая выросла до того, как его ограниченная в настоящее время сила смогла нанести приличный урон. Но он чувствовал, как его щупальца просачиваются глубже, ближе к истине. Если бы он мог просто продолжать в том же духе. Вейдер выдержал всё это, даже не дрогнув, упиваясь яростью Сидиуса, и, осмелится ли он в это поверить? Страхом. Сидиус должен был догадаться, что что-то не так, учитывая, как мало усилий приложил Вейдер, чтобы вышвырнуть его. В очередной раз слова Дарта Вейдера разрушили так много из того, что он считал правдой в Галактике, шок, позволивший Вейдеру вырвать щупальца Силы Сидиуса, сокрушив и испарив их под влиянием путешественника во времени. Всё благодаря нескольким маленьким словам. «Передавай привет Хёго Дамаску».