Однажды навсегда

Пришла зима

На этот раз холодная и ветренная, с пушистым снегом за окном. Миша сидит за столом в комнате и понимает, что до окончания зачетной сессии осталось 3 дня, а у него ни одного зачета нету... Он бы заплакал, поныл от безысходности, но только не сейчас. Плакать удел слабых - он же не такой. Подоляк прекрасно знает, на что заслужил и какие по правде должны быть оценки в его зачетке. Ведь он не то, что учился - он жил медициной и она отлично шла с ним на контакт. Но теперь, видя в журнале оценок одни неуды, Михаил потихоньку стал разочаровываться в ней. Может даже и не в ней, а в людях, которым его умения и знания были нахрен не нужны. - Так, - сказал Подоляк, услышав стук в дверь. - Ну шо, всезнайка, все? Допрыгался? - Пошел вон отсюда, - сквозь зубы процедил кареглазый. - Хто ж тебя дерзить так научил? - Андрію, вступися звідси. Не наривайся. - И шо ты мне сделаешь? Михаил притихает, а действительно, что он теперь может сделать, находясь на грани вылета из института из-за папаши этого недоумка? - Знаєш, мені от дуже цікаво. В інституті є сотні студентів, а пристав зі своїми придирками чомусь ти саме до мене. Хоча, нічого поганого я тобі ніколи не робив, опускаючи той випадок, коли заїхав по пиці. Ти постійно дражниш мене "голубим" та "красунею всезнайкою". Всезнайкою то ясно чого - я дійсно знаю все. Красою я так само не обділений. А щодо голубого... Може то ти сам такий? А свої комплекси вирішив повісити на мене? Подоляк говорили спокойно, смотря собеседнику холодно в глаза с легкой усмешкой на губах, что вывело Зубкина еще больше и он решил ударить парня. Но не успел он замахнутся, как его рука была поймана. - Андрей, зачем ты опять к нему лезешь? Ну ты сам его провоцируешь, а потом звонишь папочке поплакаться. Тебе не стыдно? Взрослый, богатый парень! Тебе бы за красавицей какой поухаживать, а ты за Подоляком бегаешь! - Арестович, а тебе, я вижу, этот пидор нравится, раз так обстаешь за него! - Ні, просто у Арестовича є мозок і він розуміє хто є хто, - откинувшись на спинку стула, спокойно сказал Михаил. - Леша, ты тоже хочешь проблем? - Поверь, папашей ты меня не запугаешь. А вот тебе проблемы я могу устроить и сам лично, без прикрытия отцом. Дуй отсюда. Военный наконец-то выпихал за дверь Зубкина и, облегченно вздохнув, развернулся к парню, который все так же сидел за столом, но теперь подпирая руками свои щеки - когда тот так сидел и смотрел в одну точку - значит дела плохи. - Привет, звездочка, - проводя по лохматой шевелюре, сказал Арестович. - Привіт... - Михайлику, все настільки погано? - студент на это только кивает головой, - Мішенька, я щось придумаю, чуєш? - Та не треба нічого придумувати. Валіза-вокзал-Волинь. Поступлю там в коледж, вивчусь на медбрата і буду в тата бігав по лікарні... - Если я сказал, что что-то придумаю - значит придумаю. - Льош, я не хочу, щоб у тебе були якісь проблеми, ти й так багацько робиш для мене... Я не можу так. - Что в этом плохого? Во-первых, ты мне нравишься, во-вторых, ты мой друг и, в третьих, я, конечно, не верю в справедливость, но хоть когда-то же она должна восторжествовать! Подоляк смущенно прячет лицо в своих ладонях, с того случая о "чувствах" и о том "что будет между ними дальше" они так и не поговорили. Но Леша и не настаивал, он не собирался давить на парня, принуждать его к чему-то, особенно после услышанной истории. Ему было достаточно того, что Подоляк разрешал ему находиться просто рядом и иногда, украдкой, обнимать его либо целовать в щеку. Ну, а уж если сильно повезет, то можно было и мазнуть губами в уголок его тонких уст. - Мишка, ну не дуйся, прорвемся! - обнимая того сзади и прижимаясь своей щекой к немного прохладной щеке Михаила, позитивно вещал Алексей. - Мне бы хоть один процент твоей уверенности... - Я тебе обещаю, все будет хорошо. Михаилу очень