«Глава 19: Война (1)»
Смотря на уходящих в портал войска, кайзер испытывал смешанные чувства. С одной стороны, спустя десять лет в иных мирах немецкая военная машина наконец развернулась в полную мощь. С другой стороны, старость и смерть после Великой Войны, а также лицезрение ужасов второй, давали большую пищу для размышлений. Такой опыт заставляет задуматься об осторожности и о том, стоит ли так лихо начинать войну, не зная о враге ничего. Как бы то ни было, только драконы представляют угрозу, пусть эта информация и неточная, но к сожалению другой нет. А тем Макензен фон Август прокручивал в голове детали операции. В первую очередь его армия должна создать плацдарм в центре северных территорий пустыни, желательно неподалеку от одного из полисов змей. Мужчина посмотрел на выписку из штаба. Полис Вадь’и синих змеелюдов. Под ними находится огромное количество подземных озёр, больших и малых, что делает такое размещение самым разумным. Главной задачей Макензена были переговоры со змеями, а после — очищение северных территорий от диких племен. Задача звучала достаточно просто, опыт работы с более слабым союзником у фельдмаршала был, как и опыт войны с повстанцами. И если в Великую Войну технический разрыв между немцами и сербскими повстанцами измерялся десятилетиями, с лёгкими вкраплениями современной техники, то сейчас этот разрыв составлял века. Портал закрылся, и группировка немецкой армии приступила к выполнению задач. Первым делом нужно было разбить лагерь. Для этого точкой дислокации было выбраны скалы, точнее несколько каменных образований, что торчали из песка. Сейчас было утро, поэтому время на то, чтобы закрепиться на позициях, было. О патрулях Вадь’ия волноваться не приходилось, по словам Короля Азуриана, он зачаровал эти уступы так, чтобы они были не интересны всем, кто на них посмотрит. Немец задумчиво потёр кончик усов. После смерти Макензен, как всякий христианин, ожидал суда за свои прегрешения и добрые дела, после чего вердикта божьего и апостольского. Но к разочарованию фельдмаршала его ждала только темнота, даже не темнота, а полное отсутствие всего, где его душа просто пребывала, потихоньку забывая себя. Это было очень странное состояние. Там не было ни блаженства, ни агонии, просто покой и понимание неизбежности полного очищения души от прежней личности. Когда короли достали их из этого состояния, вернули все утраченные воспоминания, а после этого поместили в новые тела, Август был ошеломлен и некоторое время пытался отрицать происходящее, но такой малодушный порыв сошел на нет. Старый солдат помнил, что им сказал Король Рейн, и помнил то волшебное чувство единения со всей германской армией, которая стояла на ступенях Рейхстага, слушая эту речь. Помнил немец и годы обороны, которая была очень интересной и необычной, давая сразиться с самым невероятным противником. Неизвестно как, но при возрождении в мирах богов его сознание определенно изменили, сделав менее восприимчивым к потрясениям или, скорее, более гибким? На этот вопрос старик так и не смог получить ответа. Наблюдая за работой войск, Макензен предавался самым разным мыслям. Например немца очень удивила и приятно порадовала его невосприимчивость к высоким температурам, точнее невероятно крепкое тело, которое легко могло существовать в таких условиях, не испытывая дискомфорта. Даже принимая на себя удары прорвавшихся в штаб врагов, немец не воспринимал это так поразительно, ведь все, что происходило с ним после возрождения было похоже на сон. Сейчас же, имея возможность сравнить свои возможности, Август понимал, что при жизни такая жара его бы добила, тем более в форме. Еще одним воспоминанием был разговор с Королем Азурианом, о том почему их бросили во тьму, а не забрали на суд. Тогда эльф процитировал фразу одного из апостолов: «Мастер не заслужил света, но он заслужил покой». Даже сейчас эта фраза заставляла о многом задуматься. Кто достоин света? Какие деяние есть грех? И множество других