***
— Тебе не следовало уходить в сад ночью — ещё немного, и я бы вышел за тобой. — В одном халате? — Френсис немного сместился, ближе. — В одном халате, — зевнув, отозвался Джеймс. — Замёрз бы, — Крозье подтянул стёганое одеяло под подбородок Росса. — Лучше я, чем ты — Энн больше не потеряет нас, никогда. — Жадный, — рассмеялся Френсис. — Возможно, — фыркнув Джеймс обнял — смял пустое одеяло.Ментальное расстройство
17 мая 2023 г. в 15:50
— Фрэнк, — дыхание Джеймса хриплое, щекочет обнажённое плечо, — Не уходи, — тянется; кожа под щекой гладкая — веснушки под губами мелкие.
Ладонь прижалась к животу.
Сытый.
Хорошо.
Пальцы Френсиса медленно, проследив руку, нашли его запястье.
Слабые.
Ему нужно время.
Здесь.
— Не уходи, — веки тяжелые, — Никогда, — прижавшись крепче, Росс отдался сну.
Пустому подобно бесконечному, исчерченному следами саней льду замёрзшего моря.
— Джеймс? — голос Энн мягкий, — Плохой сон? — она подбирает слова, обдумывает каждое прежде, чем произнести.
Энн изменилась с тех пор, как они вернулись домой.
Годы ожидания оставили свои метки на её прелестном лице.
— Холодно, — тряхнув головой — во тьме, её ночная рубашка с его плеча напоминала траурное платье — Росс приподнялся на локте, — Френсис, не мог бы ты, — просьба оборвалась.
Место под боком — пустое.
— Дорогой, — подтянувшись, Энн поцеловала Джеймса в колючую щеку, потом коснулась скулы.
— Фрэнк? — попробовал Росс, — Энн, ему нельзя оставаться одному, — он начал выпутываться из одеяла и объятий жены — одна часть разума жалела её, а другая помнила вкус виски на языке, капли слёз на шерсти пальто и форму, зажатой в кулаке пуговицы.
— Он ушёл, — Энн потянулась за ним.
— Я верну его, — выдохнул Джеймс, сев, стряхнул с колен стёганое одеяло, — В плохие дни он спускается к камину — мне не следовало напоминать ему, — кольцо рук Энн вновь опустилось на его плечи, помешало встать.
Потянуло назад.
— Любовь моя, прошу, — под ухом.
— Мы не исчезнем, если ты отпустишь, — Росс осторожно похлопал Энн по сомкнутым, бледным, ладоням, — Всё закончилось, — первый шаг трудный, почти болезненный.
Пол под ногами ровный, но усталым глазам кажется накренившейся палубой.
Горький ком поднялся к горлу.
Ему нужна опора.
Им.
— Идём, — полуобернувшись Джеймс протянул Энн ладонь, — Позволь мне доказать, — переплетаясь, его пальцы дрожат.
— Любовь моя, — повторила Энн, в её подчинении не было ни прежней прыти, ни открытого отказа.
Только скованный кивок, и тепло руки, заботливо поправившей его халат — поднявшей свечу.
— Энн, милая, — Росс ведёт её; у дверей пустой детской по привычке прижимает к себе, прося сбавить шаг.
Дети давно гостят у леди Франклин.
Слишком долго.
— Я скучаю, — у верхних ступеней Энн ловит слова Джеймса поцелуем.
— Я знаю, дорогой, я знаю, — её собственные щёки мокрые.
— Может, если бы дети были дома, то Френсису стало бы лучше? — Росс, щурясь ищет взглядом линию света под дверью гостиной.
Энн не ответила, подхватила под локоть у нижних ступеней.
— Не спеши, — её очередь вести.
Аккуратней, чем в танце.
— Мы не можем бросить Френсиса, — задохнувшись Джеймс, толкнул всем плечом дверь.
В гостиной, кроме потушенного камина они нашли забытые чашки.
Три.
Две пустые и одна полная.
Теперь в компании низкой свечи.
— Он ушёл, — маленькая ладонь круг под местом где от толчка останется новый синяк.
Мотнув головой, Энн закрыла лицо ладонью.
— В сад, — поправил Росс, — Я подожду.