хочется в это верить, но мозгами же понимает, что он в такое приключение вляпался, с которым точно справится не получится. Лучше сдаться. Во всяком случае он ни о чем не жалеет - он все сделал правильно. *** - Здравствуйте, молодой человек! - Здраствуйте, - поздоровался парень с представителем комиссии. Миша уже морально подготовился к тому, что его сейчас отчислят, потому что сегодняшняя сдача была последней и то, что ему удастся угодить самому капризному профессору их института - доктору Кузьмину - тянет, разве что, на какую-то фантастику. - Расскажите мне о строении сердца. Подоляк не хотел отвечать, он и так знал, что найдут к чему докопаться, но что-то внутри кричало, что нельзя вот так вот просто сдаться, и стал говорить. Каждый вопрос был тяжелее предыдущего, но Миша не поддавался страхам и уловкам профессора - слова вылетали с его уст, как пули из пулемета, он даже ввязался в спор с ним, отстояв свою точку зрения. Ему уже было все равно, что о нем подумают, это его последняя возможность оторваться вместе со своими знаниями, так почему не сделать это, как можно лучше, и не уйти отсюда так по-кричащему красиво! - Михаил, я не понимаю, что вы тут делаете? Кто ставил вам неуды? Какие к черту неуды? Вы - просто потрясающий! Такие знания в столь юном возрасте! Давайте зачетку. - Что? - шокировано переспросил парень. - Зачетку давайте, - по доброму улыбаясь, сказал профессор. Миша резко поднялся со стула и пошел рыться в сумке, в поиске темно-синей книжки, и таки нашел, быстренько подбегая к преподавателю. Тот в графе оценок ставил "пять", подпись и печатку. На следующей странице, предназначенной для экзаменов, рисует еще две "5" и подпись, поставив в конце печать "переведен на 4-й семестр". - Беги домой, студент, - шепотом сказал Кузьмин. - А экзамены тоже вы у меня будете принимать? - Ставлю автоматом. - Спасибо, Геннадий Палыч. Спасибо большое! - Беги, давай, темно уже. Миша на радостях выскочил из аудитории и чуть ли не завизжал от счастья на весь корпус. Сдал! Сдал и теперь даже с экзаменами париться не надо! Впереди свободен целый месяц! Можно и домой съездить, но с Лешей остаться хотелось больше. - Татусеві треба подзвонить! Я ще встигну! *** - Марк, удалось что-то решить? - спрашивал Леша своего друга, распивая с ним в своей комнате пиво. - Там не все так однозначно, загремел твой малый к Кузьмину - старый друг моего папы, но он до жути вредный дядька! В общем, Геннадий Палыч сказал, если Миша его "поразит" своими знаниями, то он все ему закроет. - Та и за это тебе огромное дякую - это лучше, чем ни хрена. Я в Мише не сомневаюсь, порвет он этого Кузькина или как там его? Меня другое волнует - как остепенить этого Андрея, он же каждый семестр может такую свинью подсовывать ему. - Это да... Но, а мы ему на что? Будем защищать пацана. Друг моего друга - тоже мой друг. - Я итак в долгу у тебя за то, что ты вышел на этого сумасшедшего профессора. - Леша, сочтемся, не переживай. Ты лучше малую вымани, а то она боится меня. Все время прячется, когда я к вам в гости прихожу. - Оксанка? Марк, та говорил же я тебе - не для тебя она. - Ну нравится она мне! Не жрать же я ее буду, просто погулять приглашу. Культурно погулять! - Я могу попросить Мишу, чтобы выволок ее под каким-нибудь предлогом к нам наружу, но не более. Они еще долго разговаривали и о девчонках, и о самом Подоляке, и о грядущей сессии, да и о многом другом, как вдруг в комнату врывается весь запыхавшийся Михаил, прижимая своим телом запертую дверь. - Миша? - Не открывать! *** Подоляк дозвонился отцу только с 3-го раза, тот готовился к ночной смене в больнице и был немногословен, но очень рад за парня. Миша говорил бы еще и еще, да только на улице уже темень и погода портиться. Когда он идет по темным дорожках, его не покидает странное чувство... Будто кто-то следит за ним. Он медленно