вопросов, на которые сложно заново давать ответы в сто шесть лет. Спустя некоторое время к фельдмаршалу подошёл один из его офицеров. Лагерь разбит, огневые точки созданы с помощью магии, как и необходимые укрепления. — Отлично, — Макензен улыбнулся, пригладил усы, и сказал: — Отправьте разведку в полис, нужно проверить информацию о том что белые змеелюды, — мужчина посмотрел на выписку, — Сапхье, послали гонцов, как и было оговорено. — Есть! — офицер отдал честь и ушел. Тем временем к фельдмаршалу пришел ещё один посетитель, точнее посетительница. Это была черноволосая девушка с тонкими чертами лица, молочно-белой кожей и темными глазами, в чёрно-белой мантии очень откровенного пошива. У этой мантии были украшенные золотом и белым металлом тонкие наплечники, очень длинные рукава и почти полностью открытый торс, где грудь закрывала только ткань в виде двух вертикальных полос ткани, что крепились к золотому украшению у шеи, спускаясь до пояса. Ниже одеяние делилось на две полоски ткани, что закрывали перед и зад, выставляя стройные ноги на всеобщее обозрение. Одета девушка была в белые туфли. В ее руках был волшебный посох замысловатой конструкции. Ее звали Айка. — Господин Макензен, все ваши солдаты чем-то заняты, даже элементали, которых мы взяли с собой, но не я, может у вас найдется задача и мне по профилю? — спросила девушка. — Сожалею, но сейчас ничего разрушать не надо. Как только мы вступим в бой, то настанет ваш час, — сказал Август. — Можете взять пример со своей коллеги и почитать книгу или развлечь беседой группу офицеров. — Хорошо, — растроенно сказала девушка и ушла. А в голове фельдмаршала промелькнула мысль: «И зачем она приходила?». Решив не забивать себе этим голову Макензен продолжил обдумывать свои слова на будущих переговорах. Пусть ему и прислали одну из трёх этих женщин, со словами, что она поможет вести переговоры, но немец не хотел полностью полагаться на почти незнакомку. Когда разведчики вернулись и доложили, что их уже ждут фельдмаршал приказал выступать элитной части армии, которая должна была играть роль резерв и ротационного ресурса. Также собрали и сильнейших элементалей, и троицу девушек. Для более сильной позиции на переговорах, Макензен заставил войска парадно промаршировать до самого полиса. Элементали и маги Рейха утрамбовывали песок, убирая целые дюны, а войска парадным строем шли за ними. На дикарей, что видели магию пару раз в жизни, подобное должно произвести сильное впечатление, и впечатление было произведено. Стоя на стенах, главы этого города сильно нервничали, когда пусть и не подлежащее сомнению, но все же слишком фантастические рассказы Сапхье воплотились в жизнь, да ещё и с таким размахом. Смотря на приближающееся войско из легенд Вакауро, глава этого города пыталась понять, что же нужно чужакам. Скорее всего они пришли принять присягу, а войско и его продвижение нужно, чтобы отбить всякое желание бунтовать, но что-то тут было не так. Когда армия подошла достаточно близко перед ними открыли ворота, а воины Вадь’ия вызвались сопровождать их до площади, куда быстро переместились советники. На месте, где обычно приносили дань дракону, Макензен и его сопровождение вышли вперёд на встречу местным правителям. — Приветствую могучих воинов-освободителей! — сказала Вакауро. Сама глава города выглядела как типичная представительница своего вида. Хвост вместо ног, человекоподобный торс, крепкие, словно созданные из стали мышцы, длинная шея и чешуйчатый капюшон, что позволял закрыть шею. Зелёные и красные узоры украшали ее тело, показывая ее положение. — Приветствую глав этого славного города, — сказал фельдмаршал и слегка наклонился. — Я, Макензен фон Август, пришел, чтобы принести благую весть вам и вашему народу. Отныне ни один дракон или иной тиран не сможет поработить ваш народ, ибо он находится под защитой Ордена! — замена названия гильдии на безымянный орден была полностью понятна Августу. — Более того, если вы станете под руку Ордена