Они же договаривались, что никто из них туда не поедет.
"Маля, я ж просив тебе, не телефонувати поки!" - Коли ти просив?! "Я ж записку в офісі залишив, у тебе в ящичку, і шоколадку молочну з горішками таку, як ти любиш." - Ти мені зуби не заговорюй! Де ти є? "На завданні я є, чого ти так переживаєш?" - Якого, блять, біса, Андрій каже, шо ти в Маріуполі?! Шо ти там робиш?! Льоша, негайно вертайся звідти! Льоша, я тебе прошу! Я обіцяв тобі, що не поїду, а ти... Ти що зробив?!! Льоша, я тебе прошу... "Михась, як ти собі це уявляєш? Стою я, значить, такий тут і кажу: "Хлопці і дєвчата летимо назад, бо мене Міша кличе?" Заспокойся все буде в порядку. Шо то за істерики такі?" - Льоша! Чого ти мені не сказав? Я навіть не встиг тебе провести, погодувати... "Маленький, ну перестань, ми вночі прекрасно попрощались..." - Нє, Льоша, навіть не кажи того дурного слова! "Так, жона моя, шо ти кіпішуєш? Я тебе цілую, міцно обіймаю і лишаю засмоктанець за вушком на твоїй тоненькій шийці, чув, зіронька?" - Як ти приїдеш, получиш, поняв?! Дур-рак... - ощущая непонятную слабость в теле, запнулся Миша. "Михась, ну не злись... Михась, альо? Михась! Бля походу з'єднання пропало", - Подоляк упал со стула окончательно теряя сознание. Подобное случалось не впервые, ведь в офисе приходилось, разве что, не жить. Дома удавалось побыть очень редко, да и то, если семья Арестовичей туда попадала, то сразу же оказывалась на кровати - в объятиях и жадных поцелуях друг друга. График Миши вообще сбился к черту - что со сном, что с питанием, что с прогулками на свежем воздухе. У Леши банально не было времени все это заметить, поскольку он, как не интервью давал, то стрими проводил, то уезжал на день-два за пределы Киева... А сейчас вообще поехал в Мариуполь. - Міш, можна? Можеш, мені отут, будь ласка, показати, що робити? Міша? Міш, ти де? - Маруся зашла к нему в кабинет с несколькими папками, ища его глазами и взглядом наткнулась на пол, - Міша! - девушка опустилась вниз, стала бить его по бледным щекам, на что тот резко среагировал и очнулся, не до конца понимая, что произошло. - Льоша, вже вернувся? - Міша, та його ближчий тиждень точно не буде. Ти свідомість втратив... Ти не вдарився? - Ні-ні, дякую за допомогу, - едва поднимаясь, сказал Подоляк, морщась от головной боли, - Ти щось хотіла? - Так, можеш показати, що має бути ось тут? - Сідай, зараз все розкажу. - Міш, може, ти поспи трохи, а я пізніше зайду? - Кажу - сідай. Зараз все розкажу. - Може, ходи, поїси що, а то ти з тою своєю кавою в могилу себе заженеш. - Маш, дякую, я й так від Єрмака часто отримую на горіхи, а ще й носа зламаного не дуже хочеться, - отмахнулся тот от предложения, намекая, что начальник может заревновать ее. Миша не придумал ничего получше, как выпить энергетика, надеясь, что ему станет легче. Мари на это только покачала головой. Пока он все разъяснял ей, то чувствовал себя более менее о'кей, а потом, когда девушка ушла, советник почувствовал, что ему с каждой минутой становится все хуже и хуже. Он вспоминает о том, что говорил ему Алексей, и роется в своих ящиках, в поиске записочки. В самом нижнем он находит свою любимую шоколадку и маленький конвертик, который пахнет Лешиным парфюмом - вот же романтик, додумался им надушить записку. Миша от этого умиленно улыбается. "Зіронька, я знаю, ти мене зараз з'їсь, але я таки поїхав в Маріуполь. Так, ми тільки тиждень тому говорили, клялися, божилися, що туди не поїдемо, але вже, як вийшло. Я тебе прошу, не панікуй. Не хвилюйся даремно. Я скоро буду дома. Це не надовго, та й ти ж так переймався долею наших хлопців, я не міг не поїхати. Поки що не телефонуй, бо я наврядчи зможу відповісти, та й сам розумієш, яка тут ситуація. Котуська, я тебе кохаю і за тобою вже починаю сумувати. Так що, ти, давай, вище носик і не журися там - я ж не назавжди їду. Як дізнаюся, що ти знову п'єш енергетики, відшльопаю, чув? Тобі не можна, в тебе серденько не витримає, тобі мене мало? Так що давай, кошенятко, гарно харчуйся, слухайся Єрмака і не напрягайся там. Кохаю, цілую, обіймаю.Твій солдатик!♡"
- Боженько, Арестович, як же я тебе кохаю... - прошептал Подоляк, прижимая к себе записку.Шесть дней спустя