поворачивает голову и в свете фонарей замечает 4-х мужиков в кожаных куртках с битами в руках. "Це за мною, да?" - догадывается парень, что это по любому шавки, которых нанял Андрей, чтобы над ним поглумиться, - "Біжи, Михася, біжи - цілішим будеш!" Он припоминает, как упрекал Арестовича за то, что тот его заставлял круги наматывать во круг военного училища, а зря! Потому что умение бежать быстро без одышки ему сейчас нужнее, знаний о СЛР. Он петляет между улицами, домами, скверами и наконец-то, почти что, добирается до общаги, но тут из-за угла прямо на него снова выбегают эти плохие парни. Бежать назад - идея точно хреновая, и черные глаза цепляются за пожарную лестницу, которая ведет прямо на крышу общежития. Миша стягивает зубами свои перчатки и голыми руками хватается за скользкие от мороза перекладины. Он может в любую секунду упасть, но нету времени на сомнения - он мысленно молится, чтобы наверху было открыто. С горем пополам Миша вылезает на крышу и летит к двери, что ведет на чердак, слава Богу та была открытой. Он пулей спускается вниз на своей этаж, краем глаза отмечая двух амбалов, которые с нижних этажей уже бегут к нему. "Головне добігти до дверей! Хто ж там на вахті нині, що цих мордоворотів сюди запустив?!" - Миша? - Не открывать! - закрывая на защелку дверь и притуляясь к ней спиной, говорит испуганно Подоляк. - Что такое? - слыша стуки и топот, спрашивает Арестович. - Леша, они убьют нас, не открывай! - Так, малой, ну-ка отойди, - сказал Фейгин, допивая свое пиво, он спокойно открыл дверь, уставившись на незваных гостей. - Какие-то проблемы? - А... Мы... - Объект под охраной, - указывая головой на рядом стоящего Михаила, говорит мужчина. - Под двойной охраной, - пряча за своей спиной кареглазого, сказал Алексей. Мужики с битами поняли, что лучше не нарывается, к тому же напротив стоявшие парни были в военной форме, а проблемы им действительно не нужны. Они приподнимают руки в примирительном жесте, вещая мол: "Ошиблись" и уходят. - Малой, ты где таких красавцев подцепил? - Увязались за мной, когда домой возвращался... - Они ничего не успели с тобой сделать, ты цел, нигде не болит? - Леша забыл, что они не одни, и во всю стал ощупывать парня, убедившись, что все хорошо, прижал его к себе, целуя в висок, - Просил же тебя не гулять так поздно по городу. Марк не удивлен - он давно подозревал, что его приятель неровно дышит к этому пацану, разве что, был немного обижен на то, что Леша с ним не поделился об этом. Хотя, может, он боялся, что друг его не так воспримет, не поймет? - Шо там по зачетам, Миш? - спрашивал Фейгин. - Сдал все, еще и экзамены автоматом закрыли, - отдышавшись, ответил парень. - Господи, да у тебя руки ледяные! Где перчатки посеял?! - В снегу потерял, - виновато сказал студент. - Хватить на него кричать, Лех. Пацан все закрыл - радоваться надо! - Порадуемся все вместе, когда он сляжет с пневмонией. Боже, и откуда я только нахватался этих слов? - От меня, - с улыбкой сказал Миша, благодарно заглядывая в янтарные глаза. Он знает, что если бы не Леша с Марком, то бы сейчас горько глотал слезы, будучи отчисленным студентом. "Якби тільки Льоша знав... Наскільки я йому вдячний" *** Арестович таки выманил девушку для своего приятеля. Та, увидев Фейгина, сразу же хотела дать деру, но он во время схватил ее за руку. Девушка вырывалась, как дикий котенок, а все потому что была смущена вниманием со стороны такого парня. Сама она себя красавицей не считала - простенькая, обычная, с длинными белыми волосами и голубыми глазами. Да в Минске полно таких и почему именно к ней Марк привязался, она понять не могла. - Ну не кусаюсь же я, Оксанка. - Марк Захарович, что вы делаете? - Как ты меня назвала?! Да мне всего-то 20 лет! - возмутился парень. - Я не хотела вас обидеть. - Какое к черту "вас"? Так, значит, что я хотел сказать. Вот