и признание его владычество, все ваши проблемы будут решены. Ваши враги будут уничтожены, а вам больше не придется содержать людей в своих городах, они построят свои собственные, и, более того, — незаметный жест, и водяные элементали применили заклинание «Великий Водяной Столб», которое в один момент заполнило городские колодцы доверху, другие элементали призвали небольшой дождик, что начал поливать город, — вы сможете забыть о проблемах с водой, — мужчина улыбнулся. Змеелюды пораженно замерли, смотря на подобные чудеса. — Это, без всякого сомнения, великие слова и не менее великие дела, господин Август, — сказала Вакауро, — и мы рады будем обговорить все ваши условия, а пока ваши воины могут найти приют в казармах нашего города, пусть я и не уверена, что места хватит на всех, — змеелюдка склонила голову в знак извинений. — Не волнуйтесь, миледи, — последнее слово далось немцу тяжело, все-таки применить его к почти полному аналогу Медузы Горгоны было слишком смело, — мои воины носят броню в которой им не страшен ни самый жаркий зной, ни самый лютый мороз, — это было преувеличение, но для местных краев этого вполне хватит. — Орден раскрывается со все новой и новой стороны, — леди Вадь’и поклонилась. — Следуйте за мной. Делегация отправилась к городскому дворцу…***
Выйдя на балкон, фельдмаршал удовлетворённо улыбнулся. Все формальности вассализации Вадь’и прошли довольно быстро, а до полудня были намечены все цели, которые докучали этому полису. Ди’янна, одна из трёх девушек из Мраморного Святилища, которою ему выдали как лучшего переговорщика, оправдала возложенные на нее ожидания. И под соответствующей охраной и парадным сопровождением, которое заметно упростит все формальности, отправилась к другим полисам. Сам же Макензен развернул в Вадь’и штаб своей армии с позволения местных властей. Прямо сейчас его воины начали проводить зачистку дикарей. Как и было приказано, тех, что вписываются в рамки морали и договороспособности брали в плен или садили под домашний арест до окончательного решения Королей или кайзера. Фельдмаршал рассчитывал закончить операцию на землях синих змеелюдов до конца суток, после чего немецкая армия отправилась бы дальше, создавая инфраструктуру и готовя плацдармы для самых разных нужд. Так, на все очищение северных территорий отводилась неделя. Можно было бы и быстрее, но качество прежде всего.***
На бархане, скрытом магией, стоял человек. Он был одет в серую шинель, что была украшена серебристыми лентами и черной полосой, что шла от правого плеча до левой руки, на нее предполагается крепить медали, на его голове была черная каска с бронзовым гребнем и стальным изображением знамени армии, на ногах были синие штаны и черные туфли, а вооружен человек был саблей, что висела на поясе, и винтовкой, что была за спиной. Генрих Штильц был одним из многих младших офицеров великой германской армии, как в первой жизни, так и во второй. И прямо сейчас, смотря сквозь бинокль на пирующих инсектоидов, он испытывал только отвращение и гнев. «И нам приказано оставить в живых часть этого?!» — билось в голове Генриха. Омолодившийся офицер разрывался между выполнением приказа легенды Первой Великой Войны и собственными убеждениями и долгом как человека, защищать других людей. Если во время третьего рейха он, как и большая часть адекватных военных, мог только смотреть на то, как их страна летит в пропасть, повторяя все ошибки прошлого. Но сейчас, сейчас не время для милосердия! Слишком многие из стариков насмотревшись на ужасы Холокоста и бомбежки Германии трусят принять правильное решение, но не Генрих Штильц. — Все места обитания установлены? — спросил офицер. В ответ ему просто кивнули. — Тогда начинаем! И да, зверей не жалеть, в случае вопросов скажем, что часть домов загорелась, и мы не смогли их потушить. Часть солдат застыли на месте. Подобное невыполнение приказов было для них чем-то новым и неправильным. — Я неясно выразился? Убить тварей! Всю ответственность беру на себя! — уже громче крикнул Генрих. Войска зашевелились, пусть и неохотно, но начали выполнение задачи. Послышались крики и выстрелы, а вскоре все поселение заполыхало. Солдаты выводили из клеток и загонов напуганных людей, применяя на них предметы и заклинания, что снимали панику. Все было кончено за двадцать минут. А смотрящий через бинокль на картину сжигаемых трупов Генрих Штильц был твердо убежден в том, что он сделал благое дело, очистив мир от чудовищ и людоедов.***