- Давид, мне это все не нравится, - говорит светловолосая, выпивая кофе вместе со своим новым другом. - Что именно? - Видел Мишу? Совсем он сдал... Еще и эти обмороки постоянные. - Он никого не хочет слушать, кроме своего Арестовича. Ничего, тот как раз сегодня должен уже вернуться. Выпишет ему по самое не балуй. - Но надо же что-то делать, покормить его в конце концов, дать отоспаться, а то кофе-энергетик, энергетик-кофе. - А меня покормить не хочешь, Маря Александровна? - подкрался сзади Ермак, нежно прижимая к себе девушку со спины, - Привет, Давид. - Привіт, Андрій, - пожимая руку начальнику, сказал Арахамия, - Будеш каву? - Нет, не будет, это уже какая по счету чашка? - отрезала Маша. - Четвертая, - опустив свои глаза вниз, как шкодливый ребенок, произнес глава ОП. - Ну и что мне с тобой делать? Пошли, сделаю тебе бутерброд что ли? - А мне? - жалостливо спросил Арахамия. - Обойдешься, - улыбнулся мужчина, идя за своей девушкой, что потянула его за руку к офисной кухне. Собрав свои волосы в пучок, она стала искать ингредиенты для будущего сендвича. Андрей же сидел на стуле, склонив голову чуть на бок, наблюдая за Машей, которая, что-то напевая себе под нос, колдовала над его перекусом. Закончив, она поставила тарелочку перед мужчиной пожелав приятного аппетита, и подошла к чайнику, заварить две кружки чая. - Андрійку, ти, який чай любиш? - Будь-який, мені без різниці, - тихо прошептал тот. - Будем зелений, він корисніший. Взяв две чашки, она аккуратно положила их на стол, и села на высокий стул, заглядывая в глаза своего любимого. Тот протянул свою руку, увешанную браслетами, вперед, касаясь ее красивого лица. - Дякую, маленька. - Нема за що. - Марусь, ти якась без настрою, тебе образив хто? - Та ні, просто за Мішу хвилююсь. - А, що ти з ним зробиш? Ну впертий він, та й скучає за Арестовичем. - Ми, звичайно, всі за ним скучаєм, але ж голодовку не влаштовуєм. - Хто там голодовку влаштував? - войдя на кухню усталый, как собака, спросил Леша, - О! Андрей, мне как раз ты нужен. Лови, - передал он красные папки начальнику, - Привет, Мария Александровна, - подмигнул мужчина кареглазой. - Привет. Девушка делает глоток зеленого чая, внимательно смотря на Андрея, который сосредоточено читал отчеты, а потом переводит взгляд на Алексея, который нервно кусал губы - ему уже не терпелось выбежать отсюда - и прямиком к Мише, чтобы затискать его в объятиях. *** Подоляк давал интервью одному из каналов и никак не мог сконцентрироваться, перед глазами все плыло, голос ведущего доносился, как через воду, хотелось безумно спать, а еще лучше прижаться к своему любимому, правда тот приедет только через два дня и то, если получиться вложиться в график... Он прощается, выходит из скайпа и устало потирает глаза. Думает не выпить ли ему еще один стаканчик кофе. Но куда уже? Две банки энергетика, три стакана американо... Господи, Леша бы убил его за такой наборчик. - Зайка, я вернулся, - слышит он за спиной и сразу же поворачивает голову на голос. - Льошенька, коханий мій! - кареглазый подрывается с места и летит обнимать своего мужа. - Ходи до мене, моя зірочка, - подхватывая того одной рукой под ягодицы и крепко прижимая к себе, сказал Алексей, - Маленький, ти шось дуже схуд. Ти шось занадто схуд. Сонечко, що сталось? Подивись, який ти блідий, а круги які під очима. - Та шось я засумував без тебе та й... - Та й шо? Михась, ну хіба так можна? Котику, ну тільки не кажи, що ти знову просидів на енергетиках і каві, - советник на это отвел свой утомленный взгляд в сторону, - Маля, ну зараз буду тебе сварити. - Я так переживав за тебе. Коханий, я очей зімкнути не міг! Про яку їжу можна говорити? Льоша, не злись, - прижимаясь щекой к его щеке, рассказывал Подоляк, - Ну ти ж знаєш, що коли я стресую, то їсти не можу. - Міша, це що таке? - Де? - Це шо, у тебе кров з носа йде? Господи, маля! - Та Льош, то нічого страшного, то вже який раз, я зараз сам все зроблю... Алексей удивленно и в то же время взволновано посмотрел на своего возлюбленного, который, как ни в чем не бывало, вытащил два ватных тампоны, смочил перекисью и вставил себе в носик. - Слухай, давай-но ти завтра в поліклініку прокатаєшся. Аналізи здаси. - Ой, там