билеты в театр, на завтра, на 18:00. Я к пяти за тобой зайду, чтобы ты была готова, - настойчиво говорил солдат, во всю разглядывая милую студентку. - Я не знаю... Я... - До завтра, Оксанка, - перебил ее Марк и чмокнул в скулу. Щеки Ксении порозовели и она зачарованно уставилась на спину парня, что уже стремительно отдалялся от нее. Леша заверил девочку, что его друг классный, порядный парень и что тот ничего плохого ей не сделает. Блондинка лишь смущенно кивнула, уходя к себе в комнату. Арестович же вернулся к себе. Там он застал засыпающего на кровати Мишу. Он еще пробовал читать какую-то книгу, но глаза у него уже слипались. Военный тихонько подошел, забирал книжку и помог лечь Мишеньке окончательно, бережно обхватывая за плечи и укладывая в постель. - Леша? - сонно спрашивает тот. - Чшшш... Спи. Он и сам ложится на свою кровать, нацепив еще один свитер - было немного зябко. Да и само постельное белье теплотой его не встретило, немного раздражая открытие участки кожи своей прохладой. Уснуть никак не удается, он ворочается, думая о Мише, тот, наверное, испугался тех мудаков с дубинками. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться чьи это проделки, но он никак не мог понять, что этому Зубкину надо от Миши? Так мстит ему за удар в морду? Леша сомневается, здесь что-то сугубо очень личное, ну либо Андрей просто конченый садист, который любит издеваться над людьми. От всех дум его перерывают какие-то шорохи - видать Подоляк что-то искал или что он там делал? Алексей притих, когда почувствовал горячие дыхание рядом со своим лицом. Студент тихонечко присел на колени на пол, рядом с кроватью своего соседа, и совсем невесомо провел ладонью по короткому ежику его черных волос. - Льошенька, ти так багато для мене робиш, - тихо шептал парень, думая что Арестович уже давно заснул, - Я навіть не знаю, як тобі віддячити. Ти так добре до мене ставишся, завжди зі всім допомагаєш й витягуєш з будь-якої біди. А я, як боягузлива тряпочка, боюсь тебе і твоїх дотиків... Хоча, з іншого боку, вони мені дуже подобаються. Вони мені дуже потрібні. Останнім часом щось змінилось і якось без тебе нічого не хочеться. Я не знаю чому так і як взагалі так вийшло. Але ти мені дуже подобаєшся... Я правда в цьому ще не дуже розбираюсь, але я точно знаю, що ти для мене особливий, - в конце кареглазый наклоняется и быстро чмокает в щеку Алексея. - Куда біжиш? - спрашивает хрипло солдат, хватая Подоляка за руку, когда тот хотел уже отстранятся. - Т-ты что, не спал?! - Заснеш тут під такий гарячий шепіт. Ану, ходи до мене, я тебе зігрію... - чувствуя насколько ледяные запястья у его соседа, прошептал Арестович. - Леша, не надо, - ощущая у себя на талии широкую ладонь, просил брюнет. - Не бійся мене, я нічого тобі поганого не зроблю, скидай, - расстегивая пижамную рубашку, спокойно шептал военный, и сам с себя стягивал свитер с майкой. Леша притягивает к себе парня, кайфуя от ощущения чужой кожи на своей коже. Он обнимает его, накрывает их одеялом и целует куда-то за ушком, шепча: - Спокойной ночи, звездочка. У Миши, кажется, стучит сердце на все общежитие, а от настолько близкого контакта и ощущения тепла обнаженного тела, будто немного тяжелеет голова. Нет, ему не страшно. Ему кажется, что все так и должно быть, словно он нашел самое уютное место в мире. И сейчас он впервые чувствует себя таким защищенным. - Надобраніч, Льошенька, - шепчет парень и вслепую ищет лицо солдата, но губами удается достать только куда-то до подбородка. Алексей наклоняет голову и с первого раза находит тонкие уста Миши своими. Он ласкает каждую губу по очереди, нежно проводя по ним языком. Подоляк старается отвечать, хотя и получается пока плоховато. Но эта его неопытность заставляет сердце Леши сжаться в приятный комочек, из-за понимания того, что прежде до него к студенту так никто не прикасался.