А в десятках километров от Генриха Штильца на очень похожей позиции находился другой офицер, Отто Брух. Смотря через бинокль на племя верблюдов, что словно встали на задние лапы, заменив переднее руками, офицер пытался понять стоит ли попытаться договориться сразу или стоит показать силу, окружив поселение. То, что эти нелюди попадали в категорию относительно мирных, было понятно сразу. Тот факт, что в поселении не было людей ни как пищи, ни как рабов говорил о многом. Решив показать добрые намерения, офицер отправился на переговоры сразу, взяв с собой только парочку суперсолдат. В случае чего даже их хватит для зачистки всего поселения, но этого хотелось бы избежать. Как только переговорная группа вышла из поля сокрытия, то ее сразу заметили. В лачугах из прессованного песка началось шевеление, и когда группа немцев дошла до входа в деревню их уже ждали вооруженные верблюдолюди. — Приветствую вас, жители этого места. Я — Отто Брух, офицер армии Ордена, пришел к вам с миром. Несколько дней назад был убит Лорд Дракон Горячих Песков, что веками держал в страхе все народы пустыни, — офицер вытащил из инвентаря чешуйку дракона. Старейший из верблюдов удивился, после чего кивнул, подтверждая, что это чешуя дракона, — и теперь мы предлагаем свою защиту всем народам пустыни, ибо остальные драконы вряд-ли оставят смерть своего собрата. Мы предлагаем вам процветание и мир, под нашим покровительством, — в руках Отто появился кувшин с водой, перевернув его, немец продемонстрировал, что сколько бы воды из него не пролилось, она не кончится. — Этот кувшин только первый из множества даров тем, кто согласится. Вперед выступил один из верблюдолюдов, это был глубокий старик, что даже при ходьбе опирался на деревянный посох. — Твои речи сладки человек, а возможности впечатляют, но как ты докажешь, что твой орден не станет злом куда более страшным, чем дракон? Всякая магия требует жертв, и раз подобный сосуд просто дарится нам, то и цена должна быть очень большой. Да и какой расы ваш орден? Не будут ли это хищники, что возжелают плоти наших детей? Вопросы были здравыми. Все таки этот мир жесток и несправедлив, что с молоком матери впитали в себя и его обитатели, и офицер принялся отвечать на все. — Я понимаю ваше недоверия, и я постараюсь развеять ваши сомнения. Силы, что использует наш орден, это не та магия, о которой вы думаете. Если драконы используют души убитых, воруя их из естественного круга перерождения, то мы нет. Наша сила базируется совсем на другом принципе, мы используем ману, энергию, которую могут вырабатывать избранные существа. Наш орден состоит именно из таких. Проще говоря, нам не нужны жертвы, — эти слова вызвали скепсис и недоверие у старого верблюда, но он ничего не сказал, — также я хочу развеять ваши опасения в том, что вас используют как пищу, мы выше этого, и никто не употребляет в пищу разумных: это дикость и просто мерзко. Подумав о чем-то, старик что-то прошептал после чего застыл на мгновение. А спустя секунду он пошатнулся, и его едва успели подхватить подоспевшие верблюдолюды. Отто уже думал, как убеждать всех, что он тут не причем, как сам старец заговорил. — Мой… дар… ух… мой дар говорит, что он говорит правду, — прохрипел верблюд, — я вижу чудеса, о которых он мыслит и о которых знает. Я вижу строение невообразимой высоты и невероятного размера, я вижу войско, что прямо сейчас уничтожает всех наших врагов. Старца унесли, а вперёд вышел самый рослый и крепкий из дикарей. — Мое имя Апрх, и я являюсь вождем Шюмелун. Дар великого старейшины ещё никогда не подводил племя, а поэтому я поверю ему и сейчас. Следуйте за мной, нам нужно о многом поговорить. Отто улыбался, задача выполнена без лишнего кровопролития. Это ли не долг воина — сохранять жизни и защищать других?***