нічого хорошого й так не буде. - Маленький, я тебе прошу, бо мені це все зовсім не подобається, - присаживаясь рядом с Подоляком говорил Леша, а потом нежно поцеловал его в щеку, - Давай, збирайся, поїхали додому, я всі паперові справи візьму на себе, ну, а з тебе, моя манюня, вечеря, добре? - солдат хоть и был усталым до невозможного, но видя, как себя затаскал Михаил, не мог ему позволить заниматься всей этой бумажной волокитой. *** - Малыш, я в душ, - крикнул Арестович, закинув пижамные брюки и футболку на плечо, после того, как заполнил все отчеты. - Хорошо, я пока ужин приготовлю, - засучив рукава черной рубашки, и, надев красный фартук, ответил Михаил. Он достал из холодильника, купленные по дороге домой в супермаркете, овощи, дабы сделать легкий салатик, на плите уже во всю жарилась картошечка, в духовке запекалась куриная грудка. Миша снова почувствовал, что что-то не так. Ноги словно ватные - стоять еле удавалось, голова шла кругом, а сфокусировать взгляд на одном предмете не удавалось - все двоилось. - Льоша... - прошептал тот, вцепившись руками за тумбочку. Мужчина, как раз вышел из ванной, вытирая полотенцем свои волосы. Он притопал на кухню и подошел близко-близко к своему мужу, обнимая его со спины, целуя мягко в бледную шейку. - Ммм, як же смачно пахне, - шептал он ему на ушко. - Льош... Спіймай мене... - Єй-єй, куда? Михась! Арестович понимает, что волнение зашкаливает до предела. Он быстренько подхватывает на руки Мишу и несет в спальню. Все это ему жутко не нравиться и он набирает Михаила Григорьевича, дабы тот приехал и дал хоть какую-то оценку этому больному чуду. - Михась, зайчик, чуєш мене? - гладя того по бледному личику, спрашивал Алексей. - Льош, виключи плиту... - Та я уже выключил. Кошечка, где болит? - Голова чуть-чуть. - Я ничего не хочу слышать, завтра же пройдешь обследования. Сейчас еще приедет Михаил Григорьевич и скажет, что надо сделать. - Боже, ну тільки не тато! Та він мене сажрьот, Льоша! - Правильно-правильно. Я только "за". Михась поджал губы, готовясь сейчас отхватывать люлей в тройном размере, затем послышался звонок в дверь. Как раз пришел Мишин папа. Когда Алексей открыл дверь, Подоляк-старший сразу же побежал в комнату, осматривать своего горе сыночка, который молился всем Богам, дабы все это поскорее закончилось. - То тобі за енергетики! - хватая того сильно за мочку левого ушка, и, сжимая ее, строго сказал врач. - А-яй! Ну, тато, шо ви така злюка, мене ж болить! - Завтра їдеш робити аналізи, і не дай Боже, мені позвоне Арестович і скаже, шо ти не поїхав! Я тобі ті вуха відірву! - Д-добре, я всьо поняв. - На, списочок, тут все є, що треба, а зараз шось легесеньке поїсти і спати. Чув? Арестович, ти мені, щоб його не напрягав, поняв? - Лешу мало кто мог засмущать в этой жизни, но, кажется, отцу Миши это удалось на "отлично". - Та, татусь, почув. - Да, Михаил Григорьевич, все понял. - Завтра чекаю на результати аналізів, хоча я вже здогадуюсь, який там набор з анеміями і гіповітамінозами буде. Кажу, якби ти зараз був менший, я б тобі так кропивою всипав! Алексей со стороны наблюдает за ними и умиленно улыбается. Его Миша такой лапочка. Но надо срочно откармливать эту лапочку. А еще лучше завтра проследить, чтобы тот не сачканул, а то им обоим влетит - Миша останется без ушей, а Леша без орешков... "Вот бы это все поскорее закончилось. Конечно, работы меньше не станет, а наоборот - даже немного прибавиться, но все же, это будет совсем другая жизнь. Спокойная. И мы наконец-то сможем насладиться друг другом сполна. Ты больше не будешь волноваться, что меня могут убить, а я больше не буду бояться, что тебя разорвет ракетой. С каким же нетерпением я жду этого дня. Когда однажды ты разбудишь меня своими поцелуями и скажешь два слова: "Ми перемогли". И тогда мы сразу же поедем на море. Сразу же, без лишних слов..." ***"Цього просто не може бути..."
Отчаянно подумал Миша, чувствуя, как слезы подступают к лицу. Внутри была дикая паника, он смотрел на снимки, анализы, медицинские заключения, от досады закусывая нижнюю губу, и, не зная, что делать дальше. - Неоперабельна... Це кінець... Шо я скажу Льоші? Шо я скажу татові? Шо тепер буде з моїми зірочками?..