Детка, ты такая внезапная!

Раньше Саймон никогда не думал, что солнечный свет красив. Он вообще не думал о солнце много когда был человеком, но став одним из созданий ночи, парень почувствовал острую нехватку того, что практически не занимало его мыслей до этого. Солнечный свет. Ощущать их тепло было так же нормально как вдыхать воздух пропитанный запахами специй в индийской кафешке или кофе в старбаксе. Лишенный радости любоваться яростным оранжево-желтым пятном в небе, Льюис чувствовал себя несчастным и потерянным. Пришлось привыкнуть к ночной жизни и бледному лику луны.Не то чтобы Саймону не нравился спутник планеты, но ничто не может заменить солнечных зайчиков, что прыгают на лицо с любых зеркальных поверхностей и игриво скользят куда-то, убегая по своим делам. Один такой кроха уместился на спине Валентина, его колыхал ветер и превращал в небольшую радугу, которая радостно пружинила то сжимаясь, то растягиваясь. Вампир накрыл «зайчика» рукой и тот радостно прыгнул на тыльную сторону руки. Спина была теплой, самой обычной, как у любого другого человека, только покрыта шрамами, которые слишком громко кричали, что это не обычная спина и совсем не обычный человек. Человек на половину? Саймон вздохнул и уже было убрал руку от того места, где еще пару мгновений назад трепетала призрачная радуга. — Нравиться трогать других, пока они спят? — голос Валентина был сонным, почти домашним. Этакий ленивый кот, развалившийся на своем ложе. — Я задал вопрос. — И что будет если я на него не отвечу? — поинтересовался вампир, устроившись удобнее на своей половине постели. — У тебя много шрамов. — Это не ответ, — Моргенштерн медленно повернулся то ли на бок, то ли на спину, и рука Саймона проскользила по коже нефилима, оказавшись на груди, прямо над сердцем. — Просто захотелось прикоснуться к тебе, — немного лукавства в такой момент вряд ли повредит. — Или мне нельзя трогать тебя? — Можно, — рука Валентина накрыла ладонь Льюиса и тот невольно вздрогнул. — Если тебе на самом деле нравится… Сказав это нефилим снова погрузился в сон. Почему-то Саймону показалось, что он не договорил. Вероятно и вправду показалось. Вампир слышал стук чужого сердца, такой спокойный, даже умиротворенный звук. Было странно видеть Моргенштерна таким расслабленным, полностью открытым. Как будто он был наедине с собой, а не в одной постели с мерзким кровососом. «Что за беспечность», — проскрипел в голове голос демона. Льюис подивился тому, что Сайрус решил открыть свой рот только сейчас, когда главное действие ночного «спектакля» давно прошло. Для парня совершенно не стало открытием то, что нефилим властолюбив не только в жизни. Его желание доминировать было очевидно. Грубые засосы на грани гематом, которые впрочем не могут навредить вампиру и исчезают с первыми лучами солнца, оставляя после себя игривые пятнышки, которые тают словно дымка. «Не похоже, что ты чем-то недоволен или что-либо тебя гложет», — продолжил тем временем свой монолог демон. — «Было довольно забавно наблюдать за вами со стороны… и от первого лица. Признаться, я даже немного позавидовал этому нефилиму». Ответа не последовало. Саймон лишь сладко зевнул и уткнулся лицом в подушку. Он любил солнце и солнечный свет, но спать лучше в темноте.