На каменном уступе стоял Томас Грехт, скрытый барьером от мага, он наблюдал за тем, как крокодилолюды, что обосновались у озера, которое питается из подземного источника, пожирали своих жертв, которыми были люди. Нет, люди были не единственным блюдом, было ещё несколько видов нелюдей, но большинством все же были люди. У любого человека от подобного вида кровь застынет в жилах, и Томас не был исключением. Он видел Великую Войну, видел он и расстрел Белой Розы, что была последней попыткой остановить крах Германской Державы. Но даже там, в концлагерях, которые им показывали американцы, не было такого, даже там людей не ели заживо. Но если тогда у Томаса Грехта не было ничего, кроме кучки знакомых и друзей, то сейчас у него была власть. Власть отдать один приказ. — Убить всех нелюдей! Никакой пощады! Кровь всех убитых этими зверями требует отмщения! Вперёд, воины Германии, за людей! — За людей! — крикнули солдаты, ринувшись вперёд. Спустя десять минут криков боли и выстрелов все закончилось. Внезапно в голове офицера раздался голос одного из суперсолдат. — «Прошу прощения за беспокойство, однако при зачистке племени нами обнаружены детёныши, согласно приказу фельдмаршала, мы должны их отделить от основной массы, однако ваш приказ был провести полную зачистку, что нам делать?» — «Я сейчас прийду, где вы находитесь, Герхард?» Получив координаты, Томас отправился туда. Дойдя до места, он увидел пещеру, которая была заполнена водой примерно по пояс взрослого человека. В конце пещеры, на возвышенности, находилась кладка яиц и маленькие крокодильчики, которые тряслись и плакали под фонариками солдат. Видя подобное, Томас куда лучше понял мудрость Макензена. — Отставить зачистку. Выполняйте приказ фельдмаршала, всех детёнышей захватить, после чего ждать дальнейших указаний о транспортировке, — сказал Грехт и покинул пещеру. А тем временем один из крокодильчиков дожевал маленькую человеческую ручку и пустил ещё одну слезу…***
Пауль Драгхерт стоял среди скал и смотрел вниз прямо на поселение местных грызунов, точнее зверолюдов, что были похожи на таковых. Наблюдая за их копошением и ,самое отвратительное, готовкой, немец очень хотел устроить им «несчастный поджёг». Само поселение состояло из нескольких десятков каменных домов, что были созданы из грубо обработанных булыжников. Поскольку грызуны были куда ниже, и, самое главное, слабее людей, то последних держали в качестве рабов. Пусть грызуны и были слабее, но благодаря своей численности и ловкости они перекрывали разрыв в силах, а острый нюх и возможность зарыться в песок давала им неплохую живучесть. Грызуны были всеядны, а поэтому во время засух или голода они довольно легко ели как своих, так и людей-рабов. Обозначение «грызуны», которое решил использовать отряд Пауля, не был самоназванием этого вида, но всем было плевать. — Воины, слушайте мой приказ! Мы не можем простить нелюдям то, что они сотворили, а поэтому мы обратимся на них подобно лавине! И сметем их подобно шторму! Никакой пощады, сегодня мы должны стать аватарами войны! Справедливым возмездием, что покарает наших врагов! Вы со мной, воины Германии?! Громогласное «Да» было ответом. — Тогда вперёд! Спустя двенадцать минут все поселение горело. Все грызуны, в том числе и дети, были убиты, некоторые сожжены заживо. Освобождённые люди были благодарны за свое спасение, и большинство из них с удовольствием смотрело на горящих хозяев. Некоторые говорили, что грызунов лучше оставить, дабы уже они были рабами, но приказ остался неизменным. Так была уничтожена самая плодовитая раса северной пустыни Эрас, что при детальном осмотре опытного биолога вполне могла бы быть названа тушканчиколюдами…